​Дело пляшущих гномов

Сказочный детектив.

Дворецкий взял протянутую ему прямо под нос визитку и прочитал текст, написанный красивым каллиграфическим почерком: «Буря» — Бюро укрощения разрушительных явлений. Йорктаунское отделение. Агенты Лилибелл и Арчибальд Фэрри«.

— Укрощения? — удивился вслух дворецкий.

— А вы бы хотели «уговаривания»? — с наивным видом спросил молодой мужчина, видимо, мистер Фэрри. Под снятым шлемом водителя паромобиля обнаружились светлые кудри и высокий лоб.

— А, может быть, «упрашивания»? — поддержала юная особа в очаровательной шляпке, украшенной перьями зелёного страуса. Свежесть лица, аппетитная «клубничность» губ и ясность широко распахнутых глаз говорили о том, что девушка не проводит дни за днями на грядках, не суетится на жаркой кухне и не изнашивают розовые пальчики за шитьём.

Дворецкий отступил в сторону, пропуская гостей в холл.

По центральной лестнице уже спускался хозяин поместья — лорд Сэблби. Лысый, кругленький, с горделивым наклоном торса назад. Чисто глобус на столе учителя.

— Агенты «Бу...», — начал было дворецкий, но хозяин отмахнулся.

— Почтовая сорока с письмом от мистера Бунгольда прибыла только что! — хмуро возвестил он. — Мистер Бунгольд пишет, что вы лучшие агенты бюро. Хотя и молоды. Предоставь молодым людям подходящие комнаты! Дело не обойдётся одним днём. Тем более, что самая грязная работа предстоит ночью.

— Комнаты? — уточнил дворецкий.

— Мы брат и сестра, — улыбнулась мисс Фэрри, нисколько не смутившись.

Вечером все обитатели поместья собрались в нижней гостиной. Комната была украшена резным потолком, шёлковыми панелями с вышивкой цаплями и камышом. Мебель располагалась полукругом у камина, сложенного из громадных валунов.

— Напоминает очаг древнего капища, — высказалась Лили, разглядывая камин. — И заросли тростника вокруг, — кивнула она на стены.

— Вы недалеки от истины, — подал голос молодой хозяин поместья — Эдвин Сэблби. — Наше поместье — одно из самых древних родовых гнёзд в этой части страны, — сказал он с нескрываемой гордостью. — Не многие короли могут похвастать такой заботой о земле предков.

— Как вы заметили, Эдвин заметно отличается от нынешних молодых людей, разгоняющих гусей и кур своими ужасными паровыми чудовищами, — заявила сухо леди Сэблби, высокая надменная женщина, укутанная в палантин из пуха златохвостиков.

— Паромобиль так же чудовищен, как самовар на вашей кухне, — начал было Арчибальд, но лёгкое прикосновение руки сестры остудило его пыл. Продолжил он спокойнее. — И вы, наверняка, пользуетесь котельной установкой Адамса! Горячую воду в ванной я включал. Однако, вечереет, и мы хотели бы узнать объёмы доставшихся вам неприятностей.

Лорд Сэблби поднялся с кресла, но сын опередил его.

— Отец раздувает из мухи слона, — сказал Эдвин. — Неприятности... Агенты... Буря... Укрощение... Смешно!

— Лучше буря над крышей дома, чем под нею, — хмыкнул Арчибальд.

— Это очень точное замечание, — воскликнул лорд Сэблби. — И я его всячески разделяю, — сказал он подняв вверх пухлый указательный палец. — Поэтому мы должны посвятить наших гостей в глубину проблемы.

Хозяин поместья взял в руку подсвечник и пригласил присутствующих следовать за ним. За окном в конце длинного коридора сумерки постепенно насыщались чернильной густотой.

— Злая судьба сыграла с нами непонятную шутку, — начал лорд, поднимаясь по лестнице. — Надеюсь, вы сможете разобраться. Заметили ли вы, что у нас на стенах нет ни одной картины?

— Теперь заметили, — сказал Арчибальд.

— Видимо, все картины собраны в особой комнате или галерее? — поинтересовалась Лили.

— Да, все, — подал голос с ехидными нотками поднимающийся последним Эдвин.

— Дело в том, что у нас всегда, — лорд Сэблби распахнул тяжёлую дверь в конце лестницы. — Всегда была только одна картина.

