Теорема Дирихле

[Система внутреннего документооборота Человечества]

[NCVR45902ND]

//Послание Сената к 21-й межгалактической экспедиции по расширению Человечества//

Достопочтенный Сенат Человечества экипажу корабля «Теорема Дирихле» и всему составу 21-й межгалактической экспедиции по расширению человечества – радоваться!

От имени всего человечества приветствуем вас!

Каждый здесь – образцово показательный представитель нашего вида, приверженец идеи вселенского Абсолюта, человек, несомненно исполненный морали и этики чистого познания и разума. Тем не менее, позвольте скромно напомнить вам о вашем долге и цели всей экспедиции.

Прошло уже более шести солярных веков с тех пор, как наш вид преодолел все заблуждения и аберрации восприятия, полученные нами от наших животных предков, и встал на путь служения вселенскому Абсолюту через познание. Даже первые интуитивные шаги на этом пути позволили нам разрешить сковывающие проблемы голода, болезней, радиации. Но и эти скромные успехи были бы немыслимы для нас, если бы мы остались в парадигме низменного животного существования, не вышли бы в своем разуме за пределы породившей нас среды. Именно поэтому шесть веков назад наш вид, в напряжении всех творческих жил, усилием воли отринул все низменное, мешающее познавать Абсолют. С тех пор наш вид забыл, что такое война и преступность, ибо объединил свои языки в один, равно как и культуру привел к единому стандарту. С тех пор наш вид забыл, что такое зависть к ближнему, ибо материальные блага перестали быть мерой успеха, став равными для каждого, уступив место накоплению лишь осознания личного вклада в общее дело Человечества. С тех пор наш вид забыл, что такое эмоциональная нестабильность любви и ненависти, ибо мужчины и женщины были полностью освобождены от остатков животных инстинктов размножения, а зачатие и воспитание детей стало актом глубокого разумного планирования и ответственности.

С тех пор на Земле воцарилась гармония, и все наши усилия были направлены на познание и творческое преобразование всей вселенной. Этот путь и есть Абсолют, служению которому каждый из нас посвящает все свои устремления.

Логичным этапом на пути Абсолюта представляется поиск на просторах вселенной других планет, доступных для нашей деятельности, за пределами Солнечной системы. И далее – попытка подтвердить или опровергнуть Парадокс Ферми, выдвинутый сим ученым на заре эпохи Абсолюта, попытка найти иные формы разума, цивилизации, с которыми мы вместе сможем преобразовывать мир.

Именно с этой целью семьдесят солярных лет назад нашим видом была, наконец, запущена программа полетов за пределы Солнечной системы. В рамках этой программы было снаряжено двадцать экспедиций, некоторым удалось закрепиться на иных планетах, но никому не удалось найти следы иных разумных существ. Вы – члены экипажа корабля «Теорема Дирихле» – составляете двадцать первую экспедицию, первым пунктом назначения которой является перспективный участок X43ABF звездного неба.

Скорее всего, Парадокс Ферми истинен, и братьев по разуму вам не встретить. Однако же, исключать такую возможность было бы глупо. Также глупо надеяться на то, что иной разумный вид, в случае его существования, также почитает Абсолют. Именно поэтому вам следует быть внимательными, и именно поэтому ваш корабль несет максимально возможный корпус летальных вооружений в соответствии с самыми последними научными представлениями. Будем надеяться, этих сил будет достаточно для обороны и попытки бегства вашей скромной экспедиции в случае опасности. При многократном техническом превосходстве противника в качестве последнего средства вами должен быть предпринят протокол полного самоуничтожения, дабы сокрыть от неприятеля любые данные, указывающие на местоположение Солнечной системы.

Рабочая цель экспедиции на данный момент – поиск доступной для заселения планеты и построение на ней первоначального форпоста.

Сегодня //счетчик дней// день экспедиции, полет проходит в штатном режиме. Сенат благодарит вас за вашу самоотверженную службу.

С благословением Абсолюта, 127-й созыв Сената Человечества, коллективное послание.

***

Корабль «Теорема Дирихле» был в пути к своей первой цели уже двадцать пять лет, и, наконец, приближался к сектору X43ABF. За последние века, после фундаментальной революции генной инженерии, людям удалось замедлить свое старение, и растянуть жизненные циклы примерно в два раза, но все равно двадцать пять из двух сотен лет жизни – это удручает.

Возможно, кто-то из экспедиции и увидит рациональное великолепие Земли вновь. Возможно. Но капитан 1-го ранга Димитрий Амбедкар увидит Землю навряд ли.

– Доброго утра, капитан!

– Доброго начала цикла, лейтенант!

Кабинет капитана, исполненный в мягких успокаивающих тонах согласно всем принципам психологии цветовосприятия, не производил довлеющего впечатления власти. Это был плохой тон, напоминать людям о том архаичном архетипе власти. Интерьер, как и вся среда Земли ныне, выражал заботливую озабоченность. Тебе как будто всегда доливают чай в твою личную, коричневую изнутри от многих лет непрерывного использования, кружку, как бы невзначай, подчеркнуто ненавязчиво справляясь о том, как судьба твоего проекта. Диссертации. Отчета. Все равно же что-то есть, что нужно доделать. Но ты не спеши, конечно, не загоняй себя, но и спеши. Спешите не спеша. Даже в древности людям приходили столь глубокие афоризмы.

Капитан и лейтенант встречались так каждый день в установленное время. С другими членами экспедиции Димитрий сразу переходил к обсуждению дел, как и подобает современному человеку, ведь кроме познания и созидания Абсолюта и тем, достойных для разговора, не найти. Но с лейтенантом так почему-то никогда не получалось. Она, такая молодая, лейтенант исключительно из-за установленной системы выслуги лет, конечно она была достойна чина младшего капитана. Наверное, можно было назвать ее гением, если бы столь ярко подчеркивать чужие заслуги тоже не считалось дурным тоном. Она возглавляла научный корпус терраформирования – самый важный участок фронта работ экспедиции, и, разумеется, никто иной не мог быть на ее месте. Иначе бы дочери капитана не позволили занять такое откровенно компрометирующее положение, слишком очевидны подозрения в непотизме.

