Музыка ветра

Музыка ветра
Работа №172

За окном шёл холодный дождь, постукивающий по окнам и крыше. Слои серой ваты накладывались друг на друга. Лето в этом году не задалось, и я сидела у окна, ожидая новых посетителей или гостей, желавших потратить своё время, вместо того, чтобы продлить его. Иногда ко мне приходили на чашечку чая. Как ни парадоксально, но человек, который больше всего в жизни не любит тратить время впустую, сидит за прилавком и ждёт, всматриваясь в высь, что ему недоступна. Секундами, часами, днями и даже неделями. Всё ради того, чтобы дать нуждающимся и несчастным второй шанс.

Я стала волонтёром 50 лет 6 месяцев 2 дня и 3 часа 16 минут 8 секунд назад. До этого я переняла дар у своего наставника, но использование времени лишь для себя никогда не входило в мои планы. Я посвятила себя особой, сложной миссии – дать время тем, кто его лишён. Я – временник. Собираю единицы времени у разных людей, существ, добываю и храню, в каком-то смысле – контролирую его. Не курю, не пью, не нервничаю и не страдаю – ведь чем дольше буду жить я, тем больше людей продолжит жить благодаря мне. Не могу подвергать риску своё здоровье. «Не живёшь, а существуешь,» - скажете вы. Кто знает, может быть это и вправду так. А как бы вы провели свою жизнь, если бы были такими, как я?

Я с благодарностью принимаю спокойные дни, что бывают не часто, и с облегчением наблюдаю за каплями дождя, стекающими вниз по стеклу наперегонки. Они как я. Скрываются от некой невидимой погони в попытке сохранить свою короткую и мимолётную жизнь, летят по инерции. Пытаются сберечь время. Для меня «время» и «жизнь» – это одно и то же. В конце концов, они не могут существовать друг без друга. Как можно жить, когда твоё время истекло?

За мной охотились. Не раз, не два и даже не три, ведь каждая нагрешившая собака хочет начать новую жизнь, хочет больше времени, чтобы совершать те же самые ошибки, тонуть в наслаждениях и заставлять других страдать в угоду себе. Так устроены люди, так устроены все, вне зависимости от расовой принадлежности. «Выживает сильнейший,» - говорят они, оправдывая этим скотские и низкие поступки. Эгоизм зачастую заложен в саму природу эволюции, что уж говорить об остальном? Только сахар превращается в странные комки в попытках выжить и не раствориться в очередной кружке чая или кофе.

Раньше я открыто говорила людям о своих возможностях, но их почти всегда использовали во вред. Так я начала скрываться и приходить к людям только тогда, когда я понимала, что они нуждаются во мне, и, в конце концов, спустя 10 лет сделала то, что всегда хотела – открыла небольшое заведение. Чай, булочки, кофе. Деревянные столики, перегородки, диваны. Большие стеклянные окна. В них смотришь, наблюдаешь за городом, и чувствуешь себя словно в одном большом аквариуме. Люди смотрят на тебя извне, а ты на них, но кто из нас в стеклянном плену – это большой вопрос…

Ко мне до сих пор приходят те, кому нужна помощь, если я не нахожу их раньше. Мне не нужен сон, не нужен отдых. Я не разрешаю себе стареть. Старость – гильотина, что отрубит голову не только мне, но и многим другим, кто нуждается во моих услугах. Я плачу за это частью добытого времени. Последнее достать нелегко. Мне приходится судить о том, достоин ли человек отведённого ему срока или нет. Не могу себя за это простить.

Иногда я мечтаю стать вечным двигателем, которому не нужно будет никого осуждать ради того, чтобы добыть нуждающимся их время.

Чем больше я думала об этом, тем сильнее перемешивала содержимое чашки ложкой. В кафе сегодня не было посетителей. Обычно они были разными – от маленьких детей, светящихся от счастья, до представителей тёмных профессий, пытающихся скрыть свой род деятельности. Я вела дневник, в котором рассказывала о тех, что запомнились больше всего, но тот день, о котором мы говорим сейчас, стал в нём последним.

Город шумел, пестрел проходящими мимо, тихо шипел шинами, капал водой с листьев деревьев. Я была готова взяться за очередную хорошую книгу, как в кафе зашёл среднего роста господин в тонком пальто. Первый посетитель за весь день. Он был без зонта и совсем промок – пальто потемнело от влаги и выглядело как выжатая половая тряпка.

Стандартный набор фраз обслуживающего персонала вылетел из моих уст быстрее, чем он успел подойти к стойке. Я почувствовала неловкость на миг, но подавила это в себе. В нём было что-то странное, и я могла это ощутить где-то глубоко внутри, на уровне интуиции. Я бросила на него один взгляд, этого было достаточно, чтобы понять, сколько времени ему отведено. Я протянула мужчине сухое полотенце, пытаясь не подавать вида, что что-то не так, но он отказался. Заказал чёрный кофе с молоком и приземлился на самый дальний стул, какой был у окон.

