Alisabet Argent

О чём рассказала Былаблоблыл

О чём рассказала Былаблоблыл
Работа №70

Забияка шторм, вдоволь нарезвившись, укладывался спать. Ворчал напоследок далёким громом и сыпал искрами молний, словно раскуривал последнюю трубку перед сном. Океан бурлил за рифами, отплёвывался пеной после знатной выволочки, которую устроили ветер и ливень.

Впрочем, в бухте было спокойно, как в младенческой люльке. Капитан Тэд был прав – здесь идеальное место, чтобы переждать непогоду. Команда давно отошла ко сну, совершенно не беспокоясь о недавней буре. На палубе оставался только вахтовый – грушеподобный кхунк Тоша.

Тоше было скучно. А ещё клонило в сон, что совсем не входило в его планы. Тэд за кимарь на посту вполне мог на два дня в карцер упечь. А то и угостить кулачиной. Кхунк поёжился, вспоминая, как пару дней назад корабельный юнга познакомился с капитанским правым снизу. Надо чем-то занять себя. Тоша перегнулся через борт и шепнул чуть слышно:

– Сейла? Как тебя там… Былблбл! Ты тут?

Лёгкий всплеск показал, что матроса услышали. Ещё секунда и сейла появилась из воды. Точнее, она и была водой. Прозрачное русалочье тело отсвечивало бликами в свете вышедшей из-за туч луны.

– Былаблоблыл, дубина. Сколько можно тебя учить? В один день утоплю, как щенка.

– Ваши сейловские имена ни за что не запомнить, — осклабился Тоша. – Ты не серчай. Лучше объясни, за каким чёртом мы на берег не высадились? Уж ты-то будешь знать.

– Конечно знаю, мешок с костями. Вам, сухопутным, и сотая доля океанских тайн неведома.

Тоша обрадованно засопел, четыре глаза, передние и на затылке, засветились любопытством. Сон отступил и уже это было здорово.

– Может расскажешь?

Только то, что кхунк прекрасно знал характер собеседницы, позволило ему увернуться от валуна, просвистевшего у самого виска.

Сейла разочарованно фыркнула, сложила руки на груди.

– Вот ещё. Буду я делиться с дубиной, который и имя моё выговорить не может.

Тоша усмехнулся. Сейлы вообще народ донельзя строптивый и малообщительный. Говорят, что где-то на востоке живет капитан, сумевший нанять на службу двух водяных дев. Врут поди.

Былаблоблыл третий день как заинтересовалась Тэдовой посудиной и её командой, но по всему было видно, что интерес этот потихоньку угасает. Ещё денёк, и прозрачная девица с рыбками и водорослями вместо внутренностей, сделает хвостом прощальный взмах и уплывёт на поиски новых приключений.

Кхунк запустил широкую пятерню в карман штанов, покопался, нащупывая нужное, извлёк на лунный свет.

– А табачком побаловаться не желаешь, крошка?

Снизу раздался громкий бульк. Сейла то ли ахнула, то ли газы пустила.

– Давай сюда, мешок с костями!

– Ага! Ищи дураков. Сначала тайна. Это, вот, аванс.

Тоша захватил понюшку нюхательного табачка, посыпал за борт, словно суп солил.

– Оооо… – раздалось снизу – Искуситель. Ладно уж, сейчас расскажу.

Тоша довольно потёр ладони верхней пары рук. Нижними кхунк опирался о планширь.

Раздался всплеск. Сейла трансформировала своё тело в длинный водяной столб, потянулась к носу брига и сдёрнула висящую там на крюке лампу. Заговорённый огонь внутри неё не погас, даже соприкоснувшись с водой. Огонёк поплыл над волнами к берегу, до которого было, от силы, сто ярдов.

– Смотри, – буркнула Былаблоблыл.

Тоша вздрогнул. Трудно привыкнуть к особенностям морского народа. Сейла всё ещё оставалась возле борта и в то же время продолжала удерживать фонарик у берега.

Матрос прищурил переднюю пару глаз, вгляделся в заросли, освещённые фонарём. Поначалу ничего не было видно. Потом, раздвинув ветви, на берег шагнула…

Не может быть! Что на этом острове, в самой заднице морского чёрта, делает кхунчиха? И ведь до чего хороша, мерзавка! Бочкообразное тулово, верхние руки тоненькие-тоненькие, нижние – словно два бревна. Глаза с длиннющими ресницами. Всё то, что любил Тоша в самках своего народа, было воплощено в островной красавице.

Сам не понимая, что делает, Тоша перекинул ногу через фальшборт и прыгнул бы в вниз, не окати его струя холодной солёной воды. Удар был настолько силён, что тяжеленного кхунка отбросило обратно на палубу. Отфыркавшись, он зашипел на сейлу:

– Ты чего? Свихнулась?

Былаблоблыл хохотнула.

– Мне твоя жизнь до фонаря, мешок с костями. Но ты мне должен табачок.

– Жизнь? – удивился Тоша. Потом глянул на берег и обомлел. Нет, кхунчиха никуда не делась. Всё те же тумбы ног, прикрытые ниспадающими слоями жира, те же трогательные верхние ручки. Вот только ни один кхунк не способен, словно сова, развернуть голову. А то, что было на берегу, увлечённое происходящим на борту, не только проделало этот трюк, да ещё и скалилось четырьмя рядами острых, как иглы, зубов. Такой пасти и таких глаз на стебельках у кхунков отродясь не водилось.

– Что это? – прохрипел Тоша, чувствуя, как постепенно отступает тёмная магия, которую влила в башку проклятая островная тварь.

– Коралловая пиявка, конечно. Ты чуть не стал её ужином, дубина. Где мой табак?

Тоша машинально сунул руку в карман, вытащил шкатулочку и бросил за борт.

– Оооо… прелесть!

Раздалось удаляющееся булькание. Похоже, что сейла окончательно потеряла интерес к «Увальню» – так назывался бриг капитана Тэда.

Впрочем, кхунку было уже не до морской обитательницы. Коралловые пиявки! Те самые, которыми матушки детей до икоты пугают. Неужели они не плод воображения? Даа… угораздило их бригу попасть в самое гиблое место архипелага!

– Смотрю, ты уже кое-что выяснил, Тоша.

Кхунк вздрогнул, обернулся. Капитан Тэд принадлежал к самой многочисленной расе мира – к людям. Ничего особенного этот субъект из себя не представлял. Грязная рубаха, кое-как заправленная в мятые штаны, перевязанные грубой верёвкой, невозможная шляпа – нечто среднее между треуголкой и кепкой, нечёсанная борода и огромное пузо. Совсем не герой по любым меркам. Тем не менее он ухитрился набрать дружную команду, ловящую каждый приказ своего командира, как ловит на лету брошенную кость голодный пёс. Всему причиной – вечно туго набитый кошель с золотыми.

