@ndron-©

Принцип

Принцип
Работа №312

***

1.

***

Ненависть. В такие дни она буквально поглощала Гордона. Это чем-то напоминало приступ болезни. Он всей душой ненавидел Сектор 16, весь этой роскошный зоопарк. Но самое главное — он ненавидел себя. Майор часто проигрывал в голове одну и ту же сцену. Ослепляющее даже через светофильтры Солнце над безжизненным серым горизонтом. Заглушающий переговоры гул электронных помех. И вражеский штурмовой корабль в перекрестье прицела MR-15.

В тот день они крепко врезали по силам Центра. Подразделение Гордона практически без потерь смяло периметр базы Тихо. Если бы его бойцам удалось проникнуть внутрь комплекса, они бы взяли под контроль всю систему обороны квадранта. А далее, с небольшой толикой удачи можно будет переломить ход этой кампании. Все складывалось идеально. До тех пор, пока не появилась штурмовая платформа.

На брифинге им говорили, что у врага не будет авиаподдержки. Разведка облажалась. После первого захода Гордон лишился половины бойцов. Один из солдат сумел выпустить ракету, но установленный на штурмовике лазер вывел из строя ее систему наведения. Через секунду на месте бойца образовалось медленно оседающее красноватое облако.

Гордон подготовил MR-15 — крайне примитивное и давно устаревшее оружие. Установка была снаряжена неуправляемым снарядом, не имеющим абсолютно никакой электроники. А это значит, что ему не страшны помехи, ложные цели и слепляющие датчики лазеры. Единственный вариант, которой мог сработать в этой ситуации. Нужно лишь хорошенько прицелиться и выставить правильную дистанцию подрыва. Все, что находится в радиусе 100 метров от эпицентра, превратится в пар.

Словно повинуясь мыслям майора, угловатый аппарат начал замедляться. Рассеяв основную ударную группу он, видимо, решил взяться за отдельных бойцов. И вот, вся битва свелась к одному моменту. Штурмовик в перекрестье прицела. Нужно лишь попасть. И тогда база Тихо падет. Все зависело от точности одного выстрела…

Конечно, Гордон пытался противостоять приступам ненависти. Майор даже как-то установил и прошел курс психологической помощи. Но в итоге он понял, что наилучшая тактика — ожидание. Через некоторое время все проходило само собой и его охватывала куда более привычная тоска.

Он наполнил стакан и выглянул в окно. С 37-го этажа его жилой башни открывался отличный обзор на Сектор. Четко выверенные кварталы блестящих зданий. Изящные рощицы декоративных деревьев. Идеальный пейзаж. Конечно, если не обращать внимания на пугающую тишину.

Гордон постоянно ловил себя на мысли, что с каждым годом Сектор 16 все больше и больше напоминает огромный дом с привидениями. 20 лет тому назад сразу после подписания Шанхайского соглашения здесь жило около полумиллиона нормалов. Сейчас их осталось едва ли 50 тысяч. Большинство решило присоединиться к Сети. Некоторые отправились в другие Сектора. Некоторые ушли естественным путем. А некоторые не смогли смириться и заставить себя жить дальше.

Иногда Гордон думал о том, чтобы открыть окно и сделать шаг вниз. Или же можно воспользоваться милостиво оставленным ему наградным пистолетом. Так поступил Леб. И Виндж. Они пережили битвы на Луне и Япете, но не смогли справиться с жизнью после войны. Гордон слышал про древние общества, чьи воины совершали ритуальные самоубийства, чтобы не мириться с позором поражения.

Жидкость обожгла горло. Нет, он не поступит таким образом. Как бы сильно порой не хотелось. Ему, как и всем остальным нормалам, больше никогда не нужно будет работать или заниматься какой-либо обязательной деятельностью. Победители не поскупились. Самая изысканная еда, суперсовременная медицина, а также развлечения на любой вкус. Да, таким как он закрыт вход в новые города — но людям все равно больше нечего там делать.

Забавно. В прошлом многие люди убили бы, чтобы получить такие условия жизни. Сейчас же они убивали сами себя, потому что не могли найти смысла в дальнейшем существовании. Не осталось ни надежд, ни грез, ни мечтаний. Лишь безликое однообразие бытия, наполненное обрывками из прошлого, которого уже никогда не вернуть.

Он увидел глайдер еще до того, как услышал его. Небольшая машина заложила изящный вираж и исчезла из виду. Гордон ощутил легкую вибрацию, после чего шум двигателей прекратился. Глайдер сел на крышу башни.

Гордон нисколько не сомневался в том, к кому направляются незваные визитеры. Из немногих обитателей Сектора он был единственным оставшимся в живых участником Последней войны. В первые несколько лет к нему иногда обращались за помощью в поиске старых мин и других ловушек, оставленных людьми. По непонятной причине, конструкты предпочитали личные визиты. Возможно, они считали, что таким образом выглядят более человечно.

Раздался звук вызова. Майор жестом приказал двери открыться. Внутрь зашел молодой человек в униформе. Хоть тела конструктов, как правило, внешне ничем не отличались от нормальных людей, всегда можно было определить разницу. Возможно, все дело в том, что они выглядели уж слишком идеально. А возможно, все дело в глазах. Вот и сейчас, Гордон сразу понял, кто перед ним.

— Майор Гордон. Центр приносит извинения за то, что заранее не предупредил о данном визите. Мы прекрасно понимаем, что Вы не испытываете к нам теплых чувств. Однако мы будем очень благодарны, если вы примите приглашение и проследуете за мной в Центр. Нам нужна ваша помощь в решении одного весьма важного вопроса, от которого могут зависеть жизни многих людей.

Несмотря на правильное произношение и расставленные интонации, Гордон не мог отделаться от ощущения, что стоящее перед ним тело впервые использовало голосовые связки для разговора. На какую-то долю секунды ему вдруг захотелось достать пистолет и проделать дырув голове этого… существа. Но майор быстро взял себя в руки.

