17%

Свет в каютах Медузы всегда зажигался автоматически при разморозке камер. Но в этот раз не зажёгся. Вместо привычного тепла ночных ламп капитана встретило алое мерцание системы аварийного освещения. Крышка капсулы скользнула вверх со звуком, который напоминал шум воздуха, выходящего из сдувающегося шарика. Звук этот тут же сменило монотонное гудение сирен по всему кораблю. Капитан с полминуты оставался в камере, приходя в себя после заморозки, а затем выбрался в каюту и направился к выходу.

В отсеке управления его встретили двое оставшихся членов экипажа. Озадаченные взгляды мужчин сновали от навигационной панели к панорамному стеклу, из-за которого в корабль заглядывала незнакомая безжизненная планета.

- Что произошло? Почему тревога, Второй? - капитан обратился к стоящему у приборов штурману Медузы.

- Ничего не понимаю, командир. Мы должны были оказаться возле Порта 42. Кажется, какая-то ошибка в маршруте. Очень странно…

- Это не Порт 42. - Третий указал на планету, терпеливо висящую перед ними.

- Сам знаю, что не он. - капитан обвёл взглядом синюю поверхность небесного тела, а затем повернулся к штурману - Где мы, Второй?

- Не могу сказать, Капитан. Система навигации не работает. Я даже не понимаю, в какой мы системе, не говоря уже о координатах и номере планеты.

- Медуза, справка о планете.

- Минуту, Капитан. – механический женский голос бортовой системы корабля звучал вежливо и бесстрастно, как и всегда.

В течение минуты, потребовавшейся системам Медузы для сбора информации, Капитан и Третий исступлённо смотрели на огромный шар. Планета явно была куда больше Порта 42. Судя по облакам, снующим по синей поверхности, она имела атмосферу.

- Неопознанная планета. Диаметр составляет приблизительно двенадцать тысяч семьсот километров. Состав атмосферы: семнадцать процентов кислорода, семьдесят процентов азота, двенадцать процентов аргона, один процент прочих примесей. Пригодна для дыхания. Крупных организмов не обнаружено, поверхность покрыта водой. Посадка возможна.

Выслушав доклад Медузы, капитан подошёл ко Второму. Штурман сидел возле приборной панели, пытаясь восстановить хронологию полёта.

- Похоже система навигации накрылась, пока мы были в капсулах. Отклонились от курса, но куда именно и как сильно, я понять не могу. Связь не работает. То есть, сам коммуникатор в порядке, но сигнал, похоже, не достаёт ни до одного корабля или планеты – мы слишком далеко. Аварийная система в норме, сигнал бедствия уже отправлен. Будет повторяться каждые два часа, как и должен. Видимо, нам остаётся только ждать, когда сигнал примут и вышлют на помощь спасательный корабль.

- Скорее всего. Сколько у нас топлива?

- Мало. Достаточно, чтобы сесть и держать Медузу на воде несколько дней. Но лететь куда-то… - Второй выдохнул устало, – Нам даже покинуть эту систему топлива не хватит.

Капитан подошёл к стеклу, за которым висела незнакомая планета. Окинув взглядом светло-синий шар, он проговорил, не поворачиваясь:

- Садимся, Второй.

***

Медуза, пройдя атмосферу планеты, опустилась к её поверхности и села на водную гладь. Работающие в режиме экономии энергии двигатели поддерживали корабль на воде. Вокруг, насколько хватало обзора, простирался бесконечный спокойный океан, который казался совершенно безжизненным, лениво гоняя невысокие волны. Их шум вместе с едва уловимым свистом ветра были единственными звуками на всём огромном шаре диаметром почти в тринадцать тысяч километров.

Капитан подошёл к выходному люку и уже собирался открыть его, когда рука Третьего накрыла панель управления дверью.

- Я бы не рекомендовал выходить на трап, Капитан.

- Почему? Медуза же сообщила: семнадцать процентов кислорода, атмосфера пригодна для дыхания. – голос Капитана звучал слегка раздражённо. Перспектива ждать спасения внутри корабля, даже не воспользовавшись возможностью подышать свежим воздухом, явно не радовала командира Медузы.

