На краю вечности

Рассерженный мужчина широкими шагами пересекал коридор за коридором, лестницу за лестницей, громко хлопая дверьми между этажами. Сегодня его раздражало все. Руки его лихорадочно сжимались в кулаки, брови были нахмурены, да и вообще весь его вид говорил о сложности сложившейся ситуации. И немудрено – вернулась его «головная боль», его главная проблема, с которой он не мог справиться вот уже порядка 50 веков. И сейчас он должен спокойно переговорить с ней, поглядеть ей в глаза и сдержать свой гнев. Он не мог позволить себе выместить на ком-то гнев – не положено в его положении, хоть и очень хочется – вот уже несколько веков он не может получить повышение на службе.

Вся одежда на нем была «с иголочки»: он был одет в строгий белый пиджак, на котором всегда застегивал лишь одну – среднюю пуговицу, белые брюки и в буквальном смысле белоснежную рубашку. На белой ткани пиджака красовался значок с надписью: «Небесный Центр Реинкарнации», а рядом с ним – бейдж с именем этого работяги. Соломон Безгрешный – так звали этого сероглазого мужчину, на вид которому можно было бы дать лет 30, если бы его волосы не были седыми.

Иной раз двери кабинетов распахивались, и Соломон мог видеть, как души примеряют на себя телесные оболочки, как выбравшие себе оболочку души разговаривают со своим куратором – таким же работником Небесного Центра, как и он сам, и решают, какой же будет их очередная жизнь, как младенцев отправляют на Землю, в мир людей. Он с грустью глядел на счастливых кураторов и искренне жалел о том, что ему приходится работать лишь с проблемными душами, которые не желают подчиняться основным законам Небесного Центра Реинкарнации.

Он спускался все ниже и ниже, на последний этаж Небесного Центра, чтобы провести консультацию одной из самых проблемных душ. У нее даже было имя, в то время как у большинства душ был лишь порядковый номер, а имена обыкновенно носили телесные оболочки. Она прославилась своими деяниями в разных телесных оболочках: она была Евой, что вкусила запретный плод, она была Наполеоном Бонапартом, что прошел маршем по всей Европе, она улыбалась улыбкой Петра Великого и заливалась смехом Елизаветы Тюдор… У нее были тысячи телесных оболочек, она вселялась в тела как женщин, так и мужчин, но носила женское имя за свою первую телесную оболочку. Ее звали Ребеккой.

Вздохнув, он с силой толкнул дверь в свой кабинет и пересек порог комнаты. Огляделся. И чуть не взвыл от досады – она уже была здесь. А того, кто должен был помочь ему, не было.

В Небесном Центре Ребекка имела право носить телесную оболочку зеленоглазой, темноволосой девушки семнадцати лет – каким образом она умудрилась получить разрешение, осталось загадкой. Но факт остается фактом: Ребекка сидела за его рабочим столом, развалившись в кресле, и хитро улыбалась. Соломону вдруг почудилось, будто это он, а не она, пришел на консультацию к куратору. Но он тут же отбросил эти мысли.

- Ну здравствуй, Ребекка, - произнес он тихо-тихо, чтобы она не услышала.

Он словно пытался набраться храбрости перед встречей с ней. Она наверняка уже уловила его настроение и готова вить из него веревки, как и всегда. Соломон покачал головой.

«Нет, в этот раз такому не бывать!» - подумал мужчина. Он решил пойти в наступление. Но сначала нужно было дождаться коллегу из Чистилища.

Когда существо в белом балахоне наконец оказалось в кабинете и заняло место где-то в углу, Соломон понял, что ему можно начинать разговор. Девушка не обращала внимания на работника Чистилища. Она смотрела лишь на своего куратора, и в ее глазах плескалась насмешка. «Ну, давай, начинай свой спектакль!» - говорил ее взгляд. И работник Центра повиновался.

- Ребекка! Вновь вы доставили нам кучу хлопот! – грозно воскликнул Соломон. – Я уже жалею, что согласился курировать вас! Цель Небесного Центра Реинкарнации – обеспечить существование душ в их телесных оболочках. Мы делаем все возможное для комфортного пребывания душ на планете. И все мало!

