Владимир Чернявский

Когда никто не смотрит

Автор:
Дмитрий Петров
Когда никто не смотрит
Работа №311
  • Опубликовано на Дзен

Сумерки, окутавшие пасмурный пейзаж пустой сельской улицы, загустели и наполнились тьмой, почти уступив место ночи.

«Важнейшее качество для предпринимателя — умение проявлять стойкость и доводить начатое дело до конца», — вещал с экрана планшета парень в лощеном пиджаке, с безупречной укладкой и слегка насмешливым взглядом, ведущий «Би-Ин-Биза» — блога для бизнесменов, начинающих и продолжающих.

Ян нажал на паузу и завел двигатель, потому что в автомобиле стало не по-сентябрьски прохладно. Признаться, он немного подустал от просмотра; пропустил несколько выпусков (а советы предпринимателям выходили чуть ли не каждый день) и сейчас, воспользовавшись моментом, существенно наверстал отставание.

Он потянулся и посмотрел в боковое окно.

Окна в доме по-прежнему горели только в гостиной, где совсем недавно они все вместе ужинали.

В «Би-Ин-Бизе» верно говорят: раз уж он выбрал этот путь, пошел по нему — надо продолжать.

Ян коротко нажал на сигнал, но звук вышел долгим и от этого нагло-пронзительным. На приборной панели мигнул значок «Проверь двигатель».

Странно по двум причинам! Во-первых, автомобиль — и не какой-нибудь, а внедорожник, пусть и компактный — совсем новый. А во-вторых, как может быть связан сигнал и двигатель? С другой стороны, даже школьного курса физики хватало, чтобы понять, что все вокруг состоит из атомов, а в атомах есть заряженные частицы. Поэтому…

«Все в этом мире пронизано единой природой электричества».

Эта фраза запомнилась Яну из другого шоу. Того, которое делал Митя с друзьями — «Veritas Ex Machina». Каких-то других фраз оттуда в голову не приходило. Был еще какой-то яркий образ с деревьями в лесу… Ян даже напряг сознание, но ничего конкретного в памяти так и не всплыло.

Сколько он ни пытался смотреть их канал, проникнуться не получалось. Авторы старательно погружались в такие глубины, где физика уже напоминала мистику. Ян же предпочитал реальный сектор экономики. Тем не менее периодически он проверял, что еще нового выпустил шурин — хотя бы из уважения к семейным ценностям.

Ян попытался переключиться на «Veritas Ex Machina», но спиннер загрузки крутился без конца, а видео так и не появлялось. Словно интернет пропал — хотя этот факт не мог объяснить несколько возникших битых пикселей, заплывших случайными цветами в случайных же местах экрана.

Вздохнув, Ян отложил устройство в сторону.

Свет в гостиной погас.

Вот! Может, оно и к лучшему, что так вышло с сигналом. Немного некрасиво, да… зато продвижение к цели!

Ян вздрогнул и инстинктивно дернулся вправо от окна в тот момент, когда снаружи по нему хлопнули две ладони. За ними снизу медленно вытянулась голова Мити. Его худощавое лицо сияло улыбкой, излучающей какое-то странное удовольствие, граничащее с безумием. Он что, так сильно скрючился, только чтобы подкрасться незамеченным и напугать?

— Ужас, Митяй… Ты меня так дураком сделаешь! — сказал Ян, опуская стекло.

— О, нет! Этого ты можешь достигнуть и без моей помощи, — ответил тот, выпрямившись во весь рост. — Что ты не можешь — так это понять, что не нужно все усложнять, будоража всех вокруг. Твоя идея, раз она вообще появилась, уже есть в программном коде Вселенной. Не суетись! Даже не смотря на всю ее абсурдность, ты можешь ее исполнить. Какое-то место во всем этом действе мироздания ты занимаешь. Поэтому сегодня, и в эту ночь в частности, я буду на твоей стороне!

— Во даже не знаю, благодарить ли тебя, — скривился Ян в недоумении.

— Не меня благодари — Вселенную! — заулыбался Митя почти зловеще.

— Как они там? — Необходимо было возвращать разговор в русло реальности. — Bсё сидят?

— Выходят уже. Не волнуйся.

Еще одно важное качество для предпринимателя по версии «Би-Ин-Биза» — умение разглядеть возможности, которые то и дело предоставляет мир, а как разглядишь — не мешкая их хватать, потому как они скоротечны и редко когда выпадают дважды.

— Слушай, Митяй, что-то планшет опять заглючил. Посмотри, пожалуйста.

Митя деловито взял протянутый ему девайс, несколько раз нажав на экран, убедился, что тачскрин не реагирует, и зажал кнопку питания.

— Когда что-то не так, просто перезагрузи.

— И это совет физика! — засмеялся Ян.

— Любая система неидеальна, поэтому со временем в ней накапливаются ошибки. Причем чем их больше, тем быстрее.

— Перезагрузить я бы и сам смог. Спасибо!

— Часто простейшее решение — лучшее. Бритва Оккама.

— Чего? Какая бритва?

— Это принцип, говорящий о том, что не стоит плодить лишние сущности.

— Если я правильно понял, то, как говорят японцы, если гвоздь торчит — его надо забить. — Ян довольно прищурился. — Это из «Форсажа», если что.

— Это сокращенная версия выражения. А полная звучит так: из-за незабитого гвоздя потеряли лошадь, из-за потерянной лошади не доставили поручение, из-за недоставленного поручения проиграли войну.

— О-о-о! Да ты смотрел?

— В красивых машинах есть свое очарование.

— Не думал, что ты интересуешься тачками.

— Так это же тоже физика. Но не суть! Твое выражение немного о другом… — Митя запнулся и кивнул в сторону дома. — В другой раз тебе расскажу.

Там у открытой калитки Мила обнимала по очереди своих родителей, что-то с ними обсуждая. Она обняла их уже по второму разу и была на пороге третьего… Вид у родителей был растерянный — но не у Милы. Встретившись с ней взглядом, Ян поспешил отвести глаза.

— А лучше, — продолжил внезапно Митя, — посмотри наш очередной выпуск.

