Пока стоит дом

– Чудны дела твои…

Имя фотомодели Лилии Герти, чьё фото украшало новость о её приезде в город, показалось Сергею знакомым. Он пробежал заинтересовавший его пост ещё раз. Больше двух тысяч лайков, сотни репостов. Сергей поморщился – его чахлому блогу столько и не снилось.

Да это же Лилька из параллельного, вдруг услужливо подсказала удивлённая память. Да, мало похожа на себя прежнюю, но всё равно узнаваема. Сергей недоверчиво вгляделся в фото – ну надо же, вчерашняя толстушка превратилась в утончённую красавицу. Может, по-быстрому слепить пост о ней и закинуть в блог? Глядишь, и расшевелится. Только что писать-то? Сам-то он с ней толком не общался.

Зато, вспомнил он, общалась и училась в одном классе Ленка Гаврилова, что и сейчас жила в доме напротив. Иногда он с ней пересекался, а как-то даже заходил на кофе. Ночевать, правда, не остался. Не лежала у него душа к душному семейному уюту, что агрессивно выпирал из каждого угла ленкиной квартиры – все эти тарелочки на стенах, статуэточки на полках, кружевные скатерочки и салфеточки.

Но вот ради завлекательного поста он, наверное, мог бы напроситься на кофе ещё раз. Особых дел в выходной день у него не было, поэтому через десять минут он жал на нужную кнопку домофона.

Лёгкий щелчок и последовавшая за ним гулкая тишина сообщили ему, что его слушают.

– Лен, это Серёжа Лазурин.

После короткой паузы дверь открылась. Ничуть не обескураженный неприветливым началом, Сергей вошёл в прохладный, чуть пахнущий сырыми овощами подъезд. Бодро поднялся на нужный этаж и вильнул к знакомой двери, в проёме которой виднелось насупленное женское лицо.

– Доброе утро, красавица, – Сергей широко улыбнулся – хоть он и рассчитывал на более тёплый приём, но сдаваться из-за такой мелочи не собирался. – Не пригласишь войти?

– Нет.

Сказала, как отрезала.

– Ты не одна, что ли? – шёпотом поинтересовался он. – Так поздравляю.

Ленка сверкнула на него глазами.

– Чего тебе?

Ну, к делу так к делу.

– Ты Лилю помнишь, одноклассницу свою?

– До девятого класса только, – Ленка зевнула, прикрыв рот. – И что?

– Она к нам приезжает. Стала шикарной моделью.

Ленка, что снова собиралась зевнуть, издала странный звук – то ли каркнула, то ли хрюкнула – и вдруг начала хохотать.

– Ну знаешь… – отсмеявшись, она неожиданно гостеприимно распахнула дверь. – Такие новости стоит отметить.

Сергей вошёл в коридор, огляделся. С его последнего визита тарелочек и салфеточек явно прибавилось.

– Ты проходи на кухню, я скоренько. Можешь кофе пока налить. В буфете и коньяк есть.

«Скоренько» затянулось минут на сорок. Вполуха слушая бормочущее радио, Сергей приканчивал сдобренную коньяком четвёртую чашку кофе, когда Лена, наконец, явилась – причёсанная и накрашенная, с пухлым фотоальбомом в руках.

– Вот, смотри, – она плюхнула альбом на середину стола. – Вот она – наша Лиля. Будущая модель.

Она прыснула.

– Не похожа, – Сергей сравнил фото из интернета и альбома. – Но ведь вряд ли есть ещё одна Лилия Герти.

Ленка поставила подогреваться успевший остыть чайник и заглянула в его смартфон. Неопределённо хмыкнула.

– А ты её как долго знала?

– Да с детства. Сколько себя помню, всё время жили в одном подъезде. Да не она это, говорю тебе. Ну какая из неё модель? Она же ростом маленькая и полненькая вдобавок! Внешних данных ноль!

– Ну ты прямо расписала… – с сомнением протянул Сергей. – Меня аж дрожь пробрала.

Он снова уткнулся в экран смартфона. Но как это могло быть? Маленькая, полная, некрасивая… Неужели такая дурнушка могла превратиться в сногсшибательную красавицу? На фото в интернете Лиля выглядела шикарно – огромные голубые глаза, аристократический носик, шикарные каштановые локоны. Конечно, современная косметология и пластика творят чудеса... Но рост! Из девочки небольшого роста превратиться в длинноногую модель? Что ей, ноги ломали?

Он ещё немного полистал альбом. Но и на следующих страницах он видел взрослеющую девочку, полностью подходящую под ленкино описание. Мышиного цвета волосы, собранные в короткий хвостик, крупный нос. Ростом девочка едва доставала до подбородков большинства одноклассниц. И всё же, в её чертах Сергею чудилось неуловимое сходство со знаменитой фотомоделью. Что-то в овале лица, в наклоне головы, в выражении взгляда.

Нет, не может быть, решил он, это не она. А что имя совпало – да каких только совпадений не бывает. Вот он как-то из кассы фирмы, где работал, взял энную сумму, вложить не успел, а в конце дня всё совпало. И вкладывать не пришлось. А вы говорите – не может быть.

