Почти герой
С чего начать?
Мне тяжело писать об этом, но молчать - невозможно.
Помню его голос:
- Шабака тебе не игрушечка, - четырехлетний малыш говорил с прохожим мальчишкой, стараясь сделать голос строже, - низя просто так дергать песика за ухо.
Я прервал нравоучение, вручив сыну мороженое. Ваня сразу лизнул угощение.
- А это кому? – Он смотрел на розовый рожок в моих руках.
- Маме, - ответил я, и облизнул мороженое, захихикав.
- Фу-у! – протянул Ваня, - она не будет его есть!
- Мы ей не скажем! О, вот и наша мама!
Стройная девушка в летнем платье шла к нам по набережной. Мы гуляли до самого вечера, и счастливыми вернулись домой. После ужина мое самочувствие ухудшилось. Пока жена читала сыну сказку, я упал в кровать без чувств.
Помню тогда мне приснился сон:
Я встаю с кровати, осматриваюсь. В спальне никого, а стены медленно извиваются, словно простыни на ветру. Почувствовав необъяснимую тревогу, вышел в коридор и направился в детскую. Каждый шаг давался с трудом, словно двигаться приходилось по пояс в воде. Как только я оказался в комнате, Ваня проснулся и приподнялся в кроватке.
- Папа? – детский голос разошелся по комнате многократным эхом.
Рядом с кроватью стоял человек. Он обвязывал мальчика тонкой, словно леска, веревкой. Немедленно бросившись к нему, я одернул незнакомца за плечо. Тот посмотрел на меня, и я узнал в чужаке себя, только старого, с израненным кровавым лицом. Неизвестный вложил мне в руку веревку и исчез.
Исчезли и потолок, и стены, а кроватка превратилась в бесконечную пропасть. Ваня тут же стал падать, и я сжал леску, что было сил. Несколько мгновений тонкая веревка бурила мою кожу, пока из сжатых кулаков не засочилась кровь.
- Держись, сынок! Я спасу тебя!
2005 год.
- Простись Сёма! – Сквозь ужасный сон пробился голос мамы.
Соскочив с кровати, я сбросил себя мокрое одеяло. Сознание стало медленно возвращаться.
- Ну ты и кричать, а Сём! - мама говорила, машинально прибираясь в комнате.
- Мам, ты так рано пришла, - потирая глаза, - а где твоя невестка?
- Невестка? Какая Невестка? – она собрала грязные вещи и вышла из комнаты, - просыпайся уже! Опоздаешь в школу!
- Школу? – чуть слышно повторил я.
Дыхание сперло, а голова пошла кругом. Тут же встал и выбежал в коридор. Повернув направо, побежал к детской комнате. Щелчок дверной ручки, звон в ушах. За дверью была лишь небольшая кладовка. В голову словно налили воды, ноги обмякли. Развернулся. В коридор вошла мама, помолодевшая на двадцать лет.
***
Я действительно оказался в прошлом. Целую неделю хожу как неживой. Все списывают мое состояние на горе, после смерти отца – он погиб в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. Но это произошло давно, и я успел смириться с утратой.
Никто не понимает меня, но Ваня – вот, что самое главное. Каждую ночь меня преследует кошмар, будто сын падает в пропасть, а я держу его, разрывая руки в кровь. Я должен его спасти. Должен! Поразмыслив над всем, я понял, что единственный способ спасти сына – это повторить свою жизнь до его рождения точь-в-точь как в первый раз. Так же встретить жену, так же жениться, стать отцом Вани. Ужасает лишь то, как много лет придется этого ждать.
Чтобы не сойти с ума я решил документировать важные события в этом дневнике.
***
Пять месяцев прошло с тех пор, как мне снова стало пятнадцать. Память удивительная штука – я помню далеко не все события прошлого. Но некоторые, глубоко отпечатались в памяти.
То, что произошло с одноклассницей Машей я помнил отчетливо.
Классом мы поехали на турбазу. Днем все гуляли, а вечером сидели в общем зале весело смеясь. Чернота за окном никого не волновала.
- Здоровенным лбам не нужен надзиратель. – Наш классный руководитель Наталья Семеновна встала и пошла свою комнату. – Сами знаете, что можно, чего нельзя, а что надо скрывать. – Сказала она, закрывая дверь.
Через час-другой разошлись и остальные. Остались только я и Маша. Мария. Помню в том возрасте я любил ее всей душой. Представлял, как завоюю ее сердце храбрым поступком, или разбогатев. Частенько тогда мысли уносили меня в наше совместное будущее, где я – идеальный муж – обеспечиваю ее и пятерых детей, а она хлопочет по хозяйству и занимается своими длинными каштановыми волосами. Там же, в мечтаниях, я сталкивался с мелкими проблемами на работе и изящно решал их, вызывая подлинное восхищение коллег и руководства.
