Взгляд орла

Зигарду часто снился один и тот же сон: мать стегала их с братом длинной хворостиной и кричала вслед, убегающим по белесому песку. Под утро ему всегда вспоминались родные места. Сколько лет он уже там не бывал? Мглистое Северное море встречало то клокочущими волнами, то легкой рябью, но всегда хмурое с сероватым, стальным оттенком. На берегу под брошенной дырявой лодкой Зигард прятался с братом, в надежде, что мать не найдет их. Она ходила по побережью, ветер срывал грязный чепец с ее засаленных русых волос, теребил складки ее залатанной рубахи, подол юбки обнажал крепкие мозолистые ступни. Мать приподнимала лодку и тащила мальчишек за уши, громко ругаясь, на чем свет стоит. Они упирались, но после шли понурые, переглядываясь друг с другом, и зная, что останутся без ужина, а то и завтрака. В лохмотьях, тощие с выпирающими лопатками под мешковатым рубищем сыновья исподлобья смотрели на мать. Марта была вдовой, отец рыбачил, пока не сгинул в бурю. Марта осталась одна с двумя спиногрызами, как называли мальчишек в рыбацкой деревушке. Сварливая, вечно недовольная, она с радостью продала сыновей проезжавшему мимо хёвдингу Эдрику – огромному рыжему верзиле, с дружиной неистовых воинов. А когда их с братом забирали, то мать даже не удосужилась выйти из лачуги, чтобы не слушать душераздирающие крики своих детей. Зигард помнил, как Эдрик цыкнул на них: 

- Теперь вы не нищие голодранцы, а мои троллы! Бросьте матери ее подачку, нам пора в дорогу!

Детей взяли, как живую приманку для волчеголовых. Воины Эдрика забросили братьев на седла, словно трофей, и отряд покинул затерянную среди Черных холмов деревушку. Эдрик довольно хмыкнул, распушив рыжие усы, будет, чем заманить проклятых волчеголовых. Отведет мальчишек на высокий утес, а кметь притаится в засаде. Зигард понимал, что их с братом ждет незавидная судьба. Племя волчьих людей заселяло земли Нортумбрии, они жили среди прибрежных скал и в лесах. Страшны были их лица, заросшие шерстью с желтыми продолговатыми глазами, а крылья, как у огромной летучей мыши! Племена часто опустошали норманнские деревни, безжалостно расправляясь со всеми жителями. Зигард хорошо помнил то утро, когда их с братом бросили на пустынном утесе. В ушах завывал ветер, и жадно бились о скалы пенящиеся волны. Лучше прыгнуть в море, чем попасться волчеголовым! Брат заплакал, попятился назад и, ловя руками воздух, с криком упал вниз. Волны выбросили багряную пену. Зигард не успел спасти брата, его глаза наполнились слезами, а сердце задыхалось от чувства ненависти: к матери, что продала их, словно ненужную вещь, к Эдрику, бросившего мальчишек в качестве приманки, но больше всего на волчеголовых. Он знал, где-то рядом воины берсерка и, если волчеголовые не разорвут его сразу на кусочки, то есть надежда выжить. Он будет бороться! Ждать долго не пришлось: над головой зашуршали черные крылья, Зигард насчитал семерых. Волки с человеческим телом или люди с головой волка. Блестящие желтые глаза уставились на мальчишку. Вольфхеднары покружили над утесом, размахивая секирами, не решаясь сесть. Не хотели попасть в западню. Зигард не собирался сдаваться, он поднял увесистые камни и принялся бросать в летающих монстров.

- Так вам, так! - кричал он срывающимся голосом. - Пошли прочь, полукровки, твари! Нортумбрия наша!

Один из волчеголовых умудрился получить камнем по голове. Он сделал вираж и шлепнулся во вздымающееся море.

- К бою! К бою! - взволнованно прокричал Зигард крылатым врагам.

Вдруг из-за каменного выступа выскочил отряд Эдрика. Берсерк поднял мальчишку за шкирку и загородил собой от волчеголовых.

- Дарю жизнь за смелость!- пробасил Эдрик.- Детей у меня нет, будешь мне сыном!

***

Зигард окончательно проснулся, вытер от пота высокий лоб, почесал густую светлую бороду и потянулся за своим шлемом. Брякнула бармица о затылок, холодком коснулась тела тонкая кольчуга. Ему нужно к конунгу Асвальду. Слишком долго Зигард ждал его аудиенции. А может он увидит Асвальда лишь в медовом зале? Много знатных бондов и ярлов собралось. После пира вождь норманнов захочет устроить настоящий тинг. Судить Зигарда было за что, но конунг не принимал в одиночку поспешных решений. В полумраке при свете сального огарка Зигард уселся на медвежьи шкуры и, обхватив голову руками, раскачивался в такт завывающему ветру. В Длинном доме раздались шаги. Не за ним ли идут? Но отогнав навящивую мысль, Зигард потянулся к кружке доброго эля, стоявшего на деревянном столе. Сделав глоток, берсерк обернулся: на его ложе, укрытом ткаными покрывалами лежала та, ради которой он пожертвовал всем – своим добрым именем, славой бесстрашного берсерка, клятвой данной перед Одином! Клятвопреступник! Он спас христианку Августу. Более того - объявил ее своей женой и притащил в дом конунга! Какая дерзость! Немыслимо сделать рабыню госпожой, но без ее бездонных синих глаз, какая жизнь, да и с ними тоже! Волосы цвета вороньего крыла, точеные плечи, алые пухлые губы, ямочки на щечках. Августа…особенная, не такая, как все. Она смутно напоминала ему одну женщину - красивую, свободную душой цыганку. Но та любила его, а Августа – нет: терпела его ласки, позволяя себя любить, временами поражая своей холодностью. Августа молилась своему Богу, крестилась именем святой Троицы, носила на груди деревянный крестик на холщовой нити. Зигард не посмел снять его. Он не смог обратить ее в свою веру и навязать кучу жаждущих жертвы божков. Ей чужда была Вальхалла, и свод правил «Серый гусь» не имел того действия, которая несла заученная наизусть книга всех времен и народов - библия. Странные люди эти христиане! Зигард вспомнил путешествие в Мерсию. Засилье волчеголовых! Они обитали даже при монастырях. Эти сердобольные монахи привечали отвратительных крылатых полукровок и в то же время объявляли невинных женщин ведьмами и сжигали на кострах или замуровывали вживую! Этой участи удалось избежать Августе, благодаря ему! Мерсия стала той территорией, где норманнские конунги распространяли скандинавские обычаи. Нападение на монастыри стало обычным делом. Ничто на пути викингов не оставалось нетронутым. Дружина Зигарда спустилась на ладье по реке Трент. В серой туманной дымке маячили каменные своды Трентского монастыря. Монахи не успели и глазом моргнуть, как викинги высадились на берег и, размахивая клинками, двинулись к святому месту. Не успевших скрыться волчеголовых сразу перебили. Послушники спасались бегством, старик - настоятель забаррикадировался в своей келье. Хирдманы выбили дверь.