Девушка виновато опустила голову и поджала губы, но нет-нет, да и одаривала куратора озорным взглядом своих зеленых глаз, в которых плясали смешинки. Ситуация определенно ее забавляла. Ребекка всем своим видом напоминала чертенка, который и слушать не желает о «наставлении на путь истинный». Она, словно ребенок, играла с каждым в какую-то особую игру, победителем в которой выходила раз за разом, и не было возможности побороть ее.

- Соломон, поверьте, я…

- Помолчите, пожалуйста! – он боялся, что ее голос, ее слова усмирят его гнев вновь, и он вновь позволит ей выбирать, что она будет делать в следующей жизни, а потому сердился все больше. – Мы делаем все для вас, душ, а вы не желаете подчиняться даже простым правилам! Верно, коллега?

Капюшон работника Чистилища опустился вниз, что обозначало кивок.

- Прошу, прекратите хвалиться тем, что работники Небесного Центра исполняют свои обязанности! Так и должно быть, не так ли? – ее взгляд был требовательным. Она ждала ответа.

Он нервно оглянулся на своего коллегу и кивнул. Ребекка была права. Но несмотря на то, что она с легкостью пошатнула его уверенность в своей правоте, он не подал виду. В нем еще кипела ярость, и он готов был благословить все свои отрицательные эмоции, ибо в ином случае она бы обвела его вокруг пальца в очередной раз.

- Нет ничего такого в том, что я сотворила в этой жизни, - она наивно похлопала глазками. – На меня не ругались, когда я совершала вещи похуже. Подумаешь – подстроить поджог Нотр-Дама де Пари и выставить его как непредумышленное возгорание! Когда я в лице Жанны д’Арк спутала вам все карты, устроив коренной перелом в войне, мой прошлый куратор так на меня не сердился. Ты же орешь из-за любой мелочи.

- Ты сожгла Нотр-Дам де Пари на спор!!! – заорал Соломон и ударил кулаком по столу. – На спор, Ребекка!

Она оставалась спокойной.

- Ну да, - безразлично произнесла она, закинув ноги к нему на стол. – С чего бы такой ажиотаж? Мне просто было скучно.

- Скучно?! – изумился Соломон ее варварскому безразличию.

- Быть может, вы прекратите удивляться всему на свете как дитя малое и скажете мне о чем-то, чего я еще не знаю? – скучающим голосом протянула она и, достав из кармана своих клетчатых брюк сигарету и зажигалку, закурила. – Насточертели мне ваши нотации и ваша реакция на каждое мое действие! И почему мне достался такой нудный, противный куратор? – последние слова предназначались работнику Чистилища, но тот проигнорировал вопрос.

- Потому, что я работаю с проблемными душами, - процедил Соломон. – А вы с самого начала существования человечества приносите нам тысячи проблем! И мне нужно было сразу догадаться, что ничего путного из вас не выйдет. Я согласился курировать вас потому, что у меня совершенно не было выбора.

- Проблемы проблемами, но зато я не пропустила ни одного важного события в истории человечества, - гордо заявила девушка, а затем сделала очередную затяжку.

- Если не учитывать, что большинство этих событий случилось по вашей вине, - подметил мужчина.

- Это мелочи, - махнула рукой Ребекка. – Поверьте, друг мой, это мелочи!

Соломон мрачно разглядывал ее, не зная, как образумить наглую девицу.

- О, друг мой, да вы поседели! – вдруг воскликнула девушка. – Что такое случилось с вами?

- С тобой не только поседеешь, - угрюмо отозвался Соломон.

Ему в голову вдруг пришла идея начать придираться к каждой мелочи. Он надеялся, что это позволит ему выставить Ребекку в наихудшем виде перед работником Чистилища, что даст ему возможность избавиться от неисправимой подопечной.

– И вообще, вы знаете дресс-код Небесного Центра Реинкарнации? В таком виде здесь появляться не положено.

- Это вам, Соломон, не положено появляться здесь в таком виде, - хитро улыбнулась девушка. – Вы – работник Центра. А я – нет.

«Даже тут она умудрилась обойти правила!» – подумал Соломон.

Но вслух он сказал совсем другое:

- Обязательно озадачусь этой проблемой, - он был холоден и беспристрастен

Она закатила глаза:

- Ну захотелось мне надеть это! Что ты все так серьезно воспринимаешь? Надо же иногда себя баловать.

Ее наглый тон окончательно вывел его из себя.

