Реликт

1.

– Красотища-то какая, - выдохнула шепотом Женя. - Как светлячки на поляне...

На стеклах ее индекс-очков отражалась проплывавшая под ногами укутанная в ночную тень Земля, словно исполинский новогодний шар, инкрустированный тепло светящимися ярко-желтыми узорами электрических огней.

– Днем тоже красиво, - кивнул Тимур.

Девушка не могла оторвать завороженных глаз от величественного вида внизу - а он не мог заставить себя не коситься украдкой на грациозный изгиб спины, глубоко засунув руки в карманы форменного комбинезона с нашивками младшего лейтенанта Космоспаса.

Взгляд предательски соскользнул ниже и он резко выпрямился, отводя глаза и поспешно скрестив руки на груди:

– Но по-другому. Вам бы понравилось.

Очки высвечивали краткую информацию обо всем, на чем задерживался ее взгляд: Российская Федеративная республика, Регион: Юго-Восток Сибирской Федеративной Республики, Приморский край, город Владивосток... Население: ... "ошибка загрузки информации" ... город Находка... Население: ... "ошибка загрузки информации"... Время 23:27... Тихий океан... Глубина: 900-2600 метров... Япония... Население: 93 миллиона человек....

– ... как будто огненный дракон поднял голову... - тихо проговорила Женя.

– Похоже, - с готовностью поддакнул Тимур, косясь на обзорный иллюминатор. - И это... на рыбу еще... немного.

Девушка не ответила, занятая съемкой на встроенную в очки камеру, отдавая вполголоса команды.

– Японскую станцию отсюда хорошо видно - вон там, над линией горизонта - видите грибок?.. Правда, ночью не очень. Она была первой. Наша Московская - второй. Китайцы свою тоже строят, а пока покупают нашу электричку, приморскую...

– Ой! А это что? - миниатюрным пальчиком ткнула Женя в сторону лишенного света пятна, черной пробоиной зиявшего в нарядном шаре, неожиданно повернув бледное лицо к Тимуру. Повинуясь инерции, нежно-голубая в люминесцентную зеленую полоску прядь волос кокетливо прикрыла половину округлого лица. - Что-то мои индексы сегодня глючат...

– ... это из-за вспышек на солнце, - пробормотал застигнутый врасплох Тимур, снова пряча руки в карманах, - солнечники... э-э, служба солнечного мониторинга обещала на днях полувековой максимум.

Он запоздало развернулся в направлении черной кляксы, пригвожденной изящным пальчиком со светящимся неоновым лаком идеальным ноготком.

– М-м... а-а-а, это... Это Северная Корея. У них там почти всегда темно.

Женя грациозно выпрямилась. Запрограммированная заняла свое привычное место.

– Как я выгляжу? - строго спросила девушка.

Тимур с готовностью показал большой палец, обращенный вверх.

Она подняла руку перед собой, разжала кулачок и с ее ладони плавно соскользнула миниатюрная сфера камеработа, зависнув на уровне лица. Он размеренно пульсировал голубоватым сиянием, информируя, что готов к работе.

Девушка слегка склонила голову с полузакрытыми глазами набок, еле заметно кивая в такт неслышимому Тимуром обратному отсчету режиссера из наушника очков, затем привычным движением подняла лицо, жестом дала команду камероботу начать трансляцию и с фирменной улыбкой словно пропела:

– Добрый вечер, дорогие телезрители общественного голографканала "С нами". Я, Евгения Троян, как обычно готова рассказать вам о работе простых россиян, которые делают жизнь на нашей планете лучше. Этим вечером я веду свой репортаж с высоты 35000 километров над Землей из обзорного модуля Приморской орбитальной гелиоэнергетической станции имени Конституции 2021 года, которая снабжает солнечной энергией для обеспечения электричеством Амурской области, Хабаровского и Приморского краев, а также для энергоэкспорта в ряд сопредельных стран азиатского региона. Из купола - так по традиции, начало которой было положено еще во времена первых МКС, называют здесь обзорный модуль, открывается невероятно красивый вид на ночную Сибирь, расцвеченную электричеством, вырабатываемым энергоконвертерами Хабаровска и Владивостока. Как и большинство остальных станций последнего поколения, произведенных ГКНПЦ Хруничева, Приморская является компактным комплексом разнопрофильных служб, каждая из которых рассчитана на выполнение собственных специфических функций. Так, например, помимо энергоаккумулирующей подстанции, транспортировочного узла энергопровода, космического лифта, лабораторий Дальневосточной отделения РАН, а также Федеральной службы мониторинга наземными объектов, здесь базируется отряд Приморского центра Космоспаса МЧС РФР.

Женя сделала шаг в сторону Тимура. Камеработ послушно последовал за ней.

– Рядом со мной находится офицер одного из отрядов Приморского центра Космоспаса Тимур Быков, который в свое свободное от службы время любезно согласился рассказать о своей работе. Итак, Тимур Максимович, для решения каких задач создан ваш отряд и в чем конкретно заключаются ваши обязанности?