– Привет, Эмилия. Как дела? – с неожиданной для себя нежностью проронил капитан.

– Все хорошо, Отец, – улыбнулась она в ответ, – То есть, дела идут успешно, капитан.

– Мы приближаемся к намеченной нами цели.

– Так точно. Мы уже преодолели девяносто четыре процента пути, как мне докладывали из службы навигации. Я провела расчеты согласно картам звездного неба, и вчера наш корпус запустил первичное сканирование сектора.

– Замечательно. Я думаю, на следующей неделе можно ждать результат?

– Первичные результаты уже готовы, в секторе предварительно намечены одиннадцать планет. Разумеется, это только первые прикидки, к концу недели мы, будем надеяться, отбракуем не все из них, а только десять.

– И каковы шансы на это?

– Шансы есть, иначе бы мы не летели сюда в первую голову, но с Земли, право, участок казался более перспективным. Не исключено, что нам придется сразу держать курс ко второму сектору.

– Такое случается, – сказал капитан, не сумев скрыть легкое разочарование. Видимо, ему Землю больше не увидеть, – Путь до второго сектора шесть лет, кажется?

– Карты с земли всегда получаются немного неточными. Отсюда видится, что пять лет и три месяца.

– Ну, всяко лучше.

– Каковы будут приказания, капитан?

– Ты и сама знаешь. Продолжайте сканирование сектора, лейтенант.

– Отчет в конце недели.

– Можно и на следующей, экспедиция не торопится.

– Отчет будет в конце недели.

Два человека в одинакового покроя форме цвета охры обменялись на прощание взглядами. Лейтенант вышла из кабинета. Капитан остался, созерцая на мониторе проекцию впередсмотрящих камер.

***

В кабинете капитана ощущалась легкая теснота. Рядом с Димитрием стояли все высшие чины и главы подразделений корабля, которых, правда, набралось лишь двадцать четыре человека. Торжественная форма белого цвета не слепила глаз из-за мягкого приглушенного корабельного освещения.

На мониторе был дан фокус на планету. Во второй сектор лететь не пришлось. Ей было дано кодовое название КАR11, говорят, обслуживающий персонал и колонисты переделали его в «карри», как один вид реплицируемых на корабле специй. Всему экипажу сообщили о находке сразу, дабы порадовать людей после долгого перелета.

Но экипажу сказали не всё. На планете была обнаружена жизнь. Эмилия, увидев результаты спектральной инфографики с явным биотическим следом, стремглав принялась метать в небесное тело электромагнитные волны всех возможных частот и невесть что ещё, и, поймав исследовательский задор, чуть не проглядела среди множества рабочих сообщений на мониторе оповещение о входящем сигнале данных. Задор сменился оцепенением. Возможно, это был первый контакт.

Капитан решил – принимаем сигнал. Двоичный код даже на вид поддавался некоторой логике, так что сомнений не было – с кораблем кто-то общается. Но понять, что именно они хотят сказать, было практически невозможно, ведь никто не мог представить исходный язык. Все квантовые компьютеры корабля (экипажу пришлось соврать про плановые ремонтные работы на их десктопах, да простит Абсолют такие деяния) работали неделю на полной мощности, чтобы расшифровать послание. Жители планеты KAR11, кем бы они ни были, просили выслать им тем же сигналом корпус текстов и модель строения речевоспроизводящего аппарата человека. Капитан решил – высылаем.

И вот сейчас «Теорема Дирихле» находилась на входе в звездную систему этой планеты. Вчера корабль получил с KAR11 текстовое сообщение на чистом языке человечества, с приветствием, заверением добрых намерений и приглашением к видеосвязи. Время видеосвязи близилось.

Капитан связной службы впервые за сорок лет сам сел за клавиатуру и настроил изображение на мониторе. Вид планеты сменился видом ее обитателя. На антураж никто не обратил внимания, все успели лишь ухватить пару мыслей о внешнем виде гуманоида с темно-фиолетовой блестящей влагой кожей, прежде чем инопланетянин заговорил на человеческом языке откуда-то из утробы неподвижно раскрытой ротовой полости. Один из старших лейтенантов, о странном увлечении которого мифологическими заблуждениями прошлого всегда ходили слухи, вдруг вспомнил давний образ людей-рептилий. Но и это было лишь метафорическое приближение его сознания.

– Космическим путникам с Земли от жителей //невоспроизводимые клацающие звуки// – радоваться!

– Наоборот, – как-то совсем робко выпалил тот самый старший лейтенант, испугавшись самого себя. Тем не менее, на него уже смотрели все в комнате, выражая глубокое недоумение, так что пришлось продолжить, – Наоборот. Сначала адресант, а потом адресат.

– Прошу простить нас, такое всегда случается с новыми языками, – Несмотря на отсутствие движения рта, мимика гуманоида как-то необъяснимо была понятна, и выражала легкую доброжелательность, – Позвольте начать с начала. Жители //невоспроизводимые клацающие звуки// космическим путникам с Земли – радоваться! Приветствуем вас в данном секторе звездного неба. С какой целью вы нанесли к нам визит?

– Мы прибыли к вам с целью… – капитан Димитрий немного замялся, ибо никто до сего дня на самом деле не верил в возможность контакта, – Мы, наш вид, изучаем обозримую вселенную с целью ее познания и преобразования согласно принципам Абсолюта в противостоянии с энтропией.

Лицо гуманоида на экране пугающе долго ничего не выражало, в совокупности с абсолютной тишиной. Так же резко он, после раздумий, вернулся к диалогу:

– Получается, это первый контакт вашего вида? Прошу простить, мы не знали, мы бы отнесли к вам более, более… с более акклиматизацией, правильно? Вы поняли?

– Да, мы поняли, ценим вашу заботу.

– Тогда смею вам сообщить, что планета //невоспроизводимые клацающие звуки// является, как вы это называете… торги, торты, торговость… Торговое? Наша планета – торговое, значит, мы рады космическим путникам. Возможно, будет удобнее дать нашей планете какое-то более понятное на вашем языке название, мы внесем соответствующие правки в словарь.

– У нас есть кодовое название KAR11.