Дворецкий прошёл вперёд, попутно зажигая светильники. Перед гостями открылась большая комната без окон, без обоев. Пол, выложенный каменными плитами, и тёмный закопчённый потолок. Разительный контраст с нижними помещениями.

Напротив входа на стене висела картина в человеческий рост. Высокий сухопарый мужчина был изображён в беседке у пруда на фоне красного бархатного полога. Вид у мужчины был недовольный.

Массивная резная рама обрамляла холст. На ней были изображены и довольно реалистично пляшущие гномы. Они словно бы бежали по периметру холста, держась за руки.

— Какая красивая рама! — воскликнула Лили. И чуть не наступила в одно из расставленных по полу вёдер. Оказалось, всё пространство от двери до картины было уставлено тазами, корытами и вёдрами с какой-то глинообразной субстанцией.

— Что это? — удивился Арчибальд.

— Что-то, — развёл руками лорд Сэблби. — Вы скажите!

— Оно появляется в этой комнате? Оно падает с потолка? Это кто-то приносит?

— Они, — сказал Эдвин зло и показал на гномов.

Брат с сестрой недоумённо переглянулись.

— Сейчас увидите! — сказал лорд Сэблби. Внизу, на первом этаже гулко ударил гонг напольных часов. Леди Сэблби, не входившая в комнату и стоявшая в дверях, резко развернулась и направилась к лестнице.

— Дело в том, — продолжил хозяин поместья, — два месяца назад умер мой отец. Лорд, общественный деятель и экономист... Вы, я думаю, наслышаны о его государственных заслугах.

Лили незаметно пожала плечами. Арчибальд нахмурился, пытаясь хоть что-то вспомнить.

Лорд Сэблби смахнул навернувшиеся слёзы.

— Так вот... В нашем роду существует традиция, не нарушаемая веками. По достижении старшим представителем рода пятидесяти лет пишется его портрет. На этой картине. В этой комнате.

— А где же другие портреты? Они уничтожены? — не поняла Лили.

— Повторяю, — раздражённо сказал лорд Сэблби. — На этой картине!

— Поверх старого изображения, — догадался Арчибальд. — Слой за слоем, предок к предку...

— Именно! — воскликнул хозяин.

— Большая компания собралась, — рассмеялся Арчи.

— Что смешного в магическом ритуале древнего рода Сэблби?! — возмутился Эдвин.

— Ничего. Но мы не занимаемся рисованием!

— Вас никто и не просит размахивать палитрой! — Лорд Сэблби взял Арчи за рукав и подвёл к картине. — Этот портрет был написан давно. Когда отцу исполнилось пятьдесят. Всё прошло мирно. Вот картина. Вот отец. А теперь, когда мне подошёл срок быть на этом портрете...

Холст в раме вдруг задрожал. Резные гномы ожили и закрутились в танце, не покидая рамы. По кругу! По кругу!

Арчибальд отпрянул от неожиданности, Лили вскрикнула, а Эдвин бросился к одному из огромных медных тазов.

Изображение на холсте пошло волнами, и картина, изогнувшись, плюнула прямо на присутствующих огромным комком чёрной грязи.

Когда Арчи прочистил глаза, картина в неповреждённом виде висела тихо и неподвижно на своём месте. Единственным, избежавшим гнева картины, оказался Эдвин. Он успел прикрыться внушительным тазом для кипячения белья.

— Интересно, — сказала Лили, стряхивая со шляпки чёрную жижу.

— Грандиозно, — сказал Арчи.

— Что нам делать? — грустно спросил лорд Сэблби, забирая себе все салфетки, которые протягивал дворецкий.

Ночной чай противоречил традициям поместья Сэблби, поэтому дворецкий принёс в гостиную поднос с ликёрами и настойками. Все к этому моменту отмылись и переоделись.

— Значит, портреты писали гномы? — уточнил Арчибальд.

— Да, именно. Они оживали и... как-то рисовали. Уж, не знаю как, — развёл руками лорд Сэблби. — Но сейчас важнее то, что они отказываются это делать!

— А что будет, если вашего портрета там не появится?

— Вы с ума сошли! — воскликнул хозяин. — Это не портрет, это... оберег рода!

— Так они привязываются к этому дому навечно, — холодно сказал Эдвин.

— Слишком много на кону, — поддержал его отец.

— Клетка для предков?! — усмехнулся Арчибальд. — Есть только одна возможность выяснить, что так раздражает гномов...

