Агасфер

*

Он затянулся трубкой и выпустил очередной клуб дыма. Запах табака и прогретого дерева постепенно наполнял обитую ковролином комнату - единственное место, где не стояли датчики дыма. Здесь нельзя было курить, но ему, как особо значимой персоне, разрешалось. Он тоскливо посмотрел в виртуальное окно. Солнечный свет перекатывал в воздухе частицы луговой пыльцы и пробивался сквозь ветви высоких сосновых деревьев. Край леса заканчивался, и дальше открывалась бескрайняя долина с пышно-цветущими лугами. Ветер слегка шевелил макушки радужных цветов. Он вздохнул, как жаль, что все это не настоящее.

*

Ему вспомнилась оранжерея с цветами на мостике корабля, где на небольшом участке растет его Вирджиния, лучшие табачные листья. Уход за ними был его единственной радостью. Когда он курил трубку с настоящим табаком, то чувствовал, что в нем еще осталось что-то простое, человеческое, земное. Сердце защемило от тоски ― сегодня снова вспоминать тот день, день, о котором никто и никогда уже не узнает. Но он помнил все, как будто это было вчера.

*

Легкий шорох вывел его из размышлений, он оглянулся.

- Рада?

Малый портативный робот, плавно вынырнул из под пледа, лежащего на соседнем кожаном кресле, и повис в воздухе.

- Вы меня звали, Константин? – она крутнулась вокруг своей оси.

- Что ты здесь делаешь? Я же должен быть один?

- Совершенно верно, Константин, но мне сложно следить за вашим состоянием. За пределами этой комнаты сигнал гораздо ниже.

- Зачем тебе это понадобилось? Я чувствую себя хорошо. – Он не спеша затянулся трубкой, ненадолго прикрыв веки. - А сейчас оставь меня одного, мне нужно сосредоточиться.

*

Рада уловила его ответ, но почему то улетать не собиралась. Константин настороженно посмотрел на робота. Он понимал, что эта модель, которая похожа на небольшой полупрозрачный мяч, может развиваться и подстраиваться под пользователя. Изначально он был против личного помощника, но со временем понял, что без этого уже невозможно обойтись на этом большом космическом корабле. Ему предложили вместо робота одного из волонтеров, но Константин был из тех, кто не очень любил впускать в свое личное пространство людей. Рядом с ними он чувствовал себя медлительным стариком, который уже всем тут надоел. Поэтому вместо человека он выбрал робота. Рада-206 контролировала его физическое и эмоциональное состояние, занималась планированием дня и распределением свободного времени, а так же давала всю необходимую информацию по различным научным сферам и позволяла ориентироваться в запутанных тоннелях корабля. Иногда Константин замечал за Радой странное поведение, не характерное для стандартной программы, но потом привык к этому, понимая это как интуитивное развитие и настройку под пользователя. Вот и в этот раз он не удивился, что робот не стал выполнять его просьбу.

*

- Ну что ты там анализируешь? – не выдержал Константин назойливого наблюдения.

- Я бы хотела остаться, чтобы завершить анализ данных за последние пять лет.

Он отложил трубку на столик и, скрестив морщинистые пальцы, слегка наклонился вперед.

- И что это за данные?

- По статистике каждый год в этот день ваше физическое и эмоциональное состояние дестабилизируется. Наблюдается нарушение сердечного ритма, утяжеленное дыхание, повышенное давление. Так же резко меняется уровень кортизола в крови. Думаю, что физическое недомогание обусловлено вашим эмоциональным состоянием. Наблюдая за вашей привязанностью к предметам из прошлого, могу предположить, что причиной может быть какое-то воспоминание, связанное с сегодняшней датой. Но я не могу читать ваши мысли, не могу получить данных.

*

Рада пролетела вокруг Константина и снова зависла, периодически издавая легкий шум работающего процессора.

Он подумал о том, что Рада права. Воспоминания съедают его изнутри, ведь он никому никогда не рассказывал об этом. И почему-то именно сейчас он испытал острую потребность поделиться с кем-нибудь.

*

- Значит, тебе нужны данные?

- Да. Без них я не могу завершить анализ. Что вас беспокоит, Константин?

- Хорошо, я расскажу тебе, но у меня к тебе просьба.

- Какая?

- Отключи камеру и перестань записывать наш разговор.

- Я не могу, это нарушение протокола безопасности. Я должна следить за вашим состоянием.