– Да тут этта… сейла…

– Я всё видел, матрос, – добродушно махнул рукой капитан. – Моя вина. Забыл, что в этой бухте не положено оставлять никого на вахте. Твоё счастье, что сейла не позволила тебе сгинуть. Иди спать, Тоша. Завтра утром я расскажу всем кое-что любопытное.

***

Рассвет после ночного шторма был особенно великолепен. Золотой меч разрубил горизонт между лениво плещущимся океаном и синим, словно глаза северной красотки, небом. На берегу загорланили диковинные птицы, а утренний бриз слегка покачивал «Увальня».

Казалось, что полуночное происшествие всего лишь приснилось.

Тоша, как и вся остальная команда, стоял навытяжку, ловя каждое сдово начальства. Всего у капитана Тэда было в подчинении два десятка самцов людской породы, один кхунк, в смысле Тоша, баркод Келло и людская самка Грета. Причём последние трое служили на «Увальне» всего неделю.

– Друзья мои! – пафосно воскликнул капитан. – Сегодня великий день! Мы сделали это! Мы смогли достичь острова, который всех нас сделает богачами.

Команда дружно зааплодировала. Поддавшись общей эйфории трое новичков тоже захлопали. Тоша и Грета в шесть ладоней, Келло клешнёй о клешню.

Капитан продолжил:

– Позвольте представить вам нашего корабельного мага. Да-да, этот скромный птиц, которого, я уверен, вы считали никчёмным дармоедом, есть ни кто иной, как мастер колдовского ремесла.

– А ещё я умею в подкидного играть.

Все взоры обратились на пёстрого попугая, важно восседавшего на плече капитана Тэда.

Похоже, что большинство членов команды, включая новичков, даже не догадывались, что ручная тэдова птичка обладает разумом. Уловив пикантность ситуации, пернатый выкрикнул сложносделанную фразу. Бриг ощутимо качнуло, мощная волна, словно от брошенного в воду камня, кольцом разошлась в стороны, нахлынула на берег, притопив прибрежные заросли.

Аргумент подействовал идеально. На физиономиях недоверие сменилось подобострастием. Магов в архипелаге уважали и боялись.

– Итак, благодаря Скррошу мы сегодня безбоязненно сойдём на берег, даже несмотря на то, что ближе к сумеркам здесь будет небезопасно. А сойдём мы для того, чтобы добыть припрятанное ещё со времён войны одуванчиков золото.

Снова вздох восхищения. Только ленивый не знал, что война могущественных древних магов оставила после себя тысячи артефактов и кладов. То и другое регулярно находили на островах. Счастливчики обеспечивали себя на всю жизнь, о них слагали легенды, им завидовали, об их судьбе мечтали все, от мала до велика.

– Вот карта, которую я неделю назад выкупил буквально за бесценок. Нас ждут сокровища, друзья!

Громовое «Ура!» прокатилось над бухтой. Взоры с попугая перескочили на зажатую в кулаке у Тэда бумажку.

– Но, для начала, я объясню что ждать от острова. Вот этот смелый парень вчера встретился с главной опасностью нос к носу.

Указующиий пест капитан направил на Тошу. Кхунк смущённо шаркнул ножкой, почему-то спрятав за спину все четыре руки.

– Да-да, друзья! Он попал под чары коралловой пиявки и выжил! Это ли не доброе предзнаменование? Пока мой помощник раздаст браслеты, заговорённые нашим прекрасным магом, я вам расскажу об этих тварях. Они не выносят солнечный свет. Можете смело ходить по острову днём, только не забредайте в густую тень. В это время суток пиявки прячутся под землёй, но вполне могут сцапать добычу там, куда не доходят лучи солнца. Впрочем, это только если вы осмелитесь снять с руки это.

Капитан поднял над головой запястье с синим, плетёным из нитей, браслетом.

Грета, первая нацепившая амулет, игриво повертела запястьем перед носом Тоши. Украшение было так себе, но девушка вообще любила примерять всё, мало-мальски напоминающее ей о тех днях, когда она ходила в услужении у богатой дамочки из столицы, а не бродила по свету, ввязываясь в сотни авантюр. Для скорпионоподобного Келло из ящика извлекли браслет соответствующий размеру его клешней, а кхунк пристроил свой на одну из верхних рук, которые по толщине были сопоставимы с человеческими.

Тэд радостно кивал и размахивал руками, словно был не капитаном брига, а дирижёром императорского театра. Когда все браслеты были розданы, он удовлетворённо потёр ладони и переглянулся с птицем.

– Приступим, старина?

Попугай кивнул, выкрикнул заклятие. В ту же секунду троих новичков скрутило от боли. Скозь застилающие глаза слёзы Тоша видел, как корчится на палубе Грета, как бьётся о фальшборт баркод. Остальные члены команды, как ни в чём не бывало улыбались, некоторые стаскивали с рук браслеты, которые ожившими змеями впились только в упомянутую троицу.

– Попались, – хихикнул Тэд.

Боль стала стихать, браслеты-змеи перестали жалить руки и клешню – отвалились, как пиявки.

Трое бедолаг оказались в кольце ухмыляющихся матросов.

– Что это значит?

Тоша изо всех сил старался придать голосу угрожающе нотки, но выдал панического петуха.

– Это значит, мой дорогой друг, что магия начала действовать на вас.

– Антипиявочная? – выразил слабую надежду Келло.

Разумному скорпиону, похоже, пришлось хуже всех. Он едва держался на разъезжающихся ногах.

– Наоборот, громила. Пиявочная! Будьте уверены, что коралловые пиявки точно не пройдут мимо такой приманки.

– За что? – взвыл обалдевший кхунк.

– Ничего личного, мой друг. Чистый бизнес. Сейчас у островных тварей период размножения. Целый месяц они не пожирают жертвы, а убивают их, чтобы отложить яйца в ещё не успевшие остыть трупы. В ваши трупы. Магия Скрроша не только привлекает монстриков, но и позволяет отыскать ваши припрятанные тушки. За яйца коралловых пиявок на чёрном рынке дают целое состояние. Ты что же, дурень, думаешь, что мы впервые здесь? Обитатели этого острова приносят мне и моей команде постоянный доход.

– Это несправедливо, – резонно возмутился Тоша.

– Да ну? — ухмыльнулся Тэд. – Не вралям говорить о честности. Ведь вы никакие не матросы.

