НОФ

– Жги!!!

Вопль деда вырвал Аню из ступора. Она судорожно сжала пальцами гашетку, и длинная струя огня ударила вперед. Плазменный вихрь закружился в тридцати метрах. Послышался душераздирающий визг. Существо, объятое пламенем, развернулось, метнулось назад и спрыгнуло в овраг, из которого появилось ранее.

– Фух-х! – выдохнула Аня с облегчением, опуская ствол огнемета вниз. – Дед, ты раньше видел такое?

– Нет, – покачал головой дед Петя. – Но здесь почти каждый день появляется что-нибудь новенькое. Война идет, да и фантазия работает – будь здоров!

Он уселся на дно окопа и достал из внутреннего кармана бушлата фляжку.

– Будешь? – спросил дед.

– Нет, – ответила Аня, отрицательно помотав головой. – Мне еще шесть часов караульную службу нести. Это тебе хорошо, раз я тебя поменяла.

Дед Петя одобрительно кивнул головой, сделал из фляжки хороший глоток, спрятал ее и встал на ноги.

– Ну, Аня, бди! – сказал он, подбирая с земли ранец своего огнемета.

Маленький, плюгавенький, с седыми бородкой и усишками, он походил на мушкетера пенсионного возраста. Срок его обязательной шестимесячной повинности приближался к концу, и Аня ему завидовала. Деду оставалось всего трое суток до демобилизации, а она только-только прошла курс молодого гвардейца и появилась на передовой впервые.

Дед Петя приподнялся на цыпочках и высунул голову над бруствером траншеи. Аня сделала то же самое, но на носочки не вставала. Слава богу – ростом вышла.

Перед окопом лежало сто метров выжженной земли, которая заканчивалась краем бездонного оврага. Даже не оврага, наверное, а разлома земной коры. Разлом этот, изгибаясь, уходил влево-вправо и тянулся на пять километров. Шириной он был не более десяти метров, и с другой от него стороны чернело такое же боевое поле, ограниченное бруствером стандартного окопа.

На краю разлома сидел громадный серый кот и пристально смотрел в сторону людей.

– Брысь! – крикнул ему дед.

Кот нехотя встал, выгнул спину дугой и молча сиганул в обрыв.

– Что-то мне не нравится такая активность, – сказал дед Петя задумчиво. – Видимо, готовится прорыв. Ты, Аня, смотри внимательно. Главное, не прозевай слонов. Особенно розовых. Если появится хоть один, сразу же кричи в рацию. Есть предположение, что они у монстров – как штабные машины управления войсками.

– Да знаю, дед Петь, знаю, – обнадежила его Аня. – Инструкцию наизусть выучила.

Дед сурово блеснул глазами, забросил раструб огнеметного ствола на плечо и ушел по боковой траншее в тыл.

– О, гвардия блондинками разжилась! – послышалось слева. – Поменяла старого пердуна?

Аня повернула голову.

К ней приближался чернявый парень ее же возраста. Был он без каски и огнемета. «Бросил на посту, засранец, – подумала Аня. – Но симпатичный, хоть и лопоухий».

– Вован, – представился парень. – Литературный блогер из Питера.

– Анна, – сказала огнеметчица, пристально разглядывая нарушителя воинской дисциплины. – Поэтесса.

Вован ехидно улыбнулся, и для Ани мгновенно превратился из симпатичного парня в неприятную ушастую личность.

– Гы-ы! – ржанул он, продолжая падать в аниных глазах к подошвам ее гвардейских ботинок. – Анка-огнеметчица! Надо же! И сменщик на посту – дед Петька. Только Чапая не хватает…

– Ты почему пост бросил? – строго спросила Аня.

– Ой, да ладно, – махнул рукой Вован. – Двадцать метров каких-то по траншее. Всегда добежать успею… А псевдоним твой как звучит? Я всех приличных поэтесс знаю. Проводил стримы поэтические.

– Никак, – ответила Аня злобно. – Иди на пост!

– Тю-ю-ю, – протянул Вован насмешливо. – Какие мы строгие. Не хочешь общаться – не надо!

