Андрей Лакро

Связь между нами

Автор:
Savakee
Связь между нами
Работа №161
  • Опубликовано на Дзен

Шагая по лесу среди густого тумана, пробиваясь сквозь острые ветви и высокую траву, я слышу тихий шепот, неустанный зов. Он влечет меня. Таинственный холод прошибает всё тело, мурашки резко пробегают по спине, и только запах свежести приносит чувство легкости.

Я закрыл глаза и, спустя несколько шагов, открыл их вновь.

Теплый ветер обжег меня. Он прошел насквозь через каждую клеточку тела. Я слегка опустил взгляд и вновь увидел ее, мою любимую, справа от себя. Она совершенна одна посреди улицы, стоит под солнцем перед белыми полосами, выстроенными поперек дороги. Машины проносятся туда-сюда в своем ритме, отражая своими окнами солнечные лучи.

В противовес прекрасному и теплому дню, на ней слишком много черной одежды: вся ее студенческая униформа черного цвета, а ведь этот цвет никак не соответствует ее характеру. То, как она умеет улыбаться, смеяться, элегантно двигаться, словно ветерок – никак не соотносится с черным цветом, но требования обязывают. Высокий рост, длинные руки и пальцы, слегка вытянутое лицо – добавляют нотки величия красоты. Она напоминает бледнолицую аристократку, закованную в блузку с длинным рукавом и юбку, сливающуюся по цвету с длинными до локтей волосами. Единственное, что радует – красные сандалии, хоть немного придающие жизнь, разбавляющие черно-белую палитру.

Отличительным элементом одежды является плотная черная повязка на глазах, которую нелегко заметить. Она скрыта волосами сзади и по бокам, увидеть ее можно только спереди. Неотъемлемый часть одежды, когда выходит по делам, будь то учеба или по мелочам в город.

Зажегся зеленый свет светлофора, машины прекратили свое движение, но противный и теребящий звук не прозвучал. Судя по всему, поломку до сих пор не починили.

Тория повернула голову влево, как если бы посмотрела на меня. А ведь всё, что она видит, так это темноту.

Я шагнул на первую белую полосу на дороге.

– Идем, – сказал я и протянул ей руку.

Она посмотрела перед собой, сделала уверенный шаг вперед и легонько улыбнулась.

Медленно, размеренным шагом, мы вместе перешли дорогу. От созерцания ее радости мне стало спокойнее, радостнее.

– Ты снова пришел. Жаль, я не сразу понимаю, когда ты рядом, – стоя на пустой улице, слегка наклонив голову вперед, тихо проговорила она. – Иначе как объяснить появившуюся уверенность, что можно смело идти? А это всё ты.

– Куда же я теперь денусь, – отшутился я. – Идем, а то опоздаешь на занятия.

Она улыбнулась шире. Разведя руки в стороны и сделав опору на правую ногу, неспешно прокрутилась на месте. Рюкзак за ее спиной слегка приподнялся во время движения.

– Вот, внезапное чувство твоей радости вперемешку с настойчивостью, что нужно поторопиться.

Я тяжело выдохнул и присел прямо перед ней. Когда-то давно она могла бы услышать мой голос, а сейчас это невозможно. Когда-то танцевала, сейчас может лишь вот так кружиться.

Эх… Мы бесконечно друг от друга далеки, но в то же время очень близки.

Тория остановилась, прикоснулась к груди и легонько сжала кулак. Улыбка исчезла с ее лица настолько быстро, словно ее облили ледяной водой.

– Эта печаль… Почему стало настолько холодно? Образ в голове, как если бы тлеющий и остывающий уголек терял свое тепло.

Я тоже почувствовал, что ей стало грустно. Ощущение камня в груди, который хочется разбить или выбросить. Моя ошибка, стоило быть сдержаннее.

– Давай станцуем, – предложил я. – Отсюда и до конца улицы будешь танцевать.

– Танцевать? Я правильно поняла?

– Да. Позволь печали выйти через танец, охвати весь мир каждым своим движением.

Она задорно улыбнулась и в грациозном поклоне приподняла концы юбки. Вместе мы продолжили идти вперед. Тория легко обходила ямы, столбы, прочие препятствия на своем пути и всякий раз радовалась, что чувствует мое присутствие. Как листва, она безмятежно пронеслась до конца улицы.

***

Мы благополучно достигли места назначения. Оказавшись внутри академии, сразу же направились по коридору к аудитории, где начнется первое занятие.

Взгляды многих студентов прикованы к Тории. Некоторые из них уступают дорогу и поражаются, как осторожно и уверенно она пробирается через толпу, лишь слегка прикасаясь к ним при близком контакте. Небольшой плюс в данной ситуации, что мне не составляет труда передвигаться через толпу.

Веселые голоса вперемешку с нытьем и жалобами о грядущем занятии становятся всё ближе и, соответственно, громче. Да-да, ее группа самая шумная на третьем, втором и первом курсах. Короли шума – такое у них секретное название. Казалось бы, вроде не первый курс уже, но и его перегоняют.

Когда мы подошли к веселой компании, их оживленные беседы прекратились. Внимание каждого заострилось на Тории.

– Всем привет. Ваше хорошее настроение слышно еще в начале коридора. Нет, даже при входе в академию. Вот же бестолковые!

