Маргарита Блинова

Белая дорога

Автор:
Анна Карпова
Белая дорога
Работа №110. Дисквалификация за отсутствие голосования
  • Опубликовано на Дзен

Хорошо же в трактире вечером… Особенно, когда посетителей немного. Тем более, когда все они мертвы.

Словно зверь, заточенный в кладке каминного портала, огонь с треском поглощал сухие поленья, гоняя тени по стенам опустевшего заведения. В помещении царил полумрак, такой родной и уютный, почти домашний, маскирующий в углах следы недавнего погрома.

Грач положил нож и пеньковую удавку на покрытый льняной скатертью стол и по старой военной привычке поставил деревянный стул в пол-оборота к очагу, чтобы держать в поле зрения все помещение. Скинув с плеч на спинку стула меховой плащ с нелепым собачим воротником, мужчина, облаченный в черный военный камуфляж присел перевести дух и пытливым взглядом окинул помещение. Майор уже не удивлялся тому, как быстро сбой привычного хода вещей покрыл быт людей налетом средневековья. Чем дальше от Москвы, тем больше набирал обороты временной откат. Та же картина: наспех сколоченные деревянные столы и стулья; под потолком на ржавых цепях зависли нестроганые доски, утыканные огарками заплывших парафиновых свечей; камин из булыжников грубо посаженых на глиняный раствор и не выветриваемый запах застоявшегося воздуха, совладать с которым обесточенная вентиляция была уже не в силах.

Джокер – темноволосый мужчина с тонкими чертами лица, стоящий напротив Грача с ножами в обеих руках, протер со лба испарину запястьем левой руки, еще не запачканным кровью, и посмотрел на настенные механические часы. Затем перевел взгляд на здоровяка Ежа и усмехнулся. Тот, ухватил за штанину бездыханное тело, и настойчиво тащил труп за трактирную стойку. Несгибаемый мужик. Десять минут схватки с превосходящими силами, а ему хоть бы что.

– Сколько? – обратился к здоровяку Грач, выправляя дыхание, подгоняемое сердцем.

Еж глянул за стойку:

– Двенадцать!

– Еще один был… – Джокер цепким взором исподлобья пробежался по залу.

Еж проследил за его взглядом, нацеленным на большой кованный сундук в углу и бесшумно встал сбоку от скрыдняка. Джокер, прокрутив нож в правой руке, отвел руку для броска и кивком обозначил свою готовность. Затаившийся здоровяк уверенным жестом распахнул крышку. Из схрона, как черт из табакерки, возник силуэт человека с луком наизготовку, но пустить его в ход не успел. Нож Джокера зашел ему слева между ребер, и рука лучника непроизвольно спустила недотянутую тетиву, со слабым смазанным звуком отправив стрелу в пол.

Сам же стрелок, поймав сталь в ребра, но оставаясь на ногах, замер на полувздохе. Его правая рука дернулась к поясу с ножами, но было уже поздно – здоровяк обхватил руками голову лучника и резким отработанным движением свернул ему шею. Тело осело в обратно в схрон, оставив нож в руке убийцы, взявшегося за рукоятку.

– Все. Последний! – Еж захлопнул крышку сундука и метнул клинок через зал в стол, возвращая нож хозяину.

Раздался металлический стук дверного молотка.

– Закрыты! – рявкнул здоровяк в сторону дверей.

– Свои! – снял напряжение насмешливый бас в ответ.

– Открою, – Джокер, рывком отодрал от скатерти кусок материи, наспех вытер ножи и руки. Бросив скомканную окровавленную тряпку за стойку, мужчина прошел к выходу и убрал засов.

Двое верзил – Север и Дымарь тенями проскользнули внутрь.

Окинув взглядом помещение помеченное следами жестокой расправы, Север отстранился от запахов смерти, приложив ладонь к носу:

– Нормально вы тут разошлись…

– По-быстрому не получилось, пришлось пустить в ход ножи, – пояснил Грач. – Рано вы. Как сходили?

– Все по плану. Рубин на позиции, смотрит за входом. Хозяина нашли, скоро появится. – Дымарь бросил на стол перед Грачом стопку бумаг. – Привели двух местных забулдыг с телегой. Оба уже навеселе. Под навесом для лошадей сидят, ждут.

Пока Грач в свете каминного огня изучал документы, в зале кипела работа. Дымарь на полу присыпал смоченные следы крови едким порошком, выжигающим пятна вместе с верхним слоем древесины. Еж и Север вязали и грузили тела в мешки, а Джокер, пытаясь воссоздать атмосферу работающего заведения, заворачивал побитую посуду в помеченные кровью старые скатерти и расставляла новую утварь, принесенную с кухни. Благо погром резни обошел поварскую обитель стороной.

