Закулисье междоусобных войн и большой политики

Быстро надвигающийся вечер застал конный отряд у самой окраины темнеющего густого хвойного леса. Высокородные рыцари, облачённые в дорогие раззолочённые и посеребрённые сияющие доспехи, начали спешиваться при помощи своих верных, вездесущих и хорошо обученных оруженосцев.

Опытные и многочисленные слуги быстро расчистили от высокой травы, сухих веток, камней и прочего мусора место предстоящей ночёвки, после чего принялись натягивать шатры и ставить походные палатки. В это время обозная прислуга развела жаркие костры, повара принялись за приготовление ужина, а конюхи заботливо расседлали лошадей, тщательно осмотрев их на наличие травм, потёртостей и болезней. После этого оруженосцы взяли под уздцы и повели породистых рысаков своих господ к ближайшему водопою.

Уже смеркалось, когда рыцари, снявшие свои дорогие, но изнурительно тяжёлые доспехи, латы, кольчуги и шлемы, разбившись на отдельные группы, приступили к вечерней трапезе. Застолья формировались по принципу знатности, родовитости, наличия титулов и боевых заслуг, а также в соответствии со степенью своей приближенности к королю.

На самом пышном по внешнему оформлению, изысканное по разнообразию меню и многолюдное по количеству обслуживающего персонала застолье собрались исключительно герцоги и графы, входящие в число избранных военачальников Великой Королевской Дюжины.

Глядя на столы, ломящиеся от яств и позолоченных кувшинов, до краёв наполненных вином, суетящуюся и роящуюся вокруг рыцарской элиты прислугу, поваров и чашников, один из молодых виночерпиев, отвечавший за своевременное наполнение хмельным зельем приносимой слугами тары, недоуменно в полголоса спросил у своего более старшего по возрасту и должности напарника:

– К чему всё это чрезмерное роскошество? Пусть они – тут говоривший кивнул в сторону шумно пирующих господ, – самые знатные и именитые герцоги Бескрайних Королевских Просторов и Четырёх Сторон Света. Да, они – представители безупречных высокородных династий, что служили и сражались за нашего короля Юнвельда Мудрого с первых дней его правления.

Видя, что напарник молча, сосредоточенно и пристально внимает каждому его слову, молодой виночерпий продолжил свой монолог:

– Но ведь война ещё не завершилась, Микаэль! Да, враг почти разбит, и до победы долгожданной остался один шаг. Но сначала необходимо сделать этот шаг и прикончить последних противников, а уже потом пировать на широкую ногу в лесу, в котором запросто могут скрываться мятежники.

– Тише ты, любитель высокой словесности, – проворчал, озираясь по сторонам, старший виночерпий. – Будешь вслух озвучивать свои крамольные мысли и точно не доживёшь до победы, встретив её обезглавленным. Для чего, по-твоему, наших доблестных господ сопровождают четыре палача? Чтобы пресекать крамолу и вольнодумство среди вот таких молодых безродных неучей вроде тебя.

Ещё раз внимательно убедившись, что поблизости не посторонних глаз и ушей, Микаэль присел рядом со своим молодым и не в меру болтливым напарником так, чтобы оставаться вне отблесков пылающего костра.

– Запомни, Конземий, мой юный стратег и знаток войн, эти светлейшие герцоги и графы получили своё место в свите короля и Великой Дюжине не только из-за титулов и родословных, унаследованных от предков своих. Все они прошли достаточно длинный и витиеватый путь от рыцарей королевской гвардии до самых высоких полководческих должностей и званий, участвуя в нынешней – Пятой династической войне в качестве коннетаблей, маршалов и главнокомандующих. Каждый из них лично и неоднократно доказывал на поле боя и под стенами осаждённых крепостей личную преданность королю Юнвельду. Что касается безопасности, то тут ты, пожалуй, прав – покуда последний сторонник Витимора Узурпатора бродит по дебрям Угрюмого леса, расслабляться нельзя. Хотя уже завтра в это же время всё закончится…

Конземий провёл три предыдущие недели бок о бок с Микаэлем, проникнувшись к нему уважением и доверием, хотя его старший – постоянно молчаливый, сосредоточенный, заметно нелюдимый напарник не предпринимал никаких шагов для сближения.

Юноша, совсем недавно впервые оказавшийся на войне, наивно и довольно опрометчиво полагал, что с Микаэлем можно вести задушевные беседы на самые разные темы, в том числе грозящие отсечением головы за критику королевской власти, а также нравов, обычаев и устоев избранных аристократов из монаршей свиты.

– Вот завтра, после казни последнего дракона, что служил Витимору Узурпатору, и закатывали бы пирушку! – тихо, но довольно эмоционально продолжал возмущаться молодой виночерпий. – И вообще, зачем было организовывать этот помпезный поход, ежедневно на протяжении целой недели пировать по пути в этот Угрюмый лес? Только ради того, чтобы герцоги и графы из Великой Королевской Дюжины испещрили своими копьями, расстреляли из арбалетов и изрубили на куски своими алебардами и секирами несчастного дракона, которого накануне обездвижили при помощи магии, сковав намертво самыми крепкими цепями?

