Ольга Силаева

Зверобой

Зверобой
Работа №389. Дисквалификация в связи с отсутствием голосования.

Человек является одним из самых слабых и хрупких представителей животного мира. Но взамен ему дана наивысшая форма развития психики – сознание. Именно она является его суперсилой, компенсируя все прочие недостатки. Говорят, что сознание возникает благодаря особенному строению мозга, поэтому оно может контролировать многие психические процессы, предоставляя человеку уникальную возможность – оторваться от своей животной природы. Но эта возможность остаётся до сих пор нереализованной, так как животная часть не дремлет. Древнее образование, которым она представлена, бессознательное, до сих выступает против сознания. И когда оно берёт верх, то тоже даёт человеку неимоверную силу, силу эмоционального возбуждения. Очаги этой спящей энергии старой коры перекрывают все рычаги контроля сознания и всё логическое мышление рушится. И под этим допингом человека не может остановить никто (даже он сам?). Тогда он становится самым жестоким и непобедимым зверем, способным голыми руками разорвать медведя.

– М.

***

Трое здоровых мужчин вели группу людей, видимо, заключённых. Их руки были связанны за спинами, а в руках у амбалов были дубины. Пятеро серых и грязных лиц шли кучкой, прижимаясь друг к другу. Земляные пятна и слой пыли на их коже, потрепанная и местами рваная в клочья одежда, замыленное лицо и взъерошенные волосы говорили о том, что они явно побывали не в самой лёгкой ситуации. Но в этом времени иначе и быть не могло.

Они шли, послушно, нет, покорно. Трое потухшими глазами смотрели в землю, один злобно косился на своих конвоиров. Другой окидывал взглядом каждый сантиметр, его взор был очень внимательным и бдительным, ответственным, словно от него зависело спасение мира, возможно, он был их лидером. Но разглядеть хоть что-то было не так-то просто, кромешная темнота не позволяла видеть дальше пяти шагов от себя, только маленькие костры освещали небольшое пространство вокруг. Последний, с виду самый молодой светленький парень, пытался поймать взгляд своих собратьев, но его испуганные глаза только метались от одного лица к другому, не находя ответа.

Глаза внимательного предводителя резко округлились, когда вдалеке на фоне одного из костров он увидел силуэт мужчины. Он выглядел иначе. Аккуратно уложенные назад волосы, целая и чистая одежда, дерзкий прищуренный взгляд и уверенная поза. Когда этот опрятный мужчина заметил на себе пристальный взгляд, он довольно улыбнулся. Но было в его улыбке ещё что-то, что-то хищное.

Когда группа подошла к нему ближе, он громко поприветствовал всех.

– Как добрались?– злорадствуя спросил он.

Лидер группы злобно покосился на него и уж было хотел что-то сказать, но их диалог прервал крик.

– Зверь, – озадаченно взывал он. – Я нашёл ещё одну!

Из тени показалась девушка, а за ней средних размеров мужчина. Она явно была недовольна своим положением: брыкалась, пытаясь вырваться, ругалась и скалилась. Но спутник крепко сжимал её завязанные за спиной руки, не позволяя даже почувствовать шанс на удачный побег.

– К остальным, – сухо ответил Зверь.

Сопровождающий девушку мужчина, безоговорочно повинуясь, тут же метнул ее к группе людей, она споткнулась от силы толчка, но не упала. Подняв взгляд, она увидела злобный прищур молодого парня и фыркнула ему в ответ, отвернувшись. Он явно был не доволен её появлению.

– Что ж, теперь все в сборе, – начал Зверь. – Замечательно.

Все устремили своё внимание на него, даже те трое, которые большинство времени разглядывали только землю у себя под ногами.

– Надеюсь, что вы усвоили урок, – продолжал мужчина. – И если вы теперь думаете, что жизнь несправедливо с вами обошлась, – произнёс он громко и иронично начал, но потом понизил голос и сурово добавил, – вы ошибаетесь. Здесь исключительно ваша вина.

Последнюю фразу он произнёс медленно, почти по слогам, чтобы каждый уловил суть сказанного им, единственно истинную.

– Это последствия вашего выбора.

Он замолчал, выдерживая паузу, и надменно с вызовом заглянул в глаза лидеру группы, который не смог остаться в покое, после явной провокации. Связанный мужчина резко дёрнулся, видимо, он хотел сблизиться и ударить Зверя, но его тут же осадили. Верзила, что сопровождал их всю дорогу, опрокинул свою тяжёлую руку на его плечо, буквально вжимая тело в землю.

– Не стоило, я бы посмотрел на те фантазии, которые он не может воплотить в своём положении...

– Ты ничтожен, – рыкнула на него девушка, которую привели последней.

– Что?

– Извини, что прервала твой звёздный час, – начала она в его манере, – тебе пояснить? Наводишь тут ужаса, выделываешься, но по факту без своих шестёрок не представляешь из себя ничего и...

– Такая эмоциональна и до сих пор не заражена, – оборвал Зверь ее речь и выставил руку перед собой, чтобы никто из его окружения не вмешивался. – Интересно.

Он взял у одного из амбалов дубинку и подошёл к ней, но девушка не отвела глаз.

– И что дальше, зверёныш? – совершенно ровным тоном она задала вопрос и бросила в мужчину с дубинкой вызывающий взгляд.

– Заткнись! – крикнул ей с надрывом в спину молодой паренёк.

Зверь замахнулся и.. резко направил дубинку в сторону, указывая на клетку, которая находилась недалеко от него. Скорее даже не клетку, а арену. Небольшая область, огороженная высоким железным забором с колючей проволокой. Снаружи наблюдающим можно было видеть всё, что происходит внутри, но попасть туда и выбраться оттуда было невозможно, по крайней мере целым точно никак.

– А дальше вас ждёт наказание, – добавил он к своей выходке.

Он довольно улыбнулся, покрутил биту в руке и продолжил:

– Я сделаю с вами то, что сделал с вашими товарищами. Вы погибнете так же мучительно, только на моих глазах.

Все члены группы оторопели, и только девушка нахмурилась, уже через секунду она яростно начала кричать, всячески привлекая к себе внимание.

– Ты не имеешь никакого права так поступать! Ты не зверь, ты скотина, пафосный индюк!

Её тут же схватил один из верзил, но она стала ещё яростнее, вырываясь, продолжала оскорблять Зверя, давя на его нарциссическую натуру.

– Хорошо, я понял тебя, – ответил он ей раздражённо, – хочешь быть первой? Вперёд.

Он открыл дверь клетки и кивнул головой своему верзиле, и тот сразу повёл девушку внутрь. Зверь достал нож и надрезал верёвку, которая связывала запястья девушки.

– У тебя будет шанс побороться. Так веселее.

После этих слов он вышел, а вслед за ним и верзила. Девушка суматошно начала оглядываться по сторонам и заметила смежную с другой клеткой дверь, которая резко распахнулась и оттуда хлынула целая толпа…

Это были не люди, скорее нечто похожее на человеческий вид. Их одежда была подрана в клочья, кожа бледная с выделяющимися венами, у некоторых с гниющими ранами от укусов и ссадин, волосы на голове росли клочками, а у многих отсутствовали вовсе, их глаза были пустые и бледные, а движения неловкие и плохо координируемые. Но у них была цель, желание. Голод?

Девушка в страхе попятилась назад к краю клетки, а эти животные не особо быстро, но верно, двигались к ней, загоняя её в угол. Все остальные члены группы, видимо, не могли произнести ни слова, шок и страх охватили их с головой, впрочем, как и её. Эти монстры из фильмов окружали девушку со всех сторон, её охватил ужас и тело, покорно слушаясь страха, осело наземь. Один этих нелюдей подошёл уже почти вплотную и начал сгибаться над девушкой, она широко распахнула глаза, но не стала обороняться, лишь подставила шею под удар.

– Смотрите, это ждёт каждого из вас, – с воодушевлением произнёс Зверь.

