Усталое сердце

О чём мечтает каждый человек?

О счастье? О в жизни переломе?

О смерти или доме?

А может быть о том, чтобы просто оставили в покое.

- Не знаю, сколько раз я уже пробовал. Он во всём лучше меня. Сначала Флеш, потом Каре…

- Что такое братишка?- Злобно ухмылялся настолько худощавый парнишка напротив, что походил на деревянную куклу.- Уже сдаёшься?

- Если я сейчас сдамся, то потеряю не только те конфеты, что у меня остались,- Тяжело вздохнул тот, что рыжий и поменьше, заглядывая под свои карты.- Но и свой кусок шоколадного торта, что принесут родители…

- Ага-а-а.- С наслаждением протянул худой, довольно облизываясь в предвкушении, на что меньший вздохнул ещё глубже:

- Ладно, ещё не всё потеряно.- Хлопнув руками по щекам, нерешительно потянулся он к стопке с картами, поглядывая то на неё, то на брата. Взял одну и перевернул. Его глаза сильно распахнулись, а на лице растянулась широченная улыбка с парой отсутствующих молочных зубов.- ХА!- Выложил он всё разом.- Каре! У меня Каре! Смотри,- Довольно тыкал рыжий мальчик пальцами в каждую из карт.- Четыре пятёрки и одна тройка!

- Не плохо.- Выпятив нижнюю губу, кивал худой.- Вот только,- Останавливая короткие руки младшего брата, что спешно тянулись за вожделенной горой на противоположном конце стола, он выложил свою комбинацию.- У меня роял-флеш.- Глядя, как дёрганные глаза младшего преследуют загребущие длинные руки старшего, второй не выдержал и громко рассмеялся, продолжая стараться держать себя в руках.

- Ты подлец и негодяй!- Накинулся младший на старшего, прямо через стол.- Такого не бывает в жизни! Ты жулик и бандит! Верни, что украл!- Тряс он того за шиворот, пока старший прикрывался руками и умирал со смеху:

- Честное семейное, я не жульничал!- Открыв зажмуренные глаза, старший увидел, как по щекам брата текут слёзы, а напрягшиеся губы бесконтрольно трясутся.- Тим, ну ты чего…?- Опустил он руки, того обнимая.- Ты правда думал, что я всё у тебя заберу?

- Ну,- Всхлипывая, опустил тот голову.- Мы же перед игрой договорились.

- Да я просто хотел, чтобы ты хоть иногда думал, перед тем, как на что-то соглашаться. А то ты так и дом наш когда-нибудь проиграешь.

- Как я его проиграю, если я его не покупал?- Серьёзно нахмурился Тим, резко перестав плакать.

- Да какая разница?- Устало закатил глаза старший, запрокидывая голову на спинку стула.- Нельзя делать ставки, никакие, и принимать серьёзные решения так безответственно. Понял меня?- Тим кивнул.- Точно? - Тим кивнул ещё несколько раз.- Хорошо, я тебе верю. А теперь слезь с меня, а то у меня уже всё плечё мокрое… Бог ты мой!- Отпрыгнул он в сторону, видя, как тягучие жёлтые сопли тянутся от его воротника к ноздрям младшего брата.- Теперь стирать…- С грустным видом зашагал он к кухонной раковине в совмещённом зале.

- Карл.- Вытирая платком сопли, уставился Тим в ночное, покрытое мраком окно. За тем был слышен лишь вой метели и стук голых веток.- А родителей ещё долго не будет?

- Не знаю.- Не оборачиваясь, ответил старший, выжимая воду с воротника.- До города около восьми километров. Хоть сугробы для трактора и не являются проблемой, но вот буран почти до нуля урезает видимость. Даже фары других машин почти не видно. Учитывая всё это и неадекватно-бережную любовь к своей монстромашине у нашего соседа, наверное, они до сих пор туда едут. Кра-а-а-а-айне осторожно.- Протянул он, запрокинув к потолку голову.

- А если они там заблудились…?- Всё не сводил с ночного мрака глаз Тим.

- Ага, и ты решил, что мы – два карапуза, сможем им помочь.- Хрюкнув, рассмеялся Карл.- Мы с тобой утонем в первом же сугробе, в том, что прямо перед дверью.

