Номер 2375817

- Номер 2375817, номер 2375817, - разве может быть в голосе столько скуки? - номер 2375817! Я к тебе обращаюсь!

Придётся встать, позовёт ещё раз и несдобровать. Опять оставят без обеда и ещё десять ударов плетью.

Раннее утро. В небе всего одно солнце. Подмигивает через дыру в потолке. Привет и тебе, докучливое. Что такое стряслось, что они поднимают в такую рань?

- Одевайся! - тычет плетью на мою одежду. Будто я не знаю, что нужно делать. Я все знаю. Побудка. Одеться. Три минуты на физиологические нужды. Вышел из клетки. Встал в строй. Только вот побудка сегодня раньше обычного. И строй у нас всего из трёх человек.

- Номер 2375817 в нижний отсек! - и пошёл прочь. Вот и пошёл прочь! Вали, давай! Плеть поблескивает диодами, вот бы его самого хоть раз шибануло током!

Хотя вообще-то этот надзиратель ещё не утратил человечности. Он даёт чуть больше времени, чтоб проснуться. Обычно влетают в клетку после первого же оклика. А там уже что под ногу попадётся - почки любимое место для ударов.

- Зачем подняли? - спрашиваю у второго.

- Помер кто-то, надо наверх поднять.

Снова кто-то преставился. Дело не хитрое в наших условиях. И самое верное.

- Можно было и двумя обойтись. За руки, за ноги бы дотащили.

- Там груз ещё, - это первый мне отвечает.

У нас нет имён, а номера мы не запоминаем, только лица. Я всех знаю, как и меня знают все, каждую черточку, волосинку, шрам. Номера слишком длинные, чтоб запоминать, сколько нас здесь было и есть. Имена ни к чему, мы их и не вспомним, наверное. Шахта все забирает. Имена, прошлое, будущее, жизнь. Мы приходим сюда, гонимые нуждой, лишенные средств к существованию и крыши над головой. Приходим, когда больше терять нечего, когда жизнь обесценивается настолько, что не жалко её окончить в почти беспросветной тьме. В ненасытную утробу шахты стекаются молодые и старые, мужчины и женщины, здоровые и больные. Со временем все становятся бесполыми, тьма стирает отличия, больными из-за отсутствия света и нормальной еды, старыми, потому что в регулярно избиваемом теле дух стареет преждевременно. Безусловно, все попавшие сюда тешат себя надеждой выбраться когда-нибудь обратно в нормальную жизнь, но это слабая надежда по двум причинам. Во-первых, за всю историю шахт отсюда никто не ушёл на своих двоих, только вперёд ногами. Во-вторых, нормальной жизнью прозябание на нашей планете не назовёшь. Планета сплошь одна пыль и грязь, и распахнутые зевы многочисленных шахт. По данным хроники, раньше она была цветущей и плодородной. Когда это было? Бегала по ней живностью, пели птицы, люди не знали горя. Я не застал этого времени. И семь поколений до меня. Поэтому для нас благоухание цветов, сочность фруктов и свежий воздух - все это красивая легенда. Не более.

Смотрю на тусклое солнце в расщелине под потолком моей клетки и машу ему: пока-пока. Предстоит спуск во мрак нижнего отдела. Туда солнечный свет не проникает, пусть даже на небо выползут все десять солнц.

Мне повезло обитать почти под поверхностью. Я пришёл не так давно, и мне достались апартаменты наверху, да ещё и с дырой, в которую видно кусочек неба. Там внизу есть те, кто напрочь забыл, как выглядит небо. И глаза их отвыкли от света. Надеюсь, я умру в своей клетке, а не на нижнем ярусе, как этот бедняга.

Лифт, покорёженный и дребезжащий, еле ползёт. Первый недовольно постукивает ногой.

- Осторожно, - говорю, - пол проломишь.

- Зато отмучаемся!

Верно.

- Ты вчера сколько нашёл?

- Штук тридцать.

- Маловато.

- Засчитали, паёк выдали. А ты сколько?

- Шестьдесят три.

- Врешь!

- Не врет, - вмешивается второй. - Я за ним в очереди стоял. Ему воды дали две бутылки.

- А сегодня за труды пораньше подняли.

- Это чтобы не расслаблялся.

Второй нашёл вчера всего восемь. Ему не дали паёк. Бутылку воды я тайком всучил ему перед вечерней прогулкой. Он половину выпил, а половиной мы обмыли свежие раны: спину ему исполосовали на славу!

Никто не предскажет, сколько найдёшь сегодня. Мне пока везёт.

