Лестница вздохов

Димкины мама с папой погибли 1 сентября, в тот день, когда Димка пошел в первый класс. Уже в сумерках пошел дождь, и на темной мокрой дороге в их машину врезался грузовик.

Димка плакал очень горько. На первое время его взяла к себе бабушка Аня. Понятное дело, что на следующий день и через день в школу он не пошел, но и после похорон, и через неделю бабушка не могла найти в себе силы собрать и проводить внука в школу. Казалось, он перестал замечать окружающий мир, видеть и слышать. Димка плакал целыми днями. В первое время – ревел навзрыд, потом все тише, и, наконец, слезы стали литься почти беззвучно. Утром он вставал, кое- как при помощи бабушки одевался, садился в уголке, который ему отвели, утыкался взглядом в старые обои и уходил в себя. Пил, ел, ходил в туалет Димка чисто автоматически.

Никто не знал, что Димка сильно поссорился с папой вечером перед школой, и дулся на него все утро, а мама была этому свидетелем. А поскольку в димкиной семье все трое друг друга очень любили, то Димка не мог долго обижаться. Еще в школе он решил помириться с папой и с нетерпением ждал вечера, когда папа привезет маму с работы. И вот теперь получалось, что Димка никогда не сможет помириться со своим самым любимым человеком на свете.

Сама по себе смерть родителей для ребенка – страшная катастрофа, но Димка неосознанно еще больше усугублял ее, обвиняя себя в том, что затеял эту дурацкую ссору и не бросился мириться сразу же, или хотя бы утром вместо этой дурацкой торжественной линейки, а решил ждать вечера. Ему было неудобно, что вокруг столько незнакомых самостоятельных ребят, и он почувствовал, что никак не может при всех подойти к отцу, прижаться и сказать то, что так и вертится на языке. Теперь это было непоправимо, и димкин мозг отключился, избегая признаться себе в этой фатальной ошибке, в том, что мнение незнакомых детей оказалось более значимым, чем отношения с близкими.

Бабушка Аня сводила внука к детскому психиатру, но там ей порекомендовали немедленную госпитализацию, и только с помощью письменного отказа от «лечения», страшно испуганная, она смогла вернуть Димку домой. Пусть уж лучше сидит себе тихонько, пусть пойдет в первый класс на будущий год, только бы дома, у своих, а не среди каких-то больных психов.

День проходил за днем, подошел октябрь, а Димка так и сидел в своем уголке. Изредка заезжали мамины бабушка и дедушка, но это не помогало. Бабушка Аня была неглупой и нестарой еще женщиной, и справедливо рассудила, что как бы там ни было, а надо продолжать жить, пусть медленно и неярко. Она перестала постоянно теребить Димку однотипными вопросами и попытками завязать разговор, зато, освободившись от домашних дел, стала чаще присаживаться с ним рядом в его уголке. Иногда они просто сидели рядом, иногда ей удавалось обнять его, не вызвав протеста. В такие моменты бабушка всеми силами старалась поделиться с Димкой своим теплом и жаждой жизни.

Через несколько дней Димка начал оттаивать. Любой разговор все еще вызывал слезы, но если бабушка просто держала его за руку, то Димка казался вполне нормальным мальчиком. Бабуля твердо решила не упоминать родителей, но вскоре Димка сам заговорил о них. Не касаясь самой больной темы, он спросил про папино детство. Слово за слово, и бабушке пришлось вспоминать всю димкину родословную. Про своих предков, покойного мужа и сына Славу она знала довольно много, а вот про маминых – не очень. Но она выкрутилась, придумав недостающие детали.

Димка стал гулять. Постепенно они с бабушкой стали совершать длительные вояжи по окрестным скверам. В общении с единственным близким человеком Димка, бывший некогда в меру маменькиным сынком, в меру непослушным сорви-головой, быстро повзрослел. Неожиданно для бабушки он вдруг поднимал взрослые темы смерти, рая, любви, взаимоотношений и ответственности. Однажды Димка решился открыть свой страшный секрет. Бабушка внимательно выслушала.

— Я поняла. Ты ужасно расстроился.

— Конечно! — На димкины глаза опять навернулись слезы, но теперь он мог уже легче перенести этот приступ. — Ведь никогда теперь он не возьмет меня за руку и не скажет, что мы с ним друзья несмотря ни на что.

Как всякая женщина, бабушка Аня слегка верила в мистику, и ей показалось, что она нашла хорошее решение.

— А знаешь, ведь не все еще потеряно. Души умерших живут здесь, среди нас, и, если выбрать правильное место и время, то с ними можно поговорить.

Димка заволновался, глаза его заблестели.

— Как это?