Тоша набрал воздуха в лёгкие, чтобы возразить но Грета, легко коснувшись его плеча, остановила жалкую попытку оправдаться.

– Не нужно, Тош. Ты же видишь – он всё знает.

– Знаю, клоунесса, – мигом осклабился капитан.

Только невероятное везение спасло Тэда от гибели. Запущеная женской ручкой тяжеленная вымбовка пролетела в дюйме от его головы, упав за борт. Грета разразилась таким водопадом грязной брани, что даже самые матёрые матросы заслушались. Выдернув ещё один рычаг из баллера, девица вознамерилась довершить начатое, но от этого её удержали друзья, резонно засомневавшись в равенстве сил.

– Запомни, скотина, мы актёры императорского театра, а не клоуны!

Слегка побледневший капитан фальшиво хихикнул:

– На данный момент вы всего лишь корм для морских пиявок. Когда мы вас найдём, первый труп, который я выпотрошу, будет твой, клоунесса.

Грета дёрнулась было из объятий Тоши, потом как-то сникла. Подавленную троицу провели к трапу, спущенному за борт. Тоша и Грета покорно перелезли через фальшборт, а Келло сразу спрыгнул в воду. Через пять минут бедолаги ступили на белый пляж и уселась у самой воды.

– Ну, и что теперь делать? – озвучил общую мысль баркод.

Грета пожала плечами, сплюнула. Потом встала, вытерла руки о штанины и вновь вошла в воду, выуживая вымбовку, которую прибило к берегу.

– Не поможет, – вздохнул Тоша. Эти твари мастера телепатии. На себе испытал. Если бы не сейла, уже лежал бы в погребке у пиявок.

Девица фыркнула, потом пару раз замахнувшись деревяшкой, словно проламывая кому-то голову, внимательно посмотрела в сторону брига. Капитан захохотал, сделал рукой неприличный жест.

– Какой же он некультурный, – вздохнул Келло.

– *** он, – охарактеризовала бывшего работодателя девица.

«Как же жизнь изменила её, – подумал Тоша. – а ведь всего два месяца назад к ней сам император клеится. Возможно, прояви она больше заинтересованности, их компания не впала бы в немилость. Надо же — вышвырнули как котят. И всего за день нашли замену. Какой позор!

– Пересидим на пляже, – предложила девица, – днём сюда твари не сунутся. А как стемнеет – поплывём.

Тоша поёжился. Вокруг на тысячи миль океан. Уплыть в море – верная гибель. Как, впрочем, и остаться на берегу. Печально…

***

К вечеру кхунк и девица основательно прожарились на солнце. Только одетому в панцирь скорпиону было всё равно. Полузарывшись в песок, Келло, на зависть товарищам по несчастью, крепко уснул.

Сумерки встретили троицу плывущими в обход корабля. Впрочем, отплыть получилось максимум на пару десятков ярдов. Вода словно превратилась в кипяток, обжигая тела артистов. Терпели, сколько могли, потом вернулись на берег.

– Проклятый попугай. Если я попаду на бриг, то повыдёргиваю из гада все перья, – возмутилась Грета.

Тоша хотел сказать что-то ободряющее, но в этот миг из-за спины со стороны леса, донеслось:

– Скучал, милый?

Кхунчиха была ещё аппетитней, чем вчера. Тоша быстро-быстро закивал, сделал шаг к пиявке.

– Свихнулся?

Грета болезненно приложила Тошу ниже спины концом вымбовки. Кхунк буркнул что-то вроде: „Простите, я сейчас“ и шагнул в сторону зарослей.

Умом он понимал, что идёт навстречу смерти, что теперь, когда коралловая пиявка так близко, никакое обливание водой и никакая боль от ударов не отрезвят, если он сам не выкинет из головы дурман. Понимал, но ничего с собой поделать не мог. Кхунчиха была так прекрасна!

– Стой, дружище! Не отпущу!

Келло крепко обхватил друга. Из могучих объятий скорпиона выбраться было непросто. Тоша ныл, дёргался, но всё тщетно.

– Вот и славно, – всплеснула руками Грета.

Увы, радость продлилась недолго. Земля рядом с зазнобой Тоши вздулась бугром, потом рассыпалась в стороны. Вторая пиявка в глазах девицы была так же омерзительна, как и первая. Но Келло неожиданно разжал объятия, как-то странно застрекотал и, наперегонки с Тошей, рванул к монстрам. Если бы Грета могла проникнуть в наводимые иллюзии, она бы увидела висящий в воздухе многогранник, который у баркодов считается чем-то вроде наркотика.

– Идиоты! – взревела девица и чуть было не бросилась за друзьями. Остановило её то, что рядом с островными хищницами вновь зашевелилась земля. Можно было не сомневаться, что это прибыла на место приманка для неё, человеческой самки. И хоть актрисе и было дико интересно взглянуть на то, что должно было появиться, но страх за собственную жизнь переборол любопытство. Решение пришло в доли секунды. Абсурдное, невозможное в сложившейся ситуации. Грета соединила ладони в молитвенном жесте и выдала:

О ты, который клялся мне на пристани судьбы,

Не уходить в потоки мёртвых серых вод!

Ты предал вешний цвет, ты растоптал цветы…

Застынь! Прислушайся… Тебя любовь зовёт!

Бегуны, почти добравшиеся до капающих слюной охотниц, действительно застыли. Пьеса, которую играли тысячи раз, не могла остаться без внимания.

Тоша переступил с ноги на ногу, просительно оглянулся на удивлённую кхунчиху, затем, приложив ладонь нижней левой руки к сердцу, а верхнюю правую вытянув в сторону Греты, выдал нараспев:

К чему, к чему мне мир, в котором я один?

Здесь нет любви, нет веры, нет спасения!

Я был твой раб, твой друг, твой паладин,

А ты, неверная, ему отдалась с рвеньем.

Кхунк вытянул осуждающий пест в сторону Келло. Соратник по сцене не замедлил с ответом. Забыв о многограннике, он взвопил:

Какое же невежество, о боги!

Вам ревность, граф, туманит ясность глаз.

Мы вместе выросли и детством босоногим

Я вам клянусь, что нет любви у нас.

Конечно, трудно представить босого скорпиона. Да и сердечные чувства не возникают между грушеобразным кхунком и человеком. Но это в обычном мире, а не в мире искусства. Грета не зря взьярилась на Тэда за сравнение с паяцами. Актёры императорского театра были мастерами своего дела. Они умели вживаться в роль. Когда Тоша признавался в любви, он действительно сгорал в горниле этого чувства. Когда Келло оправдывался, он и правда верил, что мог бы изменить другу с Гретой.