- Пе…- Нахмурился Тим.- Если перед дверью сугробы, да ещё и такие большие, как они тогда сами вышли?- Прильнул он лицом к окну и увидел, что сугробы перед дверью намело аж до крыши, перегороди выход.

В ту же секунду старший взбешённо бросил свою рубашку на пол, а тёплый и уютный дом начал приобретать черты старого и заброшенного помещения. Обои осыпались в пыль, пол гнил и проваливался, потолок сыпался на голову, мебель разваливалась, а обернувшийся Карл стремительно старел и увядал на глазах:

- Говорил же, я тебе говорил быть более ответственным перед тем, как что-то решать.- Его глаза посерели и наполнились слезами, а седые редкие волосы сыпались в яму, что стремительно разрасталась под его ногами.- В том числе и ЗАДАВАЯ ВОПРОСЫ!- С этими последними словами он полетел в бездну.

Тим тем временем, оставаясь всё таким же маленьким, отпрыгивал то от одной пропасти, то от другой. Он хотел задать вопрос брату, но не успел, хотел закричать, но не сумел. В данный момент его мозг пытался объяснить столько всего и сразу, что громоздил один вопрос на другой. Всё смешалось в такой каше, что в голове сработал экстренный рычаг – Тим вылетел из двери и побежал в неизвестность. На удивление ноги раскидывали сугробы как горы пуха, но глаза не видели ничего дальше своего носа. То и дело вместе с бешеными снежинками по лицу хлестанёт какая-нибудь ветка. Не покидало и ощущение, что впереди вот-вот окажется какой-нибудь овраг. От беспрерывного бега дышать становилось всё тяжелее. И вот, как Тим и боялся, земля вдруг исчезла из-под ног. Но он не полетел вниз, как ожидал, а застыл на месте. Шум метели куда-то испарился, вместо этого странный гул в заложенных ушах, а снежинки превратились в пузыри. Хаотично перебирая руками и ногами, он выплыл из воды, опираясь на оную руками, как об твёрдую поверхность, пока на ту не встал ногами.

Вокруг такая тишина, что после всего произошедшего до этого хаоса из шумов остался только звон в ушах. Тим хотел кого-нибудь окликнуть, но что-то в груди его останавливало. Он ещё не знал названия этому чувству, но вмиг понял, что его нужно слушаться. То был инстинкт самосохранения, трусливый, но честный и верный до конца.

Шагая по зеркальной глади, со страхом создавая на той тонкую рябь, он боязливо смотрел по сторонам. Вокруг опять темно, но по-другому. Несмотря на весь окружающий мрак, Тим видел вплоть до горизонта, очерченный огненного цвета полосой. Небо в вышине казалось живым, или состояло из живого. Что-то там сонно двигалось, подобно сваленным в кучу спящим телам. Не смея боле поднимать к ним голову, он скромно и подавлено перебирал ногами дальше, пока не увидел движение чёрного тумана впереди. Осторожно подойдя поближе, он обнаружил, что был то не туман, а чёрные фигуры, стоявшие толпой, вяло покачиваясь в такт не звучащей музыке. Стоило Тиму медленно развернуться в противоположную сторону, как фигуры тут же побежали за ним.

- Тим, мы лишь хотим, чтобы ты снова стал глухим!- Повторяли те из раза в раз.

- ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ!!!- Кричал сквозь слёзы мальчик им в ответ, размахивая конечностями. Нёсся он так быстро, что ноги даже не касались поверхности. Но этого оказалось недостаточно. По шелесту множества всплесков воды позади он понимал, что те его вот-вот нагонят.

- ОПЯТЬ, БЕЖИШЬ, ОТ ПРОБЛЕМ!- Прозвучал внезапно строгий голос бабушки в небе, и с того рядом, подобно горе, рухнула гигантская нога. Удар такой силы с грохотом пробил водную твердь, вызвав цунами, что подхватило и Тима, и тех, кто пытался его догнать. В водном водовороте тёмные фигуры всё ещё продолжали пытаться до него дотянуться, но в конечном итоге что-то утянуло их далеко за пределы видимости, а самого Тима выплюнуло уже из лужи на горячую землю.

- Вставай! Тимон твою мать, вставай!- Тим, борясь с головокружением, поднял голову. Перед ним стоял знакомый усатый мужчина в военной форме на фоне пыли и дыма.- Хочешь, чтобы тебе задницу оторвало?!- Схватил он его за руку, закидывая ту себе на шею.- Продолжай двигаться, БОРИСЬ!

