Что-то волшебное

Глава I.

В этой маленькой и обветшалой комнатке мог вырасти только скромненький, в чем-то находчивый, в чем-то смышленый ребенок. Сквозь разноцветные и потертые шторы пробивались первые лучи утреннего солнца, освещая дальний угол комнаты, где стоял шкаф с отвисшими дверцами. По мере медленного восхода ленивые лучи ползли к шаткому столу со школьными принадлежностями. Затем их теплоту ощущали висевшие на стене детские, но довольно оригинальные рисунки. Они так и просились поведать о выдумавшем их воображении удивительные вещи. А именно то, что в нем находился целый волшебный мир с разнообразнейшими чудесами, выдумать которые могло лишь кристальной чистотой сияющее детство.

Под светом разгорающегося дня, эти рисунки сбрасывали с себя оковы ночи и подобно весеннему цветку расцветали на стене, привнося в скудную отделку помещения радужное настроение. Выполненные с особым старанием и любовью, на одном из них был нарисован могучий лев с длинным хвостом скорпиона, а на другом – огромная ящерица с паучьими лапами. На третьем красовалась горилла с головой носорога.

У другой стены комнаты стояла кровать, над которой висели самодельные самолеты из картона, а под ними, словно громадные белоснежные облака, на кровати лежала скомканная постель. Когда теплые лучи добрались до нее, она зашевелилась. Через пару минут одеяло взлетело вверх и упало на пол. Это негодовал владелец комнаты – девятилетний Алекс. Он смотрел в потолок, недовольно раздумывая над тем, что сквозь миллионы километров Солнце посылает свое тепло и свет только для того, чтобы не дать ему спокойно наслаждаться особенно сладостным утренним сном. Каждое новый день, когда небо было не затянуто тучами, он просыпался от этих надоедливых лучей, так как его кровать стояла под подходящим для этого углом, а переставить ее не разрешали родители.

Алекс знал, что ему все равно не суждено заснуть обратно, - уже пора было собираться в школу, и если он не встанет самостоятельно, через несколько минут придет его мама, чтобы разбудить. Он любил делать все по своей инициативе, а когда приходилось действовать по велению старших, ему казалось, что он идет против своих желаний.

Нельзя сказать, что он не любил ходить в школу, но ему было там скучно. Он с первого раза схватывал все, что объясняли учителя, а так же самостоятельно учился дома. У него было два излюбленных занятия: рисовать и читать. Читал он практически все, что находил, но часть прочитанного не понимал, ибо большинство попадавшихся ему книг представляла собой серьезную литературу. Он хорошо разбирался почти во всем, чему учили в третьем классе, но он никогда не выдавал себя и делал вид, что знает ничуть не больше своих товарищей.

Это утро ничем не отличалось от остальных, он лежал на кровати в одних трусах, щурясь от солнца и пытаясь преодолеть свою лень. Его черные волосы, достававшие до плеч, неуклюже раскинулись на подушке, а худощавое тело впитывало тепло осеннего утра, выделяя маленькие капельки пота. Вытянувшись, он повернулся на бок, подложил руку под подушку, и неожиданно заметил под ней шоколадную плитку. Его глаза вспыхнули безудержной радостью, сонливость вмиг улетучилась, он схватил обнаруженную сладость и вскочил. В его семье подобные сюрпризы появлялись очень редко. Не помня себя от счастья, вытянув руку с шоколадом, он выбежал из комнаты и ворвался на кухню, где сидели его родители.

- Мам! Пап! – закричал он своим звонким и счастливым голосом, - вы купили мне шоколадку? По какому поводу?

Его мама стояла у плиты, а отец сидел у стола и почитывал газету. Увидев такую сцену, они недоуменно переглянулись.

- Откуда это у тебя? – строгим голосом спросил отец.

- Как откуда? – виновато и даже немножко смущенно ответил Алекс, - разве не вы подложили его под мою подушку?

Родители снова переглянулись, словно задаваясь вопросом, что происходит, но обнаруживали на лицах друг у друга лишь озадаченность.

- Боюсь, что не мы, - ответила, наконец, его мама, - ты точно нашел это под подушкой?

- Да, точно, - с еще более виноватым лицом промолвил Алекс. - Я проснулся и вдруг обнаружил его под подушкой, - он не понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то пошло не так.

- А ну неси его сюда! – приказал отец.

Алекс незамедлительно подчинился и положил шоколадку на стол. Его отец принялся внимательно рассматривать ее, но это была самая обычная шоколадная плитка.

- Ты нас дурачишь? – спросил он.

- Нет, я говорю правду, - с дрожью в голосе сказал Алекс, боясь, что его могут наказать. Он уже успел пожалеть, что вообще показал шоколадку родителям.

- А по-моему ты нас дурачишь, - ответил отец, отложив газету. – По-твоему мы дураки? Откуда ему было взяться под твоей подушкой, если мы с твоей мамой его туда не клали?

- Я…я не знаю…

- Ты его украл? – схватил отец его за руку.

- Нет, не крал! – вырвались слезы у мальчика, - я говорю правду. Я проснулся, и он лежал под подушкой, - голос мальчика сорвался на плачь, повторяя одно и то же, - я проснулся, и он лежал под подушкой, я не крал! Я не крал!

- Хватит! – взмолилась его мама, услышав рыдания своего единственного сына, - думаю, незачем его наказывать.

- Незачем? Ты хочешь, чтобы наш сын превратился в вора?

- Но, возможно, он и не крал, ты ведь не знаешь наверняка.

- Посмотри на это, - махал он в воздухе шоколадной плиткой, - он у меня в руках. Откуда ему было взяться, если Алекс его не украл? Да и вообще, если он этого не делал, почему выглядит так виновато и испуганно?

«- Потому что наказание не всегда падает на виновного», - подумал Алекс. Он вычитал эту фразу в одной книжке, но до конца понять ее значения не смог. И вот сейчас, попав в подходящую ситуацию, мысль снова мелькнула в его разуме, и детское мышление смогло проникнуться отнюдь не детскими словами.

- Я не знаю, - отвечала мама на вопрос отца. – Возможно, ты прав и он украл шоколадку. Но посмотри на него. Его словно уже наказали.