Старший виночерпий не то с сомнением, не о с сожалением поглядел на юношу, после чего ловко откупорил один из бочонков с вином и внимательно принюхался.

– Ты, вроде, не такой глупый, каким выглядишь сейчас, болтая всякий вздор, за который тебя запросто любой из рыцарей может без промедления и снисхождения лишить всех зубов, а заодно и языка, – покачал головой Микаэль толи из сочувствия к будущим перспективам собеседника, вырисовывавшимся в мрачных тонах, толи из-за посредственного качества вина. – Ты же отлично помнишь, что сказано в Откровенном Пророчестве о том, как и когда завершится эта треклятая и слишком затянувшаяся война.

– Да, да, я помню, что нынешняя пятая династическая война завершится в тот день и час, когда самые отважные и преданные рыцари мудрого короля с волосами цвета солнечной зари сразят последнего дракона, приручённого узурпатором, посягнувшим на трон, – проворчал Конземий.

Появившиеся из темноты слуги и повара прервали разговор виночерпиев. Микаэль по требованию пирующих, шумящих и гогочущих высокородных господ передал распорядителю застолья два бочонка с крепким элем и ещё два с густым портвейном. Когда слуги и повара удалились, торопливо унося с собой выпивку, старший виночерпий неожиданно для своего напарника вернулся к прерванному разговору.

– Что же тебя смущает? Нашего доблестного и благочестивого короля зовут Юнвельд Мудрый, его волосы, пусть не цвета солнечной зари, но с рождения имеют рыжеватый оттенок. Даже безнадёжно проигрывая войну, Витимор Узурпатор всё равно возлагал надежды на своих драконов, многоруких гигантов, грифонов и прочих чудовищ, что порождали маги из Мёртвого братства теней.

Микаэль налил в посеребрённый кубок дорогой сорт какого-то тёмно-рубинового вина, имевшего пьяняще изысканный аромат, протянув его Конземию.

– Теперь армия Витимора повержена, истреблена, пленена и рассеяна, а обломки флота его покоятся на дне морском, – заговорил Микаэль, когда его собеседник сделал несколько осторожных глотков. – Сам Витимор Узурпатор схвачен и выдан нашему законному королю. После показательного суда Узурпатора, бесспорно, казнят публично. Все твари и нежить, служившие Витимору уничтожены, а колдуны и убийцы Мёртвого братства теней нейтрализованы магами и чародеями, служащими Юнвельду.

Конземий быстро и незаметно для себя сильно захмелел, от чего язык его развязался ещё сильнее, продолжая прихлёбывать из кубка мелкими глотками, он осоловело затараторил:

– Так, от чего бы нашему королю-победителю самому не прикончить дракона, поставив тем самым окончательную и победную точку в летописи нынешней войны династий?

– Ты же сам только что процитировал почти дословно строчки из Откровенного Пророчества, – усмехнулся Микаэль с оттенком жалости периодически поглядывая на опьяневшего и словоохотливого юнца. – Дракона должны убить самые отважные и преданные рыцари. Не зря нашего законного правителя называют Мудрым. Чтобы не обидеть никого из своих самых лучших своих полководцев и защитников, Юнвельд предоставил возможность каждому из рыцарей Великой Королевской Дюжины нанести свой разящий удар по последнему из вражеских драконов.

Молодой и в конец захмелевший виночерпий, опорожнив свой кубок до конца, отставил его в сторону и сыто икнул:

– Как бы благородные господа не передрались из-за права стать тем самым избранным рыцарем. Дюжина герцогов и графов – это слишком много на одного скованного цепями дракона, обездвиженного при помощи самой сильной магии!

Неожиданно вдали над чёрной и слабо колыхающейся на лёгком ветру хвойной массой Угрюмого леса небо окрасилось сполохами зеленовато-оранжевой гаммы. Конземий оторопело уставился на необычное небесное явление, которое очень быстро пропало, уступив место бездонно-чёрному ночному небосводу, усеянному россыпями звёзд.

Многие в лагере и из числа пирующих, и оруженосцев с прислугой также заметили странную вспышку над лесом. Теперь те, кто ещё не спал и не нёс караульную службу, бурно обсуждали увиденное.

– Что это было!? – встревоженно и растеряно спросил Конземий, обернувшись к своему собеседнику.

Глаза юноши расширились от удивления и недоумения. На том месте, где несколько секунд назад сидел Микаэль, никого не было. Конземий, пошатываясь, стал хаотично оглядываться по сторонам. Старшего виночерпия нигде не было видно. Пожав плечами, юноша нетвёрдой походкой побрёл в сторону леса, внезапно ощутив приступ накатившей дурноты.

