Пёс в одуванчиках

Весна в этом году выдалась теплая, солнечная и к середине мая все газоны в городе были покрыты желтым ковром буйно цветущих одуванчиков. Кирилл прогуливался, любуясь просторами, по молодому парку, разбитому рядом с недавно отстроенным микрорайоном, среди высаженных деревьев. Солнце, словно распустившийся на нежно голубом поле огромный цветок, щедро делилось золотым сиянием с бесчисленным количеством маленьких желтых звездочек, рассыпанных посреди зеленой травы. Его лучи грели сквозь ткань ветровки нежным, еще не обжигающим теплом. Он сошел с дорожки и побрел среди провожающих его низкими поклонами мохнатых соцветий, куда глаза глядят.

Так бы он и шел до самого края, но внезапно остановился, почти натолкнувшись на огромного черно-белого пса, размером и окраской похожего на теленка. Тот, опустив нос до самой земли, что-то вынюхивал в траве и от этого сходство с теленком только увеличивалось. Внезапно пес поднял глаза и стремительно бросился на Кирилла, толкнув передними лапами в плечи, отчего Кирилл потерял равновесие и, попятившись, завалился на спину прямо в золотистую гущу. Не успев даже испугаться, он почувствовал, как мокрый и скользкий язык собаки облизывает лицо.

- Ло-о-орд, Фу! Нельзя! Ко мне! – звонкий голос хозяйки ни на мгновение не отвлек собаку от проявления своих чувств. – Вы не бойтесь, он не сделает вам ничего плохого. Он очень добрый и ласковый.

- Ага, конечно - ничего. Просто залижет насмерть. – Проворчал Кирилл, пытаясь подняться, когда запыхавшейся от бега девушке, наконец, с трудом удалось оттащить пса. Светлую куртку, измазанную со спины желтой пыльцой, а спереди лапами, отряхивать было бесполезно.

Собираясь высказать свое возмущение, Кирилл заглянул девушке в лицо, и этого оказалось достаточно, чтобы забыть и про собаку, и про испачканную куртку, да и вообще про все. Из-под золотистой челки, прижатой венком из пушистых желтых одуванчиков, на него смотрели широко раскрытые небесно голубые глаза. Очень знакомые глаза и небольшой аккуратный носик в мелких конопушках.

И он сразу вспомнил тот концерт в заполненном детьми душном зале летнего лагеря. Под мелодию Speak Softly Love из кинофильма "Крестный отец" - любимого фильма мамы и бабушки - выступает девочка с акробатическим номером. В пятнистом костюме, она очень грациозно изгибается, замирая в невероятных фигурах, и не перестает дарить своим поклонникам очаровательную улыбку. Кирилл сидит в первом ряду, ему виден каждый изгиб ее стройного тела, каждая черточка лица, но больше всего запоминаются выразительные ярко-голубые глаза. Она повернулась к нему, их взгляды встретились, и Кирилл, будто внезапно очутившись в невесомости, перестал ощущать реальность происходящего. Зал одаривает юную артистку аплодисментами, но громче всех хлопает, конечно, Кирилл.

- Варя?

- Кирилл?

- Что ты здесь делаешь?

- Гуляю с собакой. Мы здесь рядом живем с мамой. Недавно переехали. А ты?

- Я тоже здесь живу.

- Что за порода у твоей собаки? - Решил продолжить разговор Кирилл.

- Почти ездовая порода, я на нем каталась, когда была поменьше. У него мама лайка, а папа терьер. - Девушка рассказывала о своей собаке с заметной гордостью. - А еще он очень добрый и умный.

Какое-то время они шли молча. Кирилл больше смотрел под ноги и лишь краешком глаза следил за своей спутницей. Варя тоже усиленно делала вид, что ее очень интересуют окрестности.

- Куда ты пропал из лагеря?

- Да так… все неожиданно получилось. – Ему не хотелось об этом рассказывать.

- Мог бы хотя бы попрощаться или телефон оставить.

Ну как ей было объяснить. Неприятная история случилась с ним тогда. У нескольких ребят украли вещи – телефоны, украшения, куртки и еще что-то по мелочи. Телефоны обнаружились на веранде соседнего корпуса. Большая часть вещей так и пропала. Но несколько украденных вещей вожатые нашли у Кирилла под матрасом. Его должны были с позором выгнать из лагеря, ребята собирались его побить. Но директор лагеря неожиданно тайком отвез его домой на своей машине и сдал маме. Возможно, понимал, что Кирилл не виноват. А может быть, просто не хотел огласки. Пришлось очень долго объяснять маме, что он ни в чем не виноват. Она долго плакала, и, в конце концов, поверила ему. Но в лагерь после этого Кирилл больше не ездил.