Монстр, нависший над девушкой, отвернул голову и пошёл прочь. По её щеке потекла слеза и упала на жёлтый цветок, который слегка выглядывал из нагрудного кармана ее куртки. Подходили и другие монстры, особенно близко подбирались к ногам, они готовились к нападению, но в последнюю секунду начинали мотать головой из стороны в сторону и уходили. А через некоторое время и вовсе перестали обращать на неё внимания, разбрелись по клетке. Она сидела на коленях, не понимая, что случилось, не понимая, а точно ли она жива. Девушка недоверчиво ущипнула себя за щёку и сразу почувствовала боль.

Тогда она перевела взгляд на свой нагрудный карман и легким движением достала оттуда маленький жёлтый букетик.

– Ты со мной...?– прошептала она.

А за пределами клетки бушевал Зверь:

– Что? Что происходит?

– Я.. я не знаю, – пытался оправдаться верзила.

– Справедливость, – добавил лидер группы, с облегчением опустив голову на грудь.

Эта фраза ещё больше разозлила Зверя, его дух практически покинул тело, освобождая место гневу.

– Проверь! – рыкнул он, указав пальцем на дверь клетки и всучив биту в руку верзиле.

Тот неуверенно, но покорно пошёл, следуя указанию. Но только он открыл дверь, как на него налетела толпа нелюдей. Первых двоих он спокойно отбил, но толпа оказалась сильнее, верзила пошатнулся и упал, на него сразу же налетели все особи и впились в его мускулистое тело, он закричал и выронил биту. Девушка, воспользовавшись моментом, аккуратно подхватила орудие и вышла из клетки. Сжимая в одной руке биту, в другой букет, она двигалась по направлению к Зверю, тот выхватил другую дубину из рук амбала и встал в боевую позу, его мускулы напряглись, то ли от эмоций, то ли от предстоящей схватки.

– И что же ты будешь делать, девочка? – попытался произнести он в своей уверенно-ироничной манере, но получилось натянуто и истерично.

Девушка только посмотрела в сторону открытой двери и, замахнувшись, ударом провела дубинкой по железной стене клетки, раздался громкий скрежет и монстры хлынули наружу, следуя к источнику звука.

Она сжала букет сильнее…

***

«Ты со мной...?» – эхом раздался голос в голове.

Темнота. И громкий звон в ушах. И всё отчётливее…

– Ты со мной? Эй, Мари, ты здесь?

Девушка кинула на вопрошающего человека пустой взгляд. Она сидела у большого тлеющего кострища на небольшом камне, который, скорее всего, был обломком здания. Вид у неё был потерянный, потрепанные тёмно-русые волосы колыхались от ветра, бледное лицо сливалось с фоном серых развалин, голубые глаза были словно пустыми и печальными, и даже когда она подняла свой взгляд, не было понятно, смотрит ли она на человека или сквозь него. Вся одежда её тоже была невыразительная в черных и серых тонах. Только коричневая кожанка предавала ей цвета.

– Первый, первый! Я - второй! Приём. Как слышите? Ответьте.

Нежный и звонкий голос светловолосой особы продолжал взывать к своей опечаленной подруге.

– Да…– растерянно ответила ей Мари.

Девушка присела рядом, склонив голову на бок, кудрявые и светлые волосы покатились вниз с плеч.

– Витаешь в облаках?

– Вроде того…

– Эй, ну чего ты киснешь?

Блондинка посмотрела своими лучезарными глазами прямиков в глаза своей собеседницы и мило улыбнулась. Но ответа она не получила.

– Слушай, ты не подводила нас, – продолжила она, – не слушай их. Ты хоть что-то делаешь… Знаешь, ты уж точно полезнее меня! Можешь хоть держать оружие, стрелять. А я вот вообще ничего не умею.

– Но ты еще жива…

– Звучит обидно, но это так. Мне просто везёт!

– Мне никогда не везло.

– Неправда! Этого не может быть, что никогда.

В ответ Мари лишь снова опустила свой грустный взгляд вниз.

– Ты должна любить себя, – более спокойным голосом всё ещё пыталась поддержать её подруга.

– Послушай, – с раздражением начала Мари, – ты молодец, такая добрая и эмпатичная, всех поддерживаешь, но не лезь. Прошу тебя. Ты не сможешь ничем мне помочь.

– Но ты же пыталась помочь мне, даже несмотря на то, что я тоже поступила опрометчиво и безрассудно. Зачем?

Девушка вопросительно посмотрела на Мари.

– Ты ведь пошла меня тогда искать, зная, что я такая слабая и немощная, – продолжила она, – пыталась защитить меня от заражённых, когда они напали.

– Если бы не я, они бы не нашли тебя, – перебила её Мари, – это я их привела, своими необдуманными действиями!

– Нет, неправда! Ты просто беспокоилось о бесполезной мне. Это я поступила глупо, пошла собирать эти чёртовы цветы только лишь потому, что хотела сделать приятное. Но кому нужны цветы сейчас… – голос девушки задрожал, и она на несколько секунд замолчала, чтобы перевести дух. – Но я ни о чём не жалею! Ведь именно с того дня меня преследует чертовская удача, которую я нашла благодаря тебе.

– Нет, она была с тобой всегда, – Мари глубоко выдохнула, – именно благодаря твоей удачи мы и спаслись тогда от заражённых.

– Но раньше я не могла похвастаться подобным. Столько раз после того дня я оказывалась лицом к лицу с заражёнными, и ни царапинки! – произнесла девушка с энтузиазмом. – Я считаю, что это мой талисман, – она достала букетик жёлтых цветов, который был привязан к её заколке. – Цветы, что я собрала в тот день, когда ты нашла меня и мы чудом выжили…

– Хватит, что за глупости!

Мари дёрнула рукой, отмахиваясь от этого букета, и отвернулась от девушки.

– Скажи мне. Не держи это в себе.

– Что сказать? Что ты глупая? – выпалила Мари, вскочив с места.

Девушка свела брови, крепко сжав букет в ладони, она не хотела, чтобы её обиду могли почувствовать, но скрывать эмоции не умела, губы предательски затряслись.

– В мире, который разваливается на части из-за чёртова апокалипсиса, нет места вере в чудеса, нет места фантазиям, мечтам, – продолжала Мари. – Понимаешь? Это всё, – она машинально указала на букет цветов, – глупости. Никому не нужна красота, уют, комфорт, все хотят выжить, и поэтому ценится только твоя полезность, сила, навыки, знания, которые помогут сохранить жизнь.

Закончив эту мысль, она глубоко вздохнула, её тоже мучила обида и глаза, которые были на мокром месте, выдавали это чувство.

– Я не хотела обидеть тебя… Я это к тому, что я тоже глупа. Я также всегда верила в хорошее, как и ты, верила в справедливость, была амбициозна и идейна, но.. такие люди нужны были тому человечеству, процветающему и гуманному, оно ценило мыслителей. А это… – она окинула взглядом местность. – Полигон. В каком-то смысле дикая природа, в которой главная цель – выжить. Современные условия требуют действий, а не философских раздумий и сострадания.

– Но ведь ты так не считаешь, – наконец-то найдя в себе силы ответила девушка.

Мари с недоумением посмотрела на неё.

– Если бы ты действительно так считала, то не пошла бы за мной тогда, – пояснила она, всё ещё сжимая букетик в руке. – Ты злишься, потому что не принимаешь саму себя, считаешь, что тебе нет места в новом мире, но это не так. Знаешь, – девушка встала и подошла к Мари, – я не считаю, что ты всё портишь, что ты не на что не способна. Ты очень способная, очень сильная. Ты остаёшься человеком даже в это время, – сказав это, девушка взяла руку своей подруги и вложила в неё букетик. – Пусть эта удача будет и с тобой.

Мари не могла произнести ни слова из-за кипящего внутри возмущения, лишь только спустя некоторое время, когда девушка уже пропала из поля зрения, ей удалось выдавить из себя звук лисьего фырканья. Она сжала букет и, замахнувшись, хотела было кинуть его в тлеющие угли, но разжала руку и цветы упали на землю рядом. Девушка быстрым шагом направилась в свою палатку готовиться ко сну. Но уснуть ей так и не удалось.

Несколько часов Мари сидела на спальном мешке, обдумывая слова своей подруги. Её размышления нарушил крик:

– Заражённые! Заражённые!

