@ndron-©

Дом на холме

Автор:
Александр Джеромович Добсон
Дом на холме
Работа №211
  • Опубликовано на Дзен

1.

В средней школе №7 закончились новогодние каникулы. За окном колдовала зима. Уже было темно, а на четвертом этаже в кабинете математики горел свет. Ученики шестого «А» класса – заучка Серёжа Козлов (Козёл) и разгильдяй Иван Царёв (Царёк) в этот вечер дежурили по классному кабинету – наводили чистоту, обсуждали «Новый Мировой Порядок»[1] и на сколько Халк Хоган круче всех остальных рестлеров. Шумный спор мальчиков прервал стук в дверь.

- Слышь, стучат. Кто это? – настороженно спросил Царёв.

- Может быть уборщица? В школе-то никто уже не учится, – пожал плечами Козлов.

- Ну так иди, открой! – скомандовал Царёв.

- Иди - открой, иди - открой! Тоже мне, царь, – пробубнил под нос Серёга Козлов, поправил очки и направился к входной двери, запертой на ключ. – Кто там?

- Откройте, мальчики, это мы! – послышался звонкий девчачий голос.

Царёв подал знак Серёге не выдавать его, открыл маленькую дверцу под большой классной доской и забрался в нишу, расположенную за доской.

На пороге стояли одноклассницы мальчиков - Ленка Булкина (Булка) – полненькая хорошистка в жилетке, усыпанной пёстрыми значками со смешными надписями и Олеся (Леська) Прядихина – красавица и круглая отличница.

- Серый, а что это тут делаешь? И где Царёк? – спросила Булка.

- Царёк убежал уж. А я тут в баскетбол играю, – попытался пошутить Козлов.

- Слушай, Серёж, а можно мы тут с тобой посидим? – Леська оперлась о парту и заигрывающе посмотрела.

- Ну с-сидите,– согласился Серёжа и раскраснелся. - Только, что вы делать-то будете?

- Мы гадать собираемся. Сейчас же святки. Доставай, Лен, предметы, – Леська кивнула в сторону ленкиного рюкзака, та тут же его раскрыла и стала выкладывать на учительский стол странные предметы.

На стол легли: лист формата А4 с нарисованным по кругу алфавитом, длинная игла для ручной вышивки и деревянная катушка с красными нитками.

После небольших приготовлений, Ленка сообщила всё ещё ничего не понимающему Козлову:

- Будем вызывать духов. Держись за нитку.

Дети втроём взялись за нитку, которая уже была вдета в иглу, а иглу с помощью нитки держали в подвешенном состоянии над центром начерченного круга.

- Кого будем вызывать? – спросила Леська.

- Ой, а давайте Пушкина! – предложила Ленка.

- Хорошо. Повторяйте за мной. Пушкин, приди! В круг наш войди! Ответы нам дай, ничего не скрывай! – протяжно и как можно басовитее произнесла Леська.

Заклинание повторили три раза.

- Пушкин, ты здесь? – спросила Леська и посмотрела на иголку. Иголка не шевелилась.

– Не отпускайте нитку! Александр Сергеевич, вы здесь? Ответьте нам! – снова тишина.

- Пушки..

- Я-а-а-а, зде-э-э-э-сь, – вдруг послышался глухой голос.

- Ой! Мамочки, – закричала Ленка и отпустив нитку, зажала уши ладошками села на коленки от страха.

- Ле-е-е-е-нка. Ты зачем мои стихи не учишь? Мне за тебя стыдно! – продолжил голос. А Ленка снова ойкнула и ещё сильнее зажала уши.

Леська же, поняв в чем дело, подошла к доске и открыла дверцу под ней:

- Выходи, Царёв.

- Ха-ха-ха, – донёсся надрывный смех Ивана. – Ну, Булка! Поверила. Ха-ха-ха.

Царёв вылез из-за доски и отряхнулся.

- Ничего я не поверила, дурак – обиженно буркнула Ленка.

- Эх, вы! Ну какой Пушкин? Он к вам и не придёт никогда. Его может быть сейчас в ста школах одновременно вызывают. И что ему разорваться? – усмехался Царёв.

- И что ты предлагаешь? – спросила Ленка.

- Нужно вызывать тех, кого никто не вызывал!

- Кого это, например? Софью Васильевну Ковалевскую? – улыбнулась Леська и скосилась на портрет, висевший над доской.

- Ведьму дома на холме! – загадочно произнес Царёв.

- Ведьму дома на холме? – одновременно переспросили девочки.

- Если вы, конечно, не струсите, – Царёв подмигнул Леське и достал припрятанную за спиной небольшую картину.

Картина, написанная масляными красками, небольшого размера – со школьный журнал, окаймлённая массивным золотистым багетом. На ней был изображен большой деревенский дом, стоящий на возвышенности. Обнесённый низеньким забором, дом имел три окна. Свет ни в одном из окон не горел. На одной из жердин забора сидела большая чёрная птица. Чуть правее отчетливо виднелся, приставленный к забору ухват. С боку дома располагалось крыльцо. В небе висела яркая луна, освещавшая с одной стороны заснеженный холм. Все детали картины, несмотря на скудный сюжет, были прорисованы очень чётко и так натурально, что казалось будто это и не картина вовсе, а фотография.