Одногруппники обиженно опустили взгляд, после чего хитро переглянулись и принялись шуметь еще громче.

Это вызвало Тории улыбку, да и у меня тоже, если честно. Хорошо они ладят, все-таки… Создавать шумную атмосферу до начала первого занятия уже стало местной традицией. Как говорил директор, что бодрое начало дня – залог успешного дня. Ох уж этот семидесятилетний старик.

Из шумной компашки к нам подошла Нина, подруга Тории, и вместе с тем ее заместитель как старосты. Они и внешне похожи, правда Нина заметно ниже и несколько полнее, и лицо овальное, и глаза зеленого цвета, а не серого… Но чем-то определенно похожи. Глядя на них, иначе не скажешь.

– Светишься от счастья, подруга. Случилось что-то хорошее с утра? – с немалым любопытством Нина притиснулась к Тории.

– Можно сказать и так. Сегодня отличный день!

Ее мысленное обращение ко мне усилило тепло, исходящее от слов. Да, верно, мы рядом и мы вместе. Вопросов относительно этого немало, но пока пусть идет, как идет. Стоит ли жаловаться?

– И снова ты без проводника… – Нина с беспокойством осмотрела Торию. – Хотя бы трость с собой носи. Ах да, я тут подумала, может нам вместе приходить и уходить? Заодно присмотрю за тобой.

– Родители постоянно говорят то же самое, но в проводнике нет необходимости.

От решительного ответа Нина слегка оторопела.

– А т-тебя не переубедишь, подруга, это я знаю. Но чтоб ты знала, наша дружба крепче твоего упрямства!

Лучезарная улыбка и неловкое почесывание затылка после столь сильной фразы вызвало у меня приступ смеха. Сама инициаторша смутилась еще больше.

– Неужели ты настолько хорошо ориентируешься в пространстве? Правда, что другие каналы восприятие становятся более развитыми? А-а-а… Стыд-то какой. Что я несу?

– Мое зрение лучше, чем у орла! – ответила Тория, выставив перед собой большой палец вверх. – И сейчас я как никогда вижу, что надо задать тебе трепку за подобные вопросы.

– Н-нет, пощади…

Но уже поздно. Тория мастерски мучает щеки Нины, не оставляя им и шанса избежать наказания. Какие порой удивительные гримасы не увидишь во время процесса.

Эх, пусть веселятся… В остальном же врачи выявили хорошую способность Тории ориентироваться в пространстве. Не спеша, она может гулять сама по пустой или малолюдной улице, где нет опасности, а вот в чем-то более серьезном дела совсем плохи. Во многом ей помогает память, что позволяет хорошо ориентироваться как дома, так и на территории вокруг дома, в академии, чего не скажешь о незнакомых местах.

Отдельным моментом, служащим аргументом от того, чтобы отказаться от проводника и трости, врачи выявляли феноменальную интуицию, когда Тория обходила препятствия, о которых не могла знать. Специалисты объясняют это, как только могут, но в то же время объяснить не могут – всё как обычно. Сверхчутье, третий глаз, аномалия, что угодно в результате несчастного случая.

И да, она не знала ничего о препятствиях и обходила их без всяких проблем, но о них знал я и был рядом с ней.

М? Мое внимание привлекла достаточно шумная пара студентов, несущаяся в нашу сторону. Играют в догонялки или около того… Слишком уж агрессивно играют.

– Прижмись к стене, – строго сказал я Тории, продолжающей пытать подругу.

И, как всегда в подобных ситуациях, она резко схватила Нину и вместе с ней прислонилась к стене. Пара студентов пронеслась мимо, обошлось без проблем.

– Ого… – с изрядным удивлением прошептала заместитель нашей старосты. – Вот бы мне такое чутье.

Однако вместо радости Торию наполнила грусть, усиливающаяся с каждым мгновением, подобно наполняющей ее пустоте.

– Ты чего? Обиделась..? – Нина с беспокойством всмотрелась в лицо Тории, но та отрицательно покачала головой. – Или эти придурки напугали?

– Нет, я просто… Задумалась. Не бери в голову.

Я чувствую ее грусть, ее боль, что она не может меня увидеть или услышать. Этого никто не может. И она, в свое время, не успела это сделать. Впрочем, она и не могла, ведь не знала обо мне, а на данный момент все мои фотографии, любая информация обо мне – ее фактически нет, а оставшаяся информация скрыта и запечатана обещанием о молчании.

Прозвенел звонок о начале занятий. Вся группа зашла в аудиторию, а Нина с Торией зашли вместе с преподавателем. Сегодня занятия на скрипке, послушаем, она как сыграет.

***

Занятия медленно подходят к концу. Тем временем я решил не отвлекать Торию своим присутствием и вернулся в туманный лес.

Ветки острые, как бритва, и хотя призрачное тело никак от них не страдает, каждое соприкосновение с ними вызывает неопределенную боль: не физическую, скорее душевную. Перед глазами всплывают последние моменты моей жизни в больнице, просыпается ощущение расставания с любимой. Оно, как вонзаемый в камень меч, пронизывает душу.

Может мне показалось, но туман за долгое время стал немного слабее. Неужели скоро выберусь из этого мрачного и сырого места? На какую-то поляну или хотя бы в нормальный лес, а не этот, где деревья похожи на монстров, разрывающих тебя в клочья.