Он сплюнул, развернулся и пошел обратно.

– Графоманка! – бросил Вован через плечо.

– Бездарь сетевая! – не осталась в долгу Аня.

Вован скрылся за изгибом окопа. Аня посмотрела направо. Там тоже был пост, но поворот траншеи не давал возможности рассмотреть соседа. О, мелькнула фигурка. Женская, мать ее! И так на Ленку Стрельникову похожа… Хоть и в камуфляж одета – все равно. Даже секундного взгляда хватило, чтобы опознать ее круглую задницу и орлиный нос. Пародистка чертова!

Аня перенесла взгляд на край обрыва. Впереди было пусто и тихо, лишь слабый ветерок гонял по полю черные крупинки пепла.

Разломы возникли в трех местах. Это случилось в одно время. Подземный толчок, треск и бездонные овраги раскрыли свои пасти, из которых тут же на свет белый полезли всякие чудища. Причем появлялись создания настолько невообразимые, что стало понятно сразу – природа Земли не имеет к ним никакого отношения. Один из разломов образовался в Соединенных Штатах Америки, второй в Англии и третий здесь – в сорока километрах от Москвы.

Чудища напали на ближайшую деревню, и сожрали всех ее жителей вместе с животными. По тревоге была поднята районная полиция. Твари сожрали и ее. Вместе с резиновыми дубинками. Тогда в дело вступила армия. И здесь выяснилось, что ни пули, ни снаряды чудищ не убивают, а лишь останавливают на короткое время. Вредит им только огонь.

Используя огнеметы и бронированную технику, армейские подразделения отогнали тварей к разлому и нарыли вокруг него окопов. И здесь в сожранной подчистую деревне военные обнаружили единственного уцелевшего жителя – браконьера Николая Бубенцова. Последний отсиделся на чердаке своего дома, успешно отбиваясь от тварей. Двор был завален трупами всевозможных уродливых монстров, а Николай чувствовал себя прекрасно.

Оказалось – сражался он обычными лосиными рогами!

Кто-то из военных тут же вспомнил, что в одном из романов писателей Стругацких по лесу бегал голый вепрь Ы, кожа которого была непробиваема для железа, но легко протыкалась костяным оружием. Одновременно с этим пришли сведения из Англии и Америки.

В Англии авиация воевала в небе с драконами, и бомбила троллей с гоблинами, а в Штатах военные стреляли в головы вылезающим из пролома зомби и безрезультатно долбили танковыми снарядами какого-то шипастого робота, называемого Шрайком. Этот Шрайк прорвался через все линии обороны, и теперь танкисты с вертолетчиками гоняли его по техасским прериям.

Вот здесь-то ситуация и прояснилась окончательно. Появился вывод: чудища, прущие из проломов – материализованный бред писателей и поэтов!

Как и почему это случилось, предстояло разбираться ученым, а пока нужно было оградить мир от плодов фантазии духовно одаренных авторов. В России тут же приняли закон о воинской повинности литераторов. Всех, кто опубликовал в сети или издательствах хотя бы одно собственное произведение (даже стишок-эпиграмму), поставили на учет и обязали отслужить полугодовую караульную службу вокруг разлома. Типа: раз выдумали всякую ерунду – сами и расхлебывайте. За себя и за предшественников. Новое войско назвали Литературной Гвардией.

Профессиональные военные составили вторую линию обороны. Они разместили комплексы ПВО за окопами гвардейцев, и решили пока что атомную бомбу в разлом не бросать (столица же рядом!), а ограничиться опытами. Так, например, из тяжелых армейских минометов в овраг улетели мины, начиненные отравляющим газом «Ветеран». Но это ничего не дало. Фантасмагорическая нечисть плевать хотела на газы, и не оставляла попыток прорваться через Литературную Гвардию, делая это регулярно.

Аня поправила мачете, висевшее на поясе. Оно было вырезано из моржового бивня, и – по слухам – легко убивало почти любого монстра, причем перерубало даже кости. Ане еще не приходилось пускать его в ход, и она надеялась, что так и не придется. Ближний бой с чудовищем – опасное дело!