- Эй, святоша, ты собираешься платить дань великому конунгу Асвальду Справедливому? - спросил Зигард.

- Нет, не дождетесь! - сложил руки на груди седой настоятель в черной рясе.

- Хорошо, - кивнул хёвдинг, - тогда я и мои люди возьмут то, что с вас причитается сами!

Викинги разграбили церковь при монастыре, похватав золотые украшения, статуи святых, серебряные чаши, церковную утварь. Монахи сгрудились в стороне, с ужасом наблюдая, во что превращается их тихая обитель. И вдруг за одной из толстых стен кто-то из норманнов услышал сдавленные стоны. Зигард велел рушить не так давно выложенные камни. В образовавшейся нише викинги увидели женщину, прикованную к столбу. Она была измождена и хотела пить.

- Зачем ее замуровали? - спросил Зигард.

- Она заслужила! – ответил настоятель. - Если искупит свой грех, станет чиста перед Господом.

- Я возьму ее грехи на себя, - усмехнулся Зигард, заглядывая в морскую пучину чарующих глаз незнакомки,- и женщину тоже. Поверь, она создана для любви, а не для покаяния. Твой бог накажет тебя, аббат, за то, что ты с ней сотворил!

- Бог тебе судья, дикарь!- пробормотал настоятель.- Эта женщина погубит любого своими чарами любви!

- Хватит нести чушь. Ты утомил меня, аббат. Свои проповеди ты больше никому расскажешь, даю слово хёвдинга!

Зигард велел замуровать настоятеля на глазах перепуганных монахов. Они молча забились в угол, не желая повторить судьбу аббата. Женщину освободили из оков, она еле держалась на ногах. Зигард подхватил ее на руки и сам отнес на оставленную у берегов ладью.

- Как зовут тебя?- спросил он, когда драккар уже отчалил от берега с награбленным добром.

- Августа,- прошептала женщина.

- Августа…Августа,- повторил за ней хёвдинг и жадно припал к ее полураскрытым губам…

Поддавшись приятным воспоминаниям, у Зигарда перехватило дыхание. Он подошел к кадушке с холодной водой, плеснул себе в лицо и посмотрел на спящую жену. Она тревожно вздохнула. Пока Зигард рядом, Августе ничего не угрожает и их будущему ребенку тоже. Скоро сбудется мечта – он станет отцом. Осталось немного подождать. У них обязательно родится сын, и Зигард научит его всем тонкостям оружейного боя, посадит на коня и возьмет с собой в поход, как старина Эдрик…

***

Десятилетним отроком Зигард, взял в руки тяжелый меч. Эдрик сам учил его военному мастерству. Полетели первые отрубленные головы, руки, орошенные кровью недругов, завоеванные поселения, полоненные женщины. Вечная борьба с людьми – волками. В шестнадцать Зигард был горяч и нетерпелив. Сероглазый, с пшеничными вьющимися волосами до плеч, он выделялся среди других норманнов приятностью тонких черт. Много женщин - рабынь побывало в его объятьях, но черноволосая цыганка Лала прочно засела в памяти. Ее табор дружина Эдрика настигла в Вересковой пустоши, мужчин, стариков и детей перебили, а молодые женщины достались в награду победителям. Воины Эдрика разграбили шатры и кущи, вынесли золотые украшения, дорогие меха, шелковые отрезы, много ценного барахла набили в мешки. Решили позабавиться с красивыми цыганками, Эдрик сам выбрал девушку для Зигарда. Лала была прекрасна, невинна и нежна, но церемониться с ней никто не собирался. Эдрик подтолкнул ее к Зигарду, и она, словно испуганная лань, пошла за ним…

Лала брала руку своего молодого господина и, сверкая агатовыми очами, гадала, что его ждет. Зигард терпеливо ждал. Лицо ее омрачалось, но каждый раз, вглядываясь в хитроумное сплетение линий, Лала будто ждала, что судьба загадочным образом поменяет свой ход.

- Ты погубишь меня, я знаю. Много женщин будут лить по тебе слезы, и жаждать твоих ласк,- говорила она, гладя его по руке,- станешь важным человеком, видишь этот бугорок? Враги – да убоятся славного воина! По силе не найдется равный!

- Лала, ты внушаешь надежду или льстишь мне? - заулыбался Зигард.

- Ты мне не веришь? - вспыхнула цыганка.

- Продолжай!

- Земли Нортумбрии кишат волчьими выродками, твоя ненависть к ним так сильна, что поведет тебя дальше. Прости, господин, если открою твои тайны: вижу земли, припорошенные черным снегом, слышу плач ребенка…много волчьих людей…

- Что еще видишь, Лала?

- Ты будешь кромсать волчеголовых, покуда у тебя самого не вырастут крылья!- цыганка отшатнулась от любимого.

- Вздор, крылья? У меня? Ха-ха-ха! - рассмеялся Зигард. - Ты что-то путаешь, красавица! У норманнов нет крыльев.

- Красные крылья, - опустила голову Лала и выбежала из шатра.

Дело шло к ночи. Поднялся ветер. Пожухлая трава клонилась под его порывами, белели в полутьме сухие известняки и рдели, наливались бордовым цветом кусты цветущего вереска. Лала остановилась отдышаться. Из-за рваных черных туч выглянула червленая луна. Дозорные подозрительно покосились на нее – не задумала ли сбежать? Наутро лагерь викингов должен был сняться с места. Зигард догнал цыганку и страстными поцелуями успокоил ее. Она вернулась под полог кущи. Зигард затосковал. Луна осветила пустошь пурпурным неярким светом. Послышался волчий вой, и за грудой камней мелькнули черные крылья. Зигард прислушался и потянулся к мечу. Никого, показалось. Лишь грубый смех норманнов раздавались поодаль. Зигард вложил клинок в ножны и, опустив голову, вернулся к стойбищу. Заметив сомнения в душе молодого воина, Эдрик наведался в их шатер и вытащил Лалу за волосы. На крики цыганки собрались сытые и разнеженные долгой стоянкой норманны.

- Слава воина не в долгой неге, а в его победах! - крикнул своим людям Эдрик.

Ярко горели костры, их багряные отсветы отражались в глазах плачущей Лалы. Она стояла на коленях пред грозным хёвдингом, дрожали от ночной сырости неприкрытые плечи, животный страх закрался в трепетавшее тело. Она знала, что больше не увидит Зигарда. Норманны кругом обступили воеводу.

