Воскресенье в приюте для мифических существ

Котята были совсем крохотными и прехорошенькими: по-детски пятнистые, куцыми крылышками машут, хвостиками щелкают. Даже жало еще не выросло. Но я не позволила себе размякнуть. Что для других людей “у-тю-тю”, то для меня проблемы.

— Что это? - строго спросила я женщину с коробкой. Она напористо пихнула меня своей объемистой ношей:

— Мы у вас год назад взяли мантикору, вот, это она родила. Забирайте ваших котят!

Я даже руки за спину спрятала.

— Я вас предупреждала, что мантикора не стерилизована, что вам нужно было или самим обратиться к ветеринару, или позвонить нам, когда у нее начнется течка.

— Так вы их заберете? - меня снова пихнули коробкой, и я отступила на шаг, рискуя сверзиться с крыльца без перил.

— Приют переполнен! Я могу только помочь вам со стерилизацией вашего животного, у приюта договор с ветклиникой, вам сделают скидку…

— Так и знала! Вам бы только денег содрать!

У ворот приюта стоял новомодный самоходный экипаж, на козлах сидел мужчина, покуривая маленькую складную трубочку из слоновой кости (ни один слон не пострадал, гласила реклама). Запах дорогого табака приятно сочетался с ароматом летнего утра. Пока мы с хозяйкой мантикоры собачились, мужчина докурил, аккуратно выбил трубку, сложил и положил в футляр из крокодильей кожи (выращена в биолаборатории, опять-таки гласила реклама), а потом окликнул женщину:

— Барла! Ну их к лешему, поехали уже!

Изрыгая проклятия и угрозы, женщина с коробкой загрузилась в экипаж, и тот бодренько почапал прочь на шести суставчатых ногах. Я дождалась, когда он скроется из виду, а потом окликнула школьницу, которая волонтерила у нас по выходным:

— Зайка, сбегай к повороту, забери оттуда коробку с котятами и отнеси их пока в карантин.

Поворот дороги у приюта был проклятым: после моего отказа забрать животное, его обычно выкидывали там. Из кармана передника я достала блокнот и черкнула: “Барла, мантикора, год назад, забрать ж., ЧС”.

— Арана! - ко мне подбежала запыхавшаяся помощница, на ходу заправляя за уши растрепавшиеся светлые пряди. - У нас аквариум протек!

— Швабра и ведро в кладовке, - не отрывая взгляд от блокнота, сообщила я.

— Какая швабра?! Десятикубовый аквариум с морскими русалками протек! А ниже по склону загон с брюхоножками!

Я почувстовала, что седею. Десять тысяч литров соленой воды плюс тридцать радужных улиточек - получится тридцать очень красивых пустых спиральных панцирей. Уже на бегу я прикидывала, что быстрее: заделать течь в аквариуме синей изолентой, или убрать из загона улиток размером с пони и скоростью передвижения, ну, улитки.

— Кто додумался там поселить брюхоногов? - заорала я.

— Ты сказала, что это идеальное место… - запыхвашись начала было Ната, но я только махнула рукой.

Синей изоленты понадобится много. Из течи хлестало, и она продолжала расширяться. Одна из русалок выглянула сверху и сообщила тонким голоском:

— Водичка идет!

— Да, Белочка, водичка, - упавшим голосом подтвердила я. Аквариум был не цельный, а из нескольких листов ультрагласа. Выдержит прямое попадание ракеты, говорила реклама. Космические технологии, говорил подрядчик. А вот про стыки листов обещаний мне не давали. И замазали их, скорее всего, детским пластилином!

— Ната, вызвали ремонтника?

— Воскресенье, - всхлипнула помощница.

— Отставить плакать! Будто нам соленой воды мало, - приказала я. - Чем можно заделать течь до завтра?

Ната так выразительно промолчала, что я поняла: мысль о синей изоленте посетила не только меня.

— У нас остался герметик после постройки зимовки? - спросила я.