– Прошу прощения, но вам правда удобно это произносить?

– Карри. – взяла слово Эмилия – Думаю, мы можем называть ее Карри.

– Отлично, планета Карри с радостью предоставляет вам… убежище? О технических аспектах посадки корабля создадим формальный канал обмена информацией.

– Постойте! Это означает, что вы знаете и другие цивилизации?

– Конечно. Неужели вы думали, что действительно одни во вселенной? Вы немного… редкое слово у нас… надменны.

Монитор потух, пока капитан связной службы вновь не вывел изображение «планеты – торговое». Все собравшиеся пребывали в смешанных чувствах. Хотя, в основном все боялись. Боялись, что придут на верную смерть, а скорее просто ужасались неизведанному. И ведь еще надо как-то рассказать об этом всему экипажу.

***

«Посадкой» процесс прибытия на небесное тело назывался скорее как дань уважения предкам на заре эпохи Абсолюта. Каждый ребенок знает, что большой корабль удобнее держать на орбите. Корабли межгалактических экспедиций и собирались на орбите, формально они никогда не касались твердых поверхностей.

«Теорема Дирихле» прибыла на планету Карри позавчера. Официальные представители планеты оказались на удивление разговорчивыми, и общались с командованием постоянно. Как только корабль вошел в зону электромагнитного влияния планеты, три дня назад, они предложили подключить внутреннюю сеть корабля к их глобальной сети, но на сей раз капитан тактично отказался. Его смутило их искреннее удивление на этот счет. Как будто они правда надеялись на такую степень доверия. Димитрию даже стало немного неловко. К тому же, они на удивление быстро осваивались в человеческом языке, с каждой секундой впитывая игры смыслов и недомолвок, оттенки и черты речи. Проницательность их формулировок составляла ужасный контраст с тем, что они были иные.

Себя они называли такой же смесью клацающих звуков, как и свою планету, и в какой-то момент уже капитан предложил поименовать их для людей по-человечески. Ему почему-то подумалось название «айны», в поисках глубокого смысла этого слова он справился в системе, узнав, что когда-то давно так звали островное племя на окраине планеты. Видимо, ему просто пришли в голову звуки со случайным смыслом. Но придумывать новое имя инопланетянам он не стал.

Корабль избрал себе место прямо над столицей, дабы синхронизировать дневные циклы с наиболее полезным часовым поясом. В сутках на Карри было 27 часов и 34 минуты, не очень большая разница с Землей, спустя несколько лет пребывания неприятные ощущения сотрутся совсем. Димитрия это радовало.

«Теорема Дирихле» только что перешла на ночную часть цикла. В кабинете капитана, как и во всех остальных пространствах корабля, приглушенный свет лишь приятно подчеркивал темноту. Димитрий и Эмилия сидели на софе. Через двенадцать часов она спустится вниз, к «айнам», вместе с еще полусотней отобранных членов экипажа.

– Ты уверена, что хочешь этого? Потому что если ты сомневаешься, то я уверен, мы сможем что-то придумать.

– Отец, о чем ты? Даже если бы у меня были какие-то сомнения, это – моя прямая обязанность. В нашей экспедиции я ответственна за все, что касается иных планет. Трусость ведет в сторону от пути Абсолюта.

– Да, конечно.

– Не обижайся, но мне иногда кажется, что ты слишком эмоционально привязан ко мне. Это нехорошо. Когда-то это может сковать твой разум и увести с пути рационального познания.

– Я чувствую ровно то же самое и в тебе, Эмилия.

Лейтенант всегда безупречно выражала свою причастность Абсолюту, настолько, что многие ей пророчили высокое положение среди коллегии Стандартизации и Сертификации, но научная карьера нравилась ей больше жреческой. Возможно именно из-за таких моментов слабины, которые она унаследовала от отца. Вот она слегка улыбнулась, и в ее глазах возвышенная вакуумная пустота сменилась какой-то бархатностью.

– Не переживайте, капитан, мы же отсканировали их вдоль и поперек. У них есть источники энергии на поляризованном вакууме, и квантовые вычислители, но мы не нашли ничего, что могло бы быть серьезным летальным оружием.

– Сказать по правде, именно это меня и пугает. Мои старые кости чувствуют какой-то подвох.

– Твои кости не старые, тебе жить еще столько же. К тому же, это логично. Даже более чем логично. Абсолют учит нас, что именно его путь есть возможность точно и до конца познать вселенские механизмы. Таким образом, квантовые вычислители без пути Абсолюта невозможны. Истинно жить, обуздав чувства для разума, как истинна поляризация вакуума. Мы, видится, сами преувеличиваем чистоту нашей приверженности Абсолюту, – она многозначительно кивнула в сторону стороннего пульта управления, они оба знали, что он отвечает за огневую мощь, способную уничтожить эту планету целиком, – Посему это для нас первый контакт, но не для них.

– Да, это логично.

– Не волнуйся. Нам надо понять, как себя вести. В ситуации в целом. Мы в любом случае не полетим в другое место. Так что надо надеяться на лучшее, благо, пока лучшее – это то, что мы и так видим перед глазами.

– Сколько ты там пробудешь?

– Сколько понадобится нужным, чтобы понять, можно ли высаживаться всей экспедиции корабля. Плюс, надо будет разобраться, чем мы будем заниматься в этом социуме. В конце концов, это их планета.

– Дипломатия и шпионаж.

– Давно забытые слова прошлого. Будем надеяться, их не придется вспоминать всерьез.

– И все же, сколько дней?

– Пять дней, через пять дней я вернусь с первым отчетом, если конечно меня не расщепят на атомы в мерзком животном ритуале жертвоприношения.

– Не шути так, мы же будем без связи.

– Я буду давать на корабль ежедневные письма. Думаю, я смогу создать с личной станции сигнал такой мощности, что он пробьет квантовый шум над городом.

– Их квантовая сеть удивительно мощная, как будто они только и делают, что общаются со всеми одновременно.

– Ты сам не захотел подключаться к ней. Так бы не пришлось за меня переживать, я бы передавала данные со всех органов чувств в реальном времени.

– Я все равно не могу так сильно рисковать. Через нашу сеть они могут узнать не только о корабле, но и о Земле. Слишком опасно.