— Помнишь, я тебе рассказывала, как мама привезла нас – меня и брата – в Москву? А до этого мы жили под Костромой, в небольшой деревне Долматово. Так вот слушай, стояла за деревней барская усадьба, а при ней – пруд. К пруду от господского дома вела мраморная лестница. И мама рассказывала, что душа того, кто умер, и похоронен по всем правилам, иногда появляется на этой лестнице, выходя из вод пруда. И в деревне об этом знали, и приходили к пруду увидеться с любимыми или посоветоваться по бытовым делам. Так ее и называли – лестница вздохов.

— Бабуль, а отвези меня туда? Мне очень надо.

— Не так-то это и просто. Каждая душа появляется только раз в десять лет. — почему 10? Она и сама не могла бы сказать.

За последнее время Димка стал очень смышленым:

— Десять лет начиная с какого дня?

— С дня смерти. — Бабушка уже не боялась этого слова. Однако внук заметно приуныл.

— Как же это долго… Это мне будет уже 17…

Бабуля сообразила, что срок для ребенка великоват и лихорадочно перебирала, чем бы скрасить ожидание.

— Это не так уж плохо. Ты сможешь рассказать им, как учился, как окончил школу и что собираешься делать дальше. Они смогут порадоваться твоим успехам. Что бы ты им смог рассказать, увидевшись сейчас?

— Я бы попросил прощения.

— Ты сможешь сделать это и через 10 лет, а в придачу расскажешь, какой ты молодец, и чем занимался без них.

Димке эта идея понравилась. Еще бы: если он будет хорошо учиться, то сможет порадовать папу с мамой. Ведь невесело же, наверное, жить на дне пруда, среди лягушек и тины. Он задумался и после долгих размышлений спросил:

— Бабуль, а еще не поздно мне пойти в школу?

На носу было 7 ноября, и бабушка была уверена, что все сроки для похода в первый класс вышли, но все же решила навести справки. Теперь, когда внук внезапно изъявил желание учиться, она поверила, что ей все по плечу.

Оказалось, что с помощью некоторых нехитрых манипуляций это возможно, хоть и не в ближайшую школу, но тоже недалеко. Димка уже к семи годам умел читать и много чего знал, поэтому, поднатаскав внука во время каникул, бабушка успешно его протестировала и отправила в первый класс.

С первого же дня, помня об ошибочных приоритетах, Димка вел себя замкнуто и нелюдимо. Казалось, он был на голову выше своих одноклассников. Не принимая участия в шумных играх и жестоких шутках, характерных для школьников, он предпочитал уединиться где-нибудь в дальнем уголке с книжкой или со своими размышлениями.

Учеба с самого начала давалась Димке легко. Вдобавок он упросил бабушку записать его в бассейн и почти с первого занятия научился плавать. Через пару месяцев он с гордостью рассказывал ей как нырнет в барский пруд и покажет маме, как ловко он умеет плавать кролем, а потом еще и брассом. Бабушка радовалась и умилялась, втайне уверовав, что с годами внук либо забудет ее рассказ, либо отнесется к нему, как к Деду Морозу.

Но пока Димка не забывал. Он обнаружил, что учеба увлекательна. Он научился общаться со сверстниками и отличать интересных людей от никчемных. Со временем ему наскучило обсуждать анимэ про зомби и кому родители подарили новый планшет. К четвертому классу бабушка перевела Димку в математическую школу и записала на гитару. Редко когда он засыпал, не подумав, про какое очередное достижение сможет рассказать при встрече папе и маме. В конце концов, у Димки появилась толстая тетрадь, озаглавленная «О чем рассказать». В ней в хронологическом порядке перечислялись его оценки, время заплывов на 50 и 100 метров, выученные гитарные мелодии, количество подтягиваний на турнике и другие подобные успехи, которые можно было сухо выразить в рядах и колонках цифр. Это был образцовый дневник стремления стать гордостью своих родителей, в котором не было места восходам и закатам, звездному небу, задушевным беседам с лучшим другом на крыше соседнего гаража, запахам травы и сена и миске молока котенку из соседнего подъезда. Эта амбарная книга держалась в секрете даже от бабушки.

С 6 класса Димка начал участвовать и побеждать в олимпиадах по физике и математике и уже отчетливо представлял себе, куда хочет поступать. Вот только с папой посоветуется, но он наверняка одобрит. За прошедшие годы у него вошло в привычку сверять все серьезные шаги с гипотетическим мнением родителей. Поначалу Димка еще спрашивал у бабушки: что бы они сказали об этом или о том. Та находила нужные слова, и постепенно он привык на них ориентироваться.

Много плавая и выполняя нормы и разряды на пике своего роста, Димка окреп и приобрел сильные мужские формы. Активный интерес к жизни сделал его интересным собеседником. Им стали интересоваться не только одноклассницы, но и девушки из старших классов. К концу школы Дмитрий увлекся еще и теннисом, и встречал в секции симпатичных спортивных девчонок, но он настолько был погружен в свои занятия, что эта часть жизни проходила мимо него.