Огнеметчица посмотрела вперед и вздрогнула. Над обрывом торчала невообразимая рожа! Огромная и круглая, как воздушный шар, виденный ей как-то на празднике воздухоплавания. И такая же зеленая. Щербатый рот, плюс два глаза. Под правым фингал. Да это же гигантский смайлик! Рожа вибрировала, и что-то жевала.

– Брысь! – звонко крикнула Аня.

Смайлик подмигнул ей фингальным глазом, но никуда не исчез.

– Это голограмма, – послышалось слева.

Вован опять стоял рядом. В этот раз он был в каске, а в руках держал огнеметный раструб.

– Что-то вроде перископа у них, – добавил Вован. – Он безвреден и бесплотен.

– А ты давно на позициях? – спросила Аня.

– Третий месяц уже.

Аня решила пока не прогонять Вована.

На кромку оврага вылез кот. Только уже не серый, а рыжий в полосочку. Размером он мог сравниться со средней величины кабаном. И упитанностью тоже.

Кот почесал задней лапой ухо, потом задрал вверх хвост и загнул его к загривку. Из кончика хвоста, как из ножа-раскладушки, выстрелился кривой коготь. Хвост опустился к загривку и принялся чесать когтем шею. Котяра, в один момент ставший похожим на лохматого скорпиона, испытал наслаждение.

– Мрн-ня-а-у! – взревел он басом.

– Офиге-е-еть, – прошептала Аня.

– Это еще ерунда, – тоном бывалого воина произнес Вован. – Тут и не такие создания бывают. Чего только наши авторы не выдумали! Главное, с НОФами не столкнуться. Тех не то что огонь, даже моржовые мачете порой не берут.

– Неведомая Оплодотворенная Фигня? – спросила Аня.

– Она самая, – ответил Вован. – Причем все время новая появляется. Мы-то воюем, но авторы продолжают писать. И не всегда НОФ можно отличить от обычных монстров. Во время одного из прорывов – этак с месяц назад – появился рой странных насекомых. Типа мух, но каждая – размером с хорошего индюка и волосатая, как ондатра. Мало того, что они все зубастые и летают, так еще и переговариваются на папуасском языке. Из огнемета попасть тяжело (да и горят они плохо), мачете промахнуться можно, а зубы у них – во!

Вован по-рыбацки развел руки в стороны на полметра.

– И в заднице каждого экземпляра торчит жало в форме штопора, – продолжил он возбужденно. – Воткнется в тебя – задолбаешься выкручивать обратно!

– Махроиды? Нам во время курса молодого гвардейца фотки показывали.

– Ага. Фантасты не спят. Строчат и строчат.

– Но почему она так называется? – удивленно спросила Аня. – Неведомая Оплодотворенная Фигня… Ну, неведомая – ясно. Фигня – тоже. Но оплодотворенная?! Непонятно.

– Хм! – хмыкнул Вован и улыбнулся иронично. – Видишь ли, раньше два последних слова звучали немного по-другому. Точнее – они были матерными. Но слова эти использовались в интернете. А сейчас приходится писать их в официальных документах. Типа: «На истребление НОФ выдано столько-то горючей смеси». Понимаешь? Официальные документы должны звучать солидно и культурно. Это тебе не женская казарма…

Кот вдруг подпрыгнул, развернулся в воздухе и с ревом понесся в сторону окопов.

– Рна-а-а-м-р-н-яу! – разнеслось над полем.

Аня снова впала в ступор, а Вован рывком выложил на бруствер раструб огнемета. Поднялось облачко бурой пыли. Кот тут же затормозил, развернулся и неторопясь поплелся обратно, вальяжно болтая тестикулами.

– Эх, дать бы ему в зад струей огня, – мечтательно произнес Вован, – да расстояние большое. Не достанет.

– И не жаль тебе такого милого котика? – хрипло спросила Аня, вынырнув из прострации.