Занятия закончились, Нина решила сопроводить Торию до дома, расположенного недалеко от места, где мы переходили дорогу. Я не вижу их напрямую, но чувствую и знаю, что с Торией происходит. Хорошо, что здесь она не слышит ни мой голос, ни мои мысли, ничего, что внутри меня. Я же ее слышу и чувствую, но слабее, чем, если бы, был близко.

Скоро она придет домой, будет общаться с семьей, делать уроки. Приду к ней перед сном, чтобы пожелать спокойной ночи. Думаю, можно пока шагать дальше.

Хорошая возможность, чтобы подумать. Чудеса… Возможны ли они? Вопрос, крутящийся в голове еще до появления в этом жутком лесу. Тогда я не знал, не был уверен, но и сейчас легкие сомнения присутствуют. С другой стороны, как ни крути, одно чудо точно произошло.

***

Выходной Тория привычно решила провести дома, слушая музыку в своей комнате и играя что-то сама. Насколько помню, то до несчастного случая ее жизнь была куда разнообразнее, но из-за слепоты и перенесенной операции многое изменилось.

Я закрыл глаза и открыл их вновь.

Тория сидит на кровати рядом со мной, повязки на закрытых глазах нет, а голова наклонена направо в сторону магнитофона на тумбочке. Играет известная композиция Моцарта – прекрасно… Так уметь концентрироваться на мелодии, откликаться сердцем. Даже не знаю, что прекраснее: сама мелодия или внимание, с которым моя любовь ее слушает. У нее в груди играет своя мелодия.

– М… – Тория резко приподняла голову с беспокойством. – Ты пришел? Необычная радость появилась внутри, как бы посторонняя, но в то же время родная. Странное ощущение…

Всё еще пытается распутать и понять закономерность? Ответ знаем мы оба с той лишь разницей, что она не может поверить до конца в происходящее. А в то же время, как ни думай, кто поверит в подобное? В то, что мы вместе, несмотря на произошедшие.

– А ты веришь в чудеса? – спросил я.

Она протянула руку к магнитофону и выключила его.

– Надежда? Я не поняла ощущение. Чудо? Что-то напомнило о нем. Если ты спросил, надеюсь ли на чудо или верю ли в чудеса, то скорее да, чем нет… – она немного нахмурилась, небрежным движением поправила рукав футболки. – Всё кажется сном, который мерещится, пока сплю в палате больницы. Удивительный, но до ужаса тяжелый сон.

– Да… – могу лишь кивнуть в ответ на ее слова.

– Поэтому…

Ее фразу прервал тройной стук и открывшаяся дверь. В комнату заглянула мама Тории в домашнем халате. Сколько наблюдал за ней, хорошая она женщина. Хоть ей всего тридцать пять, но видно, что многое пережила: морщины на лице многочисленны и ярко выражены. Работает репетитором иностранных языков, возможно, это тоже сыграло немалую роль.

Еще и имя созвучное: Лория. Тория Докинс и Лория Докинс, а также Марк Докинс – отец и муж соответственно. Он нечасто бывает дома из-за работы. За всё время, как могу появляться возле любимой, а это, если не ошибаюсь, примерно три месяца, видел ее отца лишь два раза. Осенью и зимой он должен быть дома.

– С кем ты разговаривала? – слегка нахмурив брови, спросила ее мама.

– Я? Мысли вслух, так думается проще, – Тория опустила руки и легонько сжала юбку.

– Хорошо. Тебе ничего не нужно?

В ответ она отрицательно покачала головой.

– Если только, – она сильнее сжала кулаки, в моей груди отозвалась ее решимость. – Мам, а ты веришь в чудеса?

– Хм-м… Чудеса..? У меня дела на кухне, но давай немного поговорим.

Мама Тории зашла в комнату, закрыла за собой дверь, оперлась об нее спиной и устало взглянула в окно над магнитофоном.

– После несчастного случая мой мир, как мир любого родителя, рухнул. Видеть ребенка едва живым, понимать, что он умрет – худшее, что может быть.

– М-мам… Я не об этом спросила, – Тория интуитивно повернула голову в сторону магнитофона, стараясь снять охватывающее ее напряжение.

– Молчи и слушай, глупая. Верю ли я в чудо? После того, как пришел тот молодой человек – верю. Он появился как будто из ниоткуда, точно в срок. Он был полон решимости, всё оформил, всё сделал быстро. Казалось бы, это он решил всё за нас, ни на секунду не медля.

Мама Тории с грустью провела ладонью по лицу, когда сама Тория прикоснулась в груди. Ее сердце разрывается от благодарности мне, от желания закричать от боли и от грусти. Они обе замолчали на десяток секунд, за которые внутри меня всё успело дважды перевернуться.

Боль, что не могу ее утешить, обнять, защитить. Что она страдает и это невозможно никак исправить.

– Он взял с нас обещание, что мы ничего о нем не расскажем.

– Это несправедливо! – Тория ударила кулаком по кровати. – Почему я не могу даже узнать, как он выглядел или как его зовут?! Ни он не говорит, ни кто-либо из вас.

– Не знаю, Тори… Может он хотел, чтобы ты жила дальше свободно, не думая о нем, не зацикливаясь на прошлом.