Когда следы побоища были скрыты, в зал завели двух пьяниц, которые ждали под навесом. Подвыпившие мужики беспрекословно выносили мешки с тушами (свиными, как им сказали) и грузили на свою телегу, поставленную на автобусные колеса, со старой, но крепкой кобылкой в упряжи. Вопросов не задавали. Лишь периодически, заплетающимся языком напоминали Северу, чтоб тот не забыл о плате – двести грамм горлодерной выпивки. И с каждым напоминанием, как бы невзначай, размер платы увеличивался грамм на пятьдесят, а то и сто. Осмелев даже о водке заикнулись, но где ее сейчас взять-то водку эту?

Грач украдкой наблюдал за ними, приглядывался. Если эти двое и помнили, что еще буквально сегодня вечером трактир был притоном осколков белой армии пришлых, то уже завтра забудут. Закончат мужики дело – дадут им выпивки в два раза больше, чем они успеют насчитать, напоят до высокоградусных соплей, да отпустят, вложив в карманы трактирные хозяйские расписки на бутыль горячительного за подписью недельной давности. Как те найдут у себя на кармане гарант промочить горло, так и сами поверят, что уже несколько дней тут выпивали, и других в этом убедят. Дата передела собственности на трактир размоется, и никто уже с уверенностью не сможет сказать, как и что произошло. Была ли тут вообще когда какая белая армия? Сама ли ушла или помогли?

Ну а если бедолаги вдруг вспомнят что и болтать вздумают… на кухне найдется еще пара мешков для свиных туш. Основная задача группы – делать грязную работу чисто. «Так, что извините, мужики: лес рубят – щепки летят» – мысленно обратился к двум грузчикам Грач. Этой щепой был усеян весь военный путь майора. И он уже давно научился не замечать ее хруста под сапогами.

***

Здравствуй, Сережа!

Апокалипсис этот, скажу я тебе, совсем не кстати. Почтовая служба давно не приезжала, а Михаил – сосед наш, сегодня в город собирается. С концами. Так что решил черкнуть тебе пару строк. Не знаю, правда, как он поедет – топливо у простых смертных давно закончилось, а верхом он так и не ездит. Доберется ли живым-то? Авось дойдет как-то, а с ним и письмо.

До посевной еще неделя, но поле я завтра засею, а то чую, что время удавкой поджимает – уже совсем рядом где-то эта «белая армия». Народ в большей части своей активен стал, воодушевленный ходит, оружие готовит. Так что завтра посев. Надеюсь, снег в этом году не задержится, и всходы успеют под зиму уйти.

Жеребенка буденовской породы я вырастил. Ой, Серега, ты бы его видал! Зверь! И раз уж так сложилось, коня этого я старосте нашему сегодня задарю, с выздоровлением, так сказать, поздравлю (он давно на него заглядывается). Так и конь целее будет в случае чего, и на завтрашний засев получу немного дизеля из личных запасов старосты. Наверняка же припас на подобный случай.

Коня по-настоящему звать – Вепрь. Ты уж его береги, кровь у него гуще дегтя. Раз ездить больше не на чем, стало быть, таким коням цены не будет.

В общем-то, с нами тут уже все понятно. Но ты там, сынок, не торопись. Дела порешай с товарищами, чтоб все чин по чину было, а закончишь, тогда уже и домой воротись. Мы с дедом будем ждать. Ну и как у нас водится – не прощаюсь, свидимся!

Батя.

***

Когда Еж зачитывался письмом от отца, у него на голове можно было хоть гнездо вить. Подпирая могучей спиной бревенчатую стену блиндажа, он сидел на настиле из грубо отесанных бревен и самозабвенно разглядывал чуть потертый в изгибах лист бумаги и изрядно потрепанный конверт со смазанными почтовыми штемпелями годовалой давности. Взгляд, улыбчивых глаз, уже даже не бегал по строчкам бы, Еж знал содержимое письма наизусть. Вдыхая привычный запах свежеструганной сосны, исходящий от бревенчатых стен, Еж вспоминал свой просторный рубленый дом и радовался той мысли, что уже завтра будет на месте. Видя его вовлеченность в раздумья, двое здоровяков Север и Дымарь, не могли упустить возможность подтрунить над сослуживцем. И сейчас, эти двое шкафов облаченных в черный камуфляж, с умным видом стояли на настиле по обе стороны от Ежа, и водя по бревенчатым стенам кусками известняка, оживленно дискутировали насчет новой тактики перемещения в городской застройке с учетом новых мировых реалий. На деле же, оба пририсовывали к голове Ежа длинные колючки в виде клинков холодного оружия с нанизанными грибами, яблоками и целым арсеналом гранат от классических лимонок до дымовух.

Сашка – пацан лет десяти в явно великоватой ему камуфляжной форме с подвернутыми рукавами и штанинами, сидел на настиле напротив. Поджав губы и едва сдерживая смешок, малой старался не смотреть на Ежа, обрастающего настенной шевелюрой боевого дикобраза. Но с легкой руки Севера и Дымаря, картина дополненной реальности становилось столь размашистой и эпичной, что игнорировать ее было невозможно. И Санек, стараясь скрыть улыбку, то и дело поглядывал на настенную роспись, поверх подобранных под себя ног.