- Эх, мой мальчик, неистовый хирдман, желающий стать берсерком ни к кому не привязывается,- напомнил Эдрик.- Иначе чувства могут погубить не только его, но и всех доблестных норманнов, доверившихся ему. Холодное сердце, как воды Мглистого моря, должно топить надоевшие ему суденышка, так и ты утопи в чужих слезах свою любовь, чтобы никогда не быть слабым, ибо чувства к женщине погубят даже великого воина! Слава Одину!

- Слава Одину! - прокричала дружина.

Берсерк поднял меч и успел полоснуть по смуглой шее цыганки, прежде, чем Зигард схватил его за руку. Он не дал Эдрику завершить свое дело, и Лала хрипела, задыхаясь и корчась в муках.

- Гром и молния! Смотри, сучёныш, что ты сотворил своей жалостью!- рыкнул на него берсерк.- Одна из заповедей берсерка – взялся за дело, доведи до конца! Мать твою! Не оставляй ворона голодным! Один будет недоволен тобой. Клянусь молотом Тора, ты слишком мягок, как глина гончара!

Эдрик оттолкнул Зигарда, и отсек Лале голову. Тело забилось в судорогах и поникло. Викинги притихли, Эдрик недовольно фыркнул и, вытерев меч об одежду, запрыгнул на коня.

- Светает, - хмуро сказал он, - уходим!

Викинги затрясли оружием и, громко обсуждая предстоящий поход, запрыгнули на своих тяжеловесных лошадей. Зигард окинул стойбище прощальным взглядом: смятая трава, поваленные шатры, разломанные кибитки и кучка перепуганных женщин, которых норманны оставили в живых. Но среди них не было красавицы Лалы. Желваки заходили на лице Зигарда, он пришпорил коня, догоняя дружину.

Несколько лет Зигард скитался по землям Вест – Сакского королевства. Он чувствовал, где прячутся волчеголовые. А те, кто давал им приют или не гнушался общаться, обращались в прах. Зигард сам расправлялся с целыми деревнями. Под ногами норманнов хлюпала кровь, пропитавшая болотистые земли неподалеку от местечка Эли, где возвышался, словно неприступный корабль, город-крепость. Там – то уж точно есть, чем поживиться. Хёвдинг направлял своих людей именно к Эли. Непролазные дебри Кричащего леса встретили разросшееся войско Эдрика надрывными стонами болот. Смрад, туман, сумрак. Совы истошно вопили над головами воинов. Викинги шли в самую чащу, продираясь сквозь бурелом. Здесь, в Кричащем лесу, логово волчеголовых. Эдрик узнал это из уст измученного пытками старика из деревни поблизости. Проклятый старик заговорил лишь, когда его лишили глаз. Эдрику надоело возиться с молчаливыми селянами, он с трудом понимал их язык, а изъясняться жестами храброму хёвдингу не гоже. Разузнав, где скрываются по ночам волчеголовые, Эдрик насупился и махнул хардманам рукой. Деревеньку с жителями сожгли. Обугленные остовы домов долго источали черную гарь.

- Ворон сыт, - сказал, потирая руки Эдрик, - Один доволен.

Так викинги оказались в лесу. Зигард был наготове, блеснула в его руках острая секира, он кивнул викингам. Дружина подняла штурмовые топорики, выставляя деревянные щиты с шипами, разрисованные рунами. Перед глазами плыли изогнутые стволы деревьев. Кони спотыкались в рытвинах и цеплялись за извилистые корни. Карминное марево стелилось под ногами, небо разразилось дождем. Эдрик уже проклинал все на свете – старик заманил их в Кричащий лес, чтобы погубить! Никаких волчеголовых тут нет! Нужно было идти сразу к Элийской крепости и забрать то, что причитается бравым викингам. Зигард поравнялся с хёвдингом.

- Старикашка задурил нам голову, дружище,- поделился своими сомнениями Эдрик.- Клянусь посохом Одина! Бесполезная затея.

- Нет, полукровки были здесь,- кивнул в сторону пролеска Зигард.

Войско остановилось. На поляне за редеющими березами под большой сосной, упиравшейся в самое небо, стояла покосившаяся лачуга. Ее покатая крыша была покрыта мхом и плесенью, дверь надрывно скрипела, открывая зиявший чернотой вход. За хижиной сразу возвышался небольшой холм. Эдрик, пригнув голову и выставив впереди себя меч, просунулся внутрь. Пахнуло сыростью и мокрой шерстью. Неимоверно тонкий писк заставил хёвдинга отпрянуть и зажать уши руками. Викинги последовали его примеру. Но Зигард пересилив себя, метнулся в низкий лаз. В полумраке на него смотрели несколько пар маленьких желтых глаз – детеныши волчеголовых. Они забились в угол, поскуливая.

- Логово волчат! - крикнул Зигард. - Разорим гнёздышко?!

Щенки волчеголовых зарычали, шерсть на затылках встала дыбом. Они метнулись на четвереньках в узкую нору, уводящую под землю. Зигард с трудом протиснулся за ними. Ухватил одного за влажные жилистые крылья, другого за длинные космы на голове. Двоим, удалось скрыться в узких лабиринтах подземных ходов. Эдрик взял волчат за шкирки, они царапались, скаля вытянутые мордочки. Совсем рядом булькало и дышало поросшее ряской болото, от его поверхности поднимался смрад. Предательски влажная земля проваливалась под ногами. Шелохнулись высокие заросли камышей. Зигард заметил круги на воде. Норманны затрясли топориками с громкими возгласами:

- Утопи зверенышей в омуте, Эдрик!

- Проткни их копьем!

- Чего медлишь? Обрадуй Одина! Принеси ему жертву!

Хёвдинг криво улыбнулся, шикнул на детенышей и, стукнув их лбами, бросил в болото. Зигард слышал, как щенки жалобно взвизгнули, когда трясина потянула их в свои цепкие объятья. Но звереныши еще долго копошились на поверхности, словно их кто-то поддерживал. Наконец Эдрику надоела их возня.

- Разделайтесь с ними!- крикнул он воинам.

Внезапно почва под хёвдингом разверзлась. Чья-то зеленовато-черная перепачканная тиной рука схватила его за ногу. Из омута медленно появилась пёсья голова женщины-волчицы.

- Ты обречен, человек с севера! - сказала она, - от судьбы не уйдешь!

- На все воля богов!- рявкнул Эдрик, пытаясь выбраться из трясины.- Не отправляться же к богине Хель, в ее гнилое царство. О-о! Вальхалла!

Эдрик не мог двинуться, жилистые руки волчеголовой опустились ему на темя, погружая в болото. Он вынырнул последний раз, прокричав:

- Эй, вы! Слушайте старого Эдрика! Да здравствует ваш новый хёвдинг – берсерк Зиг!

