​Волшебная шкатулка

В давние времена, в далёком царстве-государстве жил юноша. Был он в пути и вот однажды оказался у ворот одного дома, что стоял в лесу. Дом был большим, можно даже сказать, что это была усадьба. Но была она заброшена — и уже давно, если судить по забору, который совсем завалился. Только ворота ещё и стояли, поскрипывая на ветру полуоткрытыми створами.

Постоял юноша в нерешительности, да подумал — уж лучше под худой крышей ночевать, чем под открытым небом. Уж належался он в последнее время на земле, что все бока ныли. Решился, да ступил во двор и следом на порог. Постучал в двери — вдруг да есть хозяин какой? Не дождавшись ответа, открыл дверь, что оказалась не заперта на ключ, снял берет, сказал негромко: «Мир дому этому!» — да вошёл.

Прошёл комнату, другую. Никого. Вокруг запустение, всё давно покрылось пылью и паутиной. Развёл юноша огонь в камине, чтобы сготовить себе ужин, да скрасить уныние. Огонь — весёлый друг, всегда согреет, накормит, сказку расскажет, спать уложит, да проследит, чтобы никакой зверь не потревожил.

На следующее утро юноша обошёл весь дом. Осмотрев последнюю комнату, которая когда-то была детской, он хотел уже выйти, но вдруг его взгляд приковала старинная картина. На оной кистью мастера была изображена юная девушка с букетом полевых цветов. Юноша вспомнил, что вчера он уже заглядывал в эту комнату, да только вот видел на этом месте картину, на которой был нарисован лес. А на стене напротив висела ещё одна, на первую похожая. Придя в изумление, он подошёл вплотную, чтобы получше разглядеть это странное явление, и даже слегка притронулся пальцем к холсту.

— А ведь тебя вчера здесь не было, — задумчиво произнёс он вслух.

— Нет, я была. Это тебя здесь не было, — вдруг прозвучал голос.

Юноша от неожиданности отпрянул.

— Не пугайся. Я ведь всего лишь картина на стене и ничего тебе не сделаю.

Девушка на картине была совершенно неподвижна, но изображение иногда менялась вдруг, с одного мига на другой. Лицо на картине теперь слегка улыбалось.

— Это твой дом? — спросил юноша.

— Это был когда-то мой дом.

— А теперь?

— А теперь это твой дом.

— Но я остановился здесь только на ночлег!

— Что ж, теперь тебе придётся остаться здесь навсегда.

Девушка говорила ровным голосом, и по всему, не шутила.

— Я не буду здесь оставаться! Я сегодня же собираюсь продолжить свой путь.

— Попробуй.

Несомненно, это была насмешка.

— Вот и попробую!

Юноша направился к двери.

— Постой! Если не секрет — куда ты держишь вообще путь?

— Куда глаза глядят! — выпалил юноша и вышел из комнаты.

Это же надо — какая-то картина над ним надсмехается! Впрочем, скоро ему пришлось убедиться, что она была права. Входная дверь не открывалась, как он не старался. Он даже пробовал её выбить, но на дереве не осталось даже и царапины, словно она была из камня. С окнами происходила такая же история. Выбившись из сил, юноша пришёл в отчаяние. Он попал в заколдованный дом!

Когда он вернулся в комнату, девушка на картине сидела за столиком, опираясь подбородком на руки.

— Что, не получилось? — спросила она.

— Ты солгала, когда сказала, что ничего мне не сделаешь.

— Вовсе нет. Это не моё проклятие, и я такая же жертва, как и ты.

— Я тебе не верю.

— Жаль. Но этим ты тоже ничего не изменишь. Впрочем, мне всё равно. До свидания.

Девушка исчезла с картины. Теперь там был опять знакомый лес.

Спустя два дня девушка появилась вновь.

— Ты всё ещё зол?

— Да.

Юноша тотчас поправился:

— Нет, наверное. Не знаю.

— Ладно.

И она снова исчезла. Что за несносная девчонка!

