Светлана Ледовская №2

Вечные

Автор:
Юрге Китон
Вечные
Работа №112
  • Опубликовано на Дзен

Бенджи снился необычайно тревожный сон. Томящее, мучительное волнение сковывало по рукам и ногам, ожидание неизбежно плохого накатывало волнами, издалека непривычно-резко, тягостно, сквозь плотную завесу сна пробивался настойчивый звук. Бенджи видел во сне Элли. Она просила о помощи, пыталась разбудить, трясла за руки.

Бенджи открыл глаза.

Источником резкого звука оказался переливающийся красным и синим мерцанием наручный браслет. И ещё женщина. У неё локоны Элли, голос Элли, руки почти как у Элли, но это не Элли. Бенджи разбудила Старшая. И именно на её браслете сейчас бесновались два мигающих огонька.

Тревога? Бенджамин приподнялся, отталкивая Старшую, сел в постели, растерянно посмотрел на запястье. Его браслет тускло сиял, не издавая ни звука.

— Бенджи, просыпайся, тревога! — Старшая снова схватила его за плечи. — Бенджи! Ты не понимаешь?

— Не понимаю чего? — Бенджи потёр глаза, опустил на колени руки. Что Старшая делает в его спальне?

— А ты, значит, не получил сигнал? — женщина взглянула на его браслет, а потом потрясла свой. — Сразу два цвета, Бенджи, сразу два! — Старшая зажала рот ладонями. А Бенджи вдруг понял, что она сказала.

— С ними что-то случилось? С обоими?

Старшая кивнула.

— Они ушли вместе, будем надеяться, что… — она взмахнула растрёпанной гривой волос. — Вставай, нам нужно их найти!

***

Помимо тревожного сигнала в браслет встроен датчик слежения. Бенджи — Второй, и он должен знать местоположение Вечного. Вдруг понадобится срочная замена?

Они со Старшей быстро собрались, позвонили личной охране и водителю. Бежали по коридорам, на ходу одеваясь, цепляя маски, шляпы и специальные очки. Ночь скоро закончится, но город снаружи никогда не спит. Он полон неона и развлекающихся тел. В этой пучине сейчас где-то погрязли Вторая и Вечный. Вместе. Бенджи старался не думать про это “вместе”. Синий и красный сигнал одновременно — две тревоги. Помимо постоянного контроля Вечного, Бенджи обязан знать, где находится его партнёрша — Вторая. Но, в отличие от Старшей, к нему не поступило сигналов тревоги, и с его браслета никого отследить не получилось. А вот Старшей, с её слов, удалось на короткий миг поймать сигнал с браслета Второй, и она узнала адрес.

— Может, ты не увидел местоположение Элли, потому что она временно исключила тебя из своей пары? — предположила Старшая. — Она же больше не Вторая и сейчас с Вечным. А браслет Бенджамина неисправен.

***

Маяк привёл Бенджи и Старшую к роскошному отелю. Двери должны открыться после тройной аутентификации — проверки голоса, сетчатки глаза и отпечатка пальца. Старшая уверенно подошла и поприветствовала бездушный агрегат, отделяющий её от холла, подставила свой глаз для сравнения сетчатки и приложила большой палец к холодному экрану. “Ошибка!” — заверещала электроника. — “Объект сейчас внутри!”

— Понятно… — прошептала Старшая, оборачиваясь. — Попробуй ты, Бенджи!

Бенджи неуверенно снял перчатку — впервые оголив руку, находясь снаружи, вне стен цитадели.

— Ты уверена, Старшая? — он поднёс пальцы к экрану.

— Уверена. В крайнем случае услышишь то же, что и я. Машина просто считывает, можно тебя впустить или нет?

Бенджи кивнул, вежливо попросил терминал впустить его, подставил свой глаз в нужное место и аккуратно приложил большой палец к экрану.

— Добро пожаловать, мистер Бенджамин. Слава Вечному! — радостно сообщил терминал и подмигнул всплывающим смайлом.

— Меня впустил, — прошептал Бенджи, когда перед ними открылась дверь.

— И это значит, что Вечного внутри нет, — покачала головой Старшая.

— Идём, — Бенджи шагнул в залитое приглушённым светом пространство изысканного гостиничного холла.

***

Спустя несколько минут они стояли у нужного номера. Старшая бывала здесь с Вечным, а теперь предложила Бенджи открыть и эту дверь. Хватило отпечатка на дверной ручке. Лишь только дверь открылась, Старшая ахнула, припав к плечу Бенджи, вцепившись острыми ногтями в его руку.

— О Боже…

Бенджи отстранил Старшую и прошёл вперёд.

— Осторожно, не наступи, — услышал в спину. По полу разлилось что-то красное. Незачем быть наивным, Бенджи понимал, что это. Он увидел волосы — белоснежные локоны, аккуратными кольцами рассыпанные по полу вокруг хрупкой фигурки, замершей в неестественной позе. Часть этих колец плавали в красном. Всё тускло и влажно блестело, ловя отражение потолочной и боковой подсветок.

— Бенджи, мне жаль, но… — Старшая прошла вперёд, наклонилась и что-то подобрала с пола. — Нам нужен новый Вечный. Прямо сейчас.

В её руке блестел окровавленный мужской браслет.

***

Смертные знают, когда умрут. Это прибавляет сил.

Ярко освещённый зал восхитил бы своей помпезностью праздного обывателя, если б таковой там имелся. Высшее общество, ласкающий глаза свет, приятная музыка, смех и улыбки. Сказочно прекрасные дивы, примы балета, кино, театра, вечно юные и счастливые, плотно окружили Бенджамина Болманта Первого.

— Вы прекрасно выглядите и сегодня определённо в ударе! — шепчет на ухо одна гостья. Она из певиц. На почти обнажённом теле — наряд из белых перьев. Невесомой полупрозрачной сеткой, на которой крепится белоснежное страусиное великолепие, платье окутывает лёгкой дымкой чудную фигуру.

— Разве я не всегда в ударе?! — отвечает полушутя, напуская наигранное возмущение, Бенджамин, усаживаясь в кресло. В его руке уже устроился бокал шампанского, а красавица в перьях не сводит с Бенджамина жадных глаз.

— Всегда, Бенджи, но сегодня вы просто искритесь юмором, силой и молодостью! Вы недавно прошли процедуру омоложения? — девушка садится на подлокотник. — Хотя к чему вопросы, это очевидно! — и она гладит Бенджи по лицу. Бенджамин медленно изучает перьевой хаос, предпочитая сейчас смотреть на платье. Ему надо сосредоточиться на ответе. И вспомнить имя девушки. Похоже, они близки…

— Нет, Вивьен, нет, — он не поднимает глаз на её лицо, но его не поправляют. Угадал? — Я уже неоднократно говорил, и начал продвигать эту идею лет сто или двести назад, — здесь Бенджамин усмехнулся. — Я сторонник циклического омоложения.

— Прошу, напомните, что это значит, Бенджи? — смеётся красотка Вивьен. Вокруг собираются люди. И женщины, и праздно отдыхающие мужчины. Всем интересно? Ну что же, эту часть легенды Бенджи знает наизусть.

