Страшилки на ночь

Часы показали полночь. На небольшом холме, недалеко от детского лагеря, густая темнота вбирала в себя пространство. От низкочастотного звука завибрировал воздух, будто кто-то включил альбом «Mezzanine» группы «Massive Attack» на концертных колонках. Прочие звуки пропали. Рваная темнота расширилась, пока не захватила всю вершину холма. Тогда, наконец, остановилась. Застыла бесформенным, бестелесным чудищем. Затем опала, как опадает труха. Просочившись сквозь землю не оставила никаких следов, никаких тёмных пятен.

Холм с чахлой растительностью, что казался совсем лысым, вновь осветила полная луна. Около кустарника стояла сущность. Подрагивая, как голограмма или текстура в забагованной игре, она не двигалась с места. Будучи чуждой этому миру, с каждой минутой она вбирала в себя материальность, воплощаясь в реальности.

«Да и пошла на хрен! Не мужик я, да?!»

- Пошла ты, слышишь! На хрен вали!

Васька шёл нетвёрдым шагом вверх по склону. Мысли его бултыхались в отличном спирте, который поставляла ему баб Тоня.

«Думаешь, такая… Такая...»

Васька встал. Охватил голову обеими руками, зарычал.

- Думаешь ты одна на весь мир! А вот шиш тебе, другую найду!

Закричал в пустоту, выплёскивая обиду. Было от чего! Это не какой-то повод нажраться с мужиками, а крах серьёзных отношений, измена, унижение и любовь.

- С-с-с-с…. а-а-а-А! - зарыдал Васька и упал на колени.

Превратности любви не раз толкали его сюда, тут он спокойно переживал свои страдания, на утро являлся домой с вытравленными чувствами, а через месяц, когда они сорняками прорастали вновь в размягчённом сердце, опять ухлёстывал за вертлявой любовью.

Задремав, Васька пропустил и темноту, и низкочастотный концерт драм-машины, и появление сущности... зато ему приснилось что-то такое, что дёрнулась одна нога, затем другая и Васька в ужасе разлепил глаза. Голова стала настолько ясной, что Васька испугался, как бы не протрезветь раньше времени. Бутылки то с собой не было, чтобы выправить положение.

Чертыхнувшись, поднялся на четвереньки, затем на ноги. Путаясь в ногах и мыслях, побрёл на вершину холма.

Сущность всё ещё не шевелилась, но уже стала вещественной, как земля, на которой покоилась. Небо было ясным, а света от луны было достаточно, чтобы Васька заметил её. Дав время мозгу наладить слабые, обугленные синоптические связи, дабы разобраться что к чему, Васька поморщился. Дичь какая-то. А вот у него Ленка! Эх, Ленка!

- А! Ч-черти поганые, привязались, к едрене фене, кыш, кыш, - пробурчал он, отмахиваясь от беличьего дурмана, с облегчением чувствуя, как из резервных ёмкостей организма, спирт опять стал прибирать жизнь в свои руки.

Всё чудесно поплыло.

Развернувшись, Васька сделал пару шагов, споткнулся обо что-то, полетел кубарем и, прежде чем уснуть, успел нечленораздельно сматериться.

Сущность дёрнулась, пропала на мгновение и появилась, но уже в метре от прежнего места. Неловкими движениями, точно вселенскому компьютеру не хватало мощностей, чтобы отрисовывать её, сущность стала спускаться с холма, не обращая внимания на препятствия, проходя сквозь них.

После обеда Сашка вбежал в корпус с широко раскрытыми глазами:

- Слухайте сюда! - прокричал он, чтобы привлечь внимание пацанов.

Колька, Хотабыч, Артур, Ванёк и Химик оторвались от игры в карты, глянули на раскрасневшегося Сашку.

- Слушьте! Поймал интернет, пролистал ленту, смотрите! Все сюда, поцаки! - Сашка с размаху грохнулся на кровать, раскидав карты.

- Э-э-э! - хором взвыли игроки.

- Обалдел?!

Сашка отмахнулся:

- Хорош вам! Зырьте лучше, - и он указал на экран телефона, - маньяк здесь, его полицейские ищут с собаками.

- Да, ну.

- Где, здесь?

- В лагере чтоль?

- В каком лагере? - переспросил Сашка.

- Ну, у нас… В нашем...

Сашка покосился на Кольку — самого маленького и щуплого в отряде, он был одним из тех, кто всегда, убегая первым, прибегал последним.

- Дурачок, что ли? С чего бы ему здесь быть. В Бычихе он! Говорят, уже двух детей убил.

Выхватывая телефон друг у друга, пацаны пытались первыми прочитать ленту новостей. Наконец, Сашка вернул телефон себе, дав подзатыльник Химику, хотевшему притянуть телефон к себе.

- Стопэ! С моих рук!

Пацаны замолчали, читая каждый про себя сообщения в соцсетях.

Сашка листал скрины, которые заранее наделал, а то в лагере с интернетом совсем беда. Вообще здесь со связью был полный швах. Поговаривали даже, что её специально глушили военные с вышек, что виднелись, если забраться повыше и глянуть в сторону заставы. Граница то рядом. Но, как совершенно абсолютно было известно всем мальчишкам, дело было не в границе, а в тайных контактах военных с инопланетянами. Те прилетали на Лысую гору, доставляли грузы и забирали с собой нечто в саркофагах. С той самой горы, кстати, Сашка и ловил интернет, будучи самым храбрым и не раз покидавшим пределы лагеря. Как-то раз он прихвастнул, что пробрался туда ночью и видел вереницы военных грузовиков, даже инопланетный корабль, но ему никто не поверил.