Стеклянный взгляд камеработа равнодушно уставился на Тимура. Тот на мгновенье замешкался и Жене пришлось кивнуть ему с ободряющей улыбкой.

– Мы... - запнулся он. - Мы убираем мусор.

На мгновенье возникла пауза. Тишина была такая, что стало слышно едва уловимое мерное гудение бегущего по жилам спрятанных под обшивкой кабелей тока.

Девушка повторила его жест с большим пальцем - мол, "отлично, продолжай". Как ни странно, это неожиданно подействовало на него успокаивающе. Тимур взглянул прямо в пятигранный зрачок камеработа и продолжил:

– Мы выслеживаем и отлавливаем старые спутники, обломки разные, потерянное оборудование - в-общем, всякий хлам, который накопился на орбите за сотню лет... Вы не поверите: его только не отправляли и не теряли люди в космосе!

– Это интересно, Тимур Максимович. Похоже, это довольно увлекательное занятие, не так ли? Я обратила внимание на то, что вы рассказываете о нем в охотничьих терминах. Это похоже на охоту?

– Да, наверное, на охоту похоже. Даже очень... В детстве отец часто брал меня на охоту в хантсиме. Он обычно загружал кабанов или медведей и выбирал лук, а мне всегда нравилось охотиться на велоцирапторов с парализатором... чтоб не убивать, даже понарошку... (Женя сделала ему выразительный знак своими зелеными глазами) Да, в общем... Конечно, в штабе есть всякие реестры старинных космических аппаратов, сухопуты в древних архивах тоже шерстят - и наши и иностранцы - все, что находят, загружается во Всемирный банк информации, но некоторые аппараты той эпохи были ведь секретные и данные по ним по обычным каналам не проводились. Много спутников давно вышли из строя и их орбиты сместились, другие развалились на части после столкновений друг с дружкой или метеоритами... Сейчас остались в основном такие, бесхозные. Хуже всего когда аппарат дал течь, а на борту ядерный реактор, предоставленный сам себе. Мы их находим, проверяем на радиацию, и если все в норме, захватываем и доставляем в доки Приморской.

– Что происходит потом с тем, что доставляется на базу?

– Поскольку согласно Конвенции ООН по космическому праву брошенные аппараты считаются собственностью нашедшего, отправляем снимки и бортовые номера в РАН, там консультируются с экспертами международной комиссии наследия освоения космоса - если отвечают, что ценности не представляет, ребята из механического разрезают что можно на части помельче, прессуют в кубы и отправляют космическим лифтом вниз для переработки в Находке. Там из космических кораблей делают морские.

– А если снизу говорят, что историческая реликвия, то...

– ... а если говорят, что антиквариат, то аккуратненько упаковываем и тоже отправляем на "цокольный этаж", а там уже они сами разбираются - куда, чего, кому. Знаете, наша работа - она ведь очень полезная. Она нужна всему человечеству - не только России. Не зря ведь ООН дает деньги из фондов на очистку околоземного пространства, а все космические державы на это дело скидываются, - на секунду Тимур задумался. - Я вот тут хотел сказать... Вот некоторые называют нас мусорщиками. Вы вот, наверняка, тоже считаете, что служить в отряде космических ассенизаторов не очень романтично. Но мы ведь не только металлолом с орбиты разгребаем. Бывает, приходится и астероидами заниматься, один раз комету-шатуна даже перехватывали. Я ведь в школе в соревнованиях космосимуляторов первые места занимал! У меня даже бронзовая медаль новосибирской юношеской олимпиады по киберспорту есть и разряд...

Его перебил резкий вопль сирены, упруго ударивший в барабанные перепонки. Палуба перед куполом в мгновенье ока превратилась в разбуженный муравейник.

Женя быстро сделала короткий круговой жест указательным пальцем и камеробот послушно развернулся в сторону снующих людей.

Девушка шагнула в кадр и, слегка нахмурив брови, добавила в речь тревожных ноток:

– Наше интервью было неожиданно прервано звуковым сигналом, оповещающим персонал о нештатной ситуации. Я попытаюсь выяснить что произошло и немедленно сообщу вам как только что-нибудь будет известно! Вы обо всем узнаете после небольшого перерыва... - и уже обычным голосом:

– Пока не знаю! Я в порядке. Тут все бегают как сумасшедшие! Сейчас спрошу у лейтенанта... Да, да, я поняла... пять минут.

Она повернулась к Тимуру, замершему в напряженной позе на фоне бесконечного звездного неба. Приложив пальцы правой руки к голове, юноша кивал в ответ сообщениям, поступавшим на имплантированный за ухом чип.