Его отец после недолгого раздумья строго сказал:

- Шоколадку само собой ты обратно не получишь. Если человекучего-то не хватает – это не значит, что он должен воровать. Надеюсь, ты усвоишь этот урок и больше не допустишь в свою голову таких мыслей. А если это повторится, пеняй на себя. Ты все понял?

- Да, - все еще дрожа, ответил Алекс.

- А теперь беги одеваться, а то опоздаешь в школу, - сказала его мама.

Он побежал обратно в свою комнату и сунул голову под подушку, заливаясь слезами. В его голове не было никаких мыслей, лишь сердце разрывалось от внутреннего ощущения вселенской несправедливости, жертвой которой он оказался. От этой щемящей боли он не мог свободно дышать и справиться с чувством тотальной опустошенности. Загадочный случай предоставил ему приятный подарок, от которого его сердце наполнилось неизмеримой радостью. И теперь ему приходилось платить слезами, платить за предательское, мимолетное счастье.

Все утро Алекса заботило лишь одно горе, настигнувшее его так несправедливо и неожиданно. Он даже начал чувствовать себя виноватым. Он не понимал за что, ведь он ничего не сделал, но таков был его кроткий характер. На уроках он сидел с красным лицом и ни с кем не разговаривал, с друзьями не играл, не вслушивался в слова учителей. Но утро прошло, и все отправились обедать. Каждый день родители давали ему ровно тридцать рублей, которые он тратил на одно и то же. И вот, стоя в столовой и дожидаясь своей очереди, он обратил внимание на витрину, где лежала точно такая же шоколадка, какую он нашел утром. Она стоила тридцать восемь рублей. И в этот момент все его невзгоды, ощущения пустоты и несправедливости в груди отошли на второй план. Любопытный разум ребенка поставил вопрос: «Если я не крал шоколадку, если мама с папой не покупали мне ее, то откуда она взялась?»

В своих негодованиях он и забыл про причину, про саму шоколадку, с которой все началось, которая непонятным образом возникла под его подушкой. Но отныне только это имело значение, только это его волновало. Он начал размышлять об этом, задаваясь вопросами, словно пытливый ученый, разгадывающий тайны мироздания.

Алекс пытался вспомнить вчерашний день в подробностях, вплоть до того момента, когда он лег в кровать. Он думал про всех своих друзей и родственников, которые могли бы каким-то образом его разыграть, но мысль за мыслью отпадали из-за своей неправдоподобности. В конце концов, логические раздумья наскучили ему, и он начал строить разные фантазии о том, как невидимые и волшебные создания подложили ему шоколадку. Чудеса заиграли в его голове, он почувствовал себя избранным, которого скоро пригласят в потусторонний сказочный мир, - и тогда все несправедливости этого мира будут забыты. И в его волшебных размышлениях и мечтах они действительно были забыты. Но очень скоро он приходил в себя и снова превращался в истинного ученого, беспристрастно исследующего реальность и не прощающий ей никаких загадок.

Когда пелена волшебных объяснений, присущих детству, сходила с сознания Алекса, ему действительно становилось интересно узнать, откуда появилась шоколадка. В этих раздумьях учебный день, который обычно длился целую вечность, пролетел совершенно незаметно, и он отправился домой. Ему хотелось с кем-то поделиться своими переживаниями и рассказать об этом случае, но он не знал с кем. Говорить с родителями он не мог, так как они считали его вором, а школьные друзья не годились для таких сокровенных разговоров. Но это было его личное мнение, сформированное крепкой дружбой с одной девочкой, с которой Алекс был знаком с самого детства. Она была на год младше его и дружили они сколько себя помнили, они были соседями. Именно о ней он думал все время, именно ей хотелось ему все рассказать. Алекс не размышлял о таких вещах, как любовь, дружба, долг или честь (по крайней мере пока), он лишь испытывал их на инстинктивном уровне, не понимая их природу. Не размышлял он так же о том, почему ощущает привязанность к ней, от чего так часто вспоминает ее. Если бы ему пришлось облечь свои чувства в словесную форму, он назвал бы эту симпатию странной, но не более того. Ему просто нравилось думать о ней, без поисков причин и объяснений, и поэтому он думал.

Ее звали Ланной. Именно из-за крепкого чувства к ней Алекс и не позволял себе делиться самым сокровенным с кем попало, ибо самым сокровенным, как он считал, нужно делиться с самыми сокровенными.

Когда Алекс пришел к ней, ее мама сообщила, что Ланны нет дома. Разочарованный он вернулся обратно, а под вечер его усадили делать уроки. В конечном счете он настолько утомился за день, что перед сном вся эта ситуация с шоколадкой, произошедшая утром, показалась очень далеким событием и уже почти не волновала его. Поздно вечером к нему в комнату зашла мама. Алекс знал, что именно в это время она зайдет и велит ложиться спать. Но он опередил ее и уже стелил постель. Когда он разделся и лег, его мама подсела к нему.

- Ты очень сильно напугал нас с папой сегодня, - сказала она, - он до сих пор волнуется за тебя. Надеюсь, ты понял, что воровать очень не хорошо?

- Мам! – ответил Алекс, - не воровал я! Я все рассказал как было.

- Ну все! Хватит своей ложью к одному проступку добавлять и вторую.

- Но я не лгу, мам. Я проснулся и…

- Хватит, я сказала! – перебила она его, - ты ведь уже большой мальчик и должен понимать, что шоколадки волшебным образом не появляются под подушками. Не нужно рассказывать такие сказки. Милый, посмотри на меня и пообещай, что не будешь больше воровать!

В эту минуту дух волшебства под натиском слов матери покинули его, и он прекрасно понимал, что не только шоколадки чудесным образом не возникают под подушками, но и любые прочие вещицы.

- Обещаю, - еле слышно промолвил он.

Мама улыбнулась, поцеловала его, выключила свет и вышла из комнаты. Странно, что порой именно лишенный опыта и неокрепший духом ребенок должен проявлять благоразумие, стойкость и мудрость перед своими родителями, идя на жертвы и компромиссы, чтобы не волновать их, а не наоборот.

Глава II.

