Ужин отдай Врагу

Геля месила ногами свежевыпавший снег, куталась в шарф и мечтала поскорее добраться до места встречи. В сумочке лежала бумажка с номерком, оторванным от объявления. Как и все объявления о поиске сотрудников, оно было размытое и вяло-привлекательное. Молодые, энергичные, коммуникабельные, гибкий график, достойная оплата. Геля позвонила по номеру только из-за двух пунктов: «отсутствие аллергии на кошачью шерсть» и «умение готовить по любым рецептам».

Из телефонного разговора с администратором удалось узнать совсем немного: он нудным тоном повторил текст объявления, только назвал адрес, по которому будет проходить собеседование. Центр города, рядом с реставрируемым театром. В том пристрое уже третье заведение за пять лет открывается, но стабильность Гелю не особо интересовала. В конечном итоге, ей нужно всего лишь пройти практику в более-менее приличном месте, по распределению идти в школьную столовку не очень-то хотелось. Над входом красовалась вывеска в молочно-кофейных тонах: «Тёплый приём».

Геля вошла внутрь, в тёплую, пахнущую ванилью и корицей прихожую и тут же наткнулась на миловидную девушку-администратора.

– Добрый день, к вам кто-нибудь присоединится?

– Я по объявлению.

Мгновение на лице администратора отразилось замешательство, потом пришло понимание, и она с явным интересом спросила:

– Вы, должно быть, на нижний этаж?

О, два этажа, раздельный ресторанчик. В старом центре один такой уже был – снизу японская кухня в атмосфере ненавязчивого релакса, а сверху – американская кухня. Разная музыка, разный интерьер, разное меню и разные официанты. Эти, значит, решили пойти дальше и наняли разных администраторов.

– Наверное, я разговаривала с Игорем.

– Да, он работает внизу. Вам сюда.

Девушка указала на дверь, которую сразу и не заметишь за листвой фикуса, упёршегося верхушкой в потолок и вознамерившегося расти ещё дальше. Название, выполненное золотистыми буквами, не отличалось оригинальностью: «Тёплый приём (внизу)», но что-то было в нём… умилительное. Так думала Геля, открывая дверь и проходя внутрь. Короткая, хорошо освещённая лестница вывела в небольшой зал, явно рассчитанный на небольшое количество гостей. Пять столиков на троих, стойка администратора, кухня отделена перегородкой, примерно с человеческий рост. Интерьер в стиле прованс настраивал на спокойный лад.

Из-за кухонной перегородки вышел, вероятно, тот самый Игорь. Высокий, изящный, опрятный… В общем, красавец.

– Так, ты, должно быть, Ангелина.

– Геля.

– Ну пусть Геля, в общем-то неважно, – поморщился Игорь, разом растеряв всю свою распрекрасность. – На котов нет аллергии? А то некоторые считают это шуткой, а потом я вывожу их с кухни всех в слезах, или чихающих, или… Что с аллергией?

– Порядок. А вы что, на кухне котов держите? Не положено ведь.

– О, нам без кота никуда! Пойдём, покажу.

Они зашли за перегородку на огромную… нет, громадную кухню. Вдоль стен гудели холодильники, высились стеллажи, центр занимали столы и плиты. У самой перегородки стояли два мягких кресла и журнальный столик.

– Ого, – вырвалось у Гели.

– Да-да, – отмахнулся Игорь и крикнул: – Я очень извиняюсь, но к нам пришёл гениальный повар-универсал!

Геля выглянула из-за плеча администратора, в надежде понять, к кому он обращался, но, как оказалось, смотрела она совсем не в ту сторону. Из-под стола лениво показался огромный чёрный кот в манишке с бейджем.

– Бегемот, – улыбнулась Геля. – А где Коровьев и Воланд?

– Воланд – слишком попсово, – снисходительно хмыкнул Игорь. – Тем более, мы тут не таким уж важным делом заняты, чтобы сюда сам Владыка Ада заявлялся.

Геля улыбнулась шутке. Имя коту подходило.

– Знакомьтесь, Геля – это Бегемот. Его нужно любить и уважать, он здесь всем заправляет.