Викинги переглянулись, почтительно расступаясь перед Зигардом. Топь скрыла седую голову Эдрика. За ним погрузилась женщина – волчица, таща на илистое дно своих детёнышей…

***

- Эх, старина Эдрик, как ты мне нужен сейчас, - пробормотал Зигард, выливая из кувшина последние капли пьянящего эля.

- Что случилось? С кем ты говоришь, господин?

Зигард обернулся, чаша выпала из его рук. Августа проснулась. Округлившийся большой живот выступал сквозь складки одежды. Его любимая женщина должна носить лучшие наряды, драгоценности, меха: всё к ногам прекрасной Августы! Правда, ее не интересовали награбленные вещи, но Зигард настаивал. Августа заплела черные волосы в косу и повязала золотистую тесьму с причудливым орнаментом вышитым красной нитью – орел, раскинувший крылья.

- Откуда это? - спросил викинг, кивнув на тесьму.

- Вышила…сама, господин, - пожала плечами Августа, - орел – для христиан - символ раскрытой души в поисках Бога.

- Сам Один превращается в орла, знак отваги и чести, - кивнул берсерк.

Зигард помрачнел и задумался. Он опустил взгляд, тревожное чувство не покидало его.

- Я люблю яркие цвета, мой господин.

- Ты мне не раба, - вздохнув, произнес Зигард, - я твой муж…я много раз просил - не называй меня господином.

- Да, хозяин.

Зигард подскочил к ней, заглядывая в бездну синих глаз. Издевается над ним, знает, что не ударит. Он слегка сжал ее за плечи, женщина отстранилась.

- Довольно! Что тебя гнетёт? - спросила она.

- Назови меня по имени,- попросил берсерк, - или ты так и не можешь простить мне, что я спас тебя? Твои единоверцы считали тебя ведьмой. Почему?

- Зигард, кто такой Эдрик?

- Храбрый хёвдинг, мой учитель, - с чувством горечи произнес берсерк, - он уже пять зим видит Одина.

- Ты часто произносишь его имя…во сне.

- Ты не ответила, почему тебя признали ведьмой?

- Я не ведьма, ты же видишь, - усмехнулась Августа, - Святая церковь борется с нечистью. Я знаю заповеди. Ворожба – грех! Я жила в общине при монастыре. Один молодой монах влюбился в меня так, что потерял рассудок и бросился вниз с башни – ибо я, узнав о его чувствах, была непреклонна. Настоятель решил, что я околдовала несчастного чарами. Но нет! Я была чиста и телом, и душой. Это ты сделал из меня блудницу!

- По норманнским законам – ты моя жена! Твой Бог благословил наш союз, так быстро послав наследника! С прежней женой, дочерью ярла, детей у нас не было, - нахмурился Зигард. - Из-за чего тебя хотели замуровать?

- Чтобы искупить грех! Я невольно своим естеством соблазнила его. Ты не дал мне испить предначертанную чашу до дна. А теперь еще и безвинный младенец по твоей воле станет язычником.

Зигард хотел что-то возразить упрямой женщине, но деревянная дверь со скрипом приоткрылась. В полумраке под высокими сводами коридоров Длинного дома стояло нечто: горбоносый уродливый карлик, как две капли воды похожий на гнома, в тюленьей куртке с блестящими заклепками и длинными косицами волос до самого пола подобострастно улыбнулся и передал приглашение от конунга Асвальда Справедливого. Правитель любил окружать себя диковинками.

- Отважного берсерка Зигарда ждут в медовом зале на аудиенцию,- поклонился карлик, - а после - пир в честь доблестных побед викингов!

Августа оставалась ждать мужа в одиночестве. Зигард поправил праздничный пояс, разгладил складки нарядной светлой рубахи. Ведь он так долго ждал этого приглашения. Августа посмотрела на него тоскливым взглядом. Схватившись рукой за стену, она сказала:

- Зигард, кажется…скоро родится ребенок!

Карлик покачал непомерно большой головой на тонкой короткой шее и противно улыбнулся:

- Идем, воин, я пришлю к твоей женщине знахарок. Они знают, что нужно делать. Тебе сообщат, как все прошло.

- Хорошо, - кивнул Зигард и последовал за слугой конунга, бросив взгляд на испуганную жену.

Недомерок шел впереди, минуя лабиринты переходов из спальной части дома к парадной. Он на удивление быстро перебирал своими маленькими ножками, одетыми в мягкие башмаки с загнутыми носами. Вскоре Зигард оказался в большой зале, освещенной множеством пламенников. Гости еще не подошли. Под деревянными столбами и массивными лагами расположились длинные ряды столов и лавок, накрытых балдахинами. На жаровнях тут же готовили ароматное мясо, стены были завешены гобеленами и медвежьими шкурами. В центре на тронном расписном кресле восседал Асвальд Справедливый - тщедушный, со скучающим выражением. Редкая русая бородка его топорщилась кверху, узкие глубоко сидящие глазки уставились на Зигарда.

- Повелитель,- склонился карлик, - я привел, как ты велел.

- Иди ко мне, Ролло,- подозвал коротышку конунг.

Тот уселся в ногах Асвальда, подобострастно заглядывая ему в глаза. Зигард низко поклонился конунгу, наблюдая за выражением лица правителя.

- Ближе, Зигард, ближе! - усмехнулся конунг.- Ты же сам просил об аудиенции, а теперь робеешь?

- Его жена вот-вот разрешится от бремени, - шепнул Асвальду карлик.

- Ах, вот, оно что! - привстал со своего трона конунг.- Ты скрываешь от нас красавицу – жену! Слыхал…она христианка…очень смелый поступок с твоей стороны берсерк!

- Если я виноват, милостивый владыка, то готов понести наказание, - приложил руку к груди Зигард.

- Ещё успеешь, хёвдинг, - прошелся по зале конунг, - твоя дружина лучшая из немногих, преданных мне.

- Да, мой правитель,- подтвердил Зигард.- Твое решение? Я готов ко всему.

- Не спеши, берсерк,- повел тонкой бровью конунг,- решать будем на тинге, устроим совет по твоему поводу. Решение должно быть единогласным!

- Как скажешь, господин.

- А пока веселимся, пусть эль, мед и пиво льются рекой!

В залу потянулись приглашенные: знатные бонды, богатые ярлы, воинственные хёвдинги. За ними расселась за другими столами многочисленная дружина. Конунг усадил Зигарда подле себя, и викинг, было, усомнился на время в своем нехорошем предчувствии, но когда увидел толстяка Игиля – сердце предательски ёкнуло. Асвальд заметил, как изменился в лице храбрый берсерк.

- Что, Зигард, узнаешь бывшего тестя?- спросил он, подмигивая воину.