- Откуда это у тебя, Царёв?

- Да, в прошлое дежурство здесь же нашли, – ответил Царёв и указал на дверцу под доской. – Мне бабушка рассказывала, что сто лет назад в здешних местах в доме на холме жила ведьма, которая похищала детей и варила из них зелье молодости. Я, когда эту картину нашел, сразу понял – дом этот её… Ну что, будем вызывать ведьму дома на холме? Или сдрейфили?

После долгих препираний Булкиной и высказываний Козлова о антинаучности здесь происходящего, дети встали в круг и взялись за красную нитку.

- Ведьма, приди! В круг наш войди! Ответы нам дай, ничего не скрывай! – трижды произнесли одноклассники.

Ничего не происходило.

- Ведьма, ты здесь? – спросила Леська.

- Ерунда всё это, – сказал Козлов.

- Тише. Смотрите.

Вдруг, висящая неподвижно над центром игла отклонилась и указала на слово «Да» написанное на альбомном листе. Дети замерли.

- Офигеть! Как это? – ошарашено произнес Козлов и заглянул под стол – нет ли там магнита. Магнита не было.

- Не убирайте руки. Ведьма дома на холме, скажи закончу ли я на пятёрки этот год? – спросила Леська.

Игла вернулась в центр круга, дёрнулась и сместилась, указав на слово «Нет».

- Ха. Не видать тебе пятёрок как своих ушей. Не о том ты спрашиваешь. Ведьма, скажи «Спартак» станет чемпионом в этом году? – с интересом спросил Царёв.

«Нет».

- Ты только «нет» умеешь отвечать, что ли? – раздосадовался Царёв.

«Нет».

- Очень смешно. Тогда скажи хоть что-нибудь о нашем будущем, – Леська взяла инициативу на себя.

Игла вернулась к центру и начала отклоняться в сторону написанных по кругу букв.

- Смотрите, она что-то пишет!

Буква за буквой дети произносили вслух то, на что указывала игла, управляемая неведомой силой.

«В» «Ы» «В» «С» «Е» «У» «М» «Р» «Ё» «Т» «Е».

- Царёв, это опять твои шуточки? – начала возмущаться Ленка, и тут в классе погас свет.

Класс потряс оглушительный девчачий визг. На столе что-то светилось. Приглядевшись, все увидели, что свечение исходило от картины. Ярко, будто лампочка на картине сияла луна.

- Этого не может быть, – прошептал Козлов.

Прошло мгновенье и свет в классе зажегся.

- Эх, вы трусихи. Это, наверное, пробки, – сказал Царёв, стараясь не подавать вида, что был очень напуган.

- Пробки? П-посмотрите на картину, – Ленка Булкина указывала пальцем на что-то.

- Что там?

- Окно. Посмотрите, окно зажглось.

На картине было всё тоже самое – дом, забор, птица, ухват, но теперь в крайнем окне тускло горел свет.

- Ерунда всё это. Был свет уже! – отрицал очевидное Козлов.

- Нет. Света не было. Это всё ведьма. Она зажгла свет. И теперь убьёт всех нас! – то ли в шутку, то ли в серьез сказал Царёв

- Ой. Ладно. Хватит прикалываться. Уже поздно. Пойдём домой, – предложила Леська.

- Я не знаю, что это сейчас было, но давайте договоримся больше никогда не гадать, - Булкина ещё не отошла от шока, - И, мальчики, выбросьте эту картину куда-нибудь.

- Завтра выбросим. Я же сказал, что вы струхнете, - храбрясь заявил Царёв. - Леська, а давай я, то есть мы, с Серегой тебя домой проводим, а то мало ли чего.

- Если что, Лена живет в соседнем доме от меня, - ответила Леська, добродушно улыбнулась и подняла бровь.

- А, ну да, и Булку проводим.

Дорога домой заставила забыть о случившемся. Серёга травил несмешные анекдоты, Ленка над ними гоготала на всю улицу. Царёв рассказывал о какой-то драке двор на двор, в которой он сыграл решающую роль и выбил ровно сто и один зуб. Леська улыбалась в ответ на дурачества мальчишек и думала о чём-то своём, о девчачьем. А закончилось проважанье, как водится, перестрелкой в снежки и валяниями в сугробах.

2.