Нужно дать какой-то ответ. Пожалуй, он мог бы спокойно послать Центр и всю Сеть вместе с ним в одно место. С другой стороны, люди, которым он давал клятвы, давно умерли или стали частью Сети. К тому же, Гордон испытывал определенное любопытство. Ему давно хотелось увидеть новый Центр своими глазами.

Майор принял решение. Он сухо кивнул визитеру и быстро собрал необходимые вещи. Что ж, по крайней мере, этот день будет не похож на остальные.

***

2.

***

Несмотря на внушительную скорость и высоту, Гордону удалось кое-что разглядеть. Вначале были знакомые очертания. Реки. Леса. Поля. Другие Сектора. Но по мере приближения к пункту назначения пейзаж постепенно менялся, становясь все более... неземным. Полностью исчезли малейшие признаки растительности. Встречавшиеся сооружения становились все более странными. Он уже не мог понять их предназначения.

Затем был Центр. В последний раз Гордон видел это место, когда был совсем маленьким. Тогда оно напоминало муравейник. Миллионы людей и всех возможных средств передвижения, устремившиеся в небо огромные башни. Он неоднократно слышал байки, что с нулевых уровней некоторых кварталов невозможно увидеть небо. Конечно, это было неправдой. Изображение неба транслировалось на установленных наверху огромных экранах.

Этого города больше не существовало. После войны конструкты полностью очистили его территорию, а затем застроили ее заново, сделав своим новым Центром. Насколько было известно Гордону, тут не осталось ни одного построенного нормалами здания. Но больше всего майора поразили не массивы строений, напоминающих плод фантазии художника-авангардиста, а Конго. Великая река полностью исчезла, словно ее никогда и не существовало. Последствие реализации очередного мега-проекта для нужд Сети, высшая цель которого недоступна для таких как он.

После посадки последовала вереница однотипных уровней. По пути Гордон заметил несколько фигур. Ничего удивительного. Центр по-прежнему продолжал использовать определенное количество биоформ для повседневных нужд. Хотя по инфосфере уже давно ходили слухи, что в скором времени он полностью откажется от хрупкой органики.

Наконец, Гордон оказался в небольшом зале. В нем находилось несколько конструктов. Мужские и женские тела. Все одеты в одинаковую униформу без каких-либо видимых знаков отличия.

— Майор, от лица Центра я приветствую вас. Можете называть меня Гипатией, — произнесла ближайшая к нему женщина. Черты ее лица чем-то напомнили ему сестру. — Благодарим, что вы нашли в себе силы принять наше приглашение

Конечно, у каждого конструкта имелось имя. Точнее говоря, обозначение. Длинная последовательность символов, в которой закодированы основные технические характеристики вроде количества используемых личностей и дат их подключения к Сети. Конструкты использовали традиционные имена лишь при общении с нормальными людьми. Тем не менее, подобный выбор показался Гордону необычным.

— Моя основная личность очень увлекалась древней историей, — словно прочитав мысли майора, сказала Гипатия. — Давайте не будем затягивать знакомствои сразу перейдем к сути.

Кто-то активировал визуализатор. Перед Гордоном возникла схема одного из участков на окраине Солнечной системы. На первый взгляд, ничего интересного. Набор ледяных обломков, болтающихся тут со времен образования Солнца и пара старых исследовательских зондов, запущенных давно исчезнувшими государствами.

— Несколько дней назад наши обсерватории засекли слабый инфракрасный сигнал из рассеянного диска. Хоть он лишь немного превосходил фоновый шум, было принято решение о его проверке. Вот что обнаружил патруль.

Визуализатор нарисовал изображение космического корабля. Тип не был ему знаком, но по некоторым особенностям дизайна можно было предположить, что он построен нормалами.

— Нам удалось идентифицировать источник сигнала. Это «Аргумент».

Гордон услышал странный отрывистый звук. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это. Он так давно не смеялся, что забыл, как звучит его собственный смех.

— А я и не знал, что Центр увлекался нашей военной пропагандой.

«Аргумент». С таким же успехом она могла сказать «Кали». Или «Вотан». Или еще какое-то давно забытое название очередного чуда-оружия, которое должно было помочь им осуществить долгожданный перелом в войне. К сожалению, оно всегда существовало исключительно в головах пропагандистов из отдела психподдержки, пытавшихся таким образом поднять боевой дух войск.

— Понимаю Ваш скептицизм, но мы не шутим, — ничуть не смутившись, произнесла Гипатия. — Центр считает, что он был разработан группой Мбекии представляет собой модифицированную версию «Толимана». По всей видимости, все эти годы он находился в спящем режиме, пока что-то не активировало его. Возможно, какое-то внешнее воздействие или же внутренний таймер. Так или иначе, мы полагаем, что корабль запрограммирован на нанесение массированного удара.

Разумеется, Гордон слышал про группу Мбеки. Если что-то и можно было назвать чудо-оружием людей, так это ее. Группа состояла из лучших умов человечества. По слухам, к середине войны, когда грядущее поражение стало очевидным, они решились на отчаянный шаг и воспользовались технологией врага, объединив свои разумы в миниатюрный аналог Сети. Гордон не знал, правда это или нет. Все они погибли на Япете. Но именно Мбеки разработал «Толиман» — единственный космический корабль в составе человеческого флота, на голову превосходивший все, чем располагал Центр. Благодаря нему, война закончилась на год позже, чем должна была. Будь у людей хотя бы десяток таких машин еще неизвестно, кто бы в итоге вышел победителем.

— Не хочу вас расстраивать, — с грустной усмешкой сказал майор, —но если бы «Аргумент» действительно существовал, мы бы использовали его 20 лет назад.

— По всей видимости, корабль был достроен уже после Шанхая в одном из автодоков. Далее, следуя программе, он спрятался в рассеянном диске и выжидал.

— Выжидал чего?

— Благоприятного момента, когда мы не сможем его остановить. Почти все наши новейшие корабли недавно отправились в экспедицию к Альфа Центавра. Они не успеют вернуться. А с большинства оставшихся в Солнечной системе кораблей давно снято все вооружение. Чтобы заново их оборудовать потребуется значительное время.