Он протянул Яну работающий планшет, где уже был открыт «Veritas Ex Machina». Новый выпуск как раз так и назывался «Принцип бритвы Оккама в рамках концепции вычислимой Вселенной». Вышел уже с неделю как, а насчитывал всего пару десятков просмотров. Ян снисходительно посмотрел на шурина:

— Да вас никто не смотрит.

— Вот я и пытаюсь в данный момент расширить фан-базу.

— Ну на что вы надеетесь с таким заголовком-монстром? Вам бы про позиционирование побольше узнать. На «Би-Ин-Бизе» был хороший выпуск…

— Ой, не надо мне эту банальщину.

— Ха! В отличие от вас у них миллионы просмотров.

— Да, к сожалению, банальности люди любят в разы больше. Они понятнее. Предсказуемее, что ли. Никто не хочет разбираться в сути вещей. Зачем знать, что там под капотом, пока работает…

— Вот именно! Работает!

— Эх… — Митя вздохнул. — Впрочем, учитывая распределение интеллекта по популяции, ничего удивительного. Я-то тебя зову в наш мир возвышенного, а ты…

— Не надо меня никуда звать, — перебил Ян. — В моем мире все и так хорошо!

— Да? — шурин многозначительно отвел глаза в сторону. Ян проследил за его взглядом: к ним, наконец попрощавшись с родителями, приближалась Мила. — В общем, как говорится, смотри наш канал, ставь лайк и жми колокольчик.

Митя поспешил удалиться, а Мила обошла компактный внедорожник, не сводя глаз с мужа. Она села на переднее кресло, бросила на заднее сиденье запакованный рулон ткани и захлопнула за собой дверь, после чего пристегнула ремень безопасности и молча уставилась вперед.

Ян расценил это как сигнал к отправлению.

***

Всё село они проехали в тишине. Хотя Ян иной раз и чувствовал на себе неотрывный взгляд жены, он делал вид, что не замечал его.

Как только выбрались на трассу и разогнались, машина ритмично затряслась. Неровности под шинами отдавались вибрациями на руле и неприятным гулким звуком в салоне автомобиля, будто они наехали на специальную рельефную разметку, предупреждающую об опасных участках дороги. Только никакой разметки, конечно же, не было — откуда ей взяться в этом захолустье?

«А ведь еще недавно дорогу делали…» — пробормотал себе под нос Ян и снизил скорость. В бизнес-блоге советовали контролировать риски. Тряска пропала.

— Доволен? — раздался твердый голос Милы.

Ян продолжал смотреть на дорогу.

— Вот надо было тебе так день испортить? — не отступала жена.

— Я лишь защищал свои бизнес-интересы.

— Какие интересы? От кого? Кто на тебя нападал?!

— По-твоему, выставлять меня идиотом — это нормально?

— Никто ничего подобного не говорил!

— Да все подняли на смех мою идею! Видите ли, реальный — физически реальный! — магазин с компьютерными играми в две тысячи восемнадцатом году — это идиотизм!

— Согласись, это выглядит именно так, когда все игры продаются и скачиваются онлайн.

— Видишь, ты тоже меня не понимаешь! Игры же будут в упаковке… Все эти коробочки… Они же станут предметами роскоши. Это будет золотая жила! А еще куча сопутствующего мерча…

— Я-то, может быть, и понимаю. Но зачем ты полез к родителям, для которых твои идеи выглядят, как из другой вселенной?

— Ну полез и полез… Если идею не понимаешь, то так и скажи. Зачем сразу высмеивать?

— Зачем вообще было просить деньги на открытие?

— А почему бы не занять у родственников? Твои родители чуть ли не монополисты по ремонту автомобилей в целом районе. Свободные деньги, наверняка, есть. Они знают меня. Как-никак на машину вот заработал. Значит, что-то есть в голове.

— Ты почему предварительно со мной не посоветовался?

— А ты бы одобрила?

— Такую идею подать родителям — конечно, нет!

— Вот видишь! А я решил попробовать холодную продажу. На сто нет обязательно будет одно да! Надо бороться за свое…

— Даже когда это твое идет в разрез с близкими людьми?

Ян замолчал и только после того, как сделал несколько глубоких вздохов, попытался перевести разговор на другую тему:

— А это что? — сказал он, указав на рулон на заднем сиденье.

— Плед. Подарок родителей нам с тобою, — сухо ответила Мила.

— Что тоже считаешь мою идею идиотской?

— Я считаю идиотским, что мы теперь вынуждены ехать пять часов ночью по трассе, когда могли бы спокойно спать в загородном доме на свежем воздухе, как мы и планировали изначально.

— Ну, извини, — ответил Ян с нескрываемым ехидством, — в этом году восьмое сентября не удалось. Что ж поделать? Дважды прошлое не происходит.

— Дурак! — одновременно со злобой и досадой выкрикнула Мила и отвернулась.

В «Би-Ин-Бизе» рассказывали, что обобщенно управленческий стиль женщин характеризуется использованием в переговорах эмоциональной составляющей. Кроме того, как-то был выпуск, посвященный борьбе за прошлое, а именно — ее бессмысленности. Поэтому Ян замолчал, предпочитая спокойно выстраивать стратегию, исходя из новых обстоятельств.

***

Дорога стелилась прямо почти всегда, а если и изгибалась, то плавно. Усыпавшие небо непроглядные тучи подпитывали всеобщий мрак. Становилось сложно разобрать линию горизонта. Только фары выхватывали линии разметки из тьмы.

За всю дорогу разминулись лишь с десятком встречных машин и опередили несколько попутных — каждая обладала на вид почтенным возрастом и заметными недостатками: то бампер треснутый, то крыло мятое, то ржавчина проступает. Новенькому белоснежному внедорожнику не составляло труда их обгонять, что водитель и делал с нескрываемой гордостью и удовольствием.

На ветровое стекло смачно, практически одновременно, шлепнулись несколько насекомых, оставив жирные вязкие пятна. Ян дернул ручку стеклоочистителей — пятна только размазались. Он вдавил ручку сильнее. Вода и взмахи щеток сперва делали хуже, но едва стекло стало очищаться, щетки замерли над кромкой капота. Ян надавил еще сильнее — они никак не отреагировали.