Настало утро. Алекс открыл глаза, вытянулся и уставился в потолок. В голове всплыло стихотворение, выученное им вчера, когда он делал уроки. Без единой ошибки он зачитал его вслух, но тут ему что-то вспомнилось, мысль резко сменилась другой, заставляя все его тело замереть в нерешительности. Подобно гранитной скульптуре пролежав несколько секунд, он стремительно сунул руку под подушку, и его пальцы схватили что-то твердое. С горячим волнением вскочив с кровати, он обнаружил в своей ладони шоколадную плитку.
- Это снова случилось! - захотелось закричать ему на весь дом. - Как так?! Откуда? Почему?
Алекс чудом сдержался от крика, ибо сегодняшнее утро в корне отличалось от вчерашнего тем, что на этот раз его объял жуткий испуг, а не безмерное счастье. Его руки задрожали, волнение от мысли, что родители могут увидеть его с этой шоколадкой, нарастало с каждой секундой. Он подбежал к столу, где лежал его рюкзак, сунул плитку во внутренний карман, присыпав сверху всеми имеющимися карандашами и фломастерами. Когда очередная находка была спрятана, смешанные чувства начали одолевать мальчика. Страх, что его снова могут обвинить в воровстве, немножко отступил, освобождая место пламенному восторгу. Восторгу, который был сильнее любых радостей от неожиданных подарков, от сладостей и игрушек, он глубже трогал сердце, разливаясь приятным и волнующим трепетом по всему телу. Это чувство имело запах таинственности, привкус необъяснимого волшебства, нашедшего себе в комнате Алекса желанный приют.

В это мгновение в комнату вошла его мама.

- Что-то ты сегодня долго, - сказала она, - неужели проспал?

- Да, немножко проспал, - старался вести себя как можно естественнее Алекс.

- Надеюсь, сегодня не было шоколадки под подушкой?

- Нет, мам, не было.

- Ну, вот и хорошо. Быстрее собирайся, тебя Лана ждет. Сказала, что ты вчера приходил к ним, но ее дома не оказалось. Это правда?

- Да, я просто хотел немного поиграть с ней.

- Тогда вместе пойдете в школу.

Его мама вышла, и Алекс выдохнул. Он был так напряжен, что все его лицо покраснело. Он в спешке собрался, позавтракал, и через несколько минут с Ланной они уже сидели в автобусе, который вез их в школу.

Такой причудливый мальчик, как Алекс, мог испытывать симпатию только к еще более причудливой девочке. А у Ланы причудливостей было не сосчитать. Она была из тех веселых девочек, на которую невозможно не обернуться, если она вдруг пройдет мимо тебя на улице. Всей своей необыкновенной сущностью, рыжими волосами и блестящими глазами, в вечно сияющем длинном платье, она привносила в удушающую прозу жизни олицетворение возвышенных надежд и мечтаний и была усладой для глаз. И глядя на сияние ее души каждому хотелось только одного - вырвать ее из ряда прохожих, из пассажиров автобуса, из самого течения времени и кинуть с размаху на станицы всех земных книг, чтобы каждый мог наслаждаться ее красотой, обезоруживающей простотой и естественностью. Но она так же была из тех, кого подобно радуге не удавалось схватить, а всякая попытка передать ее исключительность неминуемо терпела поражение, и на бумаге опечатывалась лишь ее бледная тень.

Алекс и Лана сидели в самом конце автобуса, остальные школьники веселились, поднимая большой шум.
- А где ты вчера была? – спросил Алекс.
- А я теперь после уроков хожу в музыкальный класс, - похвасталась девочка в ответ, - учиться на гитаре играть. Меня туда наша учительница по музыке направила. Она сказала, что я хорошо пою и мне стоит освоить какой-нибудь инструмент. Правда классно? Я рассказала об этом мама с папой, они сразу мне разрешили, но мама хотела, чтобы я училась играть на пианино. А я не хочу на пианино. Пианино такое огромное и неуклюжее, а гитара такая красивая. Ее можно носить с собой. Ты никогда не видел людей, которые ходят по улицам с гитарой за спиной? Я всегда находила в них что-то особенное. Скажи же, я сделала правильный выбор?
- А у тебя есть гитара? – спросил Алекс.
У него не было привычки говорить комплименты и свои одобрения вслух. У него была феноменальная способность выражать мысли одной только улыбкой или серьезной миной. А Лана в свою очередь не нуждалась в словах. За столько лет они научились понимать друг друга по мельчайшим изгибам на лице, хотя и не понимали, как это происходит. Они не обращали на это внимание, им казался такой способ общения вполне естественным.
- Нет, конечно – ответила Лана. - Откуда у меня может быть гитара? Я подслушала разговор папы с мамой. Они говорили, что бесполезно покупать мне гитару.
- Почему бесполезно? – спросил Алекс.
- Они не восприняли мою любовь к музыке всерьез. Сказали, что мне скоро это надоест и я перестану ходить туда. Вот поэтому и бесполезно.
Лана с печалью посмотрела в окно автобуса, словно тоскуя по своим мечтам. Несмотря на свой юный возраст, она хорошо разбиралась в простых житейских проблемах. У Алекса же было более специфичное мышление: вникая в возвышенные идеи, он мог не до конца понимать самые простые истины. Но он видел, как Лана была расстроена, от чего расстроила и сам. Тогда он полез в портфель, достал из внутреннего кармана шоколадку и протянул своей подруге.
- Не печалься, - сказал он, сжимая губы в полуулыбке, - вот тебе волшебная шоколадка.
- Волшебная? – недоверчиво переспросила девочка, - шоколадки не бывают волшебными. Бывают палочки, да и то в сказках, а шоколадок не бывает.
- В нашей с тобой сказке бывает. Эта шоколадка точно волшебная, я знаю.
Лана взяла плитку, аккуратно сорвала упаковку, дабы волшебство не улетучилось, разломала ее пополам и поделилась одной половинкой с Алексом.
- На вкус, как обычная, - отметила она, откусив кусочек. – А чем она такая особенная?