— Мне нравится проходить некую стадию физической зрелости тела, скажем так, по прежнем меркам, от двадцати до сорока лет. А потом принимать процедуры, — говорит он. — Быть вечным молодчиком, или находиться в вечно-зрелом состоянии… Нет, это не для меня! — Бенджамин тоже смеётся.

— Вы любитель перемен, дорогой Бенджи? — красотка, так и не исчезнувшая с подлокотника, пользуясь неожиданной близостью, никого из присутствующих не смущающей, поворачивает лицо Бенджамина к себе.

— Я как раз за стабильность, — борясь с сухостью в горле, отвечает Бенджи. Его стакан уже пуст, но взять ещё шампанского не кажется хорошей идеей. Здесь вряд ли подают воду. — Я повторил эти циклы неоднократно и счёл, что мне подходит.

— Я бы сказал, что есть определённый риск, дорогой Бенджамин, — в компанию красоток втискивается широкоплечий моложавый мужчина. — Если тянуть с обновлением, в организме накапливаются поломки и прочие неприятности, которые сложнее устранять, чем если бы планомерно, через небольшие промежутки времени проводить омолаживающие процедуры!

— Отнюдь! — Бенджамин уверенно взмахнул рукой. — В восстанавливающих процедурах нет ничего страшного, если проводить глубокое омоложение с умом, соблюдая правила и…

— И тратя немеренно средств! — отвечают ему.

— Дело в совершенстве технологии, и процедура будет безопасной. А совершенные технологии требуют тщательной разработки.

— А та, в свою очередь, денег, — смеётся оппонент Бенджамина. Бенджи улыбается тоже.

— Я не слишком затягиваю с омоложением, друзья мои, иногда хочется почувствовать себя в импозантном возрасте и напустить важный вид, но — великие свершения — дело молодых, и я не хочу расставаться с этим присущим юности духом авантюризма и, нет-нет, не смейтесь, максимализма. Поэтому такая цикличность для меня своего рода встряска. Глубокие процедуры омоложения бодрят! Мне уже лет четыреста, если не ошибаюсь, и разве кто-то из присутствующих назовёт меня стариком? — Бенджамин веселится, как и его окружение. На этом великолепном приёме не так много людей, возраст которых превышал бы названный, но… Самому любимцу публики, филантропу и успешному бизнесмену недавно исполнилось реальных двадцать, и всё потому…

— Человечеству стоило избавиться от бремени деторождения ради вечной юности и здравости рассудка, это несомненно, — воркует девушка в перьях. — Не могу даже и представить, что меня мог кто-то обрюхатить, а я добровольно бы на это согласилась!

Она смеётся, переливчатый смех подхватывается толпой. Никакого деторождения. Люди вечны. Людям ни к чему возобновляться. Хорошее решение? Откуда им знать? Бенджамин сам не уверен, что знает, ведь…

— Кстати, как там Эллин?

Ведь за всё приходится платить…

Вопрос звучит праздно, лениво, как бы между делом. Но Бенджамин в курсе, как опостылевших Вечному красоток волнует эта животрепещущая тема.

— У Эллин всё хорошо, не стоит переживать, — едва сдерживая волнение, борясь с подступившим к горлу комом выдавливает Бенджамин. — Очередная процедура, у женщин с этим куда сложнее, — он заставляет себя сделать лёгкий, ничего не значащий жест кистью, отмахнуться.

— Она ведь не так давно выходила в свет совсем молоденькой, — удивляется “страусиная” девушка. — Прошла омоложение куда раньше тебя, Бенджи! Признаться, я удивлена, что такая красавица, как наша Эллин, слушаясь тебя, тоже делает большие перерывы между процедурами! Для женщин это чревато куда большими сложностями! — вздыхает певица.

— Ну вот ещё! — спорит Бенджамин. — Эллин делает процедуры как ей вздумается. Мы не всегда совпадаем, вопреки тому, что вам кажется.

— Так она снова на процедурах? — уточняет одна из красоток. — Значит, что-то с предыдущим омоложением пошло не так? Она же была совсем юна!

Все ахают, волнуются, и Бенджамину приходится рассказать, что Эллин осталась недовольна своим омоложением — что-то там с нервами. Совершенно женская реакция, в которых Бенджи за четыреста лет так и не научился разбираться.

— Так и когда же она появится?

— Должен признаться, Эллин впала в глубокий восстановительный сон. Психотерапевтические процедуры, всё в этом духе! — Бенджамин закатывает глаза.

— Надолго ли мы лишимся общества очаровательной Эллин? — воркует “страусиха”, изображая взволнованность. Хищный интерес висит в воздухе густым алчным туманом.

— Лет десять, пятнадцать, право, не знаю, — опять Бенджи напускает безразличный вид. Приём тщеславия продолжается. Льётся рекой шампанское, играет музыка, переплетаются в фальшивых объятиях тела и руки, молодые гладкие лица улыбаются друг другу, передавая из уст в уста лживые слова. “Манекены, дряхлые, старые, пустые, — думает Бенджи. Ему нужно на воздух, ему дурно. — Им всем интересно, что с Эллин?”

Та Эллин, которую знает свет, живёт четыреста лет как вечная невеста Бенджи. Браки непопулярны, но спутницам жизни нравится иметь какой-то статус. Вечная Эллин — прекрасная, блестящая, искристая. Но та Эллин, что выросла с ним, та, что была уготована в пару в этот жизненный цикл, она…

— Бенджи, вы сегодня танцуете? — страусиная дева хватает Бенджамина за руки, поднимает с кресла, ведёт в середину залы. На них сверху обрушивается фонтан света. Музыка проникает в каждую клетку тела, ошеломляет разум. Руки красавицы обвиваются вокруг шеи, что-то шепчут губы. Бенджамин молчит, чтобы не рассказать правды, чтобы не закричать.

Его Эллин мертва.

***

Четыреста лет видимого спокойствия и надменности. В двадцать раз больше, чем прожил новый Бенджамин. Но это значит, что у них получается.

Бизнес ведётся весьма успешно. Корпорация Бенджамина Болманта Первого огромна. Бенджамин имеет вес в политике, обзавёлся нужными связями. Это самое сложное, ведь чтобы заводить связи нужно жить долго. И лучше всё помнить.

“Болмант Индастриз” — крупнейшая на континенте корпорация по производству металлоконструкций. Когда-то компания была крупным ввозчиком товаров и комплектующих и зарабатывала на этом большие деньги, но для торговли нужны связи, а для производства технологии. И если последние можно передавать из поколения в поколение, то торговые отношения с неизменностью игроков на рынке стали в большинстве своём строиться исключительно на дружеских связях.

Когда тебе четыреста лет — это плюс. Когда всего двадцать… Есть нюансы.

“Болмант Индастриз” выбрала инвестировать в производство.

Без контактов с внешним миром не обходится, но то мир распущенных и ленивых людей — бессмертных наследников своих богатейших предков. Не все предшественники пожелали расставаться со смертностью, но им ли было запрещать своим избалованным чадам вечную жизнь?

Смертность упразднили. А вместе с ней и деторождение. Не то чтобы эти природные конструкты не могли ужиться рядом. Ребёнку на стадии эмбриона можно привить ген бессмертия, и какое-то время богатые мира сего так и поступали, но… Все дорогостоящие бункеры не смогли вместить и защитить желающих жить вечно от голодных и дикий людей. Встал вопрос о перераспределении ресурсов.