Тим сам не заметил, как всё это время сжимал в руке винтовку. Оглянувшись по сторонам, он обнаружил бессчетное количество бездыханных тел, их кусков и кратеров на пляжном песке, и ещё больше солдат, что с криками бежали туда же, куда его тащил усатый мужик. Проследовав взглядом путь их направления, его взгляд застыл на гигантском стальном пауке посреди густого леса, что одной конечностью раскидывал солдат как тараканов, а другой палил напалмом. Тех, кому удалось подобраться слишком близко, он рвал на части мощной челюстью, либо полевал из брюха кислотой. Та действовала так быстро, что через секунду кожа сползала со скелета, как целлофан с вареной сосиски.

Тим хотел было кричать, но отчего-то не сумел. Накинув винтовку на плечо, он потянулся дрожащей холодной рукой к горлу. То опухло и болело, и было мягкое, как лягушачье брюхо.

- Судя по всему, трахею и надгортанник перебило.- Продолжая устало, но гордо ковылять, покачал головой усатый командир.- Бревном прямиком из леса прилетело. Ещё повезло, могло вообще кукуху оторвать. Так бы там сейчас в луже и валялся. Честно говоря, я удивлён, что ты до сих пор способен сам дышать.

- Это что же, я не смогу больше говорить…? Совсем? Никогда…?- Ошеломлённым взглядом глядел Тим в пустоту, перебирая мысли в голове.- Стоп, совсем-совсем?! Не признаюсь больше никому в любви, ни с кем не поругаюсь, ни на кого не накричу, не смогу даже толком рассмеяться на чужую шутку или во всё горло зареветь…?- Тима сжала такая лютая злоба, что будь у неё настоящие руки, она раздавила бы сердце.- Ну и пошло оно тогда всё к дьяволу.- Прохрипел он изо всех сил сиплым голосом, отшатнулся от командира, схватил винтовку, и с немым криком в душе рванул вперёд. Навстречу летели то камни, то вырванные с корнем деревья, то тела братьев по оружию, но молодой Тим ловко уворачивался от всего, без запинки перепрыгивая каждую преграду на пути.

Ошеломлённый таким упорством и самопожертвованием своего подчинённого, усатый командир закричал от вдохновения что-то неразборчиво, но громко и от всего сердце, и за ним, с улыбкой на лице, побежали уже остальные.

Гигантский паук теперь не выглядел таким уж страшным. Скорее взбешённым и напуганным. И, как неестественным казалось его существование, так же неестественно, отныне безразличный ко всему Тим, миновал любые нападки стального членистоногого. Он уклонился от одной лапы, вторая просвистела прямо над головой, нырнул под оглушительно сомкнувшуюся челюсть и попал прямо под брюхо. Подняв грязную голову, он обнаружил чёрный закрученный крест на груди механической твари. Не успел он подняться, как всё тело облило склизкой, зелёной жидкостью. Такую боль он не чувствовал ещё никогда, будто голого бросили в кипящий бульон. Но с жизнью Тим мысленно распрощался ещё в тот момент, как попал на фронт, а душой парой минут ранее. Скрипя зубами и отплёвываясь от жгучей кислоты, он выпрямился во весь рост и вонзил штык-нож прямо в крест паука. Гигантский монстр завизжал, как свинья на убое и через секунду с оглушительным звоном рухнул на гору трупов под ним, лопнув, как пузырь, разбрызгав тем самым всё, что было внутри.