– Ещё кофе? – Лена выудила из банки ложку золотистых крупинок, залила кипятком, шумно размешала. Всё ещё занятый своими думами, Сергей рассеяно кивнул. Радио, прервав музыкальную дорожку, забубнило что-то о моноспектакле Николая Баринова.

Баринов, Баринов… Мозг Сергея отчего-то зацепился за фамилию, принялся мусолить. Лена вдруг перестала звякать ложкой, уставилась на гостя.

– Что?

Она отставила кружку, придвинула к себе альбом, быстро пролистала пару страниц и победоносно ткнула пальцем куда-то в середину.

– Вот! – двинула альбом к Сергею и потянулась за кофе.

Сергей принялся разглядывать худенького мальчишку в очках, со смешным хохолком на макушке. Его он не помнил.

– Актёр… – фыркнула Лена в кружку. – Ещё одно глупое совпадение.

Сергей поднял глаза.

– А что не так?

Лена досыпала в кофе сахар.

– Куча комплексов. Да ещё и заикался жутко после одного случая. Какие-то уроды заперли его в заброшенном доме на целую ночь. Не та комбинация, что нужна актёру, не так ли?

Она ждала ответа, но Сергей её уже почти не слушал. Теперь он вспомнил. Да, это был тот самый Коля Баринов, над которым он с друзьями как-то нехорошо подшутил.

Его мысли начали отматываться назад, пока не вернулись к моменту двенадцатилетней давности.

Их городок, как и многие другие, строился возле деревни. Постепенно город разрастался, пришло время, когда деревушка стала мешать дальнейшему продвижению стекла и бетона. Людям предлагали квартиры в новостройках – кто-то радовался такой возможности, кто-то вздыхал и сетовал на жизнь, кто-то воспринимал в штыки. Но потихоньку всё же переселялись.

Все, кроме Чёрной Агаты. Была ли эта её настоящая фамилия или прозвище, Сергей не знал – но все звали её так. Квартира, где он жил, окнами как раз выходила на деревню и дом Агаты прекрасно просматривался с высоты девятого этажа. Частенько Сергей видел её расхаживающей по дворику, возящейся в огороде и даже самостоятельно чинящей крышу.

Была она странной и какой-то пугающей, что ли. Несмотря на немалый возраст, ходила в цветастых цыганских юбках, наматывала на голову что-то вроде тюрбана, носила в ушах и запястьях громадные золотые кольца. Гадала на картах, кофейной гуще, делала привороты, насылала и снимала порчу – тем и жила. Старшая сестра Сергея с подружками как-то ходила к ней. Говорила, что всё, что нагадала Агата, сбылось.

Многие считали её самой настоящей ведьмой. Смуглое лицо с тёмными глазами и сильно приплюснутым носом только усиливало это впечатление. А после одного случая в администрации района, куда она явилась прямо на слушание дела о сносе Рябинок, это мнение и вовсе закрепилось. Войдя в зал в своих многочисленных шуршащих юбках и кольцах, перед несколькими десятками ошарашенных людей Агата сходу заявила, что её дом простоит до тех пор, пока не сгниют дубы, из которых он построен. И пока стоит дом, Рябинки снесены не будут. Потом плюнула на пол и растоптала плевок.

Из здания её вывели, посмеялись и забыли. Смеялись, правда, натужно, а об агатином «выступлении» говорили ещё долго. Расселения продолжились, но Агата по-прежнему жила в своём доме. И вот как-то так получилось, что Рябинки – мрачные, опустевшие – стояли на своём месте до сих пор, а город продолжил расти в другую сторону. Сработало ли ведьминское колдовство или в дело вмешалась спасительная бюрократия – кто знает.

Заброшенные Рябинки пользовались дурной славой. Особенно на них любили вешать исчезновения людей. Кто бы в городке ни пропал – подросток сбежал из дома, потерявший память старик заблудился в трёх соснах – вину тут же возлагали на местную ведьму.

К тому времени, когда Коля Баринов переехал в их городок, Чёрная Агата уже пару лет как преставилась, но от заработанной славы это её не избавило – судачили, будто и мёртвая она продолжала творить нехорошие дела.

Сергей в тот год перешёл учиться в девятый класс. С усмешкой он наблюдал, как нескладный долговязый новичок-очкарик с заискивающей улыбкой отчаянно пытался завести друзей, но его никто не принимал.

От нечего делать Сергей с товарищами решили поразвлечься. Наспех сочинили легенду, что возьмут его к себе в компанию только после прохождения испытания. Суть испытания якобы заключалась в том, чтобы провести ночь в подвале дома, где когда-то жила старая ведьма. Да ещё и совершить жертвоприношение. А наутро, коли продержишься, мол, добро пожаловать к крутым ребятам.

Для них это была просто шутка, но Коля поверил.

Сергей помнил его – глуповато улыбающегося, растерянного, неловко спускающегося в подвал агатиного дома с картонной коробкой подмышкой. В коробке копошился подобранный на стройке бездомный котёнок.

Когда за Колей закрылась дверь, они заперли её на старый ржавый замок и, выйдя за территорию Рябинок, устроились на завезённых к строительству и всеми позабытых бетонных плитах.