- Ребекка!!! – он был в ярости. – Ты… Мне надоели твои выходки!!! – он обернулся к своему коллеге. – Кем она только не была: пиратами, преступниками, героями, королями, принцессами, полководцами! И каждый раз совершала совершенно непростительные ошибки!! Согласно Первому Закону нашего Центра, душа и ее телесная оболочка не имеют права приносить вред другим душам и телесным оболочкам. Она же убивала, травила, калечила телесные оболочки душ намеренно! Развязывала войны, провоцировала конфликты…

- Соломон, я был ознакомлен с деяниями души 02-Ребекка ранее, - холодно отозвался работник Чистилища. – Прошу вас решать насущные проблемы.

Он шумно выдохнул. Ребекка все еще сидела на стуле, развалившись, но взгляд ее посерьезнел, и озорные огоньки, которые свелись в ее глазах каждый раз, когда Соломон ругался, в этот раз не появились. Она еще никогда не видела своего куратора в таком состоянии, и была, видимо, чуть напугана.

- Значит так! – рявкнул он. – Я все решил! Я тебя утилизирую, ясно?! И тебя, и дружка твоего! Ты не заслуживаешь еще одного шанса! Ты больше не вернешься на Землю!!!

Она вскочила со стула и вытаращила на него испуганные глаза. Сигарета выпала у нее из рук и, соприкоснувшись с полом, потухла.

- Соломон, что ты такое говоришь?

- В Чистилище вас сдам, понятно?! Тебя и Ричарда! Ваша чертова парочка больше не будет мне досаждать! – психовал Соломон. – Тебе все ясно?

Его безумные глаза поймали взгляд Ребекки, который та старательно прятала, и девушка вздрогнула.

- Д-да, мне все ясно, - пробормотала она. – Но…

- Что «но»? – тон его стал ледяным. Огненная ярость уступила место ледяному безразличию, и было непонятно, что из этого хуже.

- При чем тут Ричард? – голос ее дрогнул.

- Эта ваша игра. Ваша чертова игра! – воскликнул Соломон. – От нее все беды! Вы с Ричардом вот уже 50 веков развязываете войны, соревнуясь буквально во всем: от умения собирать хлеб до умения вести за собой армию. И каждый из вас пытается досадить другому. В чем смысл этой игры? Давай, расскажи нам все!

Она вздрогнула, но нашла в себе силы бесстрашно глядеть куратору в глаза.

- Мы играем до тех пор, пока один из нас не сдастся. На протяжении всего этого времени мы ведем счет: когда один из нас оказывается лучше в каком-либо деянии, второй считается проигравшим. При встрече здесь, в Небесном Центре, потерпевший поражение должен, глядя в глаза, сказать победителю о том, что проиграл, но не сдается.

- И в чем логика? – нахмурился Соломон. Он спрашивал скорее не для себя, а для своего коллеги.

- Не знаю уж, как считает он, а мне лично нравится видеть, как он переступает через себя, через свою гордость, и говорит, что был не прав, - ответила девушка.

- Я курирую вас всего два века, но больше не намерен терпеть такого! – прорычал Соломон. – Я не знаю, куда глядел ваш прошлый куратор, раз позволял вам такое, но я – другой! И я не собираюсь потакать вашим шалостям!

Ребекка опустила голову. В кабинете воцарилось напряженное молчание.

- Но несмотря на то, что я знаком с вами недолго, я кое-что заметил, - спокойный голос Соломона разорвал тишину, и девушка подняла голову.

- Что именно? – ее голос был тих.

- Вы влюблены друг в друга.

Она вытаращила глаза, шумно выдохнула. Щеки ее окрасились в насыщенно-красный цвет.

- Нет, - она решительно мотнула головой.

- Разве? – усмехнулся Соломон.

- Я сказала правду, - спокойно ответила она.

- Что ж, - хмыкнул куратор. – Тогда позволь мне кое-что тебе показать.

Он указал на большую белую стену, и та засветилась. На этом импровизированном экране появился Ричард в своей привычной телесной оболочке кудрявого рыжеволосого парня 19 лет. Эту телесную оболочку он как-то выкрал из общего Хранилища вместе с Ребеккой. Их прошлый куратор закрыл на эту выходку глаза.

Ребекка, увидев его, улыбнулась.