Закрыв глаза, Тим расправил руки, открыто встречая кислотный дождь. Но, к удивлению для себя, он не умер, хоть и ощущал ливень на своём лице. Медленно приоткрыв веки, он увидел серое, как бетонная стена небо, с вершины которого шпарил сильный ливень. Осмотрел себя и не обнаружил ни единой раны. На нём сидел дорогой чёрный костюм, чёрные, чуть суженные брюки, топтавшие грязь туфли блестели от обувного крема, голову накрывала шляпа-федора, а рука легко держала над собой не винтовку, а чёрный широкий зонт. Стоял он посреди кладбища, тесно усеянного могилами. На каких-то плитах вырезали инициалы одного человека, на каких-то нескольких. Большая часть мужских, и почти всех он помнил. Кого-то знал хорошо, с кем-то был просто знаком, а с кем-то не успел познакомиться поближе. Позади стояла пара артиллерий и манекены в солдатской парадной униформе с винтовками на перевес. Вот-вот этот караул должен синхронно выстрелить в небо, дабы почтить память погибших. Возглавляла армию могильных плит та, которая значила для Тима больше остальных. На ней впитывали густые тени в свою глубину инициалы его брата Карла. Их на фронт забрали вместе, но попали они в разные полки. Винтовки выстрелили, и Тим шагнул дальше в туман, ловя усталым взглядом всё больше высоких камней, что казались ему дороже любых алмазов, будь те даже с них размером. Казалось, что могилам не было конца. Ему здесь нравилось, здесь он чувствовал себя как дома, среди семьи. Вокруг росли деревья и разноцветные цветы, а сквозь землю прорезалась молодая травка, что была видна сквозь прозрачные лужи. Каждому камню Тим присваивал Характер:

- Этот был упрям, но выносливый как мул. Этот добр и наивен. Другой без умолку мечтал слетать на Марс, и вырастить там хлеб. Тот, что под деревом лежал, ловко сочинял стихи. А тот, что был напротив предыдущего, за пару дней нарисовал бы от руки тот вид, что сам бы и придумал. Ну а это просто командир.

По каждому легко можно написать биографию на книгу, а порой и не одну. Но лучше всех он знал того, кто лежал в конце. С плитой чёрной и большой, чтобы больше букв вместилось. На ней мерцали его инициалы, а под ними фраза «Утерял стремление бороться за свою жизнь». Тим стоял и немо разглядывал чёрный монумент. Лишь спустя минуту он заметил, что могила перед ней пуста и не засыпана, но глубина такая, что можно прыгнуть и тогда уж точно умереть.

- Тим!- Закричал позади славный голос.

Он обернулся и увидел женщину - прекрасную блондинку в сине-белом платье, молодую.

- Не делай этого, я тебя прошу…- Всхлипывая, но улыбаясь, шагнула осторожно раз она к нему, прижимая к телу чёрно-белую брата фотографию.- Он бы не одобрил этого. Ты ведь знаешь.- Попраляла она волосы от шквалистого ветра.

Тим задумался и вновь взглянул вперёд. На этот раз перед ним открывалась глубина отныне пропасти другой. Там мерцало множество огней: вывески, лампы дорожных фонарей, фары дорогих автомобилей. Люди там, внизу, о нём вверху и не подозревали. И с чего бы? Высь была такая, что едва выделялась вершина небоскрёба.

- Шагни ко мне, прошу тебя.- Протянула женщина к нему свои руки, подбираясь всё ближе и ближе.

Тим глубоко вздохнул и подумал:

- Брат-то ведь точно в раю, я в это верю. Если вот так вот трусливо умру, то никогда его не увижу… Из данной попытки ничего я не выиграю. Я воин, а не ребёнок. Даже детям понятно, что я делаю глупость.- Поправив причёску и растрёпанный воротник, с усталой улыбкой он обернулся к жене. Стоило той счастливо рассмеяться в ответ, как каблук скользнул по мокрому камню, и в ушах зашуршал ветер.

Этаж за этажом проносились так же быстро, как фонари в подземном туннеле во время езды, будто ускоренно и в обратную сторону отсчитывая секунды. Развернувшись в воздухе, Тим успел увидеть лифт мойщика окон. Спешно протянул руку и ухватился за стальной прут. В плече что-то громко хрустнуло, как сельдерей, от чего конечность вмиг онемела и не смогла удержаться. Оставшейся он кое-как стянул с себя галстук и попытался закинуть петельку на ручку окна, которое кто-то открыл на проветривание, но промахнулся. Тогда он спешно снял с себя рубашку, что предательски не слушалась в воздухе, прилипая то к телу, то к лицу, закрывая обзор. Сквозь разнообразие матерных слов и другие проклятия, ему все же удалось сомкнуть все четыре угла в ладони, собрав парашют, как лицо встретило деревянную вывеску, а за ней упругий тряпичный навес, отпихнувший свалившееся тело прямо на тротуар.

Всё вмиг потухло, а в крови, что потекла из ушей по щекам, вязли и тонули все звуки.