– Беги сюда!

– К оружию… Чёрт!

Девушка резко пришла в себя и вылетела их своей палатки. Все бегали и суетились как муравьи, кричали, изредка вдали загорались искры, выстрелы.

– Сбор! Бегом!

Мари окликнула одного из пробегающих:

– Что случилось?

– Целое стадо заражённых наступает на лагерь с востока... Уже, уже в лагере! – парень собрался бежать дальше.

– Стой, Алису не видел?

– Она собиралась к кострищу... до этого.

– Спасибо,– ответила Мари, уже убегая в нужную сторону.

– Но там, – закричал ей в след парень, – заражённые…

Но Мари уже не слышала его, она неслась сломя голову через весь лагерь, не замечая даже того, что чем ближе она подбирается к указанному месту, тем больше разрухи возникало на её пути, заражённые, люди, кровь. Впрочем, и её не замечали, монстры уже поймали некоторых жертв, а те из них, которым это всё же удавалось, за ней не поспевали.

Мари уже была у цели, но резко затормозила. В её глазах застыла картина: серое копошащееся пятно чего-то мерзкого, скрежет зубов, золотые волосы, смешанные с землёй и алой краской, тускнеющее лицо, свет, гаснущий в голубых глазах. Она резко отвернулась, то ли от желания зарыдать, то ли от подступающей тошноты, и её взгляд упал на яркий желтенький букет, небрежно валяющийся недалеко от тела. Мари быстро схватила его, но монстр уже заметил её, оторвавшись от своей прочей добычи, он направился к ней. От потрясений и бушующих эмоций она уже не могла думать логически, ноги подкосились, и она упала, облокотившись спиной о разрушенную стену. Загнанная в угол, она отвернула голову и закрыла глаза.

***

Яркие солнечные лучи слепили сквозь закрытые веки, сон сразу отступил под их напором, девушка открыла глаза и сразу прищурилась. Пришлось отодвинуть голову и привстать, чтобы увидеть хоть что-то. Она села на край койки, облокотилась локтями на колени и опустила лицо в ладони.

– Тебе опять плохо? – прозвучал бархатный мужской голос.

– Нет, док, – ответила девушка, сквозь ладони.

– Да, прекрасный солнечный день.

Мари проигнорировала его.

– Послушай, – прервал молчание мужчина, – у тебя посттравматическое стрессовое расстройство…

– А у кого его сейчас нет.

Доктор вздохнул:

–То, что вы пережили, ужасно. Если сравнивать с общей ситуацией в мире, то это травмирует куда сильнее.

– Док, вы психиатр или врач? – язвительно произнесла Мари, оторвав голову от рук.

– Я заканчивал ординатуру в хирургии, если ты об этом. Но изучал в университете все медицинские дисциплины, так уж заведено. Но дело не в этом. Другие уже оправились, а у тебя всё ещё наблюдаются симптомы...

– Если бы я плохо себя чувствовала, то обратилась бы к вам. Я здорова.

– Мари, разве что физически, и то едва ли. Твой разум страдает, а из-за этого и всё тело, сама ведь знаешь. Не пора ли это…

Девушка церемонно встала и направилась к выходу, мужчина лишь покачал ей вслед головой, остановить он ее не мог, как и переубедить в чём-то.

Выйдя из госпиталя, Мари набрала в грудь свежий воздух, задержала дыхание и медленно выдохнула после, отворачивая голову от солнечных лучей. Она хотело было пойти дальше, но услышала знакомые голоса. Мари повернула голову к источнику звука и увидела, как четверо людей о чём-то яро спорили. Она направилась к ним.

– Я сказала, что мы не будем грабить чужие поселения, – властно ответила женщина в возрасте, – это моё решение как главы.

Мужчина, который стоял напротив неё и, видимо, являлся зачинщиком спора, недовольно рыкнул и снова начал что-то требовать. Ещё двое мужчин, молодой парень, тот самый, что был с Мари в плену у Зверя, и мужчина в рясе, стоявшие подле главы, молчали, лишь изредка качая головой в знак согласия или же осуждения. Но как только Мари подошла на расстояние нескольких шагов, парень сразу переключил на неё своё внимание.

– Что ты тут делаешь? – спросил он с нескрываемой агрессией.

– Отдыхаю, – спокойно ответила Мари. – Так о чём идёт речь?

– Не твоё дело! – продолжал он.

– Это личный разговор, – ответила глава.

– Не похоже, – девушка покосилась на парня и священника.

Мужчина, стоящий напротив начал, он желал найти любую поддержку:

– При нападении банды Зверя на наш лагерь мы потеряли тринадцать бойцов. Это одна треть людей, которые могут держать оружие в руках и применять его. И ещё четырнадцать рабочих рук. Это поставило наше поселение под удар. А таких группировок куча, где гарантии, что на нас не нападут снова? Их нет. Вы оба были там, – мужчина посмотрел на Мари и парня, – и видели, на что способны люди. Я лишь предлагаю взять под опеку соседние объединения и поселения, иначе мы потеряем свои позиции. И погибнем.

– Взять под опеку, – недовольно процитировал его молодой человек, изображая руками кавычки. – Запугать их силой. Это ты имеешь в виду?

– Хватит, – остановила его женщина. – Довольно, мы это уже обсудили.

Но Мари словно их не слушала:

– Неплохая идея, – обратилась она к мужчине. – Объединить силы.

– Тебя не спросили, – парень вышел чуть вперёд женщины и косо посмотрел на Мари.

– У тебя ко мне какие-то претензии?

– А может быть иначе? Да! У меня куча претензий к тебе!

– Обсудим?

– Стой, – женщина подняла руку, останавливая парня.

– Нет, мама, не сейчас, – сын обошёл её и подошёл ближе к девушке. – Это тоже насущный вопрос. Ведь она как никто другой виноват в этой бойне. Тебе не кажется, – обратился он к Мари, – что ты берёшь на себя слишком много? Несколько лет назад в универе может ты и была звездой, но не здесь и не сейчас. Очнись! Их нельзя излечить, да и ты не врач. Мозгоправ, да и то себе вправить их не можешь!

Мари не отвечала, и эмоции молодого человека воспользовались этим, они нахлынули с новой силой, держать в себе подобное было для него уже невмоготу.

– Ты играла с заражёнными, привлекла внимание Зверя… Наблюдая за твоими «экспериментами», он научился контролировать толпы зомбарей! Твою ж, – он вдохнул, – ты не гениальный учёный! Хватит играть в «одарённого ребёнка»! Во время учёбы терпеть твои амбиции было невыносимо, а сейчас, когда на кону жизни, – парень замолчал, – не позволю. Ты в плену натравила зомби на нас! Мы чудом выжили! Это был твой план? Серьёзно?!

Ему хотелось столько всего высказать, что все мысли скатались в один снежный ком, всё выговорить было нельзя, и он понимал это. Но его так злило, выводило из себя ещё сильнее, что ей было всё равно, выводило из себя каменное лицо и пустой взгляд, не выражающий ни раскаянья, ни стыда.

– Глупо, – продолжил он, – вести себя как ты. Ты не смогла за несколько лет усмирить себя и адаптироваться к новым условиям, значит, ты потерянна. Уйди и не мучай людей, все страдают, когда ты рядом. Несправедливо то, что умирают все вокруг тебя, но не ты.

– Довольно, – вмешался священник, всё это время смиренно наблюдавший за ссорой. – Нам не нужны распри внутри коллектива. Ты высказался достаточно. А у тебя, Мари, явно нет желания вообще вступать в дискуссии. Закопайте этот топор…

– Я услышала тебя, спасибо.

Сухо ответив, девушка обошла парня и направилась дальше.

– Мари, – обратился к ней священник, – зайди ко мне вечерком,– и добавил, пытаясь повысить свои шансы: – Мне будет нужна помощь.

Девушка услышала его, но не подала виду, продолжая свой путь, она была уже глубоко внутри себя, в своей голове. Но манипуляция священника сработала.

Вечером он застал Мари, сидящую на скамье в моленной. Она сидела как греческая статуя, неподвижно и отстранённо смотря куда-то вдаль.