Про каких только котов историй не ходит. И библиотекари, и экскурсоводы, и, кажется, про кота, живущего в полицейском участке, Геля где-то видела. Но вот в ресторанном бизнесе, тем более, на кухне… Шерсть, должно быть, повсюду, вот и зал пустует. Но вслух Геля это, конечно, не сказала.

– Ну что, устраивает всё?

Геля скромно спросила о заработной плате, на что Игорь ответил всё то же «достойная», но потом добавил «и посменная». Теперь уж Гелю точно всё устраивало, и они присели за столик, чтобы подписать контракт.

– Любые вопросы через меня, приходишь в любое удобное время. Приходишь, готовишь – есть вознаграждение. Не приходишь – ничего особо страшного не происходит. Понятно?

Геля кивнула.

– Приступать можешь хоть сейчас. Пока нет заказов, можешь тут всё осмотреть, я в этих продуктовых катакомбах не разбираюсь.

Администратор едва собрался уходить, как кот смачно мяукнул.

– Ах, да, – Игорь поспешно вынул из кармана гарнитуру. – Вот, надень. Как же ты будешь готовить, не зная рецепта.

Он наигранно улыбнулся и вышел, кот моментально сиганул на его место и свернулся клубком, щуря на Гелю янтарный глаз. Она пожала плечами, надела гарнитуру и отправилась на экскурсию. В холодильниках и морозильниках хранилось всё. По крайней мере, так казалось. Всё чинно, не нарушая гастрономического соседства продуктов.

– Геля!

Незнакомый голос, женский. Молоденькая официантка в скромном платье в стиле пятидесятых энергично жестикулировала, призывая Гелю подойти.

– Клиент просит отварной рис под соусом моле.

– Чего, – едва успела проговорил Геля, как услышала в ухе приятный женский голос, который просил уточнить, какой именно моле желает отведать клиент.

Слегка ошарашенная, Геля повторила вопрос, и официантка отправилась узнавать. Вернувшись, ответила лаконичное «зелёный», что никак не прояснило ситуацию. Но только не для голоса, лившегося из гарнитуры. Он диктовал и диктовал. Зелёные помидоры, лук-латук, чили анчо, чили мулато, чили пасилья… Геля о таком даже не слышала, но ноги сами несли её к нужной полке, руки открывали дверцы нужных холодильников, отмеряли точное количество ингредиентов.

Вот, наконец, блюдо готово, официантка молча забрала его и скрылась за перегородкой. Не удержавшись, Геля выглянула и разглядела, как девушка поставила блюдо перед гостем. Вид он имел странный, словно актёр, забежавший на перекус, и Геля бы пожалуй, поверила в такой расклад, если бы театр не находился на реставрации. Клиент покончил с едой, улыбнулся и вышел, не расплатившись. Ладно, может, он постоянный клиент? Или, что вероятнее, друг официантки.

В тот день пришла ещё одна хрупкая испуганная женщина, с опаской протянула официантке какой-то клочок, виновато улыбнулась и, сказав несколько слов, вышла. Странная.

Клиенты в тот день больше не приходили и, отработав ещё два часа, Геля решила, что может идти домой. Прибралась на кухне, оделась, посмотрела на кота. Тот навострил уши и вскочил с кресла.

– Пойдём, угощу чем-нибудь, – подмигнула Геля.

Вывалив в миску банку консервированного тунца и удостоверившись, что кот ест предложенное, она ушла в поисках Игоря. Он болтал на верхнем этаже с местной официанткой и, видимо, пытался её кадрить. Увидев Гелю, он ничего не сказал, только вручил ей конверт. Геля благодарно кивнула и вышла на улицу.

В конверте обнаружился сложенный пополам листок с надписью: «Маленькая приятность».

– Охренеть блин! –с досадой воскликнула Геля. – Маленькая приятность! И что мне с ней делать? Хоть бы тыщу несчастную заплатили, и то…

Листок вспыхнул, от неожиданности и испуга пальцы сами собой разжались. Горящая бумажка опустилась на снег, за долю секунды прогорела, а на её месте осталась лежать тысячная купюра. Приятность. Маленькая. Геля недоверчиво подняла деньги и положила в карман. В продуктовом купюру приняли.