Предвкушая развлечение, ребята сидели, попивая пиво и обмениваясь шуточками, когда в доме Чёрной Агаты неожиданно вспыхнул свет. Разом замерли шутки и смешки. Во все глаза смотрели они на яркое жёлтое пятно посреди тёмного отрезанного от электричества скопища деревянных домишек.

– Чёт фигня какая-то… – протянул один. – Там же электричества нет.

Они переглянулись, не желая признаваться, что всем было не по себе.

– Может, свалим отсюда? – неожиданно жалобно предложил кто-то.

– Да и впрямь, чего сидеть-то? – тут же поддержали остальные.

– Эй, а пацана выпустить? – удивился Сергей.

– Утром выпустим, – сказали ему, – но если сильно хочешь, иди сейчас.

Сергей ничуть не хотел оказаться на территории деревни почти в полночь и потому последовал за всеми.

Когда он вернулся рано утром, чтобы выпустить Колю, его ждал сюрприз – дверь подвала была распахнута настежь. Сорванный замок валялся на ступенях. Движимый скорее любопытством, нежели чувством вины, Сергей спустился по лестнице, заглянул в тёмное пахнущее плесенью помещение.

– Эй, малохольный! – окрик вялым эхом разнёсся по подвалу, завяз, утонул в темноте и сырости. Пожав плечами, Сергей выбрался на улицу. Немного подумав, вошёл в дом, постоял на пороге. Внутри было пусто и холодно. Проникший внутрь сквозняк шевелил выгоревшие занавески.

Сергей пощёлкал выключателем. Света не было. И что же им померещилось вчера? Ответа у него не нашлось. А поскольку он не привык ни на чём зацикливаться, то просто выбросил ночное происшествие из головы.

Коля больше не пришёл в школу. Как им объяснили – перешёл на домашнее обучение. Ну, жив и ладно. Сергей мысленно усмехнулся. Они были детьми, что тут такого? Просто шалость.

И вот прошло двенадцать лет и случилось любопытнейшее совпадение. Двое одноклассников – если это, конечно, они – наперекор всем законам логики став селебрити, вернулись в родной городишко. Одновременно. Такой пост с подробностями потянул бы на тысячу лайков.

Решив всё выяснить, Сергей открыл нужный сайт и, стараясь не глядеть на Ленку, купил один билет на вечернее представление Баринова. Потом поднялся из-за стола.

– Спасибо за кофе, Ленусь. И за фото. Увидимся.

Делая вид, что не замечает посуровевшего ленкиного лица, он быстро ретировался. Что-то подсказывало, что предлагали ему здесь кофе в последний раз.

***

Спектакль, к удивлению, доставил ему удовольствие. Баринов – тот или не тот – был хорош. И он совсем не заикался. И не носил очки. Да и застенчивостью отнюдь не страдал.

Под грохот аплодисментов Сергей, держа перед собой заготовленный букет, поспешил на сцену. Остановившись перед Николаем, он попытался сравнить детское лицо со школьной фотографии и лицо стоящего перед ним известного актёра. На первый взгляд сходство было. И вполне отчётливое. Или это у него уже разыгралось воображение? Потому что чем больше Сергей смотрел на Баринова, тем меньше сходства видел. Разве так бывает? Обычно при ближайшем рассмотрении начинаешь видеть какие-то мелкие детали, которые могут ускользнуть от первого взгляда. А здесь всё наоборот – первый взгляд улавливает сходство, а при дальнейшем рассмотрении оно рассеивается.

– Ты меня узнаёшь? – торопливо шепнул он. – Серёга Лазурин из «А»-класса.

Продолжая сиять профессиональной улыбкой, Николай прошёлся по нему отсутствующим взглядом. Молча и равнодушно. А сзади уже напирали поклонники. Сергею ничего не оставалось, как пройти дальше и спуститься со сцены.

Через десять минут, со злостью поглядывая на букет, который так и остался у него в руках, он мялся в фойе, изобретая способ проникнуть в гримёрку, когда к нему подошёл охранник. Его костюм выглядел дороже, чем серёгин парадный.

– Вы – Лазурин?

– Ну я.

– Следуйте за мной, я провожу вас в гримёрную.

Немного удивлённый таким поворотом, Сергей проследовал за провожатым. Войдя в гримёрку, он ничуть не удивился, увидев там Лилию. Всё-таки это они, невольно радуясь такому повороту, подумал он. Став звёздами, бывшие одноклассники поддерживали связь. Почему бы и нет? Но вот что его поразило, так это то, что фотография в интернете не передавала и десятой части того обаяния, что словно сиянием окружало девушку. Она действительно стала красавицей. Несравненной, бесподобной, звездой на небосклоне – невыносимо яркой, единственной. Были в ней и законченность форм и утончённость черт, и бездна шарма.

Несмотря на то, что войдя, Сергей произвёл немало шума – споткнулся о порог, пошуршал букетом, брякнул дверью – Лилия даже не повернулась. Она полностью сосредоточилась на своём отражении в большом трюмо – водила черепаховым гребнем по волосам, поправляя то один, то другой блестящий каштановый локон.

Николай и вовсе стоял к двери спиной.