- А я помню, когда первый раз увидел тебя. – Набравшись храбрости, наконец, нарушил затянувшуюся паузу Кирилл. – Ты выступала с гимнастическим номером, а я сидел в зале.

- Правда? Очень интересно. – Она немного наморщила лоб, сделала задумчивое лицо, а затем ткнула в него указательным пальцем – я тебя тоже помню. Ты сидел в первом ряду с открытым ртом и так смотрел на меня, что я едва не завалила выступление.

Они рассмеялись. Варя, конечно, помнила симпатичного, но немножечко робкого парня. Ведь на следующий день они повстречались на дискотеке. Многие мальчишки тогда хотели познакомиться с ней, просто отбоя не было. На танцы приглашали, смс-ки присылали, вертелись рядом. Особенно увивался за ней один очень настойчивый, с противным таким взглядом. Смотрит на тебя, вроде бы улыбается в лицо, но глаза при этом такие серьезные, словно ждет, будто что-нибудь произойдет. И смех такой истерично-звонкий, выдавливает из себя силком, наверное, хочет всех убедить, что ему весело. А этот танцевал неподалеку вместе с другими ребятами, немного неуклюже, а между танцами все смотрел на нее. Она буквально спиной чувствовала его взгляд. Когда же, наконец, объявили белый танец, Варя решилась и пригласила его. И пусть порой кто-нибудь нечаянно толкал ее локтем или они сами натыкались на чью-то спину, ей казалось, будто они танцуют только одни.

Еще несколько раз они встречались, больше на дискотеках, и им нравилось не только танцевать, но и разговаривать друг с другом. Девчонки даже начали подкалывать Варю, но она отмахивалась. А ближе к концу смены они договорились обменяться контактами, но Кирилл неожиданно исчез. Вожатые всем говорили, что у Кирилла возникли срочные обстоятельства и его забрала мама. Среди ребят же кто-то распускал нехорошие слухи, но она им не верила.

И вот теперь оказалось, что Варя и Кирилл живут недалеко и учатся в соседних школах. Варя училась хорошо, не смотря на то, что продолжала серьезно заниматься гимнастикой. Но ее перевели в школу посреди учебного года, да к тому же, она часто уезжала на соревнования и, может быть поэтому, новых друзей она приобрести не успела. Зато теперь Кирилл и Варя виделись каждый день. Они вместе и подолгу гуляли в парке, который стал их любимым местом, говорили на разные темы, пока пес радостно носился вокруг, пугая птиц, притаившихся в траве, или увлеченно вынюхивал чей-то след. Иногда Кирилл срывал опушившиеся кое-где одуванчики и дул на них прямо перед носом собаки. Пес смешно морщился, а затем, высоко подпрыгивая, азартно гонялся за разлетающимися белыми парашютиками. Варя смеялась, глядя, как он выпрыгивает высоко из травы в тщетной попытке поймать хоть один.

Хотя, по правде, Кирилл не любил пух от одуванчиков. А все из-за Бархоткина. Дело в том, что когда-то они с Бархоткиным дружили. До той дискотеки. Бархоткин всем ребятам из отряда нахлестался, что на спор влюбит в себя девчонку, которая выступала на концерте. Раздобыл ее номер, писал какие-то дурацкие сообщения. Весь день не давал ей проходу. На дискотеке приглашал на каждый медленный танец, но неизменно получал отказ, потому что она хотела танцевать только с Кириллом. Так что спор он свой проиграл и, наверное, и затаил обиду. На следующий день, когда ребята играли в настольные игры на площадке возле корпуса, он вдруг начал щедро угощать всех подряд конфетами, которые накануне привезли родители. Обходил столики и по очереди опускал конфету лично каждому в рот, потому что у многих руки были заняты. Подошел и к Кириллу. Хитро, почти незаметно подмигнул остальным и сказал: "Открой рот, закрой глаза – тебе полагается самая вкусная." - И помахал у Кирилла перед носом конфетой в яркой обертке. Кирилл, не чувствуя подвоха, закрыл глаза и только открыл рот, как он наполнился до отказа какой-то мягкой мерзостью, тут же облепившей весь язык и щеки изнутри. Под общий хохот Бархоткин засунул ему в рот несколько распушившихся одуванчиков.