На следующий день Геля подошла в ресторан к трём. Кроме Бегемота, на нижнем этаже никого не было, но вскоре после того, как она переоделась, подошёл Игорь и вчерашняя официантка. Посетители тоже не спешили, Геля время от времени выглядывала из-за перегородки.

Прошло около получаса, и появился первый гость. На нём была серая мешковатая одежда, и он смотрел на убранство зала с таким безучастным выражением, что в душе поднималась волна необъяснимого страха. Едва к столику подошла официантка, гость протянул меню, хотя столешницы пустовали. Ха, это что-то вроде антиресторана? Гости приходят со своим меню? Официантка взяла меню, перевернула листок другой стороной и согласно кивнула.

– Бигос как у бабушки.

Не успела Геля спросить, как же его готовит бабушка посетителя, как вмешался голос в ухе. Оказалось, с добавлением грибов и чернослива. Он съел всё, не расплатившись. Вскоре пришёл ещё один, в каких-то драных лохмотьях, его тоже обслужили. Потом ещё, и ещё, и ещё. Геля, в очередной раз провожая взглядом гостя, оставившего официантку без чаевых, а ресторан – без заработка, не выдержала и поднялась наверх. Игорь опять беседовал с подругой, не замечая ничего вокруг.

– Игорь, что здесь творится.

Он лишь молча протянул ей конверт.

– Что там? Маленькая приятность? Нет, вчера эта штука сгорела и превратилась в…

– Светик, подожди, я сейчас, – приторно улыбаясь, проворковал он и потянул Гелю обратно вниз. – Какао будешь?

– Какое, блин, какао?

– С этими… зефирками.

Игорь усадил Гелю в кресло за перегородкой и действительно приготовил какао. Уселся напротив, пододвинул кружку. Из дальнего конца кухни в задорном галопе притопал Бегемот и, покрутившись между занятыми креслами, забрался под стол.

– Я буду объяснять, а ты слушай и постарайся отнестись с пониманием, – в глазах Игоря блеснуло нечто похожее на сожаление. – Есть такая… традиция. Каждый смертник на ужин получает то, что хочет. Только дважды. Один раз – в своём времени, второй – у нас. Так повелось, что если мы не можем выполнить заказ смертника, он отправляется на небеса, несмотря на всё своё «меню» с прегрешениями. Ясно?

– Вроде ясно... А почему?

Администратор закатил глаза.

– Гель, вот скажи, ты знаешь, как мир создавался по версии христиан? Со всем этим «и был день, и была ночь». У тебя насчёт этого вопросы не возникали?

– Ну... нет. Но это другое.

– Ой ли? Мистификация, тайны, секреты, договорённости. Я в этих договорённостях не участвовал, но всё соблюдаю. Про последний ужин даже Бегемот не в курсе, хотя, казалось бы!

Кот утробно мявкнул из-под стола. Геле показалось, с интонациями затаённой обиды.

– А официанты кто? Аналитики. Смотрят, насколько ценный кадр к нам, ой, тьфу-тьфу-тьфу, к ним потенциально попадёт. Отсюда персональные премии и бонусы повару.

Геля уставилась в кружку, зефирки подтаяли и неприглядными пятнами расползлись по дымящейся поверхности какао. Обман, какой простой обман. Как там, пять современных грехов? Инициативность, пунктуальность, коммуникабельность… И ведь даже никакой подписи собственной кровью не понадобилось.

– Геля, ау! – раздражённо напомнил о себе Игорь.

– И что я, теперь навсегда здесь? – слова осколками раздирали горло.

– Ха! Да больно мы тут кому нужны! Дура, перечитай договор свой! Приходишь, готовишь, получаешь вознаграждение. Не приходишь – не готовишь и, соответственно, не получаешь вознаграждение. Всё на добровольной основе.

– Игорь, а тебе… не противно?

Администратор так посмотрел на Гелю, будто противно ему может стать только одно – продолжать этот разговор.

– А что тут такого? Человек всю жизнь творил чёрт-те что, потом его ещё хотят вымыть, очистить и на Небо забрать – ну, просто так, Гель. Как будто он без меню приходит к нам…

Она вспомнила ту испуганную растерянную девушку, которая принесла «меню» едва ли размером с визитку. Она же ничего не заказала на свой последний ужин. А если бы заказала?