- Помню, Капитан. Однако мы ничего не знаем о воздухе и воде этой планеты. Для того, чтобы определить их бактериальный состав, мне потребуется, как минимум, несколько часов. Возьму пробы через исследовательский шлюз – мы же не просто так его устанавливали, в конце концов. – Третий улыбнулся спокойно, урезонивая Капитана, который уже собирался-было возразить. – А до того момента я настаиваю на том, чтобы корабль оставался герметичным.

- К чему паранойя, Третий? – из-за спин стоящих возле люка мужчин послышался голос Второго. – Ясно же сказано: атмосфера пригодна для дыхания. Ты что, много планет-океанов в жизни видел? Я лично таких не встречал. И чем сидеть в нашей посудине, лучше бы посмотрел на этот бассейн, пока есть возможность.

- Он прав, Второй. Не будем рисковать. В конце концов, бортовой врач Третий, и решать ему. А ты, раз успел заскучать, отправляйся-ка к грузу и проверь, всё ли в порядке. Если эти снобы в халатах на Порте 42 узнают, что мы побили их склянки, премии нам точно не видать. Приказ ясен?

- Ясен, капитан. Может, Вы и правы. Хотя я бы всё равно глянул на эту лужу. – Второй развернулся и пошёл к люку между отсеками.

Проходя через жилой отсек, Второй миновал три открытые двери кают, в которых члены экипажа ещё недавно спали в капсулах заморозки, и одну закрытую. В этой каюте никто не жил, поэтому Третий оборудовал там свою небольшую лабораторию. Из-за двери послышалась негромкая возня. Второй задержался на секунду, прислушиваясь. Через пару мгновений он уловил стук маленьких лапок о прутья клетки. «Видать, уже успел достать своего кролика из капсулы» - Второй усмехнулся, вспоминая, как бортовой врач принёс на Медузу специальную маленькую криокамеру для своего любимца.

Грузовой отсек располагался в кормовой части корабля. Войдя, Второй включил освещение с панели у дверей, а затем медленным шагом направился к рядам стоящих вдоль стен металлических контейнеров. Каждый из двадцати двух ящиков был герметично закрыт и установлен в небольшую нишу, напоминавшую колодец. Внутренние стенки этих ниш были обшиты мягким полимером, который служил для смягчения ударов груза о них в случае сильной тряски. Вмятин на крышках ящиков не было, отсек выглядел вполне обычно.

- Не знают они состава атмосферы. – передразнивая Капитана, Второй прохаживался между нишами с грузом. – Корабельный врач он, а не мы. Ясное дело, он! Я в десантном корпусе пять лет служил не для того, чтобы воду у чёрта на рогах из склянки в склянку переливать!

Второй остановился возле одного из ящиков. Проверить следовало каждый, однако штурман, убедившись в том, что на крышках никаких повреждений нет, решил наугад заглянуть в один, а не осматривать все по очереди. Открыв четыре замка, Второй откинул крышку ящика вверх. Вместе с ней поднялись и тонкие струйки белого пара – содержимое контейнеров хранилось в условиях обязательного охлаждения. Опустив руку, Второй вынул из ящика одну из прозрачных капсул с синеватой жидкостью. Осмотрев капсулу, штурман вернул её в держатель, после чего опустил крышку контейнера и закрыл все замки.

Направляясь к выходу, Второй лениво оглядывал стены отсека. Уже у самой двери мужчина остановился. Его внимание привлёк участок стены, металл на котором был вмят внутрь. Будто снаружи на этот отрезок обшивки пришёлся сильный удар. «Может, астероид? Если так, то лучше проверить обшивку снаружи, пока мы на планете с кислородом. Иначе, случись что в космосе, нам конец.»

Второй ещё пару десятков секунд думал о том, стоит ли предпринимать что-либо. Убедив себя в том, что просто так оставлять повреждение нельзя, штурман подошёл к вмонтированному в стену шкафу, достав из него массивную лазерную пилу.