Рик стоял, переминаясь с ноги на ногу и нервно поправляя свои кудрявые волосы. Наконец он заговорил.

«Уж не знаю, зачем это тебе, но уж будь как будет. Если она это увидит, мне, конечно, несдобровать, но и прятаться уже больше нет смысла. Если покажешь это Ребекке, я, с одной стороны, буду расстроен, потому как ты выдал мою тайну, а с другой буду даже рад.

На самом деле я готов сдаться и проиграть, но не хочу. За эти века наша с Ребеккой игра стала смыслом моего существования. Если игра прекратится, я буду вынужден либо влачить бессмысленное существование из жизни в жизнь, либо сам со скуки сдамся в Чистилище».

Ребекка молча смотрела на экран, и нельзя было точно сказать, какие именно эмоции она испытывает.

«Если честно, иной раз я бываю с ней излишне жесток, чтобы она не узнала о том, что я ее… люблю. Она давно победила меня, да-да, - тут он горько усмехнулся. – Эта игра дает мне уверенность в том, что в следующей жизни мы с ней снова встретимся. Я ищу ее каждую свою жизнь. Каждую. И я не хочу ничего менять».

Экран погас.

- Что скажешь, Ребекка? – поинтересовался мужчина.

- Зачем ты мне это показал? – глухо поинтересовалась она.

- Чтобы ты поняла, как много ты потеряла.

Она молчала, глядя в пол.

- У тебя есть последнее желание, - ледяным тоном заявил Соломон. – После тебя утилизируют.

- Могу я…дождаться Рика и попрощаться с ним? – робко попросила девушка.

Мужчина задумался. После минутного молчания он изрек:

- Да. Я определяю тебя в комнату ожидания 15. Отправляйся.

Понурив голову, Ребекка направилась к двери. Она уже собиралась покинуть кабинет своего куратора, как вдруг обернулась и спросила:

- Соломон… а где сейчас Ричард?

- Он на Земле, работает архитектором. Реставрирует Нотр-Дам де Пари, - ответил Соломон, раскладывая бумаги по стопкам. – Зачем тебе?

- Дай мне Межмирофон, прошу тебя, - попросила Ребекка. – Я хочу с ним связаться. Натворить я все равно ничего не натворю, не переживай.

- С чего бы мне соглашаться оказать тебе такую услугу? – хмуро поинтересовался мужчина, наконец оторвав взгляд от документов.

Ребекка внимательно поглядела ему в глаза.

- Оснований выполнять мою просьбу у тебя нет. Я просто прошу тебя об этом, - тихо, но четко проговорила она.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза: она – с мольбой, он – с сомнением.

- Что ж, лови, - он бросил ей небольшой куб ярко-оранжевого цвета, и девушка поймала его. Нажав на зеленую кнопку, она принялась говорить.

- Связываюсь с душой 01-Ричард, - объявила она.

- Связь установлена. Время разговора может составить не более 30 секунд, - откликнулся Межмирофон гулким женским голосом. – Оставьте голосовое сообщение после звукового сигнала.

Прозвучал сигнал, и Ребекка торопливо заговорила.

- Рик? Да, это я. Времени немного, так что скажу кратко. Можешь считать, что я проиграла. Все! Наша с тобой игра окончена. Ты победил. Но в то же время мы оба проиграли. По возможности проживи в своей оболочке до старости. Прости меня, Ричард. После ты узнаешь, за что. И спасибо тебе за все. Я хочу, чтобы ты знал, что я…

-Время записи истекло, - объявил женский голос.

Ребекка спешно покинула кабинет, перед этим вернув куратору средство связи.

- Ну, коллега, что скажете? – поинтересовался Соломон. – Мне важно ваше мнение, Справедливый.

Работники Чистилища не носили имен, лишь прозвища, олицетворявшие их.

- Я хочу посмотреть, что будет дальше, - глухо ответил Справедливый.

***

Архитектор Гюстав Бернар мирно спал. Его жена работала в ночную смену, и в эту ночь была на работе. Дети: пятилетний Адам и двухлетняя Ева, тоже спали.

Внезапный сквозняк нарушил сон мужчины. В распахнутое окно ворвался ледяной ветер, и Гюстав распахнул глаза.

Недовольно ворча, он поднялся с кровати и, обув мягкие тапочки, закрыл окно. Тяжело вздохнул.