Джокер, полчаса назад вернувшийся с разведки, сидел в углу за импровизированным столом все из тех же бревен, и с непроницаемой миной сытой игуаны попивал хвойный чай из стальной кружки, попутно настраивая шипящее радио. Разведчик понимал ради чего эти два здоровенных выходца из ОМОНа, всего полчаса назад завершившие оттаскивать землю из блиндажа за пару километров, так рискуют отхватить от обладателя крапового берета – Ежа зуботычину, которая, скорее всего, обоих отправит в нокаут. Пацан улыбался. Это впервые с тех пор как неделю назад боевая группа подобрала мальчишку на окраине полуживых городских руин, где боевой группе довелось зачищать трактир.

Малой шел следом километров пять, а на одной из стоянок, на полном серьезе попытался стянуть у Рубина его снайперскую винтовку. Естественно его заприметили еще с начала слежки, а поймав, расспросили: на что чему винтовка без патронов. Узнав о не боеспособности оружия, мальчишка сник и ответил, что хотел убить главаря «белой армии», а заодно поинтересовался у военных, не видали ли они его по дороге из Москвы, и не знают ли, где он теперь?

Примкнуть к группе парень согласился исключительно только как боевая единица, и с тех пор все время был не по-детски сосредоточен и хмур. Сейчас же малой сидел, едва сдерживая смех, взгляд его ожил и потеплел.

Но не только и Север и Дымарь играли роль нянек, Еж также был втянут в эту игру. Его колючая натура была для Джокера прозрачна, как оптика Рубина, и разведчику было очевидно, что Еж уже давно догадался о творящейся за его спиной художественной диверсии, но виду не подавал – не хотел мальцу портить веселье.

Из приемника радио тихо послышалось: «…теперь когда, война окончена и наступил долгожданный мир! Очевидно, что элементали побеждены и скоро отбудут с нашей планеты. Решением временного правительства «белая армия» элементалей реанимирована. Ради мира на нашей планете новый закон предписывает отказаться от взаимных преследований, тем самым поставив жирную точку в этой войне. Если вы слышали это сообщение, продублируйте его для тех, кто с ним еще не знаком. А мы напоминаем, что в Москве восемь часов вечера и мы как всегда в течение часа будем на связи…»

Джокер выключил приемник, вынул из него батарейки и отставил его в сторону. Взглянув на часы, разведчик понял, что если он хочет узреть развязку истории с двумя Малевичами, надо бы поторопить события, и окрикнул пацана:

– Сань, поди-ка глянь, там вода не закипела?

Сашка, радуясь поводу слиться до того момента, как выдаст художников, и их постигнет неизбежная кара, вскочил на ноги и с азартным видом юркнул на улицу, проверять котелок над костром. Как только дверь за ним закрылась, в ту же секунду послышался грудной бас Ежа:

– Считаю до трех и отрываю ноги.

Север и Дымарь в секундном замешательстве молниеносно переглянулись и, не уточняя, что именно от них требуется сделать до конца отсчета, ломанулись к двери.

– Три!

Дымарь, оказавшийся дальше от выхода, не успел прорваться и угодил в Ежовые рукавицы. Север же не смог остаться в стороне, и буйно барахтаясь, троица с грохотом повалились на пол.

– Серега-Серега, полегче! – просипел Дымарь, пытаясь вырваться из захвата.

Джокер, разошелся смехом:

– Мужики, вы бы полегче с ним, мы еще до дома не добрались. Заведет же Сусанин, потом будем бороздить болота…

Дверь в блиндаж приоткрылась, и в дверном проеме возникло озадаченное лицо Рубина. Возня на полу замерла, и на вошедшего из напольной кучи-малы из камуфляжа и берцев, вытаращились три пары глаз.

– Чего вы тут устроили? Еж, топай сюда. Командир зовет. Маршрут сверить надо.

***

До дома Ежа, которому по стечению обстоятельств военного времени суждено было стать домом для всей группы, оставалось несколько часов. В зябком утреннем воздухе витало предвкушение семейного уюта и долгожданного отдыха. Группа безмолвно продвигалась по смешенному осеннему лесу, в сторону поселка.

Север и Дымарь, не имевшие представления о планировке Серегиного дома, но обладавшие колоссальным воображением, еще за завтраком поделили меж собой лучшие мнимые спальные места. Рубин, подыгрывая им, запросил у Сереги местечко любой комфортабельности, но главное, чтоб повыше. А сам Еж чуть ли не светился от воодушевления оказаться в объятиях родных стен. Сашка также с нетерпением ждал встречи с новым домом, но сдерживал свой восторг, боялся вспугнуть удачу. После полугодовалой жизни в развалинах, свой дом казался парню какой-то призрачной фантазией сродни той, что он пытался воплотить на свой день рождения, сидя в сыром подвале и задувая вместо свечей бесценные спички, воткнутые в кусок размоченного сухаря.