Конземий не проделал и половину пути, как в воздухе где-то почти над самой головой послышался нарастающий свист, шелест чего-то большого, вибрирующего и рассекающего воздух. Листва на кустах и деревьях принялась трепыхаться на ветру. Что-то заколыхалось совсем рядом, словно корабельный парус, а затем явно послышалось хлопанье крыльев и над макушками сосен промелькнул силуэт, по очертаниям своим напоминавший гигантскую летучую мышь.

Страшная догадка осенила молодого виночерпия. Дракон! Да, это вне всяких сомнений над самой опушкой Угрюмого леса стремительными взмахами своих перепончатых крыльев быстро перемещалась внушительных размеров огнедышащая крылатая рептилия.

Конземий прежде никогда не видел настоящих драконов. Лишь однажды на рынке он оказался свидетелем бойкой торговли ушлого дельца, торговавшего диковинными трофеями, в числе которых были драконьи зубы, когти, фрагменты кожи, окаменелые яйца и черепа новорожденных детёнышей.

Юноша хорошенько запомнил, как один из потенциальных покупателей сравнил свой внушительных размеров серповидный меч с драконьим зубом, и этот желтоватый и отполированный клык оказался намного больше толще и тяжелее меча. А череп драконьего младенца был гораздо больше, объёмнее и тяжелее мумифицированной головы аллигатора, выращенного при помощи магии.

Однако главным оружием драконов были вовсе не клыки, когти, внушительные габариты и устрашающий вид. Каждый дракон по достижении определённого возраста обретал способность извергать пламя. Чем старше, крупнее и агрессивнее становился летающий монстр, тем более мощным и продолжительным делался поток пламени, им извергаемый.

Загадочно исчезнувший Микаэль пару-тройку раз рассказывал о том, как стал два года назад очевидцем катастрофических последствий драконьего нападения. Два средних по величине и ещё достаточно молодых по возрасту дракона внезапно на марше атаковали трехтысячное войско, состоявшее из рыцарской конницы, пехоты и обоза.

По словам Микаэля, за пять, максимум десять минут, два дракона уничтожили и рассеяли воинство, буквально испепелив его с высоты птичьего полёта. Выжить посчастливилось лишь самым быстрым, ловким и везучим. После нападения уцелел лишь каждый десятый воин и рыцарь. Но и те, кто чудом пережил эту огненную атаку, надолго утратили всякую возможность и желание сражаться.

И вот теперь, под самый занавес уже фактически выигранной войны, юный виночерпий, сам того не ожидая и не желая, стал свидетелем нападения, пусть и одного, но очень крупного дракона на войско, состоявшее из рыцарской и аристократической королевской элиты.

Атака застигла пирующих в самый неподходящий момент, когда герцоги, графы, бароны и прочие знатные господа находились в изрядном подпитии, с плотно набитыми желудками, без доспехов, оружия, поодаль от своих оруженосцев, пажей, конюхов и прочих слуг.

Но даже самая прочная сталь доспехов, шлемов, щитов, лат и кольчуг не защитила бы рыцарскую королевскую элиту от всепроникающего и испепеляющего пламени. Представители Великой Королевской Дюжины и прочая рыцарская братия ехали не сражаться с драконами, а прикончить в торжественной обстановке последнюю из обезвреженных огнедышащих тварей. Победители не стали обременять себя катапультами, гигантскими арбалетами-самострелами, мощными дальнобойными луками и баллистами.

Драконы никогда не считались умными созданиями. Однако этот гигант, явно был в курсе того, что людям, над которыми он парил, периодически поливая их пламенной струей, нечем ему навредить. Пользуясь своей безнаказанностью, превосходством и неуязвимостью крылатый огнедышащий монстр с торжествующим гортанным верещанием, похожим на слияние дребезжания труб и ультразвуковых вибраций, ежеминутно пикировал на рыцарский лагерь.

На пике своего крутого падения дракон внезапно зависал в воздухе, мощно и часто хлопая крыльями, чтобы удержать равновесие, извергая с стращающим металлическим рёвом потоки огня, бурлящего и растекающегося по всем направлениям, подобно бурлящей реке.

С первых же секунд внезапной атаки лишь наиболее сообразительные, трезвые, везучие, резвые, прыткие и сметливые заполучили слабый шанс на спасение, бросившись наутёк, без оглядки и не разбирая дороги в непроглядные дебри Угрюмого леса.

Те, кто попытался вооружиться и оказать сопротивление, были обречены на страшную и мучительную смерть в клубах всепоглощающего огненного шторма, окутавшего просторы поляны, на котором был разбит лагерь. Также на погибель в пламени полыхающего пожарища и потоках обрушивающегося с небес драконьего напалма были обречены и те, кто бесцельно метался по периметру становища среди ярко и шумно горящих шатров, палаток, загонов, телег, повозок, пиршественных столов, шалашей, лабазов и складов оружия.