Друзья, полностью увлёкшись пьесой, совершенно не обращали внимания на пиявок. А там было на что посмотреть. Вслед за двумя, появилась ещё одна, потом ещё две. Компания охотниц, уже не скрывая свой облик, вся обратилась в слух. По напряжённым клыкастым мордам было заметно, что они пытаются разобраться с незнакомой ситуацией, ловят обрывки эмоций и мысли жертв.

Тем временем представление продолжалось:

Уйду! Уйду в далёкие края!

Там, среди мора и войны найду покой

Прощай-прости Жизель, любовь моя,

Я всё простил, Вермон, товарищ мой…

Тоша патетически смахнул честно выжатую слезу и сделал шаг к оживившимся пиявкам. Келло подпрыгнул, потом ухватил друга за руку и пропел:

Так знай же друг, уйду я за тобой

По лихолесью переменчивой судьбы

Войну, болезни, смерть, волнение и покой

Разделим на двоих, пороги преступив.

Искренне распереживавшаяся Грета набрала в грудь воздуха, чтобы разразиться очередной фразой, в которой должны были перемешаться страх, мольба и боль. Произнести её девица не успела. Произошло нечто совершенно неожиданное.

Какие же мужчины! Браво! Браво!

Красивы, молоды, для ласки рождены

Зачем вам злая бессердечная шал@ва?

Любовью искренней наполним сердце мы!

Взоры артистов обратились к позабытым пиявкам. Вместо зубастых бестий возникли пять полураздетых человеческих самок немыслимой красоты. Тоша и Келло опешили. Внутреннее естество говорило, что ничего привлекательного в девицах другой породы нет, а артистическая натура требовала броситься к ногам соблазнительниц.

А вот у Греты никаких противоречий не возникло. Перед ней были стервы и твари, к тому же обозвавшие её непотребным словом.

– Нннна!

Тяжеленная вымбовка опустилась на голову ближайшей пиявки, разбрызгав по пляжу белесую слизь, которая, по-видимому служила монстру мозгом.

– Иди сюда, сучка! Кого ты шал@авой назвала?

Перепуганная пиявка попыталась нырнуть под землю, но осатаневшая артистка вытащила её обратно за волосы. Подружки твари попытались спасти товару, но тут уже вмешались стряхнувшие морок Келло и Тоша. Похоже, что без чар коралловые пиявки не представляли никакой опасности. Ещё одна упала от ударов.

– Хватит! Идиоты! И идиотка! А ещё называются культурными эээ… людьми. Варвары!

Рёв был такой, что заложило уши. Взошедшая луна высветила огромный холм, появившийся среди прибрежного песка. Нечто отряхнулось, выпростало из-под земли щупальца. Щупальца эти оканчивались… пиявками.

Грета толкнула Тошу в бок, шепнула:

– Ты тоже это видишь?

Кхунк кивнул, не отводя взгляда от подземного жителя.

– Вот это чудовище! – ахнула девица.

Вместо Тоши ответил сам спрут-переросток:

– Чудовище? На себя посмотри, ненормальная! Двух пальцертов лишила, злодейка! Знаешь, как их трудно вырастить?

Гигант затолкал в пасть убитых пиявок. Точь в точь мальчишка, обсасывающий пристукнутый молотком палец. Некоторое время раздавалось обиженное сопение.

– Он меня злодейкой обозвал, слышали?

Отошедшая от шока Грета поплевала на ладони и ухватила многострадальную вымбовку.

– Так! Стоп! Тихо! Фу! – взвыл монстр, пряча щупальца в землю. – Тебе мало было смертоубийств? Тихо, говорю! Извиняюсь! Во! Прости за злодейку. Убери эту деревяшку гадкую.

Девица торжествующе глянула на друзей, а вымбовку не спрятала, держа на самом виду.

– Ваше счастье, что ментальные связи лопнули. Откуда мне было знать, что вы за фрукты? У вас в головах сразу десяток личностей живёт!

– А вы, получается, и есть коралловая пиявка?

Келло, отличающийся наибольшей общительностью, с интересом рассматривал собеседника.

– Получается так, – усмехнулся монстр. – на самом деле, пальцерты – это мои органы пищеварения и осязания. Они ближе к флоре, чем к фауне.

– Откуда у заокеанского деревенщины такие знания в биологии? – съехидничала Грета.

– Парочку учёных ухрюкал, – в тон ей ответил монстр. – Понабрался знаний, когда в мозгах копался.

– Ты это что, мысли наши мимоходом читал? – удивился Тоша.

– Конечно, толстопуз. Например, про тот случай, с улитками.

Кхунк охнул, умоляюще посмотрел на спрута.

— Хотя… – монстр поцокал языком. – Куда интересней история артистки и императора.

– Ну всё, пора его кончать, – взревела Грета, решительно шагнув к перетрухнувшему спруту.

– Постой, подруга, – осадил девицу скорпион. – Есть идея.

Келло пользовался в команде друзей заслуженным уважением, поэтому ему сразу предоставили инициативу в переговорах.

– Скажите, уважаемый…

– Дилли Джон, – буркнул спрут, потом, явно обидевшись на хихикание Греты, добавил: – ваш придурочный капитан меня так назвал.

– Постой, – удивился Тоша, – ты что, знаком с Тэдом?

– Век бы его не видеть, – буркнул монстр. – Конечно я с ним знаком. Когда на острове закончились животные, он очень кстати появился в этих краях с десятком матросов. Я съел половину команды, пока они разобрались что тут и как. Удрали. А через месяц, когда у меня все пальцерты скукожились от голода, Тэд вернулся в сопровождении своего сильно умного птица, который знал о коралловых пиявках всё. Оказывается, я последний в своём роде. И, чтоб не сдохнуть, я заключил сделку.

– Ого! Да вы ещё и компаньоны?

– Скорее, подневольный раб и его хозяин. Тэд притаскивает мне еду, а я снабжаю его большей частью яиц. Этот жлоб кормит меня впритык. Я постоянно голодаю. Да ещё и яиц оставляет всего на парочку пальцертов. А они у меня не больше года живут, между прочим.

–Тебе и самому жить несколько минут, – продемонстрировала вымбовку Грета.

– Ты, сначала, поймай меня, ненормальная. Вот сейчас зароюсь и пиши пропало.

– А почему до сих пор не зарылся? – резонно заметил Келло.

Дилли Джон посопел, вздохнул и только потом ответил:

– Хочу вас попросить об услуге.

– Услуге? – насторожился баркод.

– Пожалуйста, не выдавайте моё слабое место. Не рассказывайте Тэдовой команде, что на таких, как вы, моя магия не действует. Я же последний в своём роду. Имейте сострадание.