Она стала появляться через день-два. Поначалу юноша злился, избегая её, но скоро ему надоело прятаться за углом и делать вид, что у него полно дел и ему без неё не скучно.

— Извини, я был груб, — сказал он, когда она опять появилась.

— Ты был зол, — поправила она.

— Да. Ты расскажешь, что произошло с этим домом?

— Расскажу, когда ты расскажешь мне о своём путешествии.

— А если я не сделаю этого?

— Тогда ты просто ещё не знаешь, каким тягостным может быть одиночество.

Минула неделя, потом другая, а девушка всё ещё не появлялась. Вместо её знакомого голоса одним днём вдруг прозвучал другой — почти у самого уха.

— А я и не знал, что у нас гости!

Юноша, уже привыкший было к подобным явлениям, от неожиданности чуть не свалился со стула. Он совсем забыл про вторую картину, которая висела напротив первой, да и не думал, что она тоже может оказаться заколдованной. Всегда на ней была лесная лужайка, а теперь красовался близнец девушки.

— Сколько вас ещё тут на картинах?! — воскликнул юноша.

— Вместе с тобой трое.

— Постой, я ведь не на картине!

— Для нас ты такая же картина, как и мы для тебя.

Похоже, они не только внешне были близнецами, но и имели похожую манеру слегка насмешничать в разговоре. Но юноша уже был научен горьким опытом и решил осторожничать в словах.

— Так кто же заточил нас в них?

— Эмм.. это давняя история. Разве моя сестра тебе её не рассказала?

— Нет. Мне кажется, она умеет лишь насмешничать.

— Да, водится за ней такая привычка. А вот и она сама. Привет, сестричка! Давно не виделись.

— Привет, братец! Ты уже видел нашу новую картину?

— Ты имеешь в виду вот эту старинную с каким-то симпатичным незнакомцем в кресле?

— Да. Как тебе она? По-моему, она немного скрашивает унылость этой комнаты.

— Несомненно. Похоже, это картина какого-то путника. Об этом говорит его одежда. Он не богат, но, должно быть, добропорядочный человек. Наверное, он странствует по свету в поисках своего счастья.

— Да. А ещё он бывает вспыльчив, но ввиду столь глупых обстоятельств это понятно.

Юноша не выдержал и вскочил с кресла.

— Постойте! Объясните мне, наконец, всю эту путаницу! Для вас я, может быть, и картина. Но себя-то я ощущаю вполне живым! И я не хочу здесь оставаться! Да, вы верно заметили — я скитаюсь по свету в поисках счастья. Мой простенький меч и горсть монет в холстяном мешочке это всё моё богатство, которое оставили мне в наследство родители. Я не ленив и мог бы, конечно, всю свою жизнь работать в поле, но захотел посмотреть на белый свет, да попытать счастья в другом месте. Тот кусок земли рядом с лачугой, полный камней, никуда не денется. Земле тоже отдых нужен. Это немного, но, собственно, всё, что я могу рассказать о себе.

Картины помолчали и подождали, пока юноша успокоится и опять усядется в кресло. Первым начал говорить близнец.

— Когда-то это был дом, полный жизни. Мы жили с матерью, у нас была прислуга. Порой к нам заглядывали в гости соседи и разные путники. За гостеприимство мы никогда не просили платы, поэтому каждый оставлял какой-нибудь подарок. Однажды какой-то странник оставил бархатную шкатулку на столе. Рядом лежал ключик с запиской: «Это волшебная шкатулка. Каждый может взять из неё то, что ему пожелается. Но только единожды».

— Мы оба бросились к ней, — продолжила девушка. — и начали отбирать друг у друга ключ, пытаясь отрыть шкатулку. Другой её тотчас же захлопывал. Мама, услышав, как мы громко ссоримся, вошла в комнату и немедленно отобрала шкатулку. При этом она, видимо, тоже приоткрыла её нечаянно.

