О Музыке

Пролог

Город Детройт часто и по праву называют автомобильной столицей нашей страны, ведь штаб-квартиры таких гигантов, как «Форд», «Крайслер» и «Дженерал Моторс», находятся именно там. Но немногие знают, чем еще знаменит этот город. В начале двадцатых годов именно в Детройте была впервые в истории использована радиотелефонная связь.

Спустя двадцать пять лет в другом городе Америки, Сент-Луисе, появился первый подвижный радиотелефон. А в семьдесят третьем физик-инженер Мартин Купер совершил научный прорыв, став первым человеком, сделавшим звонок с мобильного телефона. Тот телефон в длину превышал двадцать сантиметров, а весил больше килограмма!

Несмотря на то, что «Ред Булл» был лишь маленьким сервисным центром, в кабинете Билла Крайслера, единственного сотрудника, над его рабочим местом висел портрет Мартина Купера. Под портретом находилось еще одно изображение – логотип «Bell Telephone Laboratories» – компании, создавшей первый подвижный радиотелефон. Справа от логотипа располагалась пара чертежей. Наверное, чертежей того гиганта, с которого Мартин Купер позвонил в семьдесят третьем. Мартин Купер и «Bell Telephone Laboratories» внесли в науку неоценимый вклад и действительно заслуживают, чтобы о них помнили. А вот Билл Крайслер, один из известнейших людей в нашем мелком городишке, по сравнению с ними был бездарностью. И дело совсем не в том, что всю жизнь он проработал в простеньком сервисном центре. Дело в его отце, который занимал кресло мэра этого пусть небольшого, но все же городка, восемь лет. Правитель, конечно, не безгрешный, но ему удалось решить немало вопросов и, между прочим, помочь городу пережить финансовый кризис, нахлынувший в две тысячи восьмом. И вот, три года назад стукнуло семьдесят – и пора на пенсию, дружок. Тогда первым претендентом на должность стал Билл. Крайслер-старший из кожи вон лез, чтобы передать власть собственному сыну. В последний год правления Джеймса Крайслера на всех праздниках они появлялись вместе, и каждый в нашем городке был в курсе, как выглядит сын мэра. Казалось, Билла узнавали даже бездомные собаки. Но выборы он проиграл. Должность получил кто-то другой, а Крайслер-младший так и остался в сервисном центре. Поговаривали, конечно, что он будет участвовать и в следующих выборах, и что вполне еще может стать мэром, но факт есть факт: нужно очень постараться, чтобы упустить пост в столь благоприятных условиях.

В общем, этой бездарности было чему поучиться у таких людей, как Мартин Купер. Телефон больше килограмма… Ну просто в голове не укладывается, что когда-то мог существовать мобильник, весивший больше килограмма, подумал я, держа в руках свой «Икс-Плэйер». Свой сломанный «Икс-Плэйер». Так уж вышло, что нашим с Биллом Крайслером путям суждено было пересечься: «Икс-Плэйер» сломался, а «Ред Булл» Билла был ближайшим ко мне сервисным центром. Поэтому я отправился туда; там увидел висевший на стене портрет Мартина Купера, и пошло-поехало… Но расскажу обо всем по порядку.

1

Я – безумный фанат группы «Скорпионс». Поэтому, когда я узнал, что они приезжают в мой город (конечно же, это был их первый приезд сюда за все время), счастью моему не было предела, и я тут же побежал покупать билеты.

Примерно за три месяца до концерта я начал к нему «готовиться»: надевал наушники, закрывал глаза, врубал «Скорпионс» на полную, представляя, что нахожусь на арене. Вот прямо передо мной Клаус Майне, он поет, и я слышу его восхитительный голос, рядом с ним – Руди Шенкер, гитара в его руках будто бы оживает – и я на седьмом небе.

Одна вещь, тем не менее, меня очень волновала. Концерт закончится, думал я, и что дальше?.. Ждать следующего раза столько же, сколько этого? Ну уж нет, так не получится, все же знают, сколько музыкантам лет. Отъездят они еще год или два, в крайнем случае – три-четыре, но вряд ли больше… Так что следующего раза может и не быть. Поэтому больше всего на свете мне хотелось запечатлеть грядущий концерт. И я решил, что свои самые любимые песни буду снимать на телефон.

Казалось бы, причин для волнения быть не должно: мой «Икс-Плэйер» служил мне верой и правдой, и за те три с небольшим года, которые я им пользовался, он не ломался ни разу. Но я волновался. Не покидало дурное предчувствие, что за день до концерта телефон точно сломается и моим планам настанет конец.

Но, как я не раз убеждался и раньше, чаще всего предчувствия обманчивы. Концерт прошел наилучшим образом. Сказать, что мне очень понравилось – ничего не сказать. Сумасшедшие спецэффекты, прожектора во время каждой новой песни начинали светить другими цветами, а на большом экране, расположенном в глубине сцены, визуализировались тексты песен: то ураган, то затмение, то опускающийся вниз дым. Одним словом – красота. Но что порадовало больше всего – ни одного нарекания по исполнению. Ощущение, будто парням снова нет и тридцати, и они – в своей лучшей форме. Единственное: немного жалко, что не удалось взять автограф у Джеймса Коттака. Я учусь играть на ударных, и Коттак – мой кумир. Специально к концерту я даже приобрел тетрадку с изображенной на обложке барабанной установкой и взял ее с собой, надеясь, что будет возможность перехватить Джеймса после концерта. Вот бы он написал мне что-то вроде: «Моему другу, представителю подрастающего поколения музыкантов – Джеку». Но нет – значит нет. Не катастрофа.

Как вы уже поняли, Джек – это я. Так уж получилось, что моего самого лучшего друга тоже зовут Джек, но об этом позже. Пока я делюсь впечатлениями от концерта.

Я записал на телефон все песни, которые планировал, и качество, что удивительно, не подкачало. И теперь если я захочу вспомнить, каково было на концерте, я просто возьму в руки свой «Икс-Плэйер».

2

Пожалуй, я не совсем правильно начал рассказ о себе. Прошу меня извинить: просто я всё еще под впечатлением от концерта. Только представьте, подходит Клаус к микрофону перед последней песней (конечно же, это была «Hurricane») и говорит: «Мы в этом городе впервые, и здесь невероятно круто. Обещаю, мы приедем сюда еще раз». Я заорал во всю глотку в тот момент. Мой друг Джек, правда, скептически отнесся к этим словам.