Интенсивно размахивая крыльями и выписывая в ночном небе замысловатые фигуры с торжествующими и победоносными душераздирающими воплями, дракон создавал дополнительный приток воздуха. Это в свою очередь ещё сильнее разжигало пылающее пожарище, заставляя вздыматься языки пламени к самым верхушкам вековых сосен и елей.

Конземий совершил фатальную ошибку. Вместо того, чтобы изо всех сил броситься прочь от лагерной стоянки, не разбирая дороги мчаться без остановки, как можно дальше, а затем затаиться среди высоких трав и густых кустов под кронами высоких хвойных деревьев, он необдуманно кинулся к кухне.

Даже перед лицом смертельной опасности виночерпий не забыл о том, что за сохранность бочек с выпивкой и питейный инвентарь он отвечает своим кошельком, здоровьем и даже жизнью. Слишком поздно юноша осознал, что спасать господские бочки с вином, элем, пивом и прочими хмельными напитками бесполезно и бессмысленно. Несколько драконьих пламенных извержений превратили в обугленные головёшки хозяев дорогостоящей изысканной выпивки, а всё хмельное зелье, вылившееся из расколотых бочек, испарилось под воздействием высоких температур и открытого пламени.

Осознав, что лагерь и все его обитатели обречены на скорую погибель и ужасающую мучительную смерть, Конземий, заслоняясь руками от нетерпимого жара и ослепительного жёлто-красного пламени, побежал к спасительной кромке леса. Но за несколько шагов до спасительных густых еловых веток, готовых укрыть беглеца в своих кущах, невезучего Конземия настиг очередной раскат пламенной струи, извергнутой вездесущим драконом…

Превратив рыцарский лагерь в одно сплошное огненное море, жадно пожирающее всё окружающее пространство, дракон принялся нарезать круги над лесом, охотясь за уцелевшими беглецами, что стремились как можно быстрее и дальше убежать от пожарища, превратившего тёмную безлунную ночь в яркий день.

Однако единственным шансом на спасение для людей заключалось в том, чтобы замереть и затаиться среди густых дебрей Угрюмого леса, поскольку драконы обладали превосходным ночным зрением и острым слухом. Войдя в раж, беспощадная рептилия, неустанно извергала пламя из пасти своей, ориентируясь на все подозрительные шорохи, звуки и мелькание теней.

Охотясь за людьми, отчаянно и хаотично петлявших по лесу, дракон спалил десятки деревьев и ещё столько же обрушил, орудуя хвостом, увенчанном шипами и игольчатыми наростами, словно гигантским хлыстом. Вечная зелень, постоянная сырость, влажный тлен и заболоченная почва Угрюмого леса защитили его от массовых пожаров и обширных возгораний.

Беспощадному и неистовому дракону потребовалось менее получаса, чтобы уничтожить всю элиту королевского рыцарского войска, а также многочисленный штат оруженосцев, обозников и прислуги.

Всё внезапно стихло – крики людей, боевой клич атакующего дракона, шум хлопанья крыльев, треск огня, шелест ветра. Несмотря на одержанную победу и полное истребление вражеской армии, дракон продолжал практически беззвучно парить над догорающей поляной, словно ожидая кого-то или чего-то.

Неожиданно прямо из недр чернеющих полуночных небес вырвался гигантский электрический разряд цвета раскалённого металла. Этот разряд, подобно скоростной и искрящейся комете, прямо в полёте трансформировался в гигантский фосфоресцирующий наконечник гарпуна.

Дракон не только не обращал никакого внимания на необычный объект, стремительно приближавшийся к нему, но и наоборот, неподвижно замер в полёте, подставляя свою спину под удар. Разогнавшись до максимальной скорости, светящийся гарпун шипя и искрясь, подобно бенгальскому огню, вонзился в тело огнедышащей рептилии.

Удар небесного огня был настолько мощным, что разорвал тело дракона на две части, обуглив их и изуродовав. Обгорелые куски драконьей туши при падении с высоты с треском и хрустом обрушили и подломили деревья, кусты и заросли Угрюмого леса, и без того изрядно пострадавшие недавно от огня.

…Утром при ярком солнечном освещении Угрюмый лес не выглядел столь мрачным, враждебным и таящим в дебрях своих множество невидимых, но инстинктивно ощущаемых угроз.

О ночной трагедии напоминали поваленные и обожжённые деревья, обгорелые и обугленные бесформенные фрагменты, оставшиеся от наружного и внутреннего убранства рыцарского лагеря. Свежий ветер почти полностью рассеял и развеял запах гари, палёной шерсти и обгорелой плоти.