Кирилл несколько лет занимался боксом и при желании, казалось, мог бы накостылять, но до этого момента он считал Серёгу - так звали Бархоткина - своим другом. Да и с набитым пухом ртом это было сделать невозможно. И Кириллу ничего не осталось как под хихиканье и подсмеивание ретироваться в умывальник.

Вообще, в секцию он попал случайно, просто зашел за компанию с приятелем посмотреть, да тренер уговорил попробовать. Пообещал, что бокс сделает его настоящим мужчиной. Рос он исключительно в женском окружении, воспитывали его мать с двумя тетками, да бабушка. Дед к тому времен давно уже помер, а про отца - кто он, и жив ли вообще, - мать не рассказывала. Поначалу у него получалось неплохо, и тренер даже хвалил его. Но когда дошло дело до настоящего боя, у Кирилла наступил ступор. Не сказать, чтобы он струсил или побоялся получить фингал под глазом. Просто он не мог вот так просто без причины ударить соперника, особенно когда это твой друг или знакомый. Грушу он лупил нещадно, в спарринге отрабатывал удары, хотя и вполсилы, а ударить нормально на ринге не получалось. Поэтому все свои бои он проигрывал. "Ну что мне с тобой делать, Кирилл? - вопрошал его тренер. - Вот все у тебя есть: и сила, и скорость, и удар поставлен и техника на высоте, а на ринге как тряпка. Но я же вижу, что ты можешь!" Тренер был невысокого роста, почти на голову ниже Кирилла, щуплый на вид. Нос его был безнадежно сломан, а нижние зубы сколоты почти до половины из-за чего он немного шепелявил и присвистывал когда разговаривал. На стене у него висела целая коллекция медалей и на книжной полке красовались несколько кубков. Но Кирилл не мог. Он стал пропускать тренировки, а со временем и вовсе престал посещать секцию.

В один из дней, когда они гуляли, в парке показалась компания человек из десяти-пятнадцати парней – издалека было не разобрать сколько именно. Из их стороны доносилась громкая музыка. Самый высокий и здоровый из них, увидев Варю, издалека замахал призывно рукой и зычно закричал:

- Ва-а-арька-а, иди к на-ам. У нас ве-есело. – И остальные поддержали его громким смехом, словно гуси загоготали – Га-Га-Га.

- Не обращай внимания, - обратилась девушка к Кириллу, - это Пряткин из параллельного класса. Они там часто тусуются. Какие-то хулиганы собираются здесь из других районов. Курят, говорят, пьют и вообще, мат на мате. И он всегда с ними. А в школе прямо отличник, учителя на него чуть ли не молятся.

Толпа тем временем неторопливо переместилась в сторону небольшой рощицы за парком. Пес, который в этот раз был на поводке, рванулся было к ним, но Варя его удержала.

Через несколько дней Варя заболела и попросила Кирилла погулять с Лордом. Гуляли они в дальней части чудом сохранившейся с каких-то древних времен старой аллеи среди высоких тополей. Их мощные стволы в два обхвата толщиной, бросавшиеся в глаза днем, постепенно терялись в медленно наступающих сумерках. В это время аллея обычно была пуста, и Кирилл отпустил собаку. Они уже успели подружиться, Лорд слушался его как хозяина и поводок совсем не требовался. Очутившись на воле, пес тут же принялся вынюхивать под деревьями и иногда хрустел то ли косточкой, то ли найденным сухариком, которые днем сердобольные старушки рассыпали для голубей. В какой-то момент Кириллу показалось, что за одним из стволов мелькнул силуэт невысокого парня. Тот выглядывал осторожно, стараясь, чтобы его не было заметно. И когда Кирилл приблизился, начал поспешно отходить, прячась за толстым стволом. Что-то смутно знакомое угадывалось в его движениях.

Все это очень не понравилось Кириллу. Поговаривали, что где-то рядом орудует целая банда догхантеров, которые разбрасывают отравленные приманки. Да и все вокруг было оклеено объявлениями о пропавших собаках. И он решил уходить. Но только он собрался подозвать Лорда, отбежавшего на изрядное расстояние, как - он не заметил из-за дерева или из кустов - кто-то бросил петарду и она, вспыхнув маленьким злым огоньком, шумно взорвалась возле собаки. Оглушенный пес, прижав уши, бросился бежать, а вдогонку ему прогремели еще несколько взрывов, оставивших после себя облачко синеватого дыма за которым он и потерялся. В наступившей звенящей тишине оглушенный и растерянный Кирилл какое-то время пытался увидеть, куда побежал пес, но это было бесполезно. Бросавшие петарды так и не появились, только ветки кустов раскачивались еще немного. Кирилл стоял один.