В беззвездном ночном небе висела огромная бледная луна. Царёв стоял по колено в снегу и, широко открыв глаза, с ужасом смотрел вперед. Низенький забор, птица, ухват. Перед ним стоял уже знакомый дом с тремя окнами. Только сейчас он был ещё страшнее чем на картине. Абсолютную тишину нарушила птица, сидевшая на заборе, она захлопала крыльями и закаркала. Царёв попытался сделать шаг в сторону, но понял, что не может даже шевельнуться. Мальчик заметил, что в крайнем окне что-то начало светиться. Сила свечения увеличивалась до тех пор, пока в окно не окрасилось ярко красным. Вдруг откуда-то из глубины дома послышался душераздирающий крик. Кричала девочка: «А-а-а! По-мо-ги-те! Она меня здесь держит. Спа-си-те! А-а-а». Голос показался знакомым. Крик резко оборвался. Наступившую гробовую тишину прервал скрип двери. В следующее мгновение на крыльце, расположенном сбоку дома появилась чёрная фигура. Она была настолько чёрная, что даже падающий свет луны не мог её осветить. По очертаниям стало ясно, что на пороге стояла женщина в длинном платье и распущенными волосами. Женщина смотрела на Царёва и тяжело дышала. Тут она подняла руку и тонким длинным пальцем указала на мальчика. Царёв перестал дышать…

Царёв глубоко вдохнул и закашлялся. Он проснулся в своей кровати.

В комнату зашла мама:

- Ваня, доброе утро. Иди, тебя к телефону.

Царёв, еще не отойдя от страшного сна, взял трубку.

- Алло, Ванёк. Ты тоже это видел? – в трубке послышался встревоженный голос Козлова.

- Что видел?

- Сон. Ведьму дома на холме. Тебе тоже она снилась?

- Д-да. А откуда ты узнал?

- Мы с Булкиной только что созванивались. Ну, домашку обсуждали. Наши сны один в один!

- А Леська, что? С ней созванивались?

- Звонили. У нее трубку никто не берет. Ладно, в школе обсудим. Пока – сказал Козлов и положил трубку.

Царёв как обычно опоздал к первому уроку второй смены. Когда он заходил в класс – все уже были на месте. У доски стояла Людмила Фёдоровна и не сразу обратила внимание на опоздавшего. Выглядела она очень растеряно. Царёв даже подумал, что опять какое-нибудь ГОРОНО решило провести внеочередной «срез знаний».

- Царёв, иди на место! – сказала Людмила Федоровна и продолжила:

– Так вот, ребята. С нашей Лесечкой Прядихиной случилась беда. Она сейчас в больнице, без сознания. Состояние у неё очень тяжёлое. Просьба сообщить вашим родителям, возможно, семье Леси нужна будет материальная помощь на платную операцию.

- А что с ней случилось-то? – непонимающе спросил Царёв.

- Никто не знает. Вчера она легла спать и не проснулась. Впала в кому. Летаргический сон, если хотите, – ответила учительница и заплакала.

- Это она кричала в доме ведьмы, – шепнул Козлов на ухо Царёву.

- Что? – спросил Козлов.

- Ну, во сне ты же слышал крик о помощи? Я думаю, что мы можем её спасти. У меня есть план! Переговорим после урока. Булкина с нами.

3.

На большой перемене как всегда было шумно: младшеклассники носились сломя голову; старшие классы, в основном, выясняли отношения на улице или покуривали в туалете; ученики средних классов играли в фишки, дурачились, спорили о чём-то.

Иван Царёв, Серёга Козлов и Ленка Булкина отошли к окну около питьевого фонтанчика, чтобы обсудить произошедшее:

- Это Ведьма похитила Леську! – прямо заявил Козлов.

- Как это, Ведьма? – переспросил Царёв: - Ведь класска же сказала, что Леська лежит в больнице без сознания…

- Только её тело, - сказала Булка.

- Ведьма похитила её душу. Ты же тоже видел этот сон про дом? – продолжил Козлов.

- Да ерунда всё это. Выдумки! Я смотрел по телеку передачу про такие штуки. Нам приснился один и тот же сон потому, что мы все, ну кроме меня, очень сильно испугались вчера одного и того же, - ответил Царёв.

- Сначала я придерживался схожего мнения. Но смотри? что Ленка утром нашла в архиве школьного музея, - Козлов достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и показал её Козлову.

На чёрно-белом снимке был запечатлён дом с тремя окнами. Тот самый дом. Фотография была сделана зимой, но, в отличии от картины, днём, и дом смотрелся опрятно, видно было, что он почти новый. Даже забор выглядел гораздо выше. Не было ни ухвата, ни птицы, зато рядом с домом стояло несколько детских саней, а холм покрывало множество следов от обуви и полозьев. Снизу фотографии были располагались цифры: «1938»

- Это что ведьмин дом? – спросил Царёв.

- Это наша школа. До пожара, - ответила Булкина.

- Школа была основана в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. Тогда ещё наш город был селом, школа - начальной - в ней учились только до четвёртого класса, – продолжил Козлов.

- Во везёт! – усмехнулся было Царёв, но вспомнил про Леську и стал серьёзным.

- В январе тридцать девятого года произошёл пожар, школа сгорела полностью и была построена в теперешнем виде уже после войны.

- «- Школа сгорела. - Что? - Говорю, школа сгорела. - Что? - Школа сгорела. Ты что, мальчик, глухой? - Нет, просто хочется слышать это опять и опять…» - грустно процитировал Царёв бородатый анекдот. – Значит, Ведьмин дом – это старая школа. А из-за чего случился пожар? Может быть это поджог?