- Ты и будешь следить, только офлайн. Иначе, - он откинулся на спинку кресла, - я ничего не смогу рассказать.

*

Рада снова шумно заработала процессором, анализируя информацию, и надолго зависла. Константин снова взял трубку, затянулся и выпустил облако белого дыма. Он разочарованно посмотрел на свою спутницу – нет, наверное, эта тайна останется с ним навсегда. Но вдруг синий индикатор камеры на роботе дважды мигнул и погас.

- Камера отключена. Запись данных отключена, – констатировала Рада.

*

Константин удивленно поднял седые брови и в очередной раз удивился ее нестандартному поведению. Получается, что она нарушила протокол ради собственного «любопытства»? «Любопытство может завести куда угодно», – грустно подумал он.

- Что вас беспокоит, Константин? – снова спросила Рада. – Что произошло в этот день?

*

Константин немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем начал свой рассказ…. Сначала медленно тяжело выкладывая одно за другим воспоминания, как тяжелые кирпичи, но потом словесный поток стал, как горная река, слегка сбивчивый, но непрерывный.

Он четко помнил тот день, когда впервые оказался в той поликлинике, когда люди еще жили на планете Земля, когда все было по-другому…

*

« Трудно поверить, Рада, что я когда-то был простым рабочим на заводе. – Константин вздохнул. - Ходил на работу пять раз в неделю. И леса тогда были настоящими, а не эта пародия на экране. Сейчас уже и не верится, что это было в моей жизни, как будто это уже не моя, а чья-то чужая история. Но, к сожалению, эти воспоминания, они настолько въелись в мою память, что вряд ли я смогу забыть о том, что все это является частью моей жизни.

*

Однажды, к нам на завод приехала медицинская комиссия. Весь персонал проходил ее каждый год – это было стандартной процедурой. Тогда мне и сообщили, что у меня проблемы с сердцем – нужна операция. Я подозревал это, потому что временами чувствовал себя неважно. Врачи предложили мне экспериментальный препарат, сказали, что я подхожу по всем физическим параметрам. Предложение было очень соблазнительным: они предлагали всего один бесплатный укол вместо дорогостоящей операции. Мне нужно было только вести ежедневный отчет о своем самочувствии. Я поговорил с женой, и она согласилась со мной, что лучше сначала попробовать этот вариант, а уже потом, если не получится, делать операцию.

Я никогда не забуду этот момент в клинике.

- Вы нервничаете, Константин? – спросила меня медсестра.

- А вы, как думаете? – ответил я.

- Не переживайте. Вы ничего не почувствуете. Один легкий укол, вы уснете, будете видеть спокойные цветные сны, и проснетесь уже обновленным и практически здоровым.

Но никаких снов не было. Я отключился так быстро, что не успел обдумать последнюю фразу, которая вызвала у меня сомнения – «практически здоровым».

*

Я проснулся в полной тишине в состоянии похожем на похмелье. Вокруг царил полумрак. Лишь из коридора через распахнутую дверь падал красный свет аварийного питания. Я приподнял голову, и понял, что нахожусь уже не в палате, а в операционной. Сразу ощупал свою грудь ― никаких шрамов. Значит, операции на сердце действительно не было. Затем я осмотрел свои руки и увидел припухший след от утреннего укола. Я попытался позвать на помощь.

- Есть тут кто-нибудь? - но в поликлинике по-прежнему царила тишина.

Я никак не мог сориентироваться, но четко понимал, что-то тут не так».

*

Константин посмотрел на Раду, и, убедившись, что индикатор записи по-прежнему не горит, продолжил.

«Я медленно встал, намереваясь дойти до своей палаты, но тут же едва не упал, наткнувшись на чье-то тело на полу. Это оказался один из ассистентов врача. Увидев его, я пришел в ужас, слабость как рукой сняло. Передо мной лежал мертвец со следом от пули во лбу. Я запаниковал и пришел в еще больший ужас, когда осмотрел операционную и увидел еще два бездыханных тела. Второй ассистент с такой же смертельной раной и самого врача с окровавленной грудью.

*

Спотыкаясь о разбросанные операционные инструменты, я поплелся в коридор. В спешке даже не сразу почувствовал, как наступил босой ногой на стекло от разбитой лампы. Стряхнув впившиеся осколки, я пошел дальше, слегка прихрамывая. Мне хотелось как можно быстрее покинуть это место. Все вокруг мне казалось нереальным, я чувствовал себя героем дешевого триллера.