- Я ожидал его здесь увидеть, - мрачно ответил хёвдинг.

Конунг сам поднес изогнутый рог с пенящейся медовухой подсевшему за их стол ярлу. Игиль принял подношение, поклонился и произнес тост:

- Великий и мудрый Асвальд, многие лета тебе!

- Многие лета! - присоединились в голос приглашенные.

- Слава Одину! - выкрикнул карлик Ролло.- За громовержца Тора, его славного сына!

Игиль сидел напротив Зигарда, испепеляя его взглядом. Лицо тестя совсем заплыло жиром, борода прикрывала квадратный подбородок.

- Ну, здравствуй, зятёк, - зло ухмыльнулся Игиль,- как поживаешь? Слыхал про твою крестопоклонницу. Странный выбор. А как же Хильда? Ты подумал о ее чувствах? Кто ее возьмет замуж, брошенную тобой?! Всё забыл?

Нет, Зигард ничего не терял из памяти. Прошло две зимы с тех пор, когда он в последний раз общался с тестем. Зигард привез его дочь Златовласую Хильду в отчий дом. Вернул отцу. Хильда не могла подарить ему наследника. А что еще хуже – Зигард заметил, что любвеобильная женушка не ровно дышит к одному хирдманну из его дружины. Но об этом он тестю умолчал. Игиль нестерпимо обиделся.

Встретил Зигард первую жену, когда вместе с воинами после смерти Эдрика отправился через море в Северные земли. По пути к ним присоединились дружины ярла Игиля. У берегов их уже ждали драккары. Поход не был спонтанным, ярл Игиль хорошо подготовился. Он так надеялся на успех, что даже взял с собой дочь. Ярл Игиль ничего не делал, лишь покрикивал на своих гребцов. Дочь бросала на Зигарда томные взгляды и расчесывала при нем светлые волосы гребнем, украшенным дорогими камнями. Носила она кожаные штаны и шерстяную серую рубаху под пояс, а мечом владела не хуже любого воина. Но Зигард был безучастен к ее знакам внимания. А Хильде, напротив, приглянулся молодой хёвдинг с грустными серыми глазами.

- Берсерк Зигард! - наконец, крикнула она ему.- Подойди, мне нужен твой совет.

Зигард прошел по неровной палубе и остановился рядом с Хильдой. Веснушчатое простоватое лицо дочери ярла растянулось в улыбке:

- Я слыхала, ты искусен в бою. Покажи свой разящий удар!

- Зачем тебе это? Хочешь быть похожей на мужчину? - резко спросил Зигард.

- Я? На мужчину?- хмыкнула девица.

Она схватила его ладонь и положила на пышную вздымающуюся грудь. Зигард огляделся по сторонам – Игиль наблюдал за ними с кормовой части драккара. Викинг одернул руку, но было поздно. Ярл, тяжело переваливаясь, приближался к ним.

- Тебе по нраву моя Хильда? Так женись, хёвдинг!

- Жениться?

Не привлекательная внешне, но фигуристая – она вызывала лишь похотливые чувства. Ярл теперь явно не отстанет. То ли назло себе, то ли судьбе, Зигард согласился. Хильда не пожелала ждать, когда корабль причалит к берегу, чтобы отпраздновать свадьбу. Празднество устроили прямо на палубе под мачтами и звенящими от ветра парусами. Хильда ликовала! Хёвдинг, глядя на нее, мрачнел и пил чашу за чашей хмельной медовый напиток. Никогда он не был так пьян. Хильда потянулась к мужу с поцелуями, он раздраженно оттолкнул ее, а после ушел досыпать к своей дружине, которая ночевала в низком трюме. Семейная жизнь не заладилась. Хильда ждала ласки, но Зигарда раздражало в ней все: начиная от белесых ресниц до кончиков пальцев пухлых рук. Он надолго задерживался в походах, а возвращаясь, ждал новость о том, что Хильда понесла. Но, нет. Жена еще больше располнела и стала походить привычками на своего отца – толстяка Игиля. А когда она спуталась с одним из хирдманнов Зигарда, чаша его терпения переполнилась. Воина он безжалостно зарубил мечом прямо во дворе. Его алая кровь оросила кожаные сапоги Зигарда. Бить жену Зигард не стал, он сделал поступок пострашнее –вернул ее отцу, сказав лишь два слова:

- Она свободна!

А сейчас бывший тесть пыжился и выражал всем своим видом затаенную обиду. Ярл Игиль был богат, а знать помогала в боевых походах Асвальду Справедливому. У него – власть, у ярлов и бондов – золото. Вместе – они сила! Конунг станет прислушиваться к речам Игиля на тинге. Если бы Зигард взял в жены норманну, то не думал бы о предстоящем совете. У некоторых удачливых викингов было по две жены, но тут другое дело. Августа не стала язычницей, да Зигард особо и не настаивал. Всё случилось, как случилось. Зигард смирился. Прислуга – молодые девушки и парни, ходили между рядов, собирая грязную утварь и ставя новые яства. Приглашенные почти не покидали своих мест, разве, что по нужде.

- Эх, зятек, может, возьмешь обратно Хильду? - не унимался ярл Игиль.- Мучается в одиночестве. Так как? А наследника она тебе еще родит, клянусь копьем Одина!

- Не спеши клясться, уважаемый Игиль,- тоненько хихикнул подлезший под руку карлик Ролло.

Он вынырнул из-под скамьи и, прищурив глаз, добавил:

- Поздравьте хёвдинга Зигарда, мне только донесли слуги - Августа разрешилась мальчиком!

- Хвала Одину! - вскочил, не помня себя от радости, викинг.

- Вот за наследника и скажем следующий тост,- предложил конунг.- Ну, кто первый?

- За него я пить не буду!- поставил кубок на стол ярл Игиль.

- Ну, же, мой друг,- наиграно сдвинул рыжие брови конунг.- Ребенок ни в чем не виноват.

- Баста-а-а-рд, баста-а-рд,- пропел, запрыгивая на стол Ролло.

По залу прошел тихий ропот, все больше нарастая. Воины переглянулись друг с другом. Знать, пошептавшись, устремила взгляды на Зигарда. Хёвдинг молча скинул карлика со стола и обратился к конунгу:

- Позволь ответить по чести ярлу Игилю, господин?

- Твое право, но помни, слова ранят острее мяча,- вздохнул Асвальд.

Карлик поднялся с пола и, отряхнув солому, подполз к ногам правителя, с жадностью наблюдая за хёвдингом. Зигард не выдержал, перекинувшись через стол, он схватил ярла Игиля за грудки и толкнул к стене, занавешенной разноцветными коврами. Игиль не удержался и неуклюже завалился под лавку. Послышался легкий смешок, гости сгрудились в предвкушении драки.