- Никаких официальных данных об этом не нашлось. Поэтому, пришлось воспользоваться своим служебным положением и под видом сбора данных для статьи в школьную газету я залез в картотеку сотрудников школы. И, возможно, у нас есть зацепка! – сообщил Козлов.

- Какая? – спросил Царёв.

- Свидетель. Пойдём. Расскажем по пути. - сказала Булкина и махнула рукой.

4.

Козлов рассказал Царёву, что в школьной картотеке он искал среди учителей тех, кто мог что-то знать о старой школе и о пожаре. И тут ему повезло – оказалось, что в школе работает – бывший учитель рисования, а ныне слесарь теплового узла - Степан Васильевич Лещёв. Степан Васильевич работал с самого основания новой школы и, как было сказано в его личном деле, участвовал в её строительстве.

- Так это же Шкипер! – воскликнул Царёв, вспомнив старика - обладателя внушительных седых бакенбардов и массивной табачной трубки, который частенько выгонял их из-под лестницы (под ней была дверь в тепловой узел), когда Царёв с приятелями «вздумывали там смолить».

Дверь со скрипом поддалась и открылась. Детей обволокло тёплым подвальным воздухом. Узкий тёмный коридор вёл куда-то, где горел тусклый свет запылённых ламп. Всюду была паутина при соприкосновении с которой Булкина взвизгивала и съёживалась. Она хотела вернуться, но оборачивалась и, обнаружив позади темноту, хватала Козлова за руку и шла дальше. По низкому потолку ползли трубы разного диаметра, что-то в них гудело, булькало и, казалось, ползло. Наконец, дети оказались в комнате, в которой на песчаном полу стоял железный стол, на нём лежали гаечные и газовые ключи, шайбы, отвёртки, стояла бутыль с мутной жидкостью, а в углу - квадратный холст с нарисованным на нём чёрным жуком. Мелкие волоски на членистых лапках, отблески панциря, будто влажные тёмные глаза, а также массивные челюсти жука поражали своей натуральностью. Козлов отметил про себя, что не встречал подобного вида в энтомологических справочниках, которыми увлекался прошлым летом, хотя и уверился, что жук нарисован с натуры.

- Что вам вечно здесь нужно? Кличите беду? Она к вам сейчас придёт… - комнату потряс дребезжащий голос и откуда-то из-за невидимого поворота белой стены вышел Шкипер. Седой старик, с покрытым глубокими морщинами лицом, одетый в синий рабочий халат, сжимал зубами разожжённую табачную трубку. Он был такого высокого роста, что ему приходилось нагибаться из-за низких подвальных потолков, это придавало его фигуре ещё больше грозности и властности.

- Извините, Степан Васильевич. Вы – самый старый… кхм… самый почтенный сотрудник нашей школы и мы хотели бы разузнать у вас о её истории, - начала Булкина, обычно легко находившая общий язык с пожилыми людьми.

- А ты, как я погляжу, самая толстая? Значит, будешь дольше всех выбегать из моего дома! – дёргая головой так, что бакенбарды тряслись как пружины, крикнул Шкипер.

- Вообще-то, она ни какая не толстая. А у вас, судя по всему, старческий маразм или ещё чего похуже. Показать бы ваш рисунок психиатру, - сказал Козлов, указывая на холст с нарисованным жуком, - он бы мигом вас упрятал в другой дом. Пойдём отсюда, ребята! Он ничего нам не расскажет.

Дети развернулись и собирались уйти. Как вдруг, Шкипер заметил в руках у Царёва картину.

- Откуда у вас это? – громко спросил Шкипер.

- Что «Это»? – повернулся Царёв.

Шкипер указывал на картину, которую Царёв до этого держал за спиной.

- Эту картину мы нашли в кабинете математики, - ответил Царёв

- И из-за нее наша одноклассница - Леся сейчас лежит в больнице без сознания. А что вы про неё знаете? - добавила Булкина.

Шкипер не отрываясь смотрел на картину и напряженно думал о чём-то. Морщин на его лице стало ещё больше:

- Это я нарисовал её…

5.