— Да что же это такое! Новая же машина!

Ничего-ничего! Предприниматели отличаются высокой адаптивностью к постоянно изменяющимся обстоятельствам.

Вскоре Ян приноровился вглядываться в ночную дорогу сквозь растертые в грязные мутные дуги останки насекомых, практически их не замечая. Даже обогнал еще пару стареньких автомобилей.

Однако его восстановившееся было спокойствие нарушил троекратный писк приборной панели: снова загорелся индикатор «Проверь двигатель».

— Да вы все сегодня сговорились, что ли? — провозгласил Ян, от отчаяния стукнув по рулю.

Мила оторвалась от разглядывания чего бы то ни было там в темноте. Она посмотрела на грязное стекло, на приборную панель, потом на мужа. Ее голос смягчился:

— Может, вернемся? Скажем, что вспылили? Утром на свежую голову все обсудим.

— Нет, — отрезал Ян. — Нечего обсуждать. Не верят твои предки в меня — не надо. Сам что-нибудь придумаю.

— Ну а лампочка зажглась? Надо проверить.

— Вот в городе и проверим.

— А если сейчас на трассе ночью заглохнем?

— Да брось ты… Нормально машина едет. Наверняка, дворники какую-то ошибку выдают. Видишь, не работают, — Ян несколько раз безрезультатно дернул за ручку стеклоочистителей.

— А если не дворники? Завтра к родителям на станцию заехали бы. Посмотрели…

— Хватит! — Ян повысил голос. — Я не стану возвращаться.

Раздраженно выдохнув, Мила отвернулась.

— Просто буду ехать внимательней, — добавил он уже спокойно.

***

В молчании они проехали еще около получаса. Поток других автомобилей постепенно иссяк: уже давно не было ни попутных, ни встречных.

Внезапно пискнула панель. Что еще опять?! На этот раз засветился значок уровня топлива.

— Эй! — воскликнул Ян. — Больше половины бака было! Не может обкатка столько жрать!

Он пролистал показатели бортового компьютера — расход топлива был в норме.

— Это Митяй, наверняка, слил.

Не отрываясь от окна, Мила проговорила:

— Хватит на моего брата наговаривать. Все у тебя кругом виноваты.

— А что? Он крутился у машины, стараясь, чтобы я его не заметил. В скутер решил залить!

— У него электроскутер.

— Значит в катер, — пожал плечами Ян. — Или друзьям продать.

— Да не будет он так делать.

— Так он тачками тоже интересуется, не знала?

— Не его это уровень, — медленно проговорила Мила, посмотрев на мужа снисходительно.

— Ничего... заправка будет, — ухмыльнулся Ян, посмотрев на экран навигатора, — и мы свой уровень тоже поднимем. А пока и на этом дотянем.

Мила поспешила отвернуться, но он успел заметить промелькнувшую на ее лице улыбку.

***

Действительно, не проехали и десяти километров, как очередной поворот вытащил из тьмы сияющее пятнышко, по приближении представшее освещаемой площадкой с правой стороны дороги. Яркая стела над перечислением продаваемых марок топлива красовалась названием «Брейкпоинт*».

Ян миновал несколько стоящих вдоль обочины грузовиков с трейлерами и свернул под крышу, одной стороной накрывающую заправочные колонки, а другой — упирающуюся в торговый павильон. Из четырех колонок, расположенных в два ряда, он подкатил к первой, ближайшей ко входу.

Пока Ян занимался крышкой бензобака и заправочным шлангом, Мила, выйдя и потянувшись, разглядывала место. Панорамные окна павильона демонстрировали, что внутри, кроме стойки кассира и торговых стеллажей со всякой всячиной от машинного масла до газировки, расположилась еще и пара столиков со стульями в окружении нескольких постеров и светильников.

— Странно, но я не замечала это место раньше, а ты? — спросила она.

— Да не особо… Но раньше, — Ян усмехнулся, — мы и не заправлялись на обратном пути так скоро.

— Название интересное… — Мила не обратила внимание на колкость мужа.

— Да, с точки зрения маркетинга, неплохое. Типа «точка для торможения», — поделился своей версией перевода Ян.

— Тогда уж «место для перерыва», — задумчиво поправила мужа Мила и, кивнув подбородком на увиденные ранее столики, предложила: — Давай, может, кофе попьем?

***

Зайдя внутрь под звон дверного колокольчика, первым, что они увидели, была улыбка кассира — широкая, приветливая и даже искренняя, но одновременно чем-то настораживающая. Может быть, дело было и не в ней вовсе, а во всем его внешнем виде. Кассир выглядел чересчур опрятно: строгая чистая униформа казалась только что поглаженной, а на голове даже был затянут фирменный козырек поверх аккуратно уложенных волос. Ну кто будет ночью соблюдать дресс-код компании до нелепых мелочей? Когда начальство не смотрит, а посетителям и так все равно.

— Доброй ночи! — поприветствовал кассир.

— Здравствуйте! Нам в первую колонку до полного, — ответил Ян. — А кофе у вас есть?

— Кофе-машина — в конце зала. Вы можете выбрать из нескольких доступных видов напитка. Наливайте что захочется и приходите на кассу. — Кассир будто бы оставался неподвижным, только улыбка расплылась еще шире.

— Был бы эспрессо — да и ладно, — подмигнул Ян.

Они с Милой прошли вглубь павильона и задержались у стеллажа с едой, где муж вдруг нагнулся и достал с нижней полки пачку с бисквитными печеньями. С довольным видом он протянув ее супруге:

— Твои любимые!

Глаза Милы засияли восторгом, и она изобразила грациозный поклон с благодарственным реверансом, затем подошла поближе к Яну и сказала почти шепотом:

— А ведь хорошенькое место нам открылось!

— Брату спасибо скажи…

— Опять ты! — она ткнула мужа в бок.

— Да шучу, шучу… — он сделал вид, что сморщился от боли. — Может быть, это место выглядит эффектно только ночью, а днем и не…

— Смотри! — прервала его Мила, указав в окно.