Пока человечество пришло к тому виду, в котором оно и предаётся веселью и праздности, утекло много воды. Правильнее сказать — пролилось много крови.

Было решено запретить деторождение и оставить число живущих строго определённым и ограниченным. Так появились Вечные.

В рабочей силе нет недостатка — механизация, индустриализация, компьютеризация во многих сферах человеческой жизни позволила обществу функционировать, оставив за бортом неугодных. С недовольным большинством нищих и голодных даже не пришлось считаться.

Для спокойствия и безопасности их правильнее уничтожить. Частично об этом позаботилась мать-природа. Уже привычные войны, волна эпидемий, носящих как раз вполне природный характер, отсутствие прививок, медицины, лишение низов всех тех благ, что дарит прогресс — всё это быстро сделало своё дело. Люди вымирают от голода и болезней. Те же, что решили бороться, уничтожаются роботами-защитниками. За недовольными ведётся охота новейшими средствами войны. Для Вечных всё это не имеет значения. Сельхозугодья охраняются роботами, пищевая промышленность работает. У Вечных лучшие дома, еда и главное — процедуры омоложения, дарующие спасение от любых неполадок в организме, от старости — а, значит, и от смерти.

Но есть те, кто против.

Целых два семейства — Болманты и Кольберы — не приняли идей вечной жизни. И у тех, и у других были дети. Мальчика из рода Болмантов звали Бенджамин. Девочку Кольберов — Эллин. Отец юного Бенджи — старик Роджер Болмант, понимал, что может даровать сыну жизнь вечную. Но Роджер загорелся совершенно другой идеей и подбил противостоять всему миру своего закадычного друга — Лестера Кольбера.

Они не отдали своих детей на гнёт вечного существования. Первые Бенджи и Эллин выросли, как губки впитывая в себя идеи родителей. И дети богатеев поклялись воплотить мечту своих стариков в жизнь. Той великой целью и сложной, но выполнимой мечтой было восстановить нормальный ход вещей, уничтожив жизнь вечную. То была сделка с дьяволом, с Богом или с совестью — как знать? Ни один из глав семейств не отличался набожностью. Однако обоими овладел дух протеста. “Дети — самое большое счастье в жизни, — сказал перед смертью своему сыну старик Роджер. — Прости, Бенджамин, что ты будешь этого счастья лишён. Но однажды, в каком-то из своих перерождений — ты сможешь взять малыша в руки. Это будет поцелуем Бога”.

Старик знал, что каждый из новых Бенджаминов будет хоть раз в жизни держать такого малыша — точную копию себя, в своих руках. Семейства Болмантов и Кольберов обрекли своих детей на вечное клонирование.

“Вы должны знать день смерти и быть готовы к нему. Тот, кто живёт вечно — глуп и слаб. Он празден и горд. Вам же нужно многое успеть. Поэтому я дарую вам смерть!” — строки из письма-обращения к дочери Элли и её жениху Бенджамину старика Кольбера.

***

Производство “Болмант Индастриз” закрытое. Территории обнесены глухим забором и охраняются роботами. Как бы журналисты ни мечтали пронюхать о жизни богатейших из семейств — тщетно. А за глухими оградами кипит жизнь. Оба семейства приютили множество людей разных профессий — учёных, врачей, инженеров, компьютерных специалистов, учителей — чтобы общий человеческий гений служил на благо великой цели. За глухими оградами рождаются, растут, смеются, бегают, предаются детским шалостям обычные человеческие дети. Здесь живут семьи, сплочённые не только страхом перед миром, который про них не знает и их не примет, но и общей целью — подарить забытую радость нормальной жизни всему человечеству.

Предыдущий Бенджамин, который несколько раз выводил в свет новую Эллин — ту, что должна принадлежать нынешнему Вечному, ту, про которую Бенджи вынужден врать, ту, что мертва… Предыдущий Бенджамин считал, что они могут всё бросить.

Время предыдущего Бенджамина заканчивалось. С этим сложно смириться. Настолько, что он рискнул всем и сейчас похищен или убит? Смертные рискуют. Каждый из смертных хоть раз допускает мысль, что мог бы жить вечно и не отдавать свою жизнь подрастающему Второму, которого придётся обучить всему, что знаешь, с которым придётся делиться каждым днём своей жизни, которого будешь ненавидеть.

Если бы хоть кто-то снаружи узнал, что Бенджамин Болмант Первый не Вечный, если б хоть кто-то решился разоблачить их, продать информацию о них любому их недоброжелателю или конкуренту — “Болмант Индастриз” потеряла бы всё.

***

Приём закончился, но Бенджи пришлось остаться со страусиной леди. Он и раньше знал, что Вечный крутит шашни с бессмертными прелестницами за спиной Старшей. Но потом тот вышел в свет со Второй!

Элли стала Вечной раньше Бенджи. Было решено, что ей стоит выйти с тем, кто поможет ей влиться в общество — с действующим уже пятнадцать лет Вечным. Конечно, юный Бенджи для этой роли не подходил. Сегодня ему пришлось выйти в одиночестве, Старшая уже уступила своё место Вечной новой Эллин. Бенджи должен был её догнать. Они бы сейчас были вместе — двадцатилетние Вторые, ставшие Вечными. Но Элли убита.

Бенджи не перестаёт думать про ту ночь. Старшая провела в номер тех, с кем они приехали, чтобы забрать тело и выпустить роботов-уборщиков — уничтожить все улики. Они не могут заявить в органы правосудия, не могут позволить расследовать это. Если выяснится, что оба Вечных — Эллин Кольбер и Бенджамин Болмант — мертвы, тогда придёт конец всему их делу. И бизнесу, и великой цели.

Пришлось помогать завёртывать Элли в брезентовый саван, пришлось смотреть, как роботы соскребают с пола её волосы и кровь. Бенджи видел царапины и ссадины на лице и руках Элли — они ведь появились до смерти? С кем она боролась? Рядом, испачканный, валялся нож для колки льда. Роботы подняли его и упаковали в плотный мешок. Разбитая бутылка шампанского, фужеры с отколотой ножкой, соскочившая с ноги Элли туфля на тонком каблуке — всё это уничтожат.

Браслет Вечного тоже забрали. Из этого номера выйдут двое — Старшая и Бенджи. Считав на выходе отпечатки, система отметит, что двое Вечных покинули отель. И они при этом были живы.

Бенджи думает, что предыдущий Вечный тоже жив — ведь системы отеля смогли отметить, что его внутри нет, раз не выдали ошибку и впустили Бенджи. Значит — Вечный вышел сам. Или кто-то заставил его открыть на выходе дверь.

У клонов идентичные отпечатки, сетчатки глаз и голос. Старшая уже не Вечная, но она снова желает ею быть. Она хотела выйти с Бенджи в свет, замаскироваться с помощью хорошего грима. Да, ей за сорок — но неужели кто-то заметит? Старшая наложила на себя толстый слой макияжа, эффектно оделась. Она вела себя как наркоманка. Требовала, даже плакала. Она давила. Бенджи не разрешил. Он пошёл на изысканный приём один, но уезжал не в одиночестве, и теперь сидит в душном, наполненном запахами духов и пудры, будуаре с певичкой Вивьен.