Грустная улыбка стала ответом на предположение мамы. В чем-то она права, я так изначально и хотел. Чтобы любимая могла жить дальше спокойно. И всё, казалось бы, шло по плану, пока не появилась возможность появляться рядом с ней, защищать ее даже находясь по ту сторону мира.

– Как я могу не думать о нем, когда во мне бьется его сердце? Может, скажет мне хоть кто-нибудь? Как я могу не думать…? К тому же не только это… Я чувствую его рядом, мам. Он всегда со мной с тех пор, как меня выписали. Понимаешь?

Лория подошла к дочери и обняла ее, стоя перед ней. Легонько, совсем бережно, начала поглаживать по голове.

– Не скажу, что полностью понимаю тебя, но столь тяжелые вопросы могут свести с ума. У меня нет на них ответа. Разве что твои слова напомнили об одном факте: если человеку пересаживали чьи-то органы, потом человек мог видеть воспоминания донора. Орган человека и его тело это не просто мясо, а часть самого человека. Видимо, ты чувствуешь нечто похожее, наличие подобной связи.

– Я реально его чувствую, мам… он рядом даже сейчас, сидит слева от меня.

Лория Докинс озадаченно осмотрела пустоту, где я сижу. На ее лице появилась улыбка, как если бы она действительно увидела меня.

– Значит, он очень сильно тебя любил. Или любит, не знаю. Мне тяжело понять, но в чудеса я верю. Если же он в самом деле рядом, тогда будет некрасиво нарушать данное ему обещание.

– Издевательство… – Тория прижала маму крепче. – Это невыносимо тяжело! Чем он ближе, тем мне радостнее и больнее одновременно. Я не сошла с ума, мне просто больно и я не знаю, что мне делать.

Пусть мама ее не понимает, но я понимаю. Действительно, возможность приходить, опекать и защищать – необъяснимое явление. Мы чувствуем друг друга, мы тесно связаны, но разделены смертью.

Смерть – необъяснимое явление. Я умер, но жив. Я с ней, но далеко.

Тория вцепилась в маму еще крепче, подавляя, что есть сил, желание закричать. Она почувствовала боль моих мыслей.

Нам не нужны конкретные слова, чтобы сообщить друг другу что-то, ведь слова описывают что-то конкретное. Они всего лишь форма выражения мысли. Это может хорошо понимать ее мама, раз она знает разные языки.

Дословно и с точным смыслом не переведешь с одного языка на другой. И может быть и такое, что на разных языках нет двух слов, описывающих одно и то же. Либо одно и то же называется разными словами.

– Он умный… И самый лучший, – тихо прошептала Тория, уткнувшись носом в груди мамы. – Я бы всё отдала, чтобы хотя бы его увидеть.

По окончании фразы внутри меня окончательно всё перевернулось. Ее крик души оказался невыносим. Так страдать, видеть и чувствовать каждую нотку муки – так не должно быть. Изначальным планом было оставить ее в покое, дать шанс на новую жизнь. Думаю, стоит вернуться на какое-то время.

Я подошел ближе к ней, приблизил губы к левому уху.

– Чтобы облегчить твою боль, я буду держать дистанцию, но продолжу присматривать за тобой. Всё будет хорошо.

Я вновь закрыл глаза, и открыл их, находясь в туманном лесу.

В груди раздался крик Тории. Такой далекий, и в то же время близкий, словно это был мой крик. Будь я рядом с ней, умер бы во второй раз.

Однако, иного пути нет.

***

По земным меркам прошла неделя с тех пор, как я перестал быть физически рядом с Торией. Неделя моего блуждания по туманному лесу. Здесь нет цикла дня и ночи, нет смены сезона, нет ничего, кроме тумана, деревьев, острых ветвей и высокой травы. Мертвое и мрачное место, если честно.

Всё пошло совсем не по плану. Ни Тория не знает покоя у себя, ни я у себя. Где бы мы ни были, где бы кто из нас не находился – связь и разделение не дают пощады ни на миг. Бесконечная петля мучений, адская пытка без конца и края.

Она желает увидеть меня, услышать, а я желаю… Защищать ее и быть рядом. Горько, что ничего из желаемого невозможно осуществить. Реальность ограничена и мы не всесильны.

Перебирая мысли в голове, я остановился у высокого дерева. Его ветки толстые, крепкие и не менее острые на конце. Мне захотелось взобраться на него, чтобы выбраться из тумана.

– Стой.

Из дерева ко мне вышел безликий человек в призрачном виде.

– Наверх нельзя.

Он прошел сквозь меня и исчез быстрее, чем я успел что-либо сообразить. Я осмотрелся, в радиусе далее двух метров ничего не видно из-за тумана. А, без разницы, полезу наверх. Какая разница кто это был, когда душа разрывается от боли.

***

По ощущениям подъем длился всего ничего, а в земном мире прошло два месяца времени. Я замер на месте и течение времени замедлилось.

Всё прошло настолько быстро, что из виду ускользнуло состояние Тории: из-за моего отсутствия она стала полностью опустошена. Как так вышло? Всего пару секунд здесь… Или же, да… Здесь нет времени. Есть просто бытие.

Я присел на большую ветку, полностью предавшись размышлениям.

Чудо произошло, когда, как отметила мама Тории, мое сердце прижилось в другом организме, что спасло жизнь. Последствия несчастного случая почти удалось сгладить, осталась лишь утрата зрения.