Идти приходилось в бронежилетах. То, что сам остался без пуль и гранат, еще не говорило о том, что у встречного их не будет, хоть и вероятность такого варианта снижалась с каждым днем в геометрической прогрессии. Производство оружия загнулось еще в разгар войны. По скоплению вооружения либо отгремели прицельные удары, либо все оно было приватизировано гостями извне, и отправлено, бог весть куда, с матушки Земли. Оставшиеся горстки вооружения были поставлены на строгий учет, и после окончания боевых действий все изымалось, вплоть до гильз. Отряды распускались и отправлялись на вольные хлеба.

Воины боевой группы Грача, наспех собранной из разносольных представителей различных подразделений, после объявления мира решили остаться вместе в рамках военной субординации под руководством своего командира.

***

Группа вышла к границе поля и леса. Таких полей городской мальчишка еще не видел. Осенний лесной ковер из опавших листьев, хвои и пожухлой травы выглядел, как застиранная ветошь в сравнении с изумрудной зеленью закошенных лугов бархатным морем разлившимся от леса до верхушки холма. Но больше всего Сашку поразила дорога, петляющая по полю. Утренняя изморозь дисперсной пылью осевшая на землю, не смогла выдержать теплого дыхания живой почвы – растаяла. Но на дороге, утоптанной колесом и сапогом, на холодной спрессованной земле, лишенной жизни, осталась. И теперь сверкала в лучах просевшего осеннего солнца. Сашка завороженно смотрел на искрящееся белое полотно узкой лентой бежавшее по изумрудным холмам.

В каком-то детском порыве мальчишка подошел к краю белоснежной дороги и занес ногу для шага, наивно желая оставить свой след. Но чья-то сильная рука ухватила его за шиворот и оттащила назад. Парень оглянулся и увидел перед собой командира, отрицательно мотающего головой. Майор уверенным движением развернул парня в обратную от дороги сторону и легким толчком в спину задал движение к лесу, жестом приказав Северу следовать с ним. Молча ругаясь на свою беспечность, Сашка сдержал порыв словесного оправдания и расстроенный поплелся к ближайшим деревьям, оглядываясь на манящую искрящуюся ленту дороги.

Зайдя в лес, парень внезапно почувствовал вокруг слабый отблеск искусственного света, поднял глаза и остолбенел. Прямо перед ним в десятке сантиметров от земли завис пришелец.

Бесформенная серая энергетическая масса пестрила рябью белых шумов, бросая экранные отблески на бледное как полотно лицо мальчишки.

Поймав на себе Сашкин взгляд, элементаль принял подобие человеческого силуэта. Сашка вышел из оцепенения и, выхватив перочинный нож, с криком бросился на иноземную тварь. Но удар пришелся в пустоту и, не удержав равновесие, парень повалился на землю. Вскочив на ноги, он еще раз попытался вступить в схватку, но бестелесное нечто пропускало через себя выпущенную с ножом руку, как призрак.

– Сань, ты чего? – голос подоспевшего сзади Севера вернул парня в себя.

– Да это же этот… это элементаль! – Сашка тыкал рукой с ножом в сторону пестрящей массы, которая опять потеряла форму.

– Он самый – усмехнулся Север. Ты их первый раз видишь?

– Да, – кивнул парень. – Что он делает?

– Пытается на контакт с тобой выйти. Коммуникабельность проявляет, так сказать.

– И что он хочет?

– Если бы у тебя был приемник настроенный на определенную частоту, ты бы услышал от него корявое сообщение в стиле «моя твоя не понимать», из которого можно было бы вычленить основной смысл, что они пришли с миром, и что хотят помочь людям обрести долголетие. Они его как пластинку гоняют с самого появления здесь. Мы им, значит, земные ресурсы добываем, грузим в аппараты собранные по их схеме, которые они потом, хрен знает как, заряжают своей энергией и выводят куда-то за орбиту. А взамен даруют возможность долголетия. Человек, пребывающий в созданном ими поле выздоравливает, омолаживается. Собственно с этого все и началось. Главы стран пошли на контакт в рамках развития внешней планетарной политики, выделили им места для добычи ресурсов и людей. А потом стало очевидно, что у гостей какие-то зверские аппетиты, и что помимо официальных мест разработок ресурсов на них работает уйма черных неофициальных, и наши гости качают оттуда в полную силу, оставляя землян с носом. Ну и последовал официальный отказ от сотрудничества с ними. Тут-то элементали и начали войну.

– Почему же он сейчас не нападает?

– Да он ничего не может сделать, Сань. Только примитивно болтать на определенных частотах, да перед глазами маячить. А наденешь очки с поляризацией, так и вовсе их видеть не будешь.

– Но как? Как же они воевали тогда?

– Сами? Да никак. Создали белую армию, ее руками и вели войну. Армия разбита. И они стали бессильны. Без нее они никто… Пошатаются еще немного и уйдут, больше им тут ничего уже не светит.

– Так мы, правда, полностью победили? – Сашка задрал голову, чтоб посмотреть в глаза Северу.

