У нас будет лишь пять минут!

«У нас будет лишь пять минут, чтобы проститься. Пять минут - или сколько в моем представлении длится танец? Вокруг будет стоять толпа, на нас точно будут смотреть, но это все, что есть. Другого шанса у меня не будет, а я хочу…» 

Размышления прервал мелодичный звонок, дверь плавно отворилась и появился секретарь.

- Прощальная аудиенция начинается, мой лорд, …проследуйте, пожалуйста, в зал для приемов.

Запинка в голосе секретаря подсказала ему, что его взволнованность не осталась незамеченной. Он рассеяно оглядел комнату, как будто ответ на его вопросы мог бы лежать на столе, а потом собрался с мыслями и решительно вышел.

Под ногами привычно стелились бесконечные ковры коридоров. Привычно? Оказывается, ко всему привыкаешь, даже к раздражавшей поначалу местной философии, отраженной в архитектуре: переходя из одного пространства в другое подобает восстановить внутреннюю гармонию, не следует привносить с собой возмущения прошлого. А значит, коридорам следует буквально опоясывать залы ярусами, чтобы времени на внутреннюю гармонизацию уж точно хватило. Потребовалось время, чтобы усмирить свой размашистый шаг, приводивший всех вокруг в замешательство.

Вдох, и привычная светская маска на лице. Зал для приемов сегодня не так ослепителен, как было ранее. В освещении и декоре красно-золотое сменилось сине-зеленым, что, должно быть, символизирует грусть прощания. Так громадный зал с теряющимися в вышине колоннами выглядит более темным и интимным. Он внутреннее улыбнулся такой мысли.

Хозяева стоят полукругом напротив, многочисленная свита теснится по бокам. Сердце привычно пропускает один удар при виде знакомой фигурки в длинном одеянии. Тоже привычно…

Оставалось пройти не более двадцати шагов, когда корабль вдруг ощутимо тряхнуло…

***

Когда полгода назад отец-император сообщил ему, что желает поговорить с ним наедине и по важному поводу, он был озадачен. Пятеро старших братьев занимают все ключевые посты в империи, наследников трона – огромный выбор, отношения с соседями - безмятежны. Младшего в семье вообще редко разыскивали. Однако то, что поведал отец, оказалось действительно исключительным: их сектор собрались посетить Хозяева. Следовательно, требовался Внемлющий.

О Хозяевах было известно воистину немного. Они обладали бесконечно превосходящими технологиями. Их корабли просто появлялись и исчезали, так что невозможно было ни заранее узнать об их приближении, ни проследить их обратный путь. Они никогда не совершали посадки на планеты, однако в ходе визита (по слухам) получали полное представление о живом и неживом мире посещенных планет, их истории, экономических и геополитических перипетиях и проч., и проч. Знание о том, почему их стали называть Хозяевами, было давно утеряно.

Насколько было известно, прилет Хозяев - явление в галактической истории крайне редкое и нерегулярное - не нес в себе никаких рисков. Наоборот, военные распри утихали, генетическое благополучие улучшалось, у людей «будто бы спины распрямлялись», а природа отзывалась необычайным расцветом. Тем более странным был тот факт, что в этот раз Хозяева выбрали для посещения не раздираемую конфликтами окраину, а вполне процветающую высокоразвитую мультипланетарную империю.

Начиналось всё обычно с получения властями планеты официального уведомления о предстоящем визите в том виде, в котором на данной планете было принято передавать сообщения – от почтовой птицы до электронного письма. Только появлялось оно ниоткуда.

Существовал лишь один нюанс. Хозяева взаимодействовали лишь с одним человеком – так называемым Внемлющим. Его надлежало выбрать из планетарной элиты и доставить - с сопровождающими или без – в надлежащее время в означенное место. Из истории было известно, что судьба Внемлющих после окончания визита резко разнилась: кто-то становился великим наставником, кто-то замыкался в созерцании, а кто-то просто сходил с ума. Для членов свиты происходящее обычно было сродни загородной увеселительной прогулке или посещению курорта – ярко, но без особых деталей за пределами «вкусно ели, хорошо гуляли». Длился визит обычно от пары месяцев до полугода.

Ни один из Внемлющих не сумел описать свой опыт общения с Хозяевами. Зато со времен совсем уж древней истории дошли мифы о том, как игнорировавшие правила Хозяев планеты вымирали или даже исчезали.