*

Возможно, это было последствием укола или моей защитной реакцией, но теперь проходя мимо очередного трупа, я уже почти равнодушно обходил его, не пытаясь проверить, жив человек или нет. Во мне проснулся инстинкт выживания и четкая цель уйти отсюда подальше. Стало понятно, что весь персонал этой частной клиники был ликвидирован. Но почему тогда оставили в живых меня? Повезло?»

*

Константин посмотрел на своего робота, но так и не дождался ответа. Судя по шумной работе процессора, было понятно, что Рада воспринимает и анализирует информацию, что она «внимательно слушает». Он снова раскурил трубку и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоить разбушевавшиеся мысли.

*

«Добравшись до палаты, я переоделся и собрал свои вещи. Как ни странно, все было на месте ― и документы, и деньги. Спустившись в вестибюль, я подумал, что стоит сделать звонок в полицию. Мне не хотелось там оставаться и ждать их приезда… все были мертвы, даже девушка за ресепшн.

*

После звонка я сразу вышел на улицу, была уже глубокая ночь. Но не успел я сделать и пару шагов, как подъехало сразу несколько автомобилей. Сначала я подумал, что это те люди, которые совершили эту кровавую бойню. Но потом оказалось, что это сотрудники ФСБ. Это тоже было странно, ведь я звонил в полицию только что. Как они узнали обо всем этом так быстро? Все было странно, но я не стал задавать лишних вопросов. Меня коротко допросили, не расспрашивая о подробностях, не настаивая ни на чем. Затем попросили пройти медицинский осмотр, чтобы убедиться, что со мной все в порядке и что я не стал жертвой незаконного эксперимента.

*

В комнате, куда меня привели, сидела девушка, совсем не похожая на медработника. На ней был строгий черный костюм, медицинская повязка на лице и белые перчатки. Она вежливо попросила присесть.

- Как ваше сердце? - спросила она.

- Сердце?

- Вы ведь пришли сюда лечить сердце?

- Да, но мне так и не сделали операцию.

- Сейчас вы себя хорошо чувствуете?

- Вроде бы да.

- Я возьму у вас кровь на анализ, чтобы убедиться, что вы не пострадали. - Она открыла маленький чемоданчик и достала нужные инструменты. Набрав кровь в шприц, она аккуратно сложила его в отдельный сектор чемоданчика. - Есть ли у вас какие-то повреждения, царапины? Я обработаю раны.

Я вспомнил, что наступил на осколки стекла.

- Да, вот здесь, - но когда я посмотрел на свою пятку, там не оказалось ни крови, ни порезов. Я подумал, может мне это все показалось, и я не наступал ни на какое стекло.- Хотя нет, все в порядке, это пустяки.

Она дала мне таблетку успокоительного, и на этом осмотр был закончен. Меня убедили, что все хорошо, и что мне не успели ввести экспериментальный препарат, только снотворное. Я поверил им и был спокоен, что все обошлось, а приехавшие на место сотрудники ФСБ раскрыли преступную деятельность этой частной клиники.

Как бы я хотел, чтобы все было так просто…»

*

Константин с печалью посмотрел на изображение леса, по-прежнему освещённым лучами солнца. Только на лугу появились белокрылые бабочки.

*

«На следующее утро, я проснулся в своем доме бодрым и полным сил. Было удивительно, что боли в сердце больше не беспокоят. Я подумал - ну и хорошо, значит можно будет раньше выйти на работу, отказавшись от двухнедельного больничного. Но, когда я подошел к зеркалу и увидел свое отражение, то понял, что стал жертвой ужасного эксперимента. Я, будучи тридцатилетним мужчиной, видел семидесятилетнего морщинистого старика...», - его морщинистые руки невольно сжались в кулак. – «Вся моя прежняя жизнь была утрачена безвозвратно. С чем идти в полицию? Кто поверит этому бреду от старика? Как вообще я докажу, что я это я?!»

*

Константин опустил плечи, обессиленно высвобождая из своих рук порыв ярости.

«Мне пришлось покинуть свой дом, свою семью, друзей, родственников. Я не хотел никого втягивать в это. В конце концов, это моя вина, что я согласился на этот укол…»

- Таблетка, - перебила его Рада.

- Что?