Сейчас эти мысли неинтересны – все это лишь повторение старого.
- Сём, давай спать может, а? – она сидела в кресле напротив меня, медленно покачивая ногой.
- Да-да, конечно, - не хотелось, чтобы вечер просто закончился, - только скажи одно. – Я встал, вытянулся струной и посмотрел на нее серьезно, - мне пошел бы священный сан?
- У-у, - она улыбнулась, - не припомню тебя за книгой, а знаешь сколько надо читать священникам? Они же как ученые, только священники.
- Ну-у, - я состроил разочарованную гримасу, - это раньше я не любил читать, в молодости, - приподнял бровь, - а теперь много читаю. Да и наверняка стану богат!
- Ой, если только духовно! – засмеялась она.
Мы проговорили не больше получаса, как услышали шум в соседнем холле. Через мгновение в шуме мы разобрали мужские голоса. Маша присела на диван рядом.
- Пойдем спать уже, - только успела сказать она, как в комнату ввалилась пьяная компания.
Пятеро первокурсников. Похоже они снимали комнаты неподалеку. Один из них, с длинными сальными волосами, шатаясь подошел к нам.
- О! Сладкая парочка! – он подсел к Маше так, что она оказалась между нами.
- Отстань, мы уходим – я встал и потянул Машу за руку. Она подалась ко мне, но резко остановилась – пьяный первокурсник дернул ее к себе.
- А-а! – вырвался Машин крик, - отстань!
Я потянулся к обидчику, чтобы освободить возлюбленную, но один из его друзей пнул меня в живот. Дыхание сперло, я согнулся пополам. В то время я еще не занимался спортом, поэтому шансов, даже против пьяной компании, не было.
После еще одного удара я упал на пол, а из глаз брызнули слезы.
- Тихо, мы просто хотим поговорить, - лысый парень с густыми бровями, толкнул Машу на диван и уселся третьим, - давай, расскажи, как тебя зовут милаха? - он стал гладить ее по голове.
- Тс-с, а то плохо будет, - парень с длинными волосами сжимал ее руку.
Маша беззвучно заревела.
- Ведите ее в нашу комнату, - скомандовал один из негодяев.
В этот момент мне удалось восстановить дыхание. Первокурсники стояли вокруг Маши, а я корячился немного поодаль. Резко поднявшись, я взял табуретку и ударил одного из парней.
- Маша, беги! – заорал я, захлебываясь в собственном адреналине.
Ко мне повернулся здоровяк, и посмотрел сквозь меня. Все развернулись ко мне. Время застыло от напряжения. Между мной и толпой была одна маленькая табуретка. Раз! Я и не заметил, как быстро здоровяк схватил табуретку. Одним движением он вырвал ее, и бросил в сторону.
Маша застонала и заревела в голос. Я поднял кулаки к подбородку.
Здоровяк махнул рукой, и тут же пнул меня ногой в живот. Я сразу упал, а он сел сверху и стал наносить удар за ударом. Затем он встал, выпрямился и пнул меня в живот. Один раз, второй. Все помутнело, я только слышал, как там на заднем плане, плачет Маша. Здоровяк замахнулся ударить меня еще раз. Я зажмурился, но удара не последовало. Открыв глаза, я увидел Славика. В одних трусах, со взъерошенными волосами он стоял над обмякшим телом здоровяка.
Отец Славика был заядлым приверженцем здорового образа жизни, и своего сынка приобщил к тому же. Поэтому Славик с четырех лет ходил на всякое дзюдо и боевое самбо. Поэтому Славик не пил спиртного и в целом был крепким, как гвоздь. Поэтому он лег спать раньше всех и его так легко разбудил шум.
Славик одним ударом в ухо повалил здоровяка. Остальные двинулись на невысокого темного парня, подобно стае собак. Первый выбрал неудачную дистанцию и сразу был отправлен в нокаут. Трое оставшихся постарались окружить Славика, но тот мгновенно пресек попытку еще одним ударом, повлекшим глухой нокаут. Еще один из нападавших встал в стойку боксера, и попытался победить Славика как спортсмен спортсмена. Удар ногой в колено развенчал все надежды неудачливого боксера, а боковой в челюсть отправил спать. Парень с сальными волосами, увидев все это, в ужасе убежал.
Зевая, Славик проверил меня, и пошел успокаивать Машу.
Помню, какой это был удар, когда все произошло впервые, ведь мне не удалось защитить любимую девушку. Теперь я все знал наперед, и мог бы согласиться с Машей, разойтись по комнатам, а не болтать ночью на загородной турбазе. Но неизвестно, как это могло сказаться на будущем. Поэтому пришлось снова пережить это испытание ради сына.