Он долго бродил по окрестностям и искал Лорда, звал его до самого темна. Но потом все пришлось рассказать. Варя порывалась немедленно идти искать его, но, ни мать, ни Кирилл ее не пускали, потому что она была еще слаба. На следующий день Кирилл расклеил, где мог, объявления, но по ним никто не звонил - они, также как и Лорд, затерялись среди множества других листочков. Варины глаза покраснели от слез, она замкнулась и почти перестала общаться с Кириллом. Но, он не терял надежды и искал его по всем окрестным дворам, постепенно расширяя круг поиска. Наконец, какой-то очередной мальчишка, которому он показал фотографию, сказал по большому секрету, что в лесу у парка собираются большие пацаны и убивают собак.

- А ты сам видел? - спросил Кирилл.

-Не, мне Виталька рассказал. У него старший брат в какой-то группе состоит, так там мальчишки ловят собак и снимают, как убивают их.

- Что, прямо так убивают?

- Да, только бездомных. Сегодня как раз собираются.

- А ты мне покажешь где?

- Не, они и меня убьют, если узнают, что я показал. И ты не ходи.

- А чего ты мне тогда рассказал?

- У нас Рекс недавно пропал. Жалко.

- Ладно, не боись, не выдам.

Кирилл почти бегом оправился к лесу и, стараясь пробираться незаметно, вошел в него. Там было довольно много мусора, пустых пластиковых бутылок, пакетов, обгорелых головешек от костров. Наконец, ему послышалось, как скулит собака. Ориентируясь по звуку, он вышел на небольшую полянку. Посреди поляны росла большая береза, через сук которой была перекинута веревка, конец которой заканчивался удавкой, накинутой на шею Лорда. А второй конец держал в руках, натягивая веревку, Бархоткин. От неожиданности Кирилл растерялся, но выяснить, откуда здесь взялся его бывший друг он не успел.

- Тебе чего здесь надо? - знакомым уже зычным голосом спросил кто-то за спиной.

- Я собаку ищу. - Кирилл обернулся и увидел высокого, выше его на полголовы, здорового парня. Видимо, это и был Пряткин. За ним виднелось еще с десяток мальчишек примерно одинакового с ним возраста.

- Нашел?

- Да.

- Ну и где?

- Вот. - Кирилл показал на Лорда, поскуливавшего возле дерева.

- Это бездомная собака, ее поймали без ошейника.

- Его напугали, вот он и убежал, а ошейник, наверное, кто-нибудь снял. У него есть хозяйка, я ее знаю и как собаку зовут, знаю.

- Собак полагается держать на поводке и в наморднике. Если собака без поводка и без намордника, значит, у нее плохой хозяин или его вообще нет. - Наставительным тоном, почти торжественно произнес Пряткин и глумливо ухмыльнулся.

- Отпустите собаку. - Почти выкрикнул Кирилл.

- Вали отсюда по-хорошему. А если кому-нибудь хоть слово пикнешь, во - здоровенный кулак чуть-чуть коснулся кончика носа Кирилла.

Все это время Бархоткин держал веревку натянутой, но так, чтобы Лорд мог дышать.

- Думаешь, я никому не расскажу? - Кирилл бросился к Бархоткину, но сразу несколько цепких рук подростков, окруживших его к тому времени, удержали его.

- Да ты по-хорошему не понимаешь. Привяжите его к березе, пусть тоже посмотрит! - крикнул Пряткин державшим Кирилла мальчишкам. Но Кирилл начал вырываться, и они смогли скрутить его только через несколько минут, заломав обе руки за спину.

- Ладно, смотри так. Бархат, кончай его! – бросил Пряткин на ходу Бархоткину, кивнув на пса, и направился к державшим Кирилла. – А с этим мы сейчас поговорим отдельно.