– Это довольно рационально. Значит, не менее рационально принять события как есть, и не тратить ментальные силы на пустое беспокойство.

– Ты права, ты права.

– Думаю, мне пора к себе, надо поспать и подготовиться.

– Конечно, лейтенант. Продуктивного отдыха.

***

– Вы выглядите довольно замкнуто. Как будто бы не понимаете, как относиться к тому, что видите.

– С чего вы взяли?

– Теперь вы обескуражены. Не понимаете, как именно я угадываю в ваших чувствах?

Эмилия действительно не понимала. С тех пор, как она с группой разведчиков спустилась с корабля на поверхность, прошло минут сорок, не больше. Ее не покидало чувства чего-то другого. Это, безусловно, было развитое во всех человеческих смыслах место, что как раз не удивляло – принцип конвергенции вещь хорошо известная, ее скорее поражали какие-то мелкие, не осознаваемые несоответствия. И разум не мог понять, в чем именно они проявляются. На ум приходило лишь слово «неряшливость». Тут будто бы не было того, что Сертификаторы называли «принципом Абсолюта», и никто не думал о том, как дойти до сути в любом вопросе. Существа с квантовыми компьютерами, но без перфекционизма. Неправильно, но формально – ничего плохого. Разве что один из носильщиков уронил часть багажа. Эмилия не могла вспомнить, чтобы на Земле кто-то что-то ронял, Абсолют требует думать перед каждым действием.

И эти айны. Тот, кто шел рядом с ней, представившийся принцем (отец зачем-то прислал им на расшифровку, среди прочего, монографию о человеческом средневековье), выделялся и был похож на тех, кто общался с кораблем по видеосвязи. Остальные же сопровождающие отличались куда больше, как от принца, так и друг от друга. В них угадывалась принадлежность к общему виду, но полиморфизм каждой отдельной особи тоже казался «слишком» для человеческого глаза. Первой мыслью Эмилии было то, что у этого вида социальная структура насекомых, с четкой биологической иерархией, но вели они себя друг с другом на равных, как принято у людей. Однако, нервный комок все равно подступил к копчику, и она еще раз проверила наличие у себя за пазухой компактного лазерного пистолета и сигнального излучателя.

Площадка посадки была окружена дикорастущим лесом, который лишь по плотности своей можно было назвать тропическим – растения имели мало общего с земными, фотосинтез здесь обеспечивался не хлорофиллами. Принц сразу же предложил двинуться к городу, до которого, по его словам, был час пешего хода. Багаж уехал куда-то на левитирующих платформах, дорога была ничем не мощеной и пыльной – ещё контраст с земной стерильностью. Каждый участник людского посольства также получил по айну в спутники. Все неспешно двигались по широкой вырубке.

– Не сочтите за невежливость, но наш вид не привык к таким долгим молчаливым паузам. Люди всегда так ведут себя, или же вас что-то смущает во мне?

– И то и другое.

– Искренний ответ. Это приятно, – инопланетянин смотрел на лейтенанта глазами с двойными веками. Его взгляд располагал к себе, и это тоже пугало, – А что конкретно вас смущает?

– Я не знаю.

– А вы начните с того, что придет вам в голову. Можете начать с самого очевидного.

– С чего именно?

– Хах, справедливо – слышать человеческий смех из недвижимо раскрытого рта было жутковато. – Я имею в виду то, что у меня нет ротовой мимики.

– Да, это действительно немного выводит из равновесия.

– Я понимаю, вы не единственный вид с развитым невербальным общением, и многих это пугает. Но такова цена.

– Цена за что?

– За то, чтобы быть настолько понятным каждому разуму во вселенной.

– Ваши… способности действительно впечатляют. Мы за неделю расшифровали лишь пару строчек процессуального требования, вы же за это время освоили язык целиком. И культурный пласт.

– Спасибо.

– Ну, раз мы начали этот разговор – вы слишком высокие.

– На самом деле нет.

– Получается, это люди слишком низкие по меркам вселенной?

– Не я это сказал.

– Справедливо, – ей и правда приходилось поднимать голову довольно высоко, его глаза отставали от земли на два с половиной метра.

– А как я могу к вам обращаться? Кажется, я слышал на площадке, как кто-то из подчиненных называл вас Эмилия?

– Да, Эмилия. Но это не мои подчиненные. Абсолют говорит, что все разумы равны, вне зависимости от заслуг каждого.

– Вы очень странные существа. Стыдитесь того, что есть на самом деле. Не буду скрывать, из-за этого мы относимся к вам с подозрительностью.

Эмилия, немного расслабившись при завязавшемся диалоге, вновь испытала что-то, смешанное из неловкости и боязни. Айн же продолжил:

– В Абсолюте, в который вы верите, слишком много от вас лично. Вы и сами это подозреваете, иначе бы вам не пришлось разделять этот «Абсолют» и вселенную.

Эмилия не знала, как реагировать на это, и не нашла ничего лучше, кроме как делать вид напускного недовольства.

– Не поймите меня неправильно, я не хотел вас обидеть чрезмерной резкостью. Думаю, мне тоже нужно представиться. Можете называть меня Энкин.

– Никаких клацающих звуков?

– Вы оскорбили мой родной язык, думаю мы квиты на сегодня.

– Я не то имела ввиду, просто…

– Да, мы постепенно разобрались в вашем языке настолько, чтобы самим давать себе имена собственные. Но «Карри» и «айны» так и останутся.

– Значит, Энкин?

– Да, Эмилия.

Они подошли к первым постройкам. Дома добротного тесаного камня напоминали некоторые оставшиеся на Земле с давних времен постройки, так непохожие на стекло и металл современных сооружений. Эмилия засмотрелась на них настолько, что обратила внимание на главное лишь отвлекшись на смущение остальной команды. Инопланетяне, поразившие их своей пестротой, видно, были подобраны специально, чтобы не смущать людей при первом контакте. Ни один житель города, по человеческим меркам, не был похож ни на кого другого. Разница была абсолютной.

***

С поверхности планеты «Теорема Дирихле» казалась будто нарисованной, слишком малый объект, незначительный. Так с берега выглядят морские корабли у горизонта.