– Не будь дурой! Этот милый котик порвет тебя на бретельки, если доберется. А потом сожрет.

Аня виновато промолчала.

– Ого, что это у нас творится?! – вскричал Вован.

Кот спрыгнул в обрыв и за ним последовала зеленая голографическая рожа. Вместо них из разлома начало подниматься что-то блестящее и розовое. Потом раздался хлопок, и над обрывом закачался в воздухе слон обычного размера. Только розовый! Он завис метрах в двадцати над поверхностью земли и торжественно протрубил хоботом какую-то странную мелодию.

Вован выхватил из нагрудного кармана рацию и заорал в нее:

– Внимание! Я сто двадцать восьмой пост! Тревога! Слоны в небе!

Ему что-то ответили неразборчиво, и он сунул рацию обратно в карман.

Аня увидела, как слева и справа от ее поста – с интервалом в триста метров приблизительно – вдоль всей линии разлома поднялись в воздух розовые слоны. Все они были красивыми и блестящими, как будто только что вылезли из пруда, где их отмыли швабрами с применением бытовой химии. В разломе возник гул, и земля под ногами задрожала.

– Ух! – воскликнул Вован. – Дело идет к реальному бою. Сейчас прибежит подкрепление. Пошел я на свое место. Не бойся!

Он подмигнул, и Ане подумалось, что не такой уж Вован и противный.

– Я сам боюсь! – добавил он и рассмеялся.

Аня через силу улыбнулась в ответ. Ей стало страшно.

Вован убежал, но окоп стал наполняться другими бойцами Литературной Гвардии. Они прибывали вооруженными, и тащили в руках запасные огнеметные ранцы. Появился дед Петя.

Оглядев участок фронта перед траншеей, он заметил:

– Ага, молодцы, что не проспали... О, смотри!

Дед указал рукой вправо. Аня увидела, как на соседнем участке из разлома вылетели два черных крылатых существа. Величиной своей каждое из них явно превосходило любого розового слона как минимум вдвое. Тяжело работая крыльями, существа проревели что-то, вытянули длинные шеи, и понеслись за линию окопов.

– Неужели драконы? – спросила Аня.

– Они, – подтвердил дед Петя. – Их придумывают не только в Англии, но и у нас.

– Так драконы могут огнем города выжигать!

– Не-а, – сказал дед, отрицательно покачав головой. – Эти не могут. Ни один из писателей у нас не удосужился объяснить, из чего у драконов огонь появляется и как это работает. Поэтому все, на что они способны – хватать зазевавшихся коров и людей, жрать их, а потом бомбить своим дерьмом позиции вояк из ПВО. Вот туда они и полетели.

Земля начала дрожать рывками. Причем рывки эти происходили с равными интервалами между ними. Аня прислушалась, и ей показалось, будто где-то танцуют вальс. Ритм сам просился в голову и звучал так: раз-два-три, раз-два-три. Дед Петя, наблюдавший за ней, улыбнулся.

– Что, ритм вальса уловила? – спросил он.

– Да-а-а, – удивленно протянула Аня.

– Хе-хе, – сказал дед. – Это основной вид нечисти. Хромые собачки. Современные авторы больше всего сочиняют про них… К бою!

Гвардейцы выложили на бруствер раструбы огнеметов, и Аня сделала то же самое.

Земля задрожала сильнее, и разлом стал выплескивать из себя стройные волны нечисти.

Первыми действительно вылезли собачки. Все они были либо трехлапыми, либо хромыми на одну конечность. Хотя породы их разнились, и потому строй выглядел разношерстным, шагали они стройными шеренгами, четко отбивая шаг.

Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три – стучало в голове у Ани. Земля дрожала в такт. Из обрыва появлялись новые и новые шеренги, и вот уже первая из них оказалась на расстоянии огнеметного выстрела из окопа.

Аня прекрасно видела оскаленные клыкастые пасти и красные, горящие яростным бешенством глаза.

– Жги! – крикнул дед Петя.