- Я не буду с ним биться, извиняться тоже, - фыркнул вспотевший Игиль, с трудом поднимаясь на ноги.- Пусть тинг все решит! Законный наследник или бастард!

- Тинг! Тинг!- закричали хором бонды.

- Пусть конунг скажет!- послышалось из толпы.

- Совет так совет,- махнул рукой Асвальд.- Но для начала я хочу видеть ту, из-за которой мои гости учинили здесь бойню.

Слуги бросились исполнять приказание правителя. Гости притихли, конунг взгромоздился на свое высокое кресло на южной стороне. На ступенях затих в ожидании мерзкий Ролло, корча круглое лицо ужасающими гримасами. Зигарду хотелось надеть недомерка на копье и поджарить на вертеле, словно поросенка. Он с трудом отвел взгляд от карлика. Вскоре в залу зашла женщина, прикрывавшаяся накидкой. Это была не Августа. Слуги привели Хильду. Отец привез ее на пир к конунгу, заранее задумав недоброе. Хильда скинула покрывало и поклонилась Асвальду. Дородная, белокожая, в дорогих одеждах.

- Кто эта женщина?- спросил конунг.

- Моя дочь, Златовласая Хильда,- ответил ярл Игиль.

- Вижу, что златовласая,- улыбнулся Асвальд,- кто обидел тебя, женщина?

- Мой муж - Зигард,- указала она пальцем на викинга.

- И что же он сотворил с тобой?- сделал сочувствующее лицо конунг.

Зигард усмехнулся:

- Моя жена изменила мне, я убил соперника, а ее вернул отцу!

- Ложь, ложь!- закричал ярл Игиль, стуча кулаками в грудь.

- Что же, здесь ты не нарушил правил,- заметил Асвальд.- Но ты взял в новые жены одну из чужих, за это положена своя цена. Приведите сюда его вторую жену.

Когда зашла Августа, держащая на руках спящее дитя, конунг от неожиданности обомлел, так красива показалась ему эта женщина. Гости невольно смолкли. Хильда с ненавистью смотрела на соперницу, покусывая тонкие губы.

- Кожа, ее, как молоко бела, а губы чувственны, как вишни, и раньше, где она была, прекрасней Фрейи в залу вышла!- пропел стихами карлик.

- Заткнись, коротышка!- задвинул его в сторону Асвальд.

Он не поленился встать и подойти к Августе. Она поклонилась - высокая, статная, на голову выше конунга. Асвальд взглянул на ребенка и улыбнулся:

- Красивый мальчик, будущий воин! Только, если…

Августа взметнула на правителя испуганный взгляд из-под густых ресниц. Неужели он причинит вред младенцу? Конунг почесал жидкую бороденку, что-то обдумывая, и уселся на свое почетное кресло. Ролло спустился по ступеням к женщине. Зигард дернулся, но остался на месте. Ролло покрутился вокруг молодой матери, потрогал шлейф ее длинного платья, полюбовался блестящими локонами волос. Взгляд его упал на ее вышитое очелье. Карлик потянул за него, и тесьма оказалась у него в руках. Женщина даже не обернулась.

- Августа, так ты жена Зигарду или рабыня?- спросил конунг.

- Он говорит, что жена,- ответила женщина.

- По нашим правилам ты должна была отказаться от своей веры, только тогда ваш союз станет законным!- предупредил Асвальд.

- Никогда!

- Даже ради мужа?

- Никогда!- повторила Августа.

- Твой сын останется незаконнорожденным и не сможет стать ярлом или бондом,- не унимался конунг.

- Пусть…Отец небесный сам устроит его жизнь. На все воля Божья.

- Все христиане упрямцы!- заметил Асвальд, сжимая подлокотники кресла.- Даже, когда их жгут каленым железом или рубят головы…не люблю крестопоклонцев.

- Твое дело, государь. По нашим заповедям я не могу так сказать о тебе. Мы любим всех, ведь Бог и есть любовь. Любовь учит терпению,- произнесла Августа.- Терпение взращивает смирение, а смирение подавляет гнев.

Конунг оживился, слова иноверки запали ему в душу.

- Ты хочешь сказать, что вы любите своих врагов?!

- Так нас учит Священное писание.

Викинги дружно рассмеялись. Лицо Августы осталось серьезным.

- Ты мудрая женщина,- изрек конунг.- Неправда ли, друзья? Только отчего монахи привечают это исчадие тьмы – волчеголовых?

- Они разумные создания...и…на монастыри не нападают, в отличие от вас!

- Но твой муж охотится на них, чтобы уничтожить! Иначе они опустошат земли викингов!

- Он воин. Должен защищать свой народ.

- Ты оправдываешь его? Как и тех монахов, которые хотели замуровать тебя? Я слышал твою историю.

Августа встрепенулась и посмотрела на Зигарда. Он сидел отрешенный и задумчивый.

- Это было мое наказание, я заслужила его. Наставник так распорядился по неведению. Я не держу на него зла. Молюсь о его душе.

- Сама доброта,- хихикнул Ролло.

Норманны одобрительно закивали головами. Лишь ярл Игиль презрительно хмыкнул. Хильда встала рядом с отцом. Конунг понял, нужно что-то решать. Он прищурил глаза, посмотрел вверх на тяжелые лаги. Рядом примостился Ролло. Он протянул господину вышитый очельник.

- Смотри, какой узор, повелитель,- шепнул коротышка,- красный орел!

- Твой убор, женщина? Ладно вышито,- похвалил конунг,- так ты еще и рукодельница! Любо смотреть!

- Благодарю, государь,- слегка поклонилась Августа.

И тут в голове Асвальда промелькнула одна дельная мысль. Встретившись глазами с карликом, конунг словно получил немое одобрение. Оставалось надеяться, что этот фанатик – Зигард согласится на предложение. Но не все сразу!

- Что же, Зигард,- вдруг сказал Асвальд и пристально посмотрел на хёвдинга,- кажется, я знаю, как с тобой поступить. А теперь слово вам, достопочтенные гости и судьи тинга!

Зигард встал. Он с трудом скрывал нахлынувшее волнение. Ярл Игиль поставил руки в боки и закричал на всю залу:

- Клятвопреступник! Его любовница – ведьма!

- Женщин любить искушенных, что против сотни в одиночку идти!- замурлыкал себе под нос карлик.

- Августа не ведьма!- выкрикнул Зигард.- Она моя жена! И она верна мне!

- Не забывайтесь, о, судьи!- предупредил конунг.- Ролло, подай священную книгу «Серый гусь!»

Карлик с радостью бросился к сундуку и, порывшись в нем, достал судебник. Асвальд пролистал несколько тонких серых страниц из гусиной кожи с рунами и древними письменами.