- Джек, все так говорят, - сказал он. – Что он, по-твоему, должен был сказать: «Парни, мы сюда больше никогда не приедем, более жалкого городишки я в жизни не встречал»?

Я подумал, что во фразе Джека, конечно, есть логика, но продолжал верить, что слова Клауса – абсолютная правда.

Ох, меня опять понесло насчет «Скорпионс». Что поделать: неслучайно ведь я сказал, что я безумный фанат. Повторно извиняюсь и перехожу к другим темам.

Мне двадцать два года. У меня темные волосы и карие глаза и, пожалуй, это единственное, что я могу сказать про свою внешность. Мое лицо всегда казалось мне обычным, ничем особенно не выделяющимся. Неспроста ведь мало кому из преподавателей удавалось быстро запомнить, как меня зовут.

Я студент четвертого курса архитектурного колледжа, но, если быть честным, я готов послать учебу к черту. Единственное, чего я хочу по-настоящему – играть в рок-группе.

Все же я продолжаю учиться. Делаю это только потому, что в случае успешного окончания колледжа отец обещал подарить мне барабанную установку. И не ерунду типа той, на которой я играю сейчас, а «Tama», которая стоит полторы тысячи баксов.

Мой друг Джек пять лет назад принялся самостоятельно осваивать гитару, и ему это еще как удалось. Так что еще два человека: певец и басист – и рок-группа будет собрана. И очень круто, если и тот, и другой будет Джек. Да, это трудно, наверное, найти двух Джеков. Но если найдем, то весь наш коллектив будет состоять из людей с одинаковыми именами, и мы сможем назвать группу «Jacks». Ведь у «Ганз-энд-Роузез» получилось собрать двух Ганзов и двух Роузов, так может и у нас получится? Имя-то – нередкое…

3

Две недели после концерта я слушал только песни «Скорпионс». Слушал их везде: в долбанном колледже (хотя после концерта стал посещать его нечасто), на улице и, конечно, дома. И все это время не выпускал из рук свой «Икс-Плэйер», ведь все видеозаписи были там.

А на пятнадцатый день после Великого концерта случилось ужасное: ни с того ни с сего телефон сломался. К тому моменту о своем дурном предчувствии, посещавшем меня еще до концерта, я уже позабыл. Мне было не до этого: я был в ужасе от произошедшего. Раз – и у меня закрылся доступ ко всему, чем я занимался эти две недели. И ни музыки тебе больше, ни видео.

Когда это случилось, я сразу понял, что проблема в прошивке. «Икс-Плэйеры» никогда не славились хорошей прошивкой. Не помню, откуда именно я это узнал, но тем не менее был уверен.

Я испытывал такие чувства, будто потерял близкого друга. Впрочем, так оно и было: в последнее время «Икс-Плэйер» стал мне лучшим другом, вытеснив с этой позиции Джека. С Джеком я не общался вот уже неделю. Хотя и ему сейчас было не до меня: в последний раз, когда мы созванивались, он рассказал, что третьи сутки кряду его артериальное давление поднимается до отметки «160/100». Сказал, что планирует пройти медицинское обследование: мол, в таком молодом возрасте повышенного давления быть не должно, и нужно срочно проверяться.

Единственным человеком, которого известие о поломке телефона поставило в радость, была моя мать. Нет-нет, она вовсе не ненавидела меня. А радовалась только потому, что сильно беспокоилась о моем здоровье. Все дни напролет от рассвета до заката я проводил за сотовым. Мое зрение, мое психическое состояние – этому, как считала мама, постоянное общение с мобильником наносило непоправимый ущерб.

- Джек, опять ты не спал всю ночь? Посмотри в зеркало, ты бледный, как сметана, - говорит она мне почти каждое утро. А потом раз – и телефон ломается. Естественно, как тут не обрадуешься! Может быть, хоть теперь ее сын наконец перестанет выглядеть, словно зомби, и на его лице вновь появится здоровый румянец.

Мама и сама недомогала, это было хорошо заметно. И причиной, по ее словам, были переживания обо мне. Как-то раз, разговаривая со мной (да, я все-таки находил несколько минут, чтобы посвятить их не телефону, а переброситься фразами с мамой), она вдруг резко схватилась за виски, и ее и без того белое-пребелое лицо приобрело еще более больной вид.

- Голова? – спросил я.

Она покивала.

Доля правды в ее словах о вреде мобильника действительно присутствовала. Количество моих бессонных ночей за последнее время увеличилось. Вечерами чаще, чем раньше, болела голова. Теперь, ложась спать, я клал телефон под подушку. Быть может, из-за этого и ворочался часами прежде, чем заснуть. Но меня это не волновало. Даже если и вправду виновником моей пронзительной, временами прямо адской боли, разрывающей голову на части, подобно хищнику, принимающемуся за добычу, был телефон – расставаться с ним я не собирался.

Боль эта практически всегда приходила не одна. Вместе с ней приходил и туман перед глазами, и три странных, неизвестно откуда взявшихся образа: наручные часы, циферблат с пятью разноцветными стрелками, вместо положенных трех, сим-карта.

4

Услышать вердикт Билла Крайслера относительно того, за какое время можно починить телефон, и хотелось, и не хотелось одновременно. Не хотелось потому, что срок ремонта мог быть абсолютно любым: даже очень большим. А возможно, ситуация совсем плачевная, и вернуть «Икс-Плэйер» к жизни нельзя вообще. Я старательно гнал эту мысль от себя, но она, как назойливая муха, вновь и вновь ко мне возвращалась.

С утратой телефона я будто бы потерял частицу себя. Делать стало нечего. Оставались, конечно, тренировки игры на ударных, но на весь день занять меня это не могло. Глубокая, раздирающая горло зевота раз за разом напоминала о том, что скука берет верх. Что делать без телефона? Что делать без музыки и видео?

Первая мысль была почитать художественную литературу, но от одного лишь вида мелких букв, испестрявших белоснежные страницы книг, меня начинало мутить.

Оставался еще старенький компьютер, правда, его видеокарта уже не могла потянуть ни одну современную игру. А «Сапер» и «Пасьянс» совсем не прельщали.

Пытаясь найти себе занятие, я вышел на балкон, который летом наша семья использовала под патио для выращивания цветов, и мой взгляд упал на улицу. Стояла прекрасная солнечная погода. Выругавшись про себя, мол, как такое простое решение сразу не пришло в голову, я стал торопливо натягивать кроссовки.