И вот теперь он был избран Внемлющим. Ведь выдернуть его из жизни на несколько месяцев (или навсегда?), очевидно, было меньшим из зол. Он много лет пропадал в экспедициях, хранилищах и лабораториях, однако воспитание, образование и титул были всё же при нём.

Было интересно, но в то же время он жалел, что теперь, возможно, не удастся покопаться на Земле. Самые чудаковатые знатоки почему-то именно этому захолустному уголку в секторе придавали ключевое историческое значение..

***

Когда делегация встречающих имперцев прибыла в означенный час в условленное место в центре широкого покатого поля, все, скрывая волнение, начали посматривать по сторонам и перешучиваться. Между тем, сколько видел глаз, никого и ничего больше вокруг не было. А потом все просто исчезли.

Очнулся он в просторной светлой комнате, которая вполне могла быть люксом хорошего отеля. Голова немного кружилась, даже подташнивало, тело чувствовало легкую истому, как после хорошей тренировки. Какие-то секунды он оставался неподвижен, однако потом вернулась память и буквально вытряхнула его из кровати, отчего голова закружилась уже угрожающе. Пришлось сесть обратно.

Потом он удивленно и осторожно походил по комнате, заглядывая в шкафы, наполненные своими вещами, в стандартного вида санузел и в окна, за которыми был вполне себе узнаваемый морской пейзаж южных краёв родного континента. И это все на корабле в космосе? А может быть он просто всё проспал и находится теперь на реабилитации дома?

В этот момент раздалась музыкальная трель от двери, дверь отъехала в сторону, и на пороге возник секретарь. По глазам секретаря он сразу понял, что ничего не проспал.

- Мой Лорд… Я пришел помочь Вам собраться для участия в аудиенции. Но понимаете… я просто знал, где Вас искать, что приготовить и куда проводить. Просто знал, хотя мне никто ничего не говорил!..

Для крайне замкнутого молодого человека, чьи глаза загорались только во время поиска древностей, это была очень эмоциональная речь. Вероятно, другие члены свиты чувствуют себя примерно так же ошарашенно.

Секретарь поведал, что его комната его вполне устраивает, вид из нее открывается на джунгли, похожие на те, в которых они однажды вместе побывали. Неприятных ощущений в теле он не испытывал.

Ну что же, пришло время исполнить свой долг перед планетой, так ведь? С помощью секретаря он оделся в парадный мундир. Что еще может понадобиться? «Ничего», - подсказала собственная голова, и это было странно.

Еще более странно оказалось очутиться за дверями его покоев. От дверей вдаль тянулся коридор, устланный коврами и с зеркалами в рамах на стенах. Он действительно уходил вдаль и терялся в сумраке. «На космическом корабле?», - снова подумал он. «Да», - всплыл ответ в его голове. Вот только не надо сходить с ума до начала аудиенции!...

***

В тишине они с секретарём двигались по мягким коврам. Они не разговаривали и оба знали маршрут. Будто бы в каждом внутри был компас, указывающий путь. Постепенно интерьер изменялся. На смену бесконечным коврам пришел деревянный пол, а потом и тот сменился чем-то похожим на расплавленное стекло.

Наконец впереди показались двери намного выше их роста. При их приближении они плавно раздвинулись, и за ними показалось пространство огромного размера. Это могло бы быть то же поле, с которого их забрали сюда, только с колоннами, уходящими в сумрак и окутанными полупрозрачным и тонким золотисто-красным полотном.

Зал плавно осветился, так что стало видно, что комната полна народа. Он с облегчением выделил из толпы всех своих сопровождающих, отметив, что хотя их улыбки и выглядят натужно, следов страдания на них нет. Его люди мешались с другими, которые выглядели вполне привычно, однако одеты и причесаны были весьма пестро. Слышалась приглушенная речь на тысяче языков, как на главной площади в праздничный день. На некоторых одежда была настолько экзотичной, что торжественность момента разбавилась мыслью о том, что имперские законодатели мод много приобрели бы здесь.

Он наконец остановился перед группой в длинных одеяниях, которую безошибочно определил Хозяевами. Здесь были мужчины и женщины разных возрастов, державшиеся одинаково прямо и слегка отчужденно. Однако глаза всех из них были устремлены на него.