– Здорово, ребята! – несмотря на бравурность, Сергей чувствовал себя несколько неуверенно. – В школе мы не слишком плотно общались, но помнить вы меня должны. Наверное…

Николай неторопливо оглянулся. За его спиной звякнул закрывшийся мини-бар. Баринов взял выбранную бутылку с золотистой жидкостью и понемногу плеснул в три бокала. Небрежным жестом указал на один Сергею.

– Я помню, но не очень хорошо, – он покрутил в пальцах свой бокал, уселся в кресло и кивнул гостю на кресло напротив. – Как-то пересекались вроде.

Его спокойный холодный взгляд скользнул по лицу Сергея. Неужели правда не помнит, изумился тот. Или и здесь играет, актёр недоделанный?

– Но я ведь недолго учился в местной школе, – Николай вдруг сжалился и подарил Лазурину легчайшую полуулыбку. – Лиль, а ты помнишь… ммм… Как тебя, прости?

Сергея будто облили холодной водой. Стоит ли проклятый блог подобного унижения?

– Сергей, – процедил он. Лилия оторвалась от зеркала, окатила его бирюзой и он понял, что ещё как стоит – вот это самое мгновение стоит любого унижения. Вот это как – тонуть в глазах, безотрывно глядя на девушку, думал Сергей. А Лилия вновь повернулась к зеркалу, принялась водить гребнем по волосам.

– Что-то припоминаю, – она вгляделась в отражение, поправив идеальный локон. – Но смутно.

Несколько укрощённый, Сергей положил никому ненужный букет на какую-то стойку и, взяв предложенный бокал, покорно сел в кресло.

– Так в чём цель твоего визита? – рассматривая гостя сквозь золотящуюся в свете ламп жидкость, полюбопытствовал Николай. Ещё одна полуулыбка играла на его губах. Сергей уже и не знал, что хуже – искреннее равнодушие актёра или эти больше похожие на подачки улыбочки.

Он небрежно пожал плечами, безуспешно пытаясь скопировать независимое поведение хозяина гримёрки.

– Увидел новости о давних приятелях и решил узнать, как они докатились до такой жизни, – Сергей с каким-то злобным интересом следил за лицом Николая, готовый подметить малейшие нюансы эмоций, но актёрская выучка явно намертво впечаталась в личность Баринова. На его лице лишь мелькнула очередная вежливая усмешечка.

– Да уж, докатились… Воля к победе, удачное стечение обстоятельств, нужный момент и нужное место. Ну ты понимаешь.

Издевается, гад. Внутренне снова закипая, Сергей только молча кивнул.

– Лилечка, тебе есть что добавить? – Баринов повернулся к девушке. Лилия отложила, наконец, гребень, встала и, взяв последний бокал, подошла к Николаю, усевшись на подлокотник его кресла. Получилось у неё это на редкость элегантно.

– Что тут скажешь – жизнь преподносит сюрпризы.

Николай рассмеялся и демонстративно посмотрел на часы.

– К сожалению, у меня больше нет времени. Через двадцать минут спектакль.

Понимая, что разговор окончен, Сергей поднялся. Внутри всё кипело от раздражения. И зачем он потратил время? Что узнал? Ничего. Они просто ничего ему не рассказали.

Николай вдруг замер, будто что-то вспомнил. Бросил вопросительный взгляд на Лилию и тут же повернулся к Сергею.

– Ах да... У нас ведь сегодня запланировано небольшое мероприятие. Так сказать, встреча… приятелей. Ты просто обязан присоединиться. Там и поговорим обо всём.

– А кто будет?

Сергей задал вопрос, хотя прекрасно знал, что на любых условиях согласится пойти туда, где будет Лилия.

– Я, Лиля и ещё пара друзей со школьных времён.

– Тоже одноклассники? – усмехнулся Сергей.

Николай смерил его своим неповторимым взглядом.

– Ну да.

– Серьёзно, что ли? И они тоже… достигли высот? – он пытался шутить, но ему вовсе не было смешно.

– Директор банка и известный писатель с многотысячными тиражами. Это ты называешь высотами?

И снова Сергей не смог определить, смеётся над ним бывший неудачник или нет. Однако, ему больше совсем не хотелось выяснять отношения – слишком разные у них теперь были весовые категории.

– Скажите куда и я приду, – смиряясь, ответил он.

– Я дам визитку ресторана, – Николай взял со столика и протянул ему тиснённый золотом прямоугольник из плотной бумаги. Что-то в этом жесте показалось Сергею странным, но он не успел понять, что именно.

Прощание получилось скомканным. Они будто поменялись ролями – бывший заводила, ничего не добившийся в жизни, растерял всякую уверенность в обществе бывшего неудачника, сумевшего ухватить удачу за хвост. Или это так действовало на него присутствие Лилии…

И только выходя из гримёрной, Сергей понял, что именно ему показалось странным – на правой руке Николая не хватало одного пальца.

***

Ресторан они выбрали шикарнее некуда. Сергей сразу ощутил, насколько не к месту его костюм и даже стрижка. А видавшие виды часы ему захотелось просто снять и выбросить в ближайшую урну.

Его уже ждали – за столом, кроме Николая и Лилии сидело ещё двое.