В правом углу лифта поблёскивает голубой огонёк камеры. Мы дружно улыбаемся в неё. Они следят неустанно, знают, где мы и что делаем, как усердно работаем, как крепко спим, как долго нужду справляем. Увильнуть от работы не получится, тут же явится надсмотрщик со своей плетью-электрошоком, они словно отделяются от стен. Удары у них выверены по силе и протяжности, они получают от этого удовольствие. Быть может, поначалу и они испытывают ужас перед бездной, в которой они по сути такие же пленники, как и мы, только с некоторыми привилегиями. Но, со временем, все получают удовольствие от истязания других. Жалость не в чести, кроме того, она может обернуться против тебя.

У моих товарищей по несчастью не хватает несколько зубов. Зубы выпадают и от ударов, и от недостатка витаминов и минералов в том, что здесь называют пищей. Я улыбаюсь в весь набор зубов. Я просто красавчик. Меня били не раз. Такие же работяги, как и я. Иногда за дело, иногда просто потехи ради. Порой я отбивался. Чаще скорчивался под ударами, старательно прикрывая лицо. Охранники тоже любили поиздеваться. Но от них получить было не так обидно и унизительно. С этой болью можно было смириться. С болью, причиняемой тебе подобными, нет. Ненавижу их. Жалею их. Мы растеряли последние остатки человечности, едва закрылся над нами вход в шахту. Мы обратились в ту грязную породу, что нас заставляют долбить от оставшегося в надземном мире рассвета до такого же полузабытого заката.

Лифт с грохотом приземляется на нижнем ярусе. Остановкой это нельзя назвать, именно приземление. Возблагодарим его за то, что живы. Надолго ли? Нижний ярус - место смерти. Спускаешься сюда, так начинай обратный отсчёт. Будем надеяться, что сегодня нас минует. Я панически боюсь нижнего яруса, благо мне не так часто приходится работать внизу. Сюда сгоняют провинившихся. Тех, кто ленится, кто дерзнул заболеть, кто криво посмотрел на надсмотрщика, и, боже упаси, позволил себе что-нибудь дерзкое сказать. Я послушный, я стараюсь, чтобы моя жизнь в этой бездне была. Не была лучше или проще, а просто была.

- Вот он! - указывает первый на распростертое тело.

Прямо у лифта, бедняга, не дошёл. Я мысленно благословляю несчастного за то, что он умер поближе к лифту, а не в лабиринте ходов нижнего яруса. Наш страх этого места вполне осознанный и очевидный. В этом, самом старом отсеке шахты, все ещё обитают рексы. Жуткая помесь волка и рептилии. Чешуйчатая мерзость с длинным хвостом, шерстью на спине и мощных лапах. С оскаленной, зловонной пасть, набитой ядовитыми клыками в три ряда. Очаровашки. Дополнительно к этому обездвиживающий взгляд. Посмотришь в желтые глаза и с места уже не сдвинешься. Она будет тебя пожирать, а ты даже сопротивляться не сможешь. Кожей они выделяют особый секрет, трутся о стены, от зеленоватого цвета слизи камни буквально сочатся, отчего кажется, что у них постоянный насморк. Коснёшься ненароком этих соплей, и стойкие галлюцинации в течение часа-двух обеспечены. Учитывая, что проходы узки, а из одежды на нас короткие робы, попавшим в нижний отсек остаётся лишь пожелать удачи. Удачи нам!

Первый и второй осторожно переворачивают тело.

- Это не рексы, все цело, - говорит второй. - Значит, сердце не выдержало. Бедняга.

- Или почки отказали, или у него была аневризма, или инсульт, или все что угодно, - первый был не столь жалостлив. - Тайна смерти здесь у нас навеки тайна. Хорошо, что не рексы, не надо будет внутренности по дороге подбирать.

Это плюс. Несомненный. Ведь не надо будет возвращаться для уборки. И рексы не вернутся доедать добычу.

- Давайте скорее, - все равно поторопил их я. - Вдруг сбегутся.

Они подхватили тело за руки-ноги и потащили к лифту. Я подошёл к тачке с заветным грузом. Сферы. Он собрал не меньше пятидесяти. В нижнем ярусе попадаются самые крупные экземпляры. Они горкой лежали в тележке. Посверкивали в темноте. Я взял одну в руку. Тяжелая, холодная. Идеальный шар, прозрачный, с молочным туманом внутри. Сферы бесценны, потому что они энергия космоса, заключённая в небольшом шаре. Одна Сфера включает в себя одну вселенную. Со всеми её галактиками, туманностями, чёрными и белыми дырами. В одних дремлет Большой взрыв, в других сокрыта загадка конца известного нам мира.