В самом центре поляны, не обращая внимания на жар, исходящий от обугленных и ещё тлеющих головёшек, а также на кружащиеся в воздухе пушинки пепла, в окружении двух десятков своих самых отборных и преданных гвардейцев, облачённых в отполированные до зеркального блеска доспехах, неподвижно стоял Юнвельд Мудрый.

На лице короля, ещё относительно молодом, но уже испещрённом сеточками и бороздами глубоких морщин, и во взгляде его читались глубокая задумчивость, какая-то неудовлетворённость, обеспокоенность и тревожные внутренние переживания, которые он тщательно скрывал от окружающих.

– Ты по-прежнему можешь поручиться, главный из Ордена хранителей высших знаний и сил, что сможешь в самом скором времени вырастить из имеющихся восьми яиц полноценных драконов, которые будут всецело подчиняться воле моей? – глухим и довольно суровым голосом обратился Юнвельд к стоящему по левую руку от него высокого и худощавого вельможу, единственного из монаршей свиты человека без доспехов и оружия.

Сведущие и посвящённые знали, что лиловый длиннополый плащ, окутывавший нескладную и сутулую фигуру от подбородка до самых пят, чёрная тога с бирюзовыми и оранжевыми вкраплениями, точно такой же расцветки берет, украшенный перьями экзотических птиц, являлись обязательными атрибутами магов и жрецов древнейшего Ордена Хранителей.

Избранные представители этой самой закрытой и могущественной организации, посвящённой в древнейшие сокровенные знания и таинства мироздания, сильнейшие магические обряды и мистерии, первостепенной задачей своей видели поддержание равновесия между силами добра и зла.

Маги и хранители давали строжайший обет соблюдать нейтралитет в любых войнах и конфликтах, которые с завидной постоянностью вели между собой представители правящих династий в борьбе за право обладания престолом. На протяжении предыдущих пяти столетий члены Ордена Хранителей ревностно соблюдали данные ими клятвы.

Однако нынешний король каким-то неизвестным образом и при помощи только ему известных рычагов воздействия, а также, бесспорно, феноменального дара убеждения, склонил на свою сторону одного из самых влиятельных, могущественных и авторитетных хранителей, имевшего высшую степень посвящения и доступа к вселенским таинствам.

– Я стал Первым, а затем Главным Хранителем во многом и потому, что всегда мог поручиться за чёткое исполнение каждого данного мною обещания, а также за достоверность каждого моего слова и выданных мною гарантий, – отозвался маг в лиловом плаще.

Ни по голосу его, ни по неприметным и каким-то безликим чертам лица практически невозможно было определить даже приблизительный возраст говорившего. Было заметно, что король избегал лишний раз глядеть ему в глаза.

– С тех пор, как мы заключили союз, я чётко и в срок исполнял все свои обязательства, – вновь заговорил Главный Хранитель своим неприятным голосом – слегка хрипловатым, напрочь лишённым интонации и эмоций. – Я обещал вашему величеству, что не пройдёт и года, как все войска и весь флот Витимора Узурпатора буду уничтожены, как и вся нежить с чудовищами воздушными, морскими и наземными. Обещание моё исполнено. Последний из драконов убит прошедшей ночью. Прежде чем он был уничтожен, я, как и обещал, заставил послужить дракона интересам вашего величества. Кроме того, я обещал, что Витимор будет выдан вашему величеству живым. Так оно и случилось, собственные стражники и приближённые узурпатора под воздействием магических чар и блеска золота, предали Витимора и лично доставили его вашему величеству для предания справедливому суду.

– Я не ставлю под сомнение ваши способности, возможности, знания и умения, Главный Хранитель Рютту, – хмурясь и отмахиваясь от кружащегося у самого лица пепла, произнёс король. – Я ценю вашу исполнительность и безупречную пунктуальность. Ценю и вознагражу ваши старания, преданность и огромную пользу в два раза щедрее, чем мы условились. Я лишь уточнил относительно выращивания и воспитания драконов. Многие маги, мудрецы, алхимики, естествоиспытатели и прочие величайшие умы неоднократно пытались из яиц вырастить драконов, а затем приручить их. Практически все эти попытки оказались безуспешными, неудачными и даже трагичными для тех, кого вылупившиеся драконы растерзали или сожгли.

Маг в лиловом плаще слегка кивнул своей продолговатой головой в знак того, что он понимает и разделяет опасения монарха.

– Не беспокойтесь, ваше величество, вылупятся все восемь драконов, а вот до взрослого возраста доживут не все. И дело тут вовсе не в магии. Такова непреложная сущность и особенности естественного отбора драконьей породы. Выживают, достигая исполинских размеров и огненной мощи лишь самые приспособленные и избранные.

– На какое количество я могу рассчитывать? – с заметной тревогой спросил Юнвельд.

– Я твёрдо уверен, что пятерых взрослых драконов мне вырастить вполне по силам.

Лицо монарха озарила улыбка, преисполненная, облегчения, грядущей радости и большой надежды.