В свое 17-летие Димка слег с высокой температурой. Вызванный участковый врач диагностировал воспаление легких. Три недели Димка попеременно то бредил, то лежал в испарине не в силах пошевелиться. Так прошло и 1 сентября. Очнувшись спустя дней пять, Димка осознал, что пропустил важный день, и чуть не заболел снова. Его спасло умение не поддаваться неудачам, ставить цели и концентрироваться на них. К 27 годам ему станет гораздо больше о чем рассказать. Бабушка вдруг поняла, что внук превратился в настоящую машину для привлечения любви своих несуществующих родителей. Девизом его жизни стало затянувшееся с детства «Мама, посмотри, как я могу».

Дмитрий Вячеславович, как к концу учебы его стали называть в матшколе, поступил в МИФИ. Баба Аня тихо ушла в год димкиного 20-летия. Перед этим она постаралась, насколько могла, осложнить встречу с душами множеством условий и максимально умолчала о подробностях расположения усадьбы и пруда в Долматове. Необходимо было всю ночь просидеть на нижней ступеньке лестницы, не сомкнув глаз, не оборачиваться, молчать, кто бы ни заговорил, и другими подобными мелочами, которые легко было забыть, но которые Дмитрий подробно записал в своей тетради.

Недолго погоревав о бабушке, Димка уже на третьем курсе устроился на работу в известную компанию, перевелся на вечерний и вскоре стал руководителем отдела. Теперь в тетради стали появляться записи о количестве подчиненных и реализованных проектах. В 25 он выглядел состоявшимся менеджером.

Чтобы ничего не упустить, Димка заранее выяснил расположение усадьбы, купил внедорожник и уехал на несколько дней в костромские леса. От деревни осталась только руина церкви на поляне среди леса и несколько одичавших яблонь вокруг. От ближайшей асфальтовой дороги по вечно раскисшей грунтовке было ехать не меньше двадцати километров. Барский дом, некогда двухэтажный красавец с колоннадами по обоим фасадам, недавно потерял крышу и грозил скоро исчезнуть с лица земли. Правда, лестница была в порядке, хоть и изрядно заросла. Она вела в глубину пруда, как и двести лет назад. Дмитрий расчистил нижнюю ступеньку, посидел на ней, прилаживаясь, и решил, что теперь-то уж ничто ему не помешает.

На следующий год он взял целый отпуск для предстоящей поездки, проверил машину, взял палатку, запасся продуктами и бензином и выехал за два дня.

Избегая любых неожиданностей, эти два дня он прожил в палатке на берегу пруда. Подошла та самая первосентябрьская ночь. Димка сварил кофе на газовой горелке, залил полный термос, расстелил на нижней ступеньке пенку и приготовился ждать, выполняя все бабушкины указания. Вдруг он решил, что «на нижней ступени» означает буквально – на голом камне, убрал пенку и сел прямо на лестницу. Ночь тянулась медленно. Экономя кофе, он выпивал по кружке в час и кутался во флиску. Начало светать.

Ничего не произошло. Осоловевший к утру, Димка завалился спать, и в последний момент между явью и сном сообразил, что, наверное, речь шла о следующей ночи, на второе сентября.

Но и на этот раз все повторилось. Точнее ничего не было. Бабушка все придумала. То есть не все: парк, пруд и лестница были на месте. Не было мамы с папой, и никогда не будет. Некому сказать «Мама, смотри, как я умею», незачем оказались все усилия и достижения. Как только Димка это понял, он уже знал, что должен делать. Раздевшись и по привычке аккуратно сложив одежду у начала лестницы, он спустился к остывшему пруду, выпустил воздух из легких, зажмурился, и отсчитал восемь невидимых ступенек на дно. Он двигался тихо, и поверхность пруда сомкнулась над ним почти без кругов.

Очень скоро холодная плотная вода превратилась в подобие приятного пледа, мягко окутавшего все тело. Тело потеряло вес, движения стали легки и плавны. Димку окружила туманная дымка, где-то вдалеке за которой виднелись какие-то люди. Он заспешил к ним, но дымка сглаживала и притормаживала все его движения, здесь нельзя и некуда было торопиться. Димка увидел, как от группы отделилась очень красивая женщина и подняла руку, приветствуя его.

— Мама? — не сразу узнал он. Они обнялись. Димка снова был маленьким семилетним мальчишкой. Подошел отец. Они крепко пожали друг другу руки. У Димки возникло такое чувство, как будто он плачет, но было это глубоко-глубоко внутри, даже нос при этом не щипало. А снаружи было ему легко и радостно. Дымка рассеивалась. Внезапно он вспомнил самое главное:

— Прости меня.

— Я не в обиде. Мы друзья несмотря ни на что. Это я должен просить у тебя прощения. В ту ночь дождь бы очень сильный.

Так говорил Димке отец пока они втроем, взявшись за руки, шли по песчаной дороге к дому, в котором, Димка был уверен в этом, ждала их бабушка Аня.