Захватив с собой баскетбольный мяч и сломанный «Икс-Плэйер», я выбежал на лестничную площадку и устремился вниз, к первому этажу. Поздоровался с идущей навстречу восьмидесятилетней старушкой, которая принципиально никогда не пользовалась лифтом. Удивительная женщина: раз за разом возвращаясь из «Пабликса» с десятикилограммовыми сумками и при этом всегда поднимаясь на шестой этаж по лестнице, она умудрялась одновременно оставаться в живых и покрывать курящую у подъезда молодежь благим матом.

Поприветствовав консьержа, я распахнул тяжелую стальную дверь и, щурясь от яркого, режущего взгляд света, направился в сторону баскетбольной площадки.

5

- Это займет около десяти дней. Я позвоню, когда закончу, - сказал мне Билл Крайслер.

До этого дня я ни разу не видел Билла в живую, только по телевизору во время выпусков новостей на местном канале («Джеймс Крайслер вместе со своим сыном, Крайслером-младшим, прибыл на центральную площадь на празднование дня независимости», говорила женщина с экрана), да и то – лишь краем глаза: никогда не любил смотреть новости. Тем не менее, когда я открывал дверь «Ред Булла», я буквально знал, что за человек ждет меня за ней. Он выглядел точь-в-точь таким, каким я себе его и представлял: курносый с длинными темными, слегка кудрявыми волосами. Одетый в джинсы и светло-коричневую кожаную куртку. В помещении, конечно, очень тепло, поэтому куртку он снял. Так что сейчас она висит на вешалке… Все точно так и было. И ладно еще внешность: ее я, видимо, запомнил из многочисленных репортажей. Но откуда мне было знать про куртку? Тут я подумал, что наверняка бывали репортажи и прямо из «Ред Булла» – о том, какой работяга будет нашим будущим мэром. Дескать, вот, посмотрите, с таким папашей сыночек мог бы спокойно валять дурака и тусоваться в ночных клубах, но нет – он трудится! Он работает на ничем не примечательной работе, как самый обычный человек (взору телезрителей представляется кабинет работяги, на вешалке висит светло-коричневая куртка, которая и бросается мне в глаза). Да, наверняка были и такие репортажи… Хотя вспомнить я не мог ни одного. Ну да ладно.

Итак, баскетбол не принес мне никакого удовольствия. И я тут же пошел в сервисный центр. Благо, «Икс-Плэйер» я сразу взял с собой, и возвращаться за ним в квартиру не пришлось.

- Билл, а можно ли сделать побыстрее? – спросил я и услышал в ответ пять слов, сказанных без интонации хриплым прокуренным голосом. «Это займет около десяти дней». Будто робот… Действительно, какой из него мог получиться мэр.

Я стоял и с грустью вспоминал те красочные видео, которые в точности отражали происходившее на концерте. Но тут снова зазвучал это хриплый и противный голос.

- То есть телефон не ломался еще ни разу, я правильно понял? – это сильно удивило Билла: все-таки три года – немаленький срок.

- Да, даже намеков не было, - ответил я и тут…

И тут мне вспомнилось нечто странное.

Прошло месяца два с тех пор, как мне подарили «Икс-Плэйер», и я только что открыл новую интересную для себя функцию: сохраненные на телефоне картинки можно было объединять в папки. Очень хотелось сделать такой фотоальбом, и я решил сфотографировать всех своих друзей и родственников и созданный альбом назвать незамысловато «Мои близкие». Первым по списку шел, разумеется, Джек. Он был у меня в гостях и сидел на диване в гостиной, а я, стоя напротив, направил на него камеру телефона и нажал на самую большую кнопку, находившуюся по центру. И прямо в момент нажатия я увидел, как у Джека вдруг ослабели руки: обмякшие, они бессильно повисли. Затем ослабели и ноги, и Джек упал на пол. В комнату вошла моя мама. Буквально у меня на глазах побледнело ее лицо, в одночасье ставшее белее мела. Она рванула обратно на кухню и через пару секунд пришла вновь, принеся кусочек ваты, смоченный нашатырным спиртом (этот характерный резкий запах я сразу же учуял).

- Джек, скорее вызывай доктора! – обратилась она ко мне и, заметив, что мой друг открывает глаза, произнесла:

- Что случилось? Скорая сейчас приедет, Джек уже звонит.

Посетивший нас фельдшер сказал: «Это обычное переутомление». Конечно, ведь сказать «телефон обессилил его» он не мог. Но лично я полагал, что причина была именно в этом.

Однако эту историю рассказать Биллу я не решился.

6

На обратном пути желания поиграть в баскетбол так и не появилось, и я направился домой, так и не решив, чем же буду заниматься там. Войдя в квартиру, я ожидал как всегда услышать мамино «Джек, ты?», но единственным звуком был стук двери о лыжные ботинки, которые мама почему-то так и не убрала в гардеробную, хотя зима осталась далеко позади. Мама была домохозяйкой и почти все время проводила дома. Так что царящая тишина настораживала.

- Мам? – крикнул я, и на этот раз не услышал никаких звуков вообще.

Не снимая кроссовки и оставляя грязные следы на паркете, я подошел к родительской спальне. Она была пуста. Заглянул на всякий случай и в свою комнату – то же самое. Ванную проверять не стал: выключенный свет и закрытый кран говорили сами за себя. Дома мамы не было. Я прошел обратно в тамбур, там стоял домашний телефон, и набрал ей на мобильник. Из трубки стали доносится обычные протяжные гудки. Я прождал секунд тридцать и нажал на красную кнопку. И одновременно с нажатием вздрогнул. Буквально за полсекунды до того, как я выключил телефон, из него послышался голос. Не мамин.

И я позвонил снова…

Однако в этот раз автоответчик сказал мне: «Абонент временно не доступен. Пожалуйста, перезвоните позже».

- Иди к черту, - внезапно разозлившись, ответил я женщине-роботу, хотя она и не могла этого слышать.

Продуктовый магазин – вот первое, что пришло мне в голову. Скорее всего, мама пошла туда. Так и не сняв кроссовки, я прошагал из тамбура на кухню, чтобы заглянуть в холодильник и проверить его на наличие продуктов. Наверняка все закончилось, подумал я, и мама пошла, что называется, «затариться». Однако холодильник, к моему удивлению, был заполнен до отказа. Иногда, отправляя меня в «Пабликс», мама говорила: «Джек, прошу, сходи прямо сейчас, а то в холодильнике пусто – аж мышь повесилась». Так вот в этом случае она, наверное, сказала бы: «мышь пирует».