– Вера это всё что у нас осталось, – решился он прервать её ритуал, но не сработало, девушка словно была не здесь, а где-то далеко-далеко, куда не долетал человеческий голос.

– Чем вам помочь?

– На самом деле помощь мне не нужна, разве ты не догадалась?

Тишина, медленный вальс персиковых лучей уходящего солнца, падающих на лица умиротворённых икон, – всё это создавало приятную душе атмосферу. Но касалось ли это чувство души девушки…

– Я позвал тебя кое-что обсудить. Доктор сказал, что ты уже около года находишься в депрессивном эпизоде, а после случившегося тебе стало хуже. Тебе нужно выговориться и отпустить все свои мысли и продолжить жить. Мы не можем спасти всех, понимаешь..

– Это так не работает, вы священник, а не психотерапевт, – Мари повернулась к нему.

– Ещё не поздно найти себе занятие по душе, своё место. Ты могла бы стать ассистентом доктора, или помогать при церкви. Тебе нужно заняться чем-нибудь.

Мари разочарованно выдохнула:

– Неужели вы не понимаете, что ни в вашей церкви, ни в подобных мне людях, современное общество не нуждается. Ладно. Церковь для некоторых может ещё служить отдушиной, всё-таки чувство веры в нечто божественное, присутствовали в человеке чуть ли с самого его сотворения, но я, – Мари пыталась подобрать слова и, кажется, впервые её взгляд приобрёл какие-то краски. – У меня действительно есть проблемы, внутриличностный конфликт. Но этот факт лишь доказывает, что я бесполезна сейчас для всех вас, для всего поселения.

– Почему ты так считаешь, Мари? Просто дай себе шанс.

С каждым словом священника девушка дышала всё тяжелее, её лёгкие жадно и напряжённо вдыхали воздух и тяжело отпускали его.

– Это проблемы одного. Проблемы личности. Личность человека имеет свои границы, свои уникальные особенности, амбиции. Подобное ценилось до того, как мир рухнул, то есть в начале нашего века, когда общество процветало, большинство имело достаток и все базальные потребности людей были удовлетворены, – речь её стала медленной, аккуратной, словно она подбирала каждое последующее слово. – Сейчас мы повернули назад.

Глаза девушки забегали, она явно боялась, что священник может не понять ход её мыслей. Она ненадолго замолчала, но мужчина не стал её перебивать, прекрасно чувствуя момент, опыт священнослужителя давал о себе знать. И действительно, вскоре Мари продолжила свой монолог:

– Несколько веков назад человек не мог похвастаться тем, что большинство могло ни о чём не беспокоиться и думать о великом, насытившись всем прочим. Вы же не станете писать картину, будучи голодным неделю, или строить планы о великой демократии, когда над вашей головой свистят пули, а рядом погибают люди? Верно?Так вот. Идеалисты и мечтатели были всегда. В те времена это были учёные, поэты, писатели, священнослужители. Сначала общество отрицало их всех, вспомните, сколькие гении подверглись гонению или погибали за свои идеи, признавались юродивыми. Но с каждым веком человечество двигалось вперёд, всё больше нацеливаясь на благополучие большинства. Ценности и приоритеты менялись, росла потребность в личностях, но росла медленно. Как же жили те люди, как справлялись со своими терзаниями, духовными проблемами? Никак. Те, кто не мог уйти в религию, стать великим писателем или оратором, превращались в серую массу, ломаясь под натиском общественных требований и установок, некоторые даже сходили сума, признаваясь обществом убогими. Но и среди счастливчиков всё было не так-то просто. Например, поэты и писатели, что они делали? Они спасались, выражая свои чувства и эмоции листку бумаги, привлекали внимание к своей персоне, тем самым разряжая собственные переживания. Но они всё равно были единицей среди тысяч, соломинкой в горе иголок. Они были яркой кометой, среди прочих мелких звёзд, и также быстро как кометы сгорали, если не могли зацепиться за грань реальности, заземлиться, как и было положено тогда. Эмоции, идеи, особое восприятие и мышление, сжигали их изнутри. Поэтому именно такой контингент поэтов прошлого заканчивал жизнь самоубийством. Вы задумывались об этом? Они не находили себе места в мире и обществе. Ещё сильнее накалялась ситуация во время революций или войн, когда каждый человек становился обществу необходим, а ты был всего лишь яркой вспышкой, красивой, но бесполезной. Жизнь всегда трагедия для тех, кто живёт чувствами.

– Ты упустила важную деталь, – священник поднял взгляд на девушку, – общество всегда двигалось вперёд благодаря вкладу каждого человека. Эти люди тоже внесли свой вклад, даже просто вдохновляя других людей, не говоря даже о том, что многие находили поддержку в их произведениях, их строки и лозунги ложились в основу политических движений и объединяли людей в тяжёлые времена.

– Вы не понимаете. История повторяется, поэтому зацикливаться на себе в наше время – самый страшный грех, ведь в приоритете все, а не один. К этому я вела. Если у тебя есть время на подобное, значит, ты бесполезен для общества.

– Разве? Ты акцентируешь внимание на том, что эти люди не справились, сломались, из-за того, что у общества были другие потребности. Но были ведь и части общества, которые нуждались в чём-то другом.

Священник на несколько секунд остановил свой взгляд на глазах Мари, но не для того, чтобы заглянуть ей в душу, а чтобы она смогла заглянуть в его, понять. И нежно взяв её ладонь в свои руки, добавил:

– Прими себя и прости.

Девушка резко отвернулась. Кажется, мужчине действительно удалось найти то, что пряталось за фасадом, за всей игрой слов девушки.

– Плохое случается, но не ты виновата в этом. Как и в её смерти. Господь не посылает нам испытания, которые мы не можем преодолеть.

– Да, да, да. Пути господа неисповедимы и всё в этом духе. Все мы здесь не случайно. Не случайно погибли люди, были съедены заживо на моих глазах, не случайно она туда вернулась, и, конечно, не случайно выжила я! Это всё испытания! И у них, разумеется, есть смысл. В этом нет ничьей вины, только божий замысел! Он хотел показать эти смерти, убить этих людей, чтобы один ничтожный человек мог осознать свою миссию! Так получается? Бред!

– Ты винишь себя. Но не предавайся печали душою твоею и не мучь себя своею мнительностью. Все мы смертны.

– Я знаю все эти пафосные фразочки, моя семья была глубоко верующей, но это им не помогло, – Мари медленно подняла голову навстречу священнику. – Он прав, я не справилась. Не смогла адаптироваться к этому миру, перестроить своё мышление. Мне лишь хотелось удовлетворить свои потребности за счёт других, и я не думала о последствиях. И раньше я злилась не на тех, но сейчас…

– Ты злишься на себя.

– Всё то, что вы видите сейчас перед собой, это сделала я, а не кто-то другой или что-то другое. Я не шла теми путями, которыми меня якобы вёл Бог, лишь стояла на месте и созерцала все эти события и принимала решения, как реагировать на это всё и что делать.

Теперь Мари взяла руку священника в ответ и, напористо заглянув в его глаза, добавила:

– Я никогда не смогу простить себя, моё сознание не даст мне покоя. Я убила её и остальных.

Голос девушки звучал настолько обречённо, что священник невольно вздрогнул, словно и ему стало страшно от этого чувства, которое таилось глубоко внутри неё. Он понял, её не переубедить. Мари небрежно отпустила его руку. Она чувствовала себя победителем в этой схватке, но не все овечки боятся волка, у них тоже есть зубы.

– Значит, ты признаешь, что её смерть напрасна, – утвердительно произнёс священник, когда девушка уже стояла на пороге.

Он лишь хотел продолжить диалог, попытаться поговорить ещё раз, но Мари, услышав это, только ускорила шаг. Её сердце бешено забилось в груди, продолжая идти, она схватилась за нагрудный карман и сжала его, потом резко запустила в него руку и достала букетик жёлтых сухих цветов. Она шла, горячие слёзы стекали по розовым щекам, но она продолжала созерцать, как сухие цветы дёргались от лёгкого ветерка, опять погрузившись куда-то глубоко в себя. Неожиданно девушка замерла, в широко распахнутых глазах пробежала тень облегчения.