Аня нажала на гашетку. Остальные гвардейцы поступили так же. Струи огня ударили из траншеи, и первая шеренга нечисти превратилась в пылающую линию. Раздался многоголосый вой.

Шеренга развалилась, и куски пламени понеслись обратно к обрыву. Следующие волны организованно раздвинулись, освободив пространство под коридоры для отступления. Горящая лава свалилась в разлом, а оставшаяся в поле нечисть продолжила марш, но увеличила скорость движения. И этим руководили розовые слоны, дудевшие хоботами какой-то боевой марш.

Дальше наступил ад. Каждая новая шеренга оказывалась все ближе и ближе к траншее, и пришло время, когда огнеметы стали почти бесполезными, ибо возникла опасность сжечь соратника. Настал черед мачете.

Аня, пользуясь навыками, полученными в учебном центре во время прохождения курса молодого гвардейца, рубила любую показавшуюся над бруствером морду. Мачете действительно резало нечисть, как весло воду, и вскоре траншея оказалась до середины заваленной трупами хромых собачек, жирных котов-оборотней и головами единорогов. Рядом резались с врагами боевые товарищи-гвардейцы, а дед Петя, взобравшись на кучу убитых саблезубых медведей-оборотней, жег из огнемета банду сороканогих аспидов, крадущихся к брустверу со стороны обрыва.

Вован, появившийся вдруг рядом с Аней, прикончил своим мачете недобитого волка-оборотня. Эта тварь поднялась со дна окопа, и попыталась откусить огнеметчице левую ягодицу. Аня, ожесточенно рубя вражеские морды, сумела послать своему спасителю благодарный взгляд, и парень встал сзади, надежно защитив спину боевой подруги.

Наконец поток нечисти иссяк. Аня устало опустила руки, а Вован уселся на бруствер. Бойцы слева и справа принялись выносить раненых в боковые траншеи. И здесь случилось страшное. Появилась НОФ!

Дед Петя, стоявший на куче убитых медведей, вдруг выдал струю пламени вверх и крикнул:

– Берегись!

Аня взяла мачете наперевес, а Вован вскочил на ноги.

В воздухе возникло огненное нечто. Но горело оно недолго. Пламя, не причинив никому вреда, потухло и все увидели зависшего над дедом Петей шестиметрового сиреневого крокодила с перепончатыми крылышками, работавшими подобно крыльям колибри. В воздухе возник звук «ж-ж-ж-ж-ж».

Дед Петя снова нажал на гашетку, но его огнемет не выстрелил. Горючая жидкость закончилась, а времени на перезарядку уже не осталось. Открылась огромная зубастая пасть, раздался противный хруст, и обезглавленное тело деда Пети скатилось к ногам Ани. Крокодил сделал глотательное движение горлом.

– Не-е-ет! – закричала Аня, и рванулась по трупам убитой нечисти вверх, навстречу смерти.

Крокодил, продолжая жужжать крыльями, с интересом взглянул на новую жертву. Аня, взобравшись на кучу, взяла мачете двумя руками, размахнулась и с оттяжкой рубанула крокодила по носу. Костяной клинок хрустнул, и в руках девушки остался лишь эфес оружия, всего секунду назад казавшегося таким надежным.

Аня с удивлением взглянула на эфес. Крокодил тоже посмотрел, но с явной иронией. Морда его странным образом вытянулась в некое подобие дудки.

– Пу! – произнес крокодил издевательски.

Пасть снова открылась и приблизилась к голове девушки. Аня привычно впала в ступор. Крокодил облизнул зубы длинным лиловым языком.

Но мелькнула тень, и в ужасную пасть влетел труп хромой собачки. Руки Вована схватили челюсти и захлопнули их. Глаза крокодила вылезли из орбит. Крылья остановились. Жужжание смолкло. А потом грохнуло так, что Вована с Аней просто снесло с кучи и швырнуло в окоп, заваленный мертвой нечистью!

***

– Уй! – сказал Вован, приходя в сознание.

– Ах! – встряхнула головой Аня.