Может, пошла к подругам?

Этот вариант я отмел, как маловероятный: мамины подруги по будням работают, так что встречаются они только по выходным, и обычно – у нас.

Я вдруг осознал, что меня трясет. Трясет, да еще и неслабо.

- Успокойся, Джек, все в порядке, - сказал я сам себе и пустой квартире одновременно. Но в моем мозгу уже поселилась одна мысль, которая не давала покоя: что-то произошло.

Моей матери не было дома, хотя был будний день, и холодильник был полон. Этот факт уже сам по себе наводил на мысль о том, что что-то случилось. Учитывая ее проблемы со здоровьем в последнее время, мало ли что могло произойти… Но еще сильнее пугало, что кто-то взял ее мобильник. Взял и отключил его к чертовой матери, чтобы я не смог дозвониться.

- Успокойся, Джек, - повторил я. – Ты же знаешь, трубку сняла ее подруга. Мать наверняка ушла в гости к одной из своих подруг, а потом…

ЧТО? ЧТО ПОТОМ, подумал я.

- Черт, она же могла просто уйти в туалет. И в это время ее мобильник зазвонил. Подруга взяла трубку, хотела сказать: «Погоди буквально секунду-другую, сейчас она вернется», но не успела, потому что телефон сел, - ответил я сам себе. – Телефоны ведь не только обессиливают людей. Они еще разряжаются.

Я вздрогнул, вновь вспомнив об этом. Удивительно, как можно было забыть о таком на столь долгое время? Интересно, если бы не бездарь Крайслер со своими тупыми расспросами, я бы так и не вспомнил, что каждый день ношу в руках штуку, которая когда-то давно обладала способностью отнимать у людей силы? Пусть ненадолго, но все же. После случая с Джеком случился еще и второй, он же – последний, эпизод. Согласно моей задумке, под номером два в папке «Мои близкие» должна была расположиться фотография моей мамы. Так оно и вышло. Правда, ценой этого стал мамин обморок длиной в несколько секунд. И я был уверен, что мама в тот момент испытала все то же самое, что несколькими днями ранее испытал Джек: резкую неожиданную потерю сил. И как можно было обо всем этом забыть… Сейчас я отлично помнил, какая мысль пришла мне в голову, когда мама очнулась. Во всем виновата чертова папка, созданная тобой, Джек! «Мои близкие» - вот в чем причина жути, творящейся вокруг. Разве ты не видишь, что все, кого ты пытаешься туда засунуть, чуть ли не коньки отбрасывают. Удаляй ее срочно, пока не поздно! Но я не удалил. Через пару часов решил, что мысль о дьявольской папке – полнейшая чушь. И, как оказалось позже, не ошибся. Альбом продолжал пополняться, там появлялись фотографии парней и девушек с моего факультета, ребят, с которыми я познакомился во время фестивалей для начинающих музыкантов, появилась фотка моего отца, и никто из них даже на секунду не почувствовал себя плохо. Может, поэтому я и вовсе забыл, что раньше мой телефон вызывал у людей обмороки?..

Возможно, но, скорее всего, была иная причина. Два обморока подряд, напрямую связанные с мобильником – событие, мягко выражаясь, необычное. Эти воспоминания могли стать нечеткими и менее яркими. Но разве они могли уйти из памяти насовсем? Вряд ли…

Так или иначе, сейчас явно было не время думать о своем «Икс-Плэйере», пусть даже и умевшем обессиливать людей. Сейчас, когда меня трясло и когда несколько минут назад я, ожидая услышать в трубке голос матери, услышал другой голос, были дела поважнее. Например, понять, кто же все-таки взял трубку.

- Точно, Джек. Как же мы с тобой раньше не додумались! – произнес (даже закричал) я вслух.

Если бы про меня снимали фильм, то сейчас была бы такая сцена: в моей квартире сидели бы два меня и разговаривали друг с другом.

В голову вдруг пришла мысль: предположение о том, что мама, находясь у подруги в гостях, зашла в туалет, а телефон оставила где-нибудь на столе или диване, совсем уж никудышное.

- Почему? – спросил я сам у себя.

И тут же сам себе ответил:

- Голос в трубке был мужским. И знакомым…

- Давай же, Джек, - Джек-номер-один подбадривал Джека-номер-два. – Ты знаешь, чей это был голос. Просто произнеси имя вслух.

- Билл Крайслер, - сказал я.

7

Неожиданный звонок домашнего телефона заставил меня вздрогнуть. Я взглянул на окошко определителя номера, однако никакой информации не получил. «НЕ ОПРЕДЕЛЕН» - светилось там.

В том, что это звонил Билл Крайслер, я практически не сомневался. Почему? Во-первых, несколько минут назад, когда я пытался дозвониться до своей матери, трубку взял именно он. Во-вторых, он хоть и был бездарем, умудрившимся потерять, по сути, подаренную возможность стать мэром, но в сервисном центре работал не просто так. Он отлично разбирался в средствах связи. Раз уж мой телефон, способный обессиливать людей, он починит всего за десять дней, то сделать свой номер неопределяемым ему ничего не стоит.

Тут произошло то, что за последние несколько минут уже стало привычным. Я возразил сам себе:

- Это звонит твоя мать. Звонит с мобильника. А ты прекрасно знаешь, что когда звонишь с мобильника, то номер часто не определяется.

Часто? Да такое бывает не чаще, чем раз в месяц.

Ну хорошо, нечасто. Но, тем не менее, это действительно случается!

В моей прихожей – интересная сцена: стоят первый я и второй я и спорят друг с другом. А телефон все продолжает звонить.

Но тут сцена немного меняется: появляется третий я. И говорит:

- Не бери трубку! Кто бы это ни был: Крайслер или мать, не стоит брать трубку. Вообще! Вообщ…

- Алло, - я снял трубку.

На том конце провода, однако, раздался голос вовсе не Билла и не матери. Это был голос моего друга Джека.

- Джек, - он был очень обеспокоенным. – Нужна твоя помощь! Как можно скорее! Пожалуйста! «Ред Булл»… - связь оборвалась. Джек явно не договорил то, что хотел, и я услышал гудки.

«Ред Булл?»

«Ред Булл» ассоциировался у меня только с Биллом Крайслером.