Он учтиво поклонился. Глаза Хозяев на мгновение прикрылись, а затем они разошлись в стороны, а он увидел молодую женщину, которая медленно приблизилась к нему. Она выглядела вполне обычно, была довольно симпатичной, - так могла бы выглядеть молодая горожанка, разве что длинная одежда была странновата, да блеск в широко открытых глазах притягивал к себе взгляд.

Она тоже поклонилась, хотя можно было предположить, что она не проделывала это столько раз, сколько он. Затем она приоткрыла рот и попыталась заговорить, однако сначала не преуспела и только сделала несколько неровных вдохов и выходов. Наконец она протянула к нему руку ладонью вперед и произнесла с запинками и несильным акцентом:

- Начнем же наш танец.

***

«Танец?! Почему танец? Я должен танцевать?...», - успел подумать он, а тело уже самостоятельно протянуло руку навстречу её руке и начало раскачиваться из стороны в сторону, погружаясь в транс.

Зрение помутилось, а потом он увидел её и себя в летнем саду. Вокруг пели птицы на ветвях деревьев. Цвели цветы, покачиваясь в струях тёплого ветерка. Стен видно не было

Они стояли в той же позе, однако вскоре она отняла руку и осмотрелась. Открыто, как-то немного смущенно улыбнувшись, сказала:

- У вас красиво.

- Где мы? - спросил он.

- Разве это важно? У вас красиво, здесь есть гармония. Посмотри вокруг!

Теперь осмотрелся он. Да, действительно, вокруг было красиво. И спокойно. Журчание ручейка в густой траве навевало умиротворение.

Не требуя от него ответов, она заговорила о красоте и природе, о гармонии и разнообразии. Она с легкостью читала его мысли или эмоции на его лице, потому что стоило ему лишь подумать о чем-то, как она отвечала его мыслям. Он с чем-то соглашался, что-то дополнял, что-то пояснял – про себя или же вслух. Ему показалось, что прошло не более пяти минут, когда зрение вдруг опять помутилось, и он обнаружил себя в давешнем большом зале рука об руку с ней. Голова снова кружилась.

Почему свита выглядит устало? Они тоже танцевали? Здесь любят балы как в древности? Он читал об этом.

Хозяева, как и его партнерша, синхронно склонили головы и отошли вглубь зала, затерявшись в сумраке. Он бы почувствовал себя дезориентированным, если бы не годы обучения. Поклон, разворот на каблуках - все так же элегантны, несмотря на головокружение. Подоспевший секретарь провожает в покои, тогда как остальных ждут на обед. Оказалось, что прошло три часа.

***

Вскоре выработался, как он с иронией думал про себя, «рабочий режим». Он просыпался, принимал пищу в окружении свиты в разных местах. Здесь не было понятия «столовой»: он просыпался, долго шагал коридорами, и они выводили его в место, которое безошибочно определялось как цель пути и было всегда, как он с удивлением отмечал, глубоко созвучно сиюминутным желаниям и настроению. Стол с едой и питьем (относившимися к кухне разных регионов и даже планет империи) мог обнаружиться на горной террасе или в музее с картинами, а то и под водой. Причем можно было поклясться, что это не иллюзия, а именно вода и плавающие в ней за защитным куполом настоящие морские обитатели. Не все члены имперской делегации встречались за одним столом. Иногда кого-то недоставало, а при следующей встрече он с упоением рассказывал о другом интересном месте, где ему довелось пообедать.

В промежутках между приемами пищи внутренний компас безошибочно звал в зал для приемов. Там его встречали те же Хозяева, смотрели так же пристально и безэмоционально, так что не получалось понять, одобряются ли его действия или нет.

И также продолжались танцы. Она выходила навстречу, улыбалась ему и протягивала ладошку. Он кланялся, возвращал ей улыбку и легко касался её руки. И пропадал. И появлялся каждый раз в новом месте. Это было интересно, это было прекрасно.

В некоторых местах он бывал прежде и с удовольствием рассказывал об их значении и истории. В других он сам никогда не был, но понимал, что это реальные уголки империи. Они говорили о культуре и об истории, о ценностях и страхах, о жизни во всех её проявлениях. И окружение подсвечивало их беседы, заставляло чувствовать глубже, как будто добавляло искренности. Спал он после как убитый.