У этого мужчины не было счётчика времени вовсе.

Он снял с себя пальто и аккуратно повесил на спинку противоположного стула. Белая рубашка, бежевые штаны. Ни сумки, ни каких бы то ни было вещей. Непримечательная внешность. Только мокрые тёмные волосы.

Он хранил тайну. Но знал ли о ней? А если знал, то кем он был? Может быть, он – такой же временник, как и я? Или мёртвый? Призрак? Такие вопросы крутились в моей голове, и я не замечала, как смотрела на него пристально, точила его взглядом. Я подала ему кофе с опозданием. Могла бы и быстрее, но настрой был сбит, и я часто замирала на месте, чтобы скоординировать свои движения. Впрочем, его это, похоже, не волновало. Мой интерес и опасения пожирали меня, отвлекали, становились назойливыми, начинали медленно, но верно, выводить меня из себя. Я забыла принести ему молоко, о чём мужчина мягко напомнил мне. Какой стыд – не вспомнить о такой простой вещи из-за вьющихся в голове мыслей.

Вернувшись на место, я заметила, что теперь в нём загорелся огонь интереса, и мы поменялись местами. Теперь я – мишень для его взгляда. Он был натянут, как нить, похож на якорь, удерживавший корабль на месте. Я впервые в жизни молилась о том, чтобы хоть кто-нибудь ещё пришёл, и мне не пришлось бы терпеть натянутую тишину, разбиваемую лишь дождём, но никто, как на зло, не приходил, и во мне просыпалось отчаяние. Гамма чувств, почти забытых и не нужных, вылезала как грибы в сезон урожая.

Он допил свой напиток. Я пошла забирать использованную посуду. Протянула руки к чашке, не заметила, что там ещё что-то осталось, и мужчина хотел это допить. Мы соприкоснулись. Я подняла на него взгляд, он держал мою руку на чашке. Мы посмотрели друг на друга. И я увидела, что он не временник. И ни призрак, ни галлюцинация в моей голове. До этого момента я сомневалась.

Ошибки быть не могло – кем бы он ни был, у него был бесконечный запас времени.

Мне было трудно оторвать взгляд от его голубых глаз. Я хотела знать ответ на мой вопрос. Простой и незатейливый вопрос: «Кто ты?» Он отпустил мою руку, а я стояла, осматривая его в непонимании.

«Забери моё время», - сказал мне он, складывая руки на предплечьях, - «Я не хочу с этим жить.»

Тем вечером мы сидели вдвоём в закрытом для всех остальных кафе. Мы выключили свет, задёрнули шторы и опустили внешнее жалюзи, оставив лишь свечи. Говорили о многом, словно знали друг друга уже очень много лет, и между нами не было никаких границ. Он был мной, а я им – мы интуитивно понимали друг друга. Он так и не представился, но мне не было до этого никакого дела. Я наконец-то почувствовала, что хоть кому-то могу открыться. Пусть это и был какой-то незнакомый мужчина, желавший умереть.

К ночи город снаружи затих. Его зонт и пальто давно высохли, но мужчина не хотел уходить, и к своему удивлению, я не была против.

В какой-то момент мы устали разговаривать и вышли вместе посмотреть на дождь, всё ещё ливший. Мы долго молчали, стоя на балконе – может быть час или два. Я впервые в жизни потеряла счёт времени.

Мужчина попросил разрешения остаться переночевать у меня, и по какой причине я не решилась отказать, я не знаю до сих пор. Мы сблизились слишком быстро, как две ударившие в одно место молнии, и я поддалась течению. Впервые позволила себе ошибиться и поддаться эмоциям.

Пока звёзды висели в небе, я пряталась в своей подушке от самых разных мыслей. Он попросил забрать его время. Это было равно тому, что мужчина предлагал мне его убить, взамен на то, что я получу возможность стать бессмертной и делиться с теми, кто нуждается, без необходимости каждую ночь выходить на охоту за временем. Без необходимости забирать время у смертников и убийц. Без необходимости подвергать свою жизнь постоянному риску. Я никогда не забирала время у самоубийц, потому что считала, что это против правил. Они могут передумать, начать использовать отведённое время для чего-то, что станет для них важным. Я никогда не отбирала время у больных, если шанс на выздоровление ещё оставался. Каждый раз, когда подобное случалось, прагматик внутри меня канючил, ныл и требовал, топая ногой, использовать время этих людей для больных детей, умирающих матерей, оставляющих своих чад сиротами, животных, которые попадали к жестоким и безответственным хозяевам, для всех других, кто был обделён. Очень редко я шла у него на поводу, и зачастую это было ошибочным решением. А иногда люди уносили с собой в могилу то время, которое можно было бы передать другим. В обоих случаях было сложно простить себя и идти с этим дальше. И вот похожий выбор снова стоял передо мной. Забрать время у незнакомца, что сам того желает, или же дать ему шанс на то, чтобы использовать его по какому-то назначению самому. Чем чаще мне приходилось что-то решать в этой жизни, тем сильнее я запутывалась, осознавая, что в этом мире нет такой вещи, как правильный выбор.