Ната просияла и рыбкой метнулась туда-обратно, таща два баллончика.

— Почти не просроченный! - радостно сообщила помощница. Я вздохнула.

Герметик и правда был просрочен всего на месяц, по меркам нашего приюта - совсем свежак. Вот только череп с костями на баллончике ясно давал понять, что сегодня мы лишимся или улиточек, которых затопит, или русалок, которые потравятся этой дрянью.

— Ната! Тащи сюда Берна, большой сачок и тачку!

Спустя два часа все русалки были выловлены и переселены в старый бассейн, в котором им было тесно, холодно и душно, зато без герметика. Аквариум был замазан, но все равно продолжал подтекать неизвестно откуда, так что Берн и Ната спешно рыли водоотвод, а я намучилась, запуская старый насос (на другой денег не хватило), чтобы откачать воду, когда вспомнила, что у меня на сегодня назначено интервью.

Журналист уже ждал у крыльца, молодой мужчина с тонким длинным носом, похожим на карандаш. Он бы прошел в административное здание, но его плотно зафиксировал ёрмунганд, обвив в десяток колец.

— Не пугайтесь, он совсем ручной! - окликнула я бедолагу. - Ёрик, фу! Место!

Змей прошипел что-то недовольное, но ослабил хватку и переполз-перелился в нору под крыльцом.

— Вы ему понравились, - поспешила я утешить журналиста, который ощупывал ребра и рассматривал измятый костюм. Я проводила его в свой кабинет. - Обычно Ёрик не выходит к незнакомым людям.

— Здравствуйте, меня зовут Афазий Ноэлев, я из газеты “Нововестник”, - как-то невпопад представился мужчина и уставился на меня. - Э-э-э, вам нужна минутка, чтобы поправить прическу перед тем, как я сделаю фото и голозапись?

Вот черт! Я метнулась к зеркалу. Оттуда на меня уставилось еще одно мифическое существо: кикимора болотная. Волосы мокрые, серой тряпкой облепили череп, платье тоже хоть выжимай, еще и в пятнах герметика. Косметика не выдержала испытаний солнцем, морской водой и облагораживающим физическим трудом, что бы там ни врала реклама. Минуткой тут дело не обойдется. Я прикинула, не подождет ли журналист пару часиков, пока я смотаюсь домой, приму душ, накрашусь и переоденусь, а потом махнула рукой.

— А знаете, лучше сделайте побольше снимков нашего приюта! - я с видом собственника сделала широкий жест рукой. - И наших волонтеров, без их помощи мы не смогли бы зайти так далеко.

— Конечно, конечно, - сжалился журналист. - Расскажите, что сподвигло вас основать приют для сказочных животных?

Я набрала побольше воздуха в грудь и принялась излагать отрепетированную историю для прессы: про любовь к сказкам и животным в детстве, про мечты стать биоинженером и самой создавать неведомых зверушек, про тяжелую судьбу генетических конструктов, которые вышли из моды.

Реальная история куда менее складная и понятная. Все началось с университетской подруги.

***

— Ар! У тебя же есть большой экипаж? - раздался звонок среди ночи от абонента “Фонова”.

— У меня старый аэрокар, - уточнила я. - Облупленный, барахлящий, а иногда от него что-то отваливается, и я кладу это в багажник.

— Выкинь из багажника все, убери задние кресла и приезжай сюда, - Фонова скинула координаты и карту. - Прямо сейчас!

Честно, я бы послала ее далеко-далеко и пешком, но Фонова была старостой нашей группы, она давала мне ответы на тесты, помогала с лабораторками и прикрывала мои пропуски. Это стоило того, чтобы разок смотаться к черту на кулички в два ночи.

Оказалось, что я стала водилой в рейдерском налете. Группа ребят в черных масках взломала дверь домика на отшибе, ворвалась внутрь, принялась вытаскивать оттуда ящики и складывать ко мне в кар!