— Признаться, Бенджи, ты удивил меня сегодня! — Вивьен морщит красивый лоб. — Ты не должен так пугать меня!

— И чем же я тебя напугал? — Бенджи старается вести себя естественно, хотя понимает, что ступил на тонкий лёд. Предыдущий Вечный ничего не рассказывал про Вивьен.

— Ты не предупреждал, что пройдёшь процедуру! Решил сделать мне сюрприз?

— Тебе понравилось? — Бенджи отвечает наугад, не зная, чего ожидать.

— Да, мне нравится, — Вивьен подходит ближе. — Я понимаю, ты переживаешь из-за Эллин! Лишиться статуса невесты… это непросто. Но Бенджи, это же глупость! Сколько лет вы вместе — почти четыреста? Сумасшествие! — Вивьен схватилась за голову. — Вы давно должны были расстаться. Жаль, что так!

Девушка продолжила тараторить, а у Бенджи от боли раскалывалась голова. Жаль, что так? Вивьен знает?

— Эллин предприняла отчаянную попытку удержать тебя, — продолжила девушка, расстёгивая пуговицы на рубашке Бенджи. — Решиться на такое внезапное глубокое омоложение! — певичка закатила глаза. — Признаться, я начала переживать, видя вас вместе. Неужели ты готов был клюнуть на её уловку, Бенджи? — Вивьен внезапно вскинула белокурую голову и взглянула в глаза. — Ты очень сильно разозлил меня!

— Прекрати, — Бенджи сорвал с себя руки красотки. Сладкие запахи и духота не добавляли ничего хорошего его головной боли. И ещё — теперь он подозревает Вивьен в убийстве.

— Прекратить!? — на гладком личике девушки изобразилось такое неподдельное чувство глубоко оскорблённого самолюбия, что оно выдало возраст уязвлённой обольстительницы с потрохами. — Знаешь, делай как считаешь нужным, я ухожу! Тебя словно подменили, Бенджи! Как будто передо мной совершенно другой человек!

— Прости, — Бенджи поймал девушку за руку. — Трудный день, некоторые последствия омоложения, накопился стресс.

У Вивьен светлые кудри. Совсем как у Элли…

***

“Она могла провернуть это, — размышлял Бенджи, направляясь домой. — Вивьен могла разозлиться на Вечного и помолодевшую Эллин. Настолько, что решила или убить обоих, или устранить соперницу”. Мысли гремели в голове взбунтовавшимся роем. У Вивьен была возможность! Наверняка она посещала с Вечным не один мотель и смогла бы войти в его номер. Но если Бенджи ещё может представить, что Вивьен в состоянии справиться с хрупкой Эллин, то как же она боролась с сильным и крупным предыдущим Бенджамином?

Если всё не так… Если в номере была только Элли, и Вивьен убила её, подбросив на место преступления браслет? Этот браслет она могла снять с руки Вечного когда угодно — не составит труда, раз они вместе спят. Певичка узнала, что Вечный передумал бросать Эллин и хочет порвать с ней, с Вивьен — вот и мотив.

В номере было шампанское и два фужера… Да и что бы Элли делала там одна? А если Вечный ушёл, бросив её? Кто-то мог его выманить, он вышел, пообещав Элли вернуться. Тут-то коварная Вивьен и улучила момент! Но где тогда сейчас бывший Вечный? Почему не появился дома до того, как они вывели в свет Бенджи — его Второго?

Размышляя об этом, Бенджи вернулся в стены цитадели. За воротами ждала встревоженная Старшая.

— Бенджи, почему ты не выходишь на связь?! Почему вернулся так поздно? Это ведь твой первый выход, ты должен…

— Хватит, я не в настроении, — Бенджи отмахнулся от неё, проходя дальше. — И ты не мой Старый.

— Я твоя Старшая, у меня есть только ты, а у тебя — я! — Старшая преградила путь. — Будь так любезен докладывать, где и с кем проводишь время!

— Ещё раз: ты не мой Старый. У тебя есть Третья — воспитывай её. Она потеряла Вторую, ей тяжело, — Бенджи легонько похлопал Старшую по плечу, отстраняя с дороги.

— Пошлые духи, думаешь, я не узнала запах?! — снова вскипела Старшая. — Вот так, в первый же вечер?!

Бенджи остановился.

— Почему ты мне ничего не рассказала о Вивьен? Могла бы предупредить.

Он ждал ответа, но Старшая послала его к чёрту, развернулась и ушла, отстукивая каблуками. Бенджи смотрел ей в спину. Женщин называют Старшими, потому что Старыми им быть не по нраву. В их мире клонов всё просто.

У Бенджаминов и Эллин четыре стадии жизни — Третий и Третья, Второй и Вторая, Вечный и Вечная, Старый и Старшая. Третий и Старый никогда не пересекаются. Как только Старый умирает, генерируется клонирование Третьего. Стадии длятся до пятидесяти лет. Пятьдесят — гарантированная генетическая смерть.

Бенджи знает, что предыдущий Старый, тот, что был до пропавшего Вечного, искал вакцину бессмертия. У него с Советом цитадели, с их учёными постоянно шли споры по этому поводу. И не у него первого. Жить рядом с Вечными, постоянно бояться разоблачения, знать, что умрёшь, потому что так решили ещё до твоего рождения — клоны пытались взбунтоваться, вырваться из-под давления Совета и что-то изменить. Но риск и цена ошибки слишком велики. Смертные не считаются людьми, а врагов у Бенджамина накопилось достаточно.

Первые Вечные стали таковыми, поставив вакцины себе и своим уже рождённым детям. Потом научились встраивать ген бессмертия в генотип на стадии эмбриона. Но как взрослому человеку стать бессмертным? Когда вокруг все являются таковыми, и признаться в смертности — подвергнуть себя невероятному риску! Предыдущий Старый, предшественник пропавшего Вечного, рисковал безопасностью всей общины и компании. И он сдался. Но его Второй — нынешний пропавший Вечный, слушал его идеи с жаром! Если он решил найти такую вакцину? Если связался с сомнительными людьми?

Бенджамин добрался до своей комнаты, рухнул в кровать и уставился на входную дверь. Прошло немало времени с той ночи. Они ждали чего-то: звонка, угроз, намёков. Пусть кто-то знает о смерти Вечного, видел его тело, а потом встретил омолодившегося Бенджамина на приёме или услышал об этом в новостях — как он поступит? Бенджи и Старшая ждали визита властей, правоохранителей, прессы, требования выкупа или денег за молчание, но вместо этого — тишина. Если виновники пропажи их Вечного — конкуренты, завистники, жадные до денег журналисты — то чего они ждут?

Старшая в ту ночь вела себя странно… Могла она убить Элли, а опьянённого Бенджамина вывести из номера, сама не касаясь дверных ручек и не попадая под сенсоры? Если она заперла Вечного и до сих пор где-то держит? Старшая примчалась к Бенджи, привезла его в отель, где они убрались на месте преступления, а спустя пару дней Второй уже занял место Вечного… Нет, Старшая и Элли для всех программ и роботов — один и тот же человек. Как Старшая зашла в отель, если Элли уже находилась внутри? Она бы получила ту же “ошибку” от системы и не смогла бы открыть дверь.