По ночам он нередко ходил на чердак своего дома, где оборудовал нечто вроде зала коллекций. Там висели портреты многих великих деятелей мира, стояли статуэтки, созданные великими скульпторами, хранились книги великих писателей. Отдельный шкаф был выделен для хранения грампластинок, а рядом с ним, на тумбе, стоял граммофон.

Гюстав мог ходить там часами и глядеть в глаза людям, изменившим мир навсегда: Наполеону, Маргарет Тэтчер, Елизавете Тюдор, Будде, Конфуцию, Христофору Колумбу, Васко да Гаме, Альберту Эйнштейну, Александру Македонскому и прочим; он также мог листать страницы книг, расставленных на полках, и тихо-тихо, словно в бреду, зачитывать фразу за фразой, реплику за репликой, и ему казалось, что таким образом он восхваляет в своей хмурой обители чудесных писателей: По, Кэрролла, Пушкина, Достоевского, Диккенса, Флобера, Твена, Остин, Хэмингуэя, Гете, Шекспира и прочих; а мог, сидя в кресле, наслаждаться музыкальными произведениями Бетховена, Римского-Корсакова, Баха, Моцарта, Вагнера, Чайковского, Верди, Штрауса и других.

Иной раз он гадал, что связывает между собой все образцы его коллекции, и что именно побудило его собрать столь странную коллекцию у себя дома и, но ответа он так и не нашел. Он ничего не смыслил в искусстве, хоть друзья и говорили, что у него прекрасный вкус. Гюстав подбирал экспонаты, ориентируясь на необычное чутье, которое говорило ему, какому предмету место в его коллекции.

В тот день он прослушал несколько симфоний и отправился спать. Возвращаясь в постель, он ненароком наступил на куклу дочери, которую та еще утром оставила у кровати родителей.

- Рик? – произнесла она Ребеккиным голосом, и архитектор бухнулся в обморок.

Голубоватая дымка поднялась в воздух и застыла над телом мужчины. Адресат послания внимательно выслушал монолог Ребекки, а затем задумчиво произнес:

-Ах, Ребекка-Ребекка… Что такое ты натворила? И что я должен знать?

Голубоватая дымка вернулась в тело архитектора.

Через неделю Гюстава Бернара, 36и лет, нашли мертвым в его зале коллекций. Он сидел на стуле перед холстом, на котором была изображена прекрасная девушка с зелеными глазами и темными волосами. В правом нижнем углу архитектор подписал: «Иду к тебе, любовь моя». Причина смерти была не установлена.

***

- Где Ребекка?

Соломон оторвал взгляд от бумаг и поглядел на незваного гостя.

- Ты даже не обговоришь со мной детали своего дальнейшего существования? – холодно поинтересовался Соломон.

- Есть дела поважнее, - заявил он.

- Это что еще за…

- Где Ребекка? – повторил Рик.

- Ее утилизировали, - работник Небесного Центра опустил голову и принялся за работу.

Ричард стремительно подлетел к Соломону, схватил его за грудки, и, приподняв его над стулом, свирепо прошипел:

- Не смей…мне…лгать!!!

- Я не лгу, - безразлично отозвался куратор. – Отпусти меня, иначе утилизирован будешь и ты.

- Мне… мне плевать!!! – отчаянно вскрикнул Рик, а затем мстительно сощурился и сжал ему горло. – Раз так, то умрешь и ты! Это тебе за то, что погубил ее!!!

Лицо Соломона понемногу желтело – погибавшие работники Центра превращались в солнечные лучи, в то время как души становились облаками.

- Это… не моя… вина, - прохрипел Соломон.

Рик лишь покрепче сжал его горло. Работник Небесного Центра Реинкарнации задыхался.

- Соломон, вы просили… – внезапно прозвучал голос за спиной Ричарда, и тот отпустил своего куратора.

Соломон рухнул на стол, громко кашляя. Рик обернулся и поглядел на незваного гостя. Это был работник Чистилища, который некогда присутствовал при разговоре Соломона и Ребекки.

- Душа 02-Ребекка на месте. Она не собирается бежать, - объявил он. – Вам следует…

Кудрявый парень внимательно поглядел на работника Центра Реинкарнации. Затем, прорычав пару ругательств, Рик схватил Соломона за волосы и с силой приложил его о стол. Куратор проблемных душ застонал.