Конечно, есть еще напиток с таким названием, но нет, здесь речь шла явно не о нем.

Не поверите: в тот момент я буквально не знал, что мне делать. Наверно, это и называется состоянием аффекта: я просто стоял, даже не двигаясь. Понадобилось около десяти минут, чтобы наконец осознать, что нужно хоть как-то действовать. По-прежнему не понимая, что происходит, я не сомневался лишь в одном: каким-то образом здесь замешан Билл Крайслер. Но каким? Был только один способ выяснить это: пойти в «Ред Булл» прямо сейчас.

8

Внезапный «выстрел», от которого я схватился за голову, застал меня на середине пути. Несколько секунд, и я пришел в себя, но затем – то же самое, еще один «выстрел». Это была пронзительная головная боль, моя постоянная подруга, навещающая меня теперь каждый вечер перед сном. Сегодня, правда, она отчего-то пришла задолго до вечера.

Перед глазами начали возникать странные картинки, которые обычно сопровождали мои вечерние боли. Вот я. Надеваю часы. Но как по ним определять время, если на них пять стрелок? Все одинаковой длины, не поймешь, какая из них – часовая, какая – минутная, а какая – секундная. Может, различать их нужно по цветам? Одна из стрелок – голубая, другая – бордовая, третья – зеленая, четвертая – фиолетовая, пятая – бирюзовая. Но все равно непонятно… Нет, по этим часам точно невозможно определить, сколько времени. На них ведь даже нету цифр!

Сны и появляющиеся в голове образы – они никогда не берутся из ниоткуда. Бывает, что снится что-то такое, о чем не думаешь и не вспоминаешь очень долгое время. Еще бывает, что два разных образа смешиваются в один… Как-то раз, когда я еще учился в школе, мне снился сон, где я разговаривал с человеком, который наполовину был мистер Ландаверд, мой учитель биологии, а наполовину – мой кузен Рич. Стоило мне на пару секунд отвернуть голову от своего собеседника мистера Ландаверда, как тот становился Ричем, что меня, кстати говоря, совсем не удивляло. Затем я проделывал то же самое: отворачивал голову, и вновь оказывался рядом с мистером Ландавердом, продолжающим свою речь как ни в чем не бывало. Подобные бредовые сны, уверен, снились многим. Но вот чтобы появлялись совершенно новые образы – такое исключено.

Эта вещь наподобие часов, эти цветные стрелки – я ни разу в жизни не видел такого, клянусь! И никогда эти странные предметы не занимали мои мысли, будь я проклят, если это не так. Но вечерами, а теперь уже – и не только вечерами, картинки являлись ко мне и доканывали меня. И даже всезнающий «Гугл» - настоящий бог двадцать первого века, не выдавал ни единого подходящего запроса, что я только не пытался вбивать: и «на наручных часах пять разноцветных стрелок», и «циферблат с пятью стрелками», и «бордовая, зеленая, голубая, фиолетовая стрелки на часах».

9

До «Ред Булла» оставалось несколько шагов, когда у меня в голове зазвучал мотив «Rock You Like a Hurricane». Казалось бы, ничего удивительного: любимые песни часто играют у нас в голове. В этот раз, однако, все было немного по-другому. По мере моего приближения к двери в сервис-центр музыка становилась громче. И песня играла так, что были слышны мельчайшие детали: даже то, как Клаус Майне набирает в легкие воздух, чтобы приступить к новому куплету. Была отлично различима бас-партия.

Музыка играла не в моей голове, она доносилась из «Ред Булла».

Звучавшая версия песни отличалась от оригинальной, и мне хватило пары секунд, чтобы понять, чем именно. В «Ред Булле» играла не альбомная запись, а запись с Великого концерта. Каждое живое выступление чем-то – хотя бы самым маленьким штришком – да отличается от других, тем они и примечательны. И уж эту версию я знал наизусть!

Получается, этот идиот Крайслер уже починил телефон, но вместо того, чтобы вернуть его мне, он сидит и смотрит мои видео с концерта?

Я открыл дверь сервис-центра. В третий раз за свою жизнь.

«В третий раз, - подумал я. - Разве в третий?»

- Да нет же, я ошибся, - впервые я начал говорить сам с собой не дома, а на улице. – Не в третий, а во второй раз! Я был в «Ред Булле» сегодня, когда отдал сломанный телефон Биллу.

«И был еще один раз до этого», - в голове проскочила мысль.

- Нет, не был, - я продолжал говорить вслух и, более того, на повышенных тонах. – Если бы я был раньше, я бы помнил.

«Напрягись, тупица! Вспомни! Это важно! В первый раз ты пришел в «Ред Булл» задолго до сегодняшнего дня».

- Хорошо, допустим, я был. Ну и что с того? Что тут может быть важного?

Думай! Вспоминай же! Наручные часы. Циферблат с пятью стрелками. Сим-карта.

Я вошел в здание сервис-центра.

Вошел в здание так же, как и в предыдущие ДВА раза.

Музыка прекратилась.

- Сукин сын Крайслер, - проговорил я себе под нос. Не знаю, почему, но у меня не осталось ни капли сомнений, что музыку включал Крайслер. С моего сломавшегося «Икс-Плэйера», который теперь уже был в рабочем состоянии.

- Сломавшегося «Икс-Плэйера»?

Да, «Икс-Плэйеры» часто ломаются. Из-за проблем с прошивкой.

- И откуда такие глубокие познания? Кто-то рассказывал?

Ага. Билл Крайслер.

БИЛЛ КРАЙСЛЕР РАССКАЗЫВАЛ? КОГДА?

Когда я пришел к нему в первый раз. Было это три года назад.

10

Теперь я точно знал, что был здесь уже дважды, и оба раза – из-за проблем с телефоном.

Очень хорошо, Джек! Но не останавливайся, продолжай думать! Наручные часы. Циферблат с пятью стрелками. Сим…

- Кем бы вы ни были, господин или госпожа, не нужно стоять в дверях. Если вы пришли в сервисный центр – проходите прямо, - раздался голос Крайслера. Хриплый. Прокуренный.

Не смей отвечать ему, Джек. Он что-то сотворил с твоей матерью и лучшим другом. Уноси ноги, пока есть такой шанс.

- Мистер Крайслер, это Джек. Я заходил к вам сегодня утром по поводу телефона, - сказал я и замер в ожидании того, что случится дальше.