В ту ночь я ворочалась, перекатываясь от одного края кровати к другому. Многое вспоминалось, всплывало в памяти или пролетало мимо, наталкивая на новые размышления. Мне не хотелось спать, и если бы потолок был стеклянным, наверное, я смогла бы сосчитать все звёзды на небосводе, пока их не затмило бы солнце.

Утром я решила перестать себя заставлять спать и встала потягиваясь. Я не рассчитывала на то, что вчерашний гость уже поднялся. На всякий случай, я зашла в ту комнату, где ему была отведена кровать. Она была заправлена, как будто никогда не использовалась. На неё падал луч света, вырезанный по трафарету, косой, яркий, разрезавший комнатный полумрак. Раз он проснулся, имело смысл спуститься вниз, в кафе или на кухню. Я миновала лестницу, держась за перила, как послышался приглушённый выстрел и падение чего-то тяжёлого на пол. Это точно было на кухне. Я кинулась на звук, не разбирая дороги, и застала незнакомца, упавшего на пол с пистолетом в руке. Он истекал кровью. Последняя медленно расползалась по его белоснежной рубашке, расширяя угрожающе-красное пятно. Я пыталась ему помочь, но мужчина лишь помотал головой. Отказался. Вновь отказался от моей помощи. По моей щеке покатилась слеза. Я обвиняла себя в том, что он так поступил, обнимала его, но всё было без толку. Жизнь утекала из него.

«Я знал, что ты не сможешь забрать его у меня, так что я сделал выбор за тебя, Дэя», - прошептал он, - «Прости меня. Используй его по назначению.»

Он обмяк на моих измазанных в крови руках. Его глаза остекленели и замерли, и что-то умерло внутри меня.

Так я забрала его время.

Теперь, когда я могла не охотиться за ним, а лишь хранить его, мне нужно было учиться жить заново. Жить с осознанием того, что я опять не смогла кого-то переубедить в том, что смерть – это не выход. Гибель людей сопровождала меня и раньше, но тогда я мало что могла изменить. Несколько лет, месяцев, недель, дней, часов, минут, секунд не сравнимо с целой жизнью. С целой жизнью, которая, по какой-то причине, могла тянуться бесконечно.

В мой рюкзак влезли лишь самые необходимые вещи. Я хотела сбежать от себя, от того времени, что я провела здесь, включая то, что я провела с ним. Мне нужно было странствие, чтобы пережить это и излечиться. Я собрала лишь то, без чего выживание было бы несказанно трудным. Этого достаточно. «Жаль, что это кафе больше никогда не откроет свои двери. А я даже научилась сносно варить кофе», - думала я, осматривая затаившуюся во мраке кухню и стойку бариста.

В последний раз раздался звон входного колокольчика, и я закрыла за собой дверь.

Солнечный свет пробивался сквозь единственное не зашторенное окно и падал на тело мужчины, рассеивая окружавшую его темноту.

0
23:18
436
20:15 (отредактировано)
«Мой интерес и опасения пожирали меня, отвлекали, становились назойливыми, начинали медленно, но верно, выводить меня из себя…» Мой, меня, меня – в одном предложении… но это, пожалуй, и единственный минус в грамматике… А всё остальное – на уровне!
Немного витиевато получилось и философно, так сказать, без конкретики, чтобы читатель сам домысливал, но иногда это полезно делать! Кто-то поставил минус, но это очень несправедливо! Ничего отвратного в этой истории нет, конец оптимистичен! Боюсь, кто поставил минус, играет не по правилам, но это уж на совести оценщика в кавычках. Я, лично, поставлю плюс, дабы баланс немного выправить, справедливость – прежде всего! Не люблю нечестные игры…
09:01
+2
Я минус не ставил, но считаю рассказ далеко не таким блестящим, как вы тут понаписали. Он больше напоминает пробу пера, никакой достойной философией тут и не пахнет. Романтическая бессмысленная писулька для маленьких девочек.
20:11
Я поставил плюс для баланса, рассказ мне больше понравился, чем многие творения этой группы… но минуса он точно не достоин! А блестящий — конечно же нет, но высокого уровня! А для девочек… — ну это ваше мнение, с которым я не согласен! А вообще — всё вкусовщина!
Загрузка...
Владимир Чернявский

Достойные внимания