Штурман, направляя лезвие, напевал мотив, который запомнил в годы службы:

- Может, я и не красавец, но винтовка хоть куда… - Всего несколько десятков секунд потребовалось лазеру для того, чтобы вскрыть внутреннюю обшивку. Теперь Второй убедился в своей правоте: сквозь узкую щель в корпусе корабля на него светили яркие лучи дневного света. Значит, наружная обшивка была пробита.

- Ничего, несколько часов работы, и будешь как новенькая, малышка. – Второй похлопал по стенке отсека. – У тебя и посерьёзнее поломки случались.

Штурман вернул на место пилу, закрыл шкаф, а затем направился к выходу из отсека, переходя в коридор корабля и оставляя позади открытую дверь.

Капитан стоял, нахмурившись, и слушал доклад Второго. Он не был в восторге от того, что штурман разгерметизировал корабль. С другой стороны, логика в его действиях была вполне ясная: случись что в космосе, корабль с повреждённой внешней обшивкой был бы обречён. Может, и хорошо, что Второй заметил след от удара именно на этой планете? Похоже было на крупное везение.

- Что ж, хорошо, Второй. С ремонтом нужна помощь? – Капитан поднял глаза, вглядываясь в спокойное лицо штурмана.

- Да нет, что Вы, Кэп. Мне только и нужно, что пара инструментов и часа четыре времени. Будет как новенькая. Это ж ерунда! – Второй явно оживился, предвкушая работу, которая заменит скучное ожидание в каюте.

- Не уверен, что это такая уж ерунда, Второй. – в дверях показался силуэт бортового врача. – Вы нарушили герметичность Медузы, а я ещё не выяснил бактериальный состав. Неужели трудно было подождать пару часов со своим ремонтом?

Врач явно был недоволен. Его холодный взгляд скользнул по лицу Капитана, а затем вернулся к глазам штурмана. Третий понимал, что риск подобных безрассудных действий ясен до конца только ему, но всё же не ожидал, что Второй поступит так опрометчиво.

- Да хватит ныть уже! – раздражённо отмахнулся Второй. - Тут воздух нормальный! Каков шанс, что найдутся вдруг опасные бактерии? А? А шанс того, что в космосе нас ждал бы на редкость дрянной сюрприз, полети мы куда-то с такой дырой в наружке, огромный! Так что, кончай уже нудеть – всё будет тип-топ!

Третий ещё несколько секунд стоял, вглядываясь в глаза штурмана, а затем развернулся в проёме двери.

- Очень надеюсь, что Вы правы, Второй.

***

В каюте, из которой Третий сделал лабораторию, освещение было соответствующим – оно больше напоминало больничное, поскольку свет ламп был белым и холодным. Каюты, предназначенные для жизни членов экипажа, освещались уютнее и теплее.

Третий сидел за длинным столом, глядя в экран терминала. Шкала сбора результатов анализатором ползла к отметке в сто процентов мучительно медленно, хотя с момента, когда врач установил колбы в устройство, прошло уже три часа. На столе перед Третьим лежала энциклопедия, которую тот лениво перелистывал, рассматривая латинские названия микроорганизмов, чтобы убить время.

- Надо было купить последнюю модель, да, Счастливчик? Эта штука слишком медленно работает. – врач кивнул на анализатор. А затем прислушался. Ответа от кролика он, само собой, не ждал. Однако в каюте стояла мёртвая тишина, только изредка нарушаемая глухим гулом, который сопровождал работу анализатора. Ни шелеста мелких зёрен наполнителя на дне клетки, ни тихого лязга шарика внутри поилки – ни звука.

-Счастливчик?

Врач поднялся со своего стула и направился к другому концу стола, на котором стояла клетка. Взглянув сверху сквозь тонкие прутья, Третий замер. Счастливчик лежал посреди поддона. Глаза кролика были открыты, лапы и уши не двигались. Зверёк не дышал. Третий торопливо открыл клетку, а затем надел перчатки и извлёк кролика наружу, уложив на металлическую поверхность стола. Тело Счастливчика было прохладным.