– Однозначно! – Север достал из разгрузки пошарпанный пластиковый футляр и вынул из него очки, которые использовал, когда еще во время боевых действий водил БТР, чтоб маячившие элементы не закрывали обзор, и нацепил парню на нос.

Сашка удивленно стал вертеть головой, ища пропавшего чужака.

– И Белая армия побеждена?

– Конечно!

– А почему же по радио каждый вечер говорят, что ее нельзя преследовать?

– Так нет ее больше, поэтому и нельзя, – неопределенно пожал плечами Север и тут же свел тему. – Вообще у нас с тобой спецзадание…

– Какое? – оживился Сашка, – Будем блиндаж рыть?

– Не-е-е, сегодня мы уже все будем спать дома, – Север приятно выдохнул, радуясь, что больше не придется за несколько километров таскать бревна для блиндажа и выносить землю. – А нужны нам будут, – здоровяк оглянулся по сторонам в поисках чего-нибудь действительно нужного и его взгляд остановился на двух тесно растущих деревьях, – нормальные дрова! Много дров! Я приношу сухостой, ты ломаешь и складываешь. Видал, как мы ломали?

– Конечно, – с готовностью согласился Сашка, радуясь возможности сделать что-то, что реабилитирует его в глазах Грача, после того, как он чуть не ступил на дорогу, хотя майор перед каждым выходом предупреждал, что стараемся не оставлять следов перемещения.

Север пробежался по округе и, ориентируясь на небольшой диаметр, чтоб парню было легче справиться с задачей, с легкостью повыкручивал из земли сухие стволы молодых березок с перегнившими корнями. Сашка же ответственно подошел к вопросу и, помещая жердь между двумя тесно растущими деревьями, пользуясь рычагом, стал ломать сухостой на части. Получившиеся дрова складывал в одну сторону, а длинные остатки, на излом которых ему уже не хватало усилий, в другую.

Собрав достаточно большую груду сухостоя, Север наказал парню оставаться на месте, очки не снимать, из леса не выходить, пока сам он в поселок сходит по-быстрому за какой-нибудь телегой, чтоб на руках все это не перетаскивать. Пацан не стал возражать и остался выполнять задание.

***

– Родной дом! С батей рубили! – Еж с гордостью похлопал ладонью по массивному бревну в стене. Из больших расшторенных окон гостиной лился солнечный свет, заполняя собой просторное помещение. Изразцовая печь, резные столбы оформляющие широкую винтовую лестницу на второй этаж и широкий обеденный стол, за которым было проведено так много семейных бесед. Еж вдохнул полной грудью пространство родного очага. – Что вы тут делали, уроды? Курили что ли? – обратился он к забившемуся в угол человеку, ощущая тяжесть воздуха. Тот лишь еще сильнее вжался в угол, оставив вопрос военного без ответа.

– Староста Федор где? – резко спросил Еж, тряханув человека за шкирку.

– В лесу… в лесу у оврага, на охоте… – заикаясь и трезвея, произнес тот.

Человек, видимо, еще что-то хотел сказать, но Еж уже свернул ему шею и отбросил тело в сторону.

– Далеко это? – поинтересовался Грач невозмутимо стоящий рядом.

Еж развернул на столе карту местности и ткнул пальцем.

– Бери тогда с собой Рубина и Джокера. Они уже закончили.

– Оружие дашь? – сделал попытку Еж, имея ввиду три трофейных ружья, так мило предоставленные караульными поселка, если так можно назвать трех щуплых отморозков, бестолково играющих в карты на ящиках во дворе.

– Не дам, – помотал головой Грач, – Север и Дымарь еще на зачистке. Можешь, конечно, подождать, но упустишь ведь? Парня еще надо забрать из леса, он там уже часа полтора один сидит, да прибраться тут до его прихода.

– Нет, ждать не буду, и так управимся.

Еж прошел уверенным шагом к буфету заставленному разными видами спиртного, отродясь не водившегося в его доме и взял бутылку коньяка и стакан. На удивленный вопросительный взгляд Грача, Еж отмахнулся:

– Да не-е-е, обещал тут одному. Возьму немного.

Грач утвердительно кивнул.

***

– Работай по готовности. Хорошо бы живым взять, – прошептал Еж снайперу, не сводя глаз с наездника неспешным верховым шагом приближающегося к месту лежки. – Коня не задень. Подарок бати.

– Понял, – откликнулся Рубин, не отпадая от коллиматорного прицела. Рука, много лет служившая уверенной опорой для цевья винтовки, сейчас также четко удерживала арбалет. Рубиновая точка прицела уверенно впилась в силуэт незнакомца преклонных лет в районе правой ключицы, и как только расстояние до цели сократилось до шестидесяти метров, арбалетный болт с коротким хлестким звуком раскаленным прутом впился в тело наездника.

Староста вскрикнул и машинально схватился за болт левой рукой, пытаясь правой вскинуть ружье в сторону выстрела. Но конь обеспокоенно закрутился на месте, и одеревеневший от боли наездник не удержался в седле и повалился на землю.