– Вот он…

Произнеся это себе под нос, девушка сломя голову помчалась вперёд. Пробежав несколько зданий, она остановилась на секунду у серого невзрачного домика, а после без стука ворвалась внутрь.

– Профессор! – произнесла Мари запыхавшимся голосом. – Мне нужна ваша помощь.

С этими словами девушка протянула сидящему в порванном кресле мужчине букет жёлтых цветов. Он посмотрел на неё с недоумением и холодно ответил:

– Это зверобой.

***

После нашей последней встречи я сильно переживал, не переборщил ли. Мне, как и любому пастуху, хотелось направить свою овечку к истине, вернуть её в стадо. Но не скинул ли я её с обрыва? Поэтому я отчаянно искал с ней встречи, но она всячески избегала меня. Всё-таки последняя фраза была лишней, не стоило упоминать Алису в таком ключе. Я всё-таки решил понаблюдать за ней издалека, чтобы успокоить терзания своей души. И то, что я мог видеть, должно было действительно лишить силы мои тревоги, развеять сомнения, но это почему-то ещё больше насторожило меня.

Мари больше не выглядела опустошённый, скорее она была чем-то заинтересована, озадачена. Часто я мог наблюдать, как она часами стала сидеть в библиотеке, собирать цветы, она связывала их в маленькие букетики и всегда уносила с собой. Ещё я заметил, что когда Мари собиралась в очередную вылазку, то всегда надевала свою кожаную куртку, из кармана которой торчал сухой букетик жёлтых цветов, кажется зверобоя. Это всё не укладывалось в моей голове. Что за странные ритуалы. Сначала я предположил, что она начала заниматься ботаникой, эта мысль меня порадовала, но в глубине я понимал, что дело не в этом. Но я решил отпустить эту ситуацию, не создавать проблем из нечего, ведь сложилось всё очень даже хорошо, она занялась делом.

Примерно через неделю после этого в одни из вечеров я заметил, как Мари возвращалась в поселение. Я не мог пройти мимо, не обратив на неё внимание. Она куда-то торопилась, неслась полная энергии и сил, хотя вылазки всегда выматывают, но дело было даже не в этом, она была словно счастлива. Её лицо выражало довольную гримасу: горящие глаза, улыбка, восторг во всех мелких деталях. Это показалось мне странным. И я решил проследовать за ней. Именно в тот день я заподозрил что-то неладное, когда увидел, что Мари подошла к дому профессора. После этого вечера я снова стал приглядывать за ней, и оказалось, что она каждый день навещает его. Нет, не просто навещает, она проводит там куда больше времени, чем просто в гостях. Мне нужно было узнать, что там происходит. Действительно ли Мари нашла своё место, и я могу быть впредь спокоен. Как у него получилось заинтересовать её делом, что она искала в тех книгах. Хотелось быть уверенным, что она не попадёт в беду. Но чем больше я стал докапываться до истины, тем больше моё сердце приходило в беспокойство. Книги, которые читала Мари, были по медицине, биологии, анатомии, физиологии, зоологии и только одна книга о цветах с закладкой на странице со зверобоем. Гадать не было смысла, шпионить дальше, всё равно что играть в детские игры, нужно было поговорить с ней напрямую. Так я и решил сделать.

Предложить встретиться я так и не смог, но из здравых побуждений, вдруг она бы опять стала избегать меня. Поэтому я просто подкараулил её у той поляны, где она обычно собирала цветы.

Когда я пришёл туда, Мари уже сидела там и кропотливо что-то делала. Выражение её лица казалось безмятежным, спокойным, умиротворённым. Но долго засматриваться и размышлять об этом я не мог, нужно было успеть, пока она не закончила.

Я подошёл ближе и понял, чем она занималась. Завязывала букетик жёлтеньких цветов. Но букет был необычным. Вместе с живыми цветами там переплетались точно такие же, но сухие.

– Хорошо получилось, – решил я начать разговор, но видимо не с того.

Когда она подняла на меня свой взгляд, я моментально почувствовал, что-то в нём изменилось. Он был похож на выстрел, на блеск кромки льда. Она всё ещё была обижена? Но тут я заметил ещё кое-что, блестящие капельки на её ресницах. О чём она думала всё это время?

– У тебя всё хорошо? – побеспокоился я.

Но она лишь встала, мотнула головой и неожиданно мне улыбнулась, закрыв заплаканные глаза. Мари определенно собиралась уходить. Поэтому мне пришлось схватить её за руку, чтобы не упустить.

– Поговори со мной. Что ты планируешь сделать?

На долю секунды мне показалось, что она задумалась. Когда Мари приоткрыла свои глаза, я последовал за её взглядом, сначала на букет, потом в её зрачки.

– Лучшее, что я могу сделать для мира, это успокоить свой ум. Хотели ли вы когда-нибудь выключить своё сознание хоть ненадолго?

Она произнесла это так уверенно и спокойно, что я оторопел, и, поддавшись её уверенности, невольно задумался над этой фразой, словно над истиной. Но истина в слове Твоём. Прости раба своего, что он так поздно осознал это, и позволь ему искупить вину свою, не потерять твою заблудшую душу.

***

Весь следующий день священник обдумывал слова девушки, но не мог найти в них ни грамма покоя. Поэтому после обеденной молитвы он направился прямиком к дому Мари, словно его посетило озарение. Мужчина был явно обеспокоен состоянием девушки. Сердце его было не на месте, оно подсказывало ему, ведомое Господом, что он нужен там, этой душе.

Долго он стучал в окна и колотил в дверь, но никто ему не открывал. Тогда он решил войти сам. Дверь оказалась не заперта. Он преступил через свой морализм, как через порог, но не был никем осуждён. Дом был пуст. А сердце всё ещё было не на месте. Тогда священник недолго думая стремглав помчался к дому профессора.

В этот раз ворваться в чужой дом было намного проще, его даже не смутил удивлённый и недовольно-осуждающий взгляд хозяина, который встретил его прямо у входа.

– Где Мари? Она с вами? – без приветствия начал священник.

Он не мог отдышаться и слова его звучали скомкано и сумбурно.

– Нет, не со мной. А что-то случилось? – поинтересовался профессор. – С вами всё в порядке? Вы так напряженны.

Мужчина подошёл к незваному гостю с нескрываемым любопытством и протянул руку как жест помощи. Но священник лишь пожал её двумя ладонями:

– Определённо. Со мной всё в порядке, – уже более ровным тоном произнёс священник. – Так говорите её здесь нет?

Профессор мотнул головой в знак согласия.

– Мы можем поговорить?

– Разумеется.

– Чем вы занимались последний с ней это месяц? Только, прошу вас, не лукавьте пред лицом Его.

– О чём вы думаете, священник?

– Прошу, ответьте, – он сжал руку своего собеседника крепче.

– Мы занимались наукой, – возмущённо отчеканил профессор, выдернув свою ладонь из рук священника.

– Размытый ответ, не находите?

– Не понимаю, зачем вам знать подробности.

– Дорогой профессор, – священник попытался заглянуть ему прямиком в глаза, но тот моментально отвёл свой взор в сторону, – Мари сейчас находится в крайне тяжёлом состоянии, и я беспокоюсь об этом. Она сказала мне одну недвусмысленную фразу, и я лишь хочу убедиться, что она не сделает ничего дурного, что с этой девушкой всё хорошо.

– Что это была за фраза?

– Она касалась сознания, и избавления человека от него. Вы понимаете, о чём идёт речь?

– Понимаю.

Профессор явно колебался, стоит ли ему поднимать эту тему, но беспокойство в глазах священника давило безусловно сильно.

– Она пришла ко мне с месяц назад, ворвалась, как и вы, прося помощи. Показала мне растение в руках, и я подумал, что она не может его определить и подсказал название.

– Зверобой?

– Да, – он вопросительно посмотрел на священника, но тот лишь требовал продолжения. – Как оказалось, вопрос был не в этом. Она рассказала мне несколько гипотез, своих предположений, касаемо взаимосвязи этих цветов и заражённых, и просила оценить степень их достоверности, насколько подобное вообще возможно.