Алекс осмотрелся: автобус, успокаивающе покачиваясь, успел пока проехать только половину пути. Дети шумели, играли и рассказывали друг другу разные истории. Все были заняты своими делами, но Алекс все-таки придвинулся к Лане, опасаясь, что его могут услышать.
- Представь, - шепотом заговорил он, - что ты утром просыпаешься и находишь вот такую шоколадку под подушкой. Никто из твоих не мог туда ее положить. Она просто появилась, и ты не знаешь откуда. Что бы ты подумала?
- Я скушала бы шоколадку и с нетерпением ждала бы следующего утра, - ответила девочка.
Алекс недовольно нахмурился.
- Как у вас, девочек, все просто! И тебе не было бы интересно, откуда она появилась?
- Разве важно, откуда появляются шоколадки? Главное, чтобы они появлялись.
- Но как? – начал сокрушаться Алекс, не понимая беспечности девочки, - это же не какая-то птичка, под окном сидящая по утрам. Ладно, слушая сюда. Я все тебе расскажу…

И тогда Алекс рассказал Лане все, что с ним приключилось за предыдущий день и сегодняшнее утро. Как он обнаружил шоколадку, и его обвинили в воровстве, как он себя потом скверно чувствовал и весь день искал объяснение случившемуся. Он с таким воодушевлением излагал свои мысли, что ему все-таки удалось заразить Лану своим любопытством и обеспокоенностью.
Вся красота детского мышления в том и заключается, чтобы поддаваться влиянию необъяснимого чуда, испытывая восторг и желание не столько это чудо разгадать, сколько приобщиться к нему и слиться воедино, в то время как взрослый разум полностью исключает само существование волшебства, объясняя подобные ситуации случайным стечением обстоятельств. Именно поэтому Алекс искал объяснение – не с целью разоблачить и погубить волшебство, а для того, чтобы с ним подружиться. Лана смотрела в сияющие и притягательные глаза мальчика, клеточка за клеточкой проникаясь его историей, столь таинственной и невероятной.
Их неизлечимо заинтриговали две маленькие, ничем не примечательные шоколадки, что появились непонятным образом, в то время как у большинства, они в лучшем случае возбудили бы небольшое любопытство, обреченное очень скоро погаснуть.
Две маленькие шоколадки! - вот, что воспевали великие поэты, о чем говорили все мудрецы прошлого, старались передать в каждом изгибе своих произведений прославленные скульпторы, художники и писатели; вот, та тончайшая и одновременно неописуемо широкая грань между лишенным любопытства сознанием и сознанием, способным в каждом миге созерцать вечность. Две маленькие шоколадки! - вот, что вихрем ворвалось в миры двух детей, разрастаясь пожаром любопытства в глазах, сладостью всего таинственного растекаясь по жилкам сердец, возбуждая стремление жить и познавать.

- Я совсем не думаю, что ты украл эти шоколадки! – воскликнула Лана, - что за глупости! А знаешь, что мне теперь интересно больше всего?

- Что? – спросил Алекс.

- Шоколадки появлялись два утра подряд и это, конечно, большущий знак. Правда, не знаю знак чего… но это не важно. Важнее всего сейчас завтрашнее утро. Случится ли это и в третий раз? Как думаешь?

- Я даже не знаю, - растерялся Алекс.

- Вот бы это случилось! Тогда можно будет точно сказать...
- Что сказать?
- Да не знаю, что угодно. Это тоже не важно. Главное - это должно повториться. Давай так! – строго сказала Лана, - когда вечером будешь ложиться спать, хорошенько проверь свою комнату. Проверь все под кроватью и за шкафом. А еще запри дверь и окно.
- Зачем запирать? – спросил Алекс.
- А вдруг кто-то хочет тебя разыграть и заносит шоколадку, пока ты спишь? Если все настолько загадочно, как ты рассказываешь, и никто не мог их туда положить, то это настоящее волшебство. А волшебству не нужны открытые окна и двери.
Алекс был удивлен активной сообразительностью девочки. А он даже еще не успел подумать, будет ли это повторяться каждое утро. Еще его смущало то, что придется запереть дверь, потому что он никогда этого не делал, и он испытывал маленький страх.
- Ты уверена, что все это необходимо? – спросил он.
- Ты же сам только что убеждал меня в том, что у тебя есть предчувствие чего-то очень необыкновенного. Так нужно же что-то делать!

Собравшись с мыслями, Алекс согласился. У него было достаточно причин, чтобы с головой окунуться в расследование. Дело было не только в простом любопытстве, но и в том, что если это будет повторяться, рано или поздно его родители застанут его спящим с шоколадкой. Этого Алекс хотел меньше всего, потому что он прекрасно понимал, что во второй раз незаслуженного наказания ему не избежать.

Весь этот день ничем не отличался от вчерашнего. Из-за своего возраста у Алекса не было больших познаний о мире, все в его голове было текучим и хаотичным. Для того, чтобы дух уверенно шагал по жизни, сознание еще не успело сформировать твердую почву убеждений. Для такого ребенка всякое представление о том или ином явлении могло в любое мгновение разрушиться и образоваться совсем другое на его месте. А это и есть бесценный подарок быстротечного детства. Ведь получается, что душа, не плененная знаниями о том, как надо и не надо, логично и не логично, может подстраивать собственную вселенную под свои желания.

Вечер настал так быстро, что смак съеденной утром шоколадки еще не успел полностью раствориться на языке Алекса. Он вновь не стал слушать на уроках то, что ему и так было хорошо известно. Вместо этого он украдкой рисовал населявших его фантазию диковинных зверей и птиц. На уроке математики он настолько погрузился в рисование, с таким непередаваемым вдохновением предался творчеству, что полностью выпал из реального мира. Он создавал птицу с двумя обычными крыльями и двумя крыльями вместо ног. По его задумке эта птица никогда не садилась на землю, а проводила всю жизнь в полете.