Втайне построенный корабль, выполняющий указания мертвецов. Это скорее напоминало сюжет плохой голопостановки довоенных времен. Хотя, что в сущности он знает о том периоде? После Япета немногочисленные остатки космических сил сдались на милость Центра. Но несколько экипажей отказалось признавать очевидное и еще несколько месяцев совершали вылазки, пока, наконец, не были уничтожены в самоубийственном рейде на Фобос. Пленных не было. Возможно ли, чтобы они выигрывали время для подготовки финального сюрприза — оружия возмездия, которое должно было нанести сокрушающий удар по победителям спустя годы после завершения войны?

— Хорошо,предположим, что все это правда, и это действительно «Аргумент», — произнес Гордон.—Но зачем вы рассказывает мне все это? Чего вы хотите от меня?

Гипатия сделала паузу, словно желая максимально правильно выбрать слова.

— Мы хотим, чтобы вы помогли нам остановить его.

***

3.

***

Они не стали его задерживать или уж тем более, применять средства убеждения. Похоже, Центр нисколько не удивился его ответу. Глайдер доставил Гордона домой. Правда в этот раз он был не единственным пассажиром — его сопровождала Гипатия. За все время перелета никто не проронил ни слова.

Выйдя из глайдера, Гордон подошел к краю защитного ограждения на крыше башни и осмотрелся. Это не его планета. Больше нет. Возможно, его поколение и не будет последним, но человеческому роду осталось недолго. В этом не было никаких сомнений. Все, конечно, могло бы сложиться совсем иначе. Если бы Планетарный Совет не принял тот роковой закон, разрешающий прижизненный перенос сознания. Если бы они не стали недооценивать Центр. Если бы у них было больше кораблей. Если бы Гордон попал в тот чертов штурмовик…

Гордон услышал звук шагов за своей спиной.

— Красивый вид, — прервала затянувшееся молчание Гипатия.

— И не надейтесь переубедить меня. С чего мне помогать вам, Центру и всей вашей проклятой Сети?

— Не думаю, что вас нужно переубеждать, майор. Весь ваш послужной список говорит о том, что вы воевали не ради славы. И не потому, что вам это нравилось. Вы сражались ради людей. А «Аргумент» угрожает нам.Всем нам, — с нажимом произнесла его спутница.

— Это просто корабль. Всего один.Мне откровенно сложно поверить в вашу беззащитность.

— Вы правы. Это лишь один корабль и только. Рано или поздно мы его остановим. Но если есть хоть какая-то возможность уменьшить ущерб, мы не можем ее проигнорировать.

Гордон ничего не ответил. Клонившееся к закату Солнце уже начало окрашивать небо в оранжево-красные тона.

— Поймите, что мы вам не враги, — продолжала убеждать Гипатия. — И мы никогда не стремились к войне. Но люди не оставили нам выбора.

— Забавно слышать от конструкта про выбор, — горько усмехнулся майор.

— Но это правда. После войны мы бы могли вживить вам модуль коррекции. Но мы так не поступили. Мы бы могли сделать вас частью Сети без вашего согласия. Но это не наш путь.

— А вам и не нужно было этого делать, — перебил Гордон. — Вы создали условия, при которых у таких, как я, просто не осталось выбора. Мы загнаны в резервации и постепенно вымираем. Уверен, Центр уже давно рассчитал, сколько нам осталось. 50? 100 лет?

— Но почему вы так этого боитесь? Ваша личность не исчезнет в Сети. Она станет частью чего-то намного большего. Чего-то лучшего. Перед вами откроются безграничные возможности. Вы сможете побывать в любом уголке Солнечной системы. Дотянуться до звезд. Усовершенствовать себя, убрать черты, которые вам не нравятся, и заменить их на что-то лучшее. Объединиться с другими личностями, узнать их так, как вы никогда не смогли бы этого сделать в неудобном человеческом теле. И при этом вы всегда сможете вернуться к базовым настройкам и вернуться в реальный мир. Центр вырастит вам подходящее тело.

— Только это уже буду не я. Пускай и абсолютно точная копия моего сознания, но не я, не моя душа. Неужели вы этого не понимаете? Настоящий я умру в тот момент, как мой мозг займет свою вычислительную ячейку в подземельях Центра.

— Это небольшая плата за бессмертие.

Гордон лишь устало вздохнул. С ним много раз вели подобные споры. Но его так и не удалось переубедить. И этот раз не будет исключением.

— Знаете, я бы даже предложил вам выпить, но вы ведь наверняка сконструированы так, чтобы быть невосприимчивыми к алкоголю. Так что я, пожалуй, пойду. Спасибо, что составили компанию.

— 89 лет.

Гордон обернулся и уставился на Гипатию.

— Вы правы. Мы действительно давно все рассчитали. 89 лет плюс-минус один год. К этому моменту численность нормальных людей станет меньшей статистически значимой величины.

89 лет и зоопарк закроется. Хоть Гордон уже давно лишился всех иллюзий, от этой тщательно выверенной цифры ему стало не по себе.

Гипатия дала ему несколько секунд переварить услышанное, а затем продолжила:

— Вот только если этот корабль прорвется к Земле, у них может не остаться этих 89 лет. Неужели вы сумеете с этим жить?

Майор смерил конструкта жестким взглядом. Какая дешевая манипуляция. Неужели Центр считает, что воззвав к его чувствам, Гордон вдруг передумает и станет помогать врагам? Тому, кто забрал у них будущее? В то же время, как не горько было это признавать, в словах Гипатия имелась определенная доля правды. Пускай, люди и обречены, имел ли он право принимать решение, которое может лишить их последних лет?

— А я смогу жить, если стану спасителем Сети? После всего, что произошло?

— Честно, я бы хотела, чтобы все было по-другому. Но мы не можем исправить то, что уже случилось. Возможно, вы действительно ни во что не ставите собственную жизнь. Но я надеюсь, что вы по-прежнему цените жизни тех, кто еще остался. Через час эта машина взлетит и отправится к стартовой площадке. С вами или без Вас. Хорошенько подумайте и определитесь, что для Вас важнее.