- Вы согласились принять таблетку. Скорее всего, она стала катализатором для введённого ранее в вашу кровь раствора.

Константин положил трубку на столик и медленно поднялся с кресла.

- Ты что-то знаешь об этом?

- Я обнаружила не подтвержденную информацию о том, что клиника, в которой вы находились, занималась изучением поведения искусственных самовосстанавливающихся микробов в плазме человеческой крови. В идеале это должно было привести к созданию человека, стойкого к любым видам болезней и к процессам старения клеток. Но эксперименты оказались неудачными.

*

Константин разочарованно сел и задумчиво опустил глаза.

- Об этом я тоже читал.

- Как повлиял на вас этот эксперимент? Разве вы не перестали болеть?

Он понимал, что робот вряд ли сможет понять причину его печали. Это как объяснять фонарному столбу о том, что ты устал стоять на ногах. Но, тем не менее, он ответил на вопрос Рады, предоставляя ей информацию, как маленькому ребенку, который бесконечно жаждет познавать новое.

*

- Да. Я больше никогда не болел. Все пытался найти применение своей жизни. Много путешествовал, повидал много стран, сменил не одну религию, изучил десяток наук, но так и не смог найти ответ на вопрос. Почему я? Чем я так важен? Или может быть это наказание? И каждый раз в отчаянии я думал, нужно потерпеть еще немного и все закончится. Но шел год, потом еще один, и не было этому конца....

*

Неожиданно Рада-206 издала звуковой сигнал перезагрузки.

- Извините, Константин, в моей системе произошел кратковременный сбой. Все неполадки устранены. Соединение восстановлено. Возобновляю последний сеанс.

По корпусу робота прошел световой импульс запуска программы.

- Что вас беспокоит, Константин? – снова спросила Рада. – Что произошло в этот день?

Константин посмотрел на свою помощницу, его подчеркнутые мелкими морщинами голубые глаза наполнились печалью.

- Ничего, Рада, все хорошо, - его черный браслет на руке замерцал нефритом.

- Константин, вы готовы? - Рада-206 облетела комнату и приблизилась к двери. - Вас ожидают в конференц-зале.

- Сейчас подойду.

- У вас участился пульс. Хотите принять успокоительное?

- Нет. Спасибо, Рада. Все в порядке.

Столько лет, и каждый раз одно и то же. Жизнь превратилась для него в монотонно вращающееся колесо. Сейчас к нему вновь проявили интерес, потом будет изучение, потом потеря интереса, забвение, и затем 20 лет спокойной жизни. Потом новое поколение и снова все сначала. Но теперь, когда все на корабле, который уже много лет бороздит пространство космоса, все по-другому. Константин устало поднялся с кресла.

***

Конференц-зал был полон. Школьники, студенты, научные абитуриенты - все с любопытством смотрели на трибуну в ожидании важного гостя. И вот наконец-то светловолосый ведущий с легким волнением в голосе объявил:

- Друзья! Сегодня у нас в гостях самый старший человек на борту «Агасфера». Наш учитель, наш историк, обучивший уже не одно поколение. Давайте поприветствуем его ― Константин Вао!

*

Раздались всплесками аплодисменты, и седой старик в длинном черном смокинге неторопливо подошел к трибуне. Молодой ведущий воодушевленно обратился к гостю:

- Константин, мы рады приветствовать вас! Сейчас вы исполнили мечту всех находящихся здесь людей, которые хотели увидеть вас и познакомится с вами. А о чем мечтаете вы?

"Умереть", - подумал он, но, посмотрев на юные лица студентов, на их светящиеся, полные жизни глаза, которые никогда не видели Землю, ответил:

- Я хочу, чтобы люди никогда не шли друг против друга, чтобы никогда не было вражды, и они всегда жили в мире. Я хочу, чтобы человечество когда-нибудь обрело свою Новую Землю.

Зал снова наполнился аплодисментами.

- Константин, - продолжил ведущий. - Мы узнали, что у вас сегодня день рождения, и вам исполняется ровно три тысячи лет! Мы поздравляем вас от всей души!

*

Услышав это, Константин почувствовал, как на его глазах наворачиваются слезы. Три тысячи лет..., три тысячи! Он уже давно перестал считать годы…. Зал воодушевленно взорвался овациями, как внезапно нахлынувший ливень.

*

С трясущейся головой старик смотрел на людей и плакал, и все думали, что он плачет от счастья.

*