- Фига се! - первым воскликнул Хотабыч.

- Вот это круть, - подхватил Артур.

- А если к нам придёт? - спросил Колька.

Пацаны заржали.

- Опять в очко стрельнуло у нашего Кольки!

- Да хренас два придёт, тут народу столько, вожатые, полиция на входе.

- Да и мы ему гурьбой отвесим таких люлей, что бежать будет быстрее, чем пердеть!

Пацанва покатилась со смеху.

- Слух, слух, - потребовал тишины Ванёк и со всей силы пукнул.

Последовал новый взрыв гогота. Колька не унимался:

- В Бычихе тоже полиция есть, но это не помешало... Фу, тебе бы перестать острое есть, - зажал он нос, когда облачко дошло до него.

Ванёк набросился на Кольку, сел ему жопой на лицо.

- Любитель сладкого, на вот тебе, шоколадный глаз! А я свои чипсы ни на что не променяю!

- Ас-а-а-стань, дыш-шать не могу!

- Да слезь ты с него, задохнётся ещё, - сквозь смех сказал Сашка, Ванька встал.

Саша подошёл к Кольке:

- Не обижайся только, он же шутил, да?

- Конечно! - подтвердил Ванька.

- Вот. Мир.

Колька насупился. Он и так слыл изрядным трусом, а тут ещё и жопой на лицо сели. Сашка схватил руку Коли, дёрнул, Ванька крепко сдавил худющую руку Кольки.

- Мир, - широко улыбнулся.

Пацаны закричали:

- Мир! Мир!

Колька промолчал, не соглашаясь на такие условия мира.

Хлопнула дверь. На пороге появился Дима. Метр в прыжке, молчаливый, высокомерный, всегда в книгах. Ещё один мальчик с отряда.

- Что? - спросил он, оглядев уставившихся на него пацанов.

От него опять разило хлоркой, а в руках с маленькими пальчиками держал очередную книгу.

- Опять на толчке сидел?

- Там тишина, почитать можно. А вы беситесь здесь постоянно. Что на этот раз, позвольте узнать? - надменно спросил он.

- У нас тут за пять минут образовались маньяк и трусло, - ответил Ванька.

Дима оглядел присутствующих.

- Что за бред?

Сашка показал свой телефон. Димка быстро пробежал глазами, прищурился.

- Да чушь это всё, - сказал он и, как всегда, когда хотел показать, что ему крайне скучно, зевнул, - больше верьте тому, что в соцсетях пишут. Пустили слух, как со слендэрмэном и пиковой дамой. Каждый год одни и те же байки. Хоть бы поновее что выдумали.

- Хочешь сказать и в прошлом году маньяк был?

- А то! - важно ответил Дима, коснувшись переносицы. Очки он не носил, но любил так делать. Это придавало солидности.

Помимо того, что Димка постоянно читал, он ещё был старичком лагеря «Дружба»: два года подряд по две смены.

- А что было в прошлом году?

Дима картинно вздохнул, уселся поудобнее, не выпуская из рук книгу, оглядел всех высокомерным взглядом.

- Это было в пересменку. Я остался, да ещё несколько ребят. Пропала одна вожатая с первого отряда. Через день ещё одна с восьмого. Подругами были. День нет. Два нет. На третий я уже понял, что никаких надежд. Разные толки ходить начали. Кто говорил, что они заблудились и скоро найдутся, отряды то по всей округе якобы рыскали сутками. Да только ерунда всё. Нашли они всё что было нужно в первый же день, а чтобы народ не пугать, утаили. Нашли то страшное.

Димка сделал паузу. Коснулся переносицы. Колька, сидевший в углу на кровати, не моргая смотрел на него во все глаза. Впрочем, как и все остальные пацаны. Димка ухмыльнулся.

- Так вот. Говорить начали. Всякое. Будто маньяк-людоед объявился, изнасиловал их и к себе уволок в землянку, чтобы лакомиться ими, свеженькими, отщипывая понемножку. Посмеивались над этим... но однажды кто-то слил информацию, что одежду их нашли в первый же день поисков. Аккуратно сложенную, у самой речки, будто специально туда кто положил. И никаких следов больше. Ничего. Реку, само-собой, никто прочёсывать не стал, а полицейские всё отрицали, да только вот…

Димка прищурился.

- Я сам, своими глазами видел, когда с вожатым ходил в Бычиху, в магазин, как военный бронированный джип отъезжал от участка полицейского. А капитан местный в страхе двери закрыл и не появлялся больше.

Ясно-понятно, что дело тёмное. Работники побежали из лагеря, но историю замяли, быстро наняли из местных. Приехала новая смена. Смеются, галдят. А я смотрю. Вожатые, те кто остался, посмелее, мрачные ходят, шепчутся. И вот день Нептуна праздновать начали, как… вышли подружки! Из леса, со стороны Лысого холма. Голые, грязные. Имён не помнят. Глаза стеклянные. Ничего не соображают, только мычат, да трясутся. Но не это страшно...

