@ndron-©

Парадокс героизма

Парадокс героизма
Работа №77

Когда орки прорвали правый фланг эльфийского войска, стало очевидно, что над лучезарнейшим королём всех эльфов Эолгардром нависла угроза пленения. Пленить самого короля эльфов — этого орки не видели даже в самых смелых своих грёзах, а теперь были к этому необычайно близки.

Королевская гвардия уже сцепилась с массой наседающих орков, стремящихся зажать их и короля в кольцо окружения. С потерями орки не считались. Пусть за жизнь одного эльфа они расплачивались четырьмя своими, но силы королевских защитников таяли, как снег под жарким солнцем.

Казалось, уже всё! Сейчас орки поднажмут — и падут последние королевские защитники, а лучезарнейший, обложенный со всех сторон, как благородный олень сворой шакалов, будет метаться в смыкающемся кольце.

Орки действительно поднажали, и кольцо сомкнулось. Их вопли, восторженные от предвкушения грядущего триумфа пленения короля эльфов, заглушили шум битвы. Кричали даже те, кто уже умирал, разрубленный булатом эльфийского меча или проткнутый стрелой.

Оставалось всего не более двух дюжин истекавших кровью защитников, отгонявших свирепых врагов от королевской особы, и не было уж мочи подымать мечи и натягивать тетивы луков, как подоспело спасение. В ряды орков, вострубив, вломился ималдри, ведомый бравым погонщиком Тимйяллани.

Ряды орков, не ожидавших такого оборота, дрогнули и распались. Ималдри валил врагов с ног ударами могучего хобота, облачённого в сталь доспехов, и втаптывал их в землю колонноподобными ногами. Черепа орков раскалывались, как спелые арбузы, рёбра и позвонки ломались с хрустом сухих веток. Кровь лилась рекой, напитывая землю и превращая её в вязкое, хлюпающее болото.

Обороняющиеся прорвали кольцо окружения, и король с остатками гвардии устремились сквозь проделанную брешь — прочь от погибели и плена.

— Ский! Ский! — приходя в себя, закричали свой боевой клич орки.

Вожделенная добыча ускользала из их рук. Волна страха перед внезапно объявившимся ималдри пошла на спад, сменяясь неистовой злобой из-за постигнувшей их неудачи, и они стали вымещать её на боевом животном. Добрая двадцатка отчаянных орков набросилась на ималдри с клевецами, пробивавшими сталь доспехов, защищавших массивное тело боевого животного.

Ималдри вмиг стряхнул с себя этих наглецов, и они нашли свою кончину: кто сметённый ударом хобота, кто втоптанный в землю, но своё дело они сделали.

Боль от стальных жал, впившихся в плоть ималдри, ввергла животное в ярость. Тимйяллани едва сумел удержаться на его спине, когда тот встал на дыбы, тщетно пытаясь стряхнуть с себя впившиеся колючки. Зазубренные, как у гарпуна, острия, прочно держались в теле животного, напоминая о себе всплесками боли и струйками крови, стекавшей вниз по грубой коже и свёртывавшейся в её складках.

Ималдри беспорядочно метался на одном месте в поисках виновников своих страданий. Он размахивал хоботом, словно гигантским, смертоносным цепом, желая сокрушить обидчиков в тщетности своих усилий. Орки, зная о близорукости ималдри, а также рассчитывая на то, что тот не учует их из-за густого запаха крови и экскрементов от поверженных тел, тяжёлым духом подымавшихся над землёй, притаились в отдалении, присев на корточки. Они ждали, когда животное окончательно выдохнется и с ним можно будет покончить. Убийство ималдри считалось у них великим подвигом.

Животное видело в массе притаившихся орков лишь нечто похожее на пригорок, а погонщик Тимйяллани, как ни пытался, так и не сумел натравить его на них. Зато ималдри ощутил под своими стопами вибрацию, вызванную топотом короля и уцелевших гвардейцев, спешно удалявшихся прочь от злосчастного места, а также эльфийских сотен, спешащих им навстречу с подмогой, и ринулся за ними вдогонку, приняв за обидчиков.

Орки, обрадовавшись такому обороту дел, тоже побежали вслед за ним, стараясь не подымать лишнего шума. Им выпадал второй шанс — свихнувшийся ималдри внезапно оказался их союзником.

Ималдри бежал быстро. Гораздо быстрее эльфийского бега. И не было сомнений, что он вскоре догонит тех, кто, по его мнению, был повинен в его муках, и начнёт втаптывать их в землю.