- Что с тобой случилось, приятель? Ты ведь всегда хорошо переносил дальние перелёты. – Третий печально смотрел на лежащее перед ним небольшое безжизненное тельце. Раньше Счастливчик отлично себя чувствовал после путешествий в криокамере.

Третий уже собрался-было поместить кролика обратно в камеру для заморозки, чтобы похоронить его по прилёту домой, если их всё же спасут. Однако, когда руки врача уже легли на покрытое белой шерстью тельце, он замешкался. Слишком странно было то, что Счастливчик умер без видимых причин.

- Что ж, парень. Посмотрим, что с тобой случилось. – Третий повернулся спиной к столу и направился в противоположный конец каюты. Подойдя к дверцам стенного шкафа, врач открыл одну из них и достал с верхней полки хирургические инструменты.

Капитан сидел в своей каюте напротив терминала, допивая остывший кофе и напряжённо глядя в экран.

- Короткая рокировка. – мужчина проследил за движением белых фигур на цифровой доске, изображённой на дисплее.

- Ладья на А7. – механический женский голос спокойно озвучил команду, и чёрная фигура переместилась на соседнюю клетку.

- Решила защитить ладью, да? Неплохо. – Капитан улыбнулся, обводя взглядом расположение фигур. – Слон на Е2.

- Благодарю, Капитан. – Медуза отвечала вежливо и бесстрастно. – Конь на D7.

- Кажется, все фигуры развиты? Интересный получается расклад. – мужчина сделал глоток из кружки, ощутив во рту терпкий вкус кофе без сахара.

- С Вами всегда интересно играть, Капитан.

- Ты мне льстишь. – командир корабля засмеялся тихо, отмахнувшись лёгким жестом от комплимента Медузы. – Конь на D4.

Фигура преодолела пустые поля, перемещаясь на названное мужчиной поле. Капитан замер в ожидании, думая, что загнал Медузу в угол, вынудив принять неудачный ход.

- Конь F6. – размеренно произнёс механический женский голос. Чёрная фигура переместилась, разрушив надежды Капитана.

- Конь F6? И почему я не предусмотрел этого хода? Изящно, Медуза, изящно! – мужчина удивлённо глядел на цифровую доску.

- Благодарю, Капитан. Вы же не думали, что я буду играть с Вами партию Фишер-Спасский по давно изученному сценарию? – Медуза отвечала всё так же спокойно, хотя командиру корабля казалось, что он слышит в её словах лёгкую беззлобную иронию.

- И правда. Если бы я хотел легкой победи, позвал бы Второго.

- Извините, что прерываю Ваш отдых, Капитан, но разговор срочный. – врач выглядел озадаченным, стоя в дверном проёме каюты. Брови Третьего слегка опустились, а взгляд, направленный прямо в лицо командира корабля, не предвещал хороших новостей.

- Ничего. Мне всё равно не оставили шансов в этой партии. Доиграем позже, Медуза. – Капитан повернулся к показавшемуся в дверях подчинённому. - Слушаю, Третий.

- Счастливчик умер. Мой кролик. Он всегда хорошо переносил дальние перелёты, однако час назад я нашёл его мёртвым. Я вскрыл беднягу, и выяснил кое-что странное. Его кровь… В ней не было кислорода. Это и стало причиной смерти: внутренние органы отказали, поскольку кровь не насыщалась им. Я такого никогда в жизни не видел, Капитан. Однако, кажется, выяснил, в чём дело. – врач прошёл вглубь каюты и опустился на один из стульев, стоящих возле небольшого прямоугольного стола. – Я нашёл в организме Счастливчика один неизвестный вид бактерий. Такой же вид есть в воде и воздухе, пробы которых я взял через шлюз. Эти бактерии, видимо, населяют планету, на которой мы сейчас находимся. Анализатор определил, что они потребляют кислород. И выделяют аргон-40. В крови Счастливчика я также нашёл массу следов этого газа. А это значит, что, попадая в организм, эти бактерии начинают поглощать кислород из крови, препятствуя её насыщению.

Капитан молча слушал Третьего. И чем дальше двигался рассказ врача, тем холоднее становился взгляд командира корабля.