Хоть я и не выставил себя трусом, все же мы с Машей отдалились после этого. Я пытался стать героем и спасти ее - не вышло, а в делах спасения жизни «почти героев» не бывает.
2016 год.
Надо же, что я нашел среди хлама в кладовке – свой старый дневник. Столько лет прошло.
Сил и желания писать что-либо не стало. Каждый год кажется серым, безвкусным. Когда что-то проживаешь впервые, то ты действительно это проживаешь. Повтор же всегда остается только повтором, жалкой пародией.
Надежда – это единственное, что поддерживает во мне жизнь. Каждый день я вспоминаю сына, как мы гуляли по набережной. Каждый день приближает нашу встречу.
За то время, что дневник пылился здесь, в маминой кладовке, я успел жениться и переехать. Отношения со Светой не так хороши, как в первый раз. Она чувствует, что я не так эмоционален, как мог бы быть. Так и есть, но ведь большую часть событий я переживаю повторно и долгие годы жду и жду, когда же мне вернется та, прежняя жизнь.
Так или иначе, опыт и умения делают свое дело. Чаще всего я знаю, чего она хочет, и просто даю это. Проблемы возникают только тогда, когда она начинает полагаться на чувства.
2017 год.
Наконец! Мы готовы к ребенку, все как тогда! Света беременна. Теперь все наладится. Как только родится сын, я смогу продолжить жить как когда-то. Не могу дождаться!
***
Несколько дней живу у мамы. В комнате темно, заклеил окна, а свет не включаю, даже не знаю день сейчас или ночь.
Снова наткнулся на дневник, перечитал. Думаю, если напишу все как было, по порядку, то мысли перестанут прыгать в голове как испуганные зайцы.
Жара, лето, счастье. Сегодня с женой пошли на второе УЗИ.
- Все хорошо, патологий нет, - доктор водила прибором по животу Светы, - Сердцебиение, размер, все в норме. Хотите узнать пол?
- Да, - чуть ли не выкрикнул я.
- Так-так, ага, - она прищурилась, глядя в монитор, - девочка. Точно девочка. Поздравляю!
- Девочка?! – Я сорвался, - должен же быть Ваня! Как же мой сын?! – с криками я выбежал из кабинета.
Несколько часов колесил по городу. Ехать некуда – вся моя жизнь там впереди, а здесь только подготовка. Кирпичик за кирпичиком я строил свое будущее и оно разрушилось в мгновение ока! Как спасти сына? Где он?
Не выдержав все рассказал матери, показал этот дневник. Она расплакалась, но сказала, что поможет.
- У меня есть знакомый врач, - пока она говорила, по ее щекам текли слезы, - он попробует помочь, и на работу не сообщит. Как думаешь, а?
- Нет мам! Я не псих!
- Конечно! – Перебила меня, - надо только разобраться, и помочь. Ты точно не псих, значит и переживать нечего.
Я кивнул. Она действительно права.
***
- Семен Николаевич, - врач отвернулся от компьютера и повернулся ко мне, - прочитал ваш дневник, очень и очень грустно, знаете ли.
Врач сидел на табуретке в белом халате поверх футболки и джинсов.
- Очень хорошо, что ваша мама свела нас, - он помахал маме рукой. Она сидела в коридоре и плакала, а двери в кабинет, почему-то остались открытыми. В этой больнице никто из врачей не закрывал дверь в свой кабинет.
- Кажется мы смогли во всем разобраться, - продолжал он, - вот пришли ваши анализы, МРТ. МРТ это снимок вашего мозга. Благо нам не надо теперь ждать пока человек умрет, чтобы посмотреть, что там у него в голове. Ладно, ближе к делу. Семен Николаевич знаете ли вы, что такое Дежавю?
- Эм, - я заерзал на стуле, - да. Вроде. Это когда кажется, что событие когда-то уже происходило и сейчас повторяется.
- Да! – Врач улыбнулся и подался вперед, - ощущает, что он когда-то был в подобной ситуации. Да-да, - прищурился врач, - А вы, Семен Николаевич, знаете почему дежавю возникает?
- Н-нет, - от волнения немного закружилась голова, - точно не знаю.
- А я вам расскажу. Вот представьте, Семен Николаевич, ударили вы себе молотком по пальцу, и одернули руку! Больно?
Я кивнул.
- Конечно больно, и конечно вы одерните руку, - доктор улыбнулся, - попробуйте по пунктам сказать, что за чем следовало в этой ситуации? Как вы это ощущаете?
- Ну, ударил себе по пальцу, - начал я рассуждать, - мне стало больно, и я одернул руку. Так?