Димка сделал круглые глаза, понизил голос до заговорщического шёпота:

- Склеенные они были, точно сиамские близнецы. И кожа свисала, как воск свечи оплавленный. Тут-то всё и стало ясно.

Димка замолчал, оглядывая притихших пацанов.

- Что ясно то?! - взорвался Хотабыч.

- А то, что это никакой ни маньяк был. Ни один человек не мог бы так других людей сшить. Они же оплавленные были, ни одного шва. Кожа вросла в кожу, кости слились.

- А кто?

- Инопланетяне.

- Чего? - хором воскликнули пацаны.

- Инопланетяне.

- Да ла-адно...

- Да волосато! Вышли то они прямиком со стороны Лысого холма. А до этого, ночью, свет был яркий. Я книгу читал с фонариком, как вдруг ярко стало, ослеп на минуту!

Пацаны глядели во все глаза и не знали верить или нет. Димка, конечно, развесить лапшу мог знатно, начитанный, но уж больно страшно получалось. Такое выдумать ещё постараться надо. Тут же вспомнились все истории, что перед сном рассказывались друг другу. И вышки. И Лысый холм. Сашка говорил, что повсюду зелень буйная, а на нём как химикатами всё залили, не растёт ничего, только земля сухая. Даже во время дождя. И подозрительное отсутствие связи. Когда на дорогу выходишь - появляется, а возле Лысого холма — нет.

И тут Дима не выдержал напряжения. Загоготал.

- Вот вы маши! Да это же древняя, как говно мамонта, страшилка про инопланетян! Я её ещё сто лет как слышал. Меняется место, лица: то вожатые, то учителя, то соседи, то Лысый холм, то Чёртов овраг. Не было никаких сиамских вожатых!

Неожиданно с угловой кровати подал голос Коля:

- Были, - с вызовом выкрикнул он.

- Не было.

- Были! - повысил тоненьких голос, - Я здесь с первой смены, Вовка был, вот тут спал — показал пальцем на кровать Химика, - а он в прошлом году тоже был. И вот он рассказывал, что реально пропали. Остальное ты выдумал, а вот пропали по чесноку!

Колька зло глядел исподлобья.

- Ха. И что же он сказал? Хотя… Пофиг. Раз Вовка сказал, то я пас. Очередной детский лепет.

Димка почесался, важно взял книгу. На ней извивался мелкий червячок: весь белый, только один конец был красно-чёрным. Поморщился, но убивать не стал. Аккуратно сгрузил его на подоконник и ушёл.

- Опять в туалет.

Ванька с гримасой отвращения раздавил червяка. Продемонстрировал палец пацанам. Колька скривился и затрясся мелкой дрожью, но быстро пришёл в себя, пока никто не спалил.

- Гадость, откуда только берутся эти глисты? - Ванька обтёр об шорты слизь, - то мокрицы, то червяки. Не корпус, а сарай какой-то.

- Так, реально пропали? - пацаны повернулись к Кольке, тот горячо закивал.

- Клянусь. Ничего не нашли, только одежду на берегу реки, но не просто одежду! Не была она аккуратно сложена, а валялась перемешенная и вся в какой-то слизи, будто желудочный сок.

- А откуда ты знаешь, что желудочный сок? Может просто мокрая была, да они реально утонули?

- Не. Точно. Там слизь была. Так говорят.

- Брешешь. И совершенно не умеешь страшилки рассказывать.

Сашка вставил, засмеявшись:

- Да он сам страшилка ходячая: всего страшится, от всего трясётся. Ути-ти ути-ти.

- Отстань! - отбил козу Колька.

Васька очнулся. Голова гудела, как колокол, по которому всю ночь били в набат.

- Р-р-р-р.

Дрянное похмелье. Все сопутствующие симптомы были на лицо: мелкая дрожь, сухость и дикое желание влить «поллитры», чтобы стать человеком. Естественно, что ноги сами потянули Ваську к месту, где, как он хорошо знал, можно было поживиться.

Путь был не близким. Летом баб Тоня жила на даче, где ни на секунду не прекращался процесс брожения. Дачей был древний дом, стоявший на полпути между детским лагерем и Бычихой, если не идти по новой дороге, а углубиться на старую, брошенную двадцать лет назад. Раньше баб Тоня держала магазин, но потом, когда транспортный поток иссяк, переквалифицировалась в эффективную самогонщицу. Благо, таким клиентам машина не нужна, а на своих двоих они могут и двушку километров пройти за дешёвым самогоном в кредит. У Васьки и была открыта кредитная линия, как постоянному работающему, а значит всегда имеющему доход, клиенту.

Только приходить нужно было на трезвую и брать вдоволь, иначе проще умереть, пока дотащишься. Но сегодня у Васьки выбора не было. Мыча, морщась, не помня ни самого себя, ни как он шёл, какими-то чудесами, он таки добрался до места. Учуял родной запах первача, оживился.

- Бабуль! - страшно крикнул он, заспешив к дому, подтягивая штаны.

Попытался подняться по кривым ступенькам на крыльцо, споткнулся, ухватился за перила, но не устоял, сверзившись вниз.

- Ах ты, дюпель тебе в жопу! - выругался Васька, добавив слова покрепче.

Встать не получалось. Требовалась помощь.

- Бабушка-а-а!