Женя потянула его за рукав - он, не глядя, жестом остановил ее, и девушка невольно залюбовалась этим уверенными движением, так контрастировавшим с забавной неуверенностью во время интервью. Юный лейтенант был такой мужественный и... забавный. Рядом с ним ей не было страшно - только немного тревожно. К этому моменту броуновское движение на палубе прекратилось - видимо, все заняли свои штатные места. На полу в лужице пролившегося кофе остался лежать раздавленный пластиковый стаканчик с логотипом в виде пойманного в сачок улыбающегося солнышка-смайлика. Внезапно сирена оборвалась на полувскрике.

Тимур повернулся к ней:

– Пока не ясно. Ничего толком не сообщили. Приказа занять место по расписанию не было. Значит, ничего серьезного. Если б авария на станции, сигнал был бы другой, - он попытался голосом изобразить аварийную сирену - Женя не выдержала и расхохоталась, как бы случайно ухватив его за локоть. Он снова смущенно ссутулился, не зная куда деть внезапно ставшие лишней обузой руки.

– Быков! - рявкнул с палубы раздраженный тенор. - Ты чего здесь?

Оба развернулись на голос, спешно отстранившись друг от друга. Посреди палубы тяжело дышал запыхавшийся рослый стриженый детина в комбинезоне Космоспаса с нашивками старшего лейтенанта и шлемом под мышкой. Было видно, что правая сторона квадратного лица была выбрита наспех, а над ухом мини-айсбергом предательски красовался островок белоснежной пены. Женины индекс-очки растерянно моргали статусбаром, испытывая сложности в идентификации объекта.

Тимур постучал пальцем по виску - старлей начал было багроветь, недобро сдвинув кустистые брови под узким лбом, и Жене пришлось выручать Тимура, повторив его жест. Стриженый торопливо коснулся своего виска и словно большой пес помотал головой, стряхивая следы экстренных сборов и мрачно пробурчав "спасиба".

– Да я после смены тут. Ротный сказал можно отдыхать, - шагнул к нему Тимур. – Чего там опять стряслось-то?

– Потом отдохнешь, - проворчал старлей уже на ходу через плечо. - Давай, пошли, подменишь Габриэляна. Как боевой вылет - так ему срочно в медсанчасть нужно. Тоже мне, блин - герой галактики!.. У нас код 9 со стороны Оорта, прет прямо на шарик. Ранники каким-то макаром умудрились неучтенник проворонить, нам теперь как обычно расхлебывать.

– Большой?

– А я почем знаю? Приказано стреножить.

– А можно мне с вами? - вдруг тоненько раздалось у них за спиной.

– Это кто? - почему-то у Тимура спросил старлей, словно наткнувшись на невидимую стену.

– Журналистка с голографовидения. Петров приказал обеспечить информационную поддержку.

Старлей рефлекторно втянул живот и окинул оценивающим взглядом приподнявшуюся на цыпочки стройную фигурку. Покосился на терпеливо медитирующего камеробота у ее плеча.

– Общественный канал "С нами", - кивнула Женя. - Вечерний эфир.

– Вечерний, значит, - скривился как от зубной боли старлей. – Петров, говоришь?

– У меня есть разрешение от Петрова на съемку, - девушка ловко поймала шарик моргнувшего красным камеработа в кулачок и засунула его в боковой кармашек на рукаве своей облегающей курточки.

– Ладно, космический бог с вами, посадишь на стажерское место. Так, милая барышня, - старлей поднял узловатый палец, - сидеть тихо, руками ничего не трогать, лишних вопросов не задавать, выполнять все приказы как отче наш. Ясен пень?

– Так точно, - Женя приложила ладонь ко лбу в пародийном салюте. - Пень ясен.

Старлей перевел взгляд на Тимура и отрезал суровым тенором:

–Под твою ответственность.

Подумал и добавил:

- И Петрова.

"Я еще пожалею об этом" пробормотал он, отворачиваясь с таким видом, из которого было очевидно, что он уже жалеет.

Тимур подмигнул Жене на бегу:

– Кажется, сегодня кому-то везет?

В его глазах плясали веселые искорки...

2.

– О таком вы даже и мечтать не могли, правда?

Облаченные в утепленные комбинезоны Тимур и Женя стояли на мостике дока #06 с группой экспертов, крепко вцепившись в покрытые ледяной коркой металлические поручни. Камеработ парил над ее головой, снимая происходящее в автоматическом режиме. Поглазеть на находку собрался практически весь персонал станции, кто был не занят по службе или имел возможность улизнуть. Кому не хватило места на мостике, толпились за стеклом рубки управления парой этажей выше. На всех, кто был непосредственно в доке, были кислородные маски, напомнившие Жене собачьи намордники. Избыток адреналина не давал девушке почувствовать усталость и холод, ее утонувшее в безразмерном спецкостюме хрупкое тело щекотали приятные вибрации возбуждения. Тимур никак не мог совладать со радостным возбуждением и время от времени повторял "нет, вы видели?", "вы это видели?", больно хватая ее за локоть и сбиваясь на “ты”. Прибегал Петров в шапке-ушанке с отвязавшимся ухом, расчувствованно жал всем руки, включая Женю, которую вдобавок еще и неуклюже поцеловал, поцарапав своими кавалерийскими усами.