– Превосходно, светлейший герцог Рютту! Пять взрослых драконов – это огромная мощь и сила даже в неумелых руках. Мой дядя – Витимор Узурпатор, имея четырёх крылатых огнедышащих ящеров, в короткий срок поставил меня на грань поражения и погибели. Пепелище, на котором я стою сейчас, наглядно демонстрирует на что способен всего один дракон, если он атакует внезапно!

– Прошу прощения, ваше величество, но я – человек незнатного происхождения, хоть и являюсь Главным Хранителем, – поклонившись, напомнил маг. – Я никогда не обладал титулом герцога…

– С этой минуты вы – первый из всех светлейших герцогов всего моего королевства! – во всеуслышание заявил Юнвельд, добавив: – Я жалую вам этот наследный титул за неоценимые заслуги и бесценные услуги, оказанные короне в одержанной победе и устранении ненавистного узурпатора.

Не успел новоявленный светлейший герцог отвесить очередной поклон, произнеся положенные в таких случаях слова благодарности и прославления монаршей милости, как неожиданно голос подал знатный военачальник в раззолочённых и сверкающих на солнце доспехах, стоявший по правую от короля руку.

Полководец этот выглядел едва ли не роскошнее самого короля. С гордым и несколько надменным видом, держа в руках шлем, украшенный багровым плюмажем, он привлекал к себе всеобщее внимание сияющими латами, поверх которых была накинута пурпурная мантия с горностаевым подбоем.

На груди его поверх литого панциря, украшенного монограммой короля и родовым гербом, красовалась массивная золотая цепь, увенчанная внушительной овальной платиновой пластиной, инкрустированная драгоценными камнями. В центре этой пластины были изображены перекрещенные мечи – отличительный знак главного военного советника короля и верховного главнокомандующего.

– Ваше величество, а если бы дракон не справился с возложенной на него задачей или вышел бы из повиновения? – задал каверзный и довольно смелый по скрытой подоплёке своей вопрос.

– Я учёл такую возможность, герцог Фонтуаф, – усмехнулся король, смерив недоброжелательным и оценивающим взором. – Вам ли – первому маршалу королевского двора не знать, что я всегда в делах и замыслах военных имею два, а то и более запасных планов и вариантов. Если бы оплошал дракон, то с рыцарями покончил бы всецело преданный мне, толковый и расторопный сэр Микаэль – известный умелец по части тайных и деликатных поручений!

Неприметно стоявший посреди свиты недавний старший виночерпий рыцарского войска, уничтоженного драконом, протиснулся вперёд и принялся раскланиваться перед королём, что вслух упомянул его имя.

– Всегда рад и готов в любую минуту служить вашему величеству, чем только смогу! Я даже готов умереть за своего короля, если потребуется, но только вынужден внести уточнение, что не являюсь рыцарем и не достоин обращения «сэр»…

Юнвельд с улыбкой и снисхождением одарил своего верного слугу, столь успешно внедрившегося в высший обслуживающий персонал рыцарского войска и свиты Великой Королевской Дюжины.

– Теперь ты – полноправный рыцарь и к тебе будут обращаться «сэр». Если и впредь будешь столь же верно и преданно служить мне, то регулярно станешь получать в три раза больше серебра. Я даже склоняюсь к мысли, чтобы однажды сделать тебя бароном!

Микаэль принялся непрерывно кланяться, рассыпаясь в громогласных благодарностях, словесных дифирамбах и прославлениях всемилостивого короля, а герцог Фонтуаф продолжал вопрошать своего монарха.

– Чем же отличился этот сэр Микаэль?

– Будучи старшим виночерпием, он отравил всю выпивку, что подавалась на стол избранникам Великой Королевской Дюжины и прочим рыцарям, – охотно ответил Юнвельд. – Если бы не драконий огонь, то смертельный яд, убивающий медленно и во всех без исключения случаях, ибо противоядия от этой отравы не существует.

– Прошу прощения, ваше величество, – вновь подал голос Главный Хранитель, – но для чего столь жестоким и коварным способом потребовалось устранять цвет самых лучших, отважных, прославленных и опытных воинов?

Прежде любого из своих даже самых влиятельных, могущественных и незаменимых приближённых за подобные вопросы король, вероятнее всего, отправил бы на плаху. Но сегодня Юнвельд Мудрый был необыкновенно словоохотлив, откровенен и благодушен.