– Я знаю, о чём ты думаешь. О той, вчерашней. Ничего у неё не было интересного за душой, да и к смертной казни её несправедливо приговорили. Ну так ведь такого клиента и терять не жалко, сечёшь?

Геля ничего не секла, просто не могла осознать всего масштаба этого маленького ресторанчика. Игорь с деланным сочувствием потрепал её по плечу и, натянуто улыбаясь, сказал, что ему пора. Едва он вышел за дверь, кот спрыгнул со стола и лениво побрёл к своей миске.

Геля выловила и выложила на тарелку остатки зефира, на поверхности всё равно плавали взбухшие белые ошмётки. Как пенка на супе – если вовремя не снял, уже не избавишься. Пальцы ослабели, поэтому пришлось зажать кружку ладонями. Геля сделала глоток и отставила напиток подальше. В доме врага горек хлеб – похоже, это на самом деле так.

Нет, всё! Нужно искать Игоря, расторгать контракт. Ничего ей здесь больше не надо. Геля выглянула из-за перегородки в поисках администратора. В зале его не оказалось, только официантка рассматривала «меню» - полноценное, на несколько страниц – и радостно кивала, а очередной смертник развалился на диване с улыбкой блаженного безумия. Но едва он сообщил, какое блюдо желает отведать, девушка поёжилась, неуверенно переспросила, а посетитель громко рассмеялся. Она поспешила на кухню, испуганно и растерянно шаря взглядом в поиске администратора.

– Что там? – поймав ее за руку, зашептала Геля.

– Вишнёвый пирог по рецепту его мамы...

Приятный женский голос тут те принялся диктовать список ингредиентов в ухо.

– С кровью ангела.

Женский голос запнулся и после небольшой паузы заявил, что заказ невозможно исполнить, так как крови у ангелов нет.

– Пусти, я должна поговорить с начальством! – сорвалась на визг официантка, вырываясь на свободу.

Официантка убежала, оставив Гелю одну. Она попросила повторить рецепт обычного пирога, который готовила мама смертника. Женский голос мелодично напомнил, что посетитель заказал другое.

– Сама разберусь, диктуй давай!

Продукты, граммы, миллилитры затанцевали в голове, Геля ловко вмешивала в чашку то одно, то другое, уложила тесто в форму, добавила вишню с сахаром и крахмалом, отправила в печь.

Достала соусник, поставила перед собой. После всего, что Геля узнала в этом месте, просто нельзя было отпускать смертника с таким «разнообразны меню». Правильно ли это – совсем другой вопрос, возможно, потом она получит на него единственно правильный ответ. А сейчас ей нужно, позарез нужно приготовить соус из крови ангела. Будь это обычный ресторан, такое пафосное название заполучил бы какой-нибудь обычный брусничный соус, но тут всё по-другому.

«Ангел-ангел, мне бы твою кровь...», – подумала Геля, разрезая свежую вишню для украшения.

– Мау! – пробасил прямо над ухом Бегемот.

От неожиданности рука с ножом соскользнула, оставив на указательном пальце порез. Геля моментально сунула травмированный палец в рот. Привычка дурацкая, нет, чтоб под водой подержать, теперь вот привкус крови...

От неожиданной счастливой догадки Геля замерла. Покосилась на соусник, на нож, потом зачем-то на кота. Тот довольно жмурился и облизывал сметану с морды.

Через несколько минут на кухню влетела официантка с Игорем. Застав Гелю в кресле, попивающую морковный сок и почёсывающую за ухом развалившегося на соседнем кресле кота, администратор испытал весьма смешанные чувства.

– Геля! Ты чего расселась!.. Сир, я очень сожалею, похоже, мы потеряли этого клиента...

– Всё готово, неси.

– С ума сошла? Мы не можем обманывать клиента!

– А мы никого не обманываем, – отстранённо пожала плечами Геля. – Там есть кровь ангела. Ангелина в переводе означает ангел.

– Да ты... да это... ох. Сир, вас это устраивает?