– А что это знание изменит, здоровяк? – удивился Тоша. – Ты и так в плену.

– Ну, не совсем. Я жертва шантажа. Тэд, хоть и редкая сволочь, но всё-таки не даёт мне помереть от голода. Из жадности. Но, узнай он про способ меня убить – не медлил бы и секунды.

– С какой стати ему убивать своего кормильца? – усомнился кхунк.

Спрут выругался, явно осознав, что сболтнул лишнее.

– Всё, забудьте. Ничего я вам не говорил! И ни о чём не просил!

– Дя? – ухмыльнулась девица. Потом, крикнула: – Эй, на корабле!

– Тихо! Замолчи, балаболка! – зашипел Дилли Джон. – За что мне эти мучения! Что я сделал не так?

– Не поделился сведениями с друзьями, – елейным голосом ответила Грета.

– Ну хорошо! Яйца, которые нагло прикарманивает ваш барыга, стоят немалых денег. Но сердце коралловой пиявки ценится в сотни раз дороже. Это важнейший магический ингредиент. Думаете, почему нас истребили?

– Ясно-понятно, – мурлыкнула артистка. – Я не питаю тёплых чувств к капитану, да и перспектива убивать кого-либо для него не привлекает. Даже такого душегуба, как ты. Но нам надо выбраться с острова. И пока я не вижу другого выхода, кроме доноса.

– Хмм… А вот я вижу, – задумчиво сказал Келло. – Но для начала задам-ка ещё несколько вопросов нашему новому приятелю. – Во‐первых…

Дальше скорпион перешёл на шёпот. Обсуждение при всём желании никто не мог услышать с брига.

***

Утро капитан Тэд встретил в самом прекрасном расположении духа. Запах будущей поживы заставлял раздуваться ноздри, а воображение уже рисовало горки золотых монет.

На свидание с деньгами надо всегда приходить при параде. Иначе удача отвернётся.

Тэд поправил перед зеркалом треуголку, полюбовался пышным камзолом и начищенными до блеска сапогами.

– Красавец! – одобрил птиц, примостившийся у него на плече.

– Пора стричь купоны, Скррош. Готов искать добычу?

– Как бы надёжно не прятал трупы этот придурок Дилли, моя магия их отыщет, кэп.

– Тогда в путь, мой друг!

***

Шлюпка в десяток гребков доплыла до берега. Почти вся команда, за исключением парочки вахтенных, высадилась на остров. Предстояла нелёгкая работа по откапыванию жертв пиявки. Дилли Джон всегда старался урвать хоть один труп с яйцами себе в копилку. Но попугай неизменно отыскивал мертвецов, и бедолаге приходилось довольствоваться лишь подачками Тэда.

Как только шлюпку вытащили на берег, нетерпеливо топтавшийся на плече капитана попугай кивнул в сторону мангровых зарослей.

– Туда.

– Помните, господа, ни в коем случае не отбивайтесь от группы и избегайте густой тени. Этого придурочного Дилли удерживает от нападения лишь риск остаться без поставщика мяса и страх перед файрболлами Скрроша. Увидев одиночного матроса, может не сдержаться.

Команда дружно закивала. Последние пару лет они жировали на службе у Тэда и готовы были за него в огонь и воду.

Шли около получаса. Попугай время от времени впадал в транс, прощупывая направление. Наконец торжествующе захихикал, махнув крылом в сторону скалы, окружённой густой растительностью.

– Готовьте лопаты, бездельники. Но, сначала, порубите всю эту зелёную дрянь. Чтобы поменьше тени.

Матросы тут же полезли в кусты, размахивая тесаками. Некоторое время слышались лишь глухие удары, пыхтение и шорох листьев. Потом раздался удивлённый возглас:

– Ох тыж! В первый раз такое вижу. Кэп, мистер колдун, мне кажется вам стоит на это посмотреть.

Тэд недовольно фыркнул и полез в кусты вместе с цепляющимся за плечо попугаем.

– Ого… – Скррош удивлённо щёлкнул клювом. – С чего это он перестал прятать добычу?

Тэд пожал плечами, предположил:

– Может заболел?

– Не нравится мне это, – буркнул попугай. – Может ловушка?

– Ловушка? – рассмеялся капитан. – Этот увалень ещё ущербней, чем покойные клоуны. У него не хватило бы на это мозгов.

– Гляну, пожалуй. На всякий случай.

Скррош перелетел на ветку в самой близости от предмета обсуждения. На то, что осталось от тройки друзей, было трудно смотреть без содрогания.

У Тоши не хватало правой верхней руки, у Греты – ноги. Оба были исполосованы страшными шрамами. Похоже, что девица, прежде чем стать жертвой внушения спрута, защищалась – в руке была зажата вымбовка.

Келло внешне выглядел самым целым из троицы. Только был наполовину закопан под землю.

Попугай рассматривал не столько тела, сколько заросли вокруг и землю под трупами. Потом буркнул:

– Здесь слишком светло, чтобы он рискнул появиться. Надеюсь, не успел выпотрошить клоунов и извлечь яйца.

Взмахнув крыльями, птиц перелетел на грудь девицы, вгляделся в раны.

– Сдохни!!!

Одна рука Греты крепко ухватила попугая, другая стукнула того по голове рукоятью вымбовки. Удар получился не особо сильным. Таким человека даже оглушить трудновато. Но птицу хватило за глаза. Маленькая черепушка мгновенно превратилась в месиво.

Тэд и команда несколько секунд ошарашенно пялились на ожившие трупы, потом похватались за тесаки. Опоздав всего на чуть-чуть.

Земля разверзлась под ногами охотников за пиявочными яйцами, и те полетели в чёрную пустоту ямы. Вертикальные стенки ловушки оказались высотой с три человеческих роста. Артисты, отдирая с тел грим, изображавший шрамы, подошли к краю ямы. Снизу раздавался целый хор проклятий и стонов.

– Наше счастье, что не ухнули вслед за ними, – почесал затылок Тоша.

– Я же говорил – всё рассчитано, поспешил успокоить друга Келло. – Мы же на основании скалы лежали. Они бы ни за что не рискнули подойти до того, как Скррош не разведает странность.

– Можно я перекушу?

Глухой бас перекрыл звуки из ямы.

– Не смей! – зарычала Грета. – Мы артисты, а не палачи!

– Какая добрая выискалась, – проворчал Дилли Джон. – А как же птичка?

Грета вздохнула:

– Я вынужденна была убить колдуна. И мне это не доставило никакого удовольствия.

– Нам повезло несказанно, – ухмыльнулся Тоша. – Хорошо, что Тэд не знал, что наш Келло такой мастер грима. Без инструментов, из сподручных средств и баркодовой слюны– это талант.