Почти правильный параллелепипед гигантской ледяной глыбы грузно покоился на палубе шестого дока, погруженный в струившийся болотным туманом охлаждающий углекислый газ. Температуру в помещении временно опустили до 0 по Цельсию, чтобы приостановить таяние иссеченной бесчисленными ранами грязно-бурой туши космического айсберга. Бригада рабочих в оранжевых защитных костюмах с похожими на ведра шлемами заканчивала монтаж стальной клетки лесов вокруг глыбы, несколько человек с озабоченным видом рассеянно бродили вокруг нее со счетчиками Гейгера и химическими анализаторами.

– Кажется, там что-то есть в толще льда... - сказал кто-то в толпе.

За несколько часов в нечеловечески неудобном кресле нереально тесной пропахшей потом и жженой резиной кабины прыгуна (так на сленге космопилотов называются шаттлы для коротких дистанций, пояснили индексы) она услышала столько крепкой мужской лексики, сколько не слышала за все предыдущие 25 лет. Лейтенант едва успел объяснить ей, что "неучтенником" у них называют небесное тело-шатун, чужака, прилетевшего неизвестно откуда, не помеченного маркером-маячком в отличие от большинство известных комет и астероидов, регулярно посещающих околоземную зону, которого должны были засечь службы раннего оповещения за орбитой Марса, но почему-то пропустили - как началось охота за нежеланным пришельцем. После почти полутора изнурительных часов головокружительных маневров в невесомости и болтанки в смирительной рубашке страховочных ремней кресла для стажеров, пары неудачных заходов с залпами из грип-пушки ("это нормально, что не с первого раза, все клешни с четырех прыгунов должны синхронно захватить по оси вокруг предполагаемого центра тяжести") группе Петрова наконец удалось загарпунить нарушителя и отбуксировать в доки. Ведущего съемку камеработа во время бросков постоянно сносило в сторону от лобового иллюминатора за шкафчики со скафандрами, пока весельчак-штурман Резо со словами "не стоит благодарности" не приклеил его к раме лейкопластырем из аптечки. Индекс-очки окончательно спятили от всей этой кутерьмы, забивая обзор бесконечными предупреждениями об ошибках, пока Луна не перекрыла сигнал Li-Fi аутернета MDIFи индексы с явным облегчением отделались отговоркой "сигнал потерян"...

До них доносились обрывки фраз кого-то на мостике. Один из беседовавших сообщал результаты предварительного сканирования, согласно которым "скорее М, чем С".

– Класс М - значит, железный, - расшифровал для девушки Тимур.

– Разве астероиды могут быть такой правильной формы? - неожиданно проговорила Женя. Ее голос в кислородной маске звучал глухо. Лихорадка азарта постепенно улетучивалась и девушка начинала ощущать ужасную усталость.

После короткого совещания один из группы с анализаторами наконец повернулся и показал кому-то в рубке управления пальцами "OK".

– Внимание! - крякнуло под потолком. - Всем немедленно покинуть рабочую зону! Всем переместиться за красную линию! Приготовиться к импульсу!

Под потолком начал вращение аварийный маячок, заливая на мгновенье пространство дока попеременно то желтым, то красным. Оранжевые фигурки начали торопливо разбегаться по углам. Двое рабочих прошли совсем рядом. Было слышно как один сказал "ты это видел, там подо льдом?" Другой ответил "если я скажу что видел, все решат, что я спятил", а первый рявкнул "а мне плевать. Клянусь, это был глаз. Гигантский мертвый глаз, черт меня побери".

– Что происходит? - обеспокоено спросила Женя. Вконец обессилевшая, она практически повисла на юноше. Теперь она дрожала мелкой холодной дрожью как промокший котенок. Тимур устало пожал плечами. О прежнего возбуждения не осталось и следа. Кто-то из стоящих рядом пояснил:

– Решили лед не растапливать, а сколоть вибрационным импульсом.

– А это не опасно? - встревоженно спросила девушка.

– Внутреннее помещение дока со всех сторон держат огромные пружины. У вас даже челка не шелохнется, - по тону было понятно, что человек улыбается под маской.

– Три... и... и... - разнеслось эхо по переборкам.

В мерцании аварийного маячка ледяная глыба зловещим утесом нависала над сгрудившимися на мостике.

– Два... а... а... - отразилось от потолка.

Женя сильнее прижалась к Тимуру и он обнял ее за плечи. Внезапно ей захотелось немедленно бежать как можно дальше прочь от этой массивной темной массы реликтового льда.

– Один... ин... ин.... - каркнул искаженный усилителем голос.

Присутствующие замерли, затаив дыхание. В наступившей тишине стало слышно как где-то звонко булькнула упавшая капля. Маячок погас и помещение озарилось красным светом аварийного освещения.

