Эффект отката

- Марина Юрьевна, там посетитель уснул за столом - не можем разбудить, а ведь закрываться пора! – причитала новенькая официантка Валюша, приоткрыв дверь в кабинет.

- А с чего он у вас уснул? Пьяный? Почему сразу не выпроводили?

В дверях появилась старшая напарница:

- Нарезался где-то в стельку. Это Валька просмотрела. Я подошла – он спит уже. Не знаю, что делать теперь. В вытрезвитель отправлять?

- Одна Валька виновата, а ты где была? – Марина раздраженно захлопнула папку с документами и поднялась из-за стола. – Ладно, идите отсюда, видимо самой придется разбираться.

До чего хлопотное дело – кафе. Открывая свой бизнес, Марина рисовала радужные перспективы: достаток, независимость, путешествия, яркие впечатления от жизни. К тому же, ее решительный характер и деловая хватка позволяли надеяться на успех.

Действительно, поначалу дела шли неплохо, но в какой-то момент возникло множество проблем, заставляющих с головой погружаться в дела и безвылазно проводить время на рабочем месте. Даже в отпуск нет возможности уехать.

Вздохнув, Марина вышла в зал и направилась к дальнему столику, за которым, уронив голову на руки, спал мужчина. Хозяйка оценивающе окинула его взглядом – и что теперь? Вызвать наряд полиции? Однозначно, не вариант. Снова начнутся разговоры, будто у них в кафе спиртным торгуют «из-под прилавка» без лицензии. Такое уже случалось: кто-то из «доброжелателей» решил распространить подобную информацию в городе. Одних документальных проверок прошло столько, что хотелось все бросить.

А ведь место действительно удачное – рядом с привокзальной площадью. Люди в ожидании транспорта частенько заходят, сотрудники прибегают пообедать. В целом все хорошо, если бы не разные подобные инциденты. Нанять бы постоянного охранника, но ведь снова - расходы, расходы, расходы.

Женщина присела за столик напротив незнакомца. Одет прилично: меховая куртка с капюшоном, шарфик. Надо же, и перчатки аккуратно на столик положил. Точно - не пьянчуга и не бомж. Растолкать его и выпроводить? Замерзнет ведь, не лето на дворе. К вечеру до минус двадцати градусов обещают.

- Эй, просыпайся, не дома, - Марина уверенно тряхнула мужчину за плечо. Он вздрогнул, поднял голову, и, взглянув на нее то ли удивленно, то ли испуганно, снова уткнулся лицом в рукав.

В зале появились одетые сотрудницы:

- Марина Юрьевна, мы домой?

- Полы кто мыть будет?

- Нинка, она завтра пораньше придет.

Хозяйка только махнула на них рукой.

- До свидания, Марина Юрьевна! – довольные девчонки поспешно выскочили на улицу.

Она закрыла входную дверь и вернулась к своему посетителю. Тот, наконец, медленно выпрямился и, ничего не понимая, умоляюще уставился на нее, словно просил еще немного времени, чтобы прийти в себя.

- Хорошо погулял? – с усмешкой спросила Марина. - Наверное, и не помнишь, как здесь оказался.

Мужчина с трудом произнес:

- Не помню. Голова раскалывается.

- Ну как же, а когда пил, этого еще не знал?

Вдруг он побледнел и схватился рукой за горло:

- Можно… можно я выйду на минутку?

- Да можно, справа от гардероба дверь. Смотри только, аккуратно там.

Мужчина поднялся, и, скидывая куртку, едва не упал, но сумел удержаться на ногах. Затем, прихрамывая, направился в туалет.

Марина покачала головой. Ну и странный же тип, а глаза добрые и лицо интеллигентное.

Прошло минут пятнадцать. Женщина обеспокоенно подошла к уборной и постучалась – неужели заснул там снова? Еще не хватало замок ломать. Но дверь открылась, и Марина увидела, что ее посетитель, закатав рукава светленькой рубашки, выглядывающей из-под джемпера, стоит с тряпкой в руках; рядом ведерко воды из подсобки, а вокруг все блестит так, что Нинке, наверное, никогда и не снилось.

- Я здесь прибрался немножко, - виновато сказал мужчина. Знаю, что водка совсем не для меня, мутит до сих пор. Но мне уже лучше!

Марина изумленно взглянула на него и ответила:

- Спасибо, конечно. Мой руки и иди за столик, принесу тебе воды с лимончиком для начала, а то сил нет смотреть.