- Вот, нашел!- воскликнул конунг.- Следует мужу, кто преступил закон, искупить вину свою, чтобы на род его не легло сие беззаконие.

- Господин, ведь Зигард служил тебе верой и правдой! Стоит дать ему шанс, ведь не так страшны дела его!- сказал кто-то из бондов.

- Не ты ли, Зигард, давал обед посвятить себя Одину, за это Всеотец дает берсеркам дар – побеждать в бою?- спросил, лукаво улыбнувшись, конунг.- Но вознеся иноверку на пьедестал, ты создал себе нового кумира!

- Я почитаю Одина и от своих обетов не отказывался,- повел дюжими плечами Зигард.

- Пусть хёвдинг заплатит тебе налог, повелитель! Или отдаст десятину того, что имеет. От старины Эдрика ему досталось кое-какое наследство, черт возьми!- крикнул один из почтенных ярлов, поглаживая длинную бороду.- Мы не держим на него зла. Нам нечего делить. Так почтенные судьи?!

- Он прав, не держим!- закивала головами знать.

Асвальд нахмурился, того гляди придется помиловать упрямого воина и отпустить его с женой на все четыре стороны. Но он же справедливый правитель, никто не уйдет от возмездия. Сцепив тонкие пальцы рук, конунг, посерьезнев, предложил:

- Хорошо! Так и быть. Я оправдаю честное имя славного хёвдинга, вспоминая все его победы. Я признаю брак Зигарда с Августой действительным и младенца законнорожденным…

- Слава Асвальду!- закричала дружина берсерка.

- Не торопитесь! Ибо!- конунг назидательно поднял кверху указательный палец правой руки с огромным перстнем.- Все сказанное мной да будет исполнено, если Зигард пройдет обряд очищения…через красного орла! Принуждать я его не могу, но…

- Да! Красный орел! Красный орел!- закивал, осклабившись, Ролло.- Как мудр мой господин!

В зале воцарилась тишина. Зигарду показалось на мгновение, что своды обрушатся сейчас на него, в глазах потемнело. Гости переглянулись между собой, тихонько зашептались, сочувственно смотря на берсерка. Правильно говорил старина Эдрик, что его погубит женщина - тут же вспомнилось Зигарду. Всеобщее молчание нарушил крик ребенка. Зигард с трудом избавился от оцепенения, сковавшего все его тело. Августа затряслась от рыданий, она слышала о страшном ритуале викингов из уст монахов.

- Правильно, господин, правильно!- захлопал в ладоши ярл Игиль, со злорадством глядя на бывшего зятя.

- Асвальд воистину Справедливый!- крикнула довольная Хильда.

- Теперь видно, мой господин, кто действительно питал к берсерку нежные чувства,- тоненько хихикнул карлик.

- А Златовласой Хильде, за ее…эм…страдания, я приготовил свой подарок, но чуть позже,- добавил Асвальд.

Хильда потерла руки, подмигивая отцу. Зигард вышел на середину залы и, подойдя к жене, обнял ее за плечи. Ему хотелось успокоить ее, взять на руки сына. Он уже не думал о том, что ему предстоит вынести, а жил лишь настоящим, тем, что можно было увидеть и прикоснуться.

- Вышитый карминовыми нитями орел на тесьме твоей жены натолкнул меня на верную мысль,- признался конунг,- слово за тобой, Зигард?

- Я согласен,- ответил хёвдинг и поклонился сначала правителю, затем судьям.

- Нет, не оставляй меня! Нет!- бросилась на шею мужа Августа.

Он мягко отстранил ее и взял на руки ребенка, почувствовав его тепло. Августа упала к ногам конунга:

- Пощади, государь! Это слишком жестоко! Я во всем виновата, не губи! Накажи меня!

Конунг не внял ее мольбам, отвернувшись. К женщине быстро подполз карлик и шепнул, облизываясь, как мартовский кот:

- Напрасно просишь о милости, думаю, у конунга на тебя свои планы.

Августа отпрянула, бросив на уродца брезгливый взгляд. Лицо Зигарда просветлело, он улыбался, укачивая малыша.

- Что же, полагаю, тинг окончен. Завтра утром на площади состоится великий ритуал. Все свободны. Зигард может провести время с семьей,- спокойно объявил Асвальд, устало зевая.

Хёвдинг понуро вернулся в свои покои. Августа шла за ним. Где-то в коридорах не смолкал жуткий хохот уродца Ролло. Зигард плотно притворил дверь и зажег лучину. Он молчал. Августа расстегнула фибулу, сняла накидку и, высвободив белую налившуюся молоком грудь, принялась кормить сына.

- Асвальд должен сдержать слово,- нарушил тишину Зигард,- слово конунга!

- Ты наивен, как младенец!- вспылила Августа.- Он сам подвел тебя к жертве! Неужели ты не понял, что конунг заинтересовался мной?

- Асвальд? Лучше подумай, как мы назовем сына?

- Может…Арнольд?

- Арне…Арне – орел,- с досадой рассмеялся викинг.- Даже имя пишет мою судьбу…

- Зачем ты согласился?

- Я не мог поступить иначе, сохранить честь семьи – мой долг. Слава берсерка в его победах, а память о нем несут его потомки! Ты сама гнала меня от себя, была холодна в постели, остра на слово…Я все терпел… Скоро станешь свободной…

- Нет, я не хочу,- Августа положила ребенка на кровать и приблизилась к мужу.- Прости!

Ее жаркое дыхание опалило его. Он боролся со своими чувствами и ревностью. Внезапно он представил, как конунг тешится с его женой, гладит плечи, целует алые губы! Зигард не мог об этом думать, голову сжало в тиски. Задыхаясь, он выскочил из покоев в темный коридор. Ему не хватало воздуха, Августа делала его слабым. Он хотел жить! Минуя стражников, Зигард выбежал на улицу. Легкий морозец сковал слякоть во дворе белёсым инеем. Деревья покрылись изморозью, свешивая вниз ветки – лапы. Свинцовые тучи заволокли предрассветное небо.

***

Падал снег. Грязно-серые снежинки неровными хлопьями покрывали холодную землю. Посреди площади на заднем дворе Длинного дома славного конунга собралась толпа зевак – крестьяне из близлежащей деревеньки, дворовые люди, служивые викинги и знать. На лобном месте перед замершими в предвкушении жертвы деревянными идолами Одина и Тора на сложенном из груды камней помосте стоял Зигард. Позади него грел своим дыханием красные руки плешивый палач. Его пурпурный плащ развевался на ветру, как и белая праздничная рубаха берсерка. Напротив помоста в импровизированном деревянном ложе на укрытом шкурами троне восседал Асвальд Справедливый. Рядом возился и звенел игрушечным жезлом вездесущий Ролло. Среди толпы Зигард разглядел враждебные лица ярла Игиля и Хильды. Где же Августа? А-а, она стояла чуть поодаль конунга, держа на руках укутанного Арне. Зигард кивнул ей и улыбнулся. Августа была бледнее сероватого снега, который бесконечно кружил и падал. Ему казалось – она еле стоит на ногах. Берсерк не ощущал холода, он уже ничего не чувствовал. Из ступора его вывел взмах руки Асвальда. Палач подвел берсерка к двум столбам. Зигард сам протянул руки, на которые ему навесили толстые цепи. Веревки он бы смог порвать, а дело нужно довести до конца.