По территории заправки, басовито урча, плавно курсировал автомобиль эпохи маслкаров. В свете фонарей он блистал вишневым полированным кузовом с хромированными элементами, а его шины по кругу были увенчаны крупными белыми буквами.

Автомобиль подъехал ко второй колонке: сзади от их внедорожника и чуть ли не вплотную к нему.

— Это же «Шеви Нова»! — шепнул Ян. — В этих-то краях?!

Из «Новы» вышла крупная фигура и быстрой, но довольно неуклюжей, переваливающейся походкой двинулась к павильону, производя впечатление, сильно разнящееся с изящностью автомобиля.

Разница эта только усилилась, когда раздался звон дверного колокольчика, и на входе возник грузный мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, вида крепкого, хоть и не первой свежести. Всклокоченные волосы средней длины лежали кое-как, шея обвисла несколькими складками, кожу покрывали неравномерный загар и красноватые опухлости. Потертый комбинезон поверх клетчатой рубашки из толстой грубой ткани и просторные прорезиненные сапоги с высоким голенищем завершали образ.

Мужчина бросил на прилавок несколько купюр и объемным хриплым голосом буркнул что-то, содержащее слова «Полный бак!», после чего уже было развернулся к выходу, как вдруг задержал взгляд на дальнем конце зала, где стояли Ян и Мила. Он посмотрел пронзительно и куда-то вдаль, не сфокусировавшись ни на ком из них. Это длилось всего несколько секунд, но заставило супругов инстинктивно обернуться и проверить, не стоит ли кто-то у стены — нет, ничего, способного вызвать интерес, они не обнаружили. Просто стена.

Фермер вышел, за ним последовал и кассир — видимо, чтобы лично произвести заправку. Деньги так и остались лежать нетронутыми.

— Жуткий тип! — забирая у мужа печенья, проговорила Мила и направилась к кофе-машине.

Ян только сейчас осознал, что все это время так и простоял с протянутой вперед пачкой.

— Фермеры на «Новах» рассекают! — он ухмыльнулся и поспешил за женой. — А я все про бизнес какой-то смотрю…

— Его костюм больше для рыбалки подходит.

— А, может, он и едет на рыбалку. Кто знает местные причуды!

Мила нажала на кнопку с надписью «Американо», и кофе-машина, выпустив из недр большой бумажный стакан, зашумела.

— А кассир тоже хорош! — продолжил Ян. — Его внешний вид — это ладно, но он вышел с этим типом.

— Ну, может быть, они знакомые или друзья?

— Да он может быть их лучшим клиентом, вообще! Знаешь, сколько такая тачка жрет? Но! Он оставил кассу и деньги, пока мы тут одни.

— О-ой! — рассмеялась Мила. — А с чего ему беспокоиться? Думаешь, мы похожи на грабителей?

— Это другой вопрос.

— К тому же, все наши действия — уже в системе.

— Какой еще системе?

Раздалась короткая мелодия, извещающая о том, что кофе готов. Мила осторожно взяла стакан и, сделав глоток, прикрыла глаза от удовольствия.

— Я имею в виду камеры, лица, номера машины, карточки… — продолжила она. — Все в целом. В какой-то общей системе.

— Ах, это… Так это все имитация! На деле потом оказывается, что и камеры не работают, и лица не распознаются и номера, и правоохранительные органы по базам данных не смотрят, и карточки на подставных лиц оформлены.

Настала очередь Яна, и он, не задумываясь, выбрал эспрессо. Ему ожидаемо выпрыгнул стакан меньшего объема, но наполняющийся с той же проворностью.

— И вообще, самые лучшие грабители не похожи на грабителей, — Ян заявил так, как будто даже обиделся.

— Так и самая лучшая имитация не похожа на имитацию, — парировала Мила.

Кофе-машина сыграла мелодию и затихла. Ян поднес стаканчик с готовым напитком к губам. Он едва уловил, что с ним что-то не так, еще до того как притронулся — не было того самого уже привычного воздействия на рецепторы, — а когда прикоснулся, сразу же рефлекторно отстранился, скорчив гримасу отвращения.

— Фу! Холодный!

Он дал жене прикоснуться к стакану — она кивнула.

— Как это вообще возможно?! — негодовал Ян, разглядывая лицевую панель с кнопками. — Чтобы из кофе-машины вышел холодный напиток.

— Знаешь, бывают любители и холодного кофе. Ты не выбирал холодный эспрессо?

— Да нет тут ничего такого…

— Ну, не знаю. У меня нормальный! Попробуй еще одну. Только американо возьми.

Иногда лучшей стратегией может стать следование уже проверенным решениям или, как говорили в «Би-Ин-Бизе», тиражируемым. Что ж, значит, сегодня он обойдется без любимого вида напитка.

Ян дотронулся до той же кнопки, что до этого нажимала жена. В этот раз кофе получился каким надо — горячим и ароматным, с естественной пенкой.

***

Супруги уже успели посетить туалетную комнату, съесть по два печенья и выпить по половине стакана, когда снаружи раздалось урчание уже знакомого двигателя. «Нова» сдала назад и, круто вырулив, с ревом укатила с заправки.

Кассир вернулся на свое рабочее место. Вслед за ним к стойке подошли и они.

— А нас вы тоже заправите? — весело поинтересовался Ян. Он не сразу заметил, что еще до его вопроса улыбка на лице кассира пропала. Тот смотрел на него пустыми глазами. Слегка смутившись, Ян продолжил: — Посчитайте нас. Бисквиты и два кофе. А это… — Он выставил на столешницу маленький стаканчик. — У вас что-то там неправильно работает. Эспрессо получился холодным.

— Кофе-машина такого не делает. Нет такой настройки.

Ян ощутил нервный импульс где-то в районе позвоночника. Окружающие могли заметить, как он немного расправил спину. Так-так… значит, это будет переговорный процесс продавца и покупателя после факта обмены товаром — классика коммивояжеров! Хорошо, к такому он всегда готов! Сами собой глаза Яна хищно сощурились:

— Тем не менее вот эспрессо. И он холодный!