– Репкин Витя, – с усмешкой представился крупный дородный мужчина в дорогом костюме. – А вот я тебя хорошо помню – в восьмом классе ты мне налепил жвачку на волосы.

Он шутливо погрозил Сергею пальцем и раскатисто рассмеялся. Двое брутального вида мужчин за соседним столом одновременно подняли головы и внимательно осмотрели их столик. Телохранители долбанного банкира – понял Сергей. Он мучительно пытался придумать какую-нибудь шутку в ответ на неудобное воспоминание, но ничего в голову не приходило. За столом повисло неловкое молчание. Положение спас пятый из присутствующих.

– Стрыгин Лёша, писатель, – мастер слова оказался умеренно бородатым и одетым в модные обноски. – А чем ты занимаешься?

– Да так, – Лазурин пожал плечами и сел за стол. – Работал журналистом. Ныне – копирайтер и блогер.

– Почти коллеги, – беззлобно засмеялся писатель и одновременно с банкиром потянулся к графину.

И Сергей вдруг заметил то, отчего его бросило в жар – и у банкира, и у писателя на одной руке не хватало пальца. Что за ерунда? Ну если бы у двоих – это можно было бы назвать совпадением, но у троих! Он воровато взглянул на руки Лилии, но она держала их так, что рассмотреть отсутствие какого-либо пальца было просто невозможно.

А если и так – то что бы это могло значить? Непременно выясню, решил для себя Сергей.

Тем временем за столиком текла непринуждённая беседа. Все четверо – как заметил Лазурин – явно хорошо знали друг друга. Он же чувствовал себя лишним и никак толком не мог подступиться к интересующей его теме – на все вопросы в ответ звучали лишь неопределённые фразы.

Тыкая в маленькую скользкую мидию шпажкой, он пытался придумать, как же дальше вести разговор, как вдруг Николай, будто забыв об этикете, опершись на стол локтями, подался к нему. Его снова ставший змеиным взгляд вцепился в Сергея и больше уже не отпускал.

– Я расскажу тебе, что случилось тогда в подвале.

Сергей сглотнул – всё-то он помнит, оказывается. Вокруг колыхалось море голосов, музыки и звяканья столовых приборов, но он не слышал ничего – они вдвоём сейчас находились на острове, сотканном из мрачной тишины и, казалось бы, надёжно похороненных воспоминаний. Он оставил в покое мидию и превратился в слух.

– Когда вы заперли дверь, – своим хорошо поставленным голосом начал Баринов, – я очень испугался. Мне хотелось бежать к выходу и стучать, стучать, крича, чтобы меня выпустили. Но я понимал, что никто мне не откроет. И потому начал осматриваться. Сначала вообще ничего не было видно, но на одной стене, под самым потолком было маленькое узкое окошко. Через него внутрь попадало немного света. Когда глаза привыкли, я даже смог кое-что рассмотреть. Ничего особенного я не увидел – какие-то ящики, полки с банками.

И я вот так стоял и таращил глаза, боясь даже моргнуть. Всё пытался что-то разглядеть в этом полумраке, а подмышками у меня было мокро. Да и вся спина была мокрая. А потом котёнок в коробке завозился и стал так громко пищать. Я решил выпустить его, поставил коробку на пол, сел на корточки и вдруг мне показалось, что в одном из углов что-то шевельнулось.

И я заставил себя подумать – это кошка. Почему нет? Бродячая кошка живёт в заброшенном доме. Я даже хотел позвать её, но не смог издать ни звука. От страха – потому что знал, что никакая это не кошка – в горле у меня пересохло, и зубы и губы свело до боли. И я говорил себе мысленно – это кошка, кошка, а это нечто в углу всё шевелилось, становилось больше, выше, будто бы расправлялся огромный комок неплотно смятой бумаги.

И потом это выступило из темноты и приобрело очертания человеческой фигуры. Старой женщины в длинной юбке и тюрбане.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела она.

Я пытался что-то сказать, но зубы безостановочно стучали. Тогда старуха наклонила голову и словно бы прислушалась к чему-то.

– А, так ты хочешь стать одним из них? – хитро улыбнувшись, наконец прошелестела она. – Только ты им не нужен. Лучше подумай о том, что нужно тебе. Я могу выполнить твоё желание. За небольшую плату. Хочешь?

Не дождавшись от меня ответа, она снова начала прислушиваться.

– Так ты хочешь славы? – тихий, похожий на довольное звериное ворчание смех рассыпался по подвалу. – Чтобы люди аплодировали тебе стоя? Ну что ж, немного живой плоти и через три года твоя мечта осуществится.

В её глазах загорелся огонёк вожделения и она облизнулась как-то совершенно по-животному – красный язык быстро прошёлся по губам и снова исчез. Я плохо понимал, о чём она говорит и просто взял и протянул ей коробку с котёнком. Она снова рассмеялась.