До короля оставалось совсем немного, а Тимйяллани так и не смог призвать животное к послушанию. Ималдри ни на что не реагировал. Ни команды, ни пинки, ни тычки погонщика не доходили до сознания взъярившейся бестии.

Тимйяллани, озираясь, лихорадочно оценивал ситуацию. Даже если король избегнет гибели от бивней и стоп ималдри, то на сей раз он точно попадёт в плен, потому что боевое животное в запале станет крушить ряды прибывшего на подмогу эльфийского войска, не разбирая, кто свой, кто чужой. Таким обстоятельством непременно воспользуются орки, чтобы атаковать смешавшиеся ряды.

Разгром будет сокрушительным!

Пересиливая себя, боясь, что в последний момент у него не хватит сил завершить задуманное, Тимйяллани сломал печать на нагрудном кармане-кобуре и вытащил из него «самоубивца».

Слёзы потекли из его глаз.

«Может обойдётся?» — с надеждой подумал погонщик, озираясь.

Его немилосердно трясло на спине несущегося галопом ималдри. В ушах свистел ветер.

«Нет, не обойдётся...»

Король и остатки гвардии вскоре будут неминуемо настигнуты боевым животным. Орки, бегущие следом, не отстают, а эльфы, спешащие королю на выручку, хоть и подоспеют раньше врагов, но с учётом взбесившегося ималдри вряд ли смогут чем-либо помочь монаршей особе. А тут как раз и орки...

В ближнем бою они жалости не знают.

Не видя иного выхода, Тимйяллани взвёл «самоубивца», приложил его к черепу животного и нажал на спуск.

Погонщика с ног до головы заляпало мешаниной из мозгов и крови. Ималдри, прекратив бег, резко рухнул наземь как подкошенный, а Тимйяллани выбросило вперед по вектору движения, словно камень из катапульты.

Пока летел, кувыркаясь в воздухе, погонщик кое-как сумел сгруппироваться, но всё равно удар о землю был очень сильным. Из лёгких вышибло прочь весь воздух, а всё тело захлестнула волна такой ошеломляющей боли, что потемнело в глазах.

Несколько секунд, долгих, как часы, он не мог ни вдохнуть, ни пошевелиться. Потом в легкие тонкой струйкой просочился воздух, спровоцировав приступ такого зверского кашля, что Тимйяллани, складываясь пополам, и думать позабыл о боли, причинённой падением.

Прокашлявшись, погонщик почувствовал, что к нему более-менее вернулась способность двигаться, и попытался встать. Получилось лишь взгромоздиться на четвереньки.

Тимйяллани огляделся. Повернув голову влево, он увидел, что король и его телохранители уже вне опасности — им оставалось совсем немного, чтобы воссоединиться с рядами эльфов, бегущих навстречу.

Повернул голову вправо.

Там горой возвышалась туша умерщвлённого им ималдри, а оркская орда обтекала её, словно вода камень, с обеих сторон.

— Ский! Ский! – Гремел в воздухе боевой клич орков.

Они стремительно приближались.

Тимйяллани предпринял новую попытку подняться на ноги, но на сей раз удалось только встать на колени.

Он обнаружил, что его рука всё ещё сжимает «самоубивец», разряженный и бесполезный даже в качестве дубинки.

Орки уже всего в какой-то паре шагов, и погонщик, поняв, что обречён, вытянул руку с бесполезным «самоубивцем» им навстречу, чтобы принять смерть хоть с каким-то достоинством.

Он был готов вступить в Вечность.

Орки же пробежали мимо, аккуратно огибая и даже не задев его.

Пару мгновений спустя он услыхал, как позади него две враждебные волны накатились друг на друга и началась буря, звенящая сталью и брызгающаяся кровью.

Тимйяллани не стал оборачиваться — силы, которыми он до сих пор поддерживал сознание и ясность ума, иссякли, и он в беспамятстве рухнул наземь.

***

Заседание трибунала было закрытым.

Тройка судей-старейшин, обвинитель, защитник, секретарь-распорядитель и сам Тимйяллани, как ответчик – вот и все, кто присутствовал в зале суда. Рассматриваемое дело было, мягко сказать, запутанным.