– У всех у нас свои таланты, – смущённо шаркнул ножкой скорпион. – Вон какую яму Дилли выкопал. Да и вы идеально мертвецов сыграли.

– Доберусь до вас, кишки выпущу, трубадуры.

Грета, узнав голос капитана, склонилась над ямой, задумчиво накручивая на пальчик локон.

– Может мне сделать исключение для тебя, неудачник? Тут у нас спрут который день не кормленный…

Тэдово паническое «Нет!» и «Да! Да! Да!» Дилли Джона слились в общий выкрик.

– Ну нет. Слишком мягкое наказание для того, кто обозвал меня клоунессой. Поживёте несколько лет всей оравой на острове, перевоспитаетесь.

– Эта бестия знает толк в пытках, – уважительно прогнусавил спрут.

– Ну что же, друзья, – прищёлкнул клешнёй Келло, – Пора приступать ко второй части плана.

***

Ночь на островах наступает внезапно. Пылающий диск солнца только-только успел погрузиться в море, а через пять минут уже всюду воцарилась тьма, слегка разбавленная жемчужным светом полной луны.

В гомон укладывающихся на ночёвку птиц неожиданно ворвался звук громкого всплеска.

– Ло? Ты это слышал?

Один из двух вахтенных вгляделся в темноту.

– Конечно, – подтвердил товарищ. – Шлюпку на воду спустили. Давно пора. Никогда они так не задерживались. Надеюсь, с ними всё в порядке.

Матросы засуетились, готовясь встретить Тэда и команду. Через минуту шлюпка, наконец, попала в свет факела. У обеих вахтенных волосы встали дыбом. В посудине были лишь трое давишних бедолаг, которых отдали на съедение. Но пугало не это. Опираясь о борта, как о спасательный круг, вслед за шлюпкой плыла огромная туша. Наземный, точнее подземный гигант явно с опаской относился к воде, пыхтел и сдержанно ругался.

– А ну-ка оставайтесь, где стоите, – очнулся Ло, припомнив свои обязанности. Для остраски он пододвинул поближе арбалет.

– Ты посмеешь стрелять в меня, милый? Я тебе больше не нравлюсь?

Дилли Джон высвободил один из пальцертов, превращая матроса в послушную куклу. Теперь, когда магия внушения на них не действовала, артисты могли в полной мере убедиться в могуществе коралловой пиявки. Вахтенные не только спустили трап, но и приналегли на рукояти стоячего ворота, поднимая спрута на борт.

Оказавшись на бриге, Дилли Джон сразу же забрался в трюм, оставив снаружи лишь два пальцерта. Их вполне хватило, чтобы Ло и другой матрос, которого звали Тим, наперегонки выполняли распоряжения Греты. Прежде всего в шлюпку были погружены еда, лопаты, кирки, одежда и много ещё всякого, без чего не выжить на необитаемом острове. Под конец и оба матроса спустились в лодку. Когда они разместились за вёслами, спрут снял внушение.

– Что это было, Ло? – тряхнул головой Тим. – Мне кажется, я видел сон с Дилли Джоном.

Матросы ошалело уставились на два пальцерта, опирающиеся о планширь.

– А мне кажется, что нас знатно провели, Тим.

– Отправляйтесь на берег, ребятки, – подмигнула Грета. – Думаю, что легко отыщите своего неудачника-капитана.

Тим дёрнулся было к куче вещей, сложенной на дне шлюпки.

– Не это ищешь, матросик? – девица продемонстрировала взведённый арбалет. – На вашем месте я бы поторопилась.

– А как же бриг? – угрюмо спросил Ло.

– Мы его конфискуем в пользу пострадавшей от жестокого обращения зверушки.

Оба пальцерта церемонно поклонились.

– Думаешь, сможем справится? Нас всего трое. – Тоша задумчиво посмотрел на паруса и мачты.

– Ну, не такие уж мы неумёхи, – хмыкнула Грета. – да и ночью нас отнюдь не трое.

Ещё один церемонный пальцеротый поклон.

– Ветчина! – раздалось из трюма. – Чур, этот окорок мой. Для начала.

– Эй! Не объешь нас, толстяк, – возмутилась девица. Путь до Навликии немалый. В ответ раздалось задорное чавкание.

Пока снимались с якоря и ставили паруса, никто особо не интересовался уплывшими матросами. Поэтому голос за спинами застал врасплох:

– Пожалуйста, не стреляйте!

Мокрый до нитки Ло шаркнул босой ступнёй.

– Вам, ребята, точно знаток морского дела нужен. А меня пугает перспектива жизни на острове. Можно мне с вами?

– Нет! – возмутилась Грета.

– Да! – обрадовался Келло.

Препирались минут пять. Потом матрос всё-таки был принят в команду и сразу доказал свою полезность, отдавая распоряжения. Через полчаса остров, на котором провёл всю жизнь Дилли Джон, исчез за горизонтом.

***

В дверь кабинета осторожно постучались. Грета, разглядывающая перед зеркалом новое приобретение, крикнула через плечо:

– Войдите.

– Госпожа, я не потревожил?

Девица обернулась, окинула взглядом вошедшего. Ло было не узнать. Дорогая ливрея, цепочка от золотых часов тянется от кармана к обшлагу. Из матроса вышел замечательный слуга. Предупредительный и исполнительный.

– Как вам моя новая шляпка, Ло?

– Вы ослепительно красивы, мадемуазель Грета.

Артистка довольно мурлыкнула, потом поинтересовалась:

– Есть какие новости? Заказчик заходил?

– Нет, госпожа. Тут это… снова.

– Что, опять бунтует? – усмехнулась девица.

Ло грустно кивнул.

– Пошли посмотрим.

Грета, шелестя юбками, двинулась к выходу. Ло семенил сзади и тараторил:

– Клянусь, он всё выдумывает. Еда и питьё только лучшего качества. От самых надёжных поставщиков!

Девица махнула рукой.

– Да я и не сомневаюсь, Ло. Не переживай.

Обсуждая происшествие, хозяйка и слуга прошествовали по коридору, через зимний сад во двор замка. Обширный донжон был наполовину укрыт куполом с затемнёнными стёклами. Из двери, ведущей в него, неожиданно пыхнуло клубами дыма.

– Идиот! Узнаю, кто его пристрастил к курению – убью на месте! – произнеся эту угрозу, девица, словно ураган ворвалась под купол. – Эй, увалень! Неужели ты не понимаешь, что можешь угробить себя этой дрянью? Немедленно прекрати!