— Какого черта?! - заорала я на Фонову. Хотя нет, я сказала не “черта”, а выразилась иначе.

— Мы обязаны были это прекратить! - жарко засопела мне в ухо староста сквозь черную маску, сделанную из шапки с прорезями для глаз. - Они мучают бедных зверушек, а власти молчат!

Оказалось, что эти бездельники узнали о нелегальном бизнесе по разведению домашних фей, дождались отъезда хозяев и теперь “спасают сказочных зверушек”, рискуя получить совсем не сказочный тюремный срок.

Тем не менее, все обошлось. Хозяева фей не стали искать грабителей, что неудивительно. Феи были в ужасном состоянии: голодные, больные, измученные тесными темными клетками. И явно нелегальные. Существует целый список человеческих генов, которые запрещено использовать при создании биомодификантов, но эти феи были сконструированы при полном наплевательстве на закон.

— Дьявольщина! - воскликнул один из налетчиков, когда рассмотрел свою добычу. Хотя нет, он сказал другое слово. - Хомоморфы! Если нас с ними засекут, то посадят, как за похищение детей!

— Марис, это же все равно, что дети! - взмолилась Фонова. - Мы обязаны были их спасти! Их заводчики точно кому-то на лапу дали, или эту ферму прикрыли бы уже давно.

— Это понятно, но что теперь с ними делать?

Я молчала и ждала, когда “спасатели”, наконец, уберут клетки из моего аэрокара и позволят мне поехать домой спать.

— Вообще-то у меня есть идея, - сообщила неугомонная староста, сверкая зелеными глазищами. - У моей бабушки есть участок за городом, там стоит модульный домик, а она живет в городе с родителями.

— Мы не можем держать фей там, - возразил Марис. - Им нужен особый уход, корм, медицинская помощь…

— Все будет! Арана, летим! - скомандовала Фонова, вбивая в карпьютер адрес. - А я сейчас кое-что сделаю.

Клянусь, если бы я знала, что она там делает на своем смарте, я бы выкинула ее прямо на ходу! Но я ничего не знала, поэтому привезла их к бабушке, помогла перетащить клетки с феями в дом и даже попила чаю с грабителями. Фонова в это время что-то ожесточенно печатала.

— Все! - радостно воскликнула она, схватила меня за руку и притиснула мой большой палец к экрану. Тот подумал секунду и засветился зеленым.

— Это что сейчас было? - подозрительно уточнила я.

— Я зарегистрировала нас как некоммерческую организацию - приют для безнадзорных биоинженерных конструктов “Было ваше - стало наше”! - с победной улыбкой сообщила староста.

— Чего? Так быстро? - удивилась третья налетчица.

— Да без проблем, Нат, - отмахнулась Фонова. - Директором-учредителем я Аранку поставила, устав скопировала из такого же приюта в Питере, себя бухгалтером назначила, адрес указала этот. Пришлось только пошлину заплатить.

— Ну ты даешь! - восхищенно протянул Марис.

Я тоже высказалась, но совсем с другими интонациями. Когда я перестала орать, пугая фей и Мариса, Фонова спокойно сообщила:

— А зарплата у тебя будет средняя по региону. Ты же говорила, что тебе нужны деньги?

— Ну, говорила…

***

Несмотря на то, что мои излияния записывал диктофон, Ноэлев что-то упоенно строчил в блокноте, почти уткнувшись в него носом, словно им же и писал.

— В ту же ночь, когда к нам анонимно подкинули восемь клеток с нелегальными феями, мы зарегистрировали наш приют, - закончила врать я.

— Невероятная история! - выдохнул журналист. Я про себя вздохнула. Я бы тоже не поверила. - А расскажите что-нибудь из ваших будней. В качестве зарисовки из жизни.

— Хм, - я моргнула, вспоминая что-нибудь не слишком жуткое. - Вот, например, эта голография.