С одной стороны бывшему погонщику вменялось совершение величайшего кощунстводейства – намеренное убийство ималдри, глубоко почитаемого эльфийским народом животного, с другой же – убийство было во благо, ради спасения жизни лучезарнейшей королевской особы. Если бы почитаемое животное не было вовремя умерщвлёно, то его слепое буйство неутешительным образом изменило бы конечный исход битвы.

В итоге эльфийские войска, воодушевлённые спасением короля, не только смогли сдержать яростный натиск атаки оркской орды, но и, выдержав жестокое рукопашное месилово, обратили врагов в бегство. Поле битвы осталось за эльфами, тело павшего великана было отбито, а орки отступили за чёрные холмы в топи.

Правда они успели отрубить хобот и выломать бивни ималдри, которые унесли с собой в качестве трофеев.

Гибель ималдри в бою всегда являлось чрезвычайным происшествием. Найти пригодного для приручения ималдри-телёнка в сельве юго-запада было труднейшим делом. А его обучение длилось добрую дюжину циклов.

Ималдри берегли для критических моментов боя, когда нужно было совершить прорыв, чтобы переломить ситуацию в свою пользу.

Один их вид ввергал орков в ужас и одновременно заставлял кипеть от ненависти. Убить боевого ималдри было для орков величайшим подвигом, об обстоятельствах которого впоследствии слагались легенды. За все столетия противостояния эльфов и орков, последними были убиты три ималдри. Нынешнего, четвёртого, они в наглую приписывали к своим заслугам, и оформили это беспрецедентным, из ряда вон выходящим, образом.

Через несколько дней, минувших со дня битвы, делегация оркских послов прибыла в ставку лучезарнейшего для проведения переговоров об условиях очередного перемирия. Они приняли все требования эльфов, касающиеся размеров дани и территориальных уступок, а также признали себя вассалами его лучезарнейшего величества, короля всех эльфов Эолгардра, не торгуясь. Причина такой сговорчивости прояснилась в скором времени, когда они наотрез отказались возвращать хобот и бивни, а также принесли с собой Орден Героя — восьмиконечную платиновую звезду с выложенными на ней изумрудами и рубинами рунами, высшую награду всех орков, и потребовали вручить его славному и многоуважаемому Тимйяллани — истребителю ималдри.

По обычаям орков за убийство этого боевого монстра полагалась достойная награда: не важно, какие обстоятельства привели к гибели оного, и без разницы, кто его совершил. Награда должна найти героя!

Нашла…

И вот, бывший погонщик боевого ималдри, эльф Тимйяллани, герой-спаситель королевской лучезарнейшей особы, и кавалер высшей оркской награды Ордена Героя, стоит перед членами трибунала и ждёт, как решится его судьба.

Речь держал глава тройки, так называемый центровой.

– Случай чрезвычайно сложный, – говорил он. – С одной стороны было совершено кощунственнейшее действо – эльф убил ималдри, оборотная же сторона этого убийства – спасение Его лучезарнейшего величества и, оказалось, кощунство обратилось во благо. Эльф-герой – спаситель короля и одновременно награждённый высшей наградой орков. Мы не вправе лишить его награды, так как орки не станут соблюдать такое хрупкое и выгодное для эльфов перемирие, если обидят их героя. Его лучезарнейшее величество, король всех эльфов признателен погонщику ималдри Тимйяллани за своё спасение и ходатайствует перед трибуналом за оправдательный приговор своему спасителю. Однако убийство священнопочитаемого животного, хоть и совершенное по необходимости и во благо, всё равно является намеренным, что доказывает использование в умерщвлении ималдри орудия, так называемого «самоубивца», предназначенного для того, чтобы погонщик мог покончить с собой при угрозе пленения, и это – факт! Как могла придти в голову эльфа идея использования оружия, так называемого «самоубивца», для умерщвления ималдри? Как мог эльф сравнить значимость священнопочитаемого животного и короля в пользу последнего, и тем оспорить их равенство?

Парадокс героизма

Обескураженный услышанным Тимйяллани открыл было рот, пытаясь что-то произнести в своё оправдание, но глава тройки поднял руку, призывая к молчанию.

Погонщик подчинился.

Судья продолжал:

– Тем не менее, король не попал в плен к оркам, поле битвы осталось за эльфами, орки запросили перемирия на выгодных для нас условиях. То, что погонщик убил ималдри по своей инициативе и был удостоен высшей награды орков, логически приводит нас к заключению, что боевое животное пало если не от руки орка, то от руки существа приравненному к нему, и по существу орка! Парадокс! Орден Героя делает присутствующего здесь эльфа по рождению Тимйяллани орком по привилегии…

– Что же со теперь мной будет?! – не сдержавшись, перебил судью погонщик.