Бранясь сквозь стиснутые от боли зубы, человек предпринял попытку поднять выпавшее ружье левой рукой, но появившейся из ниоткуда Джокер, наступив на ствол кирзачем, не оставил шанса.

– Тихо-тихо. Лежи, не вставай. Я сам, – разведчик по-быстрому обыскал раненого, забрал у него с пояса охотничий нож и два магазина от сайги. Поднятую Сайгу, Джокер тут же передал уже подоспевшему Рубину.

– Сергей? – староста в полуобморочном состоянии уставился на Ежа, держащего коня за узды. Лицо его стало землисто-серым.

– Он самый Федя, он самый, – отозвался военный. – Остальные где?

– В поселке…

– Да я не про них, – спокойно произнес Еж.

Раненый замешкался с ответом, будто что-то вспоминая и просипел:

– В овраге, ближе к лесу.

– Как вы их?

– Кого живыми смогли взять – расстреляли.

– И кто попал под вашу раздачу?

Староста, запинаясь, перечислил фамилии семейств, какие смог вспомнить.

– Отборно зерно в амбаре это батино? С его посадки еще?

– Да, он тогда раньше других на посев вышел, лучшее зерно у него уродилось, – просипел староста и, набрав в грудь воздуха, разошелся кровавым кашлем.

– И что же это с тобой, Федя? – иронично произнес Еж. – Никак рак твой вернулся? Чего же это тебя элементали-то твои не долечили?

– Они не лечат… – произнес человек, между тяжелыми вздохами.

Бойцы группы переглянулись.

– Поясни-ка, – заинтересованно произнес здоровяк.

– Они не лечат никакие болезни. И не лечили никогда, – полушептал раненый, делая вдох через каждые два слова. – Откат симптомов только на какой-то срок. Там излучение, которое лучше всего на белый свет реагирует. А потом все возвращается. Чем сильнее недуг, тем быстрее возврат. Потом уже и их поля не помогают. Мы когда это поняли, отказались от работы с ними.

– Работы? – хохотнул Рубин, заряжающий арбалет.

– То есть никаких обещанных ста пятидесяти лет жизни никому не светит? – Джокер хитро прищурился.

Староста отрицательно помотал головой. Говорить он уже не мог.

Джокер пару мгновений что-то прикидывал в голове, после чего присев, на одно колено склонился к раненому и озвучил свою догадку:

– Ты хоть понимаешь, что это означает? Получается главы государств от взаимодействия с твоими лекарями открестились после того, как разоблачили их. Но, те оказались не так просты, и переключились на таких дурачков, как вы, и вашими же руками выгребли с планеты все, что могли.

Мужчина кивал. Казалось, он уже ничего не сможет сказать, но все-таки попытался:

– Сереж, прости… прости, если сможешь… – голос старосты перешел в хрипы, сопровождающиеся кровавым кашлем.

Еж взял из рук Рубина заряженный арбалет, приставил к груди раненого в районе сердца и спустил курок, прекратив мучения старика.

***

Еж спустился в овраг, где на изрытой поверхности лежали растасканные зверьем останки его односельчан. Видимо слабо прикопали, соляру пожалели. «Ну да ничего, это мы исправим», – подумал боец, поглядывая на крутой берег оврага, откуда можно было трактором согнать почву вниз.

– Ну что, привет вам, мужики. Молодцы, что здесь, а не там! – здоровяк достал бутылку коньяка и стакан. – Извини Егор, полную не дам, нам для технужд сгодится еще, – Еж плеснул в стакан немного коньяка, выдержал паузу и вылил его на землю.

Убрав в сторону бутылку и пустой стакан, мужчина присел на замшелый валун и с улыбкой на лице мысленно потянулся к другому образу.

– Ну вот и свиделись, Бать. Благодарю за все. Зерно нашел – отменное. Коня забрал. Он и правда хорош. Привел ребят новых. Они б тебе понравились. Без дела не сидят, прямо, как ты любишь. Чем здесь заняться – найдем. Село заново поднимем. Да и в разные места будем наведываться, дорогу-то свою мы уже выбрали…

Еж замолчал, продолжив свое общение в тишине.

– Серег! – раздался сзади осторожный окрик Рубина.

Здоровяк обернулся и глянул на снайпера, стоящего на верху оврага, тот показательно в поднятой руке держал конверт.

– Мужики при обыске подвала нашли! Тебе, видимо.

Еж согласно кивнул. Рубин шустро спустился вниз оврага, передал письмо и, похлопав Ежа по плечу, удалился.

Надпись на конверте с непогашенными марками гласила: «Сергею от Отца». Еж расплылся в улыбке и довольно хмыкнув, вскрыл конверт.

***

Здравствуй, Сереж!

Думал, неожиданно так сложится все, что и не доведется больше написать. Но вижу, есть еще полчаса.