— У нас даже технической возможности нет произвести холодный кофе…

— Можете сами попробовать.

Стоило продавцу потянуться за напитком, как его прервал звон дверного колокольчика, в этот раз будто бы даже более громкий, чем обычно. В павильон ворвался тот же фермер! Теми же широкими кривыми шагами он прошел к стойке и, бросив на столешницу несколько купюр рядом с уже имеющимися, проворчал:

— Полный бак!

Он смерил взглядом Яна и Милу, тяжело развернулся и все той же поступью отправился к той же вишневой «Нове», которая стояла на том же месте у второй колонки.

Кассир активировал колонку и вновь услужливо посмотрел на ребят:

— Итак, триста восемьдесят рублей за печенья и три чашки.

Ян какое-то время оборачивался то на кассира, то на фермера. Потом, ткнув большим пальцем через плечо, спросил:

— А разве этот парень только что не заливал полный бак?

— Прошу вас… — кассир изобразил мольбу о милосердии, — Ну зачем мне зубы заговаривать? Налили напиток — извольте оплатить!

— Да он холодный!

— Стаканчик же маленький — значит уже успел остыть. Но это ваш кофе, и прошу вас заплатить.

— Да не буду я платить за остывший кофе! — Взгляд хищника перерастал в бессильно-яростный.

— Молодой человек, вам же еще заправиться здесь надо?

— Ой, да заплати ты! Ну их… — Мила очень вовремя взяла мужа за руку. — Из-за шестидесяти рублей что ли спорить будем?

Ян тяжело вздохнул, но посмотрел на жену с благодарностью. Хоть переговоры и были проиграны с треском, но не из-за недостатка деловых качеств, а из-за того, что оппонент расположился на выгодной местности, к тому же оказался не слишком чистоплотным. Ладно, будет уроком!

— Вот здесь за кофе, бисквиты и бензин, — сухо процедил Ян, положив банковскую карточку на столешницу. — А вы почините эту чертову кофе-машину! — он залпом допил американо, оставив пустой стакан кассиру, взял вынужденно выкупленный напиток и повернулся к Миле: — Пойдем?

Как только они вышли на улицу, Ян выругался.

— Вот ублюдки, разводят клиентов на ровном месте! Бизнес по-русски, блин… Первый и последний раз мы тут!

Он энергично обошел внедорожник — «Новы» уже и след простыл — распахнув настежь водительскую дверь, он загрузил в ее подстаканник холодный эспрессо, и потом, встав у колонки и зажав ручку заправочного пистолета, пока шла подача топлива, все ругался, бесцельно бродя взором по округе.

Обычно ночные отношения в торговых точках более искренние. Продавцам нет нужды носить маску любезности, на них не давит дневной план — достаточно просто отработать смену. Клиенты оказываются ночью перед прилавком тоже, как правило, не от большого желания. Поэтому каждый все понимает и тянется облегчить мучения друг друга. И все же внешность бывает обманчива, даже у ночных продавцов. Этот конкретный или идиот, или очень хитер. Ян вспомнил свою недавнюю фразу про грабителей и ухмыльнулся. Ладно… попался — с кем не бывает!

Взгляд упал на задний бампер.

А это что?!

На белоснежном лакокрасочном покрытии — потертости со следами красной краски.

В мгновение ока кровь хлынула к лицу, набухли вены на висках.

Ян огляделся: свидетелей не было, несколько ближайших дальнобойщиков исчезло, как будто они и не собирались на ночлег. Зато под крышей виднелись полукруглые купола камер наружного наблюдения.

Он бросил Миле: «Я сейчас!», и ринулся в павильон.

— Что это за тип был?! — выкрикнул Ян, заглушая звон колокольчика.

— Какой тип? — будто бы искренне недоумевал кассир.

— Он мне бампер поцарапал! Нулевая машина!

— Не понимаю. Вы — заправиться?

— У вас камеры работают?

— Вы заправляться будете?

Ян остолбенел. Он пристально всмотрелся в лицо собеседника — тот услужливо тянул брови вверх так, что и без того большие глаза, выпучиваясь, становились похожи на рыбьи. Если кассир и обманывает, то этой ночью, здесь, на заправке «Брейкпоинт», Яну довелось встретить самого лучшего обманщика за свою жизнь.

— Ты и правда что ли дурной? — проговорил он больше сам себе.

— Заправляться будете? — повторил кассир с той же интонацией.

— Да уже заправились… — Ян махнул рукой и поднял со столешницы свою карточку — казалось, и она, и купюры лежали на тех же местах — в задумчивости стукнул ей пару раз о твердую поверхность, развернулся и вышел.

Он сходу крикнул Миле, которая в замешательстве разглядывала бампер, чтобы та садилась в машину, сам отсоединил топливный шланг и хлопнул крышкой лючка бензобака.

Иногда никакие структуры и институты не помогут отстоять свои интересы, и действовать приходится самому. Вот тогда и проявляется характер предпринимателя. «Би-Ин-Биз» готовил его к этому — к действию здесь и сейчас!

***

Пять минут посередине трассы на бешеной скорости!

Все возгласы и просьбы Милы замедлиться Ян игнорировал, бросив единожды в ответ, что нужно догнать обидчика во что бы то ни стало.

Свет фар выхватывал из темноты белые жирные полосы, две сплошные по краям и прерывистую по центру, да текстуру несущегося навстречу асфальта. И всё! Ни неба, ни пейзажа, ни линии горизонта, ни попутных, ни встречных.

Конус света впереди — единственный островок материального в непроглядном небытии.

Если бы они проваливались в черную дыру, то наблюдаемая картина запросто могла быть такой же. Разве что растянулась бы она в бесконечность.

Но не здесь!

Здесь — пять минут, и вдали они увидели крохотные красные точки.

Когда приблизились, точки стали фонарями впереди идущего автомобиля. Приблизились еще — фонарями «Шеви Новы».

— Вот он! — выпалил Ян, держа радостный оскал и дистанцию метров в пятьдесят.

— И что ты будешь делать? — Тон Милы был как будто даже надменным.

— Остановим его, посмотрим его бампер, покажем наш. Пусть возмещает.