– Но как эти цветы могут быть связанны с заражёнными? – теперь вопрос стоял в глазах священника.

– Я тоже сначала оторопел. Цветы зверобоя вызывают болезненные ощущения у животных, вплоть до притупленности, без смертельного исхода, конечно. Поэтому они и получили такое название в народе. А вот для людей эта трава считается полезной. Парадоксально, да? Ведь мы тоже по сути своей животные. Как это работает? В прочем не об этом. Мари предположила, что на заражённых цветы оказывают такое же влияние, как и на животных, поэтому они избегают всяческого контакта с этим растением. Говоря на вашем языке, как нечистая сила не может подступиться к предмету святости, кресту или иконе, так и заражённые не могут находиться рядом со зверобоем. Но это лишь догадка. Она рассказала мне несколько своих наблюдений, я заинтересовался, и мы решили попробовать докопаться до сути.

– Но причём здесь сознание?

– Понимаете, кажется, в этом феномене и есть ответ. Мы пришли к выводу, что заражённые уже не люди, они мертвы. Безусловно, они двигаются, питаются, дышат, но не уже не являются видом Homo sapiens, они не думают. Мыслю, следовательно существую. И наоборот. Скорее они напоминают зомби из фильмов ужасов, примитивных животных. Вы обращали внимание на их движения? Они уступают обычному человеку в скорости, их движения дёрганные, примитивные, нескоординированные и пустые. Они не говорят и единственное их желание, то, что побуждает их к действию – голод. То есть они имеют только витальные потребности, и те не все. О чём это может говорить? Что большая часть их мозга мертва или же отключена, и работает только ствол. Все его функции сохранны. А если отключена кора больших полушарий, лобные доли, нарушена функциональная асимметрия мозга. Значит сознания тоже нет. Но над этой теорией ещё работать и работать. Основную мысль я вам сформулировал.

– Всё это вы проверили?

– Отчасти. Едва ли можно успеть сделать это так быстро, да и без должного оборудования. Но Мари проводила некоторые эксперименты этот месяц за территорией поселения. И каждый из них закончился успешно, лишний раз убеждая нас в том, что эта теория может оказаться правдивой. Ну или хотя бы облегчить нам жизнь, научить сосуществовать с зараженными.

– Получается, человек заражённый не способен думать?

– Да, контакт с любой биологической жидкостью заражённого, и вы свободны от своего царя в голове, – профессор сказал немного шутливо, – представляете. Вы просто бездумное животное.

– Куда она могла пойти?

– Кто? Мари?

– Да, куда?

– К чему это излишнее беспокойство? Или вы думаете, что эта благоразумная девушка будет ставить эксперименты на себе?

Но священник не спускал с профессора вопрошающего взгляда.

– Хорошо-хорошо, я вас понял. У западных границ нашего поселения растёт небольшое поле зверобоя, почти в центре которого находится мирный заражённый. Может вы видели его? Он просто стоит там, потерянный, не нападая ни на кого. Небось уже и гнить начал без еды. Все ещё думали, что с ним не так. Мари считает, что это из-за запаха зверобоя он не может сориентироваться. Вроде она хотела проверить это лично.

– Спасибо, профессор.

С этими словами священник вылетел из его дома.

Он торопился, его до сих пор не отпускал страх, что девушка сдалась, что не смогла примириться. Что она хочется принять этот вирус как лекарство от своих душевных терзаний. Священник быстро минул территорию поселения и сразу за забором на небольшом возвышении увидел ту самую коричневую куртку с жёлтым букетом зверобоя, торчащим из кармана. Он подбежал к вещице и краем глаза заметил, как у подножья этого холма, окружённая жёлтыми цветами, спиной к нему сидит девушка. Он пригляделся на секунду и ему показалось, что она сидит на чьём-то теле, её руки дёргались, словно она что-то отрывала, а потоп подносила к себе, куда-то ближе, к лицу.

– Мари! – испуганно выкрикнул он, уже спускаясь с холма.

Она не реагировала. Он подбежал к ней и, положив руку на плечо, попытался развернуть к себе. Его глаза округлились.

– Мари…

Девушка была вся в грязи, тёмные пятна крови медленно высыхали на её лице, руки все были покрыты гнилью, она прекратила застёгивать пуговицы подранного пиджака на трупе, и перевела взгляд на мужчину.

– Он укусил тебя?– нервно сглотнув, спросил священник.

Девушка вытерла свой рот от всей это тёмно-вишнёвой раскраски и произнесла:

– Не успел, его загрызли дикие животные.

– Они были заражены, они укусили тебя?

Священник внимательно стал отсматривать девушку. А она подняла голову, подставив лицо под лучи солнца и ответила ему:

– И сказал Бог: «Возлюби врага своего». И я послушался и возлюбил себя.

Произнеся это, девушка наклонилась, поцеловала мёртвого заражённого в лоб и закрыла ему глаза.

***

Она сидела на трупе заражённого вся в крови, я подумал, что она сама решила покончить со всем этим. Но на все вопросы о заражении Мари отвечала либо отрицательно, либо игнорировала их вовсе. Я так и не понял, что там произошло, была ли она теперь заражена, что заставило её произнести ту фразу. Это означало, что она не сделала ничего из того, в чём я её подозревал?

Как только я нашёл её, то сразу предложил отправиться к врачу, но она не согласилась, взяла свою куртку и ушла. К доктору я всё же обратился, пытался описать ситуацию, не упоминая её имени. Он подтвердил мои опасения, сказав, что если хоть одна биологическая жидкость проникла в слизистые оболочки человека, то ему осталось не более трёх дней. Мне не хотелось, чтобы у Мари опять возникли проблемы с жителями поселения, и я решил сам проверять её каждый день.

Это было страшно. Признаться честно, я брал с сбой нож, боялся худшего. Не знаю, зачем он был мне нужен, ведь мне так ни разу никто и не открыл. Приходилось прислушиваться у двери, но, ни хрипов, ни стонов, ничего, что предвещало бы беды, так и не услышал, вообще ничего.

На третий день я понял, что она исчезла.

Её не было в поселении, и никто за прошедшие три дня не видел её. Когда совет решил вскрыть дом Мари, там, как и предполагалось, было пусто.

«Неужели она всё-таки…».

Я не мог поверить в это.

«Сыграл ли я свою роль?».

Все эти мысли не давали мне покоя.

Я просил Бога успокоить мою душу, но, кажется, не таков был Его план.

Я решил сделать всё, что в моих силах, чтобы найти ответы. Мне пришлось выйти из зоны комфорта. Я не был за забором с тех пор, как попал в это поселение, а теперь каждый день я стал прогуливаться за территорией, пытаясь найти её, хоть какую-то зацепку о том, что стало с ней. Но ничего не было, зато через некоторое время подобные вылазки вошли в привычку. Позже я выделил себе несколько дней в неделю на подобные путешествия. Кто бы мог подумать, что мне понравится подобное.

В один из таких дней я загулялся. Когда я уже стал подходить к стенам поселения, то заметил вдали среди пёстрых осенних красок знакомый силуэт. Сначала я подумал, что мне показалось, но, приглядевшись, я определённо точно смог заметить коричневую кожаную куртку. Я был окрылён мыслью о том, что это могла быть Мари, поэтому, не задумываясь, пошёл за ней. Нагнать её было не сложно, ведь на самом деле, как оказалось, она никуда не шла, вообще практически не двигалась. Она стояла ко мне спиной, в чёрном капюшоне, но мне было страшно узнать правду о том, что с ней стало. Я давно оставил попытки отыскать хоть что-то о ней, тем более увидеть своими глазами снова.

Для начала решил позвать её. Как и подозревал, не получил ответа.

– Ничего не меняется, да?

Мне хотелось пошутить о нашем прошлом, успокоить себя.

– Кажется, ты обрела свободу от своих мыслей.

Я осторожно коснулся рукава её куртки, она обернулась. На меня уставились пустые белые глаза, которые теперь по цвету сливались с редкими и жидкими светлыми волосами.