Пес взвизгнул, внезапно его визг оборвался и перешел в хрип, когда Бархоткин и еще один помогавший ему обритый парень с татуировкой на затылке резким рывком потянули за конец веревки и подняли его над землей. Кирилл дернулся, но его удержали цепкие руки, державших его подростков. Пряткин подскочил к Кириллу и с размаху попытался ударить его ногой. Кирилл со всех сил рванулся в сторону, подставив под удар одного из державших его. Тот разжал пальцы и повалился ничком. Кирилл еще одним рывком вырвался из рук второго. Всего одно мгновение нужно было, чтобы добраться до дерева и спасти Лорда. Псу, болтавшемуся в веревочной петле, оставалось жить считанные секунды. Медлить было нельзя, но между ним и Кириллом стоял Пряткин с перекошенным от ненависти лицом, а сзади уже снова тянулись цепкие руки. Он вдруг вспомнил Варю, вспомнил ее глаза, улыбку, как она плакала, когда Лорд пропал. Все это промелькнуло у него перед глазами в одно мгновение, а затем время будто замедлило свой ход.

Звуки вокруг стихли, уступив место оглушительному звону в ушах. Руки и ноги стали тяжелее, движения сделались медленными и трудными, будто он двигался в воде. Словно в замедленной съемке он шагнул к Пряткину и, вложив всю силу, на которую только был способен, врезал ему по подбородку много раз отработанным на тренировках ударом. Пряткин, мотнув головой, неторопливо рухнул на землю, да так и остался лежать без движения. С разворота он уложил встречным ударом второго, кулак которого медленно прошел возле скулы Кирилла, а затем еще одного, тянущего к нему руки. Остальные бросились в разные стороны, только Бархоткин, словно застыв, все тянул за конец веревки. Но Кирилл был уже возле дерева и с ходу, без замаха, сунул кулак ему в живот, чуть пониже ребер. Живот неожиданно мягко поддался. Бархоткин, выпучив глаза и широко раскрыв рот, стал оседать вниз, согнувшись почти пополам. Пес бездыханно упал на землю. "Дыши. Дыши же!" - умолял его Кирилл, распутывая веревку. Ослабив петлю, он начал делать ему искусственное дыхание, но пес все не подавал признаков жизни. Уже совсем отчаявшись, Кирилл не знал что делать, но вдруг услышал слабый хлюпающий вздох. Он поднял собаку на руки и осторожно, боясь, что слабое дыхание прервется, понес к выходу из парка.

Ветеринар сказал, что им повезло. Вероятно, из-за того, что в родословной у Лорда были ездовые собаки, привычные к упряжкам, он сравнительно легко перенес выпавшее ему испытание. Но голос он потерял и лаять как прежде не мог. Не получалось даже скулить. Теперь на прогулке он уже не скакал и не бегал, а лишь переходил неторопливо с места на место и смотрел на людей снизу вверх укоряющим взглядом. Варя не надевала ему ошейник и все время находилась рядом. Она тоже больше не смеялась, на ее покрасневших глазах часто можно было заметить слезы.

Так прошло несколько дней. Над травой, вытягивая длинные шеи, поднялись внезапно поседевшие головы одуванчиков, а все вокруг побелело, словно летом выпал снег. Кирилл, сопровождавший Варю и Лорда, в задумчивости сорвал несколько самых пышных и нес их перед собой, разглядывая что-то. Пес, увидев знакомые белые шарики, оживился, подошел, как будто посмотреть, и неожиданно звонко тявкнул. Кирилл, все еще не веря происходящему, поднес одуванчики к носу собаки, чтобы поиграть как раньше. Он широко открыл рот для того чтобы набрать воздуха и в этот момент Лорд, видимо от нетерпения, - что, мол, так медленно, - решил его поторопить и толкнул передними лапами прямо в руку. От этого часть одуванчиков отправилась прямехонько в рот Кириллу, пух же от остальных весело закружился вокруг. Кирилл, не ожидая такого коварства, смешно замотал головой, отплевываясь, а пес запрыгал рядом, пытаясь поймать ускользающие пушинки.

Глядя на них, Варя вдруг нарвала большую охапку длинных стеблей с пушистыми шарами, и подула на них метелью. Кирилл тоже не остался в долгу, и выпустил на нее целый рой белых мотыльков. Варя звонко рассмеялась и вдруг пустилась в белые заросли, взбивая руками пену над головой, а за ней бросился Кирилл, и вскоре вокруг них образовалось целое белое облачко на радость Лорду. Он носился вокруг них со звонким лаем и без устали прыгал вверх. Много ли нужно для счастья.