– Обидеть кошку? Ну нет. – Поставила коробку на пол, открыла её и достала котёнка. Несмотря на её слова, я ожидал, что она в любой момент свернёт ему шею или сделает ещё что-то более ужасное, а этот дурачок сидел у неё на руках и мурчал. А она стала его гладить. И я всё ждал и ждал, когда что-нибудь произойдёт, а потом понял, что старуха ничего ему не сделает. А потом она отпустила его и вдруг начала разматывать тюрбан. Казалось, он был сделан из какого-то бесконечного количества материи. Ткань, вроде бы красная, всё падала и падала лентами вокруг старухи, пока она будто не оказалась посреди лужи крови. Я думал, сейчас увижу седые космы. А увидел… шерсть. Её голова была покрыта шерстью. Короткой и чёрной. Вот тогда-то я по-настоящему онемел. Даже закричать не получилось. Это был даже не ужас, а какое-то состояние чудовищной нереальности. Я только открывал и закрывал рот, но не то что звук, даже воздух не мог пройти ни туда, ни обратно.

Старуха приблизилась ко мне вплотную. Со своим плоским носом и покрытой шерстью головой она уже вовсе не походила на человека. У меня всё поплыло перед глазами. А она толкнула меня в лоб пальцем и зрение вернулось. И голос. И я так закричал... как никогда. Визжал как поросёнок под ножом неумелого мясника. А она сказала – сейчас будет немного больно. Взяла мою холодную потную руку, поднесла ко рту и… откусила палец. С такой лёгкостью…

Ну а потом я потерял сознание, наверное. Очнулся много позже. Уже светало. Дверь в подвал была открыта и по полу гулял сквозняк. На каком-то ящике сидел котёнок. Он умывался, рядом стояла мисочка с молоком. Я засмотрелся на него. И тут вдруг заболела рука. Я взглянул и увидел кровавый огрызок вместо безымянного пальца. И я свернулся в комочек и скулил, скулил. И не заметил, как уснул. А проснулся от того, что котёнок играл со шнурками на моих кроссовках. Я снова посмотрел на палец. Он всё ещё болел, но кровь засохла. Я хотел заговорить с котёнком, но ничего толком не смог произнести – челюсти прыгали, язык заплетался. И я встал и понял, что ноги тоже заплетаются.

Но до дома я как-то дошёл, хотя по лестнице поднимался едва ли не четвереньках. И когда шёл по этим Рябинкам, по безлюдной улице, которой, казалось, не достигал городской шум, то несколько раз упал и дважды меня стошнило.

Родители были уже на работе. Прошлым вечером я сказал им, что буду ночевать у друга, а потом сразу в школу, так что они увидели меня только вечером. Состояние моё не особо поменялось. Да ещё и начался жар. Да и этот откушенный палец… Что я мог объяснить? Сказал, что в Рябинках меня укусила бродячая собака.

Официант принёс им коктейли и Николай замолчал.

– Поверили? – дождавшись, когда официант отойдёт, спросил Сергей.

– Поверили, – Николай зажав зубами соломинку, сделал большой глоток ярко-жёлтой, пахнущей водкой и манго жидкости. – А вот доктор, который приводил руку в порядок, не поверил, но поднимать шум не стал. Чуть позже я вспомнил, что там, в подвале, уже после того, как Агата откусила мне палец, она что-то говорила. О том, что когда я успокоюсь, мне приснится сон, в котором я увижу свою новую жизнь. Ту, что начнётся через три года от сегодняшнего дня. За которую я заплатил своей плотью. И той же ночью я действительно увидел сон. Всё, как сказала Агата. И мне стало так спокойно и хорошо. Только вот проблемы с речью никуда не делись. Говорить я практически не мог и родители оформили меня на домашнее обучение. А через три года всё исполнилось. И речь наладилась и в театральный поступил и сразу же предложения посыпались.

– А как они попали туда? – я кивнул на остальных. – Ты им рассказал?

– Они трое – единственные, кто навещал меня. Сначала я с горем пополам рассказал им, чтобы просто поделиться. Меня ведь распирало от всего этого. А они поверили и заинтересовались. Не сразу и не все вместе, конечно… Но вот Лиля, например… Она столько лет терпела насмешки из-за своей внешности, что посчитала это… – он покрутил травмированной кистью перед лицом Сергея так, чтобы был хорошо виден откушенный палец, – небольшой ценой за красоту и успех. А ты как считаешь?

Вопрос застал Сергея врасплох. Но он вдруг задумался. Всерьёз. Палец за богатство? За красоту? Популярность? За безбедную насыщенную жизнь?

– Да за такое и два не жалко отдать, – он усмехнулся, ожидая, что Николай поддержит шутку, но тот смотрел совершенно серьёзно. Будто бы чего-то ждал. Может…

Сергей откашлялся и, наконец, решился.

– А та бабка, Агата, всё ещё там?

На лице Николая мелькнуло удовлетворение, словно собеседник сделал правильный ход.

– Конечно, раз дом стоит.

– И до сих пор может выполнять желания? За небольшую… – Лазурин нервно усмехнулся, – как бы плату?

– Думаю да.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Наконец, Сергей не выдержал.

– Ты же понимаешь, о чём я.

Баринов тонко улыбнулся.

– Ты тоже… хочешь?

– Почему нет? Разве не для этого ты мне рассказал?

Николай откинулся на спинку стула, повертел в пальцах соломинку.

– Можем сделать это завтра.

Сергея вдруг пробрала дрожь – хоть и надеялся на согласие, но очень уж необычной была открывающаяся перспектива.