— Может, это вообще не та машина. Цвет другой.

Действительно, автомобиль впереди казался черным. Какие-то красные оттенки он приобретал только за счет задних фонарей. Номерного знака не наблюдалось, да Ян и не помнил, чтобы видел его на заправке.

— Ну, конечно, тут у каждого жителя на районе — по «Нове»! — Он пожал плечами. — Может быть, кузов так ночью выглядит… Двухцветный, или особая полировка, детейлинг…

— И что, ты на самом деле хочешь его остановить?

— Ну да…

— И посреди ночи, стоя на дороге, разбираться?

— Да.

— С этим вот типом?

— Да! Да! Да! — закричал Ян, стуча по рулю. — А что ты предлагаешь? Смириться?! Стерпеть?! Кто я тогда буду?..

— Нормальный адекватный человек. — Было видно, что несмотря на то, что Мила старалась держаться спокойно, ее дыхание участилось, а голос дрогнул.

Ян сделал несколько глубоких вдохов, затем аккуратно положил ладонь жене на колени и уже собирался что-то сказать, как вдруг красные огни впереди вспыхнули сильнее. В один миг дистанция до «Новы» сократилась до нескольких метров. Ян одернул руку, схватил руль и ударил по тормозам!

Боль от впившихся ремней на мгновение выключила жизненные процессы в организме, сжав весь мир до нескольких ощущений. Жгучее давление в грудной клетке, визг шин и съеживающаяся, как при повороте объектива, картинка перед глазами — больше ничего не существовало в этот миг.

А «Нова» устремилась дальше.

Тут же адреналин загнал сознание в туннель. Все визуальные линии мира, все чувства для Яна сошлись на двух красных фонарях. Где-то на периферии восприятия он слышал свое имя, но продолжал топить в пол педаль газа. Он отпустил ее только тогда, когда приближающиеся с каждой секундой фонари вдруг исчезли.

Исчезли!

Растворились во тьме!

Без них черный силуэт «Новы» становился совсем неразличим.

Вдруг они вспыхнули дальше, чем были. Потом погасли. Потом опять загорелись, но уже ближе — после чего снова потухли.

Ян наконец смог отчетливо разобрать голос жены:

— Ян, тормози!..

В растерянности он катился вперед, наблюдая, как огни «Новы» зажигались то ближе, то дальше, то слева, то справа.

— Ян, тормози! Остановись!..

Он мягко коснулся педали тормоза. Рев двигателя внедорожника сменился глухим ворчанием.

По совпадению в тот же момент огни пропали. Он ждал их появления, но ничего не случилось.

Ян чувствовал, как взмокли волосы, он чувствовал холодный пот на спине и его соленость на губах, он чувствовал, как пульсируют сонные артерии. Он посмотрел на Милу и увидел ее вжавшейся в кресло, нежным, испуганным и прекрасным, доверенным ему творением Вселенной, защищенным сейчас только узкой лентой ремня безопасности. Разве этого было достаточно?! Ян плавно усилил давление на педаль и натужно улыбнулся.

— Всё… всё… — тихо проговорил он.

Теперь уже она, всхлипывая и сбиваясь с дыхания, протянула к нему свои ладони.

Ее порыв задержал ярчайший белый свет!

Возникший из ниоткуда, отразившийся в зеркалах и каждом хромированном элементе салона внедорожника. Сотня ламп могла дать такой… или всего лишь один автомобиль сзади?

Мила замерла, ахнула! Ян невольно зажмурил глаза и вдавил тормоз до упора. Словно в замедленной съемке их бросило на ремни и через несколько мгновений — обратно.

Ян ожидал удара, ожидал, что свет, облачившись в свою материальную форму, разобьет им вдребезги задний бампер, а заодно и заднюю дверь, и крылья — и пусть!.. Но вместо этого свет пронесся насквозь — через стекло, металл и пластик, через кожу и самое нутро — и, будто бы насытившись кровью, впитав до густоты ее оттенок, устремился вперед по дороге.

Супруги переглянулись — оба тяжело и часто дышали — и тут же впились взглядом вдаль, молча провожая два красных огня, которые все уменьшались и уменьшались, пока совсем не скрылись за каким-то невидимым поворотом.

— Ты как? — первым заговорил Ян, немного восстановившись.

— Нормально, — сглотнув подкравшийся к горлу комок, ответила Мила.

Фары высвечивали перед капотом две прерывистые линии — каким-то образом они очутились на трехполосной дороге, вместо двухполосной, и находились в ее крайнем правом ряду.

Заляпанное лобовое окно так и не выдалось шанса протереть. Экран навигатора не работал. К оранжевому значку «Проверь двигатель» добавились еще несколько с изображением руля и тормозной системы. К тому же, теперь приборная панель издавала ненавязчивый двукратный писк. Пик-пик! — каждую половину или треть минуты? Время работало непонятно как.

— Мы куда-то свернули, что ли? — спросила Мила, оглядевшись. Вокруг была все та же абсолютная тьма.

— Да куда тут свернешь?

— Давай разворачиваться.

Ян кивнул.

В блоге как-то упомянули про тридцать шестую классическую китайскую стратагему, гласящую: бегство — лучшая из стратагем. Как же он был сейчас с этим согласен. Да к черту «Би-Ин-Биз»! Что он сам не знает, что ли?!

Он выкрутил руль, начал движение, и… ничего не вышло. Машина ехала вперед, но только прямо! Куда бы и насколько бы Ян не вращал колеса, быстрее или медленнее — перемещение происходило параллельно линиям разметки! Логика подсказывала, что рулевой механизм не работает. Глаза же видели, как дорога изгибалась вместе с траекторией автомобиля.

— Что за?.. — Беспомощно озираясь, Ян остановился и уже намеревался дернуть рычажок открытия капота, как жена вцепилась ему в руку:

— Не выходи! — Мила дрожала. Ян почувствовал, как ее ногти впились в запястье. — Давай задним ходом.

Ян перевел селектор.

Обернувшись, они оба вглядывались между спинками сидений. Там под тусклым тыльным фонарем — еще один кусочек видимого пространства — тот же шершавый серо-коричневый асфальт, но! прежняя двухполосная дорога. Посмотрели вперед: трехполосная никуда не делась.