У Бенджи снова разболелась голова. Элли как-то рассказывала про приставания Вечного, на полном серьёзе убеждавшего её, что она зря противится, ведь они с Бенджи всё равно одинаковые. “Представляешь, Бенджи! — смеялась она. — Неужели этот будущий Старый считает меня такой дурочкой?” Элли бы не пошла в тот номер для романтической встречи. Шампанское в ведёрке со льдом, приглушённый свет — Вечный, мерзавец, заманил туда Элли обманом. Бенджи не мог не верить Элли, они ведь выросли вместе. Вечный заманил Элли в тот люкс, попробовал напоить, а потом… Потом на них кто-то напал, убил Элли и забрал Вечного…

А если Вечный смог сбежать? Если он спрятался, но не может выйти на связь? Злоумышленники же увидели выход обновлённого Бенджамина, решив, что тот подлатал раны, если таковые были, заодно омолодился и жив здоров, а о смерти Эллин пока скрывает.

Злодеи могли и не знать, что убили Эллин… Ну конечно же! Элли и Вивьен обе блондинки! К тому моменту мало кто видел обновлённую Эллин, а Старшая — та, что всем примелькалась — взрослая женщина, и её не узнали в молоденькой красотке! Приняли Элли за очередную любовницу и не стали забирать её тело, хотя сейчас могли бы уличить Бенджамина Первого во лжи. Никто не сможет доказать, что Эллин Кольбер мертва. У них есть Третья — пятилетняя малышка Элли, и есть живая и здоровая Старшая.

В дверь постучали. Едва Бенджи успел ответить, в комнату ворвалась бывшая Вечная. Видимо, она решила его простить.

— Я совершенно вымотана, Бенджи, — Старшая рухнула в его постель, устроившись рядом.

— Это ты убила Элли? — спросил Бенджи. Он чувствовал в себе пустоту, почти безразличие к тому, что может услышать. Какая разница, раз его Элли мертва, и сам он умрёт через тридцать лет? Не так уж и много ему осталось, если подумать…

— Что за бред? — почти в тон ему, так же безэмоционально ответила Старшая. — Зачем мне убивать Вторую?

— Могла перепутать с Вивьен. Зашла в номер, чтобы убить ненавистную любовницу, а там оказалась Элли.

— Вместо одной ненавистной любовницы попалась под руку другая? Молодая я? Какая ирония! — Старшая усмехнулась. — Бенджи, давай оставим мёртвое мёртвым. Тем более, — она постучала пальцем по своему браслету, — я получила сигнал тревоги, когда была здесь, в цитадели и прибежала к тебе, чтобы разбудить. Будь я убийцей, в тот момент я находилась бы на месте преступления, а не в твоей спальне.

Этот аргумент не оспоришь.

— Ты не думала, куда мог пропасть Вечный?

— Хочешь сказать, Старый? — Эллин рассмеялась. — Вечный теперь ты, привыкай. А Бенджамин, если жив, теперь Старый.

— Мы уже запустили генерацию Третьего, — не согласился Бенджи. — Значит, мы признали Старого мёртвым.

— Рано ушёл, чертяка, — Старшая продолжала смеяться. — Бросил на нас совсем юных Вторых. Я, конечно, ещё немного проживу, а потом этот детский сад останется на тебе. Потерять сразу двух клонов… Нас должно быть шестеро. Трое вас и трое нас! — Старшая похлопала себя по груди. — Присматривать, если доживёшь, за Третьим другого пола, обучать Вторых, пока подростки не превратятся в приличную человеческую особь. Страховать и помогать во всём действующим Вечным — для этого нужны Старые, для этого нам выделили возраст дожития внутри этих стен. И это после всего лоска, блеска и сытого разврата, что мы знали за их пределами!

— Мне тебе посочувствовать? — Бенджи осторожно потянулся, ему не хотелось случайно задеть Старшую.

— Я не убивала Элли, Бенджи, — бывшая Вечная перекатилась на бок, спустила ноги с кровати и медленно поднялась. — Элли была хорошей девочкой. Понятия не имею, что она забыла в номере старого развратника? Знаешь, — Старшая повернулась к Бенджи лицом, — иногда мне кажется, что в твой генный коктейль чего-то подмешали, или наоборот — что-то из него выловили. Ты не похож на Бенджамина. Может, и к лучшему.

Старшая пошла к двери, и тут Бенджи сообразил, что не спросил её.

— Эллин, зачем ты приходила?

— О! А я не сказала? Поступила большая партия вещей, ты не мог бы сходить и принять их?

***

К ним доставляют тщательно запакованные коробки. Если хоть одна будет похищена и вскрыта… Что же… Придётся признаться, что Бенджамин Болмант увлекается коллекционированием. Внутри коробок детская одежда и игрушки.

Бенджи нравится общаться с детьми. Они любят его, а он любит их. Он может играть вместе с ними — в машинки, мячики, игрушечных роботов. Дети садятся к Бенджи на колени, залазят на спину, просят прокатить их как лошадка или на шее — Бенджамин слушается. И каждый раз думает, что он редкий человек, которому это доступно.

Конечно, у детей есть родители, и вполне самодостаточные, под видом Вечных они могут выбираться за стены их мощной крепости — в сопровождении роботов и необходимых документов, подтверждающих возраст не менее лет двухсот от роду. Но Бенджи всё равно считает себя главным — таким общим для всех старшим братом, почти отцом.

— Третий! — провозгласил Бенджи, заметив маленького клона. — Мы запустили генерацию нового тебя и меня, и ребёнок успешно развивается. Так что теперь Третий — он, а тебя я официально нарекаю своим Вторым!

— Круто! — совершенно искренне порадовался малыш Бенджи. — Старик мне не нравился. Он умер?

Бенджи хотел ответить, что не знает. Потом решил, что не стоит всё усложнять.

— Его больше нет с нами. А по нерушимым правилам нас всегда должно быть трое.

— И нас снова трое? Я, ты и та малявка в инкубаторе? — улыбнулся малыш Второй. — А новую Элли будут создавать?

— Не обижай Элли, ладно? — попросил Бенджи, потрепав Второго по лохматой голове. Старшая жива, вопрос придётся выносить на Совет. — Свою Элли надо беречь больше всего на свете. Сможешь запомнить?

— А чего она обзывается?

Элли — хорошенькая, белокурая, подбегает со своей новой куклой и садится с Бенджаминами рядом. Элли грустит. Она понимает, что сестричка Эллин мертва. Малышка знает, кто она и зачем. Правда никогда ещё предыдущая Эллин не уходила так рано.

— А я действительно должна стать его невестой? — спрашивает маленькая Элли, косясь на пятилетнего Второго. — Братик Бенджи, я не хочу быть невестой!

Как и все мальчишки, Второй непоседлив, неуправляем и бесстрашен.

— Вы подрастёте и сами разберётесь! — отвечает Бенджи, смеясь. Элли дуется, потом рассказывает про свой день — про воспитателей, других детей и то, что было на ужин. Бенджи слушает, про себя составляя список оставшихся на сегодня дел.