– Прошу учесть, братья судьи, состояние сильного душевного волнения, в котором находится мой подзащитный и не квалифицировать его реплику как неуважение к суду, – произнес защитник, вставая с места и заключая Тимйяллани в успокаивающие объятия.

– Учтено, - сухо произнёс судья, заседающий слева.

– Протестую! – взвился со своего места обвинитель.

– Протест отклонён! – безапелляционно заявил судья справа.

– Я продолжаю, братья, — сказал центровой. – Итак, перед нами де-факто эльф, но де-юре допускается, что он орк. Причём не просто орк, но герой оркского народа. Как эльф – он полностью оправдывается в совершённом деянии, но как орк он подпадает под статус военнопленного и, по идее, может быть либо выкуплен, либо обменён, либо совершить побег… Таким образом…

– Всем встать для оглашения приговора! – провозгласил секретарь, заметив условный жест судьи.

– Таким образом, – продолжил судья. – я приговариваю Тимйяллани, эльфа по рождению и орка по неволе, к съедению умерщвленного им ималдри. Вопросы?

Судья сомкнул пальцы на рукоятке деревянного молотка.

Тимйяллани, услыхав приговор, только и смог, что изумлённо выпучить глаза и хватануть ртом воздух, словно рыба, лишённая воды. Если он и хотел что-либо спросить, то не мог.

Его выручил адвокат.

– Прошу пояснить подоплёку приговора, брат судья, – сказал он.

Никто не возражал.

– Поясняю, – отвечал судья. – Если тело погибшего ималдри подвергнуть обряду погребения, то дух покинет его плоть и это подтвердит его окончательную смерть, причиной которого является подсудимый, и тем самым окончательно утвердит его звание почётного орка, кавалера Орден Героя. Если же он его съест, то подтверждения окончательной кончины не произойдёт, так как дух из плоти ималдри перейдёт в плоть Тимйяллани и, в силу такого казуса, Орден Героя окажется полученным незаслуженно и будет возвращён оркам вкупе со званием почётного орка. Дух ималдри, таким образом, сможет покинуть плоть только с духом его погонщика. Проблема решена. В сухом остатке – безупречный эльф. Ещё вопросы?

– Вопросов нет! – хором ответили все, присутствовавшие в зале, включая и Тимйяллани.

– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! – Судья стукнул молотком по столешнице, утверждая приговор.

***

Замороженная туша исполина лежала в пещере, специально вырубленной в толще горного ледника. Эльфы затащили её сюда, на высоту вечного холода, общими усилиями.

Тимйяллани вошел в ледяной грот, подсвечивая себе факелом. В другой руке он держал топорик. Было холодно. Изо рта шёл густой пар.

Это был его первый визит.

Несколько дней эльф морил себя голодом в своей хижине, чтобы чувство голода пересилило ужас перед тем, что ему предстояло сделать. Впервые отрубить от плоти почитаемого всеми эльфами, пусть и мёртвого животного кусочек и съесть его, согласно приговору трибунала, – отнюдь не шутка. С почином, так сказать.

Тимйяллани обошёл тушу кругом, осматривая её в дрожащем свете факела.

«Благо, что хоть хобот увели! – подумал он. – Меньше зубы сотру».

Погонщик и предположить не мог, что когда-нибудь будет оценивать габариты своего ималдри в гастрономическом аспекте.

Он решил начать с ушей.

В несколько ударов топориком, он отрубил небольшой кусок от лопуха уха, подогрел его, чтобы размягчить, над факелом и, зажмурившись, откусил немного. Откусил, стал жевать, и чуть было не сплюнул.

« Какой же он невкусный! – подумал Тимйяллани, через силу заставляя себя жевать и проглатывать. – Ничего, времени много. Я привыкну!»

+5
17:07
496
02:34
жестокое рукопашное месилово

Стиль надо держать)))
Но месилово достойное, не спорю!

Ладно, это смешно. Экшн норм, баттл норм, канцеляризмы на своём месте.
Печальные самозамкнутые бюрократические казусы освещены. Трупов много, конечно, но главный герой относительно в порядке.
Простовато, конечно, скорее анекдот получается, но не скомкано, не затянуто, объёму соответствует. Мне понравилось.
Загрузка...

Достойные внимания