Наша планета - сосредоточие всех сфер. Поэтому вся она изрыта червями шахт. Вся, кроме великого города Нер, где все ещё люди счастливы и безбедны. Город, в котором я так и не побывал. Где чистый воздух и яркая зелень. Единственный оазис, где легенда о прекрасной планете была правдой. Нер, в который стекаются сферы, в котором они изучаются, вскрываются, используются. Нер, где тысячи учёных и богатеев спят и видят, как найдут главную Сферу. Сферу жизни. А в ней разгадку Творения. Сфера жизни - мистическая искра бога. Сила, которая позволит уподобиться Творцу. Вскрой такую сферу и сможешь одним щелчком создавать и разрушать планеты, повернуть время вспять или ускорить его. Владелец такой сферы станет властелином миров. Не будет равного ему, а значит все придут к нему на поклон. Город Нер жаждет заполучить именно эту сферу, чтобы перекроить нашу жалкую планету, чтобы перекроить всю Вселенную.

Нам же, жалким кротам, ковыряющимся в драгоценных недрах, не оставят места в их новом мире.

Я перебираю сферы погибшего товарища по несчастью. Как бы припрятать несколько штук, чтобы сегодня сдать вместе с теми, что найду я сам. Может опять что-нибудь перепадёт. Бутылка воды и кусок хлеба лишними не бывают.

- Если собрался прибрать его сферы к рукам, нам тоже возьми, - кричит мне второй. Они уже у лифта. - И давай шустрее!

Я не возьму ни одной. Не смотря на то, что на нижнем ярусе камеры не работают. Не возьму из уважения к труду несчастного, отдавшего жизнь шахте. Стал толкать тележку к лифту, чья пасть раскрылась, приглашая пройти сразу в желудок. Сферы перекатились внутри тележки, и мое лицо осветилось красным сиянием.

- Ты что там застрял! - они такие нетерпеливые. Не осуждаю. Никто не хочет долго находиться здесь.

Красный свет заворожил меня. Я снова зарылся в тележку и выудил её.

- Поднимайтесь без меня и пришлите потом лифт. Он собрал много, я так быстро не докачу.

Они не дураки и не слепые, прекрасно видят, что я что-то нашёл. Но руки им оттягивает мертвое тело, поджилки тянет страх, что нагрянут рексы, и к тому же, они понимают, что замешкаться с этим делом значит огрести от надсмотрщиков.

- Мы за тобой вернёмся. Все находки делим на троих.

Конечно, первый, конечно. Я не повернул головы. Двери лифта со скрежетом закрылись. В моих руках сверкала красным глазам сфера. По сравнению с другими небольшая, но тяжелая. Она согрела меня, от неё исходило тепло.

- Неужели? - прошептал я.

Это точно была она. Та самая. Заветная Сфера, ключ к обладанию Вселенной. Мне бы открыть её! Как же её открывают? У ученых Города Нер в арсенале сотни способов добраться до тайн сфер, но у меня в этом склепе есть только руки и зубы. Ну почему я не взял с собой кирку? Я крутил красный шар, грыз зубами и швырял об стену. Я бил по ней ногами и стучал по ней другими сферами. Пытался поднять тележку и кинуть на неё. Чуть не сломался сам. Шипел и пыхтел, заглушая рвущийся крик отчаяния. Она у меня в руках. О, это точно она, сомнений нет! Если я не открою её здесь и сейчас, её отнимут у меня, заберут в город Нер и они добьются господства. А я так и останусь в жуткой темноте этих шахт, ковыряться в грязи. Если вообще мне позволят жить дальше. Во что бы то ни стало мне надо её вскрыть!

Сзади что-то прошелестело. Звук сухих листьев под ногами. Я ещё помню его. Но в шахтах он ничего хорошего не предвещает. В нижнем ярусе он значит лишь одно - пришли рексы. Оглядываюсь. Один, в самом деле, стоит сзади. Огромная желтоглазая рептилия с волчьим оскалом. Клыки обнажены, с них капает густая слюна, играет раздвоенный язык. Смрадное дыхание обступает меня плотным кольцом.

В ужасе отступаю к лифту, прижимая обретенную сферу к сердцу. Не расстанусь с ней, умру в обнимку с драгоценной ношей. Шаг. Ещё шаг. Срываюсь с места, мчусь к стальным дверям. Мои товарищи не спешат возвращаться, они тащат тело по длинным переходам, для отчета перед начальством. Наверху застучали кирки, я не слышу, но знаю. Им время работать пришло. Мне пришло время умирать... Тварь приближается ко мне не спеша, пока я колочу в закрытые двери. Она видит, что мне некуда бежать. Я снова поворачиваюсь к рексу лицом, колотя в двери лифта ногой. Сколько же у него клыков! Он посмотрел прямо мне в глаза, ноги подкосились и я упал перед ним на колени. Готовится к прыжку, ему хвалит одного щелчка челюстей, чтобы перекусить меня.