Когда она появилась с графином, в котором весело плескались солнечные дольки, ее нежданный гость выглядел немного бодрее. После двух стаканов исцеляющего напитка он улыбнулся и, поблагодарив хозяйку, представился:

- Меня зовут Сергей.

- Марина.

- Марина, простите меня, пожалуйста. Я понимаю, что задерживаю вас.

- Да сиди уже…

Ей вдруг стало неловко из-за своей привычно-небрежной манеры общения. Она запнулась и продолжила:

- Не спешите, меня дома все равно никто не ждет. Я вам бульончик сейчас разогрею, будете намного лучше себя чувствовать.

Пока керамическая тарелка вращалась в микроволновке, Марина выложила на сервировочное блюдо шарики моцареллы, несколько соленых огурчиков, горку квашеной капусты, нарезала остатки хрустящего багета. Когда она вернулась в зал и поставила импровизированный ужин перед своим посетителем, тот принялся доставать бумажник из внутреннего кармана.

- Спасибо большое! Сколько я должен за угощение?

- Перестаньте. Ешьте бульон, пока горячий.

Марина подошла к окну, искрящемуся от морозных крапинок, задумалась - интересно, кто этот мужчина? Возраст определить сложно, хотя седина пробивается. Ни разу не встречала она такого посетителя в своем заведении. И какое же событие он решил отметить? Кажется, что-то радостное. Но почему один?

* * *

- Марина, мне и правда, очень неловко. Я могу как-то отблагодарить вас за гостеприимство? – Сергей окончательно пришел в себя после столь неосторожного обращения с крепкими напитками.

Женщина переставила посуду на соседний столик и села напротив:

- Расскажите о себе хотя бы немного.

Ее собеседник спросил растерянно:

- Вы хотите знать, что меня сюда привело? Моя история очень странная… Я сегодня уезжаю, мой поезд в полночь. Но вот не дошел до вокзала…

- На вокзал вам в таком виде и не нужно. Не пили раньше никогда?

- Пил. Одно время пил, но давно и от отчаяния. А потом бросил. Сегодня уже все по-другому, поэтому снова потерял контроль. Наверное, от счастья.

- От счастья пить в одиночку? – Марина, конечно, не хотела выглядеть совсем уж бестактной, но любопытство сильнее.

- Да, так получилось. Двадцать лет пролетели, как в тумане. Жил, работал в надежде, что наступит этот день.

- Кто вы по профессии, если не секрет?

- Когда-то моя работа действительно представляла собой тайну за семью печатями, а сейчас – пожалуйста, хоть книгу небылиц издавай, все равно не поверит никто.

Сергей усмехнулся сам себе, а Марина удивленно спросила:

- Да что такое? Вы не диверсант случайно?

- О нет, какой же из меня диверсант. Я несостоявшийся физик-теоретик.

Это оказалось неожиданностью для хозяйки кафе. Кого только не приходилось ей здесь видеть, но этот интересный мужчина - и физик-теоретик? Да ладно! Она произнесла с некоторой игривостью в голосе:

- Так расскажите мне что-нибудь из теории.

Но, похоже, собеседник воспринял ее слова совершенно серьезно. Он задумался, а затем спросил:

- Вы слышали о дедекиндовых сечениях?

- Каких сечениях? Что за…, - Марина прикусила язык, стараясь избежать какого-нибудь случайного словечка.

Сергей смутился от мысли, что создал неловкую ситуацию, и поспешил объяснить:

- Это математика. Теория множеств. Простите, я немного не так начал.

Конечно, дедекиндовы сечения не упоминались ни в школьной программе по математике, ни среди дисциплин общеобразовательного цикла торгового техникума, который когда-то закончила Марина, но казалось, в этом разговоре она чувствовала себя намного увереннее. Женщина рассмеялась:

- Да не переживайте, рассказывайте дальше. Надеюсь, что-нибудь я смогу понять.

Сергей вздохнул:

- В общем, мы пытались поставить эксперимент над временем.

- Ого! Вот это да! Как в опытах Эйнштейна? – Марина решила продемонстрировать некоторую осведомленность, вспомнив статейки из газет о различных паранормальных явлениях. Ей очень нравился рассказ о путешествии корабля, оборудованного мощным электромагнитом, который мгновенно переместился в противоположную точку земного шара, оставив после себя огромную впадину в толще океанской воды.

Но Сергей лишь удивленно пожал плечами:

- Разве у него сохранились работы по данной теме?