Кот басовито мяукнул, и официантка метнулась относить приготовленное блюдо. Игорь нервно улыбнулся и ретировался с кухни. Геля пошла менять повязку, а когда вернулась, на месте кота сидел человек. Плотного телосложения, но приятный на вид, с завораживающим взглядом кошачьих янтарных глаз.

– По такому случаю хочу лично выразить вам благодарность, от всей конторы, – проговорил нараспев бархатным тоном и расплылся в улыбке Бегемот. – И...

У Гели в руках появился конверт.

– Ваши премиальные, включая компенсацию за... моральный ущерб. Не каждый человечек может с подобной уверенностью богохульствовать.

Геля впервые пожалела, что слабо разбирается в религиозных вопросах. Это когда она успела? Бегемот прищурился и пояснил:

– Вы, Ангелина, имели неосторожность выдать себя за ангела, а это, на минутку, непростительный грех. Не смертный, прошу заметить.

Разницы Геля не знала, о чём осторожно сообщила. Послышался тяжёлый вздох.

– Даже за смертный грех можно получить прощение. Собственно, вам стоит лишь выглянуть в зал. Вся эта затея с последним ужином – ни что иное как лазейка для тех, кого приговорили к смертной казни и того, кто не соизволил раскаяться. Их тоже ждут на Небе. Мне лично противна эта концепция, и потому я всеми силами – насколько могу, разумеется – ей сопротивляюсь. Я буду до скончания веков приглашать смертников на последний ужин и отправлять их души туда, где им самое место… – он прервался и мягко, по-кошачьи, улыбнулся. – Я увлёкся, простите. В любом случае, вы – превосходный исполнитель, и я буду рад и впредь работать с вами. О вознаграждении не беспокойтесь, можно потратить потом.

Человек утробно мяукнул и вновь превратился в кота. Геля, не отрывая взгляда от конверта, хрипло крикнула Игорю, что уходит, быстро переоделась и вышла на улицу.

Вскрыла конверт, развернула листочек, прочитала надпись. «Всё, что душе угодно». Серьёзное желание, выходит. В конверте лежал ещё один лист. «Пожизненный контракт. Срок предложения неограничен. Для подтверждения трижды плюнуть через правое плечо, для отказа порвать и выбросить».

Пожизненный контракт, стало быть. Предложение правильное, хоть и жуткое. Если всё и вправду так, как сказал Бегемот, ничего лучше её не ждёт.

Геля аккуратно сложила оба листка в сумку. Возможно, когда-нибудь она воспользуется причитающимися бонусами, а пока… Пока стоит подумать, приходить ли сюда завтра.

Сон долго не шёл, мысли возвращались к двум бумажкам в сумке, к самой себе. Геля, вообще-то, не была верующей, но после такого воображение строило немыслимые варианты реального устройства мира и своего места в нём. Картина не особо воодушевляла. Геля не выдержала: пробежала на цыпочках, съёжившись от холода, до коридора, достала листочек с желанием, загадала, дождалась, пока прогорит, сгребла тёплую золу руками, выбросила. На результат особо надеяться не приходилось – слишком много закономерностей нарушало желание, но теперь, по крайней мере, не было соблазна потратиться на что-то другое.

На следующий день Геля пришла и отработала смену в ресторане.

Шло время, закончилась учёба в колледже, одна официантка сменяла другую, даже Игорь уволился через пять лет. В «Тёплом приёме (внизу)» остались только два неизменных работника – Геля и Бегемот. Он каждый раз встречал её мурлыканьем, больше похожим на рычание крупной собаки, заглядывал в сумку, словно проверяя, цел ли её листок с пожизненным договором, и каждый раз убеждаясь в этом, забирался на кресло, чуть ли не полностью укрывшись пушистым хвостом. В свою очередь, Геля молчаливо готовила любые блюда, ожидая и страшась дня исполнения своего желания.

Кто-то однажды сказал, что если ты чего-то жаждешь всей душой, то Вселенная будет идти на встречу, ну или что-то вроде того. Желание действительно исполнилось. Ровно за сутки до того момента, когда Геля должна была умереть, Вселенная сломала все законы: заставила людей забыть, что смертная казнь в России не применяется, нарисовала ложные обвинения, говорила ртами свидетелей. Геля, вопреки всему, оказалась приговорённой к смертной казни, и её ждали два последних ужина, оба – чистой воды формальность, но второй сейчас может решить её дальнейшую судьбу.