- Твое главное слово, Зигард?- склонив голову, спросил Асвальд.

- Что скажешь напоследок?- пискнул, кривляясь, Ролло.

- Тебе, недомерок, я ничего не скажу, - выдал Зигард, - Один и так позабавился, когда ты народился на белый свет!

Карлик поменялся в лице, злобно хмуря брови. Асвальд недовольно поджал капризные губы.

- Прощай, Августа, позаботься об Арни, а если, что я уговорю великого Одина вернуть меня разобраться с обидчиками!

Палач криво улыбнулся. Ролло прыснул от смеха, закрывая лицо четырехпалыми ручонками.

- Ну, все, довольно, начинай! - приказал палачу конунг.

На запястьях берсерка щелкнули кандалы, он медленно опустился на колени. Палач сорвал с него рубаху и содрал жуткими приспособлениями кожу.

…Зигард сдержал стон, кровь щедро оросила грязный снег. Нестерпимый холод объял берсерка, а после обдало жаром. Среди собравшихся он увидел цыганку Лалу. Ее яркие юбки мелькнули в толпе. Она плакала…

Почему снег черный? Только и крутилось в голове хёвдинга. Это волчеголовые жгут костры на холмах – скоро будут здесь. А он не сможет помочь, отбиваться и разить их своим мечом! Ну, нет!

- Эй, дружище Зигард,- услышал берсерк над самым ухом.

Рядом, склонившись к нему, стоял старина Эдрик. Он почесывал рыжую бороду и был в хорошем расположении духа.

- Эдрик, но как…

- За мужество Один дарует тебе крылья, сынок, - улыбнулся здоровяк, - я горжусь тобой! Теперь ты берсерк самого Всеотца - эйнхерий! Зиг, ты сможешь спускаться на грешную землю и летать! Это дорогого стоит, поверь мне. После утренней разборки мы наполним наши бесконечные чаши добрым элем и отметим встречу в Вальхалле!

Эдрик подмигнул и растворился в прозрачной дымке. Зигард сжал кулаки, впиваясь ногтями в мягкие ладони. Затрещали позвонки, и ребра вывернулись наружу. Это была страшная казнь! Зигард еще был в сознании. Асвальд не выдержал – отвернулся, даже мерзкий Ролло притих. По щеке Августы скатилось много немых слез, но она не отводила взгляд. Наконец, она закрыла глаза, и голова Зигарда свесилась вниз. Из его спины торчало костяное подобие крыльев. Сердце отдало последний удар. Зигард надрывно вздохнул и сник. Толпа зевак громко ахнула - берсерк выдержал ритуал до конца! Но никто не решался подойти к месту казни и снять его измученное тело.

- А теперь подарок первой жене отважного воина, - начал распоряжаться конунг, - долгожданный ребенок! Я повелеваю отдать Арне на воспитание дочери ярла - Хильде! Пусть вырастит верного хирдманна! Наследство его отца – берсерка Зигарда перейдет к сыну по достижении ему пятнадцати лет. Регентом будет Хильда.

- Но я же мать! Государь, ты же обещал?!- пошатнулась Августа.

Силы покинули ее, она упала на мерзлую землю, не выпуская ребенка из рук. Народ расступился. Конунг кивнул стражникам, и они отобрали Арне из трясущихся рук матери. Никто не вышел защитить иноверку. Плачущего малыша поднесли Златовласой Хильде. Она нехотя взяла чужое дитя. Довольный собою, Асвальд обвел собравшихся торжествующим взглядом и добавил, причмокнув:

- Не беспокойтесь, люди! Августа пока не в силах возиться с младенцем, она останется в Длинном доме, я позабочусь о ней, как и обещал ее мужу. Я же Справедливый! Ведь так?

- Так, так!- захлопал в ладоши Ролло.

- Справедливый! Многие лета конунгу!- раздались выкрики бондов.

Викинги закивали головами в крылатых шлемах и начали расходиться. Раздосадованный ярл Игиль покинул празднество вместе с Хильдой. Арне они все же увезли с собой на крытой арбе, боясь ослушаться конунга. Пир продолжался, в медовом зале дорогих гостей ждали аппетитные яства и молодые невольницы. Слуги потащили Августу в покои правителя. Площадь опустела. Остались лишь Ролло и палач. Вытерев руки, душегубец вернулся на помост за телом, но жертвенное место было пусто. Карлик полез за ним на жертвенник. Он с недоумение покрутил по сторонам своей огромной головой, пока в мрачных небесах не заметил парящего красного орла. Птица пикировала прямо на уродца. От неожиданности Ролло пригнулся, но орел пролетел в дюйме от немытой шевелюры, смерив его гордым взглядом – взглядом Зигарда и взмыл в небо. Надвигалась живая черная туча – она меняла свои формы, разрастаясь на глазах.

- Волчеголовые, черт возьми!- выругался палач, беспомощно озираясь.

- Стража! Стража! Один, храни конунга!- заверещал недомерок, пытаясь скрыться.

Пьяные викинги высыпали на улицу. Шатаясь, они напрасно размахивали мечами – волчеголовые поднимали их в воздух и бросали оземь. В суматохе карлик пытался спрятаться под телами погибших, но полукровки почуяли его запах страха и вытащили за короткие ноги. Ролло быстро испустил дух и не мог видеть, как на горизонте замаячили красные крылья орла. Он приближался, и стая волчеголовых быстро редела, пока последняя тварь не упала растерзанной на багряный снег. У эйнхерия Одина не было меча – оружием ему служили острый клюв и загнутые когти на чешуйчатых лапах. А еще взгляд…Взгляд орла. Он вспомнил пророчество цыганки Лалы. Видно, вечно биться ему с волчеголовыми, покуда не наступит Рагнарёк. А с конунгом Асвальдом Зигард обязательно разберется – все же должно быть по справедливости? Только чуть позже, отомстит за Августу, а пока его ждет веселая пирушка в Вальхалле и завтрак со стариной Эдриком, не пропускать же такое! Орел взмахнул крыльями и, покружив над Длинным домом, скрылся в сизых облаках…