– А… посоветоваться не надо с остальными? – он попытался скрыть свой внезапный испуг под маской напускной небрежности.

– Нет. Любой из нас может привести желающего. Надо же старушке что-то есть.

Николай засмеялся и залпом осушил бокал. Сергей немного подумал и последовал его примеру.

Вскоре алкоголь подействовал и ему стало хорошо – предстоящее дело представлялось простым и естественным, будущая потеря пальца – несущественной. И даже Лилия стала казаться менее недоступной. Он даже решился пригласить её потанцевать и принял её согласие как должное.

Когда они в медленном танце кружились по пятачку танцпола, Сергей вдруг ощутил острую потребность рассказать ей о грядущем событии.

– Я скоро буду одним из вас, – шепнул он и приготовился к ответной реакции. Но на лице Лилии не отразилось ничего.

– Не боишься? – равнодушно спросила она.

– Но ты же не испугалась. Кстати… не покажешь?

Она помедлила, потом убрала левую руку с его плеча и поднесла к лицу – мизинец на ней отсутствовал.

– Ну вот, видишь, – Сергей глуповато улыбнулся.

Лилия вернула руку на плечо, пристально взглянула ему в глаза.

– Почему ты поверил Коле?

– А почему нет?

– А он рассказал, как всё началось?

Зачарованный тем, в какой близости от его лица шевелились её красивые губы, Сергей молча мотнул головой.

– В моём подъезде жила одна старушка, которая всем и каждому была готова рассказывать одну историю. Только не каждый желал слушать. Я – послушала. А когда услышала от Коли о его приключении, то поверила во всё. Потому что хотела верить в чудеса. Рассказать тебе?

– Расскажи.

– Хозяин дома, где жила Чёрная Агата, был человек грубый, но дом построил что надо – на века. Как и у всех в деревне, у него были кошки. Точнее, одна кошка и пара котов. Котов он считал отличным подспорьем в хозяйстве, а вот кошку терпеть не мог. За то, что постоянно приносила приплод. Как и все, он топил её постоянно появляющихся котят. А как-то, рассвирепев, убил и саму кошку. В погребе, где она соорудила гнездо для очередного потомства.

Там же и закопал. А на следующий день его мать в этом же самом погребе упала с лестницы. Пару дней была без сознания, а когда пришла в себя, все заметили, что старушка изменилась. Начала нести всякую чушь про испачканную землёй чёрную кошку, что пробралась ей вовнутрь, про то, как она рвёт её изнутри когтями. Ночами часто кричала, начала болеть. А потом как-то резко всё прекратилось – поднялась с постели, занялась домашними делами. Но некоторые странности остались – например, она стала чудно одеваться, начала носить тюрбан, заниматься магией. А потом на семью обрушились несчастья – одно за другим. Болели, умирали. И только Агата была жива-здорова. Так и прожила до наших дней. И сейчас, несмотря на то, что умерла, здоровее всех живых. Ну, а остальное ты знаешь. Так что, удачи тебе завтра.

Музыка закончилась. А потом закончился и вечер. Уехал банкир со своими телохранителями, куда-то исчез писатель. Засобиралась Лилия.

– Как завтра всё будет? – с трудом отводя от неё осоловевший взгляд, спросил Сергей у Николая.

– Встретимся в шесть утра у Рябинок. Провожу тебя до агатиного дома. Дальше сам.

– А ты не придёшь разве? – Сергей взглянул на Лилию. – Мне было спокойнее, если бы ты меня поддержала.

Она поправила ремешок сумочки, кивнула на прощание.

– Хорошо, я приду. До завтра.

– Нам тоже пора, – Николай набрал такси. – Не опаздывай.

У дверей ресторана они расстались – Николай уехал на такси, Сергей решил пройтись. Он шёл по освещённой желтоватыми фонарями улице и думал об историях, что рассказали ему Николай и Лилия. Обе были похожи на страшные сказки. Может быть, после невольного жертвоприношения что-то действительно выбралось из-под земли в том погребе и вселилось в Агату. Но что?

У него будет отличная возможность узнать это завтра, подумал он и невольно усмехнулся. Посмотрел на свои руки. Какой палец она ему откусит? От этой мысли его вдруг замутило и он быстро спрятал руки в карманах.

Утром Сергей поднялся ни свет, ни заря. Спать не хотелось, аппетита не было. Зато он зачем-то тщательно дважды вымыл руки. Вконец измучившись, оделся и вышел на улицу – лучше он подождёт остальных возле Рябинок. Однако, к его удивлению, они уже ждали его у начала аллейки, уходящей вглубь окутанной утренним туманом деревушки. Николай, выбритый и одетый в щеголеватые рубашку и брюки, выглядел свежим и бодрым, Лилия, с повязанным на волосах прозрачным шарфиком – чуть более бледной, чем обычно. И всё же – неотразимой. Когда я стану известным и богатым, я сделаю всё, чтобы она была моей, упрямо подумал Сергей.

– Ну, пройдёмте, – Николай преувеличенно гостеприимным жестом указал ему на теряющуюся в тумане аллейку.