Так же она не питалась обычной пищей, она питалась вдохновением и красотой. Алекс очень долго шел к этим понятиям. Он всегда получал удовольствие от рисования, но в какой-то момент начал замечать, что порой удовольствие переливается через край и дышится так сладостно и легко. Он не называл это вдохновением или любованием красотой, ибо и не знал таких выражений, но с тех пор он успел множество раз смаковать их смыслы. И слушая на уроке монотонный рассказ учителя, фантазия Алекса взбунтовалась и динамитом взорвала перед его взором идею для нового рисунка, как противопоставление бесцветному однообразию, что царила вокруг него. А именно птицу, которой не нужна была обычная еда, а нужны были бескрайние просторы с невообразимыми пейзажами, созерцая которые ее крылья наполнялись бы живительной энергией и они могли нести ее к новым горизонтам.И самое главное, эта птица умела улетать далеко за пределы планеты и царственно скитаться среди звезд. Алекса безумно привлекала сама идея полета, он искренне не понимал, почему Господь не одарил крыльями все свои создания. С этими мыслями он выводил на бумаге каждый изгиб и каждое перышко птицы, вкладывая столько любви и труда в свое творение, что превзошел все предыдущие рисунки. И сейчас, когда пришло время отправляться спать, он сидел на кровати и любовался своим произведением, не в состоянии оторвать глаз.

Через некоторое время он подошел к столу и подписал рисунок: «звездная птица», а потом приклеил его к стене, посереди остальных своих рисунков. Когда его мама по обыкновению зашла пожелать ему спокойно ночи, она заметила рисунок и спросила, почему у птицы вместо ног крылья. Послушав пламенное объяснение сына, она вздохнула:

- Нельзя же обрекать птицу на вечное пребывание в небе, без возможности садиться на землю.

- Почему нельзя, – возразил Алекс, - мы же обречены на вечное пребывание на Земле, без возможности взлетать в небо?

Так он впервые создал рисунок, наделенный определенной идеей, что придавала ему некоторую одушевленность. Он думал о том, что если теперь кто-то спросит его, почему на картинке все изображено не правильно, он сможет дать хороший ответ, а не просто пожать плечами.

После того как его мама вышла, он запер окно и дверь, стараясь быть как можно тише. Затем проверил постель, нет ли там посторонних предметов, и только потом лег спать, готовый проснувшись немедленно сунуть руку под подушку, где сейчас определенно было пусто.

Глава III.

Алекс очень редко запоминал свои сны, но все, что ему приснилось этой ночью, он помнил утром в мельчайших подробностях. Ему снилось, что он оказался в незнакомом, но приятном магазине. Он горячо почувствовал момент, когда очутился внутри этого заведения, словно это и не сон вовсе - настолько все вокруг не отличалось от реальности! Но он не понял, что находится во сне, и бессознательно начал бродить вдоль витрин, разглядывая разнообразные товары.

Он чувствовал здесь странную душевную теплоту и уют, освещение производило впечатление, что оно создается танцующим на ветру одиноким пламенем свечи, но на потолке висела деревянная люстра с обычными лампочками. Стены были отделаны древесиной, а потолок напоминал нечто среднее между скомканной бумагой и пожелтевшими листьями.

Помещение было небольшим, но товары на витринах, казалось, тянулись без конца. Подойдя к одной из них, Алекс нашел странноватой формы инструменты, Бог знает для чего предназначенные. Дальше стояли длинные пробирки и прочая химическая посуда. Некоторые из них блестели кристальной чистотой, а другие изнутри покрылись мутным налетом, видимо от многократного использования. Дальше он нашел старинные книги с пожелтевшими обложками, вперемежку лежавшими на полках с атласами и измерительными инструментами.

Завороженный таинственной атмосферой, он прошел мимо бесчисленных вещей. Мимо глобусов с незнакомыми континентами, холодного оружия, арбалетов и пистолетов, мимо аквариумов с рыбками, клеток с хомяками, пауками, змеями и ящерицами. Проходил он мимо попугаев на подвешенных к потолку качелях, мимо смышленой обезьяны, лениво перебирающей свою шерсть, мимо биноклей и телескопов разной величины, мимо магнитофонов и телевизоров, глиняных и латунных кувшинов и ваз, а еще мимо бесчисленной шерстяной одежды, среди которой мирно спали кошки.

Совершенно не задумываясь о том, где и как ему пришлось оказаться, он любовался каждой мелочью в магазине. Пробираясь все дальше в отдаленные уголки заведения, он обнаружил углубление в стене размером с половину комнаты. Там не было никаких полок, но на полу стояли три скульптуры величиной с самого Алекса.

Статуи принадлежали трем фантастическим зверям, которым не нашлось места в далеком и полузабытом мире: могучий лев с длинным хвостом скорпиона, достававшим до самого потолка, огромная ящерица с паучьими лапами и горилла с головой носорога. Они были виртуозно вырезаны из дерева, словно стоит их только коснуться, они пробудятся от глубокого сна и оживут. Отходя от них, Алекс чувствовал некоторое недоразумение, что-то наподобие недосказанности, недопонятости, или ощущения дежавю, которое рождается, когда мимо проходящий незнакомец здоровается с тобой, интересуется твоей жизнью и идет дальше, а ты стоишь, пытаясь вспомнить, кто же это был. Все эти переживания перемешивались в подсознании Алекса и терзали его.

Наконец он подошел к кассе, за которым сидел очень старый человек в очках и в потертом плаще, с добродушным лицом и гостеприимством в глазах. Но Алекс недолго рассматривал старика, его внимание привлекли шоколадные плитки, лежавшие на столе.

- Вижу, тебе то же, что и вчера, малыш? – хриплым голосом спросил старик.

- Что? – растерянно переспросил Алекс.

- Я спрашиваю, снова за шоколадкой пришел?

- А я разве уже приходил за шоколадкой?

- Уже третий день, - отозвался старик, загадочно улыбаясь.

Алекс машинально сунул руку в карман и достал оттуда три рубля.

- Но у меня нет денег, - промолвил он, - у меня только три рубля.

- Именно столько, сколько и стоит шоколадка! - произнес старик, словно все так и должно было быть.

- Ну, тогда ладно, - сказал Алекс и протянул монеты старику.

Растерянный, он взял одну шоколадку, поблагодарил старика и направился к выходу. Старик громко рассмеялся ему вслед и крикнул:

- Эй, малыш! Советую съесть тебе шоколадку как можно скорее, а то проснешься утром, и снова будешь гадать, как она оказалась под твоей подушкой.