Теперь продолжил опять близнец:

— В этот момент мы все были рассержены и наши желания были не самые лучшие. Скажу тебе откровенно, мы часто не ладили с сестрицей и спорили по пустякам. Мы никогда не могли чего-то поделить. Нашу матушку это сильно огорчало, но мы были детьми и не понимали этого. «Это мой дом, я здесь за короля!» — «Нет, мой! Я тут за королеву!» — кричали мы. «Уж лучше пусть вместо вас у меня будут старинные картины на стене, а дом достанется первому, кто пожелает ему мира!» — воскричала мама в сердцах.

— Как видишь, желание было исполнено, — дополнила девушка. — Ты был первый, кто, ступив на порог, пожелал нам мира. Теперь ты хозяин и пленник этих стен.

— Почему? Разве кто-то из вас пожелал этого? — спросил юноша.

— Потому что картинам не велено покидать стены домов, — ответил близнец. — Я уже потерял счёт годам, который провёл один в своём доме.

— А я в своём. — сказала девушка. — Мы настолько похожи, что наши желания совпали. Каждый из нас получил своё королевство. Но мы в них совершенно одиноки. А друг друга видим, как и ты нас, только на картине. Мы даже не разговариваем, встречаясь. Не потому что всё ещё держим зло друг на друга, а потому что всё было уже сказано и каждое слово отдаёт болью за содеянное нами тогда.

— Вот уж не думал, что когда-то буду так рад видеть свою сестру, — усмехнулся близнец, — и ценить те часы, что мы иногда молча проводим вместе.

— И я не думала!

Брат с сестрой посмеялись, потом смолкли. Воцарилось тягостное молчание, которое первым прервал юноша.

— А как же ваша матушка?

— Она много времени проводила в этой комнате, — печально ответила девушка. — Но скоро её сердце не выдержало. Ты ведь тоже сирота, ты знаешь, что это значит.

— Да, знаю, — с грустью ответил юноша.

В комнате опять стало тихо.

— А куда же делась шкатулка? — вдруг спросил юноша.

— Исчезла, — ответили брат с сестрой. — Каждый из нас ведь взял из неё то, что пожелал.

— Кроме меня, — вставил юноша. — Я ведь здесь заложник чужого желания.

— Ты прав, — задумчиво сказал близнец. — Возможно, шкатулка всё ещё где-то в доме.

— Тогда я иду на поиски!

Юноша, воспрянув духом, встал с кресла, принявшись тут же осматривать комнату. Скоро были пересмотрены все ларьки и сундучки, но искомой шкатулки среди них не оказалось. Так прошёл час, два, минул день, потом ночь, но шкатулка всё ещё не находилась. Юноша уже давно не возвращался в комнату, где две старинные картины терпеливо ждали его.

— Как хорошо было бы вернуться в мир живых, и просто пройтись рука в руку, — мечтательно сказала девушка. — Мне большего и не нужно. Ведь уже это одно — счастье. И если бы мне теперь дали на выбор мёртвое королевство или предложение руки и сердца, а в придачу дом, в котором тоскливую тишину будет постоянно прерывать топот детских ножек — я бы не раздумывая выбрала второе.

— А мне хотелось бы вскочить на быстрого коня и мчаться сквозь ветер всё время вперёд. Для меня нет большего счастья, чем того, когда возвращаешься после странствий по всему свету домой, где тебя радушно примут, и ты можешь день и ночь напролёт рассказывать о разных дивах. И если бы мне теперь дали на выбор быть королём бездушного царства или гонцом, который никогда не сидит на одном месте и служит службу неспокойную, но честную — я бы тоже без раздумий выбрал второе.

Юноша в это время был за дверью и слышал этот разговор. Он стоял там уже давно, не решаясь войти. В руках он держал заветную шкатулку, и ему оставалось только открыть её и взять то, что пожелает его сердце. Дом, полный жизни, любимую жену, и друга, которому всегда рад, даже если он прискакал среди ночи на взмыленном коне — большего ему и не надобно. И он загадал: да рухнет проклятие этих стен, и пусть он увидит, когда войдёт в комнату, вместо двух старинных картин живых сестру и брата, что от радости бросятся друг другу в объятия! А всё остальное им и самим по силам.