- Я взял образец своей крови и поместил в анализатор. – Третий поднял руку, демонстрируя Капитану небольшую красную точку вблизи сгиба локтя. – И в моей крови эти бактерии тоже нашлись. В Вашей они тоже обнаружатся, Капитан. Как и в крови Второго.

После небольшой паузы, которая потребовалась обоим для осознания приговора, вынесенного Третьим всем членам экипажа, Капитан опустил взгляд в пол.

- То есть, Вы хотите сказать, что эти бактерии теперь внутри каждого из нас? Почему тогда мы ещё живы?

- Потому что мы куда больше кроликов, Капитан. Это лишь вопрос времени. Бактериям нужно больше времени, чтобы убить человеческий организм. Но насколько больше, я не знаю. Думаю, за пару дней на Медузе в живых не останется никого. Однако дожидаться этого момента нам не следует. – Третий выдохнул медленно, собираясь с мыслями. – Я не нашёл ни названия, ни описания этой бактерии в терминале. Ни в одной из энциклопедий ничего похожего тоже нет. Это значит, что, вероятнее всего, людям данный организм не знаком. А это, в свою очередь, означает, что возвращаться на Гею нам нельзя.

Капитан не ответил. Он и сам смог сложить в уме два и два, поэтому объяснения врача не шокировали его. Разве что, ситуация становилась яснее, когда Третий разбирал всё по полочкам.

- Нельзя рисковать, Капитан. Мы не можем вернуться, имея в крови неизвестную бактерию, которая смертельно опасна для людей. Это грозит эпидемией, если не пандемией. А в худшем из случаев… Сами понимаете. Человечество может исчезнуть с лица Галактики только потому, что три идиота не смогли принять тяжёлое решение.

Врач поднялся со стула и направился к двери. Ноги едва слушались его, тело машинально выполняло привычные действия, чувствуя, что разум мужчины занят безрадостными мыслями.

- Каков план, Третий? Вы наверняка подумали о том, как следует поступить. – Капитан не поворачивался, сидя вполоборота ко врачу и глядя в иллюминатор на бесконечный водный простор. Океан оставался таким же безразличным к судьбе Медузы, таким же мёртвым и спокойным.

- Подумал. Перед приходом к Вам я отключил аварийную систему. Однако она уже трижды успела послать сигнал бедствия. Если сигнал примут, то нам на помощь направится корабль. Оставаться на воде нельзя. Нужно сделать так, чтобы к моменту прибытия спасателей на поверхности планеты не было ни нас, ни Медузы. И надеться на то, что садиться они не станут. – остановившись в дверях, врач повернулся к Капитану. – Я отравлю кофе. Двое из нас его выпьют, а последний должен будет открыть погрузочный люк и затопить корабль вместе с собой. Я могу это сделать, Капитан.

- Не стоит. Выпейте кофе. Я бы хотел провести последние минуты жизни в сознании. И с Медузой.

- Понимаю. – врач кивнул. – Второму я не стану сообщать. Пусть умрёт быстро и без мучительных мыслей.

***

- Вот и всё, приятель. – Третий в последний раз обвёл взглядом лежащего в криокапсуле кролика. Повинуясь сентиментальному порыву, врач выстлал дно камеры свежим наполнителем прежде, чем уложил на него холодное тельце Счастливчика. – Ты был славным. Кто же знал… - Третий умолк, утопая в пасмурных раздумьях.

Напоследок врач положил рядом с покинутым жизнью питомцем несколько листьев салата, принесённых из небольшой холодильной камеры в столовой.

- Ты, вероятно, спас миллионы жизней ценой своей, дружок. Надеюсь, тебя это утешит. Если тебе будет легче, то и мы скоро присоединимся. – ещё несколько секунд молчаливой грусти, после которых врач опустил крышку капсулы – Покойся с миром, Счастливчик.

Выйдя из каюты сквозь узкий проём двери, Третий направился в столовую. Кофе уже был готов. Второй копошился возле стола, пытаясь вскрыть упаковку печенья и напевая всё ту же глупую песенку. Вместе с надоедливым мотивом штурман сел за стол, наконец одолев пластиковую коробку.