- Давно, в тридцатые годы, когда наш городок ещё был небольшим селом, начальником районного почтового отделения назначили молодого человека не из местных. Много о нём не известно, но говорили, что новый начальник был слишком интеллигентным для здешних мест, к тому же руки у него росли откуда надо. За месяц он, почти без помощи сельчан, справил деревянный дом и перевёз в него молодую жену – невиданной красоты и таких же чуждых манер женщину. Вроде как, была она немкой, а может латышкой. Местные их невзлюбили: слишком ладно шли дела, да и казалось, что приезжие ставят себя выше всех, нравоучают, словами непонятными изъясняются, а этого, в то время людям очень не нравилось, буржуйскими замашками называли. Но молодые на это всё внимания не обращали. Жили себе душа в душу. Жена ребёночка родила. Почта заработала исправно. Начальник почты лесопилку организовал. Рабочие руки потребовались. В село народ съезжался. А жена тоже без дела не сидела: в больнице помогала медсестрой, да ветеринарством занималась. Говорят, дар у неё был. Одним прикосновением могла любую боль снять, что у человека, что у скотины. А ещё погоду предсказывала лучше любых народных примет. Все мужики проходили мимо и завидев начальницу расцветали, поклоны отвешивали. А начальница в ответ только скромно улыбалась. Любовь у них была сильная, тоже нездешнего качества. Зависть пришла. А тут ещё и время настало такое, что любого человека можно было свести со свету без ядов, оружия и чар колдовских. Это и произошло. В ночь одну в тридцать седьмом году явился к начальнику воронок и увёз в неизвестном направлении. А жену с ребёнком быстро объявили семьёй врага народа, да имущество всё конфисковали. Сколько бы добра не сделали они никто им руку помощи не предложил. Так и скитались где-то без кола и двора. А потом, говорят, начальница от горя, а может быть и от голода с ума сошла, её в психбольницу отправили, а сына - в интернат. Времена были... А в конфискованном доме решили школу начальных классов организовать. Детей набрали, учить стали. Но на беду с учителями один за другим несчастные случаи происходили: кто шею свернёт с лестницы упав, кого в лесу деревом придавит, а кто и просто исчезал. Долго в школе учителей совсем не было, и дети по другим школам разошлись. И пришла в школу она. Не знаю откуда её направили, но из-за того, что не было других кандидатур – её взяли. Старая, сутулая, вся в чёрном – один только вид наводил страх, а когда люди слышали её холодный властный голос – жилы стыли. Странно, но дети её совсем не боялись – слушались её как завороженные.

И вот одним январским утром это случилось. Дети пришли, расселись по местам, а она закрыла засовы со ставнями, позвонила в школьный колокол и начала последний урок.

Мужчины были на работах и не сразу подоспели, а бабы, что сбежались, когда увидели пожар ничего не смогли поделать. Школа сгорела до тла. А самое жуткое произошло, когда рухнули стены – дети, точнее их обгорелые тела, сидели на своих местах, за школьными партами и их обугленные черепа смотрели (если это можно так назвать), на доску. А на ней надпись: «Ещё один».

Сгорело девять детей. А её тела так и не нашли, - Шкипер замолчал.

Булкина и Козлов стояли с открытыми ртами, а Царёв спросил:

- Что значит «Ещё один»? И кто такая эта чёрная учительница?

- Царёв! Это же и была та женщина, ну жена начальника почты, - ответил ему Козлов.

- Так эта была старая, а та-то молодая. Вы сказали, что вы нарисовали картину, - ответил Царёв.

- Сейчас это уже не важно. Я помогу вам попасть в дом на холме, - сказал Шкипер…

Булкина, Козлов и Царёв поспешили к выходу.

- Стой, мальчик, - обратился Шкипер к Царёву и протянул ему карандаш, - возьми, это тебе пригодится, там. Не забывай, что это всего лишь картина.

Царёв пожал плечами и засунул карандаш в нагрудный карман рубашки.

Шкипер остался один в подвале. Он подошел к холсту и провёл рукой по рисунку. Челюсти жука дрогнули.

6.

Дома одноклассники показали родителям справку, состряпанную Царёвым. В ней говорилось, что сегодня ночью в спортзале школы пройдут сборы седьмых классов по предмету «ОБЖ». Учеников будут учить собирать-разбирать палатки, разводить костёр подручными средствами и ориентированию на отрытой местности. Легенда не была бы столь убедительной, если бы на справке не стояла подпись обжэшника – Гергелюка С.А., искусно подделанная Царёвым и школьная печать, к которой, благодаря редакторской работе в школьной газете имел доступ Козлов.

Дети через заваленный металлоломом чёрный вход пробрались на первый этаж и оттуда спокойно по тёмным школьным коридорам – в кабинет математики.

- Держите. Выпейте, - Козлов достал из пакета термос в котором было тёплое молоко, - это поможет нам заснуть. Ленка, может быть ты всё-таки здесь останешься?

- Шкипер сказал, что мы должны быть втроём, - ответила Булкина. Она не хотела идти, но мысль о том, что от неё зависит Леськина жизнь придавала ей смелости.

- Ну тогда полезли, - Царёв допил молоко и открыл дверцу под школьной доской.

Все трое оказались внутри темного пространства. Некоторое время все стояли молчали, взявшись за руки.

- Что дальше? – спросил Царёв. – Как нам заснуть? А если мы вообще не сможем?

- Сейчас подействует, - ответил Козлов и поправил очки.

- Что подействует? – спросила Булкина.

- Снотворное.

Снег. Бледная луна. Дом на холме с зажжённым внутри светом и высоченный забор, опоясывавший холм по кругу.

- Подождите, раньше забор был низкий. А сейчас через него не перебраться. Что делать? – спросил Царёв.

- Ой, мамочки. – крикнула Булкина.

Сверху забора сидел ворон. Вдруг он встрепенулся и слетел вниз.

- Высок забор для тех, кто хочет в дом пробраться, но низким станет тем, кто птице даст ответы. – булькающим картавым голосом на распев произнёс Ворон.

- Какие ответы? – спросил Козлов.