– Да, конечно, – Сергей двинулся вперёд и сразу будто погрузился в другой мир. Туман гасил звук шагов, искажал очертания тел. Кругом царило запустение. Груши и яблони вконец одичали – разрослись вширь, сплелись ветвями, усыпанными множеством мелких, даже на вид кислых плодов. На заброшенных огородах буйствовали полынь и крапива, распространяя вокруг тревожный горьковато-травянистый запах. Заборов и калиток почти не было видно под многослойными плетьми вьюнов и дикого винограда.

Перед нужным домом все трое остановились. Дом выглядел крепким, но от почерневших брёвен и мутных окон веяло потусторонней жутью. Простоит ещё сто лет, оглядывая его, с неожиданным отвращением подумал Сергей.

– Ну, ты знаешь, что надо делать, – Николай указал ему на уходящую вниз покрытую трещинами лестницу.

– Да, конечно, – Сергей вспомнил, что он говорил эту фразу десять минут назад. А от страха-то глупеют, мысленно усмехнулся он.

– Как почувствуешь или увидишь, что она рядом, скажи – я предлагаю тебе мою плоть. Запомнил?

Лазурин кивнул. Он уже был готов и не такие глупости, лишь бы это всё поскорее закончилось.

– Ну так начинай.

Сергей выдохнул и начал спускаться. Под ногами захлюпало – в самом низу лестницы скопилась дождевая вода. Дверь погреба поддалась с трудом. Он протиснулся в образовавшуюся щель, прошёл внутрь.

– Закрой плотно дверь! – крикнул ему Николай и когда Сергей сделал это, повернулся в Лилии. – Во сколько у тебя самолёт?

Она взглянула на изящные золотые часики у себя на запястье.

– Через три часа.

– У меня чуть позже, но всё равно пора идти.

Они вышли со двора и направились к городу. Когда окутанные туманом Рябинки остались позади, Николай повернулся к бывшей однокласснице.

– Как думаешь, насколько Агате хватит нашего блогера?

Лилия поправила шарфик.

– Не знаю. Может, год… Хотелось бы, чтобы подольше – иногда этот поиск новой жертвы кажется таким утомительным…

– Ничего не поделаешь, – Николай пнул попавшийся под ногу камушек. – В этот раз я даже получил удовольствие. Ладно, как почувствуешь первые признаки, звони. Встретимся и найдём кого-нибудь.

– Всё, как обычно, – Лилия устало улыбнулась. Они обнялись на прощание и разошлись. Никто из них уже не думал о Сергее, каждого ждали дела.

А он так и стоял в погребе, ожидая появления Агаты. Ему не сказали сколько ждать, но он надеялся, что недолго.

Несмотря на восходящее солнце, туман словно бы становился гуще. Оконце под потолком практически не давало света. Всё вокруг тонуло в сером душном сумраке. Сергей почувствовал, что начинает потеть. А потом вдруг ощутил, что рядом что-то появилось. Что-то – не кто-то! – кружило вокруг него. И эти круги постепенно сужались.

– Эй! – крикнул он в туман. – Я предлагаю тебе мою плоть!

Что-то легко коснулось его колена, чиркнуло по правой руке и вдруг кисть дёрнуло в сторону и тут же пришла острая боль. От неожиданности Сергей грязно выругался и отпрянул. Сжал правую руку левой и почувствовал текущую между пальцев кровь. Шипя от боли, он ощупал горящую огнём кисть – не хватало указательного пальца. Прямо перед ним из серого мрака выплыло лицо старухи. Обнажённую голову покрывала густая, будто кошачья шерсть.

Зажимая кровоточащую рану, Лазурин попытался взять себя в руки.

– И что дальше? Ты исполнишь моё желание?

Ухмылка расползлась по лицу Агаты.

– У меня больше нет сил исполнять желания, – невнятно прохрипела она. – Я могу только поддерживать те, что уже исполнила.

Несколько секунд Сергей пытался осмыслить услышанное.

– Тогда зачем я здесь?!

Она издала лёгкое фырканье, пожала костлявыми плечами.

– Я не могу поддерживать желания, когда голодна. Мне нужно что-то есть до тех пор, пока стоит дом. Но ты проживёшь меньше…

Она отступила и исчезла в окружавшем Сергея сумраке. Несколько минут он стоял столбом, обдумывая её слова.

– Ага, счас, – наконец, выдохнул он и двинулся к двери. Когда я выйду отсюда, в ярости думал он, я разобью лживые морды и актёришке, и красотке. Вздумали сделать из него жертву? Ещё посмотрим, чья возьмёт. Уничтожу обоих!

Занятый мыслями о мщении, Сергей не замечал, что бессмысленно кружит по подвалу.

– Где чёртова дверь?! – поняв это, выкрикнул он. Ужас острым ледяным когтем царапнул сердце, ткнулся в мозг. Я не найду её, пришло осознание.

– Я найду её! – отгоняя подступившую панику, тут же закричал он. И продолжал кричать, пока не сорвал голос. Но ноги всё ещё слушались, и он кружил и кружил по подвалу. А где-то в глубине испуганного рассудка гнездилась отчётливая мысль, что это ни к чему не приведёт и лежать его обглоданным костям здесь до тех пор, пока стоит дом.