- Он сжег их, чтобы не привести человечество к катастрофе, - с серьезным видом знатока прокомментировала Марина и сама же почему-то расхохоталась.

- Во всяком случае, мы опирались на свои разработки, - улыбнулся собеседник. Затем он еще помолчал немного, собираясь с мыслями, и продолжил свой рассказ.

* * *

- Меня, молодого аспиранта, в самом конце девяностых направили сюда для работы над одной многообещающей идеей. Я с головой был погружен в науку и воспринял это с огромным энтузиазмом. Тогда в городе располагался закрытый филиал научно-исследовательского института – он занимал несколько корпусов на городских окраинах.

- Там, где сейчас новые жилые кварталы?

- Именно. А в то время стояли огромные павильоны, заполненные оборудованием, имелись свои электрические подстанции. Там я впервые встретился с руководителем проекта – Иннокентием Дмитриевичем. В нашей лаборатории находился единственный в своем роде созданный им волновой генератор. Невероятно, но Иннокентий Дмитриевич совмещал научную деятельность, руководство филиалом и еще успевал всем помогать в бытовых вопросах. Искренний и душевный человек. Так вот, мы с ним долго работали над теоретической основой построения сконфигурированной оболочки, состоящей из волн определенного спектра.

Сергей снова с опаской взглянул на Марину, не желая как-то расстроить ее обилием специальной терминологии, но она весело ответила:

- Ничего, говорите. Эти ваши слова такие забавные, они мне очень даже нравятся.

Он осторожно продолжил:

- И нам удалось преодолеть однородность времени. Суть в том, что объект, помещенный внутрь данной оболочки, попадает в некий временно́й разрыв, представляющий собой бесконечно малую величину, но сам сохраняет исходные характеристики. Другими словами, ему доступен дополнительный отрезок времени, в отличие от окружающих объектов.

- Надо же. Я такое видела в каком-то фильме, только без математики, - вспомнила Марина. – А дальше?

- С момента перемещения начинается неизбежное изменение колебаний искусственно созданной области, стремящееся к первоначальным значениям. В итоге объект постепенно возвращается к исходной точке.

- Ну вот! – воскликнула Марина. - А то эти ваши сечения… все равно не смогу выговорить. Они здесь для чего?

Теперь рассмеялся Сергей:

- На самом деле можно описать модель целого ряда волн с помощью последовательности иррациональных величин. Их мы рассчитывали из параметров естественного гравитационного поля как раз путем построения дедекиндовых сечений. Эти значения должны находиться между двумя классами, где нижний не имеет максимального элемента, а верхний минимального.

Марина непроизвольно схватилась руками за голову и неуверенно спросила:

- И все?

- Естественно, полученные иррациональные величины возможно использовать лишь с некоторым округлением. Существует прямая зависимость – чем точнее значение, тем дольше объект сможет пребывать внутри временно́го разрыва, вот только затраты энергии на получение волн данного спектра взлетают по экспоненте.

- Какая оказывается красивая вещь – ваша физика! Это реально работало?

- В общем, да. Оборудование у нас имелось, начались эксперименты. С неживой материей они бесполезны, с растениями не очень наглядны – их изменения протекают слишком медленно. Тогда мы сразу перешли к эксперименту с мышью и достигли успеха. Зверек, помещенный внутрь волновой оболочки в одной точке павильона, мгновенно оказывался в клетке с сыром, расположенной на расстоянии пятидесяти метров. Дальнейшее наблюдение никаких изменений в живом организме не выявило, поэтому неизбежно возникла идея с участием человека. У мыши ведь не спросишь, что она видела, правда?

- И вы решили участвовать сами? – догадалась Марина.

- Иннокентий Дмитриевич сначала категорически возражал, но кто еще согласится на такое? Кроме того, это совершенно секретное исследование. О сути эксперимента знали только мы с ним и курирующий сотрудник академии наук. Возникла необходимость разработать план, позволяющий максимально полно проверить достоверность наших предположений.

Сергей замолчал.

- Вам снова нехорошо? – обеспокоенно спросила Марина.

- Нет-нет, все в порядке. Просто думаю, как продолжить. Дело в том, что еще зимой я встретил ее – мою Лизу. Иннокентий Дмитриевич буквально заставлял меня по вечерам выходить куда-нибудь, ведь мозг нужно разгружать от постоянной работы. Конечно, это плохо удавалось – я приходил в один и тот же ресторан-кабаре на Садовой улице, садился в углу, заказывал чай и все равно доставал блокнот с ручкой. Музыку просто не слышал. Так проходил весь вечер. Но однажды я отвлекся от записей, взглянул на сцену и увидел ее.