- Вопрос услышьте первый. Тебе он предназначен, - начал Ворон, повернув клюв к Царёву. – Ты силой наделённый, ты - рыцарь благородный, готов убить дракона, но всё-таки ты слабый. Скажи в чём страх таится, откройся старой птице.

- Чего? – спросил Царёв.

- Это просто, - сказал Козлов обращаясь к Царёву, - расскажи Ворону чего ты боишься.

- Да ничего я не боюсь, это меня все боятся. – усмехнулся Царёв.

- А если же обманешь, укроешь маской правду – домой ни с чем вернёшься, одна всего попытка.

Царёв о чём-то задумался.

- Ну давай, Ванечка, подумай хорошо. Леська же там. – тронула за плечо Булкина.

- Хорошо-хорошо. Я боюсь… Я страх как боюсь темноты. Иногда мне кажется, что я могу упасть в обморок, когда вокруг темно. Поэтому даже дома сплю со светом, – ответил Царёв.

- Вот те раз. А как же ты тогда за доску то залез? Не испугался же, - спросил Козлов.

- Фонарик, - недовольно ответил Царёв и достал из кармана штанов маленький серебристый предмет. – Я его всегда с собой ношу.

- Я правду клювом чую. Она сейчас звучала. Теперь задание будет для знающего много, - Ворон повернулся к Козлову. – Открой друзьям, что страждут, узнать о чём-то тайном, что прятал близко к сердцу, скрываешь глядя в лица.

- Близко к сердцу… Глядя в лица… - Козлов задумался, потом вдруг понял что-то и покраснел. – Я люблю Булкину, - тихо сказал он.

Булкина услышала, отвела глаза и тоже покраснела.

- О, как же это мило - Руслан нашёл Людмилу, вопрос был не об этом, но дам ещё попытку.

Козлов и Булкина покраснели ещё больше. После небольшого раздумья Козлов ответил:

- Друзья, простите. Помните, у нас пропал классный журнал. Так вот, это я его украл. Вынес под сердцем – под пиджаком из школы и сжёг.

- Но ... зачем? – спросила Булкина.

- Из-за четвёрки по биологии. Эта Галина Павловна отказывалась мне её исправлять, а я же ведь учил, не спал две ночи, а она: «У тебя же всё равно выйдет «пятёрка». Не трать своё и моё время».

- Эх ты, Козёл! А моих родителей из-за этого в школу вызывали, думали, что я украл, - раздосадовался Царёв.

- Сейчас, мой клюв доволен. – Ворон обратился к Булкиной: - Твоя задача проще. Скажи, что ты учила, но в этот день забыла. Стихами старой птице, дай в волю насладиться.

- Булкина, это он про Пушкина! Стих, который ты завалила на той неделе. Ты же его выучила? Давай с выражением! – весело сказал Царёв.

Булкина вздохнула.

- Буря мглою… буря небо… кроет… Я не выучила, - всхлипнула Булкина и закрыла лицо руками.

В глазах Ворона загорелись красные огоньки:

- Буря мглою небо кроет! Вихри снежные крутя…

Неожиданно поднялся сильный ветер и Булкину начало заносить снегом. Мальчики не могли пошевелиться. Булкина стояла на месте и кричала от страха.

- То как зверь она завоет! То заплачет как дитя! – произнёс Ворон и Булкину полностью скрыло под сугробом. Оцепенение спало и Козлов бросился к образовавшейся снежной горке. Но девочки под снегом не оказалось.

- Что ты с ней сделал? – крикнул Козлов.

Ворон ничего не ответил и улетел. Забор стал уменьшаться и через мгновение исчез.

- Пойдём. Может она с Леськой? – сказал Царёв.

Мальчики поднялись к дому. Открыли дверь и оказались в большой комнате – учебном классе. Под потолком горела лампочка без люстры. На деревянных стенах висели плакаты с правилами русского языка, математическими формулами и алфавит. У дальней стены стояла большая школьная доска, а перед ней пять парт со десятью стульями.

Откуда-то из-под пола послышался Леськин крик: «Помогите!». Мальчики стали искать люк. Тесанные доски лежали плотно друг к другу и ни чего найти не удавалось. Козлов повернулся в сторону доски. За партами, спиной к ним сидели ученики. У доски так же спиной в чёрном платье стояла учительница. В руке она держала мел.

- Садись, Козлов, - строго приказала женщина не оборачиваясь.

Козлов, повинуясь приказу, подошёл к парте и сел.

Учительница написала на доске цифру «три».

- Было «Три», – произнесла она и цифра на доске ожила и превратилась в изображение троих людей: женщины, мужчины и маленького мальчика. – Потом «десять», - она написала рядом цифру «десять», которая тут же превратилась в десятерых мужчин и женщин, - написали «один», - женщины и мужчины на доске подходили к возникшему прямоугольнику, на котором было написано слово «Донос» и ставили на нёс свои подписи…

Царёв, не обращая внимание, на то, что Козлов отошёл, продолжал искать люк в подпол. Леська Прядихина всё кричала оттуда.