Изменения претерпел не только Ло. Дилли Джон щеголял в огромном цилиндре. Два пальцерта услужливо разжигали спруту сигару, размером с фонарный столб.

– Вот ты мне и нужна! – пророкатал гигант, ткнув сигарой в сторону Греты. – я больше не могу переносить этот ад! Подумать только! Я променял чистый морской воздух, щебет птичек по утрам, шум прибоя на… курятник!

Спрут деланно всхлипнул от жалости к себе, потом яростно запыхтел сигарой.

– Тааак, – протянула девица, – компаньон, которого мы тут кормим от пуза, за которым носимся, как с новорожденной лялькой, решил бунтовать? От тебя и требуется всего лишь откладывать яйца, доходом от которых мы с тобой честно делимся.

– Я же говорю – курятник! – взвыл Дилли. – откладывать яйца в баранов, как какая-нибудь курочка-несушка. Как же это пошло! Где восторг от охоты? Где адреналин?!

– Нет у тебя никакого адреналина, дылда! – фыркнула Грета. – Физиология не та.

– Ах так! – возмутился Дилли Джон. – Да я после этого вообще нестись отказываюсь! Стресс у меня!

– Что происходит?

Под купол вошёл, часто-часто стуча лапами Келло.

– Забастовка… – вздохнула Грета.

– Опять? – удивился скорпион. – Дилли, что в этот раз? Мясо несвежее? Земля недостаточно вспахана?

– На волю хочу, – всхлипнул спрут. – Эксплуататоры! Я один работаю. Как раб!

– Э нет, дорогой друг, – возразил скорпион. – мы обеспечиваем тебя едой, ищем покупателей, разбираемся с имперскими мытарями. Каждый честно отрабатывает свой хлеб. Вон, кстати, Тоша от покупателей вернулся. Явно с деньгами. Я видел, как извлекал из кареты саквояж.

– Без меня вы никто! – скрестил пальцерты на головогруди бунтарь.

– Так! – взревела вконец взбешенная Грета. – Тоша! Сколько просят на чёрном рынке за сердце этой пиявки.

Ответ вошедшего кхунка утонул в возмущённых стенаниях Дилли Джона:

– Ты напрочь отморозила совесть, вертихвостка! Каждый раз мне приходится мириться с террором, которому бы позавидовал капитан Тэд! Я одинокий несчастный самец исчезающего вида! У меня даже подружки нет, а вы!..

Тоша, неожиданно для всех, громко рассмеялся. Держась нижними руками за бока, кхунк хохотал с минуту, потом, смахнув слёзы с глаз, успокаивающе улыбнулся обеспокоенным друзьям:

– Надо же. Тот, кто подзывал к себе жертвы, часто демонстрируя самок, сам мечтает о паре.

– Мечтаю! – взвыл спрут. – Вам, бессердечным, не понять!

– Постой, – поднял палец Тоша. – Я не закончил. И смеялся не над тобой. Просто позабавило совпадение. Я проводил мистера Су до корабля. И там, в порту, я встретил…

– Неужели самку коралловой пиявки? – ехидно спросила Грета.

– Почти, дорогая. Я встретил одну знакомую сейлу с непроизносимым именем.

– Не знал, что ты накоротке с морским народом, – удивился Келло.

– Я знаю одну их маленькую слабость, – подмигнул кхунк. – Разговорились со старой знакомой. И она, узнав про Дилли, сообщила, по большому секрету, об острове, где обитает ещё одна несушка.

Дилли Джон чуть не выпрыгнул из ямы.

– Ты серьёзно? Координаты! Корабль за мой счёт! Всем шампанского!

– Погоди ты, – отмахнулся от спрута Тоша. – А вдруг там самец обитает?

– Неееет! – взмахнул пальцертом Дилли. – Я чувствую! Там точно ждёт меня моя пышечка!

Грета задумчиво потёрла подбородок.

– Хмм… пожалуй, засиделись мы на материке. Хорошая морская прогулка точно взбодрит. И несушка избавит нас от кудахтанья.

Дилли Джон, не обращая внимания на девицу, бурно выражал восторг всеми лапками.

– Нам понадобится целая повозка нюхательного табака, – усмехнулся Тоша. – Так уж и быть, табак с меня. Чего только не сделаешь ради друзей и приключений.
Другие работы:
+6
22:10
931
12:35 (отредактировано)
+1
Вахтовый? Может — вахтенный? А-а, дак это ж фэнтези…
Ничего особенного этот субъект из себя не представлял

Собой не представлял…
а артистическая натура

И-и-и-игорь! ©
– Помните, господа,

Это так капитан к матросам обращается? Ну, который всех дубасит… А-а-а, наверное, ему свойственна язвительная ирония…
Есть ошибки в пунктуации.
В целом — нормально написанный рассказик. Наивный, правда, до школьного уровня, но все же неплохой. Читается легко.
Автору успеха в конкурсе.
Конечно вахтенный)
Ляпсус blush
Спасибо большое yahoo
18:23 (отредактировано)
+1
кемарить — спать, дрыхать, опочивать, почивать, дожидаться, кимарить, дрыхнуть, дремать Словарь русских синонимов. КЕМАРЬ на посту.
Они не выносят солнечный свет — правильно НЕ ВЫНОСЯТ СОЛНЕЧНОГО СВЕТА.
бурно выражал восторг всеми лапками. ЛАПКАМИ???????
Смешно и хорошо написано. Нетривиальные монстры и герои, забавный финал.
А что не лапками?)
Их у него многонько laugh
Спасибище rose
17:56
+2
Миленько!

Не, конечно кровавой драмы не хватило. Опять же неясно, нахрена Тэд корячился с разумными матросами, если можно было просто животных таскать.
Но мне понравилось, как написано, сеттинг, расы, задумка.
Относительно добрый и игривый, логично выстроенный и вполне завершённый рассказ. Мне все прям понравилось.
18:02
и игривый

И-и-и-горь! © laugh
Да ладно-ладно… Коммент, понимаю… laugh
18:46
пф, я еще и буквы вот так тяну Иииигорь
ПРЯМО В РАССКАЗАХ
18:51
2 балла за год… Приходите
к дверям ада с родителями. crazy
20:06
Объяснительную в настоящем времени напишу.
20:12
Только не от третьего лица. Иначе сразу расстрел. Не читая почти.
От первого лица можно. Воспринимается совсем по-другому. От третьего лица — для идиотов, которых автор, взяв за нос, ведет пошагово, превращая произведение в слоумо кисель, не давая мыслить и выстраивать картинку действия самому читателю.
20:16
crazy
Так то ж для вас будет. Так что только в третьем. Хотя объяснительна в третьем лице это точно шиза.
Я на церемонии всё сказал winkrosedrink
09:48
+2
Оценки участников телепередачи «Монологи о рыбалке».