***

После приёмки Бенджи пришлось спуститься в подвал, чтобы пересчитать заказанные от разных поставщиков коробки с детскими вещами. Завтра утром нужно раздать воспитателям детского корпуса содержимое.

Свет не включился, но не хотелось подниматься, так что Бенджи решил довольствоваться тусклым освещением своего браслета.

Пока Бенджи считал коробки, мыслями он блуждал в совсем другом месте. Разбитые фужеры, шампанское, ссадины на теле Эллин. Сорванный мужской браслет. Почему Бенджи сразу не понял очевидное!? Вечный попытался соблазнить Элли, обманом приведя её в номер, но милая Элли не глупа и она бы никогда не изменила Бенджи. Элли с Вечным поругались, начали бороться, так Элли получила свои ссадины и потеряла туфлю. Под руку попался нож для колки льда. Возможно, всё случилось в порыве ярости… Мог Вечный ударить Элли тем ножом? Он был испачкан кровью, Бенджи помнит — профессиональные наёмные убийцы разве будут использовать нож для колки льда? Вечный мог и не заметить, что Элли сорвала с его руки браслет. Тот Бенджамин запаниковал и сбежал из номера. Возможно, он решил переждать и где-то спрятался. А потом увидел в новостях, что появился обновлённый Вечный — он, Второй Бенджи. Что в таком случае должен сделать Бенджамин, внезапно ставший Старым? На его месте Бенджи попытался бы вернуться? И тут за спиной с приглушённым смешком спросили:

— Всё пересчитал?

Бенджи медленно повернулся, направив тусклый луч браслета к лестнице. На ней, вальяжно раскинувшись, сидел его старший клон.

***

— Ты давно должен был уйти, тебе повезло больше других, — Бенджи смотрит на дуло пистолета и понимает, что ведёт один из самых важных разговоров в своей жизни. Периодически клоны попадают в цикл, где Третьему примерно пять лет, Второму — двадцать, а Вечному — сорок пять. Как сейчас. Пять лет назад Бенджи было всего пятнадцать, и он не мог стать новым Вечным. Обычно Вечные уходят в сорок лет — с запасом, чтобы потом помогать своим продолжателям эффективнее вживаться в роль.

— Я не собираюсь проводить остаток жизни, наблюдая, как такое ничтожество, как ты, занимает моё место, — вернувшийся Бенджамин делает шаг, становясь ближе. — Я и Вечным стал только в тридцать — мой “Старик” не торопился.

— Он ушёл вовремя, — не согласился Бенджи. — И мне казалось, вы были близки.

— Даже если так, — кивнул Старый, продолжая угрожать пистолетом, — старикан мне уши прожужжал про жизнь вечную. Думаешь, мы работаем на общую благую цель, на миссию? Всё ещё веришь в эти сказки?

— Это не сказки, мы…

— Да брось! — Старый расхохотался, удерживая себя за грудь. Пистолет в его руке ходил ходуном. — Мы с моим Вечным, а потом уже и со Стариком, искали вакцину бессмертия. Я встречался с нужными людьми, плёл, что хочу увековечить рядом подобранных девок из дикарок, что уже в печёнках сидит эта Эллин!

— Не говори про Элли! — Бенджи мгновенно охватила ярость.

— Или что? — Старый не думал останавливаться. — И прекрати уже в меня светить этой штукой! А то пристрелю!

Бенджи опустил руку с браслетом. Его клон пользовался фонариком, и сидеть в луче света, почти не видя своего оппонента, неприятно. С другой стороны — пистолет теперь отвлекал меньше.

— И что с вакциной, вы нашли её? — спросил Бенджи чтобы поддержать разговор. Он обдумывал план действия.

— Ты не поверишь, но да! — Старый Бенджамин довольно хрюкнул. — Я нашёл вакцину, пользуясь связями и подкупив учёных на стороне. Пришлось ждать, и я, признаться, занервничал. Это довольно мучительно — ожидать готовности вакцины, от которой зависит твоя дальнейшая жизнь.

— Вакцина не изменит генетически заложенную в нас смерть в пятьдесят лет, — Бенджи незаметно снял с руки браслет и осторожно водил по нему пальцами, выискивая подходящий звуковой сигнал.

— Не будь дураком, Бенджи. Она разработана так, чтобы как раз устранять все поломки, ведущие к близкой смерти. Эта вакцина — дар вечной жизни, которую я давно заслуживаю. Кто-то должен утереть нос старику Роджеру. И это буду я!

— И причём тут старик Роджер? — Бенджи нашёл нужный сигнал и ждал удачного момента для активации.

— Этот хрыч решил перехитрить саму вечность! — Старый зашёлся лающим смехом. — Сам он не уходил из дела всей жизни в пятьдесят, он-то резвился до последнего!

— Он как раз примерно в пятьдесят и умер, — заметил Бенджи.

— И завещал своим потомкам, ой, прости, то есть — многократно повторившемуся мне, подыхать в пятьдесят, как и он сам. При этом за десять лет до кончины отойти от дел и взращивать юную копию самого себя, наблюдая, как этот никчёмный мальчишка занимает твоё по праву место! Знаешь, зачем это было нужно старику Роджеру на самом деле? Не чтобы победить Вечных и вернуть жизнь в естественное русло деторождения и смертности, нет! Прохвост хотел, чтобы дело его жизни развивалось и после его смерти, и имя его гремело в веках! Сделай он своего сына бессмертным — рано или поздно ему, первому Бенджамину, наскучила бы вечная работа. Как и многие, он бы отдал свой бизнес на ведение навороченным компьютерным программам, а сам бы развлекался до конца всех времен, если таковой найдётся на вечные головы.

— Это не может быть правдой! — вспылил Бенджи. Он был одновременно и растерян, и зол. Ему никто ничего подобного не рассказывал про самого первого Болманта, основавшего их семейное дело.

— Но это правда, глупый ты мой клон, — Старый покрутил пистолетом. — Старик Роджер придумал для нас великую цель, чтобы мы рвались из кожи, становились лучше, влиятельнее, богаче, умнее. Чтобы развивали свою собственную медицину и науку внутри большой семейной общины. Если так и дальше пойдёт, мы рано или поздно сможем править всем миром! Ведь мы смертны! Нам есть что терять! Отрезок нашей активной жизни так короток, и мы лучший пример того, как можно соревноваться самому с собой и пытаться превзойти себя прежнего! Старик был несносным ослом, но одновременно и гением, чёрт его побери! Но я не согласен больше плясать под эту дудочку! У меня есть своя воля и свои желания. А ещё — неслыханное богатство! Да столько не потратишь за вечность! — Бенджамин Старый едва успокоился от разрывающего его смеха. — Я хочу кое-что рассказать тебе перед смертью, Бенджи, — продолжил он, вытирая слёзы. — Ты совсем не я, что бы ты там себе не думал. Такая рохля как ты просто не может быть мной. Мы отличаемся. Знаешь почему? — он помедлил, как если бы ждал ответа, хотя в ответе явно не нуждался. — Мы проходим разный жизненный опыт. Ты здесь сидишь с детками и играешь в куколки, а я в твоём возрасте бродил по тёмным подворотням города, вникал в жизнь, как она есть, — он поцокал языком, будто примеряясь к словам. — Однажды мне пришлось убить человека. Я даже не осознал, что это произойдёт — так всё случилось быстро! И я понял, что в этом нет никакой магии. Бах-бах! — изобразил он пистолетом выстрел. — Ничего сложного. Для меня, конечно же, не для тебя, Бенджи, — Старый подошёл ещё ближе. — Поэтому я заслуживаю жизнь вечную, а ты нет.