На голоподставке засияло изображение девчушки в розовом платьице, сидящей верхом на маленьком белоснежном единороге, чей витой рог тоже был выкрашен в розовый. С блестками.

— Как мило! - восхитился Ноэлев.

— Не мило, - поправила я его. - Нам прислали это голо вчера с припиской: “Смотрите, как Даренька любит своего сладкого единорожка!”. А этого сладкого единорожка мы еще две недели назад выловили на свалке, худого, грязного, увешанного клещами, зато с розовым рогом.

— О-о-о, - протянул журналист, растерявшись. Я поняла, что нужно перевести разговор на что-то позитивное, но с ходу что-то ничего не вспоминалось. Что ж, расскажу нейтральное, все лучше, чем утренний скандал с мантикорой.

— Недавно к нам привезли сфинкса, - начала я.

— Вы имеете в виду лысую кошку?

— Нет, я про крылатого льва с человеческим лицом. Причем, полноразмерного. Штучный экземпляр, мечта коллекционера, явно делался на заказ, - бодро объяснила я. - А с такими существами всегда проблема в том, что им не подходит тот же корм, что выпускают для серийных моделей - другой обмен веществ. Бедный сфинкс у нас страдал диареей и пищевой аллергией, пока мы не подобрали для него оптимальную диету: домашние котлеты из синтетелятины на пару и без соли!

— Он все еще у вас?

— Нет, там приключилась настоящая детективная история. Мы заподозрили, что при создании лица сфинкса владелец использовал свои гены, и обратились в полицию, а те нашли производителя и заказчика. Бывший владелец выплатил солидный штраф, а животное отправилось в зоопарк, - я улыбнулась счастливой развязке, но на следующем вопросе моя улыбка увяла.

— В двадцать первом веке проблему бездомных животных удалось решить. Почему же она возникла снова? - задал самый больной вопрос журналист. Я досчитала до трех, сделала глубокий вдох и спокойно ответила:

— Потому что изменилось все: технологии, домашние животные, законы. А вот люди остались прежние. Век назад проблему решила всеобщая регистрация домашних животных с использованием чипов. Сейчас чипирование бесполезно: можно легко скачать незаконную программу, которая сожжет чип, сделает его нечитаемым. Скажем, какому-то убл… плохому человеку надоел его кот или феникс, он может выжечь чип и выкинуть животное в ближайшей лесополосе, а сам отправит в налоговую информацию, что животное умерло и было утилизировано. Даже генное сканирование не поможет: серийные модели имеют тысячи клонов. Нужны новые законы, может, даже новые технологии, чтобы решить эту проблему.

Журналист понял, что наша беседа скатилась куда-то не туда, и пока он искал что-то хорошее в том, что приют переполнен брошенными животными, я вымучила белозубую улыбку и начала вещать о наших любимых волонтерах, о щедрых спонсорах (поименно, им реклама не повредит), о помощи муниципалитета. К этому времени я достаточно обсохла, чтобы можно было причесаться, быстренько стереть остатки макияжа и выгулять прессу по территории приюта.

Но у первого же вольера со слонопотамами на меня налетел тщедушный мужичок:

— Вы тут главная? - вопросил он, грозно сверкая лысиной и шевеля рыжими усищами.

— Я директор приюта, - осторожно сообщила я.

— Ваша подчиненная не отдает мне грифона! - завопил он. - Приструните ее немедленно!

За его спиной Ната выразительно провела ребром ладони по горлу, а потом изобразила повешение. Что бы значила эта пантомима?

— Во всех соцсетях орете, что вам зверье девать некуда! А меня дочка достала: хочу котика, хочу собачку. Думаю, раз уж брать кого-то, так такого, чтобы хоть не стыдно было соседям показать. Присмотрел вон там грифона, а ваша эта не отдает!