– Алиса…

Это была она в куртке Мари, в той самой, из нагрудного кармана которой, выглядывал букет жёлтых цветов.

Она была безвредна. Не нападала. Только смотрела на меня пустыми глазами.

– Ты дома, Алиса, отдыхай.

Я развернулся и побрёл прочь.

Всю ночь я тешил себя мыслью о том, что она оказалась в этой куртки в этом месте не случайно. Я был уверен в этом.

На следующий день я решил проверить, не привиделось ли мне это. Но нет. Алиса была практически на том же самом месте.

– Раз уж ты вернулась, нельзя тебя снова терять. Да?

Я попытался её накормить, чтобы она не погибла от голода, но на еду Алиса не реагировала. Она, видимо, как и тот парень, не могла есть, пока рядом находился зверобой.

– Видимо, для этого он тебе и нужен, чтобы ты не смогла никого убить. Но делать что-то нужно.

На свой страх и риск я вытащил у неё из кармана букет, но она не ожила, никак не реагировала ни на пищу, ни на меня. Я сел рядом, не выпуская цветы из своих рук. Больше в голову мне ничего не приходило, но через некоторое время краем глаза я заметил, что она всё-таки начал двигаться, погналась за кроликом.

Так я впредь и поступал. Приносил ей живую курицу или мышей, вытаскивал цветы, и ждал, пока она поест, а потом снова отдавал ей букет.

– Интересная жизнь у этих цветов.

С самого начало семя не могло и представить, что с ним случится. Оно даже не знало, что может стать прекрасным цветком, не то что поучаствовать в этой истории. Оно было твёрдым семечком и могло остаться им навсегда, где-то глубоко под землёй, под защитой, но по какой-то невиданной причине оно выбрало борьбу, решив стать хрупким стебельком. Его путь был тернист и долог. Почему оно выбрало нести этот крест, вместо того, чтобы остаться в мягкой почве? Охватила ли его мечта? Или это была воля Божья? Его путь.

Ответа я не знал, но это всё мне напомнило человека. Ведь таков и его путь. Когда он сталкивается с трудной ситуацией, перед ним встаёт выбор: обижаться на мир и стараться найти виноватого, кого-то или что-то, либо принять вызов жизни и расти.

Этот цветок показал мне одну истину, что все мы должны проходить через вызовы жизни, не отрицая и не избегая их, только так мы сможем стать цветком, которым нас суждено быть. 

+1
00:11
876
18:50
+1
Как много диалогов ни о чём. Нет динамики, герои постоянно говорят, говорят, говорят, пересказывая свои действия и мысли. Скучно.
21:06
+1
Человек является одним из самых слабых и хрупких представителей животного мира. Но взамен ему дана наивысшая форма развития психики – сознание.

Я тоже постоянно говорю своему коту, что он существо бессознательное
Зверь замахнулся и… резко направил дубинку в сторону, указывая на клетку, которая находилась недалеко от него.

Мы тебя узнали, Ниган!
Сжимая в одной руке биту, в другой букет, она двигалась по направлению к Зверю

Одобряю, почти как у Бэнкси.
Марина
01:27
+1
Странноватое впечатление. То классический постапокалипсис, то магия цветов. То непонятная смесь религии (и зачем она в таком суровом мире нужна?) и компьютерного шутера.
Не верится в яркость и искренность выраженных героями чувств. Чтобы пойти в таких условиях против правил, нужна бешеная сила эмоций. А тут что-то размазанное.
Оценка 4 балла.
04:54
+7
Оценки читательской аудитории литературного клуба “Пощады не будет”

Трэш – 0
Угар – 0
Юмор – 0
Внезапные повороты – 1
Ересь – 5
Тлен – 5
Безысходность – 5
Розовые сопли – 1
Информативность – 0
Фантастичность – 0
Постапокалиптичность — 0
Коты – 0 шт
Звери – 1 шт
Заражённые — 217 шт
Соотношение потенциальных/реализованных оргий – 2/0
Внимание! Перед чтением данного рассказа проконсультируйтесь со специалистом!

А вот, кстати, и он. Самый главный эксперт в области постапокалипсиса, действующий тренер-выживальщик, водитель всех категорий и просто хороший парень, Максим Безумный! Макс? Макс?!

Щетинистый мужчина с замыленным лицом вцепился в руль и глухо зарычал.
— Дырррр дррррр дррррр! – нога, обутая в грязный кожаный берец, дергалась в воздухе, нажимая невидимую педаль, но водитель стула не замечал этого. В расширенных зрачках отражались флешбэки прошлого, нормального постапокалипсиса.

— Дрррррр, дррр, Туша, они на хвосте! Сделай что-нибудь, я попробую оторваться! А теперь вторая, дырррррррр!

Я кивнул одному из гостей клуба, мол, давай, подыграй, а то мы комментариев к рассказу не добьёмся.

Худой лысый мужчина в деловом костюме нехотя встал, и вместе со стулом подошёл поближе.

«Давай же, импровизируй!» делал я знаки руками.

Мужчина вздохнул, поставил стул позади Макса, сел.

— Туша, ты где! Несмертный Джо справа! Стреляй! Дыррррр! На, получи, тварь! – Максим резко крутнул руль, подрезая невидимый внедорожник.

Я прыснул лысому в лицо из баллончика с серебрянкой и дал у руки черенок от швабры.
— Ну давай же, помоги, скажи, что-нибудь!

— Какой прекрасный день, чтобы умереть! – просипел офигевший мужик и принялся черенком расстреливать преследователей, — тыдыщ, пиу пуи!

— Молодец! — Макс вытер стекающий в глаза пот. — Впереди буря! В ней они нас не достанут.

Я включил вентилятор и направил на грузовик. Ещё они из гостей поджог газету, имитируя клубы пыли. Пора бы уже начать обзор. Я схватил ещё один стул и подсел к Максу на пассажирское.

— Фуриоса! Дай глотнуть, в горле пересохло! – Максим щурился сквозь дым, не прекращая яростно крутить руль.

Кхм, Фуриоса, так Фуриоса. Я протянул ему бутылёк с настойкой зверобоя, потом сам сделал большой глоток. Ух, да он ещё и на спирту. Реально отличный день!

— Макс, — пропищал я, изображая красивую девушку, — ты прочитал тот рассказ?

— Дыррррр, что? Какой рассказ? – Макс не отрываясь от дороги, резко наклонился вправо, имитируя промоину в трассе.

— Ну тот, про постапокалипсис.

— А, этот. Нет, не читал. Я читать не умею. Фуриоса, слева дикари, сделай что-нибудь.

Я снял с ноги кроссовок и кинул в толпу остальных гостей.

— Бдыыыыыщь! Есть пробитие! Ну помнишь я тебе рассказывал про девушку и зомбарей, скажи хоть пару слов.

Макс посмотрел мне в глаза. По коже пробежали мурашки. Всё было понятно без слов. Настоящее безумие – это вставить три слова про заражённых в типовой текст женского сериала и отправить на конкурс.

Диалоги с главным злодеем на три страницы, потом два абзаца движухи, потом ещё шесть страниц пустых диалогов, ещё два абзаца движухи, и ещё двадцать три страницы пустых диалогов. А теперь об этих и других событиях более подробно.

Человек является одним из самых слабых и хрупких представителей животного мира.

Эпиграф на полстраницы задаёт тон всему произведению. Этот М. брешет Не является человек ни слабым, ни хрупким, и никак не одним из самых. По выносливости чловек вообще один из лидеров.

Глаза внимательного предводителя резко округлились, когда вдалеке на фоне одного из костров он увидел силуэт мужчины. Он выглядел иначе. Аккуратно уложенные назад волосы, целая и чистая одежда, дерзкий прищуренный взгляд и уверенная поза. Когда этот опрятный мужчина заметил на себе пристальный взгляд, он довольно улыбнулся. Но было в его улыбке ещё что-то, что-то хищное.

У меня бы глаза тоже округлились от удивления, если бы я в контровом свете разглядел чистоту одежды и прищур глаза. Выше по абзацу кругом кромешная тьма, освещаемая маленькими костерками. И вдруг неожиданно тьма заканчивается, и всё остальное время персонажи отлично видят.