Что же ты медлишь!!!!

Рекс сел на задние лапы, совсем как пёс. Склонил голову набок. Чешуя отражает красный свет сферы. Сфера греет меня, спасая от холода смерти. Оцепенение спадает. Поднимаюсь на ноги. Зверь наблюдает, не шевелясь.

Сзади открываются двери лифта. Первый и второй вернулись за мной.

- Не выходите! - кричу я им.

Один прыжок. Два вскрика. Меня трясёт. Содрогаюсь от приступа рвоты. Красный шар вываливается из рук. Прыг-скок по растекающейся луже крови. Щелчок раздулся громом в тишине.

Кому-то придётся убирать ещё два тела. Только из этих выворочены все внутренности. У второго перегрызена шея.

Кровь бьет фонтанчиком из сонной артерии. Рекс с урчанием пожирает кишки первого. Только мне все равно. Потому что Сфера раскрылась.

Как и всякому предмету поклонения, ей нужна была жертва.

Рекс принёс её вместо меня. Или может он спас меня от убийства друзей. Они бы поняли, что за сферу я нашёл. Они бы накинулись на меня, желая отнять её. И мы бы боролись, пока не остался один победитель.

Сфера остановила рекса. Рекс остановил их.

- Пошёл прочь! - я пнул тварь в чешуйчатый зад, абсолютно уверенный, что мне ничего не грозит.

И точно, он поджал хвост и убежал во мрак коридора, к ядру планеты. Именно там, ближе к тёплому ядру они обитали. Подняться их вынудили мы, люди, пробурившие шахты почти до места их обитания. Они защищали свой дом от вторжения. Для них мы были угрозой.

Я сел в углу лифта. Двери захлопнулись, и начался долгий подъем.

Глядя на останки тел первого и второго, я задумался, что же стало причиной смерти того, кто первым нашёл сферу? Видно от радости у него разорвалось сердце. Бывает и такое... Или от осознания, что он не может воспользоваться шансом, выпавшим ему. Спасибо за его находку, спасибо в который раз и за его смерть.

Красный туман обволакивал меня стремительно, лифт поднялся только до серединного яруса.

Какая мощь! Я слышу шёпот звёзд! Дыхание ветров Вселенной! Волоски на кожи встали дыбом от осознания многогранности возможностей, открывавшихся передо мной. Глаза мои стали красными... кровавые слёзы текли по щекам.

***

Они все лежали бездыханные. Стражники и работники. Валялись ненужные теперь плети и кирки. Двери лифта, покорёженные и почерневшие, вонзились в стенку шахты, забрав жизни пятерых. Остальные были целы, но мертвы. По ярусам бегали рексы. Их отстреливали пришедшие бойцы зачистки.

Больше зачищать было нечего. Его не было в шахте. Он вырвался на свободу, сквозь толщу породы прямо на поверхность. Его путь горел огнём. В буквальном смысле. Огненный след тянулся в направлении к городу Нер.

Возле того места, где когда-то был лифт они нашли сферу. Раскрытую, пустую. В одной из образовавшихся чаш-полусфер плескалось что-то красное.

- Он нашёл совершенное оружие, - прокричал командир в коммуникатор. - Направляется в город! Направляется в город.

Сообщение пришло слишком поздно. От города Нер с его выдающимися умами и передовыми технологиями остался лишь кратер. Словно в него попал средних размеров метеорит. Кратер наполнился красным туманом. Туман расползался по планете, пожирая её ландшафт, проникая в извилистые лабиринты шахт. Цель - уничтожить все, что когда-то уничтожило эту планету. И воссоздать её изначальную форму: зелень лесов, голубизну неба, аквамариновые просторы океанов. Пусть вновь станет колыбелью жизни, а не гниющим шаром с грязью в жилах.

***

Он летел в безвоздушном пространстве меж пылающих звёзд. Их жар и радиация ласкали ему кожу. Возмущение их полей трепали давно не стриженые волосы.

То, что пряталось в самой желанной. Сфере, вытравило из него человеческие слабости. Шахта не смогла избавить его душу от сочувствия, привязанности, воспоминаний. Сфере удалось избавить его от подобного груза, заполнив его знанием и энергией.

Номер 2375817. Так его когда-то назвали, стерев из всех архивов его настоящее имя.

Адам. Отныне он Адам. Это имя носил первый человек. Это имя носит человек новый. С ярко-красными глазами и безграничной силой, способной менять очертания Вселенной. Во множестве миров космоса столько страдающих планет, населенных больными душами. Он сможет им помочь. Помочь вырваться из тьмы к свету.