В общем, как и думал – и до нас добралась эта напасть. Неспроста староста так быстро оправился, а казалось же уже слег бесповоротно, да и все его окружение воспаряло здоровьем. А сегодня перед рассветом появились эти твари. Зависли в воздухе над поселком. Федор выехал на главную улицу с частью своей ватаги (другая, видимо, засела на отступах из села) и громко объявил, кто готов трудиться на новый мир, всех, дескать, просим выйти на дорогу в белом. Излечат, подлатают, мол. Что будет с теми, кто не станет в этом участвовать он, конечно, не объявлял, ну а мы не дураки – сами понимаем.

Серега, ты бы их видал! Повыбегали… кто в труселях, кто в простыне на греческий манер. И стоят, ждут значит. Гомеры, мать их. Гришин так вообще, хохма, в женской сорочке в оборках выскочил. Как охота-то ему спитую печень подлатать… В принципе не удивили в большинстве своем. А вот от Николая не ожидал. Хромота его, конечно, болезненный недуг, но получить осколок в одной войне, чтоб потом так спасовать в другой – как-то совсем бесцельно. Не ожидал. Баба Тамара вышла. Сына Вовку выволокла на коляске. Тот матерился на всю округу, руками в колеса вцепился, а она все равно тащит. Егор с Прокофьевым не выдержали, вышли, отбили у нее мужика.

Привет тебе от них, кстати. Егор орет, что ты – ему какой-то проспоренный коньяк должен, и тот факт, что он давно не употребляет, и вероятно уже никогда не будет, не освобождает тебя от долга. Прокофьев при этом тычет указательным пальцем в потолок и скрипучим голосом протягивает: «Должо-о-ок!». Ей богу, как дети.

Они ко мне передислоцировались, говорят, у меня сподручнее будет оборону держать. Ну да им виднее. Сейчас мешками с песком, что я в подвале припас, окна закладывают, а Вовка с девчонками нашими магазины заправляет в соседней комнате.

Так-то смотрю, еще немало домов и закрытыми стоят, не одни мы, стало быть.

Ну а вообще много народу, конечно, повыходило, много.

Ну что дальше будет, мы уже с тобой знаем, слыхали. Все как везде.

Элементали уже вовсю начали шерстить сквозь толпу на улице, лечат страждущих. Скоро оружие раздавать будут, пора закругляться.

Дубликат того письма, что с Мишей отправил, вложу в тот же конверт, мало ли не дошло.

Зерно засеял. Про коня не забудь. Инструмент весь складирован в гараже. Его, конечно, растащат, но ничего, вернешься обратно – все соберешь. Дедовский строевой лес с ближней лесосеки уже можешь брать – подрос, если не будет хватать – добирай сосной. Те же лиственницы, что дед уже со мной сажал, пусть растут – детям оставь. Будет возможность, может и сам, что посадишь.

Ну и как у нас водится – не прощаюсь, свидимся, Сереж!

-1
00:14
1192
01:13
+1
Я посвящаю эти строки белой дороге music
Мне понравилось!
Есть эмоция, есть классная задумка с этими элементалями.
Есть технические и логические огрехи, но я закрыл глаза.
Вопрос: как элементали всё украли, если они бестелесные?
Ответ: они должны летать на светящихся шарах энергии и всасывать хабар пространственными завихрениями(воронками). Каст воронки долгий, и его можно сбить радиоэлектронной аппаратурой, поэтому пришельцам и нужна Белая армия для сейва.
Ну и поменьше бы наивности.
13:05
+1
Привлекло название, думала интересно угадала ли о чём будет, судя по названию. Нет я не угадала. И интереснее оказалось! Спасибо.
18:09
+1
Стиль повествования понравился, хоть жанр выживания в пост-апокалипсисе мне не близок. Самобытная, на мой взгляд, идея — инопланетяне-мошенники. Не раскрыта, очень жаль(
В целом, все-таки плюс.
21:36
Словно зверь, заточенный в кладке каминного портала кто и чем его затачивал?
к чему канцеляризмы?
льняной скатертью стол в трактире? не слишком шикарно?
черный военный камуфляж бывает не военный камуфляж?
наспех сколоченные деревянные столы и стулья угу, под льняными скатертями
под потолком на ржавых цепях зависли нестроганые доски, утыканные огарками заплывших парафиновых свечей вверх ногами свечи горели? нестрУганНые
камин из булыжников зпт
Тот, ухватил за штанину бездыханное тело crazyхоть один рассказ без Тота будет?
встал сбоку от скрыдняка скрыдняк что такое?
его/ему/его/ему
доровякобхватил руками голову лучника и резким отработанным движением свернул ему шею. Тело осело в обратно в схрон, оставив нож в руке убийцы, взявшегося за рукоятку. он сворачивает шею двумя руками, тело оседает. когда он за рукоятку взялся?
Пока Грач в свете каминного огня изучал документы какие документы? откуда он их взял? растопка каминная?
а Джокер, пытаясь воссоздать атмосферу работающего заведения, заворачивал побитую посуду в помеченные кровью старые скатерти и расставляла новую утварь
а почему Джокер меняет пол? заворачивал, но расставляла…
Благо погром резни что такое погром резни?
но где ее сейчас взять-то водку эту? эту не взять, а та не пойдет?
wonderбелая армия, черный барон, снова готовят нам царский трон?
весь военный путь майора у майора мог быть гражданский путь?
этазмов много
вернувшийся с разведки из, а не с
все из тех же бревен каких тех же?
а на одной из стоянок, на полном серьезе попытался стянуть у Рубина его снайперскую винтовку. Естественно его заприметили еще с начала слежки, а поймав, расспросили его/его
и сразу путаница — кого его
на что чему винтовка без патронов чем кто такой?
что хотел убить главаря «белой армии», а заодно поинтересовался у военных, не видали ли они его по дороге из Москвы, и не знают ли, где он теперь? во-во, так в 1812 мужики повесили своих командиров за то, что не давали поймать Наполеона…
скоро отбудут с нашей планеты. Решением временного правительства «белая армия» элементалей реанимирована. Ради мира на нашей планете новый
вынул из него батарейки и отставил его в сторону него/его
угодил в Ежовые рукавицы. типа хохма?
и после окончания боевых действий все изымалось, вплоть до гильз. они после боя гильзы собирали?
из разносольных представителей что за разносольные?
почувствовал вокруг слабый отблеск искусственного света?
серая энергетическая масса пестрила рябью белых шумов eyes
выхватив перочинный нож, с криком бросился раскрывать не стал?
– Он самый – усмехнулся Север. Ты их первый раз видишь? неверное оформление прямой речи
Если бы у тебя был приемник зпт
резные столбы зпт
заикаясь и трезвея, произнес тот. старый знакомец Тот
сейчас также четко так же
незнакомца преклонных лет в районе правой ключицы в остальных местах был юношей и только правая ключица подкачала?
ружье левой рукой, но появившейся из ниоткуда Джокер, наступив на ствол кирзачем, не оставил шанса.