- Лизу? На сцене?

- Да, она пела. Замечательно пела, как мне кажется. Но я и слов не запомнил – только смотрел на нее, не отрываясь. Такая нежная и хрупкая – она вся словно светилась в луче прожектора. Что-то перевернулось во мне, даже свой блокнот едва не оставил.

- Понятно! – улыбнулась Марина.

- Как только она закончила петь и ушла, я бросился ее искать. Меня не пустили в гримерку, тогда я дождался ее у выхода, чтобы познакомиться. В тот момент я стал очень смелым и решительным, сам себе удивляюсь. И мне каким-то образом удалось произвести впечатление – мы начали встречаться, а вскоре я перебрался к Лизе.

Сергей провел ладонями по вискам:

- Три месяца безумного счастья! Вы не подумайте, я сразу сделал ей предложение, но она не планировала связывать себя семейными узами. Лиза хотела стать известной, мечтала о музыкальной карьере.

- Но как же ваша работа, ваш эксперимент?

- Тогда у меня появилось столько сил, столько идей! Я упорно работал с мыслью, что ночью она снова будет моей, и это буквально погружало в состояние эйфории. Без всякой физики казалось, что время останавливается.

- А потом?

- Потом мы поссорились из-за какой-то мелочи, и Лиза сказала, что хочет некоторое время побыть одна. Я все равно вечером приходил к ней, но она специально уезжала в ресторан пораньше, даже когда не участвовала в программе. Я бежал туда, но она упорно не хотела меня видеть. На работе бродил как тень, не мог записать ни одной формулы. Наверное, начал бы пить еще тогда, если бы Иннокентий Дмитриевич не вытаскивал меня из депрессии буквально «за уши».

Сергей прикоснулся левой рукой к тому месту, где под джемпером располагался карман рубашки:

- У меня остался ключ от ее квартиры, я и сейчас ношу его с собой. Не знаю, можно ли быть романтиком в моей профессии, но он согревал мне сердце все это время. Однажды я решил остаться и ждать Лизу. Около двух часов ночи под окнами послышался шум колес, а вскоре появилась она. Лиза потребовала, чтобы я ушел, не желая ничего объяснить. В ресторане рассказали, что у нее появился состоятельный мужчина, способный обеспечить блестящее будущее, с которым она собирается уехать.

- Незавидная ситуация, - сочувственно протянула Марина.

- Май на дворе, птицы поют, а мне хотелось, снега, много-много снега. Что-то приходилось делать с собой. Я решил не выходить из павильона, в котором у нас располагалась лаборатория. Закрыл окна темными шторами - так и работал, не глядя на часы. Спал прямо там, на раскладушке. Может быть днем, может быть ночью, не знаю. Иннокентий Дмитриевич приносил мне поесть. Он очень переживал из-за меня, но понимал - иначе я работать не смогу.

- Не представляю - весной без солнечного света.

- Зато мы закончили все расчеты и на начало августа уже назначили эксперимент. Изолированное существование подействовало исцеляюще: мои душевные страдания оказались несколько приглушены, я смог спокойно ходить по улице и даже зашел как-то в тот ресторанчик. Мне выдали очередные новости о Лизе. Оказывается, ее избранник еще в начале лета уехал по неотложным делам за границу, но должен вернуться в сентябре и увезти Лизу уже навсегда.

- И вы не попытались увидеть ее?

- Нет, тогда не решился. Мне показалось, что я достаточно спокойно воспринял эту новость, хотя сердце все равно изматывали обида и ревность. К тому же, промелькнула обнадеживающая мысль, что я смогу встретиться с ней после эксперимента. И действительно, в случае удачного его завершения передо мной открывались все двери в научном мире. Наверное, тогда бы Лиза осталась со мной, ведь у меня появлялись совершенно иные возможности. Но, так или иначе, назначенная дата приближалась. За себя я не волновался, чувство страха отсутствовало абсолютно.

Сергей пошарил в кармане в поиске пачки сигарет и спросил:

- Можно я закурю? В принципе, почти бросил, но иногда сложно без них.

- Я составлю вам компанию.

На самом деле Марина тоже недавно избавилась от этой уже не модной привычки, просто ей хотелось поддержать своего собеседника.