- Леська! Мы здесь! Как к тебе пробраться? – крикнул в пол Царёв.

- Я не знаю! – оживилась Леська. – Люк! Ищите люк!

- Да нет здесь никакого люка, - негромко сказал Царёв и нагнулся к полу. Из кармана у него выпал карандаш. Царёв вспомнил слова Шкипера: - Это всего лишь картина. А если попробовать… - Иван взял карандаш и начертил на полу квадрат. В том месте где прошла линия в досках образовалась щель. Обрадованный Царёв попытался подцепить нарисованный люк, но ничего не получалось. Тогда он нарисовал ручку на люке и она тут же стала настоящей…

… К нарисованному на доске дому подъехала машина. Из машины вышли люди в форме, зашли в дом и вышли, ведя под руки мужчину.

- «Три» минус «один».

Женщина, оставшаяся с мальчиком, плакала, потом за ней приехала машина с крестом и увезла.

- «Два» минус «один».

Козлов сидел за партой и не отрываясь наблюдал за происходящим.

- У «Десяти» было «десять», - продолжала диктовать учительница не поворачиваясь в класс. На доске стояли десять человек, подписавших «донос» и рядом с ними появились десять детей. Дети катались на санях с горки возле того самого дома. Один из них, стал кашлять (держался за горло) ушёл в другой дом и лёг на кровать. (Козлов понял, что этот «один» заболел и ушёл из школы).

- «Девять» пришло к «одной» и стало…

На пороге нарисованного на доске дома появилась фигура женщины, она махнула рукой и дети зашли в дом. Дом вдруг объяло пламя.

Учительница повернулась к классу. Увиденное Козловым бледное жуткое лицо, с глазами на выкате, обвисшие веки, глубокие морщины, бесформенный огромный рот, оголявший длинные коричневые зубы, заставило его замереть от страха и вжать голову в плечи. Но он не мог не смотреть. Какая-то колдовская сила удерживала его взгляд.

- Сколько стало, Козлов? – противным дребезжащим голосом спросила учительница.

- Я…Я не знаю, - запинаясь ответил он.

- Стало «НОЛЬ», - крикнула женщина. В этот момент, все девять, сидящих перед Козловым, учеников повернулись в его сторону. Они смеялись. Кожа на их лицах пузырилась, будто бы горела. Затем она стала отпадать. Глаза один за другим лопались и вытекали. Головы превращались в черепа…

Царёв спрыгнул в подпол. Люк кто-то сверху захлопнул. Стало абсолютно темно. Он достал из кармана фонарик, но тот не загорался. Ивана охватил ужас.

- Леська, ты где? – выдавил Царёв.

- Я здесь, - кто-то вдалеке сказал не Леськиным голосом.

- Нет, я здесь, - донёсся другой голос с другой стороны.

- Спаси, меня! – ещё один крик.

- Не слушай их, Царёв, иди сюда.

Голоса заглушали друг друга, сливались в один, перекрикивали, улюлюкали. А затем затихли. И тогда Царёв услышал:

- Я же говорила вам «ВЫ ВСЕ УМРЁТЕ!!! АХАХА!!!»…

… - Последняя задача. - произнесла учительница и смыла с доски рисунки тряпкой, пропитанной кровью. – «Один», - на доске появился тот мальчик, что заболел и ушёл из школы. Мальчик на доске превратился в старика с клюкой, к нему пришла девочка и села на коленки. «Это же Леська!» - догадался Козлов. Леська на доске встретилась с Булкиной, а затем с Козловым и Царёвым. На доске они начали вызывать духов, как в тот день. А затем пришла женщина, схватила нарисованную Леську и кинула её в подвал дома.

- «Четыре» минус «одна». Каков ответ? – учительница вновь повернулась к Козлову и все ученики тоже.

- «Три»? – спросил Козлов.

- Ответ «НОЛЬ», – засмеялась учительница.

На доске дом объяло пламенем, а внутри него горели Леська, Булкина, Козлов и Царёв…

… Люк открылся и в подполе появился свет. Царёв открыл глаза и увидел, что в дальнем углу сидит Леська.

- Выбирайтесь скорее, - крикнул кто-то сверху.

Царёв схватил Леську, они подбежали к люку. Им протягивал руку Шкипер. Дети выбрались из подпола и увидели Козлова, сидящего за партой, страшную учительницу и обгорелых учеников.

- Оставь детей в покое! – крикнул Шкипер.

Учительница злобно посмотрела на него.

- Оставь их в покое, мама! – повторил Шкипер.

Женщина переменилась в лице. Ученики – скелеты перестали смеяться и застыли.

- Бегите отсюда, - крикнул Шкипер и вытолкнул детей за дверь. Затем он закрыл дверь на засов. Подошел к каждому окну и захлопнул ставни.

На улице была всё та же ночь. В небе сияла луна. Возле дома стояли санки. Козлов, Царёв и Прядихина сели на них и скатились вниз. Что-то зазвенело. Звук нарастал, всё громче и громче. Царёв обернулся. Дом горел.