Что сделал Билл Крайслер, когда вы встретились в первый раз? Вспоминай, - орал мой внутренний голос. – Ну же, черт побери, вспоминай!

И я вспомнил. Словно вошел в транс и увидел все, что происходило тогда, когда я пришел к Биллу в первый раз.

- Здравствуйте, мистер Крайслер. У меня проблема с телефоном: фотки он не сохраняет. Вы не могли бы взглянуть?

- Да, конечно, сейчас посмотрю, - сказал Билл, снял очки и неуклюже встал из-за стола, случайно задев вешалку, на которой висела светло-коричневая кожаная куртка. Он подержал мой телефон в руках меньше минуты и уверенно продолжил. – Дело тут в прошивке, Джек, можешь не сомневаться. Давно у тебя он?

- Чуть больше месяца.

- Тогда все отлично, и беспокоиться не стоит. Думаю, справлюсь за час. Ты, Джек, можешь пока посидеть здесь, на диване, - Билл указал пальцем на диван, стоявший ровно напротив его стола. Я присел. – И почитать какие-нибудь журналы.

Билл снова занял место за письменным столом, открыл выдвижной ящик и достал оттуда какое-то устройство. Отдаленно оно напоминало часы, но точно часами не являлось. На циферблате (только, конечно, это был не циферблат) вместо цифр были нарисованы бессмысленные значки, возможно, китайские иероглифы, а вместо трех стрелок щеголяли аж пять, и все – разных цветов.

- Будь добр, Джек, примерь-ка, - Крайслер протянул устройство мне.

Я удивился, но подошел к столу и надел эту странную вещицу на левую руку.

- А что это за штуковина?

Билл защелкнул браслет на моем запястье и сказал:

- На ближайшие несколько лет она уберет из твоих воспоминаний это время, которое мы проведем вместе здесь и сейчас, - голос его был настолько спокойным, что я подумал, что ослышался, и переспросил:

- Простите?

Меня вдруг накрыло волной ужаса. Я хотел было вскочить с места и рвануть прочь, но Билл тут же закрыл дверь на замок.

- Расслабься, Джек. Запомни, никакой угрозы твоему здоровью нет и не будет. Просто потом, года через три, наступит момент, когда ты вспомнишь, чем я буду сейчас заниматься. И тогда эта штука, которую ты через час снимешь с руки и отдашь мне, запищит. И я пойму, что воспоминания вернулись к тебе…

- Вспом-ню что-о? – мой голос дрожал, и я не мог поверить, что все это не сон. Хотя, возможно, Крайслер, просто разыгрывает меня, подумал я. Да, скорее всего, так и есть. «Уберет из твоих воспоминаний это время»? О Господи, что за бред. Конечно, это розыгрыш.

Билл вздохнул:

- Знаешь, Джек, все в городе считают меня безмозглым кретином, который два месяца назад проиграл выборы и помножил все старания отца на ноль… И ты небось такого же мнения…

Я покрутил головой, пытаясь показать Биллу, что я так не думаю. Но это, видимо, выглядело слишком наигранно, и Крайслер лишь посмеялся:

- Но пойми, Джек, плевал я на эту власть. Тем более, в нашем городишке. К чему мне кресло мэра? Курировать процесс ремонта местных дорог, мать его?.. Не особо впечатляет. Мне нравится другое. Я – новатор! Создатель! И я создал кое-что, чего до сегодняшнего дня не существовало. Осталось проверить, что изобретение работает. Этим я и займусь в ближайший час.

Билл взял мой телефон в правую руку, а левую – засунул в ящик, пытаясь там что-то нащупать. Вскоре достал маленький картонный квадратик, похожий на сим-карту, и вставил его в «Икс-Плэйер».

- Что это?

- А это – мое главное изобретение! Джек, мне нужна другая власть, нежели кабинет мэра. Власть над людскими умами – вот, что я хочу. И у меня есть то, с помощью чего я добьюсь такой власти. Через час ты уйдешь отсюда со своим телефоном, а изобретение будет внутри. И тогда все начнется… Частички разумов людей, которых ты сфотографируешь, будут переходить на это устройство. Конечно, я отдаю себе отчет в том, что нахожусь на самых первых стадиях разработки. Так что для начала мне будет достаточно, скажем, двух людей, - Билл на секунду призадумался. – Да, не повезет первым двум людям, которых ты сфоткаешь. Но… Ради науки можно идти на любые жертвы. Думаю, это единственный случай, когда цель действительно оправдывает средства. Человек, разумом которого будет постепенно овладевать это устройство, вообще ничего не заметит, - Билл снова немного поразмыслил и даже почесал затылок, на котором расположились темные и уже слегка поседевшие волосы. – Ну, возможно, почувствует себя лишенным сил на несколько секунд, но маловероятно. Может быть, несколько раз испытает легкое недомогание, но тоже маловероятно. А когда устройству станут полностью доступны разумы двух людей – телефон сломается. И ты, конечно, понесешь его в ближайший сервисный центр.

- Не понесу, - закричал я и попытался снять с руки долбанное «изобретение» Крайслера. Но попытки оказались тщетными: оно было закреплено намертво.

- Конечно, понесешь, - сказал Билл и вновь почесал затылок. – Джек, происходящее напоминает мне сцену из голливудского боевика, где ведут беседу злодей и главный герой. Так вот, я хочу, чтобы ты понимал: я не злодей. Я изобретатель! – почесал затылок в третий раз. – Вернемся к делу. Ты принесешь мне телефон потому, что не будешь помнить абсолютно ничего из происходящего сейчас. И у тебя даже и подозрений никаких не возникнет. А как только телефон окажется у меня, стоит мне только достать из него устройство, и дело в шляпе! Эти люди станут полностью подвластны мне. Предварительные расчеты таковы: если я не даю никаких мысленных указаний человеку, чей разум принадлежит мне, он ведет себя, как истукан с острова Пасхи. Не способен даже двигаться. А как только ему дается мысленное указание – он начинает действовать. Но, замечу, это пока предварительные расчеты.

Билл помолчал пять секунд и затем продолжил:

- Но когда-нибудь, Джек, ты все это вспомнишь. Черт побери, да если все получится, я и сам захочу, чтобы ты вспомнил! Хвастовство – не лучшее человеческое качество, но присуще оно всем нам без исключения. Да и потом, с этого момента ты, можно сказать, мой коллега. Помогаешь мне тестировать изобретения. Так что не поставить тебя в курс дела будет как-то по-хамски.