Они сидели на крупе перерезанного пополам единорога. Бойцы-гвардейцы прислонили их спинами к стенке траншеи. Герой и героиня были облеплены сиреневой слизью с головы до ног.

– Чего это? – тупо поинтересовался Вован.

Один из гвардейцев ответил женским голосом, весело скаля зубы:

– Прикинь, Вован, если накормить НОФ хромой собачкой, она взрывается, как арбуз! Откуда ты это узнал?

«Черт! – воскликнула про себя Аня. – Это действительно Ленка Стрельникова! Носатая рыжая стерва!»

– Да я и не знал, – пожав плечами, ответил Вован. – Я просто хотел забить его харю чем-нибудь, и сдернуть в окоп эту дурочку…

Аня всхлипнула и закрыла глаза руками.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Ленка. – Выходит, ты нашел способ борьбы с этой сволочью! Интересно, а как быть с махроидами? Они же небольшие. Хромых собачек резать кусками и расстреливать мелкую НОФ из рогаток?

Остальные бойцы дружно загоготали.

– Ладно, – сказала Ленка. – Вижу, ты в порядке. Да и эта курица Анька Болотова тоже... Как там тебя величают в поэтических кругах? «Мармеладная Ночь?» Ха-ха! Помню-помню: «Завяли лютики в саду – я босиком по ним пойду.» Шедевр, мля!

Аня продолжала сидеть, уткнув лицо в ладони.

Ленка умело – по-мужски – сплюнула, и продолжила, обращаясь к Вовану:

– Прорыв не удался. Атаки отбиты. Теперь долго не сунутся. Махроиды напали на сто второй пост. Пятеро погибших там. Нам сегодня, можно сказать, повезло – всего один труп и двое раненых. Ну, деда Петю жалко, конечно. Но зато погиб – как герой. Вечером похороним с почестями и помянем. Там военные спиртяги подкинули… А голову нашли. НОФ ее переварить не успела. И шлем цел.

Бойцы подняли труп деда Пети и унесли его в боковой проход. Ленка, сунув каску с геройской головой под мышку, ушла за ними, красиво виляя задом.

– Не любили деда, – сказал Вован, глядя в противоположную стенку окопа. – Звали его Петром Христофоровым. Он работал главным редактором журнала «Высокая поэзия», а по совместительству был членом жюри всех поэтических конкурсов.

– Да-а-а? – протянула Аня, убирая руки от лица.

Глаза ее мгновенно высохли, щеки побледнели от злости. Она вспомнила все разгромные рецензии, написанные Христофоровым на ее стихи, а потом поймала себя на желании догнать бойцов и попрыгать ногами на трупе деда Пети, предварительно надавав гвардейскими ботинками пендалей по ленкиной круглой заднице. Но взглянув в печально улыбающееся лицо Вована, Аня подавила мстительный порыв.

– Знаешь, – сказала она, – деда Петю действительно жалко… Хороший боец был. А тебе спасибо. Ты ведь мне жизнь спас.

– И не один раз, – сказал Вован, вспомнив убитого им волка-оборотня.

– Выходит, теперь я тебе должна?

– Конечно!

Он постучал пальцем по своей правой щеке.

– Поцелуйчик хочешь? – спросила Аня.

– Ну, для начала – хотя бы...

– Целовать сиреневую слизистую рожу?!

Они закатились смехом.

Послышалось громкое хлопанье крыльями. Аня с Вованом задрали головы вверх и увидели, как над ними пролетела пара драконов. У одного из них из-под хвоста торчала задняя часть ракеты с четырьмя перпендикулярными стабилизаторами. Видимо, ракета ПВО попала туда, куда надо.

– Что это? – спросила Аня.

– А-а-а, – протянул Вован, пересаживаясь поближе к Ане. – То ли ракета не взорвалась, то ли драконы – тоже НОФ. В любом случае – на позиции военных один из них теперь гадить уже не сможет.

И они опять расхохотались. Только теперь уже обнявшись.

А драконы, подняв крыльями ветер, спикировали в провал, и над выжженным полем, усыпанным трупами нечисти, взметнулись фонтанчики черного пепла.