***

Постепенно он почувствовал, что ждет танцев. Но не как турист, а как партнёр. Он ждал случая снова ощутить тепло прикосновения, снова услышать ее голос, поделиться с ней еще частичкой своего мира, фактически частичкой себя.

«Так происходило со всеми Внемлющими? Они тоже увлекались, стремились к контакту? Случайно ли мне досталась в партнёры именно она?» - эти мысли занимали его в редкие свободные минуты. А потом произошло кое-что необычное.

Собираясь пообедать, он шагал, вернее спокойно шёл по очередному коридору, периодически раскланиваясь с редко встречавшимися, столько же степенно шествовавшими навстречу чужаками. Он разрешил секретарю не сопровождать себя на неофициальные мероприятия, чтобы дать тому шанс побывать в каких-то иных местах.

Пребывая в задумчивости, он не следил за дорогой, зная, что не собьётся с пути. За поворотом оказалась дверь, которая вывела его на площадь небольшого городка. Стояли сумерки, будто бы только что зажглись огоньки фонарей. Откуда-то слышалась легкая музыка. Пахло морем. Он оглянулся в поисках столика с компанией, однако увидел в углу площади маленький столик на двоих, за которым притулилась знакомая укутанная в ткань фигура.

Он пересёк площадь, подошел к столику и попросил разрешения присоединиться. Она явно обрадовалась его появлению, кивнула и улыбнулась. Он начал было непринужденную беседу, отметив необычайно приятный и свежий вечер, но наткнулся на препятствие: они не «танцевали», и говорить ей было сложно. Она все также понимала его слова, казалось, еще до того, как он успевал их произнести. Но чтобы ответить, ей требовалось время.

- Мы не разговариваем, понимаешь? Мы понимаем. Поэтому мне трудно. Но я учусь – пояснила она с паузами.

Он заверил ее, что в этом нет никакой беды. Однако всё же по какой-то причине сейчас она выглядела задумчивой, почти меланхоличной. Он спросил её, почему она не наслаждается красотой вокруг, что тяготит её, а она удивилась:

- Разве ты не замечаешь? Вокруг сумерки, а должен быть день.!

- Пусть будут сумерки, они не менее хороши. Я очень рад, что мы с тобой встретились.

- А ты хотел встретиться?

- Я думаю, что ты с легкостью можешь прочитать мои мысли.

Она улыбнулась снова. Потупилась. Вдруг вскинула голову, будто бы вспомнив о чем-то, а на столе появилось несколько тарелок приморских блюд и несколько видов напитков в поблескивающих в свете фонарей бутылках.

- Экспериментируешь с моими вкусовыми предпочтениями? – рискнул пошутить он.

- Я сама - тоже эксперимент. Так нужно. - загадочно ответила она и замолчала.

- Неужели? Тогда давай пробовать вместе! Ты ведь недаром позвала меня на ужин? Попробуй вот этих моллюсков! - и он положил ей на блюдо несколько видов.

Она внимательно посмотрела на еду, но не притронулась к ней. Тогда он наполнил собственную тарелку, взял прибор и приступил к еде, наблюдая за своей партнершей.

- Очень недурно! Мы, стало быть, в последнем месяце лета, судя по столу и погоде. Где-нибудь неподалеку от летней императорской резиденции. Мне кажется, что к еде нам подойдет содержимое вот этой бутылки! – и он налил два бокала.

Она взяла вилку, осмотрела её и наколола еду. Потом поднесла ко рту, прожевала и проглотила. Он достаточно времени провёл в лабораториях, чтобы безошибочно определить, что рядом с ним действительно происходит эксперимент. «Но как?.. А что если…»

- Нет, я действительно так выгляжу, не беспокойся. Фу, ну и чудовищ ты напридумывал! Они не гармоничны. – услышал он в ответ. – Просто корабль может давать мне энергию сам. Твой способ менее удобен. Хотя он интересен.

И тут он ощутил, что за столом сидят два исследователя. И понял, что потерял покой.

Он пытался расспросить её о ней самой, о её связи с кораблем и другими Хозяевами. Он использовал различные дипломатические хитрости, но что будешь делать с существом, которое читает твои мысли? Его воображение лишь еще больше распалилось, и одновременно на сердце поселилась тяжесть. Потому что здешняя жизнь, он сознавал это, - лишь иллюзия.