Эмилия только что отправила отчет капитану, шел вечер третьего дня. Все это время она провела вместе с Энкином. Это было необязательно, но ей показалось, что так будет продуктивнее, ведь он сможет показать ей больше, чем она сама могла бы увидеть в этом новом мире.

Ночное небо здесь было иным: у планеты не было лун, но высокие слои атмосферы были наполнены флуоресцентными газами, которые передавали свет материнской звезды и на темную часть планеты. Это не было похоже на земное северное сияние, скорее на то, как на фотографиях выглядят звездные туманности.

Девушка и инопланетянин смотрели на эти туманности с одной из многих каменных террас города.

– У вас очень красивая планета, не помню, чтобы испытывала что-то похожее на Земле.

– Не думаю, что наши планеты так сильно отличаются по красоте. Красота – это вопрос новизны. Уверен, для меня Земля будет также невыразимо прекрасна, как моя планета для вас.

– Думаешь, тебе удастся посетить мой дом?

Энкин пристально посмотрел на свою собеседницу, высматривая подтверждение тому, что они теперь общаются на «ты»:

– У меня есть надежда. Но что-то в тебе и правда говорит о том, что это навряд ли осуществится.

– Я обязана сказать, что человечество ценит любой разум как самое себя, но, боюсь, что ты слишком проницателен. Видишь нас лучше нас самих.

– Зачем вы здесь?

– В каком смысле?

– Во всех. Зачем ваш вид решил, что нужно лететь неисчислимое расстояние в неизвестность, зачем вы решились ответить на наш сигнал, зачем здесь ты?

– Это слишком глубоко… такие вопросы.

– Не только тебя отправили изучать нас, но и меня – вас. И зачем вы все носите строительные инструменты за пазухой, скрытно?

– В смысле? – у Эмилии никогда не получалось играть в дурочку.

– У тебя сейчас, под кителем, с левой стороны. Прибор, что-то вроде лазерного резака. И у всех остальных тоже.

Эмилия, уличенная в недомолвке, не без смущения достала из глубины своей военной формы лазерный пистолет. Ей стало очень стыдно.

– Да, эта вещь, зачем она вам здесь?

– Это лазерный пистолет.

– В смысле… оружие?

– Да, оружие.

– Когда-то давно у нас оно тоже было, когда была необходимость защищаться от дикой фауны.

– А теперь нет?

– А теперь – нет.

Несмотря на неловкий разговор, от которого, чувствовалось, зависело очень многое, небо планеты KAR11 все также завораживало переплетением световых вихрей. Очень долгое время они просто смотрели ввысь.

– На корабле у вас тоже есть оружие?

– Больше, чем необходимо. Прости.

– Ничего, ничего.

– Тебе страшно?

– Не знаю. Странное чувство. Мы слишком давно не сталкивались с такими, как вы, поэтому совсем забыли, как играть в такие игры. В войне мы безоружны. Так что нет смысла бояться на сей счет. Единственный наш шанс – убедить вас. Показать нашу картину мира.

– Я слушаю.

– Нет, не сегодня. Пока я не узнаю до конца твою. Мне надо знать, какие слова выбрать, чтобы не шокировать ваш вид чрезмерно. Теперь для меня это игра с минным полем. Так что пока я поспрашиваю тебя.

– Ну, я готова ответить тебе.

– Мне интересно услышать, от тебя, во что вы верите. Что такое Абсолют?

– Принцип. Вселенная – это механизм, который работает по определенным правилам. Чем лучше ты их понимаешь и им следуешь – тем больше ты соотносишься с бытием. И стремление к соответствию есть единственная разумная цель. Поэтому каждое сознание должно двигаться к тому, чтобы отрешиться от всего, что… отвлекает, понимаешь? И стремиться познать Вселенную чуть лучше, чуть полнее. До конца все равно не получится, но всегда можно чуть лучше.

– А кому должно?

– Что?

– Кому ваш вид должен?

– Не знаю. Вселенной, самим себе. Чем больше вид понимает вселенную, тем лучше он живет, чтобы потом еще лучше понимать вселенную.

– Как-то неубедительно.

– Я знаю. Но об этом не принято рассуждать вслух. Из-за этих идей мы преодолели очень многое, что нам мешало. Еще совсем недавно по меркам вселенной мы на нашей планете убивали друг друга, как ты мог понять из тех текстов, что мы посылали.

– У всех цивилизаций есть такой этап становления.

– Возможно, я не знакома с иными цивилизациями. Но наша преодолела это так. И мы за это держимся.

– Прости, но из всего, что я услышал, не понятно, как вы живете на самом деле.

– Мы ограничиваем себя в своих потребностях. Считаем, что если слушать то, что в нас заложено природой, можно наделать непоправимых ошибок. Что природа говорит нам убивать друг друга, разрушать, совершать безумные поступки. Чем меньше в носителе разума природных желаний, тем лучше.

– А зачем вы полетели в космос?

– Я должна сказать тебе, что это «долг разума». Но мы уже говорили про это. Не знаю. Наверное, это просто хорошее занятие, большое, масштабное. Хватит многим поколениям для того, чтобы отвлечься от братоубийства и каннибализма.

– Логично. И что вы ожидали от встречи с другой жизнью?

– Если честно – ничего. Мы вообще не думали, что во вселенной есть кто-то кроме нас, так, просто рассматривали такую гипотезу.

– Удивительная самовлюбленность.

– Мы летели в космос искать пустые планеты, в которых можно поселиться, чтобы сделать из них приемлемое для нас место, и оттуда искать другие такие же планеты, и так до скончания вселенной. Но учение об Абсолюте говорит нам, что, если мы найдем другую жизнь – разумную жизнь – и эта жизнь также настроена на рациональное познание, мы должны с ней солидаризироваться, объединить усилия. Сублимировать вместе.

– При этом вы носите с собой оружие, и несете на корабле неимоверное его количество.