— Ната, в чем проблема? - обратилась я к девушке, строящей страшные рожи. Она тут же вернула лицо на место и почти ровным тоном объяснила:

— Я же говорю, что даю вам стандартную анкету. Она обязательна для всех, кто хочет приютить…

— Видал я вашу анкету! Я бездомное животное хочу взять, а не ипотеку на тридцать лет! Да что там за вопросы такие? - лысина мужичка даже покраснела и стала покрываться капельками пота, которые красиво блестели в солнечных лучах. Усы продолжали свирепо шевелиться, даже когда он замолчал.

— Нормальные вопросы, обычные, - пожала плечами я. - Ваши данные, адрес, условия содержания животного.

— Может, вы и ко мне домой заявитесь? А банковский счет проверять будете? Да пошли вы с вашей богадельней, я по объявлению возьму без всяких заморочек. А вы можете и дальше выжимать деньги из жалостливых лохов, все я про вас понял, - мужичок сплюнул мне под ноги и сердито утопал. Слонопотамы подняли хоботы и фанфарами протрубили ему вслед.

— У нас кормовые тараканы кончаются, - в никуда сообщила Ната и ушла в противоположном направлении. Я снова попыталась дружелюбно улыбнуться журналисту, но он почему-то отшатнулся.

— В приюте работает замечательный ветеринар, пойдемте, я вас познакомлю, - как можно сердечнее сказала я, раздумывая, где искать Мариса. Но он нашел меня первым:

— Грузовика нет! - крикнул он мне в лицо.

— Так воскресенье же, Торни забрал его, он же предупреждал.

— Два келпи сбежали с фотосессии со школьниками, добрались до лужи из-под аквариума и вывалялись в ней. У одного судороги, у второго рвота, - доложил Марис.

Чертов герметик!

— Бери мой кар, - я выудила из кармана передника брелок. - Там заднее сиденье вытаскивается. Дотерпят до клиники?

— Должны, я их на капельницу поставил, - уже на бегу отчитался ветеринар.

Так, ну и кто там такой рассеянный на фотосессии? Звучно впечатывая башмаки в дорожку я зашагала к фотозоне.

— Уна! - взревела я, увидев растерянную белобрысую девицу посреди беснующейся толпы детишек. Те живо порскнули от меня во все стороны, но остановились невдалеке, образовав небольшую круглую арену, и приготовились наслаждаться скандалом. – Какого х...?!

Ах да, тут же дети, нужно убрать из речи профессиональный жаргон.

— Почему у тебя животные сбегают?!

— Арана Торимовна, - прорыдала девица, - мне сказали, что приедет пятеро человек, я подумала, что одна справлюсь. А приехало пятнадцать! Я не могу за ними всеми уследить!

— Почему ты никого не позвала на помощь? - и не думала смягчаться я.

— А кого? Все заняты: уборка, кормежка…

— Волонтеры нам на что? Там трое старшеклассников в домике кицуне сидят, балду гоняют.

— А им неинтересно с детьми, они хотят с животными играть, - всхлипнула Уна.

— Значит, так. Интересно тут должно быть только мне! А ты сейчас же приведи сюда хотя бы пару волонтеров, пусть помогают. Дети тоже животные, только их содержать дороже, - я вынесла вердикт и увидела, как неподалеку молодая парочка пытается приподнять своего ребенка, чтобы тот погладил вурдалака через решетку.

После соответствующего нагоняя расточительным родителям (регенерация руки - штука дорогая), я позвонила Фоновой:

— Когда нам привезут силовые экраны? Сейчас Мурзик чуть руку не откусил девочке. А ему нельзя сырое мясо, у него нежный желудок!

— Пока я могу организовать только старые, списанные из музея. Но Ар, они сами музейный экспонат, работают кое-как и током бьются.

— Вези такие, мы их поставим перед решетками. Животные не дотянутся, а людям полезно иногда получить по мозгам, - решила я.

— Да, раз уж ты позвонила. Фонд отказался оплатить наши счета, так что у нас по-прежнему долг перед ветклиникой в…

Я сбросила звонок. Так, куда я шла?