Никто не отозвался. Васька разозлился.

- Курва старая!

Всё-таки сервис прихрамывал. Да, бог с ним, главное товар был лучшим в округе.

С трудом поднявшись на ноги, Васька аккуратно взобрался на крыльцо, открыл дверь. Глаза не сразу привыкли к темноте. Заморгав, Васька остановился в проходе.

Баб Тоня лежала на полу. Закостенелыми пальцами крепко хватаясь за ножку тяжеленого стола. Рот её был открыт в застывшем крике. Не моргающими глазами она смотрела куда-то перед собой. Тело её ритмично дёргалось. Васька перевёл взгляд с лица на оголённый живот. Старое платье было задрано, а в ногах её лежал худой, маленький мальчик. Он был бледен, как воск, даже прозрачен. На месте рта зияла дырень размером с два кулака и из неё выползала масса белых червей, толчками влезавшая в разорванный задний проход старухи, вспучивая ей живот. Мальчик злобно глянул на Ваську и распался на сонму червей.

Подкошенный таким зрелищем, Васька грохнулся об пол. Спасая ослабевшее сознание, организм был в отключке до самого вечера, а потому сущность, загадочным образом оказавшуюся здесь спустя час после пиршества, Васька не видел. Та же, впитав в себя пространство, замерцала и направилась в сторону детского лагеря.

До корпуса пятого отряда доносились звуки дискотеки. Не попадая в ноты, нимфетки голосили модные песни. Так же фальшивя, им дружно подпевали детские девчачьи голоса. Никого из пацанов пятого отряда даже близко не было у танцпола. Кучкуясь в полумраке комнаты, освещаемой лампой из общего коридора и уличной лампой, светящей в окно, они рассказывали друг другу страшилки.

- Что с маньяком?

- Да леший его знает, не удалось выбраться наружу! Только хотел за забор, как меня тот очкастый вожатый прижал, - Сашка бросил телефон на кровать, - нифига не ловит!

- Кажется, сегодня убьёт ещё раз, - добавил он спустя секунду.

- Сегодня?

- А когда? Сам посуди, что ему ждать? Скоро поймают, надо быстрее действовать. Он же маньяк, а они как наркоманы, остановиться не могут. Не удивлюсь, если он прямо сейчас рыскает где-нибудь в округе подыскивая свежатенку, а сам ещё в крови от предыдущей жертвы.

В этот самый момент с улицы донеслись вопли, крики. Пацаны, все как один, повернули головы к окну. Крики переросли в девчачий визг, а затем их заглушил начальный бит самой хитовой песни этого лета: «Краш, маст, данс».

- Блин, опять. Сколько можно?

- Затрахали.

- Уже в пятый раз.

- В десятый.

- Ага.

Звуки битов стали громче, открылась дверь, вразвалочку зашёл Колька. Лицо его было довольным и сытым.

- Ты где был?

- Да по нему не видно что ли? Опять у кухни ошивался, перепало что-то с остатков ужина.

Колька довольно кивнул.

- И сколько в тебя влезает? Ты же глист на ножках!

Пацаны прыснули, а Колька, действительно сытый, не обращая внимания на подколки, завалился на свою кровать в углу.

Все замолчали.

- Н-н-у, и? - протянул Сашка, - кто знает стоящую страшилку?

Артур хотел подать голос, но Сашка его сразу же осадил:

- Нет, достал ты со своими тёмными руками, комнатами и пропавшими вожатыми.

- Я знаю! - выкрикнул Ванёк.

- Про нлошек тоже не надо.

- Слендэра?

- Скукотища-а-а, - зевнул Сашка.

- Да, раз такой умный, то сам и расскажи!

- Знал бы, рассказал! - огрызнулся Сашка.

Вновь все замолчали. Уже десять дней они были в лагере, впереди ещё столько же, а все страшилки оказались по сто раз слыханы и пересказаны.

- Дима бы рассказал что-нибудь, - пробубнил Химик.

- Он опять на толчке?

- А где же ещё!

- О! - тут округлил глаза Колька, - я знаю, я знаю!

- Ты? Серьёзно?

- Да! Классную знаю! Только сейчас вспомнил.

Пацаны недоверчиво уставились на Кольку. Услышать от него жуткую историю, ну или хотя бы просто страшилку, казалось невозможным. Как свежая клубника зимой.

В конце концов, за неимением вариантов, согласились:

- Ну, давай, только рассказывай страшно! Страшно! Понял?! Ты отлично должен знать значение этого слова!

- Да понял, понял я! Хорош издеваться, вы то вообще ни одной страшилки не знаете! А я совершенно новую знаю!

- Давай уже рассказывай, а то, смотрю, оперился, - прервал его Сашка.

Коля уселся поудобнее и тонким голоском начал:

- Однажды в одном классе...

- В каком?

- В обычном, в каком ты учишься! Не перебивай! Однажды в одном классе биологиня пригласила одного тёмного человека в тёмном пальто.

- Тёмного?

- Коричневого или тёмно-тёмно коричневого?

- Не-не, серобуромалинового, это тоже тёмный, - добавил Ванька.

Пацаны прыснули. Колька насупился.

- Да, страшилка началась не страшно. Лады, дайте шанс нашему Николаю, - осадил Сашка, - может дальше будет что. Там не про руку, я надеюсь и не про палец в борще?