– Мы боялись, что найдем в иной жизни нашу смерть. Наткнемся на силы, в разы более могущественные, чем мы, которые решат уничтожить нас ради своей выгоды, – Эмилия на миг осеклась, чувствуя, что хочет рассказать вещь, опасно близкую к военной тайне, – Оружия на нашем корабле хватит, чтобы уничтожить эту планету целиком, и мы боялись, что этого не хватит даже чтобы сбежать из сражения, и придется уничтожить корабль, дабы сохранить местоположение Земли в тайне.

– Удивительно.

– Что?

– Тебе не кажется, что на самом деле вы боитесь самих себя? Боитесь, что на самом деле это вы поступили бы так с кем-то другим?

– Возможно.

Эмилия посмотрела с террасы вниз, на город. Она уже привыкла к тому, что внизу ни одно существо не было похоже друг на друга ничем, кроме огонька разумности в глазах. Даже если глаз было несколько сотен по всему телу, как у торговца на том конце площади. Люди когда-то воображали такое, называли «исполненным очей».

– Теперь моя очередь задавать вопросы. Почему у вашего вида такой драматический полиморфизм. Как такое вообще возможно?

– Я не могу тебе рассказать сейчас. Не думаю, что ты готова. Но я могу тебе показать кое-что. Тут недалеко живет мой друг, у него есть домашние животные. Террариум. Думаю, после этого будет немного понятнее.

***

Эмилия завороженно смотрела на то, что происходило за стеклом. Террариум сам по себе был удивительно похож на земной аналог: площадь с камнями, растениями, разными барьерами рельефа. Но те, кто сидел внутри…

Энкин назвал их «мимиками». Когда они вошли в комнату, каждый из них спал в отдельной камере. Ей сказали внимательно их рассмотреть, мол, это было важно. Кроме того, что ростом они не превышали полуметра, ничего примечательного для этой планеты в них не было, такая же абсолютная непохожесть цветов, форм, и органоидов. У кого-то были крылья, у кого-то рога, один был похож на жука-палочника.

Потом их выпустили. Сначала Эмилия не понимала, в чем смысл, но затем увидела, как палочник, смотря на крылья прошедшего рядом, начал отращивать из себя такие же. И это выглядело так естественно, как будто в этом была сама их природа. Она, летавшая на космическом корабле сквозь скопления звезд, была поражена. Она не понимала, как это может быть, тут рядом не было никаких манипуляторов, никаких видимых излучателей, им не кололи никаких сывороток генной модификации. Они делали это сами.

Она смотрела в террариум целый час, не отвлекаясь ни на секунду. Мимики разыгрались, и начали меняться все быстрее и быстрее. Они воровали то, что видели в других, и делали это по кругу, комбинируя друг друга в новых уникальных вариантах. «Палочник» перестал быть таким, превратившись скорее в… василиска? Зато у всех остальных конечности почленились на четкие сегменты. Рога поочередно вырастали у каждого из них уже по третьему циклу. А цвета менялись ежесекундно.

Невероятно.

***

Димитрий каждый день разбирал отчеты. Прошло четыре дня, но капитан, внимательно изучавший каждое из пятидесяти посланий разведгруппы (не только Эмилия отправляла ему зашифрованные пакеты), так и не смог дать однозначную оценку происходящему. Лишь томное предчувствие чего-то нехорошего.

Очередной отчет Эмилии. Она старается сохранить выдержанный тон, но он – ее Отец, он слишком хорошо ее знает. Ей правда нравится в этом странном мире биологического супа существ. Быть может, ей стоит поверить… Но она слишком чувственна, ее милосердие может увести ее с пути Абсолюта. В очередной раз пишет, что планета действительно безоружна. С каждый новым таким сообщением интуиция верит в это все меньше.

Капитан открыл на лэптопе следующий файл. Один из заместителей Эмилии, старше ее, завидовал ее успеху, хотя тщательно это скрывал. Димитрий пытался убедить себя, что дал ему задачу «присматривать» за дочерью исключительно ради того, чтобы знать, все ли с ней в порядке, но почему-то не убеждалось. Тем не менее, отчеты он посылал въедливые.

«Лейтенант №3AF161 капитану Амбедкару – радоваться! Планета KAR11 начинает вызывать все большие подозрения. Нам так до сих пор никто не объяснил механизмы невозможного полиморфизма. Можно подумать, что на данной планете много видов разумных существ, но среди всей этой толпы глаз не может выделить ни одного единого паттерна хотя бы для одного десятка особей, не говоря уже о классификации по видам. Это рушит наши фундаментальные аксиомы генной теории. Можно предположить, что они на порядок прогрессивнее нас в генной инженерии, но могу поклясться, что они до сих пор используют естественное половое размножение. Со известными последствиями для морали и этики. В приложении 11 будет отчет о виденном мною в одном из пунктов приема пищи. Не понимая ни слова, уверен, что это была драка за право обладать половым партнером.

Меня очень беспокоит лейтенант Эмилия. Завтра мы должны возвращаться на корабль, но она заявила (не знаю, поставила ли она Вас об этом известность), что мы останемся здесь еще на двое суток, до недельного срока. Меня беспокоит ее связь с главой местного посольского подразделения, который отвечает за сношения с нашей миссией.

На этот случай вы, как помните, выдали мне ампулу с нанокамерами и мощную автономную станцию для ретрансляции сигнала через квантовый шум города. Прошу вашего разрешения исполнить указание и тайно ввести нанокамеры в организм лейтенанта Эмилии Амбедкар, дабы вы могли получать сигнал с ее глаз на корабль».

Капитану было стыдно. Но стыд – это чувство, а чувства надо преодолевать с достоинством. «Проведение операции разрешаю. Капитан Амбедкар».

***

Сигнал был установлен за ночь. Проснувшись с утра, капитан увидел на своем лэптопе сообщение о входящем зашифрованном канале связи. Несколько часов боролся с искушением принять его. Не поборол.

Видеть этот странный мир внизу, пусть и глазами своей дочери, было обыденно. Но то, как она общалась с этим инопланетным ящером… Димитрий впервые испытывал эти странные ощущения, не понимая даже их причину. Как будто в разные нервы тела тыкает тонкая игла, толщиной с волос, и из-за этого теряется контроль. Она общалась так только с ним, в редкие, и потому драгоценные моменты. Эти уколы, у древних было какое-то слово на сей счет. Неужели клятвы об отрешении от иррационального есть лишь самообман?