— Ни черта ты не заслуживаешь, — шепнул Бенджи, активировав свето-звуковой сигнал и отбросив свой браслет в сторону. Старший, как и ожидал Бенджи, среагировал. Он отшатнулся от внезапного громкого воя сирены и пляшущих цветных бликов, и Бенджи решил, что это отличный шанс наброситься на бывшего Вечного. Они начали бороться. Прозвучали выстрелы. Уже отобрав пистолет, Бенджи понял, что серьёзно ранен. Ему помогают держаться поступивший в кровь адреналин и вполне осознанная ярость, но надолго его не хватит. Старый сопротивлялся. Бенжи несколько раз ударил его пистолетом, но никак не мог прицелиться и выстрелить. Он уже сделал несколько неудачных попыток, но только попортил стены — пистолет выкручивали из рук и пули улетали в сторону.

— Я же говорил, — хрипел Старый, — у тебя кишка тонка!

— Я услышал другое, — Бенджи смог ещё раз ударить клона, вернув себе контроль над оружием. — Ты только что рассказал мне, что я могу, — он направил пистолет на бывшего Вечного. — Ведь ты убил Элли.

Бенджи мог бы поклясться, что заметил едва проскочившее недоумение в угасающем взгляде. Но он сам едва держался и, сделав выстрел, лишился чувств.

***

Разве Элли могла исключить его из пары? Почему он не получил от неё сигнал тревоги и не смог отследить её браслет? Про браслет предыдущего Бенджамина можно предположить, что тот повредился. Но тогда как к Старшей, как и положено, пришли оба сигнала — и от новой Вечной, и от бывшего партнёра? Разве что после оба браслета кто-то сразу отключил. И когда именно отключил? Была ли та тревога настоящей?

Солнце светит в легко задрапированное полупрозрачной шторой окно, значит Бенджи не умер. Разлепив глаза, он огляделся, обнаружив себя в постели больничной палаты их собственного медицинского комплекса. У изголовья сидела малышка Элли.

— Братик, ты проснулся! — обрадовалась она. — Меня не хотели к тебе пускать, но я пробралась! — Элли тут же обняла Бенджи, вызвав мгновенную боль в рёбрах и совершенно немужественный стон.

— Ой, прости, тебе же очень больно! — испугалась Элли. — Хочешь, я оставлю тебе свою куклу, чтобы ты быстрее поправился? — во взгляде читалась серьёзность этого намерения.

— Нет, играй сама, — улыбнулся Бенджи, пытаясь протянуть девочке руку, но Элли внезапно обернулась на звук шагов.

— Ой, это Старшая! Она будет ругаться, что я здесь! — малышка схватила куклу и юркнула под кровать. — Бенджи, не выдавай меня!

Бенджи хотел возразить, но в палату действительно вошла Эллин. Он наблюдал, как она медленно закрывает за собой дверь и щёлкает замком. В тот момент, когда пальцы Эллин коснулись дверной ручки, Бенджи сообразил.

— Вот я осёл…

— Ну что ты, милый, — Старшая сказала это ласково, улыбнулась, подошла ближе и подвинула к кровати больничный столик, на который выложила два шприца. — Ты большой молодец! Сделал всю грязную работу.

— Царапины ведь обычно оставляют женщины, — Бенджи взглянул на ногти Старшей. — У Элли были исцарапаны руки.

— Какие же мелочи иногда замечает, но совершенно не анализирует наш мозг, да? — Эллин поправила шприцы. — Спасибо, что убил Бенджамина. Поверь, за это я на самом деле благодарна!

— Двери в отель — Элли незачем было самой активировать их, если она пришла с Вечным. Так что скорее всего в ту ночь в отель зашла ещё одна Эллин — и уже без спутника — раз ей пришлось самой открывать себе дверь.

— И как же я вышла? — Старшая изогнула бровь.

— Вместе с Бенджамином, с которым вы поцапались, я полагаю. Или ты нашла какой-то другой способ выбраться, не оставляя об этом информации для системы отеля, ведь тебе надо было, чтобы я услышал сигнал той ошибки и понял, что Элли внутри, и поэтому ты сама туда попасть не можешь, а Вечного, раз я смог зайти, там как раз уже нет. Ты подбросила браслет, выставила всё так, будто поругались любовники и произошло спонтанное убийство. А я, дурак, не догадался. Вообразил, что на них напали, Элли убили, а Вечного украли с целью выкупа! Я насочинял целую прорву бредовых идей… После убийства ты выключила браслеты Вечного и Элли, чтобы я не получил сигнал тревоги. Уже в цитадели, у дверей моей спальни ты активировала собственный тревожный цвето-звуковой сигнал. Местоположение тебе не пришлось отслеживать по маячку — ты его сама прекрасно знала. Ты обманула меня, хотела обвинить в убийстве моей Элли своего Вечного, и тебе почти удалось.

Старшая кивнула.

— Я действительно прошла в отель одна — приехала вслед за Бенджамином, как только узнала,что он везёт туда дурочку Вторую! Я и в номер к ним смогла попасть — как ты помнишь, активация там ещё проще — достаточно отпечатков пальцев. Я приоткрыла дверь и слышала весь разговор. Напыщенный индюк решил бросить меня и предложить вечную жизнь этой вертихвостке! А я столько лет его терпела! — Старшая нервно скребла ногтями по ладоням. — Я смогла бы простить ему эту Вечную шлюху Вивьен. Но заменить меня мною же — только молодой и глупой? Той, что не видела, как этот прихвостень и дуралей куролесил? Как он просаживал деньги? Он решил заменить меня вот так! — Старшая щёлкнула пальцами. — Естественно, я пришла в ярость! Я бросилась к ним, всё высказала, расцарапала Бенджамину его наглую рожу. Эта дура Вторая принялась меня успокаивать и… под руку попал тот злополучный нож… Тогда всё и случилось.

— А что Вечный? — у Бенджи пересохло в горле.

— Выскочил из номера, как последний трус. Я сказала ему, что всё устрою. Ему только надо немного подождать меня в холле. Идиот так нервничал, что даже не понял, зачем я снимаю с его руки браслет.

— Почему Вечный исчез? — Бенджи поглядывал на лежащие на столике шприцы, гадая, что в них?

— Так царапины на лице. Да и стресс. Он же неженка, — Старшая закатила глаза. — Понимаешь, я сама намекнула на эти царапины. Их надо подлечить и хорошенько замаскировать, ведь на Вечных всё заживает быстрее, чем на собаках. А мы, смертные, не должны рисковать своим здоровьем и лицом. Так что Бенжамин согласился залечь на дно и немного подлечиться, а с меня взял обещание, что я всё улажу. Ну я и уладила!

— Вывела в свет меня, тем самым обрубив Бенджамину надежду на возвращение.

— Надо отдать ему должное — он так просто не сдался. Пришёл вот убить тебя. Не смотря ни на что считал себя победителем… — Эллин устало покачала головой.