Колька замотал головой.

- Вот, уже что-то. Ни рук, ни пальцев. Давай, жги дальше.

Колька продолжил:

- Учительница позвала чёрного человека. Он был микробиолог, но выглядел совершенно не так, как учёные, а очень странно: одет во всё чёрное так, что нельзя было разобрать где рубашка, где брюки, будто он сам и был одеждой, а сверху всегда носил пальто. Никто и никогда не видел его без пальто. Будто он прятался в нём или прятал что-то.

Ещё он постоянно мерцал и дёргался, но не так, как дёргаются обычные люди в припадках, а так, будто он пропадал на мгновение и тут же снова появлялся, но немного дальше или немного не в той позе, что стоял до этого.

Колька понизил голос, пацаны заинтересовались. Такой страшилки раньше точно не было.

- Он пришёл рассказать про паразитов, живущих в человеческом теле. Глистов, червей, жуков всяких.

- Жу…, - хотел было переспросить Химик, но получил тычки со всех сторон и замолчал.

- Прежде чем начать рассказ, он достал закрученную банку, чем-то заполненную и поставил её на учительский стол, а затем отошёл на середину класса и низким басом стал говорить, да так, что вмиг приковал к себе внимание.

А рассказывать он начал про остриц. Сказал, что это такие агрессивные глисты, которые незаметно для людей живут в них, особенно любят тех, кто не любит мыться. Застывшие какахи, грязные трусы, вонючие подмышки и ноги — любимые их места прогулок.

Понять, есть ли они в организме, можно только тогда, когда начинает чесаться задний проход и в нём как будто хвостик шевелится. Но это происходит ночью, когда спишь. Почесался во сне и даже не понял. Острицы же выползают из жопы, ползут друг за другом, как муравьи, до рта и там откладывают яйца, которые заражённый во сне глотает вместе со слюной.

И так каждую ночь.

Каждую ночь выползают, откладывают яйца и умирают, становясь белыми соплями.

Когда их становится много, острицы забивают желудок, кишки, горло и с заражённого постоянно выпадают маленькие белые червячки: с ушей, носа, рта, он может вычихать целый сгусток. И такому человеку всё время хочет в туалет. Постепенно он слабеет, постоянно спит, начинает всё забывать и, в конце концов, глисты сжирают его изнутри. Даже мозги.

На последней стадии остаётся только человеческая оболочка, управляемая ими, а цель их… Жрать и заражать.

Никто из класса ему не поверил, даже биологиня удивилась. Он же не стал доказывать ничего, а только забрал банку и ушёл, не попрощавшись. Никто и не заметил, что банка то была уже вскрыта и пуста.

Скоро про это все забыли. Конец четверти скоро. Не до этого.

Да только через месяц стали болеть школьники из того класса. Становились бледными, сонливыми. А ещё через десять дней всю школу закрыли на карантин.

Учёного больше никто не видел.

Колька замолчал, с удовольствием глядя, как пацаны таращатся на него во все глаза.

- А это реально? - подал голос Артур.

- Что?

- Ну, черви такие?

- Да. Острицы реально существуют, я спрашивал у училки, - пожал плечами Колька. Он был явно доволен произведённым эффектом.

Химик неловко вытащил зажёванные трусы, почесался. Он больше других не любил мыться.

- Я сегодня раздавил такого маленького червяка, - сказал Ваня.

Колька медленно кивнул головой, не сводя глаз с Ваньки. Тот поёжился. Химик и Хотабыч отсели на другую кровать.

- Но он не мой! Это Димкин! Вы же видели, докажите!

- Да, точно, с его книги!

- Они из жопы лезут? - вдруг спросил Сашка, - А наш Дима. Он всегда в туалете торчит.

- Вываливаются лишние.

- Точно...

- А если он уже заражённый на последней стадии! Что если он выталкивает из себя этих остриц-глистов в унитаз. Он же даже на обеде и завтраке почти ничего не ест. Всегда остаётся после него. Сытый червями!

- Говном питается?

- Яйца откладывает! А питается…

- Канализация в реку уходит, рыбой!

- Сам ты рыбой! Собак сколько пропало в округе!

- Точно, раньше бродячих много было, а сейчас ни одной.

- А ведь и правда.

- Точня-я-як

Никто из них не знал, сколько было собак раньше, но теперь были уверены, что много. Пацаны нагнали столько жути в маленькую комнату, что волосы их встали во всех местах. Дрожью забило руки. Глядели друг на друга и чудилось им такое, что не описать.

В этот-то удачный момент и зашёл Димка.

Маленький, второй по мелкости, после Кольки, бледный и с книгой, в которой ребятам показалось, что копошатся черви. Хлопнул дверью.

- Срань орочья! - воскликнул Коля.

- Сам говно! - огрызнулся Дима, оглядел перепуганных ребят, задержался взглядом на довольном Кольке, - опять как девчонки шушукаетесь? Спать пора. Дискотека кончилась.

И действительно. Звуки музыки затихли. Только шум леса остался.

- А ты на ней прям тусил?

- Нет.

Сашка набрался храбрости, спросил:

- Димоныч, а ты слышал про червяков из жопы, глистов?

- Глистов?

- Остриц, - подсказал Колька круглыми глазами смотря на Димку. Казалось, он привычно перепугался своей же страшилки. Хотя какая-то затаённая радость всё же на лице была.