Жестоко, что мы разделены и связаны. Наверное, нет ничего хуже расставания для любящих друг друга людей. Точно нет ничего хуже. Я в месте без времени, а она в месте, где течет время. С другой стороны, наша связь тоже является чудом, а может злой шуткой. Жизнь определенно является чудом. Лучше быть и любить, чем не существовать. Столько чудес вокруг, если задуматься. Здесь нет рассвета и заката, но и они маленькие чудеса, которые были незаметны в свое время. Увидишь рассвет, в душе всё оживает, увидишь закат, задумаешься как-то о жизни.

Когда мы теряем того, кого любим, мир становится бесцветным. Что становится важным, когда теряем самое дорогое? Когда одно разрывают пополам.

В глубине души томится тоска и кромешная тьма Тории. Был бы способ облегчить ее боль, разорвать порочный круг разделения и связи. Несмотря на всё мучение, она не желает отказываться от связи, она все равно хочет того же, чего хотела – увидеть меня, услышать.

А что на счет меня?

Я колебался, принял неосторожный шаг и подверг свою любовь еще большей пытке. Решил отдалиться, чтобы облегчить ее состояние, но по итогу всё стало хуже, чем, если бы, был рядом.

Я совершил ошибку.

Дополнительно вспомнились слова мамы Тории, что я прибежал в больницу полным решимости стать донором. Значение имела только жизнь той, кого я люблю.

Более того, она не знала кто я, откуда я, она и не должна была знать ничего, и чувствовать тоже. Однако естественный ход нарушился из-за того, что в ее груди бьется мое сердце. А может быть, всё куда глубже. Мы суть одно, единое целое и этого не изменить. Как бы мы ни ругались, что бы ни происходило – мы неразрывно связаны друг с другом.

Дурное предчувствие в груди становится всё сильнее и окончательно убеждает отказаться от ложного решения. Нарастающая тревога пробуждает несокрушимое желание появиться рядом с ней. Я должен вмешаться.

Разве можно уйти и оставить того, кто является частью тебя самого, чтобы ему стало лучше? Нет, конечно же, это невозможно. Можно лишь отдалиться, сделать ошибку, усугубить боль. И ей нужно противостоять вместе.

Я развел руки в стороны и наклонился назад. Свободное падение сквозь ветки длиной в вечность… Я иду, Тория.

***

С высоты ночных небес, подобно звезде или спутнику, я падаю вниз. Тория, пребывая в помутненном от душевной боли состоянии, идет поперек дороги, по которой на всей скорости несется машина. Столкновение будет неизбежным через пять-шесть секунд.

За пару секунд до столкновения, когда Тория услышала опасность и повернула голову в сторону машины, я пикировал между ними. Меня озарил свет, обволакивающий призрачный силуэт, придавая ему телесную форму.

Несшаяся на всей скорости машина с грохотом врезалась в меня, кубарем взлетела и пролетела вперед над головой Тории. Я опустил взгляд и застыл на месте. Не от того, что машина не получила повреждений, приземлилась на колеса и поехала дальше.

Тория смотрит прямо на меня. Она… Смотрит? Ее глаза претерпели ужасные повреждения, а они выглядят, словно новые. Такие серенькие, такие волшебные, мои любимые. Ее взгляд всецело и намертво прикован ко мне.

– Спасена… – прошептал я.

Свечение начало стремительно угасать. Спустя еще пару секунд мое тело стало прозрачным, а Тория протянула руку в пустоту перед собой.

– Спасена..? Это был ты… – едва выговаривая, сказал она, после чего запнулась, глядя на свою руку. – А? Я снова вижу..?

Сказав это, она необычайно медленно упала без сознания. Из домов выбежали люди, в том числе ее папа и мама. Они подбежали к ней, вызвали скорую помощь и отнесли ее домой.

***

Успешная операция, появление в земном мире, физическая форма, возвращение зрения Тории – это определенно больше, чем просто совпадение. Чудо… Настоящее чудо. Нет, это нечто большее, чем чудо.

В туманном лесу мое тело по-прежнему светится. Привычное течение вещей прекратилось.

Я посмотрел на руки: запутанная паутина, переплетающие острые ветки – артерии и вены, медленно появляются, начиная от кончиков пальцев и доходя до локтей.

О… Тория проснулась. От ее удивления, что вновь способна видеть, меня пронзили ее радость и трепет. Нужно вернуться к ней, больше никогда от нее не уйду, не оставлю одну.

***

Я закрыл глаза и открыл их вновь, сидя на краю кровати у ног любимой.

Она сразу же ощутила мое присутствие, начала панически осматриваться. Ее взгляд прошел сквозь меня и носится по комнате.

Хм-м… Уже полдень? Течение времени тоже ускорилось. Я успел лишь осмотреть руки, как в земном мире прошло более восьми часов.

– Где же ты?

– Здесь, сижу у твоих ног.

Тория тотчас повернулась в мою сторону и четко посмотрела сквозь меня.

– Вот тут? – она прищурилась, как если бы со всех сил пыталась рассмотреть что-то.

– Да, именно тут… – теперь же резко поднялась, наклонилась вперед и протянула руку вперед. Тонкие и бледные пальцы прошли сквозь мое плечо.

– Щекотно, – улыбаясь, пошутил я.