«Тёплый приём» с другой стороны, из банкетного зала, выглядел настолько размытым, что казалось, это – всего лишь смоченный водой лист, на котором решили порисовать акварелью. Официантка скорее угадывалась в цветной мозаике из белого, синего и светло-каштанового, но вот голос явственно слышался:

– Позвольте взглянуть на ваш список.

Геля даже растерялась. Список, список. «Меню»! Но у неё ничего нет. Она растерянно порылась в карманах джинсов, еле нашла скомканную бумажку. Преодолев соблазн развернуть её и посмотреть, Геля протянула список официантке. Бумага моментально слилась с остальными пятнами, так что не удалось даже приблизительно понять размер.

– Это – ваш последний ужин. Позвольте, наши повара приготовят для вас достойное прощальное блюдо.

– Спасибо, мне ничего не нужно здесь.

– Подождите, я передам управляющему.

Пятно официантки растаяло в бело-лавандовых пятнах прованса, ожидание затягивалось. Наконец, официантка вернулась.

– Управляющий просил уточнить, если вам ничего не нужно здесь, возможно, мы предложим вам еду на вынос? Или же ещё как-то поможем вам в эти последние минуты?

– Боюсь, это вне вашей компетенции, мне пора, спасибо.

Геля вышла из ресторана, и вошла в зал ожидания. Кругом двери, металлоискатели, охранники и контролёры – тоже размытые, чёрно-белые. Прямо перед входом – высокие ворота с металлоискателем. Чёрно-белый охранник попросил её пройти, она послушалась, но замерла на месте, едва услышав противное пиликанье. Следуя вежливой просьбе, Геля вывернула все карманы, но ничего предосудительного не обнаружилось, даже списка и того не было.

– Тогда позвольте, – белая рука-пятно потянулась навстречу, коснулась ложбинки между ключиц и, вытянув листок, протянула его Геле. – Это входит в категорию запрещённых вещей.

Геля вцепилась в листок. Её пожизненный контракт, засел так глубоко, что уже стал частью её, навязчивое притяжение… Зла? Геля так и не разобралась за всю жизнь.

– Обычно об увольнении принято сообщать заблаговременно, – послышался за спиной знакомый голос.

Геля обернулась, и увидела размытое огромное чёрное пятно, по очертаниям напоминавшее не то человека плотного телосложения, не то огромного кота, не то мрачное чудище, с двумя янтарными кругами глаз.

– Мне не сообщили, когда исполнится моё желание.

– Все беды от неосведомлённости. Последнее предложение – оставайся с нами, Ангелина. Спроси у себя: почему ты хранила договор?

– Нет, я лучше спрошу у тебя… У вас.

Бегемот коротко хмыкнул, но с явным одобрением.

– Получу ли я ответы на свои вопросы? Честные и полные.

– Я не могу тебе этого гарантировать, поскольку и сам не знаю всего. Но, только между нами, если бы знал, сказал непременно.

Геля сухо кивнула и отвернулась. Ей нужны ответы, именно поэтому она здесь, именно поэтому листок разорван на мелкие клочки и отправлен в мусорную корзину. За спиной послышались утробные звуки, что-то среднее между человеческим голосом и рёвом дикого зверя.

– Жауль.

Действительно, немного жаль. Кухня казалась наполненной жизнью, а здесь… Пусто и одиноко.

Второй раз ворота не среагировали, и Геля прошла в зал. Вот он, терминал: «Обслуживание верующих», «Обслуживание неверующих», «Ожидать Судного дня»… Геля нашла пальцем нужное, не смогла сдержать улыбки и ткнула в строчку.

«Мне только спросить, ваш порядковый номер - 2348971660». На общем табло в соответствующей графе отображался восьмизначный номер. Ничего, можно и подождать. Геля готова была ждать, сколько угодно, лишь бы понять, ради чего существовала процедура последнего ужина, и кому она в конечном итоге помогала.