Снова молчание, длившееся на этот раз несколько дольше.

- Кстати, как вариант, я дам мысленные указания тем людям, чьими разумами завладею, позвонить тебе и позвать сюда. И заодно смогу еще раз убедиться в том, что все прошло так, как задумывалось. Через час я сниму свое первое изобретение с твоей руки и буду всегда носить его с собой!

Из состояния транса меня вывели громкие звуки, непонятно откуда исходившие. Примерно так орал мой будильник, сообщавший мне по утрам, что пора поднимать себя с постели, собирать манатки и дуть в колледж. И в течение нескольких секунд я думал (был почти уверен), что это именно будильник.

11

- Проходи, Джек, в кабинет. Чего ты стоишь? – Билл Крайслер держал в руках устройство, которое «должно запищать, когда я все вспомню». И в данный момент я собственными глазами видел, что это изобретение работает.

Я стоял, словно онемевший, и Биллу пришлось повторить сказанное:

- Проходи же. Не стой в дверях.

Я сделал несколько шагов и очень удивился, обнаружив, что получилось: несколькими мгновениями ранее я думал, что мне вряд ли удастся сдвинуться с места, даже если за мной погонится разъяренный зверь.

- О Господи, - войдя в кабинет, воскликнул я и почувствовал, как резко подкосились ноги. Я упал и уже на этот раз был уверен, что еще очень долго не сумею встать. То, что находилось в кабинете, ужасало. Спустя еще пару секунд я завизжал так, будто меня резали ножом.

- В чем дело, Джек? Ты так реагируешь на мое изобретение? Оно же работает, черт возьми. Ты понимаешь, что это означает? Я создал вещь, не существовавшую в природе ранее. Я создал совершенно НОВОЕ, черт его дери, устройство! И ты так реагируешь? – кричал Билл.

Я же продолжал биться в истерике, почти не слыша слов, которые произносит Крайслер. Барабанил кулаками по полу и произносил звуки, ни капли не напоминавшие членораздельную речь. Прямо передо мной неподвижно стояли замороженные фигуры моей матери и моего друга. Замороженными руками Джек держал мой «Икс-Плэйер».

- Джек, я понимаю: тебе сейчас не очень приятно. Но и ты пойми: такого еще не видел никто. Совершенно никто на этой гребанной Земле. За все время существования нашей планеты никому не пришла в голову идея сделать такое. А если кому-то и приходила, то он не сумел ее реализовать. А я сделал это. Я сумел. И ты мне в этом помог. И именно поэтому ты – первый, кто увидел результат моей работы. Я сделал кучу таких же сим-карт. Во всех телефонах, которые сейчас здесь, в ремонте, уже находятся эти симки. Все больше и больше людей скоро будут полностью под моей властью, Джек. Сегодня, как только ты покинул «Ред Булл», я дал им обоим мысленные указания прийти сюда, - Билл кивнул в сторону статуй. – А теперь смотри, - он повернулся к статуе моего друга. – Джекки-дружок, включи-ка видео!

Наверное, я слышал лишь четверть того, что говорил Билл Крайслер. Хоть и говорил он достаточно громко, меня ему было не перекричать. А я практически не замолкал. А когда статуя моего друга, следуя приказу Билла, нажала указательным пальцем на кнопку «play», и снова заиграла «Rock You Like a Hurricane», я закричал в сто раз громче, хотя секундой ранее казалось, что громче уже некуда.

- Работает идеально! Ты ведь слышал музыку, когда шел сюда? Вот, это – дело рук Джекки-дружка! – Билл не уставал гордиться собой. – Все прошло даже лучше, чем я предполагал. Я закладывал на все про все десять дней. Думал, буду неспешно разбираться, тщательно проверять. Но уложился в один день! Мое изобретение гораздо серьезнее, чем его, - Билл указал на портрет Мартина Купера. – Но номер один – это все равно он, а не я. Знаешь, почему? Потому что отцов-основателей надо чтить. Они заложили фундамент.

Билл подошел к статуе Джека и отобрал у него мой «Икс-Плэйер»:

- Великий Мартин Купер создал вот такой мобильный телефон! А я… – он взял «симку», которая была вовсе не симкой. – А я модифицировал его изобретение! – с этими словами он торжественно, точно представляя, что находится на презентации, посвященной Биллу Крайслеру и его исследованиям в области радиосвязи, вставил свое изобретение в изобретение Мартина Купера.

Я же продолжал кричать и пропускать три четверти его слов мимо ушей.

Билл опустился на колени возле меня:

- Джек, я уже говорил: я не хочу, чтобы ты воспринимал меня как злодея.

И тут меня осенило.

Джек, происходящее напоминает мне сцену из голливудского боевика, где ведут беседу злодей и главный герой, говорил Билл тогда, в первый раз.

Сцена из голливудского боевика.

Злодей и главный герой.

А боевики – это жанр фильма, рассчитанный на массового зрителя. Они всегда с хорошим концом. Главные герои там всегда побеждают.

Всегда.

И это значит…

Неожиданно (в первую очередь, для себя) я вскочил и со всего размаха ударил Билла по лицу. Удар получился сильным: Билл упал, и вроде бы я разбил ему губу, потому как на полу возле него мгновенно появилась небольшая лужица багрового цвета. Не теряя ни секунды, я стал наносить ему удары ногами. Первый получился совсем слабым: я едва сумел оторвать свою ватную ногу от пола и угодил Биллу по коленной чашечке. Следующий же получился намного сильнее и пришелся ему в район живота. Билл взвизгнул от боли. Но на третий удар меня уже не хватило. Оно и понятно: чуть больше минуты назад я бился в истерике и мое поведение, пожалуй, ничем не отличалась от поведения психопата, которого содержат в отделении для буйных. Тем не менее, ситуация явно налаживалась: два удара ногами, один из которых заставил Билла вскрикнуть.

Его, конечно, удивило, что все так резко изменилось: я перестал визжать, и эстафетную палочку после сильного удара в живот перехватил он; с его лица стекали алые капельки крови, увеличивая тем самым багровую лужицу на полу «Ред Булла»; он валялся, а я, пусть и обессиленный, но стоял на ногах. Однако сдаваться Билл и не думал. Он подкатился под меня, словно футболист, грубо нарушающий правила и готовый получить за фол желтую, а то и красную карточку. Я повалился, а Билл принялся подниматься.