– Такая эмоциональна и до сих пор не заражена, – оборвал Зверь ее речь и выставил руку перед собой, чтобы никто из его окружения не вмешивался. – Интересно.

Нет никакой связи в тексте между эмоциями и заражением. Заражение происходит при контакте с биологическими жидкостями. Так что эта фраза смысла не имеет.

Зверь замахнулся и… резко направил дубинку в сторону, указывая на клетку, которая находилась недалеко от него. Скорее даже не клетку, а арену. Небольшая область, огороженная высоким железным забором с колючей проволокой.

Почему они построили арену где-то в кромешной темноте, а не в центре хорошо освещённого поселения с крепкими стенами, где было бы удобней всего устраивать бои на потеху уставших воинов.

Её тут же схватил один из верзил, но она стала ещё яростнее, вырываясь, продолжала оскорблять Зверя, давя на его нарциссическую натуру.
– Хорошо, я понял тебя, – ответил он ей раздражённо, – хочешь быть первой? Вперёд.


Вообще-то женщины в период раннего постапокалипсиса всегда были ценным ресурсом. Так что для начала надо было устроить нормальную оргию, а потом уж устраивать бои. Реализма ноль.

Один этих нелюдей подошёл уже почти вплотную и начал сгибаться над девушкой, она широко распахнула глаза, но не стала обороняться, лишь подставила шею под удар.

Поведение главной героини не меняется до конца рассказа. Страдает всю дорогу, а в конце кончает жизнь самоубийством, лизнув заражённого. Где же дуга характера? Где изменение персонажа к лучшему?

Девушка только посмотрела в сторону открытой двери и, замахнувшись, ударом провела дубинкой по железной стене клетки, раздался громкий скрежет и монстры хлынули наружу, следуя к источнику звука.

У девушки есть мощная защита в виде икебаны зверобоя. Но у её напарников ничего такого нет, так они ещё и связаны. И выходит, что заражённые напали в том числе на её соплеменников. Штошшш. Какая героиня, такие и поступки.

– Нет, неправда! Ты просто беспокоилось о бесполезной мне. Это я поступила глупо, пошла собирать эти чёртовы цветы только лишь потому, что хотела сделать приятное. Но кому нужны цветы сейчас… – голос девушки задрожал, и она на несколько секунд замолчала, чтобы перевести дух. – Но я ни о чём не жалею! Ведь именно с того дня меня преследует чертовская удача, которую я нашла благодаря тебе.
– Нет, она была с тобой всегда, – Мари глубоко выдохнула, – именно благодаря твоей удачи мы и спаслись тогда от заражённых.


Вырезка из типового диалога главной героини с другим персонажем. На протяжении рассказа мусолят одну и ту же тему, про то, что Мари дивергент, не такая как все и что её никто не понимает. На языке психотерапевтов это называется «бабские загоны». Жанр постапокалипсиса изначально предполагает женские страдания, но совсем не душевные. Хоть бы ногу ей отгрызли что ли.

Девушка резко пришла в себя и вылетела их своей палатки. Все бегали и суетились как муравьи, кричали, изредка вдали загорались искры, выстрелы.

У туристов, живущих в поле в палатках есть огнестрел. А вот у главного злодея Зверя и у его банды только дубины. Как это так? Почему?

Мари быстро схватила его, но монстр уже заметил её, оторвавшись от своей прочей добычи, он направился к ней. От потрясений и бушующих эмоций она уже не могла думать логически, ноги подкосились, и она упала, облокотившись спиной о разрушенную стену. Загнанная в угол, она отвернула голову и закрыла глаза.

Никто её в угол не загонял. Кругом открытое пространство, схватила букет и тикай, ведь по тексту заражённые движутся медленнее обычных людей. Вообще странно, что эта безвольная дура столько протянула, если при любой опасности падает на землю как миотоническая коза.

— Ты играла с заражёнными, привлекла внимание Зверя… Наблюдая за твоими «экспериментами», он научился контролировать толпы зомбарей!

Из текста видно, что никак Зверь не научился их контролировать. Вот вообще ни грамма. Он сам подох от их зубов, размахивая дубиной около мобильной арены.

Произнеся это себе под нос, девушка сломя голову помчалась вперёд. Пробежав несколько зданий, она остановилась на секунду у серого невзрачного домика, а после без стука ворвалась внутрь.
– Профессор! – произнесла Мари запыхавшимся голосом. – Мне нужна ваша помощь.
С этими словами девушка протянула сидящему в порванном кресле мужчине букет жёлтых цветов. Он посмотрел на неё с недоумением и холодно ответил:
– Это зверобой.


Мари, полнейшая идиотка, наконец-то догадалась, что зверобой отпугивает заражённых. Я уж было порадовался. Наконец-то главная героиня победит своих внутренних демонов и спасёт людей от орд заражённых. Профессор наладит выпуск спрея от зомбарей, в конце концом всех одичалых перестреляют и человеческая раса начнёт возрождаться. И я реально уже плюс хотел поставить, но, слава богу, обошлось:

– И сказал Бог: «Возлюби врага своего». И я послушался и возлюбил себя.
Произнеся это, девушка наклонилась, поцеловала мёртвого заражённого в лоб и закрыла ему глаза.


Есть контакт биологических жидкостей! Бесполезная, бессмысленная смерть, которая никого не спасает, но зато делает общую атмосферу поселения более дружелюбной.

Этот цветок показал мне одну истину, что все мы должны проходить через вызовы жизни, не отрицая и не избегая их, только так мы сможем стать цветком, которым нас суждено быть.

Мари отлично избежала вызова жизни, покончив собой. Да и всю дорогу она только и делала, что падала, загнанная в ловушку и готовилась к смерти. Очень сомнительная мораль, и в целом очень сомнительный постапокалипсис.

— Дырррррр! Фуриоса, перехвати руль, входной коллектор забился, теряем мощность, я попробую прочистить!

Я взял руль и привычным движением дёрнул ручку МКПП, сделав двойной выжим. Балин, а когда это успели добавить молнии в спецэффекты? Кругом бушевала пылевая буря, песчинки, залетая сквозь разбитое боковое окно, царапали лицо. Впереди на капоте Максим Безумный разводником дубасил по шноркелю, высекая снопы искр.

— Какой хороший день, чтобы умереть! – лысый человек, изображающий Тушу стянул пиджак и прыгнул на юлящую рядом с бортом бронемашину. Тело нырнуло в открытый люк, а через мгновение корпус разорвало взрывом.

Я вспомнил, кто это был. Представитель компании Эвалар, который по случаю заседания принёс целый ящик настойки зверобоя. Что за дерьмо они там варят?

На этикетке опустевшего пузырька мелким шрифтом значился побочный эффект: осторожно возможны галлюцинации. Я достал из ящика на заднем сиденьи ещё один пузырёк, зубами сорвал крышечку и сделал пару глотков. Вот это я понимаю полное погружение. Вот это настоящий постапокалипсис с погонями, взрывами и опасностями. Я вжал педаль в пол.

Фильм «Безумный Макс» высоко поднял планку качество жанра. Ну а ты, автор, эту планку опустил обратно. Мир после катастрофы никак не прорисован, героиня – токсичная дура, движухи почти нет, диалоги тупейшие и скучные, никакой интриги, никаких кровавых поединков, никаких оргий, никаких котиков-мутантов. Концовка слита в канализацию. Рассказ – говно.

Мой тебе совет. Перед тем как писать очередной шедевр пропей недельный курс настойки на травах. Зверобой, расторопша, морозник, алоэ и кукольник – это теперь твои лучшие друзья. Уринотерапию отмени пока, кайфы не мешают. Желаю дальнейших творческих успехов. А пока что минус.

Критика)
Marina
12:05
+2
Беспощадный, ну ты монстр! Осилил-таки, продрался через все это.
Держи от меня три бутылки укипаловки за терпение, зверобоя добавлять не обязательно) С брамбулетом на закусь.
08:29
+1
Выпьем за ваше здоровье)

Загрузка...

Достойные внимания