После таких слов Алекс почувствовал, как в его маленькой черепушке раздался ошеломительный звон тысячей колоколов, которые его оглушили и мигом затихли. Он стоял, пораженный гремящим потоком воспоминаний. Его заполонили тысячи удивительных историй и передряг, в которых он когда-то успел побывать в мире снов. С самого рождения он жил двумя жизнями, один из которых все время забывал, но по какой-то удивительной причине к нему сейчас возвращались все воспоминания. А самое главное – Алекс вспомнил, как два дня подряд находил под своей подушкой шоколадки, как накануне вечером, осмотрев свою постель и заперев дверь и окно, ложился спать. Он почувствовал, что находится во сне, а его реальное тело сейчас лежит в постели, запертый в его комнате.

Спустя мгновение он подбежал к статуям фантастических зверей и узнал свои творения, которых он рисовал на бумаге, хотя здесь они представляли собой прекраснейшие статуи.

- Но как такое возможно? – спросил он старика, - и где это я?

- В мире снов, естественно, - последовал ответ. – Такое возможно исключительно благодаря тебе.

- А вы кто такой?

- Подойди сюда, малыш, - приманил старик его рукой.

Алекс нерешительно подошел к столу, который был ему по грудь. Старик, не вставая с места, с любопытством наблюдал за ним.

- Ты удивительный мальчик и позволяешь себе верить в чудеса. Твои мысли волшебны и окружил ты себя волшебством. Ты развесил по всей своей комнате рисунки с невообразимыми мирами и диковинными животными, что в виде скульптур стоят в том углу. Весь твой внутренний мир полон волшебства и поэтому чудеса из этого мира стали воплощаться в твоем мире, который ты привык считать реальным. Скажи-ка мне, сколько денег тебе дают твои родители каждый день на обед?

- Тридцать рублей, - ответил Алекс.

- И сколько же ты тратишь из этих тридцати рублей?

- Двадцать семь.

- Двадцать семь рублей ты тратишь на обед, каждый день, без исключений. Ты покупаешь булочку и чай, а сдача в размере трех рублей ты приносишь обратно домой, не так ли?

- Да, - согласился Алекс.

- Но все это всего лишь вершина айсберга. Ты, как и любой другой ребенок, хранишь в себе мечты о первом велосипеде, о разных игрушках и подсознательно, каждый день, отходя от кассы в столовой, ты засматриваешься на сладости, на которые у тебя не хватает денег. А теперь, угадай, к чему все это привело?

- К чему?

- К появлению этого магазина. Именно ты сотворил это заведение, хоть совершенно и не подозревал об этом.

- Что вы имеете в виду? – удивился Алекс.

- Я имею в виду, - ответил с важностью лица старик, - что это магазин, в котором продается все, чего может пожелать душа ребенка. И каждая вещь, чтобы это ни было, стоит здесь ровно три рубля. Вот, почему ты уже третий день приходишь сюда, выкладываешь на стол монеты и забираешь в свой мир заветные шоколадки.

Алекс был потрясен, восхищен и взволнован. Даже для его разума это было слишком. Он пробежался по магазину несколько раз, трогая разные вещицы, затем возвращался обратно и крутился на месте, снова и снова разглядывая все, что его окружало.

- Но о чем вы говорите, дядя? Этого не может быть! Я все помню, я сейчас сплю, а утром проснусь, и все это исчезнет. Ведь все это всего лишь сон, все это мне всего лишь снится! Как я могу забирать в реальную жизнь из своих снов шоколадки?

- Жизнь тоже есть сон, - невозмутимо отвечал старик, - и, как полагается в любом сне, она лишена каких-либо границ, а законы в голове. В мире снов есть множество мест, куда попадают люди. И отсюда каждый забирает что-то свое, что-то, что оказывается созвучным с его внутренним миром. Кто-то забирает свои радости, а кто-то - свои кошмары.

Алекс не знал, что ответить, он был растерян и не успевал воспринимать все, что на него обрушивалось.

- А вы тогда кто такой? – спросил он, не зная, что еще сказать.

- Если ты хочешь знать, кто я такой, то считай, что в твоей жизни настала минутка, когда ты должен постараться напрячь извилины. Не смотря на все, ты все еще ребенок и многое из того, что я сказал, возможно, было тобой не понято. И много из того, что я сейчас скажу, будет тоже не понято. Но, видимо, мне придется все рассказать.

Я обычный житель мира снов. Мы создания, рождающиеся и умирающие в этом мире. У нас нет способности проникать в ваш мир, как делаете это вы. Мы так же не можем воздействовать на ваш мир, в отличие от вас, ибо попадая сюда, вы можете проецировать свой мир на наш и материализовывать свои желания или страхи здесь. Возможно, звучит сложновато для тебя, - спохватился старик, увидев озадаченное лицо Алекса, - поэтому, вот тебе пример: ты смог своими желаниями сотворить эти скульптуры в этом мире, да и весь этот магазин, а я так не могу. Не могу по собственному желанию воссоздать в твоем мире что бы то ни было. Но у нас все-таки есть одна способность. Когда вы попадаете сюда, вы скитаетесь здесь как ничего не осознающие медузы в океане. Вы ничего не понимаете и не задумываетесь о том, куда попали. И, если кто-то из вас понравится жителям этого мира и влюбится в фантазии, что вы сюда превозносите, как влюбился в твои фантазии я, мы можем открыть ваши глаза, разбудить вас и дать возможность осознать самого себя, что сегодня и было продемонстрировано мной.

Еле успел старик произнести свое последнее слово, Алекс почувствовал, как все вокруг задрожало, словно от землетрясения. В это же самое мгновение он увидел большую мимолетную тень, что упала на окна магазина. Все звери на полу, полках и клетках замерли, точно по свистку и еще несколько секунд чувствовался звон бронзовых ваз и кувшинов. Алекс от испуга схватился за стол и когда пришел в себя, осознал, с каким хладнокровием отреагировал на это явление старик. Он засмеялся и полными любопытства глазами смотрел на него.

Только успел весь магазин успокоиться, как все повторилось вновь, но с еще большей силой и на этот раз Алекс успел заметить в окнах две промелькнувшие тени, одна за другой. Гонимый страхом и любопытством, он выбежал из магазина, но, не успев вовремя затормозить, врезался в прохожих и свалился на землю. Устыдившись, он начал извиняться и помог встать одному незнакомому мужчине, которого он сбил с ног. Все, что его до сих пор поражало, в это мгновение ему показалось таким не значительным, на фоне целого города, жившего своей жизнью.