- Так вот, план казался нам достаточно практичным и полезным. Максимальное время пребывания внутри временно́го разрыва, которого получалось достичь, составляло около пяти часов. Предполагалось выполнить тестовые задания, затем прибыть в павильон, расположенный в противоположной части города, для замены пружин в одной из установок. Проблема заключалась в том, что тяжелый корпус был подвешен на них к огромному каркасу. Временное изъятие даже одной привело бы к перекосу конструкции и выходу ее из строя, ведь внутри располагалось довольно чувствительное оборудование.

- Но как это чудо вообще подвесили?

- Собирали все на изначально сооруженном прочном фундаменте, а когда закрепили сверху, его разобрали. Страховочные крепления при монтаже никто не предусмотрел, поэтому ремонт представлялся затратным и сложным мероприятием. К тому же, мы хотели во время эксперимента достичь реального практического результата.

- Не понимаю, что можно сделать в одиночку?

- Уравнения, которые мы вывели с Иннокентием Дмитриевичем, подтверждали: пребывая внутри временно́го разрыва, я смогу оказать воздействие лишь на объекты, вес которых меньше моего. Вполне логично, так как окружающие предметы в этот момент не находятся в невесомости, их масса по-прежнему умножается на гравитационное ускорение. Стало понятно, что тяжелый корпус не среагирует на меня и не упадет на землю, а я смогу свободно ходить по нему. Зато имелась возможность работать с такими «вещичками», как пружины.

- Интересная идея! Значит, пока все вокруг останавливается, можно успеть сделать очень многое, - сообразила Марина.

- Конечно, данное открытие могло вывести технологии на новый уровень. Сейчас я понимаю, какой новый ящик Пандоры при этом открылся бы, но тогда мы работали, одержимые надеждой подтвердить свою гипотезу.

- И что-то вышло не так?

- Начиналось все прекрасно. Я вошел в капсулу генератора, а Иннокентий Дмитриевич поднялся в аппаратную и включил заданную мощность. Вокруг вспыхнул яркий свет с зеленоватым оттенком, который я видел даже с закрытыми глазами. Начал считать. Через тридцать секунд свечение погасло, и я вышел.

- Ничего себе! Вы попали в разрыв времени?

- Да, все казалось обычным, самочувствие абсолютно не изменилось. Правда, я сразу отметил, что контрольный индикатор, который должен мигать, горит ровным светом. Прошел дальше, к двум тонким прямоугольным дощечкам, закрепленным по краям на невысоких подставках. Встал на первую - она, как и предполагалось, сломалась посередине. У второй я сначала убрал подставки. Дощечка оставалась в зафиксированном положении, пока прикосновением руки я не опустил ее на пол. Затем снова поднял и бросил вниз – она сразу упала, как и предполагалось. Значит, объекты, к которым я применил воздействие, приобретали свои обычные свойства. Уже что-то. Рядом на трех мощных цепях висел специально изготовленный железобетонный диск - около двухсот килограммов. Подошел, привычно толкнул рукой, как делал много раз до начала эксперимента. Вот это оказалось интересно.

- С ним получилось иначе?

- На самом деле как раз так, как ожидалось. Он не шелохнулся, хотя в обычных условиях его удавалось раскачать. Тогда я снял одно из специальных креплений, соединяющих цепь с ушком арматуры на поверхности.

- И что? – испуганно спросила Марина.

- Диск продолжал висеть на двух цепях, как ни в чем не бывало. Я с радостью убрал и второе, и третье крепление – он замер в воздухе неподвижно. Сначала я так же осторожно надавил на него рукой сверху, затем сильнее, а в итоге забрался на диск и попытался изобразить чечетку.

Сергей рассмеялся, припомнив свой кратковременный эмоциональный подъем.

- Я вдоволь повеселился, затем спрыгнул на пол, и танцующей походкой направился к выходу из павильона. Но слишком непривычным казалось происходящее. Точнее, отсутствие происходящего. Остановилось все: вода в небольшом фонтане перед нашим институтом, флаг, развевавшийся у входа, летящие в воздухе птицы, двое рабочих, занятых ремонтом территории. Кроме того, меня поразила тишина – абсолютная тишина. И еще я тогда подумал: жаль, что нет дождя, ведь интересно пройти сквозь замершие капли.

- Капли? Они там тоже особенные?