- Подлый лжец, - прошипел Ричард и, подлетев к коллеге своего куратора, спросил. – Комната?

- Пятнадцатая.

Парень поглядел на своего куратора и, крикнув: «Вернусь – тебе конец!», умчался прочь.

***

Она молча сидела, уткнув бездумный взгляд в стену. В комнате стояла полная тишина. Казалось, что девушка сидит так уже много лет, как статуя.

- Ребекка, - позвал он.

Она не откликнулась. Кажется, оглушительная тишина комнаты лишила ее слуха и дара речи, и она не заметила его.

- Не помешаю? – вновь подал голос гость, и она услышала.

Резко повернула голову в его сторону и попыталась сфокусировать на нем взгляд.

- Рик… Зачем ты пришел?

- Я пришел к тебе! – он сделал два шага в ее сторону и замер на расстоянии метров трех от стула, на котором она сидела. Лицо его озарила добрая, ласковая улыбка, но Ребекка потушила ее своим взглядом.

- Идиот, - она отвернулась. – Уходи.

- Я шел к тебе… И как ты меня встретила? – разочарованно прошептал Рик.

- Нам не следовало видеться, - холодно отозвалась она. – Уходи. И останешься жив.

- У меня не будет никакого смысла существовать, если не будет тебя… Знаю, прозвучит странно, но… Я не хочу существовать без тебя.

- А я не хочу, чтобы ты погиб, - она повернулась к нему, и позволила ему наблюдать слезы в своих глазах. – Это все из-за меня! У тебя еще есть шанс спастись, Рик! Уходи. Уходи. Уходи, - Ребекка повторяла это как мантру, и почему-то боялась остановиться.

- Нет, - он сделал еще один шаг в ее сторону.

Она поднялась на ноги. Слезы катились по ее щекам, но она не утирала их. Руки ее дрожали.

- Ты должен уйти, - к удивлению самой Ребекки, ее голос не дрогнул.

В два шага сократив расстояние между ними, Рик крепко, но бережно обнял любимую.

- Я никуда не уйду. Если уж погибнем, то вместе, - он улыбнулся и утер слезы с ее щек.

- Ты все-таки пришел, - вырвалось у нее, и она уткнулась ему в плечо. – Я… Я ждала. Я знаю, это эгоистично и неправильно, но…

Она тихо всхлипнула.

- Знаешь, Ребекка… - девушка подняла голову и поглядела ему в глаза. – Я знаю, что я слишком долго ждал не пойми чего, но… но я все же должен это тебе сказать. Знаешь, я полюбил тебя еще давно. Наверное, в тот момент, когда впервые увидел тебя в виде Евы. Я тогда понял, что сколько бы людей не появилось в мире впоследствии и сколько бы душ не вселилось в телесные оболочки, я буду хотеть видеть рядом лишь тебя, буду искать тебя повсюду. Я, знаешь ли, люблю смелых, люблю упрямых, вредных, остроумных людей. Люблю также гордых, чтобы их гордость можно было ломать. С такими людьми интересно. Люблю тебя.

Все это время она молча смотрела ему в глаза, и в ее глазах появлялся счастливый блеск.

– Я верю, верю, верю тебе! Даже если бы лгал, я бы все равно поверила, - она опустила голову и крепче прижалась к нему.

- Я не лгу.

– Я знаю. И… я хотела тогда сказать, что люблю тебя, но послание оборвалось, и…

Ее щеки заалели.

- А ты скажи это теперь, глядя на меня, - попросил Рик.

- Нет.

- А иначе одно очко в мою пользу, - усмехнулся он.

- Мы все еще играем? – удивилась она.

- Пока мы оба живы, игра продолжается.

- Ну… хорошо, - храбро заявила она и подняла на него глаза. Их взгляды встретились. – Люблю я тебя. Доволен? Я сказала.

- Ты не представляешь, как, - прошептал парень, а затем, заметив, что девушка уткнулась ему в плечо, встревоженно позвал. – Ребекка?

- И как мне теперь в глаза тебе смотреть?

- Так и смотреть. Я же смотрю, - непонимающе ответил Ричард.

- Я стесняюсь и мне страшно, - таинственным шепотом, таким, каким говорит ребенок, когда доверяет родителю свой самый важный секрет, проговорила она.