– Тихо-тихо. Лежи, не вставай. Я сам, – разведчик по-быстрому обыскал раненого, забрал у него с пояса охотничий нож и два магазина от сайги.
так ружье или «Сайга»?
– Он самый Федя, он самый, – отозвался военный он не военный, он демобилизованный…
не прописан сеттинг
откуда лошади? откуда льняные скатерти? какой вообще нахрен лен? что за белая армия?
короче, слабый текст
все опять, как пердячий пар в свисток, ушло в мегакрутость героев-разносолов

12:28 (отредактировано)
+1
бывает не военный камуфляж? — да, охотничий, например.
«утыканные огарками заплывших парафиновых свечей» вверх ногами свечи горели? — огарок это остаток свечи. Доски утыканные свечами, а точнее тем, что от них осталось.

скрыдняк что такое? — сундук. Старое слово, в словаре, увы, не нашла его.
какие документы? откуда он их взял? растопка каминная? — ранее по тексту «Дымарь бросил на стол перед Грачом стопку бумаг»
так ружье или «Сайга»? — ружье, которое называется «сайга»

В целом спасибо за развернутый комментарий, по остальным замечаниям — учту.
охотничий — это вариант армейского
доски утыканы свечами вверх ногами? как у вас свечи горят?
«Сайга» не ружье — это карабин ru.wikipedia.org/wiki/Сайга_(огнестрельное_оружие)
18:22
+1
То что сайга — карабин, никак не противоречит тому, что она и ружье. ru.wikipedia.org/wiki/Сайга_(огнестрельное_оружие)#/media/File: Сайга_410С.jpg

Свечи на доске. Не знаю с чего Вы взяли, что они вверх ногами — s.sellercheck.ru/pic/99/ae/sovremennye-kevin-reyli-alter-95-sm-led-e27-e14-steklo-99ae89233f1fc61705f06a04296b084f-500.jpg

Охотничий камуфляж сильно отличается от армейского прорисовкой деталей под определенную растительность (камыш, осенний лес и т.д.). m.io.ua/img_aa/medium/3555/80/35558018.jpg
m.io.ua/img_aa/medium/3555/77/35557755.jpg

Есть так же еще модный камуфляж, где используются цвета с упором на модные цветовые гаммы (порой не существующие в природе), а не для маскировки. uamodna.com/assets/articles/image/z/t/e/zteuxufq/fullsize.jpg

если для Вас карабин равнозначен ружью, то больше замечаний не имею
по Вашему, такая подвеска доски со свечами признак деградации? странно
за модой я не слежу — я натурал
20:50 (отредактировано)
Да не только для меня, но и для Википедии, на которую Вы сослались вначале.
Речь не именно о такой подвеске, а о способе крепления свечей на ней. И да, это довольно простая конструкция.
конструкция неудачная
свечи будут работать только по краям, на основной площади доски толку с них нет — снизу просто не видно света через доску
Загрузка...

Достойные внимания