– ИМПУЛЬС!!!

Стены, пол и потолок дока гулко содрогнулись, как будто великан встряхнул металлическую коробку, чтобы выяснить есть ли что-нибудь внутри. Мостик судорожно дернулся и с протяжным металлическим стоном вернулся на место. Кто-то больно наступил Жене на ногу.

Раздался усиленный многократным эхом громкий скрежет трескающегося льда - в следующую секунду тонны острых осколков кровавым оглушающим водопадом обрушились вниз, взметнув вверх дымные спирали углекислого газа. Ударная волна отразилась от потолка и рухнула вниз, срывая облачный саван с приземистого силуэта. С металлическим хлопком в центре дока скрестились упругие лучи прожекторов.

Сотня голосов одновременно ахнула.

Повисла гнетущая тишина. Только где-то за переборками раздраженно постанывали потревоженные пружины амортизаторов.

– Что... это? - захрипел динамик. – ... кто... это?

Охваченная ужасом девушка не могла оторвать глаз от исполинского изваяния человека, изображенного небрежно развалившимся в массивном кресле – она инстинктивно спряталась за Тимура, испуганной белкой выглядывая из-за укрытия его широкой спины. Левый глаз с легким ехидным прищуром над пышными усами словно бур проникал под кожу до самого сердца. Правый зиял черным проемом окантовкой мертвенно поблескивавших осколков битого стекла. От этого колючего взгляда словно холодная ящерка пробежала вдоль жениного позвоночника. Индексы глючили сообщением "идет поиск", лихорадочно перелопачивая йоттабайты архивной информации.

– Это что… Ленин что ли? - нарушил молчание кто-то на мостике.

Наконец очки нашли искомое и поместили виртуальный ярлык на статую.

Женя набрала в легкие немного неживого воздуха:

– Нет... это...

– ... Сталин, - раздался сзади странноватый голос, - Иосиф Виссарионович собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

Толпа безмолвно расступилась, пропуская вперед стройного юношу на вид лет семнадцати, опирающегося на щегольскую резную трость.

– Слыхал я про это байки, да никогда не верил. Выходит, зря не верил.

"Это начальник Приморской - Адам Новак. Легенда освоения околоземки" прошептал Тимур девушке на ухо. "Он синтетик, с пересаженным мозгом. Ему уже лет 150".

Юноша с тростью внезапно со словами "ну так уж и легенда" обратился прямо к Жене и добавил с механической улыбкой своим синтезированным безжизненным голосом:

– Если быть точным - 148. Я выставляю аудиосенсоры на максимум, младший лейтенант. Быков кажется? Рад приветствовать прогрессивную прессу в наших краях, госпожа Троян. Слышал, вы отличились на охоте?

Не дожидаясь ответа, он обернулся к величественной фигуре в кресле и, глядя снизу вверх, произнес:

– Ну что, Иосиф Виссарионович, вернулись в образе космического пирата сквозь время и пространство, чтобы посмотреть уцелевшим глазом как мы тут без вас живем? А мы, знаете ли, парламентской республикой теперь обходимся - уж больно накладно властная вертикаль в историческом разрезе обходится. От генсеков, слава богу, с грехом пополам избавились - вам бы в президентах сейчас скучновато было - только щеки важно надувать на саммитах, да награждать и миловать. Последнее, если мне память не изменяет, не совсем по вашей части. Жаль, что Вы не можете меня сейчас расстрелять, правда? Ну, у вас был шанс, не так ли? Добро пожаловать в Российскую Федеративную Республику 2053 года!

3.

На экстренный брифинг были приглашены только руководители и командиры, а также "представители прессы" в единственном лице. Женя никак не могла отделаться от ощущения, что Новак вкладывает в эти слова иронический подтекст. Перед носом не относившегося ни к одной из обозначенных категорий Тимура дверь была безапелляционно захлопнута - девушка едва успела изобразить смущенно-виноватый вид.

Из внутренних помещений космоплана "Иосиф Сталин" через задний люк чуть ниже “поясницы” были извлечены пять обледеневших тел космонавтов, которые доставили в медсанчасть Приморской. После предварительного осмотра главврачом Асклепяном было высказано осторожное предположение, что, возможно, "одно из тел с некоторой долей вероятности имеет реанимационный потенциал". "Просто оживите человека" отрезал Новак своим механическим голосом.

Новак девушку пугал и восхищал одновременно. Он словно умел читать мысли. Пока приглашенные собирались на брифинг, он заявил не проронившей ни слова Жене, что в курсе, что существует новая прошивка с массой исправлений для тела его модели, но он специально не апгрейдится, потому "не успеешь привыкнуть как они там все уже переиначили". Также он решительно отверг неозвученную идею поменять тело на новейшую сколковскую модель, поскольку и эта японская "еще неплохо бегает". "Я ведь уже четверть века как внутри этой пластиковой куклы" усмехнулся он, складывая силиконовые губы в неестественную улыбку. "А от тросточки избавиться не могу - старческие привычки, знаете ли" хитро улыбнулся юнец.