- Нет, и это оказалось легко проверить: я просто подошел к фонтану и собрал несколько брызг ладонью. Она стала мокрой. Подставил руку под струйку воды – она растеклась по моему рукаву и даже начала капать на землю, но только та часть, к которой я прикоснулся. Возле кустов увидел стайку воробьев, которые резвились в реальности, оставленной мной около получаса назад. Я взял одного из них буквально из полета – тельце оставалось теплым, но сердце не билось и глазки казались застывшими.

- Вот это да! И воробышек ожил в ваших руках?

- Нет, получилось несколько по-другому. Я потрогал крылышки – они сложились, перевернул его на ладони – он стал весь мягкий, но, вопреки ожиданиям, безвольно лежал в руках. Дыхание и сердцебиение по-прежнему отсутствовали. Я понял, что заставить какое-либо существо прожить дополнительное время одним лишь прикосновением не в моей власти. Осторожно положил птичку в траву – все равно сориентируется и полетит дальше. Кошек и прочих опасностей поблизости не наблюдалось. Пришлось включить волю и не отвлекаться на пугающие странности, ведь предстояло еще добраться до удаленного павильона.

- Вам удалось завести машину?

- Нет, мы решили даже не пробовать. Мало ли как поведет себя двигатель внутреннего сгорания. Просто взял заранее подготовленный спортивный велосипед, ведь механика в этом случае намного надежнее. Катился он как обычно, и, что забавно, я слышал шорох его шин.

- Представляю, поездка по замершему городу! Наверное, так заманчиво!

- Я отправился в путь по небольшим улочкам, где меньше движения, чтобы случайно не задеть людей. Так вышло, что я проезжал мимо ее дома…

Сергей сделал глубокую затяжку, сигарета задрожала в его руках.

- Все-таки решили зайти к Лизе?

- Да, я понимал, что не нужно этого делать, но, как заговоренный, оставил велосипед и поднялся на третий этаж. Ключ и тогда находился в моем кармане, а нехитрый замок в ее двери открывался независимо от того, изнутри или снаружи его перед этим закрыли.

- И она была дома?

- Дома. На своем диване, который когда-то делила со мной. Лежала с книгой в руках. Я даже название не прочел, подошел и взял книгу. Кажется, положил ее на пол. В этом странном мире я оставался единственным объектом, способным инициировать хотя бы какое-то движение.

- А что же Лиза?

- Она так и лежала. И смотрела перед собой, словно куколка. Я обхватил ладонями ее пальчики, прижался своими губами к ее губам. Локоны, задетые мной, выбились из прически и упали на лицо. Я испугался, что она сейчас увидит меня, но этого конечно не произошло.

- Боже мой, а дальше?

- Вы осудите меня и будете правы, но я действительно совершил преступление. Некоторое время стоял перед ней на коленях и непрерывно гладил ее, а затем лег рядом. Лиза была в одном только шелковом халатике, совсем тоненьком – такая красивая, такая желанная…

Сергей судорожно погасил окурок в подставленной Мариной тарелке и сжал руками голову:

- Я не смог остановиться! Я же любил ее, любил и люблю!

Мужчина встал, и, хватаясь за спинки стульев, подошел к окну. Марина сидела молча, пока ее собеседник не вернулся на свое место. С глубоким вздохом Сергей достал вторую сигарету, но затем бросил вместе с пачкой на стол.

- Никогда даже не представлял такое - переступить через мораль буквально за мгновения, ведь она не имела возможности сопротивляться этой близости. Я чувствовал, каким послушным становилось подо мной ее тело, и у меня словно отключился разум.

Сергей снова взглянул на окно, за которым повисла непроглядная зимняя ночь.

- После содеянного я начал осознавать, что поступил отвратительно. Еще какое-то время просто сидел возле дивана, затем аккуратно положил Лизу примерно так, как она и лежала, когда я вошел в квартиру. И халатик на ней поправил. Про книгу забыл. Может быть, Лиза потом решила, что уснула на мгновение, и та выпала у нее из рук.

- Вы не добрались до подвешенной установки?

- Добрался, все-таки добрался. Наступило какое-то спокойствие, и даже безразличие к тому, что я должен выполнить. Часы на моей руке исправно отсчитывали отведенное на эксперимент время, в запасе оставалось еще часа три. Я снова закрыл ключом дверь, вышел на улицу, сел на велосипед. Через полчаса приехал в пункт назначения, начал работу. Поднялся по лестнице на сооруженные рядом с корпусом леса – там находились новые пружины, закрепленные в растянутом положении на специальных домкратах. Мне оставалось лишь подтянуть их к местам креплений и заменить. Для чистоты эксперимента решил сначала снять все, чтобы гигантский короб некоторое время буквально висел в воздухе.