- По-моему, Джек, ты сумасшедший, - Билл явно злился. – Я тут перед тобой распинаюсь, а ты… - он перешел на крик. – Так поступают только последние мрази.

Я вновь оказался на полу сервисного центра. Но в этот раз кроме меня на полу оказалось еще кое-что. «Икс-Плэйер». На него и пал мой взгляд. Точно, Билл же держал его в руках и демонстрировал многочисленным невидимым гостям, пришедшим на презентацию. А потом Билл упал, и телефон – вместе с ним!

Как только Билл собрался подняться на ноги, я схватил телефон, повернулся к нему и нажал на кнопку камеры. Затем – еще раз. Потом – еще. В моем «Икс-Плэйере» появлялось все больше и больше новых фотографий.

Крайслер прикрывал лицо руками, и я понял, что поступаю верно. Не переставая, я жал кнопку «Snapshot» и, сделав это около тридцати раз, я вдруг осознал, что Билл почему-то перестал двигаться. Он стоял всего в нескольких метрах, однако и не пытался добраться до меня. Я опустил телефон. Билл действительно не двигался. Подойдя ближе, я обнаружил, что цвет его кожи не похож на цвет кожи обычного человека. Он становился каким-то белым. Господи, да он белел прямо на моих глазах! Постепенно вместо Билла передо мной стала появляться статуя, а две статуи, стоявшие около окна, начали становиться похожими на людей. А когда этот процесс наконец завершился, мы втроем вышли из сервис-центра.

Свой «Икс-Плэйер» я, конечно, взял с собой, там ведь были «Скорпионс». Та самая вещица, чуточку напоминавшая сим-карту, осталась внутри.

Спустя 3 месяца

Вопреки тому, что в английском языке с именами собственными определенный артикль не употребляется, за исключением рек, стран, названия которых являются аббревиатурами, и одного города, где расположен какой-то всемирный суд, мы назвали нашу группу «The Jacks». Если нам удастся стать известными, то музыкальные критики наверняка будут говорить: «В этом названии присутствуют нотки протеста. Протеста против языка. А значит, и против правил, которые вдалбливаются в детские головы еще со школы». Но мы ни о каком протесте даже не думали. Нам просто показалось, что так прикольнее звучит.

- Если поругаемся, и кто-то из нас уйдет из группы, на его место придется тоже искать Джека? – как-то раз, когда мы находились в студии, пошутил мой лучший друг. – Это будет сложно. Легче сменить название.

- Не, название менять нельзя, - сказал парень, стоявший справа от меня и державший в руках бас-гитару. – Для знаменитостей ребрендинг – все равно, что самоубийство.

- Значит, будем играть одним составом до конца своих дней, - сказал Джек Кеннел – парень, голос которого звучал в наших песнях.

- Давайте! Тогда войдем в историю как группа, состав которой никогда не менялся, - добавил я.

- Мне казалось, есть такие группы. Разве нет? – спросил наш вокалист.

- По крайней мере, я о таких не слышал, - ответил я, и мы продолжили записывать песню. Она должна была войти в наш первый альбом. И именно с нее мы планировали начать наше послезавтрашнее мини-выступление на центральной площади.

Приглашение выступить на концерте, посвященном дню города, мы получили неделю назад. И прислал нам его не кто-нибудь, а мэр города лично! Новый мэр нашего города, победивший на недавно прошедших выборах.

- Поверить не могу, - наш басист держал в руках приглашение и то и дело протирал глаза. Видимо, желал убедиться, что ему это не кажется.

Я посмотрел на Джека Кеннела и подумал, что, возможно, в жизни не видел никого счастливее.

И мне еще будут говорить, что я занимаюсь опасными вещами и что до добра это не доведет. Что же тут плохого? Наши фронтмен и басист – на седьмом небе от счастья, мама работает в городской администрации – красота!

А затем я перевел взгляд на своего лучшего друга. На его лице читалось совсем другое, не радость. Страх.

- Джек, можно тебя на секунду, - сказал он. Нас всех звали одинаково, но в этот раз он обращался ко мне, без сомнения. И мы вышли из комнаты.

- Та штуковина, которую засунул в твой телефон Билл Крайслер… Ты ее не уничтожил, не правда ли?

Опять этот же вопрос… Я знал, что он последует. Точно такой вопрос я услышал от матери, когда ее позвали работать в городскую администрацию.

«Вещица из твоего телефона, ты ведь ее достал и оставил у себя, да?»

Я кивнул тогда, когда меня спросила об этом мама.

Кивнул и сейчас, добавив:

- От других «симок», которых было черт знает сколько, я правда избавился. Пошли репетировать, Джек. Послезавтра у нас концерт, и мне совсем не хочется опозориться перед всем городом.

Мы вернулись в комнату. Теперь пригласительное письмо из рук басиста перекочевало к Джеку Кеннелу, который перечитывал его и, видимо, тоже не мог поверить своим глазам.

- Ребята, ну неужели это правда, а? Может, он и бездарный, этот Билл Крайслер, но зато в музыке разбирается, раз приглашает нас на дне города выступать! – Кеннел засмеялся над своей же шуткой; парень, до этого протиравший глаза, а теперь принявшийся отрабатывать бас-партию, засмеялся тоже. Мой лучший друг Джек все еще стоял рядом со мной, и ему было не до смеха. Я видел, что он был напряжен. Как и мама в тот день, когда ее пригласили на новое место работы.

- Да чего он бездарный-то? Он же все-таки стал мэром! Подумаешь, не сразу. Проиграл одни выборы, но следующие-то – выиграл, - произнес Джек-басист, продолжая отрабатывать партию.

Напряжение, исходившее от моего лучшего друга, так и не отошедшего от меня ни на шаг, буквально повисло в воздухе. Я чувствовал его. Ну ничего, оно скоро пройдет. Просто это немного необычно, вот и все. Но к хорошему быстро привыкаешь.

- Посмотрим, какой из него выйдет мэр. Может, он и вправду бездарь. А может, будет удачным последователем своего отца. Сейчас рано выводы делать. Мэром-то он стал всего месяц назад, – произнес Джек Кеннел.

Месяц назад он стал мэром.

«Как только ему дается мысленное указание – он начинает действовать».

А спустя один день маму позвали работать в городскую администрацию.

«Вещица из твоего телефона, ты ведь ее достал и оставил у себя, да?»

Нет, Билл Крайслер – совершенно точно не бездарь.