Что это? Два разных мира или времени соприкасались друг с другом, а внедорожник застрял на их границе. В каком-то смысле, в этом не было ничего необычного: разве бывают в жизни другие состояния, кроме пограничных?

— Чертовщина какая-то… — вымолвил Ян.

— Езжай, — сказала Мила решительно.

Машина тронулась.

И граница миров сдвинулась вместе с ней.

Отрезки разметки одна за другой проваливались под багажник и возвращались спереди уже в двойном экземпляре. Ехали медленно.

Пик-пик! Писк панели чеканил время.

Ян застыл, повернувшись назад вполоборота и облокотившись одной рукой на спинку сиденья, а вторую — по привычке держа в верхней точке руля. Хотя и рулить не приходилось, и следить было не за чем: наблюдаемое циклично повторялось.

Пик-пик! Прошла еще минута. Или только половина? Пик-пик! И еще сколько-то…

Будто пытаясь спрятаться, занять как можно меньше подверженного внешним силам объема в пространстве, Мила сжалась в комочек, подтянув колени к подбородку, насколько это позволяло кресло. Она погрузилась в себя, глядя куда-то вдаль, а потом и вовсе закрыв глаза.

Пик-пик… пик-пик…

Похоже на транс… Входишь в него, поддавшись отчетливому воздействию, неважно, насколько сильному или ритмичному, но постоянному; а когда вошел — уже не замечаешь: воздействие остается, но для тебя будто пропадает. Включается механизм адаптации. Про адаптацию что-то говорили в «Би-Ин-Бизе» — вроде бы, она хороша для бизнеса. Митяй в «Veritas Ex Machina» тоже что-то говорил — только про слепое пятно в восприятии… А что если адаптироваться вообще ко всему — как тогда что-то почувствовать?

Звук панели уже не обращал на себя внимание.

Чего еще мы не замечаем, привыкнув? Насколько обширным и глубоким может быть наш повседневный транс?

Неизвестно, какое расстояние они преодолели, но в какой-то момент Ян встрепенулся. Машину чуть не увело на обочину. Он дернул рулем — да, управление вернулось. Он прислушался: урчание двигателя, шум колес… — писка не было! Осмотрел панель. Оранжевое изображение руля погасло. Он поднял взгляд выше: дорога впереди вновь стала двухполосной.

Был ли это мираж или наваждение — неважно. Что бы то ни было, оно растаяло.

Ян старался унять разогнавшееся за секунды сердце, которое требовало повышенной передачи, если бы была такая возможность. Он растормошил Милу и указал за капот. Та нехотя вытянула шею из своего энергосберегающего состояния, но тут же, словно от удара током, выпрямилась.

Несколько раз озираясь то назад, то вперед, Ян поводил рулем в стороны — ошибки не было.

Супругов охватило радостное смятение. Они переглядывались, но сохраняли молчание, словно боясь неловким словом или жестом спугнуть внезапно достигнутый результат.

Ян осторожно прибавил ходу.

Так, затаившись, проехали еще десять, а, может быть, двадцать минут.

Только когда из-за очередного поворота выскочила стела, озаряемая надписью «Брейкпоинт», напряжение схлынуло, сменившись волной ликования. Супруги позволили себе от души прокричаться, а Мила потянулась и чмокнула мужа в щеку.

На заправку Ян заехал так же задним ходом. Они остановились напротив входа в павильон и посмотрели внутрь.

Здание опустело. Никого не было за стойкой, и теперь она представляла собой голую столешницу — без платежного терминала, кассы и мониторов. Более того, торговые стеллажи, забитые до этого товарами, зияли оголенными металлическими конструкциями. Ни столиков, ни кофе-машины. Казалось, даже стены лишились цвета и минимального декора. От павильона остался только остов.

Все вокруг выглядело огромным каркасом реальности без наполнения. При въезде — ни одного грузовика или трейлера. На трассе — уже давно ни одной машины. И, наверное, если бы они вышли наружу или открыли окна, то не почувствовали бы и дуновения ветерка.

— Жуткое место… — сказала Мила и заглянула в глаза мужу. — Давай уже возвращаться отсюда.

Ян перевел селектор в положение для движения вперед, и они унеслись с заправки тем же въездом, через который попали сюда впервые.

***

После нескольких километров пути дорога выпрямилась. Избавившись от каких-либо изгибов, она превратилась в абсолютно ровную и предсказуемую, усыпляющую своей монотонностью.

Ни одной души вокруг: ни огня, ни машины, ни какого-нибудь насекомого, проносящегося в свете фар или атакующего ветровое стекло.

Накопленная усталость, удерживаемая все это время плотиной из адреналина, кортизола и кто знает каких еще гормонов, заструилась наружу. Глаза слипались сами собой — хоть подпорки вставляй, как в мультфильмах. Ян старался держаться, сознательным усилием воли сохраняя концентрацию. Он посмотрел на Милу: она вела ту же борьбу.

На горизонте забрезжила кромка леса.

Рассвет не мог наступить так скоро. Вероятно, тучи рассеялись, сделав атмосферу чуть прозрачнее, а, может, скрывающееся за деревьями родительское село создавало засветы в небе.

В любом случае — перетерпеть бы еще немного… Скорее бы доехать до этого леса.

А вообще, который был час?

Водитель вернул показания приборной панели на страницу с часами — цифры показывали: «99:99». Учитывая остальные возникшие в автомобиле неисправности, эта казалось ерундой. Ян достал из кармана джинсов телефон и увидел на нем те же «99:99» вместо времени и «9 сентября 9999» вместо даты. Он растормошил Милу, показал экран ей. Она лишь устало приподняла брови и, достав из сумочки свой телефон, откинула крышку чехла — те же цифры.

— Может, мы попали в какую-то магнитную бурю, — предположил Ян. — Поэтому вся электроника в округе барахлит…

— Нельзя сказать, что это многое объясняет.

— Завтра у твоих родителей всю проводку перебирать будем.

— Когда уже мы доедем? — Мила тяжело вздохнула.