- Эй, просыпайтесь же! – кричала Булкина заглядывая в нишу школьной доски. В руках у неё был школьный колокол.

Царёв и Козлов вылезли из-за доски.

7.

Было уже утро и дети отправились на автобусе в больницу к Леське. По дороге Булкина рассказала, что когда её занесло снегом, она проснулась, побежала к Шкиперу и обо всём ему рассказала. Шкипер выпил какого-то отвара и заснул, но перед этим он дал ей звонок и наказал звонить в него как только она почувствует запах гари из-за доски. Она так и сделала.

Школьники зашли в больницу. Козлов и Булкина держались за руки. Леська, одетая в халат ждала их в коридоре. Она улыбалась и по её щекам текли слёзы.

P.s. Шкипера больше никто не видел, как и картину, но говорят, что в один из январских дней в кабинете математики появляется странный запах гари.



[1] Новый мировой порядок (англ. New World Order, обычно сокращается до nWo) — группировка в рестлинге, первоначально состоявщая из «Голливуда» Халка Хогана, Кевина Нэша и Скотта Холла, известная своими выступлениями в World Championship Wrestling (WCW) с середины до конца 1990-х.

+5
12:58
760
23:36 (отредактировано)
«На пороге стояли одноклассницы» и потом внезапно «Леська оперлась о парту». Всё же надо сообщать читателю о перемещениях героев в пространстве, чтобы не было такой телепортации. С трубкой (когда Царёву позвонил Козлов) то же самое.
Когда девочки в первый раз начинают гадать, становится понятно, что Царёв их сейчас разыграет. Всё это напоминает эпизод «Ералаша». Зажёгшийся свет в окне на картине — это интересно.
Что Царёву снится сон — тоже понятно. Рассказ стал развиваться в стиле «Кошмара на улице Вязов».
Когда Шкипер рассказывает о прошлом — первая мысль: «Почему доска не сгорела? (во время пожара)» – в принципе можно списать на мистический элемент, так что нормально.
«Некоторое время все стояли молчали, взявшись за руки. — Что дальше? – спросил Царёв. – Как нам заснуть?» — они стоя собрались спать?
Страх Царёва, скорее, в том, что все узнают, что он тоже боится (как во время гадания). Страх темноты немного притянутым за уши выглядит.
Страх Козлова. Почему птица позволила ему два раза ответить, только что же сказала, что «одна всего попытка»? Вот если бы она тоже покраснела (как вариант – её глаза стали ещё более красными от смущения) с Козловым и Булкой – было бы объяснение. Но уже неуместный юмор получается.
Сцена с ведьмой страшная. Только «ВЫ ВСЕ УМРЁТЕ!!! АХАХА!!!» (и «- Ответ «НОЛЬ», – засмеялась учительница» лучше не писать крупными буквами, это придаёт юмористический эффект ужастику.
А почему Шкипер сразу с детьми не пошёл? Опасно же было их одних туда отпускать. Было бы логичней, если бы он сам проследил за ними и уснул в нужный момент (когда понял, что они встретились с его матерью). И почему раньше не позаботился об успокоении души матери? Откуда картина взялась в классе?
«Сначала я придерживался схожего мнения» — речь не шестиклассника.
В некоторых эпизодах «скачет фокал». Есть несколько ошибок и пропущенных запятых.
Рассказ о несправедливости и мести. Но сын ведьмы был жив, а она убила чужих детей – нелогично всё-таки. Тогда бы уж мужей или жён покарать должна была.
В целом атмосфера есть, эмоции рассказ вызывает, злодей здесь — настоящий злодей (из-за наказания (мести), которое не соответствует преступлению).
13:16 (отредактировано)
+1
А был рассказ с этими же героями, в одной из дуэлей, по моему. Только тут, понятное дело, расширенный вариант.
15:26
+1
Хе, хорошо, что вы написали. А то тоже, продолжаю читать рассказы промежуточных групп и начало казаться, что у меня острая форма синдрома «ничто не ново, все было» или галлюцинации от недосыпа…
18:18
Не, не галлюцинации. Точно был этот рассказ
21:32
+2
Царёв вспомнил слова Шкипера: — Это всего лишь картина.
Вот сейчас не верю. Раньше претензии мои казались мне весьма туманными, а сейчас конкретно не верю. Такого уровня догадка, сделанная ребенком, в условиях стресса — я еще мог бы допустить, что догадался бы «знающий много» Козлов, но не Царев.

В целом же, очень двоякие впечатления. Начало мне понравилось. Да и дальше атмосфера удалась. Но сюжет… Я не знаю как сформулировать. Он вроде бы детективный, но детектива как такового не вышло, все улики, кусочки мозаики сами лезли в руки детям. Это можно было бы объяснить, будь текст чисто подростковым, но против этого говорят долгие исторические вставки. Ну вот не детские они. Доносы, тридцатые… И вот этот диссонанс выбил меня в конце концов.

Уровень автора сомнению не подлежит, но ощущение, что то ли жанр не его, то ли просто текст экспериментальный. Не вышло дожать. Вот как-то так.
Загрузка...
Ольга Силаева

Достойные внимания