Брифинг в исполнении легенды освоения околоземного пространства звучал как перформанс былинного сказителя, несмотря на невыразительные возможности оставленного по умолчанию речевого синтезатора искусственного тела. Тишина была настолько идеальной, что окажись в пресс-руме муха - у нее не было бы ни малейшего шанса прошмыгнуть незамеченной.

– Поговаривали, что у Цандера, который председательствовал в Научно-технического совета ГИРД в начале 30-х, был талантливый ученик по фамилии Левшов из Тульской губернии, который якобы превзошел своего учителя, предложив проект межпланетной экспедиции на корабле с принципиально новым типом двигателя в те времена, когда все еще дружно возились с моделями ракетопланов словно пацаны в песочнице. После смерти Цандера от тифа Левшов не нашел общего языка со сменившим его Королевым и исчез со сцены Истории. Но слухи утверждали, что талантливого новичка якобы взяло под крыло Управление военных изобретений Технического штаба начальника вооружений РККА, выделив лабораторию, персонал и ресурсы.

Существует легенда, что когда Левшов представлял проект для утверждения лично Сталину, тот спросил, куда по его мнению, следует отправить предложенный изобретателем аппарат - на что Левшов с присущим ему юношеским максимализмом ответил "да куда угодно - хоть на Плутон". Плутон ведь был открыт всего несколько лет тому назад Клайдом Томбо из Обсерватории Маунт-Вильсон в Калифорнии и Левшову, видимо, он представлялся идеально амбициозной целью для полета как самое удаленное теоретически достижимое небесное тело Солнечной системы. Также есть мнение, что положительному решению Сталина по поводу судьбы проекта, Левшов должен быть обязан Берии, который в ультимативной форме настоял, чтобы ракетоплан был сделан в форме статуи сидящего в кресле Сталина - возможно, абсурдное усложнение задачи только раззадорило русского Форда в поисках технического решения.

Новак сделал эффектную паузу и, оглядев немигающим взглядом присутствующих, резюмировал:

– Судя по тому, что ржавое изваяние отца народов с надписью "Иосиф Сталин" на рукаве и торчащей из задницы лестницей, в настоящий момент занимает пространство самого большого дока вверенной мне станции, сам собой напрашивается вывод, что группе Левшова все-таки удалось построить свой сталинолет и запустить его в космос с пятью бедолагами на борту. Вопросы?

– Как могло случиться, что о проекте такого масштаба ничего не известно? - спросил кто-то с задних рядов.

– Хороший вопрос, – одобрил Новак. – Проект был, естественно, сверхсекретный, в газете "Правда" о нем, разумеется, не писали. В логике ближайшего окружения Сталина, видимо, воспринимался как долгоиграющий PR-проект, эффект от которого должен был сыграть многие десятилетия спустя. Могу предположить, что разразившаяся через пару лет большая война уничтожила и документы, и людей, и идею. Не исключаю также, что в случае, например, потери связи с экспедицией, все участвовавшие в проекте могли быть расстреляны как вредители и враги народа.

– Но как такой очевидно сложный проект мог состояться в конце 30-ых, если в 57-ом нас хватило всего лишь на запуск железной болванки с четырьмя антеннами, способной только издавать простейший сигнал? - не унимался Петров. Он забыл снять утепленный комбинезон и нещадно потел на жестком стуле, теребя свою ушанку в мозолистых руках.

– Ну что я могу сказать, - Новак вновь обратился почему-то к замершей неподалеку Жене. - Наверное, Левшов был обыкновенным русским гением.

В дверь ввалился запыхавшийся Быков, едва не снеся ее с петель. Он был так возбужден, что никак не мог начать фразу.

– Дамы и господа, - повернулся Новак к аудитории, - похоже, наш мертвец воскрес.

4.

Не имевший ни малейшего шанса Асклепян наконец сдался непреклонному Новаку и разрешил пообщаться с возвращенным к жизни. "Только пять минут, не больше" обреченно бубнил он. "И не задавайте ему волнующих вопросов: пациент был не в анабиозе - он был мертв более полувека".

– Очевидно, произошла мгновенная разгерметизация и температура резко упала до абсолютного ноля, - монотонно частил главврач, семеня за Новаком. - Двое находились в креслах рубки управления в районе... головы стат... эээ… корабля. Что-то пробило дыру в левом глаз... иллюминаторе, что, очевидно, и послужило стартовой точкой для катастрофы. Еще двое находились в отсеке, который предположительно служил кают-компанией, и мой пациент - в шлюзе, соединявшем рубку управления с этим помещением. Громов говорит, что последующее внешнее оледенение, судя по всему, как-то связано с технологией, которая использовалась в создании двигателей - это вам Громов лучше расскажет, он сейчас ковыряется у Сталина в зад... эээ… в общем, проводит техническую экспертизу состояния корабля. И помните - только пять минут! Вот это нашли в кают-компании... Двое из экипажа, очевидно, играли в шахматы когда все произошло...