- Слышал, - потянулся Димон, - чистоганный бред. Вам кто про них рассказал?

- Колька, - ответили хором.

- Про остриц?

- Про учёного в чёрно пальто.

- А-а, знаю, - зевнул Димка, - с прошлого года страшилка тянется. Скучно-а-ой, спать хочу.

Пацаны переглянулись. Сонливость. Чуть не вывихнув челюсть, Димка утёр слёзы с глаз.

- Я другое слышал. Старшие с восьмого отряда, возвращаясь с дискотеки, говорили, что какого-то подозрительного типа видели по дороге на Лысый холм. Клялись, что был весь чёрный, но когда они моргнули — пропал, затем вроде как появился, но уже левее и пропал тут же опять.

- Тот микробиолог?

Димка лениво пожал плечами.

Колька пискнул. Краска схлынула с лица его, оно как-то поплыло. Лампа с улицы светила так, отбрасывала такие тени, что удваивала страх на его лице: оно казалось мертвенно бледным и будто шевелилось что-то внутри него. Это заметил не только Димка, но и Химик.

- Колька, у тебя лицо...

- А-а-а! - закричал Колька, - ну вас нафиг!

Колька спрыгнул с кровати и промчался мимо Димки в коридор и на улицу. От неожиданного крика у всех, кто был в комнате, затряслись поджилки.

- Кто бы мог подумать, - первым пришёл в себя Сашка, - трусло и всех так напугал. Да это же страшилка обычная.

- Сам больше всех испугался.

- Я те дам! - пригрозил Сашка.

- Да я про Кольку. Опять убежал.

- Вернётся.

- Уже столько раз пропадал и всегда возвращался.

- И где он прячется постоянно? Если бы мне было страшно, то отсюда не ногой!

- Страшилка может и не настоящая, зато маньяк…, - выдавил Химик.

Дети переглянулись.

- А ведь точно. Уже троих порешил. Как бы...

- Надо пойти найти.

- Может вожатым сказать?

- Ага, чтобы нам всем влетело? Тем более они только минут через двадцать придут, пока пообжимаются за дискотекой. Сами найдём. Оружие возьмите.

- Димон, ты с нами?

- Нет, - скривился Димка и улёгся на свою кровать, - никакого маньяка нет. Я тут подожду.

Похватав, кто что может, пацаны гурьбой высыпали на улицу.

Димка остался один. Закинув руки за голову, он о чём-то думал. Лицо его было серьёзным, точно он решал такую задачку, от которой зависел мир во всём мире.

Время шло.

Скрипнула дверь. Димка приподнялся с кровати. Страха, какой может появиться у десятилетнего мальчика, не было. Димка внимательно смотрел и слушал. Долго никого не было видно, но точно кто-то зашёл в корпус.

Наконец нарисовался пьяный Васька в тёмном плаще. Он сам не знал как оказался одет в него, но зато точно знал, что во внутреннем кармане есть бутылка палёной, но водки. Едва стоя на ногах, он встал на проходе в комнату, огляделся мутным взором. Остановился на Димке. С алкогольным лагом в несколько секунд глаза его расширились от ужаса.

- Ты, ты, сгинь! Сгинь, неч-чисть! Ч-чё-орт!

Убежать Васька не мог, но зато ухватил бутылку и попытался откупорить её, чтобы влить в себя спирт и свалиться без чувств.

- Вы кто? - спросил Димка.

Васька замахнулся кулаком.

- Ничь-нич-ниего н-не оставил от… от… от-т неё, ты паскуда малолетняя!

- Я вожатых сейчас позову! - крикнул Димка.

- Да зови кого хочешь… Ничего! Понимаешь ты!!! Ничего не осталось от… от… только тряпьё в жиже какой-то… И т-т-ы-ы-ы-ы…

Глаза Васьки, налитые кровью, с пьяным ужасом смотрели на Димку, который понимал, что взрослый явно не в себе и действительно хорошо будет, если здесь сейчас окажется вожатый. Только появился Колька.

- Опять ты, - сказал он, в голосе не было ни грамма страха, - не вкусно.

Димка не успел среагировать. От звука за спиной Васька резко дёрнулся, роняя бутылку и в это же мгновение Коля, самый главный трус пятого отряда, перестал быть мальчиком. Как у котов шерсть встаёт дыбом, так и Колька превратился в миллиард белых червей в форме мальчика.

Раздался звон разбитого стекла.

- Твою же мать! - крикнул Васька.

Димка побледнел и сжал губы.

Нечто, что носило имя «Коля», теперь, став чем-то иным, застыло, словно решая, что делать дальше. Никого кроме них в полутёмном корпусе не было. Нечто приползло ближе к Ваське. Тот стоял на четвереньках и пытался намочить руки в спирте. Это было сейчас самым главным в его жизни. Забыться.

Выгнувшись, как волна, нечто готово было поглотить Ваську, оказавшемуся между ним и Димкой, как в окне появилась тёмная сущность.

На ней не было плаща, она вся сама была тёмной материей.

Нечто замерло.

- Мразь, вот мразь, - рыдал Васька, - последняя бутылка.

Мгновение спустя сущность оказалась в комнате, перед Димкой. Заслонив его собой. Димка поднял перед глазами книгу и начал пятиться, пока не врезался в кровать и не уселся на неё.