— Не знаю… Чертов лес никак не приближается.

Очертания на горизонте, казалось, нисколько не менялись. Ян уже запомнил их настолько, что изобразил бы по памяти с величайшей точностью.

Лес маячил впереди, как последний рубеж. Говорят, бегунам становится легче бежать, когда они видят финиш. А что если видимый финиш шаг за шагом отодвигается на этот самый шаг?

Лес… До которого невозможно доехать. В который поэтому никто не попадет. И где поэтому никого нет… Стоп! Мысль, бродившая по закоулкам сознания, вдруг кристаллизовалась с четкостью. Яна пробрала дрожь. Запрос, который он посылал в мозг, вдруг исполнился.

— Точно! — воскликнул Ян и свернул на обочину, стремительно остановившись, так что Миле пришлось упереться руками в пластик перед собой. — Издает ли звук падающее дерево в лесу, если никого нет рядом? — Он уставился на жену.

— Что? — Мила смотрела на него покрасневшими изможденными глазами, моля избавить ее от философских бесед.

— Так говорил Митяй у себя на канале! Это парадокс из квантовой теории, или что-то подобное… Суть в том, что все зависит от наблюдателя.

— Ну да, я знаю, есть такое… Результат эксперимента может зависеть даже от самого факта наблюдения.

— Вот именно! Поэтому нам надо поспать!

— ?

— Пока мы смотрим на этот чертов лес — ничего не изменится! И вообще, по-моему, очевидно уже, что Вселенной надо перезагрузиться! — Ян сделал паузу из-за звонкого смеха Милы, после чего добавил смущенно: — Это уже согласно бритве Оккама.

— Ты прям как мой брат заговорил!

— Это самое простое объяснение, которое я могу найти для всего происходящего.

— Мог бы просто сказать, что устал везти.

— Да не устал я. Не в этом дело…

— Хорошо-хорошо! Ты знаешь, нам надо поспать просто потому, что ехать дальше в таком состоянии небезопасно.

— Полчасика хотя бы.

— А вот насколько безопасно на этой обочине?

— Да эта обочина будто вечная. Рядом уже давно никого нет. Никто на нас не смотрит.

— Ну а что нам остается? — пожала плечами Мила. — Давай.

Ян заглушил двигатель. Погасли фары, последний источник реальности в кромешном мироздании. Они откинули спинки кресел, достали с заднего сиденья подаренный плед и, укрывшись им, кое-как улеглись, глядя друг на друга. Ян погладил жену по плечу, она, довольно поежившись, сжалась в комочек и, улыбаясь, сомкнула веки. Ему думалось, что от всех переживаний и свалившихся обстоятельств быстро уснуть не получится, как бывало, когда он размышлял о бизнес-проектах — но сон настал мгновенно.

***

Где-то вдалеке послышался гул мотора, он становился все громче — пока вдруг не изменил тон, окрасился шелестом шин и стал гаснуть. Ян открыл глаза, вздрогнул, приподнялся с сиденья и посмотрел в окно: мимо пронеслась машина. Попутная машина! И вокруг стало светло!

Он посмотрел на соседнее кресло. Мила тоже проснулась и, еще не испытав ничего, кроме изумления, озиралась по сторонам.

— Утро… — неуверенно пробормотала она.

— Утро! — кивнул Ян.

— Сколько сейчас?

Мила ворочалась на сиденье, еще не решив, вставать ли ей.

Ян взглянул на телефон и замер над экраном. Сквозь туман он слышал ноющий голос: «…И куда ты дел плед?»

Он молча повернул телефон к Миле, чтобы показать: «8:22, 8 сентября 2018». Она долго переводила заспанный взгляд с экрана на мужа и обратно. Затем достала свой телефон. Показания на нем совпадали.

— Восьмое? — сказала Мила под внимательный и восхищенный взгляд мужа, все сильнее расплывающегося в улыбке.

Ян потянулся к ней и поцеловал жену.

— С годовщиной, любимая! — сказал он шепотом.

Она улыбнулась в ответ и прижалась к его губам еще сильнее, затем потерлась носом об его нос, и они крепко обнялись.

Ян включил зажигание, и машина ожила. Приборная панель показывала время, совпадающее с телефонами. Никаких лишних звуков или горящих оранжевым значков. Ветровое стекло — чистое. Уровень топлива — на три четверти.

Ян дернул ручку двери — запахи, звуки, движение воздуха, наконец, прорвали заточение. Он оглянулся на Милу и с ее настороженного одобрения вышел наружу. Выпрямился. Глубоко протяжно вдохнул немного прохладное, бодрящее утро. Сделал несколько наклонов и потянулся до хруста. Потом замер и, подставляя легкому ветру лицо, зажмурился от удовольствия. Он слышал шелест травы, листвы, щебет птиц и стрекот насекомых, и этого было достаточно.

Пока Мила, выйдя из машины, расчесывала волосы, Ян, наклонившись, разглядывал задний бампер. Убедившись, что тот выглядит абсолютно новым и нетронутым, он несколько раз повторил: «Йес!», победоносно сотрясая сжатым кулаком.

— Ну что? Едем к родителям? — торжественно спросил Ян, когда они вернулись в салон.

Мила задумалась.

— Что мы им скажем?

— Ну уж свою странную идею с магазином я точно озвучивать не буду, — рассмеялся Ян. — Отложу ее на доработку.

Как только он потянулся за водительской дверью, его взгляд упал на подстаканник в обшивке. Там был бумажный стаканчик с надписью «Брейкпоинт», наполненный темной жидкостью.

Он достал его. Стаканчик обжег холодом.

Под читаемый в глазах жены ужас, Ян аккуратно выставил напиток на землю, промолвив:

— А это мы оставим в прошлом.

Дверь хлопнула, и белый внедорожник с прокруткой колес, вздыбив пыль с обочины, вырулил на асфальт и умчался прочь. Когда он уехал достаточно далеко и скрылся за извилиной дороги — стакан исчез.



* От англ. brake — тормоз, или break — перерыв, перелом; и point — точка, место, смысл.

0
22:21
224

Достойные внимания