- Вам действительно не было страшно?

- Я не испытывал никаких эмоций. Мощные болты заранее сдвинули с места пневматическим инструментом, поэтому соединение поддавалось достаточно легко. На резьбе виднелся внушительный слой солидола. Открутил специальным ключом старые пружины, оттолкнул их, подвел новые. Зафиксировал первую, подошел ко второй.

- И успели все выполнить в срок?

Сергей усмехнулся:

- Это последнее, что я помню. Очнулся уже в больнице. Иннокентий Дмитриевич потом рассказал: сразу после начала эксперимента ему позвонили и сообщили, что установка рухнула вниз. Его самого тогда едва привели в чувство.

- Я так понимаю, вы получили серьезные травмы? - осторожно спросила Марина.

- Да, почти полгода в госпитале, затем еще полгода реабилитации. Сначала я жалел, что остался жив, ведь у меня не оставалось шансов вернуть Лизу. Хотел покончить с собой, понимал - без нее жить не смогу. Но времени на размышления оказалось много, и постепенно пришло осознание, что не случайно мне оставлена жизнь. Я точно не имею права распоряжаться подаренным свыше.

- Но почему так произошло? Ведь у вас оставалось время?

- В этом вся суть. Позже, когда я обрел способность анализировать ситуацию, понял, что возвращение показателей волновой оболочки к первоначальным значениям происходит отнюдь не равномерно. В какой-то момент процесс начинает развиваться с огромным ускорением, ликвидирующим весь запас отведенного времени.

Сергей вздохнул:

- Предвидеть подобный феномен вряд ли возможно. Наши расчеты проверяли несколько независимых групп научных сотрудников, и никто не обнаружил ошибок. А самое главное, возвращение к свойствам однородности могло произойти абсолютно в любой момент. Мы с Иннокентием Дмитриевичем назвали это явление «эффектом отката» - в психологии, кажется, существует такой термин. Вы неуклонно, шаг за шагом, идете к цели, а затем раз – и наступает срыв, который очень быстро возвращает туда, откуда начинали. Примерно то же самое произошло у нас в переносном смысле, да и в прямом, пожалуй. Вот только все события, инициированные мной, уже успели произойти, и вернуть эту часть мира точно в исходное состояние невозможно.

- А что показали часы?

- Часы на моей руке никак не отражали ускорение. Кстати, они даже не разбились во время падения и спокойно продолжали идти дальше. Но это не имеет никакого значения.

- А Лиза? С ее телом кое-что произошло… Она ведь не могла не почувствовать.

- Я постоянно думал об этом, но когда смог немного передвигаться и выписался из госпиталя, она уже уехала из города. Даже мобильные телефоны тогда еще не появились в нашей повседневной жизни. Да и как задать такой вопрос?

- Она не пришла вас навестить?

- Нет, и это к лучшему. Мне совсем не хотелось вызвать у нее чувство жалости. Думаю, она вообще не знала о случившемся, так как историю не предавали огласке.

- Вы продолжили работу в институте после выздоровления?

- Нет, моя жизнь катастрофически покатилась под откос. Та установка после падения оказалась полностью разрушенной; нашу разработку свернули, а ее теоретическую основу объявили несостоятельной. Вскоре от сердечного приступа скончался Иннокентий Дмитриевич. Мне было невыносимо думать, что сказались его переживания в ходе эксперимента, к тому же, он себя никогда не жалел: зачастую сутками работал без сна и отдыха. А после наш институт закрыли и демонтировали все уникальное оборудование, создаваемое десятилетиями. Я оказался без работы, да и не хотел возвращаться в науку. Вот тогда начал пить по-черному.

- По-черному? – недоверчиво спросила Марина.

Сергей лишь пожал плечами:

- Я не думал ни о чем, ничего не хотел, просто заставлял себя пить, хотя водка вызывала отвращение. Перебивался случайными заработками. Еще иногда бродил во дворе дома, где раньше жила Лиза, и однажды увидел в ее окнах свет.

- Неужели она вернулась?

