​Ключ

Грэм проснулся в удивительно гадком настроении. Просто проснулся и чувствовал себя паршиво. В тот момент его раздражало все, абсолютно все. Малейший шорох в дальнем углу комнаты причинял ему сильный дискомфорт, он начинал кукожиться в постели, закрывал уши. Вел себя так как будто это незначительный шорох, а продолжительный раскат грома. Глаза Грэма не хотели открываться, как будто были склеены какой- то субстанцией напоминающая клей. Но Грэм и сам не хотел открывать эти самые глаза, ведь открой он их, то первым же делом вместо прекрасного ничего, увидел бы потрескавшуюся стену своей съёмной квартиры, которая наводила на него тоску большую, чем знание того, что через два часа его ожидает очередной рабочий день. Серый. Рутинный. Тяжелый рабочий день. После которого наступит еще один рабочий день. Работал Грэм на заводе по производству андроидов второго поколения, где собирал системные блоки. Работа была не самая тяжелая, но и легкой её Грэм назвать не мог. Она казалась Грэму бессмысленной и как- то по злому ироничной, ведь люди, которые создают андроидов никогда не смогут использовать их для своей нужды. Еще ироничнее было то, что эти создания могли быть отправлены на убийство своих создателей. Грэм, погруженный в свои мысли, потерял счет времени так, что звонок будильника стал для него неприятной неожиданностью. Он перевернулся на спину, дабы открыв глаза не наткнуться на трещины, но вспомнив, что и на потолке они тоже с недавних пор есть Грэм тяжело вздохнул и открыл глаза. Перед его глазами. Как он и предполагал, был закрашенный белый потолок на котором была трещина. Огромная и уродливая, она резала Грэму глаз так, что он смог долго терпеть и встал с кровати.

Встав, он окинул комнату взглядом. Это была комната средних размеров, в дальнем конце которой стоял полугнилой деревянный шкаф, который нужен был Грэму больше не для того чтобы там хранить одежду или другие вещи, там из вещей была только пачка сигарет, которую Грэм купил вчера, а больше для того прикрыть главный "экспонат" своего "музея трещин"- гигантскую, почти полутораметровую в длине трещину, которая была настолько кривой, что каким- то образом стань она прямой, то доходила бы и до двух метров в длину. От нее отходили не менее противные маленькие копии этой трещины. В полуметре от шкафа стоял белый пластиковый столик рядом, с которым стоял деревянный табурет. На столике лежал ЭКП(электронный конвертер производства), на котором лежали все его незначительные денежные средства. Под подоконником стояла небольшая тумбочка, которую завод подарил ему в качестве премии "за пятнадцать лет упорной работы". Рядом с дверью стоял поржавевший маленький умывальник, из которого торчала и уходила в стену фиолетовая, покрытая маленькими дырочками труба. Из нее безостановочно капала вода. Над умывальником висело небольшое зеркало, которое, впрочем, тоже закрывало одну из трещин. На этом скромное убранство комнаты заканчивалось.

Грэм подошел к умывальнику и включил воду. Оранжевая от ржавчины вода начала течь из крана. Грэм подождал пока она станет более- менее чистой и начал умываться. В один момент вода попала ему в рот и почувствовал отвратный металлический привкус. Грэм выключил воду и выплюнул содержимое рта, вытер лицо дырявым рукавом собственной кофты и посмотрел в зеркало. Перед ним предстало тощее, серое и полное безысходности лицо сорокасемилетнего рабочего завода. Который проживает в Новой Европе. Грэму было противно смотреть на это лицо, и он с яростью нанес удар по зеркалу. По нему пошли трещины. Грэм снял его со стены, а сделать это было легко, так- как оно было подвешено на один гвоздь, и бросил на пол. По бетонному полу проскользили его большие осколки. Грэм осмотрел свою руку на которой была маленькая царапина от удара по зеркалу. Грэм снова окинул взглядом комнату и подошел к двери. На ней висел плакат десятилетней давности, который гласил: "Обязанность каждого гражданина новой Европы ходить на выборы". На эти самые выборы Грэм ходил те самые десять лет тому назад. Тогда в бюллетенях было написано: "Вы поддерживаете сенат?" - а вариант ответа был один: "Да". После этого Грэм осознал всю бессмысленность этих выборов и на момент их проведения старался заболеть или получить какую- нибудь еще уважительную причину туда не ходить. Благо проходили эти самые выборы за эти десять лет всего дважды. Пять лет назад и месяц тому назад. Правда недавно сенат принял "декларацию против врагов демократии" и выборы теперь будут проходить раз в 25 лет, а общая численность полицейских будет увеличена до семнадцати миллионов( с трех, которые есть сейчас). Так же было принято решение форсировать развешивание камер видеонаблюдения в домах обычных жителей. Этот плакат был наклеен поверх другого плаката: Обязанность гражданина Новой Европы- быть ушами и глазами демократии" — то бишь быть стукачем. Таких людей часто награждали орденами, повышали на службе. О них писали газеты. А особенно отличившимся могли подарить телевизор и приставку со встроенными игрушками, где вы могли издеваться и пытать всяческих "врагов свободы". Грэм в своей жизни видел столько всего, что если бы доносил об этом, то, наверное, вся комната была бы заставлена телевизорами. Но он этого не делал. Но делали другие. На него самого могли бы получить парочку голубых экранов, но просто никто не знает, что Грэм скрывал то, что видел различные "преступления против демократии".

Грэм дёрнул за ручку. Но дверь оказалась заперта. Грэму показалось это странным, ведь обычно он не закрывал дверь на замок, так- как смысла в этом не было. Но все же он ее запер... Еще раз для уверенности дернув за ручку, он отправился искать ключ в своей комнате.

Первым делом он заглянул в тумбочку, но там ключа не оказалось. Честно говоря, Грэм не так уж и расстроился, ведь на самом деле ему и не очень- то хотелось выходить из комнаты, так- как ни там ни здесь смыла в жизни Грэма больше не становилось. Он даже был рад, что потерял этот ключ и может как можно дольше не выходить из комнаты. Поиски были неудачные, но позже Грэм вспомнил куда он его положил. Он подошел к шкафу и открыл дверь. Из шкафа на него понесся очень противный запах гнилого дерева. Грэм взял лежавшую на одной из полок пачек с сигаретами и быстро закрыл шкаф. Грэм открыл пачку и увидел лежащий над сигаретами ключ.

Вернув сигареты на место, Грэм подошел к двери и засунул в скважину ключ. Он уже было хотел повернуть ключ. Но не стал этого делать, потому что в голове у него вертеласт одна мысль: "А смысл?" Он вынул ключ из скважины и сел на пол около двери. Схватившись за голову, он стал все больше и больше ощущать гнетущую безысходность. Контроль становился все сильнее и сильнее, а люди все слабее и слабее. На восстание не было надежды, армия была слишком сильна и легко бы его задавила.Теперь это ощущение давило на него слишком сильно, и он просто понял, что нет смыла поддерживать бессмысленное бытие.

Грэм посидел так около получаса, а потом встал и медленно подошел к разбитому зеркалу...

К обеду в дом Грэма ворвалась полиция, собираясь арестовать его за то, что он не явился на работу. У одного из них в руках был текст обвинения ссылавшийся на статью "Нарушение прав работодателей" Но как только они вошли в комнату перед ними предстало кровавое пятно в центре которого лежал Грэм, а рядом с ним лежал окровавленный осколок зеркала, которым он перерезал вены.