Нечто, состоявшее из миллионов червей, приняло прежнюю форму «Коли», отступило назад, точно загнанный зверь. Сущность моргнула и оказалась около Васьки, коснулась пьяницы, тот потерял сознание.

Димка опустил книгу. Два существа стояли посреди полутёмной комнаты. Наверное, Димка хотел закричать, чтобы позвать на помощь, но крик застрял где-то в горле.

Нечто и сущность стояли друг напротив друга. Мгновение спустя сущность пропала, а затем появилась вновь. Кажется, что ничто не произошло, но Коля начал разваливаться на две части. Только не кишки вываливались из него, а кучи обугленных червей. И тут же наступила тишина, опустился мрак. Димка перестал что-либо чувствовать. Вакуум черноты был таким же абсолютным, как и тишина вокруг.

Темноту стали разрезать вспышки фиолетового, розового, белого цветов. Пятнами они стекали по пространству. Где-то рядом шла схватка на смерть. Кусок белой плоти врезался в лицо Димки и разлетелся на кучу мелких червяков.

И тут Димка поняв, что пора уже, закричал и упал куда-то в бездну.

Темнота резко кончилась. Васька в бессознанке валялся на полу. Сущность растворялась в воздухе. Колька стоял на пороге, в комнату вбегал вожатый.

Димка очнулся в больничной палате города. Оказывается, наступило утро, так сказала медсестра. Лагерь был уже закрыт. Детей срочно вывозили автобусами.

В дверь заглянула физиономия Артура.

- Поцаки, поцаки, он очнулся! - прокричала она.

Гурьбой в палату ввалились пацаны. Наперебой стали что-то кричать, но не долго. Не прошло и минуты, как их прогнала медсестра и они рванули к автобусу.

- Пиши! - услышал Димка.

Однако через пару минут дверь тихонько открылась вновь, никем не замеченный в палату вошёл Коля.

- Привет.

- Пр... привет, - сглотнул Димка.

- Вот, я тут принёс тебе, - Коля протянул книгу.

Димка взял из рук «Анатомию человека» и дрожь прошла по телу.

- Подумал, будет интересно, - Колька пожал плечами, - Помнишь хоть что-нибудь? - вдруг спросил он.

Димка покачал головой. Колька понимающе кивнул.

- Я бы сам перепугался так, что всё на свете позабыл бы. Маньяк.

- Помню только пьяного мужика...

- Да, ты его то и испугался. Принял за маньяка. Хорошо закричал, я как раз уже у корпуса был. И вожатый рядом.

Колька замолчал. Дима тоже молчал.

- Вот страху то! - расширил глаза от ужаса Коля, - А вот всамделишный маньяк на Ваньку напал. Слышал? Вчера ночью. Лагерь закрывают, сегодня всех заберут, а меня к бабушке отвезут. Старенькая она… Жалко, здесь есть вкусная еда, сладкая…

Димка вздрогнул.

- Ладно, поправляйся, а то без меня автобусы уедут.

Колька помахал руками и пошёл к двери из палаты. Димка вытянул шею, глянул в окно.

- Вы были очень осторожны. Я всё ждал, когда же проявите себя.

Колька остановился, развернулся к Димке.

- Что?

- Хорошо, что успел воплотить сюда тень защитника.

Коля молчал, только склонил голову набок, изучающе глядя на Димку.

- Он выследил, вывел вас наружу из личины. Плохо только, что спиртоголик там был. Из-за него пришлось корректировать планы. Сейчас никого нет.

Колька отвёл правую ногу назад.

- Ну, ну, хотите меня атаковать?

Димка спрыгнул с кровати. Он совершенно не был похож на перепуганного мальчика. Вообще он перестал быть похожим на человеческого мальчика. Вытянулся, ростом стал под потолок. Длинные худые руки с двадцатисантиметровыми пальцами, длинное худое тело и ноги. Серая кожа. Сверху чёрный плащ. Димка не был человеком. Гуманоидом.

Коля огляделся.

- Ты один, - произнёс он.

Тот, кто был Димкой два года подряд, пожал плечами.

- Ты не сможешь нас вернуть…, - зашипел Колька.

- Я детектив, мне нужно лишь вас выявить, возвращать не мои заботы. Кстати, - как бы между прочим, заметил гуманоид, - ловко вы замаскировались. Ваня. Коля. Признаться, долго не думал про детей, искал среди взрослых. Всё-таки у них больше свободы передвижения. Шерстил персонал лагеря. Потратил время. И жизни...

- Они были вкусными, - с чмоканьем сказала оболочка Коли, - спиртоголик был твоим агентом, специально подставил?

- Нет, он просто больной человек. Подставило тщеславие. Ваше тщеславие. Вы так жадно слушали про свои похождения и так возмутились, когда я их переврал. А потом эта история про остриц и порабощённого ими учёного в чёрном… Самолюбование никогда не приносило пользы.

Оболочка Кольки ухмыльнулась.

- Это не важно, - нечто развело руками, - защитника твоего нет, мы его уничтожили. Да даже если бы и был... Ты один. Нас много. У нас есть пара минут, успеем насытиться, чтобы не быть голодными в пути. Жаль не увидишь пиршество, оно будет сытным и быстрым.