Асклепян бережно передал в бионические руки Новака еще не до конца оттаявшую миниатюрную шахматную доску с затейливыми фигурками, скованными льдом в разгар недоигранной партии.

Невероятно изможденный человек, у которого на почерневшем лице, казалось, остались только одни горящие каким-то безумным огнем глаза, не без труда сфокусировал взгляд на поставленной Новаком на столик медотсека шахматной инсталляции. Он полулежал в ортопедической капсуле, погруженный в полупрозрачный поблескивающий оранжевым восстанавливающий гель. Ветхие лохмотья его полетного костюма бесформенной комом были свалены в углу. На полуистлевшей петлице отчетливо угадывалась красная звезда.

Все руководство и незанятый медперсонал столпились в ординаторской, наблюдая за происходящем на экране монитора. Только Женю Новак попросил присутствовать рядом и вести запись. На всякий случай помимо камеробота, запущенного под потолок в авторежиме, она использовала и камеру индекс-очков. Повинуясь неясному ему самому импульсу, Тимур не пошел в ординаторскую, а остался стоять в коридоре у входа в медотсек с оживленным.

– Кто... ты… - просипел человек страшным натужным голосом.

– Я Адам Новак - главный здесь. С вашим космолетом произошла катастрофа. Что вы помните? Вы можете назвать свое имя?

Черная мумия, не мигая, уставилась на шахматную доску.

– Главный... где? - наконец послышалось из угла. Словно остатки воздуха с шипением покидали использованный кислородный баллон.

– Мы находимся на российской орбитальной космической станции. Я руководитель этого комплекса. Ваш космолет в неуправляемом режиме двигался в направлении Земли. Нам удалось посадить его на нашей станции. Что последнее вы помните?

Человек в капсуле покосился на трость, перевел взгляд на нашивки на рукаве комбинезона Новака. коротко зыркнул на настырный шарик камеработа.

– Слышь, малой... - он попытался сглотнуть, но лицо скомкала судорога боли (Женя торопливо схватила со стола пластиковую бутылочку с водой и поднесла к потрескавшимся губам - человек сделал несколько яростных глотков, не глядя на девушку, а потом довольно бесцеремонно оттолкнул ее руку от своего лица). - Передай пред... седателю... государственной комиссии, что задача, поставленная коммунистической партией, советским правительством, и лично товарищем Сталиным, успешно выполнена, - делая невероятное усилие над непослушными связками, выдавил он.

– Какая именно задача была перед вам поставлена? – спросил Новак.

Мумия буравила тяжелым взглядом рукав с нашивками.

– Установить красное рабоче-крестьянское знамя на пролетарской планете Плутон... Даешь... - он сделал отчаянную попытку привстать - ...тринадцатую республику страны советов!

– Планета Плутон?... - тихо удивилась Женя.

– Изначально входил в список планет солнечной системы под номером девять, – вполголоса пояснил ей Новак. - В 2006-ом разжалован Международным астрономическим союзом в планеты-карлики, - и вновь обратился к человеку в капсуле:

– Мне жаль... товарищ.

– Какой нынче год? Мы построили коммунизм? – вдруг спросила мумия. – Мировая революция уже победила?

Новак и Женя переглянулись.

– Теперь во всех странах демократия, - с неловкими интонациями, с которыми обычно отвечают на неудобный вопрос ребенку, сказала девушка. – Коммунизм только в Северной Корее остался.

– Думаю, пока достаточно, - Новак, собираясь вставать. - Вы еще очень слабы, вам нужен отдых.

– Почему вы не спрашиваете о своих товарищах? - неожиданно спросила Женя.

Черный человек снова уставился на шахматную доску. Фигурки почти оттаяли.

В коридоре произошла какая-то суматоха. Кто-то - очевидно, только что прибежавший - сбивчиво и торопливо что-то говорил стоявшему в коридоре Тимуру.

– Что там? - повысил голос Новак, обернувшись на шум.

В медотсек просунулась испуганная физиономия Асклепяна:

– Адам Георгиевич, можно вас на секундочку, пожалуйста?

Его оттеснил бледный как мел Тимур:

- Женя, выйди в коридор. Быстро.

Она вскинула в недоумении брови:

– Да что...

Стремительная тень с неожиданной прытью сорвалась с лечебного ложа, подняв фонтан оранжевых брызг, и сграбастала клешнеподобной рукой не успевшую отреагировать девушку. Индексы слетели с нее, пятящаяся черная обнаженная фигура раздавила их с отчетливым хрустом, поскользнувшись в вязкой луже биогеля.