- Ребекка…- он был изумлен. – Ты водила за собой армии!

- Да.

- Ты выходила один на один с сильнейшими боксерами и побеждала!

- Ага.

- Ты убивала людей!

- Угу.

- И после этого, черт возьми, ты боишься поглядеть мне в глаза? – воскликнул он, смеясь.

- Да, - ответила она.

Он по-доброму рассмеялся, а затем, приподняв ее лицо за подбородок и посмотрев ей в глаза, серьезно сказал:

- Маски сняты. Мы не соперники больше. Нам обоим это чуждо, знаю, но мне кажется, что не стоит бояться себя, своих чувств и эмоций. Я приму тебя такой, какая ты есть. Надеюсь, ты примешь меня в ответ.

Тут она мягко улыбнулась, положила руки ему на плечи, поднялась на цыпочки и осторожно поцеловала. Затем, смущенно улыбнувшись, уткнулась носом ему в плечо и прикрыла глаза, обнимая крепче.

- Конечно, приму. Ты разве сомневался?

- Разве что капельку, - прошептал он и обнял ее крепче.

***

- Он посмел поднять руку на работника Небесного Центра! – кричал Соломон. – Подопечный поднимает руку на куратора!! Да за такое… Их не в Чистилище сдать надо, а заставить мучаться навеки!!! – он шагал туда-сюда по кабинету, размахивая кулаками. – Нет, я этого так не оставлю! Они не имеют права…

Его яростные крики прервал глухой возглас Справедливого.

- Они будут обязаны понести наказание за свои деяния, - заявил он.

- Именно! – радостно воскликнул Соломон, потирая ладони. – Да мы их… С нашими-то полномочиями… Уж мы-то выберем им наказание…

- Но мы дадим им шанс прожить жизнь вместе, - проигнорировав слова своего коллеги, заявил Справедливый.

- Что?! – возмущенно вскрикнул работник Центра Реинкарнации. – Да за какие такие заслуги?! Сегодня они сжигают Нотр-Дам, а завтра?! Уничтожат человечество?!

- Они любят друг друга, Соломон. И мы должны дать им шанс.

- Они нарушили Первый Закон Небесного Центра Реинкарнации! – вскричал куратор непутевых душ.

На пару секунд в кабинете воцарилась тишина, а затем Справедливый изрек:

- Не напомнить ли тебе одну притчу, друг мой?

- Какую? – нахмурился Соломон.

- «Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи», - процитировал Справедливый. – Это…

- Книга притчей Соломоновых, - выдохнул Соломон.

- Мы же не будем спорить с твоим мудрым тезкой?

Соломон покачал головой.

***

Молодые люди медленно прогуливались по парку. Казалось, они не замечали никого вокруг, кроме друг друга. Они счастливо улыбались и говорили обо всяких глупостях.

- А ты никогда не замечала, что выглядишь точь-в-точь как девушка с картины Гюстава Бернара «Возлюбленная»? – вдруг спросил парень.

- Нет, - удивленно откликнулась девушка. – А что это за картина?

- Сейчас покажу, - парень достал телефон и быстро нашел в интернете нужную ему картину. – Смотри!

- И правда похожа! – восхищенно воскликнула Вероника.

- Художник еще написал в углу: «Иду к тебе, любовь моя» - рассказал Александр. – И был найден мертвым у своей картины.

- А вдруг…а вдруг в прошлой жизни я была его возлюбленной, умерла, а он не смог без меня жить? – замечталась девушка.

- В таком разе, в прошлой жизни Гюставом Бернаром был я, - подмигнул ей парень, и Вероника покраснела.

Внезапно в голову девушки пришла веселая идея, и она поспешила ее озвучить.

- А давай… В следующей жизни опять друг друга найдем? – предложила она, смеясь.

- Давай, - согласился он.

- Только… Как мы друг друга узнаем? – задумчиво спросила Вероника.

Александр замер, глядя куда-то вдаль и произнес:

- Знаешь, мне кажется, нам просто предначертано быть друг с другом, и мы в любом случае друг друга найдем и узнаем.

- С чего такая уверенность? – удивилась девушка. – Мы можем родиться в разных странах, в разное время…

- Не знаю. Можешь не верить. Мне просто так кажется.