Он понимал, что надо прекратить это все, выкинуть лэптоп в мусоропровод в коридоре и выпить снотворного, отойдя к многочасовому глубокому сну, сославшись больным. Но смотрел все равно. Равно как и сослался больным – двери в кабинет были заперты, он не был готов принимать посетителей, лишь неотрывно наблюдать.

***

– Я рад, что ты решила остаться еще на несколько дней.

– Это все ради более детального отчета.

– Тебе могут помочь в твоем деле лишние два дня? – Энкин изобразил нарочитое удивление. Эмилию до сих пор удивляла эта способность к невербальной мимике, его лицевые мышцы же устроены совершенно отлично от человеческих.

– Ну, ты же обещал мне рассказать секрет.

– Какой секрет?

– Секрет вашей цивилизации, вашего вида. Ты понимаешь, о чем я. Почему все так странно на этой планете.

– Ты уверена, что вам необходимо все сразу узнать. Вы не верите в нашу благожелательность? – он и Эмилия были вдвоем в комнате, чуждой н при этом располагающей. Энкин смешивал ей коктейль из местных фруктов, который так ей понравился. Портативные исследования показали, что местная растительность подходит и людям в пищу, несмотря на фундаментальную разницу.

– Я верю. Но я смотрю на остальных… Кажется, их все пугает.

– Печально. А верит ли ваш капитан?

– Не знаю. Не знаю. Он более открыт, чем остальные. Я в него в этом плане.

– В каком смысле?

– Он мой отец.

– Отец? Я рад слышать. – Энкин сел рядом с лейтенантом на чем-то вроде кровати, на планете не была принята отдельная мягкая мебель для сидения. – Судя по твоим рассказам о ваших представлениях о мире, я думал, что вы размножаетесь клонированием.

– Наши верования так смешны? Хотя, и тут ты прав, но не до такой степени. Вы же до сих пор размножаетесь естественным образом? Мама, папа, межполовое взаимодействие?

– Да, но все тоже не так просто.

– Это может быть проблемой. Человечество считает, что и такие влечения природного толка мешают рациональному мышлению. Доверия между видами это не прибавит.

– Не совсем понимаю, как тогда появилась ты.

– Каждый человек, когда осознает долг перед обществом и готовность его исполнить, получает себе своего ребенка. Ну или нескольких, это зависит от штатного демографического расписания. Ничего особо фантастичного, у нас время от времени забирают половые гаметы, отправляют их в банк. Ты обращаешься с заявлением, они находят твою гамету, подбирают по генетической совместимости какую-то вторую противоположного пола. Образуют зиготу, растят ее в инкубаторе, и готово – тебе отдают твоего ребенка. Второго родителя никто никогда не знает. Так что у меня есть только отец.

– Это странно.

– Я должна сказать, что странно иное, но хочется согласиться с тобой.

Эмилия оставила пустой бокал в стороне, посмотрела на Энкина. Ей почему-то стало спокойно. Непонятным, глубоким спокойствием. Особенно когда прикрываешь глаза: все же внешне он был абсолютно неестественен человеческому взгляду. Но она уже почти привыкла. Она легла рядом с ним, положив голову туда, где у человека должна была быть печень.

– Ты знаешь, в последний раз я обнималась с кем-то в двенадцать лет, подростком. Отец отправлял меня в школу. Так странно, что у тебя теплая кожа. На Земле у похожих видов кровь холодная.

– Вы очень несчастны, как мне видится. И сами себя туда загнали.

Они лежали рядом. Прошло сколько-то времени, Эмилия уже почти уснула, пока Энкин внезапно не заговорил:

– Наша планета во многом уникальная. Остальные цивилизации, они больше похожи на вашу, только без странной страсти к самобичеванию. Но у нас, наверное, слишком теплый климат. Много биоты, много видов. Раньше она была еще более живой, населенной – мы потихоньку ее охлаждаем, о чем слегка беспокоимся. Так получилось, что у нас на планете выросло несколько разумных видов одновременно. Не родственных, а совсем разных, из разных отрядов, разных сред. В воде, на суше. Я слаб в науке, меня воспитывали как дипломата, о подробностях лучше спросить кого-то другого. Ты спишь?

– Пока еще нет.

– Мы бы, наверное, друг друга уничтожили. Но каким-то образом, так получилось, или же это кто-то придумал, мы смогли это преодолеть. Биологическую разность. Сломали генетические механизмы. И смешались в одно. Как это работает, я тоже не расскажу, но это так. И с тех пор эта способность осталась.

– Не понимаю.

– Мы можем смешиваться с кем захотим. Рожать потомство. Снимаем природные барьеры законов генетики, то, о чем вы грезите в Абсолюте.

– Не поняла, то есть вы спите со всеми, кто к вам сюда прилетает?

– Пока никто не жаловался. Через нас во многом и происходит связь всех разумных существ во вселенной. Генетическая связь. До некоторого поколения, гибриды оригинального вида с нами могут иметь потомство и от своих сородичей. Ты должна понимать, какие возможности это открывает.

Эмилия не могла поверить, что это все – правда. Ей почему-то ужасно хотелось смеяться во весь голос:

– Ты сейчас не шутишь? То есть, ты хочешь сказать, что мы таким способом можем получить от кого-то из вас крылья или жабры?

– Если захотите, то да, вполне.

– Это просто… я не знаю.

– Тебя это пугает?

– Наверное нет. Но я тебя поняла. Об этом точно нельзя говорить никому из наших, до времени, – Эмилия обдумывала все услышанное вновь и вновь, – Невероятно. Поэтому у вас нет оружия, слишком заняты генетическим обменом?

– Хах, наверное.

– Это… Это… А почему ты мне сейчас об этом рассказал?

– Ну, просто… ты так на мне лежала, и само завязалось.

Лейтенант начала метаться по мягкой поверхности ложа, задыхаясь от смеха.

– Почему ты так смеешься, меня это сильно смущает.

– Прости, прости, я не специально, просто… Ну ты же понимаешь, да?

– Что люди слишком зажаты? Да, вполне.

– Просто, я, я не знаю.