Тимур шагнул в медотсек - чужак, не отпуская отчаянно лягающуюся Женю, быстро присел и что-то нашарил свободной рукой в сваленных в углу лохмотьях. Тимур замер.

Оживший мертвец прижимал вороненый ствол семизарядного нагана к виску оцепеневшей девушки, продолжая пятиться назад.

– Адам Георгиевич, я осмотрел повторно все тела. Трое убиты выстрелом в голову, один - в спину, - чуть не плача лепетал запыхавшийся Акслепян. Его мясистые руки тряслись мелкой дрожью.

– Ну что же ты, Мгерыч, - вздохнул Новак, ссутулившись на стуле. – Эй, почему никто не обыскал одежду, народ?

– Обыскал? – недоуменно переспросил кто-то вполголоса.

Пятящийся словно паук со своей жертвой, человек с револьвером уперся спиной в прозрачную стену медотсека. Обмякшая Женя глазами полными ужаса смотрела на Тимура.

– Ну-ну, дружище, давай обсудим все спокойно... - начал было Новак.

Раздался звонкий щелчок взводимого курка.

– Четыре пули, - просипел вернувшийся с того света. - Четыре врага народа. В расход. Вот только четвертая пуля разбила иллюминатор. Выбила глаз товарищу Сталину... - он изрыгнул жутковатый смешок похожий на воронье карканье. - Но я не предатель! Осталось три пули еще в нагане.

Его выкатившиеся глаза налились кровью.

– И вас, гниды, тута трое.

– Вам следует немедленно лечь обратно в капсулу, - неожиданно шагнул к нему главврач. - Ваша неадекватная реакция вполне объяснима, поскольку вызвана гипоксией, приведшей к повреждению клеток мозга в процессе неконтролируемого охлаждения...

Раздался оглушительный грохот и словно невидимая сила оттолкнула схватившегося за плечо Асклепяна к стене. Женя отчаянно вскрикнула. Тимур снова рванул было вперед, но его остановило черный зрачок дула, уставившийся ему прямо в переносицу. На белоснежном халате медика расплывалось бесформенное красное пятно. Он грузно сполз по стене на пол как большой неуклюжий ребенок. Глаза защипало от резкого запаха пороха.

– Российская, говорите, станция, - дымящийся ствол снова клюнул девушку в висок. Она в ужасе закусила губу, зажмурившись. Тимур в бессилии сжимал и разжимал кулаки. - А у самих тут все ненашенское. Пацана сопливого вместо командира подсовываете. И флаг белогвардейский. За дурака меня держите, контра недобитая?! Да я комиссар Дыбенко, герой революции и гражданской войны! Я вашего брата белопогонника баржами в Черном море топил!.. Мне этот наган лично товарищ Фрунзе вручал с благодарностью за верную службу трудовому народу! Короче, слухай сюда, гнида: посадишь свою станцию в Северной Корее, гад, а не то я, кровопийцы трудового народа, именем революции вот этими рабочими руками вам всем ваши поганые буржуйские сердца повырезаю в качестве меры по восстановлению классовой справедливости!

– Так, ну все, - вдруг поднялся Новак с видом заскучавшего на спектакле зрителя. – С меня довольно.

– Ста-ять, сволочь! - заорал комиссар, направляя наган ему в грудь. - Кончу тебя сейчас, контра!

– Это вряд ли, - спокойно сказала легенда освоения околоземки и шагнула к человеку с пистолетом. – Проходили уже.

Наган рыгнул огнем. Идущий на мгновенье замер, словно споткнувшись, потрогал пальцем дырку в груди, усмехнулся и сделал следующий шаг. Пистолет рявкнул еще раз, но в следующее мгновение молниеносным движением Новак перехватил руку с оружием, и все услышали отчетливый хруст костей под хваткой бионической десницы. Дыбенко отшвырнул девушку словно куклу в сторону и освободившейся рукой попытался вызволить угодившую в механический капкан вторую. Его и без того жуткое лицо исказила уродливая гримаса боли. Нечеловеческим усилием воли ему все-таки удалось дотянуть ствол до своего виска.

–Не стоит, – раздался безжизненный голос Новака.

– Я не предатель, - прошептал он, закрывая глаза.

–Нет! – вскрикнула с пола Женя.

Наган грохнул в последний раз.

5.

Новака, подключенного к вспомогательному генератору и переносному аппарату искусственного дыхания, Тимур и еще двое из отряда быстро, но аккуратно везли на каталке к ожидавшему его космолифту. Рядом с шестым доком раненый попросил остановить. Он тяжело приподнялся, опираясь на локоть, и крикнул, обращаясь к едва различимому в полумраке неосвещенного ангара сутулому силуэту.

– Ты снова упустил свой шанс, рябой. Надоел ты мне. Прощай навсегда, - он откинулся на каталку. – Все, везите.

Потом повернул голову к семенящей рядом заплаканной Жене, подмигнул и улыбнулся:

- Зато теперь есть повод перейти на сколковскую модель, правда?