***

4.

***

Очередная точка исчезла с карты. Это был уже четвертый охотник, уничтоженный «Аргументом» за прошедшие сутки. Начальная фаза сражения пока что складывалась не в пользу Центра.

Кто бы ни спроектировал «Аргумент», его создатели явно заслужили того, чтобы их имена увековечили в каком-нибудь зале военной славы. Пока что стратегия корабля была близка к идеальной. Он с легкостью прошел первую линию обороны. Ни одному из выпущенных охотниками снарядов не удалось подобраться к нему ближе, чем на 300 тысяч километров.

Гордон следил за происходящим с борта «Сицилии» — единственного корабля человеческого флота, сумевшего пережить Последнюю войну. Раньше он использовался для десантных операций. Судно не имело вооружения и после завершения боевых действий не подвергалось значительным модификациям. Перед началом миссии, на него установили оригинальные транспондеры «свой - чужой» и даже заново нанесли на корпус старинные опознавательные знаки. Когда Гордон впервые поднялся на командную палубу «Сицилии», то ощутил нечто, напоминающее дежа вю. Словно он вернулся в прошлое.

Еще одна точка погасла.

— Как я и говорил, пустая трата ресурсов, — прокомментировал очередную потерю Гордон. — Вам нужно, по меньшей мере, в три раза больше беспилотников.

В этот момент, майор испытывал какое-то смешанное чувство гордости с легкой примесью злорадства. Несмотря на то, что война давно окончилась, ему доставляло определенное удовольствие наблюдать, как машина старого человечества крошит флот Центра.

— Мы заставили его израсходовать часть боеприпасов и топлива. А значит, когда он достигнет Земли, то уже не сможет сражаться на 100% от своей изначальных возможностей, — невозмутимо ответила Гипатия.

За последние дни Центр перебросил все имеющиеся в его распоряжении крупные корабли к Земле, сформировав вокруг нее защитный рубеж. Организацию обороны затрудняло то, что никто не знал, какое именно вооружение несет «Аргумент». Возможно, что оно ограничивается лишь ракетами, предназначенными для поражения вражеских кораблей. А возможно его грузовые отсеки забиты гипербомбами, способными стереть целый континент.

Впрочем, майор не верил в подобный сценарий. Как бы сильно конструкторы «Аргумента» не ненавидели Центр, они бы не стали опустошать родную планету.

— Попробуйте еще раз связаться с ним, используя коды.

План Центра строился на том, чтобы подойти к «Аргументу» и, используя трофейные коды доступа, отдать приказ прекратить боевые действия. Гордон требовался на случай дополнительной верификации. Центр полагал, что в системе корабля хранится список офицеров, имеющих полномочия отдать подобный приказ. Очевидно, из немногочисленной горстки оставшихся в живых ветеранов космических баталий, он оказался старшим по званию.

План сработал лишь наполовину. По всей видимости, бортовой компьютер «Аргумента» действительно признал «Сицилию» в качестве союзника. По крайней мере, он не попытался их уничтожить. Однако корабль не откликнулся ни на одну из многочисленных передач.

— Никакой реакции. Возможно, вам ребята стоит попробовать объявить о капитуляции?

Никто из экипажа не отреагировал на шутку. Ему не требовались разговоры для общения. Коммуникации между конструктами и Сетью осуществлялись через встроенные в черепа квантовые компьютеры. Майору оставалось лишь представлять, какие объемы информации они успевают передать за доли секунды.

Но квантовые импланты использовались не только для связи. Сейчас «Сицилия» находилась на расстоянии в несколько десятков световых минут от Земли. А это значит, что экипаж корабля оказался фактически отрезан от основной части Сети. Гипатия как-то попыталась объяснить, что испытывают конструкты в такой ситуации. По ее словам, это все равно, что быть запертым в крошечном ящике и при этом лишиться четырех из пяти чувств. Поэтому экипаж связал свои конструкты в единое целое. Это должно было создать для них более комфортную обстановку.

Тем временем, Центр принял решение отвести оставшихся охотников и отправить их на усиления обороны Земли. Глядя на меняющуюся диспозицию кораблей, Гордон никак не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. Бортовой компьютер «Аргумента» должен быть достаточно сообразительным, чтобы понять, насколько невелики шансы пройти через оборонительный рубеж.

Его размышления прервал сигнал тревоги. Гордон догадался, что произошло, еще до того, как увидел обновленные данные. «Аргумент» резко изменил свой курс. Его целью была не Земля. Он направлялся к Солнцу.

***

5.

***

Все было плохо. Гордон понял это, увидев на лицах экипажа отблеск давно забытой обитателями Сети эмоции. Испуг.

— Он засек «Чандру», — бросила незнакомое название Гипатия. В ее голосе прозвучала явная обеспокоенность.Чтобы не тратить драгоценное время на словесные объяснения, она загрузила для Гордона краткую информационную выжимку. Майор углубился в чтение.

«Чандра» была чем-то вроде автоматизированной фабрики. Ее орбита проходила в верхних слоях солнечной атмосферы. Сочетание неограниченной энергии и экстремальной внешней среды создавали условия, позволяющие синтез некоторых экзотических форм материи. А из-за близости к Солнцу в теории станция была практически необнаружимой. Однако «Аргумент» каким-то образом засек ее и оценил стратегическое значение. Возможно, он проанализировал маршруты движения кораблей снабжения или же перехватил какую-то передачу. Сейчас это уже неважно. Важным было другое. На борту «Чандры» имелись запасы Ω-вещества.

Отчет о Ω-веществе пестрел научными терминами вроде туннелирование, суперсимметрия и нетопологический солитон. Для Гордона все это звучало как полная абракадабра. Но из прочитанногоон понял главное: Ω-вещество может взаимодействовать с обычной материей, радикально меняя ее базовые свойства. И Центр нашел для него применение. С помощью Ω-вещества можно было, скажем, «заразить» газовый гигант. В результате, он сжимался и превращался в сверхкомпактный объект, чья гравитация могла в буквальном смысле проломить ткань пространства-времени. Это необходимо для создания обходного пути, позволяющего путешествия со сверхсветовыми скоростями.