- Может, я и не красавец, но винтовка хоть куда…

- Может, избавишь меня от концерта хоть за кофе? – Третий устало опустился на свой стул, на глядя на штурмана.

- Слышал бы ты, как эту песенку орал мой сослуживец в десанте! Даже девки из Гавани замолкали! – Второй с такой гордостью ответил, будто хвастался дружбой с именитым певцом.

- Замолкали сразу после просьб их пристрелить? – ядовито поинтересовался врач, взяв в руки чашку.

- Ты слишком серьёзный. Я вот думаю, у тебя шестерёнки в черепе хоть иногда простаивают? Или ты круглые сутки гоняешь в башке свою латынь? – Второй рассмеялся звонко, сделав сразу несколько крупных глотков.

Третий не ответил. Глядя прямо перед собой, он силился сделать первый глоток. Второму было легче, и врач завидовал его неведению.

Капитан, послушав разговор, звуки которого будто бы летели к нему с другого конца Вселенной, вышел из столовой, направляясь к пункту управления. Он скользнул тяжёлым взглядом по панорамному стеклу, затем опустил глаза к приборной панели. Протянув руку, командир корабля обвёл пальцами сенсоры, ряды индикаторов и мерцающий зелёным дисплей.

- Жаль, что всё так, дорогая. – голос Капитана звучал тихо и сдавленно. Вместо ответа Медузы мужчина услышал два глухих удара, донёсшихся из соседнего помещения.

Капитан вернулся в столовую, обошёл обеденный стол и приблизился ко Второму и Третьему, чьи головы лежали на его поверхности. Поочерёдно приложив пальцы к шее каждого из мужчин, Капитан тяжело выдохнул. Оба мертвы. Ноги стали ватными, однако донесли командира Медузы до пункта управления кораблём. Выключив двигатели, Капитан развернулся и направился через столовую к коридору между отсеками. Он старался не смотреть на безжизненные тела подчинённых, проходя мимо.

Оказавшись в грузовом отсеке, Капитан подошёл к люку. Нажав поочерёдно пять клавиш на панели в стене, он помедлил несколько секунд, а затем провёл пальцем по сканеру, подтверждая открытие люка. Яркие лучи заставили Капитана зажмуриться, чтобы привыкнуть к дневному свету после темноты отсека. Океан был всё таким же бесконечным, безжизненным и спокойным. Капитан ощутил, как вода покрыла его ступни, затекая в обувь. Ещё пара минут, и холодная вода подобралась к коленям.

- Я любил летать с тобой, Медуза.

- Насколько я знаю, это трогательные слова, Капитан. Я Вам признательна. Вы квалифицированный пилот.

Голос Медузы смешался с шумом волн. Корабль медленно кренился, погружаясь под воду. Из-за двери отсека слышался грохот, с которым по металлическому полу Медузы скатывались посуда, планшеты членов экипажа и остальные вещи, которые не были убраны в стенные шкафы.

- Ты была хорошим другом.

***

Командир патрульного борта Прометей спасательной службы наливал кофе в свою кружку, стоя в помещении для приёма пищи, когда его окликнул один из членов экипажа.

- Капитан, мы поймали сигнал о помощи. Его отправил транспортник Медуза около суток назад. Мы попытались с ними связаться, но не вышло. Они слишком далеко – доходит только сигнал бедствия.

Командир корабля повернулся, встретившись взглядом с обратившимся к нему связным. Чашку с кофе он опустил на стол, не сделав ни глотка, мысли тут же сосредоточились на озвученных его подчинённым новостях.

- Где они находятся? Проложите курс и отправьте доклад на Гею. Сообщите, что мы выдвигаемся на помощь Медузе.

- Боюсь, это невозможно, капитан. Мы не можем нарушать запрет полёта в красные зоны.

Капитан вскинул правую бровь в немом вопросе, и связист пояснил, понизив голос:

- Медуза отправила сигнал бедствия с Земли.