Рука Тории застыла, как и мысли в моей голове. Мы четко слышим друг друга – одновременно пришло понимание к нам обоим. Сразу после этой мысли внутри Тории взорвался целый букет вопросов.

Как меня зовут? Почему меня не видно? Всё ли у меня хорошо? И множество других.

– Артур Сафронов. Прости, что оставил тебя одну. Больше никогда не уйду, – единственное, что я успел ответить перед тем, как в комнату зашли мама и папа Тории. – Поговори с семьей, я скоро вернусь. Обещаю.

– Х-хорошо, – ответила она перед собой в пустоту, всё так же держа руку вытянутой.

Ее родители, заметив это, застыли у порога. Она перевела внимание на них и улыбнулась:

– Он снова пришел. Возможно, вы сочтете меня сошедшей с ума, но хочу всё вам рассказать.

Я понял, что Тория хочет рассказать им о нашей связи. Впрочем, пусть так и будет. Относительно происходящего у меня появились некоторые мысли. Главное не задержаться слишком надолго.

– Постараюсь вернуться как можно быстрее. Главное верь, что я приду, – сказал я на прощание и вернулся в туманный лес.

***

Всё изменилось снова. Я отчетливо чувствую и даже слышу Торию, но понимаю, что здесь меня она по-прежнему не чувствует. Но самое главное отличие прямо передо мной – в тумане вместо жутких деревьев стоят безликие призраки.

Кровожадность, сдерживаемая ярость, кромешная ненависть, осуждение – всё бушует внутри них. Безликие создания, вопреки отсутствию лица, выглядят до жути ужасными. Я окружен ими. От их страшного вида всё моё естество сжимается.

– Мы не отпустим тебя отсюда, – протяжным гулом сказали они одновременно. – Твое место здесь, в мире мертвых. Ты наш!

От их выкрика я оторопел, холод нещадно прошиб каждую частицу меня.

– Однако он не мертв, – ласковый женский голос раздался из-за спины, принеся с собой спокойствие и утешение.

Я повернулся и увидел женщину, чей лик скрыт ярким светом. Она вся сияет намного ярче меня, даже призраки расступились. Восемь мощных крыльев горят янтарным пламенем. Пусть ее лик скрыт светом, от нее исходит сила и тепло.

Невозможно смотреть… Я опустил взгляд на траву у ее ног.

– Его сердце продолжает биться, а любовь к любимой не угасла. Он явил свою решимость вопреки всем вашим козням.

– Он же мертв! Он наш! – яростно возразили призраки и ринулись на меня, но застыли от одного легкого взмаха руки женщины.

– Суд выносите не вы. И не я. Но я приказываю вам, низшие создания, оставить Артура в покое. Ему позволено избрать свой путь.

После ее слов всё множество призраков, не прекращая гула и проклятий, расступилось и исчезло. Некогда туманный лес стал бескрайней равниной, туман полностью рассеялся. Вокруг полнейшая тьма, только присутствие женщины освещает всё вокруг.

– Я не до конца понял… – меня прервали прикосновением пальца к губам.

– Для сироты, выросшей среди плохих примеров воспитания, ты хорошо проявил себя. С малых лет усвоил, что главное и доказал свою решимость, когда пожертвовал сердцем и жизнью ради любимой. И даже по ту стороны гроба, вопреки внушениям с их стороны, ты в конечном итоге решил никогда ее не оставлять. Ведь так?

Будучи парализован от ее красоты и величия, я лишь слабо кивнул. Кто же она?

– Твое сердце бьется в ее груди. Твое сердце живо, как в физическом смысле, так и в невидимом, ведь ты продолжаешь любить. Не только Торию, но и других. Твою любимую едва не сбили, а что было для тебя важным? Ты обрадовался, что она выжила, вздохнул с облегчением, а вместо проклятий в сторону ужасного водителя, отпустил его. Значение имела лишь ее жизнь.

Она убрала палец с моих губ.

– То есть… Если правильно понял, я действительно могу вернуться к ней?

– Ты вернешься тем же, но для остальных будешь выглядеть очень похожим на того Артура Сафронова, которого все знали. Если ты готов вернуться, то скажи твердо.

Я попытался вновь взглянуть в лицо женщине, но глазам стало больно.

– Я готов.

Она прикоснулась к моей груди. Артерии и вены стремительно начали распространяться к точке прикосновения. Ощутимое давление ладонью создало внутри меня импульс, который ритмично продолжил биться.

– Сердце… – произнес я. – Оно бьется.

– Свое место ты найдешь там, где рос, а гроб, где лежало тело, уже пуст. Трудись на благо детского дома, как мечтал, когда жил в нем, а приют найдешь у семьи Докинс. Они примут тебя. Теперь иди, постучись в их дом.

Она закрыла мои глаза.

– Подожди, – спешно сказал я, схватил ее за руку, как по всему телу прошла волна утешающего тепла. – Получается, смерть не победила?

Женщина тихо и нежно рассмеялась, выражая ликование.

– Смерть давно побеждена тем, что также есть внутри тебя. Никогда не отчаивайся, я буду присматривать за тобой и за Торией. Она очень сильно верит в твое возвращение и ждет. Твоя вера, ее вера, разве это не чудо?

Я открыл глаза и оказался перед дверьми знакомого дома. В гостиной слышны оживленные беседы, в том числе и голос Тории. Мое тело – оно вернулось, а в груди отчетливо раздается удар за ударом.