– Война окончена. В ближайшее время мне не потребуется столь большая армия и чрезмерно увеличившееся за последние годы количество рыцарей. Я и так регулярно опустошаю казну одними только выплатами жалования своим рыцарям, баронам, графам и прочим благородным господам. Это всё вполне логично и заслужено, ибо война – это огромная трата денег. Но вот у порога долгожданной победы моя элита, надежда и опора – почётные представители Великой Королевской Дюжины стали всё чаще, громче и дерзко не просто просить, но открыто требовать себе повышенной и дополнительной платы, земель, более высоких титулов и привилегий. Более того, мои подданные, что и так по положению своему и богатству почти сравнялись со мной, стали активно бороться межу собой, кому больше достанется грядущей славы победителей. Вот я и предоставил возможность самым благородным и заслуженным моим рыцарям и военачальникам получить причитавшуюся им славу, а заодно сэкономил изрядную сумму золота и серебра, которая будет истрачена на создание нового войска – более послушного, легко управляемого и безропотно подчиняющегося своему монарху, менее прихотливого и требовательного.

– Нового войска!? – вскинув брови, воскликнул первый маршал королевского двора. – Но вы же только что, ваше величество, сказали, что победа одержана и война окончена!

Монарх наградил своего главного военного советника уже вторым по счёту невольным и продолжительным пристальным взглядом.

– Эта война, которую уже нарекли Пятой династической, действительно завершилась. Последний дракон, служивший Витимору Узурпатору, повержен мудрым, в меру скромным, но столь отважным и мужественным законным королём Юнвельдом. Моё славное рыцарское войско пало в неравной битве с последним огнедышащим драконом-гигантом. О погибших героях будут сложены песни и гимны, их титулы и благосостояние я передам тем наследникам, которых сочту наиболее полезными и безопасными для себя. Я назначу новых избранных Великой Королевской Дюжины, да таких, что не потребуют у меня в самый важный и решающий момент дополнительной платы, владений или титулов.

Пепел и гарь, контакта с которыми тщательно сторонился и старательно избегал король, сделали своё дело. Монарх несколько раз громко чихнул. Выслушав от своих приближённых и свиты многочисленные и витиеватые пожелания здоровья и долгих лет жизни, Юнвельд возобновил свой прерванный монолог.

– Пятая династическая война окончена, но, будьте уверены, пройдёт не так много времени, и начнётся новая – шестая, а за ней – седьмая. Так уж, устроен этот мир. Обязательно найдётся претендент, который захочет оспорить у меня право владычества на Королевскими Просторами. Вот тогда, моё новое – более мощное, многочисленное, обновлённое и преданное войско будет, как нельзя кстати. Пригодится мне и новый – более многочисленный флот. Ну, и, конечно же, мои драконы, окажутся просто незаменимыми.

– Как только Витимору Узурпатору отсекут голову, в Королевских Просторах не останется ни одного, даже самого дальнего или побочного представителя правящей династии, за исключением вашего величества, – поделился своими соображениями светлейший герцог Фонтуаф. – В эту войну на полях сражений, в результате заговоров, интриг и казней погибли все вероятные и потенциальные претенденты на корону. Кого же опасается, ваше величество?

Юнвельд Мудрый снисходительно усмехнулся.

– Как военный советник, вы и в правду – один из лучших, но как политик, покуда ещё слишком неопытны. Даже за призрачный и ничтожно малюсенький шанс хотя бы на час сделаться правителем Королевских Просторов любой, даже самый безродный честолюбец и новоявленный узурпатор, начнёт самую опасную и рискованную игру против меня. И у него обязательно отыщутся сторонники, доброжелатели и даже фанатичные последователи.

Мрачное, задумчивое и тревожное настроение, с утра тяжким грузом давившее на короля теперь уступило место внутренней уверенности в благополучном разрешении всех накопившихся первостепенных проблем и задач. Юнвельд стряхнул с себя невидимую пелену хандры и внутреннего напряжения. Король заметно оживился, приободрился, сделавшись весьма словоохотливым, что было с ним крайне редко.

– Даже если в последующее правление моё никто не покусится на корону мою, то сё равно мои армия, флот и драконы не останутся без дела. Большинство моих предшественников напрочь позабыты потомками, поскольку не совершили никаких запоминающихся деяний и свершений. Некоторые вписали в биографию свою какое-нибудь злодеяние или запомнились строительством мостов, дворцов, цитаделей, ратушей или обновлением крепостных стен. Мой дядя Витимор вписал своё имя в хроники Королевских Просторов, как самый жестокий, беспощадный и кровожадный узурпатор.

Я же хочу прослыть не только победителем Пятой династической войны. Я стану самым известным правителем, который расширит границы своих владений! Я раздвину максимально далеко рубежи Королевских Просторов! От ледяного океана Северного до лазурных вод океана Южного в скором времени и до скончания будущих веков будет греметь имя величайшего и всемогущего короля, нет, величайшего и божественного императора Юнвельда Мудрого!

Король так вошёл в раж, что вёл себя подобно актёру, декламирующему отрывок из античной трагедии. Монарх активно жестикулировал, своевременно и профессионально менял интонацию, позы и мимику. Неожиданно Юнвельд прервал свою тираду, призадумавшись.