Кротовые норы! Боже, они научились создавать кротовые норы!

Теперь все стало понятным. Экспедиция, недавно отправившаяся к Альфа Центавра... Разумеется, Центр не рискнул проводить первое испытание Ω-вещества у себя дома. Вот только он не учел прощального подарка человечества.

— Что будет, если «Аргумент» собьет «Чандру»?

— Мы… мы не уверены, — неожиданно замялась Гипатия. — Хранилище проектировалось таким образом, чтобы выдержать разрушение станции в результате аварии или столкновения. Но не подобную атаку. Мы уже запустили процесс разложения Ω-вещества. Но чтобы сделать его полностью безопасным потребуются недели. Если хранилище будет пробито и Ω-вещество попадет в солнечную атмосферу, это может начать реакцию, которую мы не сумеем остановить. Солнце превратится в коллапсар.

Как ни странно, но Гордон даже не разозлился. Во всем этом была какая-то вселенская ирония. Сеть могла сколько угодно называть себя следующей ступенью развития разума. Но судя по всему, кое-какие вещи никогда не менялись.

Последующие часы прошли в тягостном ожидании. Экипаж «Сицилии», другие корабли и Центр пытались скоординировать дальнейшие действия. Гордон мог лишь не путаться под ногами и не мешать им вести бессловесные дискуссии.

Впрочем, не нужно быть постчеловеком, чтобы догадаться, что их шансы невелики. Находившиеся у Земли корабли попросту не успеют перехватить «Аргумент». Все, что имеется в распоряжении Центра это «Сицилия» и несколько охотников. Гордон видел лишь один возможный вариант действий. И то, он скорее напоминал самоубийство.

Когда он рассказал свое предложение, выяснилось, что экипаж также рассматривал похожую идею. Правда, Гипатия попыталась уговорить его остаться на «Сицилии». Неужели она боялась, что попав на борт «Аргумента», Гордон захватит управление, а затем устроит личную войну? Или же она действительно за него беспокоилась? В других обстоятельствах ему бы польстила подобная мысль.

В конце концов, Гипатия сдалась. Гордону предстояло совершить прогулку в открытый космос.

***

6.

***

Звезд не было видно. Их свет терялся в ослепительном сиянии гигантского плазменного шара, называемого Солнцем. Несмотря на выкрученные на максимум светофильтры, смотреть на него было больно. Кроме того, температура внутри скафандра постепенно повышалась. Впрочем, Гордон понимал, что жаловаться ему не на что. Скафандры, которые они использовали во время войны, не выдержали бы и пары минут в таких условиях.

Они уже находились внутри орбиты Меркурия. Благодаря отчаянному маневру, на который ушло почти все топливо, «Сицилии» удалось ненадолго опередить «Аргумент». После этого большая часть экипажа корабля надела скафандры и вышла в космическую бездну. План был прост: дождаться, пока «Аргумент» нагонит их, закрепиться на корпусе, проникнуть внутрь и отключить электронный мозг корабля.

«5 минут» — жестом показала Гипатия. Гордон был связан фалом с ее скафандром. Все остальные летели поодиночке. Координация движений команды завораживала. На время вылазки им пришлось полностью прервать все коммуникации. Но это не мешало конструктам провести несколько коррекций курса, при этом тщательно выдерживая оговоренную формацию. При мысли о необходимом для этого объеме и сложности вычислений, Гордону стало не по себе. Но наверно когда у тебя в голове фрагменты несколько личностей и квантовый компьютер для координации, подобное не является особой проблемой.

Гордон попытался визуально идентифицировать «Аргумент», но у него ничего не получилось. Ему оставалось лишь доверять расчетам своих компаньонов.

Хорошая новость заключалась в том, что на скафандр было нанесено специальное покрытие, существенно затруднявшее его обнаружение сенсорами корабля. По крайней мере, пока они не подойдут вплотную. Чтобы хоть как-то повысить шансы на успех безумной операции, «Сицилия» попробует сблизиться с «Аргументом» и отвлечь его внимание.

Плохая новость заключалась в том, что они отправились на миссию фактически с голыми руками. У них не было серьезного оружия. И даже если бы на борту «Сицилии» имелись гипербомбы, они бы все равно не смогли экранировать их излучение — а значит, выдали бы себя еще на дальних подступах. Абордажная команда экипировалась минимально возможным комплектом рабочих инструментов и легкими излучателями. Оставалось надеяться, что им удастся вписаться в порог чувствительности детекторов корабля.

Наконец, Гордон заметил крохотную точку. Через минуту она превратилась в двухсотметровый цилиндр, ощетинившийся антеннами, стыковочными портами и массивами радиаторных панелей. На мгновение, майора снова охватило чувство гордости за своих, сумевших создать подобного гиганта.

Дальнейшие события разворачивались стремительно. Команда активировала двигатели, готовясь закрепиться на корпусе корабля. Как только они начали движение, эфир разорвался громким звуком.

Нет, это был не просто громкой звук вроде резких помех, как при сбое в работе аппаратуры. Гордон услышал слившиеся в унисон крики десятков людей. Тщательно выверенный строй рассыпался. Фигурки в скафандрах задергались, словно их охватил эпилептический припадок. Затем все прекратилось. Они замерли, будто кто-то отключил питание. В эфире снова установилась тишина.

Не медля ни секунды, Гордон подтянул Гипатию и осмотрел ее. На скафандре не было никаких видимых повреждений и, судя по индикаторам, система жизнеобеспечения работала как положено. Но она никак не реагировала на его действия — а у него не было времени выяснять, что случилось. «Аргумент» стремительно удалялся. Они не выполнили необходимый маневр. Теперь Гордон не успеет догнать корабль и навечно останется в космосе.