- Нет, не так, - врач помотал головой, - на самом деле вы отдергиваете руку до того, как начинаете чувствовать боль. Осознание, занимает у человека несколько секунд, а палец уже давным-давно в безопасном месте. После удара болевые рецепторы пальца послали сигнал в спинной мозг, который вызвал сокращение мышц и отдергивание руки без участия головного мозга. Рефлекс! Сигнал от болевых рецепторов посылается также и в головной мозг. Осознавать боль вы начнете только тогда, когда мозг обработает сигнал и истолкует его как боль.
- К чему вы клоните? – я думал только о спасении сына, а он мне про палец.
- Не спешите, я объясняю вам, почему случается дежавю, - доктор посмотрел на меня серьезным, но полным сочувствия взглядом, - так, чтобы вы полностью поняли этот процесс. Надеюсь это вам поможет понять и принять случившееся.
- Итак, - продолжил он через секунду, - область в левой лобной доле вашего головного мозга, назовем ее «интерпретатор», должен объединить произошедшее, а именно боль и отдернутую руку в одну правдоподобную историю, отвечающую на вопрос «Почему?». Имеет смысл вариант, отдергивания руки из-за боли, так что интерпретатор просто искажает хронологию событий. Иными словами, он создает историю, которая согласуется с приятной мыслью, будто вы сами захотели совершить это движение.
- При чем здесь дежавю, - я начал нервничать.
- Это пример того, - спокойно продолжил врач, - как время и последовательность событий создается внутри вашей головы. Событие воспринимается органами чувств, а потом записывается в память в нужной последовательности. Дежавю происходит тогда, когда эта процедура барахлит. Вы разговариваете с человеком, и вдруг вам кажется, что этот разговор точь-в-точь когда-то был. Просто ваш мозг ошибочно «записал» это событие в память не как настоящее, а как прошлое. Теперь вы осознаете происходящее, но лишь повтором старого.
- Ничего и что это значит?! - закричал я.
В комнату зашел рослый мужчина с волосатыми руками и отстраненным выражением лица. Доктор взглянул на него и помотал головой.
- В юности вы попали в аварию, помните? – врач придвинулся ко мне вплотную, - вы с отцом ехали в машине. Помните? В вас врезались, машина вылетела на обочину и несколько раз перевернулась. Вы выжили, а ваш отец, к сожалению, погиб.
- Да, я знал о смерти отца, - от паники мне на глаза навернулись слезы, - но не помню, чтобы был в той машине.
- Были, Семен Николаевич, были, - он положил руку на плечо, - и получили тяжелую травму головы. Врачи решили, что пострадала только ваша память, но это не так. Семен Николаевич, у вас повреждены лобные и височные доли мозга. Травма вызвала редкую патологию – множественные и продолжительные приступы дежавю. Ваш мозг не способен нормально составлять временную карту, отсюда вам кажется, что все происходит не в первый раз.
- А как же мой сын, Ваня? – в глазах все почернело.
- Очевидно вы составили этот образ из обрывков памяти, - я слышал голос врача сквозь тьму, - увидели кину, или обложку журнала, а может стояли в очереди за счастливой семейной парой. Поймите, вы можете жить полной здоровой жизнью. Вы можете работать, у вас есть жена, мать. Вы должны понять и принять свою болезнь. Конечно, избавиться от недуга не выйдет. Но вы должны игнорировать свои иллюзии!
- Прочитайте свой дневник еще раз, Семен Николаевич! Вы ничего не можете предвидеть! Вы даже имени жены не называете до того, пока не встретили ее в реальной жизни! Не пытайтесь объяснить это желанием прожить все точно, как в первый раз, это самообман. Лишь сказка, объясняющая вашу реальность.
***
Несколько дней живу у мамы. В комнате темно, заклеил окна, а свет не включаю, даже не знаю день сейчас или ночь. Пришлось согласиться с врачом, но это только для того, чтобы меня наконец выпустили.
Снова наткнулся на дневник, перечитал. Мой сын где-то там, ждет меня. Я спасу его. Мне только нужно больше знаний, поэтому я запасся книгами. Времени полно.
Мама недавно спросила меня, стоит ли цепляться за свои иллюзии, ведь можно жить реальной жизнью.
- А что реально, мама? – Ответил я, - если мой сын падает в темноте, то что я за отец, ели не буду пытаться спасти его?
«Моего сына никогда не было» – в это я физически не смогу поверить, а раз так, то я буду пытаться его спасти. Буду! Ведь все спасения, весь героизм начинается с попытки. Лучше пытаться, потерпеть неудачу и стать «почти героем», чем бросить ребенка, в реальности которого убежден.
Больше не буду писать, конец.
Любопытно, что в сцене с врачом пошли ошибки — пару раз одёрнул, вместе оТдёрнул и посмотрели кинУ :)))