- Я поднялся, позвонил в квартиру. Дверь открыла какая-то женщина. Оказалось, это старшая сестра Лизы приехала из Ярославля, чтобы продать квартиру. Сначала она не хотела разговаривать: неудивительно, учитывая мой абсолютно непрезентабельный тогда вид. Но, я представился, и она все-таки пустила меня на порог - видимо, раньше слышала обо мне. Так я узнал, что в первую же весну после отъезда Лиза родила девочку. И произошло это третьего мая - ровно через девять месяцев после того августовского дня.

- Вот это поворот! – подумала Марина про себя.

Лицо Сергея просветлело:

- Она сообщила: племянница появилась на свет семимесячной, но абсолютно здоровой. А я понял, что она родилась в срок, понял, что это моя дочь. Известие подействовало отрезвляюще. Пить постепенно перестал. Сначала работал ночным сторожем - сидя в своей будке, вспоминал все, что знал раньше. Вскоре устроился на оптико-механический завод инженером, семь лет проработал в Новосибирске, куда меня командировали для участия в совместном проекте, даже написал небольшую работу по волновой теории. Я пытался что-либо узнать о Лизе и дочери, но тогда это не удалось.

Мужчина вдруг улыбнулся радостной искренней улыбкой, словно отбросил терзающие воспоминания и сказал:

- А в последнее время жизнь начала развиваться в самую лучшую сторону.

- Неужели нашли их?

- Нашел. В соцсетях. Оказывается, Лиза тоже искала меня, и даже раскаивается, что когда-то совершила ошибку. Ее музыкальная карьера так и не сложилась. Лиза хотела учиться вокалу, но не появилось такой возможности. Они улетели в Майами, где она пела в каком-то русском ресторане. А через некоторое время ее муж разорился, и вскоре его нашли в окрестностях Саут-Бич с проломленной головой. Она сразу же вернулась обратно в Россию, устроилась в столичный языковой центр.

- А у нее не получилось вас найти?

- Оказывается, они с дочкой приезжали сюда, но я как раз находился в командировке, да и среди наших общих знакомых никто обо мне ничего не знал. Кто-то даже сказал, что я окончательно спился и утонул. Но сейчас это совсем не важно. Она зовет меня к себе! Представляете? Кстати, она совершенно не изменилась – такая же светловолосая красивая девочка, как и наша Алиса!

- Видите, как замечательно – вы тогда успели выполнить самое главное задание, - искренне улыбнулась в ответ Марина. – Нечасто все настолько хорошо складывается.

- Да, сегодня уезжаю к ним. Видимо, Небеса простили меня, подарив счастье. Вот… я и напился, чтобы не сойти с ума.

- Вы попробуете рассказать обо всем Лизе?

Сергей снова улыбнулся:

- Она сочтет меня фантазером. Но, конечно, хочу, чтобы они знали - я отец Алисы. Просто постараюсь убедить Лизу, что за двадцать лет она забыла, когда состоялась наша последняя встреча.

Затем он помолчал немного и спросил:

- Марина, вы, наверное, не поверили и в половину того, что я здесь наговорил?

На самом деле Марина каким-то внутренним чутьем понимала - это правда. Но, обладая определенной жизненной мудростью, рассудила - Сергею станет спокойнее, если она не воспримет всерьез разговор, на котором сама же настояла, поэтому улыбнулась ему и ответила:

- Я люблю такие фантастические истории и очень приятно провела время.

Ей показалось, что гость вздохнул с некоторым облегчением и незаметно взглянул на часы. Стрелка подходила к половине двенадцатого.

- Пора поспешить на перрон, - сказала хозяйка заведения, открывая дверь. - Скоро ваш поезд.

Сергей оделся, взял перчатки и направился к выходу. В дверях он остановился и протянул Марине визитку:

- Спасибо вам. Если понадобится помощь, звоните, пожалуйста. Я сделаю все, что в моих силах.

Она спрятала карточку в карман и подняла правую руку в шутливом прощальном жесте.

* * *

Когда Марина выехала на автостраду, проходящую над железнодорожными путями, поезд уже набирал скорость, пролетая внизу чередой светящихся окон. Мысленно желая Сергею счастливого пути, она решила не оставлять себе лишнего соблазна воспользоваться его чувством благодарности. Вынула визитку, открыла окно - картонный прямоугольник мгновенно исчез в снежном вихре.

- Сильно я закрутилась в последнее время, надо пересмотреть свою жизнь, - с улыбкой взглянув в зеркало, сказала сама себе Марина. - Может быть, и у меня закончится этот затянувшийся «эффект отката».