— Что в шприцах за инъекции? — спросил Бенджи, косясь на прикроватный столик.

— Чуть не забыла! — рассмеялась Старшая. — Содержимое разное. Одна инъекция несёт вечную жизнь, вторая — вечный сон. Не переживай, — Эллин придвинулась. — Ты просто заснёшь. Даже ничего особенного не почувствуешь, — Старшая наклонилась над Бенджи. — Знаешь, я уже говорила тебе, что ты не такой, как Бенджамин, — она вздохнула. — Если бы ты достался мне в пару, возможно, сейчас всё было бы не так печально. — Старшая наклонилась ещё ниже и поцеловала Бенджи лёгким поцелуем в губы. Несколько секунд они смотрели друг на друга — Бенджи, который не может пошевелиться, и женщина, убившая его Элли и пришедшая за ним.

— Прощай, Бенджи. Чокнемся? — Эллин осторожно, чтобы не перепутать, стукнула друг об дружку оба шприца. Потом одну инъекцию ввела Бенджи, вторую поставила себе. А после мечтательно закатила глаза и прошептала.

— Ну привет, жизнь вечная, — и, как подкошенная, упала на пол.

Из-под кровати выползла встревоженная малышка Элли.

— Братик, я не поняла, о чём говорила тётя, — она осторожно толкнула лежавшую рядом Старшую носком детской туфли. — Она же просто спит, да? Прости, но я не хотела, чтоб ты заснул. Пусть лучше спит сама.

— Элли, ты поменяла местами шприцы? — спросил Бенджи, ощутив, что находит в себе силы приподняться в постели.

— Да, братик. Ты не сердишься? — Элли смотрела очень серьёзно. — От того, что тебе поставила тётя Эллин, ты не умрёшь?

— Скорее всего как раз не умру, — в тон малышке, серьёзно и грустно ответил Бенджи. Маленькая Элли залезла на кровать и обняла его, устроив тонкие детские руки на его шее. А Бенджи думал, что судьба — странная штука. Даже если ни один из Бенджаминов до него не хотел подарить людям нормальную жизнь и вернуть радости собственного детства, взросления, рождения своих детей то он, Бенджи, хочет. Пусть старик Роджер этого не планировал, но за множество циклов клонирования появился такой его сын, который на самом деле верит в то, что сможет изменить мир.

+2
00:14
687
20:00
Рассказ понравился. Рваное повествование, сумбур в начале сбивает ритм и восприятие, но к концу всё устаканивается, почти всё становится понятным. Рассказ не без изъянов, но без них, так сказать, не было бы «состава преступления», это можно принять, плюс побуждает к размышлениям — а что не учёл/не показал автор, чтобы сделать мир живее.
Вообще сам рассказ показался вольным продолжением одной из серий сериала «Любовь, смерть и роботы», там был сюжет о таких вот Вечных, причём у ГГ даже подружка была в таком же наряде из перьев. Ну а нож для колки льда — оммаж Основному Инстинкту, наверное (или нет), ну и Ромео с Джульеттой — типа того.
Читается интересно, идея с тремя клонами — отлично придумана, но некоторые моменты наверное можно было осветить получше — как там например дела с освоением космоса, колонисты всегда нужны. Не совсем понял что делать в случае насильственной смерти — пришёл Горец, башку вжик — и что дальше? Детей нет, репликация? Немного натянутым показалось мышление молодых «старцев», не чувствуется отпечатка возраста, хотя автор старался. Ну и посыл «возвращение к нормальной жизни» (пусть это оказалось и манипуляцией) — сомнительный к реализации, вон даже все религии заманивают жизнью вечною, а тут добровольно от неё отказаться, и дети тут тоже отнюдь не главная скрипка.
Подытожу — автор проделал хорошую работу, и рассказ хороший.
Комментарий удален
???
17:07
+3
Свежая идея, увязшая в клише.
Я очень люблю, когда в самом начале читатель не имеет ни малейшего представления о том, что читает. Когда первые абзацы верно расставляют приоритеты таким образом, чтобы загадка интриговала, а не раздражала, получается конфетка для настоящего любителя триллеров и детективов. Здесь с этим справились наполовину: очень понравилась сама идея с клонами вместо вечных людей, которая преподносится постепенно, но совершенно не зацепил эпизод на приеме. Если его целью был ввод в сюжет певички, которая в тексте существует лишь ради разбавления до боли узкого списка подозреваемых, то зачем нужен был диалог о способах омолаживания, не имеющий для сюжета никакого значения?
К сожалению, к детективной линии тоже уйма вопросов. Во-первых, как я уже упоминала ранее, список подозреваемых слишком узок, чтобы заставить читателя хотя бы попытаться подумать над личностью убийцы. Но это не вина автора: формат рассказа не слишком подходит детективу. Во-вторых, аспект, несколько меня смутивший, — гаджеты, на которых главный герой строит предположения о личности убийцы. Это — улики, играющие важную роль в детективах, то, на чем все завязано. Здесь же мне так и не удалось понять, как работают эти чудо-приборы будущего, из-за чего что мысли героя о браслетах, что разглагольствования Старшей в развязке для меня были скорее путающими, нежели разъясняющими. Опять же, быть может, проблема лишь в моем восприятии, которое слишком привыкло к классическим детективам и просто не позволяет мне в полной мере понять всю прелесть стимпанка. И третье, смутившее меня сильнее всего, — предсказуемость и тонна клише. О том, как Старый начал филосовствовать о жизни, держа главного героя на мушке, даже говорить не хочется — избито, наивно и крайне разочаровывающе. Геноцид бедных слоев населения во имя процветания богатых — максималистская идея, весьма странным образом продвигаемая в бесчисленных подростковых антиутопиях ради крутости, но, в сущности, лишь портящая строение мира, лишая его логики. Подмена инъекций (ядов) — старый, проверенный временем ход, к которому грех придираться — чудно, но как маленькая девочка успела поменять шприцы, прячась под кроватью? Или она сделала это до того, как туда залезть? И если да, то зачем? К сожалению, это никак не объяснили.
Ни в коем случае не виню автора. Вы — огромный молодец, потому что взялись за, вероятно, самый сложный жанр для написания рассказа — это очень смело и заслуживает уважения. Я также разглядела множество хороших идей в духе «О дивного нового мира» О. Хаксли, которые отлично показали бы себя в романе. Эгоизм родителей, решающих все за детей, продемонстрирован замечательно.
В итоге, я поймала себя на мысли, что, несмотря на некоторые сюжетные дыры и клише, мне понравилось. Было интересно читать, и я получила удовольствие. Спасибо за проделанную работу!
10:01
Интересный рассказ. Смысл понятен, что в природе всё логично обустроено. И что дети — это самое большое счастье. Спасибо автору!
тема вечности… понятна бессмертным. Нам же, обычным можно только фантазировать… и зависть проглядывает сквозь слова автора: вечные несчастны, оказывается! Всегда интереснее читать на эту тему объемные произведения, где можно представить все размышления. Немного странно… когда вечных убивают, сами они готовы убивать только за статус. Тут важно упомянуть сериал «Основание» — там тема раскрыта… но без женских ролей.
Загрузка...
Ольга Силаева

Достойные внимания