Едва я понял кулак, чтобы постучать в дверь, как ее открыли.

Удерживая одной рукой ручку двери, Тория застыла прямо на месте. Ее прекрасные серые глаза широко открылись, а из их уголков выступили капельки воды.

– А-артур..?

Ее рука соскользнула с ручки двери и повисла, как мертвая. Лицо жалостливо скривилось.

– Я вернулся, – сказал я, шагнул вперед и заключил любимую в объятия. – Правда, вернулся не совсем в том виде, в котором рассчитывал вернуться, но обратно не уйду.

– А..?

– Всё будет хорошо.

Она всецело обрушилась на меня в сопровождении безудержного плача.

Показалось ли, а может ощущение достоверное – у нас одинаковые сердца. Нет, у нас одно сердце на двоих. Просто оно состоит из двух неразрывных сердец поменьше.

+1
20:50
684
14:45
+1
Трогательно… мило) Отчасти наивно и по-детски, но порой всем очень хочется настоящего чуда. Пусть работа и не сильна в плане мастерства владения словом и написания, и придраться много есть к чему, но за общее «светлое» ощущение автору — спасибо)
14:52
пусть это ощущение будет почаще drink
21:38
Я бы почитала Вами написанную детскую литературу, если когда-нибудь пойдёте в этом направлении! Сладкий стиль, тепло после прочтения. :D
14:52 (отредактировано)
теперь могу вскрыться и сказать спасибо crazyувы, детской литературы нет толком, есть только новеллы crazyесли что пиши, поговорим dance
16:48 (отредактировано)
+1
Мне понравилась идея, есть тут мягкость и романтика. Но написано очень занудно, к сожалению, много переливания из пустого в порожнее. Когда-то в 15 лет я написала нечто подобное, и теперь со стороны понятно, почему зрелым читателям тогда не понравилось.
Катастрофически много повторов — сердце, боль, любовь, чувства, шли, идти и так далее. Текст прям надо детально проверить на однокоренные слова, заменив их на что-то другое.

Герои остались нераскрытыми, тут только их боль в основном описана. Но непонятно, встречались ли Артур и Тория раньше? Если нет — то как они полюбили друг друга? Если да — то почему Тория могла не знать, кто стал донором? Опять же, не ясно, что это за трагедия такая, при которой потребовалось новое сердце и пропало зрение к тому же? Очень странный недуг.

Второй момент — родители Тории и врачи так спокойно отнеслись к тому, что можно запросто взять сердце одного подростка для девушки, а донора просто выбросить, как расходный материал? Слабо верится. Даже если Артур сирота, то у него все равно должны быть либо опекуны, либо кураторы в детском доме, кто должен был дать согласие на этот шаг. Он же не беспризорник какой-нибудь.

По описанию Тория — студентка, то есть ей минимум 18 лет. Маме 35… Она родила ее в 17? Или в еще более юном возрасте?

В начале говорится, что операция прошла неделю назад. И Тория уже идет без сопровождения на занятия. Это после пересадки сердца-то! Слепая!

Рассказ наивный, хотя чувствовалось, что автор хочет пробудить лучшие чувства в читателе и сделать историю трогательной, но в итоге нет четкого сюжета. Еще довольно много шероховатостей в повествовании. Не считая огромного количества повторов, есть вот это:

— совершеннА одна посреди улицы
— закованную в блузку с длинным рукавом (,) и юбку (требуется запятая, иначе получается, что и юбка с рукавами)
— с длинными (,) до локтей (,) волосами (уточнение, требуются запятые)
— неотъемлемЫЙ часть одежды
— свет светЛофора
— ТЕРЕБЯЩИЙ звук не прозвучал (повтор + что за «теребящий звук» вообще?)
— от созерцания ее РАДОСТИ мне стало спокойнее и РАДОСТНЕЕ (и такие моменты по всему тексту встречаются, + не всегда удачное сочетание слов, которое дает комичный оттенок… созерцание, например)
— неспешно ПРОКРУТИЛАСЬ на месте (лучше «покрутилась» или «повертелась»)
— это вызвало Тории улыбку (у Тории; или улыбку Тории. В тексте вообще много предложений, где автор выбрал странный порядок слов)
— другие каналы восприятиЕ

Позабавил момент, где морщины 35-летней женщины объясняются тем, что она работает репетитором иностранного языка…

— ни на секунду не медля (не медля ни секунды // не сомневаясь (раздумывая) ни секунды)
— сама Тория прикоснулась В груди (???)
— от благодарности мне (= благодарности КО мне, или от чувства благодарности хотя бы)
— защищать ее (,) даже находясь
— орган человека и его тело (-) это не просто мясо
— озадаченно ОСМОТРЕЛА ПУСТОТУ (= посмотрела в пустоту \ осмотрела пустое место)
— реальность ограничена (,) и мы не всесильны
— человек В ПРИЗРАЧНОМ ВИДЕ (ну очень странный оборот)
— в радиусе далее двух метров (лучше перефразировать, неверное сочетание)
— принял неосторожный шаг (= сделал шаг \\ принял решение)
— я ПИКИРОВАЛ между ними (пикировать можно сверху, а в контексте не говорилось, что Артур где-то сверху парит, он обычно там же, где и Тория. Он мог вклиниться тогда, втиснуться, и тд)
— взгляд ПРОШЕЛ свозь меня и НОСИТСЯ по комнате (в этом предложении лучше поставить глаголы в одно и то же время, — прошедшее или настоящее)
— ЧЕТКО посмотрела СКВОЗЬ меня (это как?)
— перевела внимание на них (перевела взгляд \\ переключила внимание)
— главное (-) верь, что я приду
— БЕЗЛИКИЕ создания, вопреки ОТСУТСТВИЮ ЛИЦА… до ЖУТИ УЖАСНЫМИ (повторы, которые к тому же сообщают уже то, что нам известно. Зачем дублировать-то?)
— для сироты, выросШЕЙ среди… плохих примеров воспитания (примеры воспитания коряво звучат, смысл не ясен. Должно быть «выросшего», тк сирота может использоваться как в мужском, так и в женском роде, в зависимости от контекста, а тут — парень).