Димка коснулся плаща.

- Не поможет. Мы тебя учуем.

- Я знаю, Коля.

Мальчик начал превращаться в нечто. Гуманоид просто стоял. Когда нечто растеклось массой червей по полу и двинулось в его сторону, в окна палаты ударил яркий свет. Черви сжались в плотную кучу. Вслед за светом в палату ворвался отряд военных. Гуманоид распахнул пальто, шагнул во мрак и пропал, а нечто приняло облик Кольки и заплакало.

- Я… Я… Тут что-то пыталось меня убить. Оно пропало. Вот тут!

К плачущему мальчику подошёл капитан.

- Ну, ну, малыш, не переживай, в тюрьме ты будешь в безопасности. Надеть купол!

Едва злоба успела отразиться на лице Кольки, как он оказался окружённым энергетическим полем. Вновь рассыпавшись на миллиард червей, попытался выбраться из него, но энергополе было крепче любой материи.

- Спасибо за сотрудничество, товарищ капитан, - поблагодарил детектив через электронный переводчик. Гуманоид опять проявился в физическом мире.

Капитан сжал челюсти.

- Ваше… убило восьмерых. Двух детей. Едва Ваню удалось спасти. Спугнули вовремя.

Гуманоид склонил голову.

- Я сожалею. У нас оно убило больше. И детей тоже. Артефакт пространства. Как рак у людей. От всей души надеюсь, что этот инцидент не нарушит наш дружеский контакт. Я составлю рапорт вашему президенту.

Капитан коротко кивнул. Он был боевым офицером и не привык много говорить. К тому же ещё не знал, как относиться к гуманоидам, но выполнял приказы президента.

- Отвезите, пожалуйста, меня, к кораблю, - попросил гуманоид и, как мог, дружески улыбнулся.

- Так точно. Бурыкин, отвезти гостя на корабль!

- Спасибо, Алексей, - сказал гуманоид, обратившись к человеку. - Рад, что всё разрешилось, - добавил, глядя на белую массу червяков в куполе.

- Я тоже, - ответил капитан и принял рукопожатие, пальцами гуманоид доставал до локтя человека, такими короткими у того были руки.

Колонна военных грузовиков и броневиков проехала мимо автобусов. Дети прильнули к окнам, провожая бронеавтомобили жадными взглядами. Выехав за город, колонна помчалась прочь от Бычихи к вышкам, которые были видны из детского лагеря, если взобраться повыше.

Вожатые закончили. Полная луна освещала поляну в лесу, где у костра разложился отряд из двенадцати детей, троих взрослых — двух вожатых и директора детского лагеря.

Казалось, что даже сверчки умолкли. Дети с огромными глазами смотрели на вожатых, которые только что по ролям рассказали страшилку. Директор и сам не мог вымолвить ни слова. Он, ну, совершенно не ожидал такого погружения в историю, натуральности действия и некоторых словесных оборотов.

Треснуло полено в костре. Дети все как один вздрогнули.

- Ну, как вам? - спросил один из вожатых, широко улыбаясь.

- Удалась нам вас запугать?

Дети хором закивали головами.

- Ещё как! - в голос ответили они.

- Круто!

- Детектив красава!

- Да, да!

Вожатые довольно переглянулись и ловко дали друг другу пятюню.

- А вы не хотели, говорили, что все страшилки знаете, будет скучно!

- Скучно точно не было, - отозвался директор, - и очень поучительно, в плане… Лексикона и некоторых… Кхм… подробностей, словечек.

- Да бросьте, это же только для атмосферы! - отмахнулись вожатые.

- А ещё что-нибудь расскажите!

- Да, да!

- Пожалуйста!

- Ещё одну страшилочку!

- Нет, нет и нет! - раскинул длинные руки директор, - хватит! А то не уснёте. Я и сейчас не представляю, как вас всех в палатки загонять, вы же от собственных теней… ой!

Кто-то ухнул, директор вздрогнул, дети покатились со смеху.

- Ну, ещё одну, ну, пожа-а-алуйста!

- Завтра. Поход наш ещё не кончился, мы не добрались туда, где происходило действие страшилки…

- …а вот завтра, когда разобьём лагерь прямо на месте, где раньше была Бычиха…

- …мы расскажем вам ещё одну страшилку…

- ...похлеще этой!

Дети дружно вздохнули

- Ещё страшнее?

Вожатые заговорщически подмигнули.

- Да, а теперь спать!

- А можно вопрос? Один!

- Да, Кбунт, спрашивай.

- А эти человеки, они взаправду раньше тут жили?

- Люди. Конечно. Они и сейчас живут, только одичали. Если повезёт, то выйдут из леса, увидите их вживую. В любом случае в музее есть отличной сохранности мумии.

- Ого! И они такие страшные, с короткими конечностями?

- Да, всё так, но не страшные, а просто другие.

- А почему они одичали?

- Это уже третий вопрос. Хорошо, хорошо! Будет последним! Вступив с нами в контакт, они решили, что мы хотим их уничтожить, потому что похожи на монстров из их страшилок и поэтому почти уничтожили сами себя в войнах. Всё! Всё! – вожатый встал, прерывая новые вопросы, - Всё завтра, а сейчас брысь по палаткам!

Загребая длинными пальцами землю, дети помчались в свои палатки.