Майор отставил панику и сосредоточился на решении проблемы. У него появилась идея. Несмотря на скудную экипировку, у него имелось кое-что, что могло помочь в сложившейся ситуации. Гордон активировал встроенный в скафандр гарпун и нацелил его в сторону убегающего гиганта. Выстрел оказался весьма удачным. Стрела пробила одну из радиаторных панелей «Аргумента» и застряла в ней. Гордон приготовился к рывку, надеясь, что трос выдержит нагрузку.

Ему повезло. Наконечник стрелы удержался в панели. Трос не порвался. Гордон начал подтягиваться и через некоторое время добрался до внешнего корпуса корабля. Он активировал магнитный зажим и перевел дыхание.

Гипатия по-прежнему не двигалась. Попытки Гордона привести ее в чувство ни к чему не приводили. Возможно, корабль использовал какое-то оружие, выведшее из строя квантовые компьютеры команды. Это объясняло, почему он один не пострадал. В таком случае конструкт Гипатии мог получить непоправимые повреждения. Возможно, будет милосерднее дать ее телу умереть. Однако,майор не мог так поступить, не убедившись наверняка.

Он начал медленно передвигаться по корпусу «Аргумента». Это было очень непросто, ведь ему также приходилось тянуть за собой Гипатию. В голове невольно замелькали старые воспоминания. Сверкающие обломки космических кораблей. Хорошо различимые даже с высокой орбиты цепочки свежих кратеров и полосы дыма, тянущиеся от пылающих городов. Лица тех, кого больше нет. Он и представить не мог, что ему когда-нибудь придется рисковать своей жизнью ради конструкта. И ради чего? В надежде спасти? Интересно, что бы сказали боевые товарищи, если бы сейчас увидели его.

Температура внутри скафандра постепенно увеличивалась. Система охлаждения начала выдавать предупреждающие сигналы. Запасы кислорода иссякали. На небе на долю секунды вспыхнула, а затем исчезла сверхновая. «Сицилия». Что ж, кажется, он остался совсем один.

Наконец, майор сумел добраться до шлюза, предназначенного для персонала. Настал момент истины. Пришла пора узнать, чего стоили прогнозы Центра по поводу его ценности для миссии. Впервые за много лет Гордон активировал свой армейский идентификатор. Это устройство настраивалось один раз и больше никогдане перепрограммировалось. Им мог воспользоваться только владелец и никто больше. После этого Гордон набрал на панели свой персональный код.

В иных обстоятельствах он бы попытался найти менее рискованный способ попасть внутрь, чем надеяться на то, что его имя действительно есть в списке людей, которым разрешен вход. Но сейчас у майора не было иных вариантов. Путешествие к шлюзу отняло все силы, а кислорода почти не осталось. Если шлюз так и не откроется — что ж, он прожжет дыру в скафандре Гипатии, а затем и в своем. Лучше умереть быстро, чем оттягивать неизбежное и провести последние минуты жизни, наблюдая за тем, как кончается воздух. А возможно, ему и вовсе не придется ничего делать. Если система признает в нем чужака, Гордона испепелит еще до того, как он успеет что-то понять. Между прочим, это тоже не самый плохой способ умереть.

Огонек на панели сменил цвет. Внешние створки шлюза раскрылись, словно приглашая Гордона проследовать внутрь.

***

7.

***

В отсеках корабля имелась атмосфера. Анализ показал, что она пригодна для дыхания и не содержит опасных примесей. После некоторых колебаний, Гордон поднял забрало шлема и вдохнул. Ничего страшного не произошло. Воздух даже показался ему свежее той смеси, которой он дышал на «Сицилии».

Майор прислонил тело Гипатии к стене и аккуратно снял ее шлем. Она была жива. Ровное дыхание, глаза закрыты. Казалось, что девушка просто уснула. Гордон попытался привести ее в чувство, используя содержимое аптечки из своего скафандра. Через несколько минут она открыла глаза. Ее взгляд поразил майора своей пустотой.

— Что произошло? – сразу набросился с расспросами майор.

— Схлопнулась. Схлопнулась… — Гипатия постоянно повторяла одно и то же слово.

Гордон попытался поговорить с ней, но это было бесполезно. Нужно добраться до медотсека. Возможно, там найдутся средства, способные вывести ее из этого состояния. К счастью, хоть Гипатия и не могла отвечать на его вопросы, по крайней мере, Гордону удалось поднять ее на ноги и вести за собой.

Путь до медотсека оказался не из простых. Время от времени корабль маневрировал, что сильно затрудняло передвижение. Наконец, они добрались до цели. В медотсеке их поджидала неприятная находка. В одной из медицинских капсул лежало мумифицированное тело.

Майор поместил Гипатию в свободную капсулу и провел сканирование. Все как он и предполагал. Квантовый компьютер действительно вышел строя. На секунду Гордон попытался представить каково это — потерять связь с Сетью и лишится большинства компонентов своего конструкта. Наверно, это все равно, что подвергнуться лоботомии. Удивительно, что после всего пережитого она была в состоянии идти.

Майор запрограммировал капсулу на выполнение процедур, которые должны были помочь привести Гипатию в чувство. Оставалось надеяться, что это сработает, ведь без ее помощи он вряд ли сумеет отключить компьютер «Аргумента».

Затем Гордон осмотрел мертвеца. Тот оказался нормалом. Судя по одежде, инженером или техником. Гордон не нашел никаких личных вещей или предсмертных записок. Только пустой пистолет для инъекций. Обнаружить следы других членов экипажа не удалось.

Майор вывел на экран результаты последнего медицинского осмотра. Он был проведен 21 год тому назад. Смертельная доза облучения, лечение пациента невозможно. Возможно, мертвец в капсуле был последним оставшимся в живых человеком на борту. Он похоронил товарищей в космосе, а затем сделал смертельную инъекцию, чтобы избежать страданий. Или же все было совсем не так? Возможно, команда успешно покинула корабль, оставив на борту одного обреченного бедолагу.

Медицинская капсула подала сигнал и Гордон поспешил вернуться к Гипатии. Ее взгляд наконец-то обрел осмысленность. Гипатия посмотрела на склонившегося над ней майора и узнала его.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Гордон.