Еще такое впечатление, будто герои заикаются. Я понимаю, что так нам хотели передать живую речь, переживание и заглатывание слов. Но эти «х-хорошо», «а т-тебя не переубедишь», «н-нет, пощади» выглядят крайне странно.
14:51
+1
О, теперь могу внести заметку, чтобы была, ведь вопросы, которые здесь поставили — много кто задавал jokingly
Встречались ли Артур и Тория — нет, это сказано в рассказе прямым текстом, что они не знакомы (он ее знал, а она его — нет). А если нет, то как полюбили? Это все равно странный вопрос, будто чтобы влюбиться и полюбить, надо быть именно вот знакомыми smileописывать «путь влюбленности героя» объема рассказа не хватит, потому это упрощено, но все же, разве нельзя влюбиться даже вот просто так? хорошему парню в красивую и жизнерадостную девушку crazyПотому Тория и не могла знать, кто стал донором, т.к. Артура она не знала, он был из разряда тайных поклонников (наблюдал за Торией в стороне, без сталкерства и фанатизма). Трагедия тоже не описана, объема рассказа не хватит, чтобы всё вместить, потому трагедия здесь условная, а дальше уже на полет фантазии читателя или интриги.

На счет родителей Тории, донорства Артура… Да, он сирота, что тоже говорится прямым текстом. Однако почему должны быть опекуны? Разве сказано, что он ребенок, что он подросток? По сути Артур был уже самостоятельным человеком, опекунов и родителей не было — можно сказать, что был бомжом, как говорится простым языком laughМожет стоило это упомянуть, но тогда может был бы переизбыток «простодушности» парня. На то, что он беспризорник отчасти даются намеки, очень тонкие правда, в самом конце, когда сияющая женщина говорит о присмотре, когда говорит ему, где будет его новый дом.

По описанию Тория — студентка, да, но ей не 18 лет. Почему сразу думать, что ей 18 лет? Вот ты читала рассказ внимательно, о сколько ошибок нашла (не грамотей я, что тут поделать), но говорилось же, что она учится в академии. Академия это частная школа (как минимум в одном из смыслов), а у частных школ может быть своя политика. Потому приписывать ей автоматом 18 лет это немного странно) и что ее родили в 17 — тоже странно laugh

А что операция прошла неделю назад… Может упустил из виду, не знаю, но не помню такого факта laughмне бы ссылочку, так сказать… всяко если еще к сердцу можно придраться, что быстро пошла (но не помню как ни крути, что прошла неделя хд), то что она слепая пошла — тут удивляться нечему, т.к. за нее видел гг, он ее водил, а врачи и прочие списали, что после трагедии и операции у Тории открылись эстра-способности crazyпотому она всё видела, но не своими глазами smile

Эх, видимо надо многое писать намного более явно, ведь даже то, как гг после смерти заботился о Тории, наблюдал за ней и т.д. — отражает и то нераскрытое, как он себя вел при жизни drinkпроще говоря, он продолжал делать то, что делал: быть в сторонке и заботиться.

А если почему он был в сторонке, раз был влюблен? Тут уже до ужаса просто и логично, ведь что бывает, если молодая девушка влюбляется? Куда идет учеба? Тем более Артур беспризорник, а влюбиться в «бомжа», пусть и с большим сердцем — это та еще проблемка может быть smile

Может ответят чего на эти заметки, а может и раскритикуют в хламину laughно что поделать, вмещать всё в 40к символов это импосибл pardon
16:29 (отредактировано)
+1
Огромное спасибо, что вышли из тени и нашли время ответить на все вопросы smileВот теперь все более-менее встало на свои места, во всяком случае, мое читательское любопытство удовлетворено. И да, Вы правы, в 40к тяжело иногда все уместить)) Не знаю, насколько явнее надо было показать детали, — может, это я тугодум (а такое бывает, где-то всплывает рассказ, что я не очень поняла подтекст, а кто-то его увидел без труда). Так что следуйте своему авторскому чутью. В следующий раз все обязательно получится! drink
20:07
Отписать хотел сразу, но правила не давали (но один фиг пасу задних, можно было бы и нарушить crazy) laugh
А на счет тугодума, хмм… Я часто пишу рассказы/новеллы/романы с использованием тонких намеков, указателей и образов — это стиль такой smileПлохо только, что понимать нить удается далеко не всем и не сразу, эх…
Загрузка...
Светлана Ледовская

Достойные внимания