***

Было еще несколько встреч наедине (по крайней мере, так это выглядело для него), но она по-прежнему не открывалась ему. Он просто места себе не находил, хотя внешне держался так же учтиво, не переходил рамок, боясь спугнуть ту маленькую неофициальную часть их совместной жизни, которая стала ему так дорога.

Однако каждый раз всё больше, подобно растущей грозовой туче в небе, ему передавалось от неё какое-то мучительное ощущение тревожного ожидания. Она улыбалась, болтала уже заметно быстрее и с детским энтузиазмом пробовала разные вещи, которые казались совершенно обыденными ему. Потом вдруг застывала в задумчивости. Он досадовал, что только ей удаётся читать мысли.

Как-то раз он поинтересовался, может ли она прочитать мысли всех членов его свиты. Она ответила:

- Нет. Я могу только внушить им призыв сделать что-то. Ты же был изменен. Просто тебе сложно принять свои новые возможности. Потому ты и не читаешь мои мысли.

- Вот как! А какие еще у меня есть новые возможности?

- Я не скажу. Открой их сам.

- Эти мои новые возможности могут помочь тебе?

- Нет…Не знаю… Еще так рано… - и она надолго замолчала.

Он обладал достаточной наблюдательностью, чтобы начать замечать, что в необычайно подробно воссозданных пейзажах стали попадаться ошибки. Иногда птица вдруг оказывалась недокрашенной или не того цвета. Иногда в воде меняло направление течение. Однажды неестественно резко поменялась погода, чуть ли не сыпанув снегом в тарелки компании за столом. А в коридорах начинали сбоить отражения в зеркалах.

А танцы продолжались. Внимательные взгляды по-прежнему буравили его, но он не тяготился ими, поглощенный своей партнершей. Можно ли назвать её хотя бы подругой? Он размышлял об этом по ночам.

А потом он проснулся с ощущением, что сегодня всё будет в последний раз.

***

…И вот осталось пройти совсем немного, чтобы прикоснуться к её руке. Некстати пришла в голову мысль, что биение его сердца слышат, должно быть, не только Хозяева, но вообще все в зале. И тут он почувствовал толчок, и пол пошатнулся под ногами.

Хозяева не изменили выражений лиц, и только её глаза распахнулись шире, она даже губу закусила, или ему показалось?

Ещё толчок, сильнее! А кем вообще управляется этот корабль? Есть здесь капитан? Почему никто не бежит докладывать о нештатной ситуации? Ах, да, конечно! Стоящие напротив него существа общаются мыслями и, должно быть, отлично понимают причины происходящего. И уже ищут пути решения.

Он встал перед ними как обычно, поклонился. Пол начал вибрировать. На лицах людей из его свиты благостное выражение стало сменятся тревогой, невзирая на всю дипломатическую выучку.

И вдруг она, с непривычной для всего этого гармонично-протокольного мира скоростью и выставив вперед руку, бросилась ему навстречу с криком:

- Внемлющий, проснись!

Он шагнул к ней, но свет погас и все вокруг окутала кромешная мгла. Под хор сотен испуганных криков их руки соприкоснулись в темноте.

Он барахтался, пытаясь вдохнуть воздух, и наконец ему это удалось. С пасмурного неба хлестал дождь, а волны вокруг были так велики, что не давали никакого обзора. Он завертелся вокруг себя, пытаясь найти её, и возликовал, увидев неподалеку в воде нечто белеющее. Быстро подплыв, он схватил её под руки, потому что её беспомощное барахтанье никак не походило на умение плавать.

- Нет, не то, не то… - только и смогла промолвить она, стуча зубами от холода.

- Что с кораблём? Что с моими людьми??

- Они внизу, д-дома…

- А Ваши?

- Не думай о них! Ты должен п-проснуться!

- Но как??

Он опять крутанулся вокруг с ней на руках, пытаясь высмотреть берег или хоть что-то плавучее. Но потом понял, что вряд ли ему суждено спастись из иллюзии, пребывая в иллюзии. Значит надо действовать по-другому.