– Ну а ты бы не хотела попробовать?

– В каком смысле?

– В прямом.

– Совсем прямом? Прямо сейчас.

– Ну да. Это очень приятно, и мне кажется, мы нравимся друг другу.

– Это… вау! Просто сон, по ту сторону. Ну, я не должна. Ты же понимаешь, сначала надо рассказать обо всем остальным на корабле, шокировать постепенно.

– Да, наверное, ты права.

– Но я бы хотела услышать о том, как это все происходит. Знаешь, в исследовательских целях, для отчета. Только без рук!

***

Без рук не получилось.

В пустом кабинете капитана на столе валялся включенный планшет. За обшивкой корабля светало, но Эмилия все еще собирала данные для своего отчета, успев провести уже около десятка опытов.

Стены горели ярко красным светом. По всему кораблю раздавалась тревога боевой готовности.

***

Эмилия в панике выбежала на улицы города. Никто вокруг не понимал, что происходит, все просто бежали, но Эмилия слишком хорошо знала звуки тяжелых лазерных установок.

Она бежала. На каком-то перекрестке она увидела на соседнем бульваре яркие плевки автоматов пехоты. Уже и десант высадился.

Последнее, что она помнила ясно: один из ее заместителей, которого она заметила в толпе слишком поздно, стреляет в нее из инъекционного пистолета. Он всегда ее раздражал.

***

Сквозь пелену черного медикаментозного сна она ненадолго окунулась в реальность медицинского кабинета корабля. Рядом с ней говорили. Один из голосов она знала слишком хорошо.

– Вырежьте это из нее.

– Капитан, вы точно уверены. Несмотря на то, что мы знаем, кто есть лейтенант, это может стать неоценимым научным материалом. Ведь это переворачивает сами аксиомы генетики. Абсолюту необходимо…

– Я сказал, вырежьте из неё это! Немедленно!

– Как прикажете, капитан.

***

[Система внутреннего документооборота Человечества]

[ACLD12765ND]

Капитан корабля «Теорема Дирихле» достопочтенному Сенату Земли и первому префекту Сената Рустему Гейтс–Чонду – радоваться!

Довожу до сведения Сената, что наша экспедиция увенчалась успехом, и была обнаружена не только планета, пригодная для жизни, но и вид существ, способный к коммуникации и посему признанный разумным. Помимо прочего, данный вид и его цивилизация имеют дипломатические контакты с иными видами разумных существ во вселенной. Парадокс Ферми оказался ложным предположением.

Не менее радостной вестью может являться тот факт, что предполагаемая враждебность инопланетян и развитие их технологий летального воздействия оказались сильно преувеличенными. То оружие, которое наш корабль несет как средство обороны против предполагаемых противников, на порядок превосходит любые военные возможности обнаруженного нами вида, и, предположительно, остальных, что было воспринято нами как благой признак почитания Абсолюта и высоты моральных устоев во всей вселенной.

Однако же, ознакомившись с подробным отчетом экспедиции, что находится в Приложении 1, вы сможете удостовериться, что морально-этические нормы данной цивилизации и их восприятие Абсолюта являются потенциально опасными, а отсутствие оружия есть не логичное волевое решение, выработанное их социальной культурой, а случайная флуктуация их развития.

Сенат и Адмиралтейство, как Вам известно, составляли планы и на этот случай. При отсутствии фактической враждебности в связи с неразвитостью технологий аборигенного населения в сочетании с низкими моральными устоями аборигенов следует предполагать данный вид опасным, ибо вопрос времени, когда данный вид при дипломатических контактах с Человечеством получит необходимые военные технологии, которые обернет против нас. Сенат и Адмиралтейство в таких случаях посчитали допустимым применять Приказ 437 в превентивном порядке.

Приказ 437 исполнен, отчет операции представлен в Приложении 2. Планета взята под контроль, аборигенное население подчинено силам экспедиции. Начата рекогносцировка планеты на предмет наличия биоресурсов и полезных ископаемых, необходимых экспедиции для дальнейших стратегических операций.

С благословением Абсолюта, капитан корабля «Теорема Дирихле» Димитрий Амбедкар.

[Система внутреннего документооборота Человечества]

[ACLD12786ND]

Первый префект Сената капитану корабля «Теорема Дирихле» Димитрию Амбедкару – радоваться!

Сенат счастлив получить от Вас заверение о вашем добром здравии и успехе вашей экспедиции.

Тем не менее, ваш отчет принес и прискорбные вести. Сенат внимательно ознакомился с содержанием всех приложений, и после непродолжительных прений с лидером меньшинства, вынес вердикт о допустимости ваших действий при контакте с иной цивилизацией.

Прискорбно, что Абсолют дал осуществиться почти всем нашим пожеланиям: большой успех преодолеть парадокс Ферми, еще больший – не встретить при этом агрессивную военную силу, концептуально превышающую наши возможности. Тем не менее, моральные устои аборигенов действительно говорят об отсутствии в них этической чистоты, приличествующей единичному разуму в контакте с единичным разумом, и не понимании принципов вселенского Абсолюта.

Прискорбно, что нашей цивилизации пришлось действовать жестокими методами, преумножив энтропию вселенной. Дабы сохранить достопочтимое лицо нашему виду и в кратчайшие сроки отдать взятый нами кровавый кредит у Абсолюта, от имени Сената приказываю Вам и вашей экспедиции как можно скорее развернуть среди аборигенного вида миссионерскую деятельность и представить им свет истины и моральной чистоты служения Абсолюту. Уверен, что их заблуждения есть результат случайного незнания, и им быстро откроется истинность восприятия вселенной через призму Абсолюта.

Согласно информации, полученной из Приложения 1, их моральные устои могут быть вызваны, в том числе, природными особенностями, полученными ими против их воли эволюционно. В случае невозможности преодоления этих особенностей, разрешаю редактирование генотипа и фенотипа их вида в минимально необходимых пределах.

Отдельно соболезную судьбе вашей дочери. Надеюсь, после тех испытаний, что ей не посчастливилось перенести, она сможет вернуться к чистому восприятию мира.

С благословением Абсолюта, первый префект Сената Рустем Гейтс–Чонду.