- Ну что, теперь-то ты доволен?- Прозвучал голос Карла совсем близко у головы.

- Даже не знаю…- Вялыми губами промямлил Тим.- По крайней мере я больше ничего не чувствую, это уж точно.

- Ага, и выглядишь ты ещё теперь как дурак.- Покачал старший брат головой, присаживаясь рядом.- Чего ты пытался этим добиться?

- Я думал…- Опустил младший свой взгляд к асфальту, что был весь в крови.- Просто столько дерьма случилось, пока тебя не было. Думал, полегчает.

- Ну и как, полегчало?- Усмехнулся Карл.

- Ага.- Рассмеялся Тим.- Так весь полегчал, что даже подняться не могу.

- Помнишь, как ты над нашим котом смеялся?- Пихнул Карл брата в бок.- Говорил, что родители нас обманули, купив ленивого тюленя, а не кота.

Тим захрюкал в лужу от смеха:

- Помню, как мы ему пузо сметаной намазали, а он её всё пытался слизать.

- Это была твоя идея.- Строго кивал старший, ни капли не испачкавшись в братской крови, хоть и сидел в той, вальяжно распластавшись ногами.- Это ты у нас хулиганил, не я. Я лишь всегда был рядом, чтобы ты не влез в ещё большие неприятности.

- И вот тебя нет.- Тихо пробубнил Тим.- А я лежу здесь.

- И чья это вина?- Хитро приподнял бровь Карл, ожидая ответа брата, как нечто важное.

- …Я знаю, что моя.- Наконец ответил тот.- Просто, если я признаюсь в этом, то буду точно достоин того положения, в котором сейчас нахожусь.

- Дурак ты,- Дал Карл младшему подзатыльник.- Не тебе решать, чего ты достоин. Ты можешь лишь окружить себя правильными людьми, которые справедливо решат, что у тебя есть, а над чем стоит работать.

- Вот легко тебе умничать, задирать и пинать человека, который даже толком сдачи дать не может.- С натужным кряхтением попытался Тим дотянуться рукой до соседа, но та лишь неестественно дёрнулась, и Карл сам взял её свои ладони:

- Твоя семья любит тебя, брат. Они достойные люди. Неужели ты желаешь им тех испытаний, через который прошёл сам?

- …Нет, не хочу.- Чуть не заплакал Тим, через горло продавливая эти слова, и прямо в земле, на которой он лежал, разверзлась пропасть, но не чёрная, как раньше, а настолько яркая, что пришлось сильно зажмурить глаза. Он лишь слышал, как летел вниз и боялся, что вновь ударится об землю. Какой-то ритмичный писк летел издалека, шептались чужие голоса, и снова стук то ли капель, то ли веток за окном. Сам он не заметил, как вдруг остановился, низ стал верхом, а тело вмиг потяжелело, будто только сейчас обрело физическую форму. Вяло приоткрыв глаза, сквозь туман он видел множество огней приборов, что издавали тот самый тихий писк. В глаза светил тусклый свет ламп из потолка.

- Карл…?- Прошептал он хриплым и ослабшим голосом, видя перед собою оживлённый силуэт. Тот сидел с ним рядом, прямо на кровати. Силуэт вдруг резко дёрнулся:

- М… МАМ?!- Закричала рыжеволосая девочка.- Сюда, скорее! ПАПА ОЧНУЛСЯ!

В палату забежала женщина с врачами, которую Тим узнал быстро, но не сразу. Его жена оставалась всё столь же красивой, как и прежде. Лишь морщины прошедших лет выдавали средний возраст. Она не знала, что ей делать. Застыв на месте, её усталое лицо сильно покраснело, слова запутались в груди, а руки задрожали в такт губам. Не издав ни звука, она упала в обморок. Даже ошалевшие врачи не сразу подняли её с пола.

Тим попытался тоже встать, но не смог. В мышцах не было ни крохи сил. Кроме того, проследовав взглядом вдоль трубки капельницы, он понял, что ещё какое-то время не покинет это место. Но больше привлекло его внимание другое – несмотря на атрофированную силу, кисть его добела сжимала что-то в пальцах. Медленно те разомкнув, он нашёл в ней очень старый конфетный фантик. Как тот попал ему в руку, никто не знал.