— Разбили. Меня полностью разбили. Я… я помню кем была. Но очень многое исчезло.

— Успокойся. Тебя же можно восстановить, ведь так? Где-то же есть твоя резервная копия?

— Да. Конечно.Но синхронизация была нарушена. И слишком многое потеряно безвозвратно. Даже если я вернусь к Сети, я боюсь, что меня уже не удастся собрать. Будет проще создать новый конструкт, чем восстанавливать старый.

После паузы она добавила: — Я совсем позабыла, каково это.

— В каком смысле? — не понял майор.

— Остаться одной. Не слышать других.

Он понимал, что в случившемся есть и немалая доля ее вины. В конце концов, это Гипатия втянула их в эту переделку. Но, несмотря на все это, Гордону было по-человечески жаль ее. Непоколебимая уверенность и холодное спокойствие исчезли. Вместо этого в ее глазах мелькали страх, отчаяние и так хорошо знакомое одиночество. Она стала совсем похожа на… обычного человека. На его сестру, когда она в последний раз вышла на связь из осажденного Сиднея чтобы попрощаться.

Майор собрался с мыслями. Сейчас был совсем неподходящий момент, чтобы поддаваться эмоциями.

— Ты сможешь отключить систему управления «Аргументом»?

— Кажется, я еще помню, как это сделать. Просто доведи меня до центра управления.

***

8.

***

Проход в центр управления оказался запечатан. Гордон попытался использовать идентификатор, но уровня его допуска было недостаточно, чтобы попасть внутрь. Придется действовать с применением грубой силы.

У него в арсенале имелось несколько микрозарядов, предназначенных для преодоления подобных препятствий. Пока Гордон готовил бомбу, Гипатия принялась настраивать оборудование, предназначенное для взлома бортового компьютера.

— Все в порядке? — поинтересовался Гордон.

— Техника работает. Но я не уверена, что сработает вот это, — она указала на свою голову.

По корпусу корабля прошла вибрация. Он выпустил ракеты. Оставалось надеяться, что они предназначались одному из охотников, а не «Чандре». В любом случае, времени оставалось в обрез.

Когда все было готово, Гордон со своей спутницей спрятался в укрытии, а затем активировал заряды. По коридору пронесся оглушительный грохот. Взвыла сирена. Устройство сработало превосходно. В переборке появилось отверстие, через которое можно было протиснуться даже в скафандре.

Друг за другом они пролезли внутрь и очутились в сердце «Аргумента». Центр управления оказался совсем небольшим. Неудивительно. Человеческий экипаж на подобных кораблях был скорее формальностью. Нет смысла строить огромное помещение для людей на судне, которое может десятилетиями летать в полностью автономном режиме.

Вначале они попытались отключить управление, используя коды доступа. Тщетно. По всей видимости, экипаж успел перепрограммировать бортовой компьютер. Гипатия приступила к выполнению плана Б.

На всякий случай Гордон надел шлем и загерметизировал скафандр. Пока что он не заметил никаких признаков охранных систем внутри корабля. Но нельзя было исключать, что тут могли остаться какие-то ловушки для незваных гостей. Например, компьютер мог активировать систему пожаротушения и наполнить помещение непригодным для дыхания газом.

Гипатия раздраженно ударила по панели.

— Не могу. Это должно быть так просто… но я никак не могу вспомнить нужную последовательность.

Гордон хотел попросить ее сконцентироваться. Но Гипатия и так еле держалась на ногах. Поэтому он произнес:

— А что если просто взорвать тут все? Мы могли бы…

— Нет, — она обвела помещение рукой, — Это лишь обертка. Начинка же запрятана под толстой броней. Так нам до нее не добраться. Но возможно есть иной способ.

Гипатия сняла с пояса небольшую черную коробочку, установила ее в один из рабочих портов и набрала несколько команд на панели. Затем, она развернула металлическую сетку и надела на свою голову.

— Это устройство, — она коснулась рукой сетки на голове — создает быстрый слепок сознания. Основные черты личности, некоторые базовые воспоминания. Затем они совмещаются с набором стандартных модулей и загружаются в систему. Конечно, там стоит защита, но она предназначена для борьбы с обычными программами-взломщиками, а не с целым конструктом.

— Ты хочешь создать своего цифрового двойника, чтобы он взломал корабельный компьютер? — спросил Гордон. — А что с ним случится после того, как все это завершится?

— После того, как мы получим доступ? Обычно мы полностью обнуляем систему.

— То есть ты убьешь саму себя?

— И да, и нет. Это что-то вроде призрака в машине. Встроенные ограничители стабилизируют его психику, что позволит смягчить переход и обеспечит выполнение поставленных задач. Но это лишь базовая версия, которая сможет существовать исключительно внутри этой системы. Гуманнее сразу стереть ее, пока она не успеет полностью осознать себя как личность.

Коробочка издала писк. На ней загорелся красный огонек.

— Я боялась, что так может произойти. Мой разум получил слишком сильные повреждения. Оно не может создать слепок, — Гипатия пристально посмотрела на Гордона. — Мне очень жаль. Это придется сделать тебе.

Майор давно примирился с тем, что он вряд ли выберется живым из этой переделки. Но мысль о том, что его сознание, пускай даже и «базовая версия», окажется заперто внутри корабельного компьютера, испугала его. Да, это лишь копия. Сам он останется тут. Но пробудиться внутри зная, что через несколько минут тебя сотрут… От всего этого повеяло каким-то экзистенциональным ужасом.

— Но я совершенно не представляю, как все работает и как взломать систему.

— Тебе не нужно об этом беспокоиться, — стала быстро пояснять Гипатия. — Когда твоя копия окажется внутри, встроенные модули подскажут, что необходимо сделать. И ты …

— Неужели нет другого способа остановить этот чертов корабль? — он резко перебил ее.