Алекс вновь почувствовал дрожь земли, промелькнула необъятных размеров тень, в его спину ударил большой поток ветра. Он резко поднял глаза в небо и увидел огромное создание, похожее на орла, только с четырьмя могучими крыльями, размах которых составлял по меньшей мере около восьми метров. Ноги у птицы отсутствовали, она виртуозно маневрировала между высоких строений, в мгновение око исчезая в облаках, а затем вновь выныривала и через секунду проносилась над головой Алекса так близко, что ему казалось, стоит только поднять руку и он сможет коснуться ее ослепительно белах перьев.

Потонув в очередной раз в облаках, птица вынырнула с целой стаей и все они начали кружиться над Алексом, пугая прохожих и зверей. Ощущения Алекса были на пределе, он был готов подобно самим птицам взлететь и расколоть небеса от пронзительного крика счастья.

- Звездные птицы! - прозвучал за его спиной голос старика, - они появились в небе утром. Сдается мне, они приветствуют тебя.

Алекс обернулся и старик увидел, как слезы ручьем текли по его щекам. Несколько птиц снизили скорость и одновременно зависли над головой Алекса. Вытянув передние крылья и еле заметно махая задними, они парили в одном месте на одной высоте. С уважением и благодарностью они склонили головы, а затем молниеносно махнули крылами и потонули в небесной синеве.

Старик взял Алекса за руки, завел обратно в магазин и усадил в кресло. Он просидел несколько минут, потрясенный, не в состоянии выговорить ни слова.

- Я… я представлял их себе не такими большими, - сказал он, когда к нему вернулся дар речи.

- Ну что ж, - ответил старик, - чтобы странствовать среди звезд, нужны большие крылья.

Глава IV.

Утром Алекс открыл глаза. Он вытянулся, поудобнее утроился на подушке и протянул руки к картонным самолетам, что на нитках свисали с потолка. Несколько минут поиграв с ними, он встал, приоткрыл окно и отпер дверь. Возвращаясь обратно к кровати, он остановился у своих картин и некоторое время их разглядывал. Он улыбнулся, провел пальцами по рисунку звездной птицы и лег обратно в постель.

К удивлению, его не одолевал бездумный юношеский восторг от открытого им мира. Вспоминая в мельчайших подробностях все пережитое в этом сне, будучи все еще во власти сумасшедших чувств, которые он испытал, он перевоплощался в другого ребенка. И перевоплощение заключалось не в каких-то мистических изменениях, а в том, что он начинал задаваться иными вопросами. Он был свидетелем невообразимого, а невообразимое всегда оставляет след на воображении.

Он сунул руку под подушку и достал оттуда шоколадную плитку – артефакт под третьим номером, переплывший из мира снов в реальный на одном воображении Алекса. Он разглядывал его и думал о миллионах людей, с погасшими сердцами и застывшими разумами лишившие себя не только всего невозможного, что оказалось возможным, но и простой способности получать удовольствие от жизни. Он не понимал, откуда берутся эти мысли, но одна за другой они заполняли его разум.

Спустя некоторое время, сквозь поток мыслей он услышал шаги мамы. Он быстро спрятал шоколадку в рюкзак и оделся. После завтрака, показавшийся ему одним из вкуснейших в его жизни, он вышел из дома и встретился на крыльце с Ланой. Она стала его горячо расспрашивать, но Алекс жестом попросил ее прекратить. Только после того, как они сели в автобус, он, не проронив ни слова, достал из рюкзака шоколадку и протянул ей. Ее глаза вспыхнули от радости, она снова аккуратно распаковала сладость и поделилась половинкой с Алексом. Затем она начала вслух размышлять о том, как такое может быть и искать всевозможные объяснения.

В это время Алекс глядел в окно автобуса и любовался привычным миром. Он не спешил рассказывать все пережитое своей подруге, его одолевала сладостная мысль, что он еще успеет это сделать. После этого случая, он начал каждую ночь возвращаться в магазин старика, который подарил ему способность осознавать себя во сне. И каждую ночь он приносил оттуда шоколадную плитку для Ланы, неизменно делившаяся с ним половинкой.

Алекс глубоко подружился со стариком и искренне полюбил его. Однажды старик подарил ему тоненькую книжку, которую Алекс забрал с собой в реальный мир. Эта книга обладала магической способностью особенно ярко возбуждать воображение, когда читаешь ее. Она словно погружала Алекса в события и мысли, которые в ней описывались. В ней говорились очень простые вещи, вещи, повторявшиеся всеми мудрецами на протяжении многих веков. Например, что все начинается еще в детстве. Что нужно окунать детей в этот таинственный и непостижимый мир с головой. И пусть они сами ищут ответы и пусть слушают свое сердце. Пусть они вырастут свободными от запретов старших, от их убеждений и знаний. Пусть выстрадаются всласть и насладятся жизнью... И быть может, свободные, не скованные глупыми учениями, они найдут то, что им нужно и выполнят свое предназначение.

Глава V.

Открытие целого мира, который раньше был не доступен Алексу, принесло в его привычную, лишенную волшебства жизнь много изменений. С каждой ночью, с каждым новым визитом в мир снов, он все больше и больше терял интерес ко всему, что окружало его в настоящей жизни. Весь день, в школе, с родителями, где бы он ни был, он только и думал о своих снах. Да и что этот мир, в котором только и приходится, как слушаться старших, лицемерить перед ними, идти в школу и делать уроки, мог дать ему в сравнении с неизведанным, полным беспрерывной магии миром снов, в котором он сам решал, кем ему быть и чем заниматься?

Но в реальном мире все еще была Лана. Алекс понял, на сколько он привязан к ней, когда однажды поймал себя на мысли, что даже находясь в мире снов, полном приключений, он все время думает о ней. Когда после долгой прогулки со стариком они вернулись в магазин, Алекс сказал:

- А помнишь, как ты впервые меня разбудил, как ты дал мне понять, что я нахожусь во сне?

- Помню, - отвечал старик.