И лишь только эта мысль укрепилась в его голове, как всё поменялось. Он пошатнулся и чуть не упал, но толпа продолжала напирать. Продраться сквозь нее не было возможности, и он поневоле начал двигаться вместе со всеми. В толпе были те, кого он недавно встречал в коридорах и в зале, с кем раскланивался. Они продолжали лепетать что-то, браниться на своих непонятных языках, и при этом без оглядки целеустремленно двигались в одну сторону. В этом странном месте не было ни стен, ни отчетливого света, чтобы понять – это помещение или улица? Несколько раз он отталкивался от плеч окружавших его людей и осматривался. Получил несколько сильных тычков, зато увидел, что впереди дорога заканчивается, и дальше нет ничего, люди будто бы просто исчезают, либо проваливаются за какую-то непрозрачную завесу.

Он ещё раз как мог вытянулся, и увидел её головку впереди. Работая локтями, начал проталкиваться к ней, но вскоре понял, что больше её не видит. Снова осмотрелся и нашёл её с другой стороны. Направился туда, но каждый раз она снова пропадала. Тело заболело от толчков, и боль вернула способность думать. Он прислушался внутри себя, почувствовал направление, а, главное, услышал её голос у себя в голове:

- Нужно проснуться! Ну же! Проснуться… Но почему уже сейчас..?

Теперь он был один в коридоре корабля. Только коридор был едва освещен, а пол вибрировал и качался. Он пошел вперёд.

Из зеркал в неясном свете на него смотрело не его собственное отражение, а Хозяева. Они были страшны, их очертания постоянно меняли форму, делая лица уродливыми. Они тянули к нему из зеркал руки, и их мысли впивались в его сознание. «Оставайся, умри, тебе некуда идти. Теперь мы получили тебя и весь твой мир», - вопили они у него в голове разными голосами.

Его опять мутило, но все же он чувствовал направление, которое звало его. Наконец он достиг комнаты, которая была недавно его покоем. Зайдя внутрь, он обнаружил её мертвенно-бледную, лежащую на его кровати. В глазах её почти не было жизни, но она шептала чуть слышно:

- Проснись, Внемлющий, проснись…

- Что Вы натворили? Вы навлекли на нас беду, и теперь нам всем суждено умереть! - это был голос секретаря. Юноша появился из-за спины, весь в ссадинах и синяках.

По углам комнаты стали проявляться другие члены делегации. Со сверкающими ненавистью глазами они стали приближаться.

- Вас здесь нет, я знаю! – крикнул он.

Они исчезли, однако ощущение присутствия осталось. И стало невозможно трудно двигаться. Он упал на пол и пополз в сторону кровати. Каким-то (новым?) чувством он знал, что сам корабль исчезает. Что его действительно становится меньше с каждой секундой. Скоро стены сомкнутся вокруг них, а дальше – холодный и мертвый космос. И ни челнока, ни скафандров с дальней связью…

Он подтянул себя на руках и забрался на кровать. Дотянулся рукой до её теплого бока.

- Почему так случилось? – спросил он мысленно. И ответ услышал тоже мысленно:

- Хозяева были обречены. Знали это… Нельзя лишь знать как жить, нужно обязательно жить!..

- Хотелось бы жить! Точно не получится?

- Они создали меня из генов многих. И тебя изменили.

- Но зачем?

- Проснись, прошу..! Я всё расскажу тебе…

- Я хочу проснуться с тобой!

- Тогда так и сделай!

Он собрал последние силы и обнял её. В оглушающей тишине мысленно произнёс: «Корабль, мы просыпаемся!» - и опять провалился в темноту.

***

Вокруг свистел ветер. Он несколько раз перекувыркнулся в воздухе, но умудрился не выпустить её из своих объятий. От ветра и слёз почти ничего невозможно было разглядеть. Но и без того было ясно, что они падали на землю. Возможно, даже на то самое поле…

Дышать было очень сложно. Он повернул лицо к ней, прижал её к себе и приготовился умереть. Но она неожиданно сильно оттолкнулась от его тела, и, взяв его за обе руки, зависла рядом с ним. Путаясь в волосах, превозмогая гул воздуха, она прокричала ему в лицо:

- Ты проснулся! Отлично! Теперь тебе нужно научиться перемещать тело в пространстве. Я расскажу тебе как. На это у нас с тобой есть лишь пять минут!..