Повисла короткая пауза. Затем Гипатия тихо произнесла:

— Возможно, и есть. Но у меня нет времени, чтобы его найти, — она снова на мгновение замолчала, а затем в первый раз назвала его по имени. — Ян, пойми, ты должен сделать это, иначе…

Он так и не узнал, где все это время прятался дрон. И что его активировало. Было ли это одно из брошенных ими слов или что-то другое. Боковым зрением майор заметил движение. В эту же секунду из шеи Гипатии брызнула кровь. Гордон бросился в сторону, выхватывая излучатель. Рефлексы были уже совсем не те, как во времена войны. Он двигался слишком медленно.

Майор почувствовал, как что-то ударило его в грудь. Он пошатнулся, но все же удержался на ногах, после чего выпустил заряд по парящему в воздухе небольшому объекту. И еще один. И еще. Наконец, дрон упал.

Гордон подошел к сбитому устройству. Так и есть. Это не стандартная военная машина, против которой у него не было бы ни единого шанса, а чья-то кустарная переделка. По всей видимости, самодельная ловушка, второпях собранная кем-то из членов экипажа.

Он осмотрел свою рану. Снаряд прошел насквозь, пробив легкое. Каждый новый вздох давался все труднее и труднее. Пошатываясь, майор дошел до Гипатии. Она еще была жива и попыталась что-то сказать, но из ее рта вырвалось лишь несколько хрипов. Гипатия отпустила руку, которой зажимала шею и указала на сетку. Затем ее глаза уставились в потолок, а грудь перестала вздыматься.

Несколько секунд Гордон в оцепенении смотрел на тело. Его охватила злость. Он злился на себя за то, что плохо осмотрел помещение. На тех идиотов, что устроили войну, рассчитывая на легкую победу. На Центр и его безрассудные игры в Бога. На тех, кто построил этот корабль и соорудил эту дурацкую ловушку. Возможно, он еще успеет дойти до медотсека. Возможно, капсула сумеет его излечить. Но все это уже не будет иметь никакого значения, если Солнце скоро исчезнет.

И Гордон решился.Он сбросил шлем, подобрал сетку, надел ее на голову и запустил процесс. Оставалось надеяться, что сканирование завершится прежде, чем он потеряет сознание. Боль нарастала. У него был анестетик, но майор боялся его применить. Вдруг, это помешает процедуре.

Наконец, коробочка пискнула, после чего на ней загорелся зеленый огонек. С трудом переставляя ноги, майор дошел до панели, нажал на ввод, после чего сполз на пол. Проваливаясь в бездну небытия, Гордон успел оценить последнюю шутку судьбы. Если бы кто-то рассказал ему, как все закончится, он бы никогда не поверил.

***

9.

***

Гипатия была права. Взять на себя управление оказалось совсем нетрудно. Я отменил атаку и вышел на стабильную орбиту вокруг Солнца. Корабли Центра держались неподалеку. Я отправил им сообщение, но вероятно, они решили перестраховаться.

То, что когда-то было моим телом, по-прежнему лежало на полу центра управления. Наверно, нужно похоронить его. И Гипатию. В моем распоряжении есть служебные роботы, которые смогут перенести тела в шлюз.

Из архивов мне удалось узнать, что же произошло. Патруль Центра случайно наткнулся на базу, где велась сборку «Аргумента». Людям удалось заглушить связь, не оставив врагу иного выбора, кроме как немедленно вступить в бой. Записи содержали данные о чрезвычайно мощном взрыве. Он полностью уничтожил и силы людей, и атакующие корабли. Но перед этим небольшой группе инженеров удалось увести «Аргумент». Взрыв не причинил кораблю особого вреда, но все на борту получили смертельную дозу радиации. Понимая, что их дни сочтены, они запрограммировали «Аргумент» отправиться к автодоку в поясе Койпера для дооснащения и вооружения. Планировалось, что через год, когда Центр ослабит контроль за этим сектором, корабль покинет док и отправится к установленной точке сбора сил человеческого флота. В случае отсутствия дружественных кораблей, «Аргумент» должен был самостоятельно выбрать наиболее важную цель и атаковать ее.

Вот только кто-то допустил нелепый просчет. Вместо периода выжидания в 1 год он указал 21 год. Таким образом, Центр заблуждался. Не существовало никакого грандиозного плана мести. И «Аргумент» не смог бы атаковать Землю. На борту корабля даже не было ни одной гипербомбы. Все, что произошло, было вызвано ошибкой в программе, сделанной умирающим человеком.

Конечно, передо мной встал закономерный вопрос, что же делать теперь. Вместе с телом, ушла и ненависть. Последняя война, Центр, человечество — я вдруг понял, что эти понятия больше не вызывают у меня особых чувств. Раньше я бы обязательно задумался над тем, не стоит ли мне использовать новоприобретенную возможность, чтобы свести кое-какие старые счеты. Сейчас же мне было все равно.

Но не Центру.Вряд ли он позволит мне свободно летать по Солнечной системе. Я всегда буду представлять для него слишком большую угрозу. Возможно, я мог бы попробовать стать частью Сети или же попросить изготовить для себя новое тело. Но из этого вряд ли получится что-то хорошее. Процесс переноса был слишком быстрым, слишком многое пришлось оставить позади. Пропущенные части можно было бы заменить фрагментами других личностей. Но, это может привести к тому, что остатки моего «я» просто растворятся. К тому же, «новый»я уже начал понемногу обживаться в этом месте.

Нет, я поступлю иначе. Я уже провел инвентаризацию. Несмотря на недавние повреждения и некоторые конструктивные недоделки, я находился в удивительно хорошем состоянии. Реактор сможет проработать сотни лет. Топлива тоже хватало. При необходимости, можно будет задержаться у Юпитера и добыть гелия-3 из его атмосферы.

Центр собирается построить систему порталов для мгновенных межзвездных путешествий. На это уйдут столетия, а скорее даже тысячелетия. За это время я успею посетить ряд звездных систем. Возможно, со временем Сеть настигнет меня. Но у меня будет неплохая фора. Так что, вскоре я навсегда покину Солнечную систему и отправлюсь в путешествие. К звездам и тому, что лежит за их пределами. Не знаю, что ждет меня там. Но знаю точно, что здесь меня больше ничего не держит.

0
12:13
590

Достойные внимания