– Пожалуй, Мудрый – это как-то простовато для первого императора. Нужно будет подобрать более звучную и эпичную приставку к своему имени. Но этим я займусь позже…

– Нет, не займётесь, ваше величество, – категорично покачал головой светлейший герцог Фонтуаф.

Король побледнел, оторопело и гневливо посмотрев на своего дерзновенного первого маршала.

– Это ещё почему? Что вы себе… – злобно произнёс Юнвельд.

Правитель Королевских Просторов не успел до конца произнести свою вопросительную фразу, стремительно повернувшись к главному военному советнику. Длинное и кривое лезвие кинжала, сжимаемого худощавой и костлявой рукой Главного Хранителя, словно осиное жало пронзило шею короля.

Маг в лиловой мантии хрипло выкрикнул какое-то заклятие на непонятном языке, и Юнвельд, мгновенно почерневший и высохший подобно мумии, рухнул наземь, всколыхнув вверх целое облако сажи, гари и пепла.

– Прощайте, ваше величество! – презрительно усмехнулся светлейший герцог Фонтуаф, демонстративно, с показным презрением и брезгливостью ударив носком своего сапога по доспехам убитого короля. – Вы считали себя величайшим политиком и искуснейшим мастером закулисных интриг, но Витимор Узурпатор переиграл вас самым простым и давно испытанным способом. Он подкупил и перекупил наиболее влиятельную часть приближённых свиты короля, наивно и помпезно именовавшего себя Мудрым! Думаю, после дня сегодняшнего, почившего короля Юнвельда можно наречь Наивным, а лучше Глупым или Самонадеянным.

– Гораздо целесообразнее наречь почившего монарха Предателем или Палачом, – возразил Главный Хранитель. – Во всех уголках Королевских Просторов должны непременно узнать, что именно Юнвельд при помощи дракона истребил Великую Королевскую Дюжину и цвет рыцарства. Иначе нас обвинят в преднамеренном цареубийстве, которому нет оправдания и снисхождения.

Первый маршал призадумался, а затем кивнул.

– Согласен с вами, светлейший герцог Рютту. А как нам поступить с Витимором Узурпатором – вернуть ему свободу или…

– Или! – прокричал Главный Хранитель дребезжащим голосом, подобным драконьему боевому кличу. – Довольно с нас самодуров, узурпаторов, сумасбродов и честолюбцев, увенчанных коронами! Королевскими просторами должны править люди достойные, умудрённые опытом, лишённые наивных мечтаний, садистских наклонностей, маниакальной подозрительности, паранойи и прочих неизлечимых пороков!

Расплывшийся в довольной ухмылке главный военный советник убитого короля, с удовольствием сжал рукоять своего фамильного меча.

– Вы вновь правы! Сегодня же отправим Витимора Узурпатора в преисподнюю грешников вслед за своим племянником. Настало время нам совместными усилиями превратить Королевские Просторы во всемогущую империю, как того желал Юнвельд. Однако мы исполним задумку его более правильно, масштабно, успешно, основательно взвешивая и продумывая многократно каждый свой ход.

На безликом, постоянно меняющемся и лишённом эмоций лице мага промелькнула тень не о умиротворения, не то ухмылка.

– Хочется верить, что мы не рассоримся раньше времени и не повторим судьбу короля Юнвельда и его дяди…

Светлейший герцог Фонтуаф вновь искренне и широко улыбнулся, убрав руку с рукояти своего массивного меча.

– В ближайшее время нам это не грозит, дорогой мой чародей. Прежде чем мы окончательно утвердим всю верховную власть во всех землях Королевского Простора, нам придётся одолеть немало врагов и сломить сопротивление многих недругов. Ещё более сплочённо нам потребуется действовать, когда мы приступим к созданию империи. В одиночку нам никогда не воплотить задуманное. Мне не обойтись без вашей магии и драконов, вам много раз понадобится моя армия и флот.

– Вы правы, светлейший герцог Фонтуаф, – промурлыкал Главный Хранитель. – Сначала устраним врагов, создадим империю, а уже после будем делить её. Итак, обсудим, как лучше казнить Витимора – без суда или устроим показательный процесс?

– Обязательно обсудим, – возбуждённо потер ладони первый маршал, – но прежде всего нужно избавиться от сэра Микаэля!

– Чем вам не угодил этот будущий барон-виночерпий? – широко раскрыл свои бесцветные и немигающие глаза маг в лиловом плаще.

– Этот пройдоха, преданный Юнвельду, отравил целое войско. К тому же он слишком многое знает, став личным очевидцем многих событий, которые нельзя предавать огласке. Я терпеть не могу отравителей, на преданность которых не могу всецело положиться.

Главный Хранитель со смиренным видом сложил руки на груди.

– Как жаль, что пролог к созданию нашей будущей империи приходится начинать с череды убийств, казней и расправ, но безопасность и безупречная незапятнанная репутация для по-настоящему мудрых правителей – прежде всего!