Через час всё было готово.

Арчи принёс из паромобиля устройство и установил его на штативе в комнате перед картиной.

— А вы туда не пойдёте? — поинтересовался Эдвин.

— Нет, я всегда нахожусь по эту сторону события, — Арчибальд раскрутил ручку аппарата и зажёг магниевую свечу. Луч сине-белого света ударил в картину. Арчи осторожно раскрыл маленькие створки на основном проекторе. Свет распался веером. Его границы и форма были хорошо видны в тёмной комнате.

— Это может сделать каждый? Войти туда, — продолжил задавать вопросы Эдвин.

— Нет, только мы с Лили. Наш отец был... эльфом. И передал нам кое-какие способности.

— Не человеком?! — в один голос вскричали Сэблби. Дворецкий только поднял брови от удивления.

— Как видите, мы живы и здоровы, — пожал плечами Арчи. — Пора , Лили! И , пожалуйста, не задерживайся!

Лили обняла брата, вошла в свет и направилась прямиком к портрету. Она коснулась рамы и... исчезла в картине.

Возникло напряжённое ожидание.

— Каким же образом предки удерживаются в слоях краски? — Арчи решил разрядить обстановку. Он и сам переживал за сестру.

— Гномы при рисовании используют кровь портретируемого, — сухо сказал Эдвин.

— Картина просто наполнена информацией, как свежий стейк перед обжаркой! — пошутил Арчи. И понял, что неудачно.

Свет проектора дрогнул, в нём забегали тёмные тени и в зал спрыгнула Лили.

Представляла она собой несколько жуткое зрелище — шляпка съехала на нос, один из рукавов платья был оторван, отсутствовали обе туфли.

— Лили! — подскочил Арчибальд. — Вижу, встреча с предками Сэблби прошла в дружественной обстановке.

— О, да! — хрипло произнесла девушка. — Мужчины совершенно не умеют излагать свою точку зрения и выслушивать чьи-то доводы. И это не зависит ни от эпохи, ни от возраста, ни от состояния живости.

Дворецкий немедленно предложил мисс Фэрри хрустальный стакан с водой.

Лили залпом выпила.

— Рассказывай!

— После переодевания и , Арчибальд, информация, которая мне была предоставлена слишком конфиденциальна.

Она вздохнула и обратилась к хозяину.

— Мистер Сэблби, это разговор только для вас!

Эдвин нахмурился...

Арчибальд застегнул ремни багажника на чемодане Лили. Прислонился к машине и бросил последний взгляд на роскошный дом Сэблби. На втором этаже отчётливо слышались ругань и крики.

— Какая буря! — усмехнулся Арчи.

— Да, и ей пока не видно конца, — сказала Лили, спускаясь с крыльца. — Очень трудно принять тот факт, что твой наследник — не твой сын.

— А сам ты тоже не сын своего отца, — Арчи передёрнул плечами. — А предки! Каковы! Не хотят брать в компанию ни того, ни другого. Кажется, портрет останется теперь неизменным. Если только не сгорит при пожаре...

— О, Арчи! Прекрати! Да, духов и гномов не обмануть. Сейчас они возмущены, но, кто знает, может быть новый договор поможет восстановить вечный мир в поместье.

Сверху посыпались осколки стекла. Массивный подсвечник грохнулся неподалёку от паромобиля.

— О времена! О нравы! — воскликнула Лили.

— Сестра, не будь занудой! Это только начало. Общество освобождается от предрассудков, от старых договоров, заклятий. Оно становится свободным. Садись в машину, я не хочу, чтобы мне повредили кузов.

— Мне жаль только одно, братец. Человечество старательно отталкивает мир духов.

— О, Лили! Неужели тебе пригодилась бы эта чудовищная рама с не менее чудовищной картиной? — спросил брат, заливая воду в котёл паромобиля.

— Нет, конечно! Таскать за собой такой груз чужих предков! Да, мне и своих не надо! Пусть спят спокойно! Я хочу идти по жизни налегке, — Лили удобнее устроилась в пассажирском кресле. Поправила причёску, глядя в зеркало заднего вида. — Я хочу летать, как мой отец. Но не могу.

— Тогда слава прогрессу! — крикнул Арчибальд, запрыгивая в водительское кресло. Машина пыхнула белым туманом и сорвалась с места.