- Понимаешь, там, в моем мире есть одна девочка. Мы дружим с ней с самого детства. Этот мир стал для меня много значить, но мне здесь не хватает ее. Мне так хотелось бы показать ей все эти чудеса! Помоги мне разбудить и ее тоже?

- Признаться, я удивлен, что ты до сих пор не попросил меня об этом, малыш, - сказал старик.

- Так ты поможешь? – загорелись глаза Алекса, как гирлянды на новогодней елке.

Старик уселся на свое кресло, причесал свои волосы и бороду и сказал Алексу, что не сможет этого сделать.

- Я не могу, малыш, я растратил все свои силы на тебя, - проговорил он с какой-то небывалой печалью в голосе.

- А что, если я сам найду ее? – воскликнул Алекс, - найду и постараюсь ее разбудить, расскажу, что она спит. Что тогда будет? У меня может получиться?

Старик мгновенно вскочил, словно его ударили током.

- Ну ты меня озадачил! – сказал он, - я не знаю! Оказывается, я не знаю ответа на твой вопрос. Сколько лет живу, а никогда не задумывался об этом.

- Тогда я сам выясню, я попробую, у меня должно получиться, - закричал Алекс и выбежал из магазина, позабыв даже поинтересоваться у старика, как можно отыскать ее.

- Да постой ты, - хрипло прокричал старик ему вслед, - ты же сейчас должен проснуться.

Не успел Алекс и дорогу перебежать, как на глазах у старика, наблюдавший за ним через окно, в прыжке он растворился в воздухе.

Он очнулся и впервые особенно остро почувствовал взаимосвязь между двумя мирами, в которых он теперь жил. Это неодолимое желание, толкнувшее его во сне на поиски Ланы, после пробуждения не осталось где-то позади, оно все еще терзало его в постели. Приснившееся только что не показалось ему чем-то далеким, неясным, размытым пеленой сонливости, а напротив - его словно бесцеремонно вышвырнули из одной комнаты в другую. Он вскочил с постели в порыве эмоций, чтобы побежать дальше, в отдаленные края мира снов отыскивать свою подругу. Одержимый он начал одеваться, но не успел одолеть заевшую ширинку на брюках, как окружавшая его действительность вывалилось на него из шкафа, из его рисунков, из всех предметов в его комнате и из самих стен, и он понял, что уже не спит. Здесь не найти его подругу, которая в беспамятстве попадает в разные передряги и ждет, пока Алекс ее разбудит.

Он уселся на краешке дивана и начал раздумывать. Его подруга, которую ему во сне так захотелось отыскать, была и в этом мире. Она через несколько минут сама придет к нему. Взять и просто все рассказать ей? Алекс часто задавался этим вопросом, испытывал большой соблазн сделать это. Поверит ли она ему? Он в этом не сомневался и секунды. Подобное сомнение даже не приходило ему в голову. Он снова и снова прокручивал в голове, как сильно она удивилась бы и обрадовалась. А потом нескончаемым потоком из него полились бы сотни историй, от которых Лана в восторге все спрашивала бы и спрашивала: «А что потом? Что потом, что?».

Но в конце каждого воображаемого признания Алекса перед своей подругой, Лана неизменно спрашивала его, как самой увидеть этот мир. Именно поэтому ему не хотелось портить самый большой сюрприз, который он сможет сделать ей когда-либо в жизни.

С твердым намерением найти Лану и разбудить ее от беспамятства в мире снов, Алекс лег тем же вечером в постель.

Старик сидел на своем месте, когда Алекс появился в магазине. Не успел он толком поздороваться с ним, как Алекс стремглав выскочил в дверь и побежал искать свою подругу. Старик знал, что он ее найдет, обязательно найдет и разбудит. Он не пошел за ним, он знал, что Алекс справится самостоятельно, но его сердце бередила другая проблема. Он готовился к трудному разговору с Алексом и Ланой, когда они вернутся.

Он просидел с мрачным лицом почти до самого вечера, пока стены магазина не задрожали. Почти касаясь белоснежными крыльями земли, в окне показалась звездная птица, с которой держась за руки спрыгнули Алекс и Лана. Они улыбались и кричали от восторга и торжества. Их лица без лишних слов передавали головокружительные события, сквозь которые они прошли. Напоминая друг другу отрывки из прошедшего дня, они ввалились в магазин.

- Отыскал все-таки! – поприветствовал их старик, стараясь вести себя как можно дружелюбнее.

Когда неудержимая радость Алекса и Ланы немножко приутихла, старик собрался и сказал:

- К сожалению, малыш, мне придется лишить вас этого дара…дара осознавать себя во сне.

Столь счастливые лица двух детей сразу помрачнели, они испугались. Алекс не говорил ни слова, по его щеке пробежались две крупные слезинки и застыли на подбородке. Старик подошел к ним с тяжелым сердцем и обнял.

- Не стоит оплакивать этот мир, - сказал он, - он никуда не денется. Он останется здесь. Но нельзя жить одновременно в обоих мирах, нельзя жить двумя жизнями.

- Но почему? – простонал Алекс.

- Потому что вы потеряете интерес к вашему настоящему миру. Вы там родились и…

- Ну и пусть! – перебил его Алекс, - не хочу возвращаться в эту клетку!

Лана стояла с опущенной головой и ничего не говорила, только иногда поглядывала из под маленькой челки на старика и Алекса. Старик тяжело вздохнул и улыбнулся.

- Нет, малыш, ты глубоко заблуждаешься, - сказал он, присев на колени и вытирая слезы Алекса. – Я знаю, ваш мир кажется тебе скучным, серым, невыносимым. Но поверь мне, ты мало знаешь его, дай ему шанс; дай ему шанс покорить твое сердце, завладеть твоим разумом, и ты увидишь, что он в сотни раз прекраснее и удивительнее этих грез, в которых ты проживал последнее время в мире снов. А если тебе захочется немного волшебства, немножко сказочных историй, то я сделаю так, чтобы каждый год, на одну только ночь к тебе и к твоей подруге возвращался эта способность помнить себя во сне. Вы будет каждый год навещать меня и этот мир. Я буду вас ждать.

Старик крепко обнял Алекса и Лану, незаметно сунул в их задние карманы по шоколадке и они растворились в его объятиях.