— Арана! Арана! - ко мне подбежала запыхавшаяся женщина в рабочем комбинезоне. - Мы ставили уколы в седьмом вольере, и Наю в руку клюнули!

— Пусть помажет зеленкой.

— Да кровь я остановила, “скорая” уже едет. Но кто теперь василиску антибиотик колоть будет? Одна я к нему не пойду!

Пришлось самой идти в седьмой и держать василиска. Тварюжка была на редкость уродливая, тупая и обладала скверным характером. Неудивительно, что они так плохо продавались и так быстро оказывались на улице.

Платье теперь только на помойку. Кстати, а с чего я вдруг так разоделась? Ой!

Оказалось, что Ноэлев все это время ходил за мной след в след, его ручка разве что не дымилась от того, как быстро он записывал.

— Не пишите про ребенка и Мурзика, ладно? - жалобно попросила я. - И про “скорую”. И про келпи. У нас тут вообще редко происходят несчастные случаи, правда. Ну, я про серьезные. Ну, еще никто не умер. На территории приюта так точно!

— А тут всегда такой дурдо… В смысле, здесь часто так оживленно? - поинтересовался журналист.

— В будние дни в приюте обычно только работники. Почти все животные, кроме самых ручных, сидят по вольерам. Но в выходные приходят волонтеры, мы устраиваем фото- видео- и голосъемку, детские праздники…

— С Мурзиком? - невинно поинтересовался Ноэлев, и я подавила желание запихнуть его в вольер к йети.

— С самыми ласковыми и социализированными животными! - отрезала я. - Катание на единорогах, продаем сувениры, вроде перьев феникса, и прочее. Нужно держаться на плаву…

От бассейна с русалками раздался жалобный голос Уны:

— Дети! Не учите русалок этому слову! И этому тоже! Что сказал? Я не знаю, что это значит, но и ему не учите!

— Ну и последнее, - обрадовал меня журналист. - Зачем лично вы этим занимаетесь? Вам хорошо платят?

Я попыталась подобрать цензурное выражение, которым можно описать мою зарплату, но вот так сразу ни одно в голову не шло. Как-то удивительно быстро моя “средняя по региону” зарплата превратилась в “минимальную по стране”. И в отпуске я уже третий год не была.

— Или вы так сильно любите животных? - настаивал Ноэлев.

Как объяснить, что я люблю животных, но только чистых, смирных, воспитанных и чужих - то есть, к моим подопечным это не относится?

Конечно, я сказала журналисту то, что он хотел услышать, но на самом деле…

Когда из всего приюта у нас был только бабушкин домик, а из животных только два десятка фей, я думала, что это временно. Фонова раздует скандал на весь Овернет о незаконном использовании человеческих генов и размножении нелегальных животных, мы найдем, кому спихнуть фей, я заработаю небольшую прибавку к стипендии - и все закончится.

Но забирать у нас фей никто не захотел, зато кто-то узнал наш адрес и подкинул кентавра. Или пегаса? Уже не помню. А потом еще животные, и еще, и еще. Пришлось строить стойло, вольеры, потом зимовку, потом бассейн, аквариум. Ну, завтра подрядчик у меня получит за аквариум!

На этой работе я увидела худшее, на что способны люди. И лучшее. Сколько бы ни было в мире сволочей, все равно есть удивительные самоотверженные бескорыстные души, благодаря которым хочется гордиться человечеством. Каждый делает то, что может. Почему я этим занимаюсь? Потому что могу.

Послесловие от автора

Читатель, должно быть, удивлен тем, что время действия рассказа – будущее, хотя описаны вполне современные ситуации. Дело в том, что говоря о бездомных животных нельзя не вспомнить множество грустных и страшных вещей, которым не место в легкой истории. Как и многие фантасты, автор надеется, что завтрашний день будет лучше вчерашнего, и только описанные проблемы встанут перед людьми и животными в XXII столетии.