Сказочность — 2
Чудесность – 5
Фэнтезийность – 1
Информативность – 1
Логичность – 0
Идиотизм – 4
Спецэффекты – 3
Коты — 0 шт.
Попугаи-колдуны – 1 шт
Яйца – 280 шт
Пальцерты – 5 шт
Остальных существ — по одной штуке
За время чтения рассказа с элементами сказки заплакало семь детей, один обкакался, трое шестимесячных грудничков вскочили на ноги и убежали. А один взрослый дядька свернулся в позу эмбриона и принялся сосать палец.

Потому что для детской сказки рассказ слишком жесток, а для взрослой он слишком детский. Я сегодня щедрый, поэтому дам бесплатный совет. Завязывай со сказками для взрослых, в них все персонажи тупые. А без качественного юмора это смотрится особенно жалко. Лучше смотри, что по телеку показывают:

— Добрый день, дорогие и не очень друзья. Если повезёт, через пару часов мы узнаем, что же рассказала эта Былаблобыл. Ведь сегодня мой шеф-повар приготовил особенный прикорм. Необходимо хорошенько укутать кастрюлю после варки, чтобы смесь как следует потомилась. Молодой картофель, льняное масло, халва, анис с укроп! Но главный секрет хорошей приманки – это совсем не табак.

Тоша захватил понюшку нюхательного табачка, посыпал за борт, словно суп солил.
– Оооо… – раздалось снизу – Искуситель. Ладно уж, сейчас расскажу.


— Только дилетанты ловят сэйлов на табак. Это же полностью жидкие существа, поэтому ловить их надо на что? Всё верно. На Джонни Волкера с синей этикеткой. Странно, что автор, не думая, просто пихнул в рассказ первое, что пришло в голову. Обильно поливаем смесь, не забывая сделать пару глотков. Кстати, на алкоголь клюёт не только крупный сэйл, но и карась, и даже лещ. Один раз на восемнадцатилетний Чивас мне удалось выудить Ихтиандра.

Тоша, как и вся остальная команда, стоял навытяжку, ловя каждое сдово начальства. Всего у капитана Тэда было в подчинении два десятка самцов людской породы, один кхунк, в смысле Тоша, баркод Келло и людская самка Грета. Причём последние трое служили на «Увальне» всего неделю.

— Что говоришь? Почему Грету за неделю никто не раскупорил? Очень хороший вопрос. Даже в детской сказке красивую девушку в чисто мужской компании каждый день пускали бы по кругу, сперва по часовой стрелке, потом против часовой. Также автор совсем забыл, что баба на корабле к несчастью, но никак это не обыграл. А ещё нечеловеческий облик Тоши и Келло нужен лишь в двух местах: когда надо нетолерантно посмеяться над внешностью самки кхунк, и в репризе про пятки скорпиоида. Их особенности тела, клешни, глаза на затылке абсолютно никак не участвуют в рассказе. Так что можно смело превратить их в людей без потерь для сюжета. Пока я леплю колобки, разматывай шланг, он нам пригодится чуть позже.

– Ничего личного, мой друг. Чистый бизнес. Сейчас у островных тварей период размножения. Целый месяц они не пожирают жертвы, а убивают их, чтобы отложить яйца в ещё не успевшие остыть трупы. В ваши трупы. Магия Скрроша не только привлекает монстриков, но и позволяет отыскать ваши припрятанные тушки. За яйца коралловых пиявок на чёрном рынке дают целое состояние. Ты что же, дурень, думаешь, что мы впервые здесь? Обитатели этого острова приносят мне и моей команде постоянный доход.

— И опять эксперт Фуфырочка меня опередила, отыскав баг, на котором держится вся эта сказочная конструкция. Видать, девчёнка не промах, может и на фидер, и на блесну, и на гарпун. Нет никакого смысла тащить на остров живых людей, беря на себя грех убийства, когда спокойно можно привезти чудовищу несколько коров. Обойдутся они гораздо дешевле, ведь плыть до острова сего неделю. А если прям нужны человеческие тела, то не обязательно было устраивать цирк с попугаями, а напоить лицедеев снотворным, связать, и оставить на берегу. Да?

Гигант затолкал в пасть убитых пиявок. Точь в точь мальчишка, обсасывающий пристукнутый молотком палец. Некоторое время раздавалось обиженное сопение.
– Он меня злодейкой обозвал, слышали?


— Чудовище, которое гораздо крупнее всех троих, совсем не пользуется своим преимуществом, чтобы тупо переломать кости жертвам, а ни с того ни с сего вступает с ними в диалог. Ведь ему совсем не обязательно пользоваться телепатическими способностями, чтобы приготовить из актёров поздний ужин. А сейчас я покажу вам, приём, которому меня научили капитаны среднего плавания. Колобки прикорма кидаем равномерно между электродами дефибриллятора, которые я замаскировал под кусты осоки. Вон они, дрейфуют в трёх метрах от берега. Теперь немного подождём.

— Слышите бульканье? Это на запах виски приближается стайка сэйл. Глядите какая жирная волна. Самочка перед нерестом покрывается небольшой шапкой пены. Включаем дефибриллятор. Разряд показан! Всем отойти от пациента!

— Да бросай ты камеру, насос включай! Соси её пока не очухалась. Вот там ещё темное пятно захвати, от страха с ними такое бывает. Ух, адреналин зашкаливает. Рыбалка на сэйл быстрая, но яркая. Такая же яркая, как метафоры из рассказа, жаль, что в нём кроме метафор больше ничего толком нет.

— Спокойно, спокойно, давай не будем кипятиться, милочка. Цыц, а то в бидон нассу! Так ты нам расскажешь что-нибудь интересное? Куда мне засунуть свой шланг? Извините, дорогие телезрители, добыча как раз сейчас проходит пять стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и уха. А на сегодня я с вами прощаюсь. Хочется напоследок пожелать начинать уже писать интересные рассказы с глубоким сюжетом, оргиями и котиками, а не вот это вот всё. До новых встреч.

Критика)
12:08
+1
Ну вот, даже нереализованных оргий нет, пичаль какая no
13:29 (отредактировано)
+2
Все реализовали) даже попугаю досталось. Но по причине врождённой интеллигенции автор об этом умолчал.
03:04
+1
Пора менять систему оценок в соответствии с модными трендами)
11:51
+2
Браво! bravo
Отличная история! Джек Воробей отдыхает!
Автору огромное спасибо и удачи в конкурсе! rose
Загрузка...
Алексей Ханыкин

Достойные внимания