Герой

Артем Семенович устало посмотрел на свое отражение в мутной мыльной воде. Отражение глядело на него чуть уставшими глазами, полными долгого полузабытого прошлого; давно не стриженные седые волосы прилипли ко лбу. Глубокие морщины выдавали почтенный возраст, но задорный огонек в глазах еще не угас. Отражение улыбнулось и подмигнуло, а затем дрогнуло — и расплылось: Артем Семенович опустил руки в тазик и в заключительный, третий раз, ополоснул лицо. Затем подошел к зеркалу, дважды широко открыл рот, проверяя, тщательно ли почищены зубы, и, не отводя взгляда от своего лица, дотянулся до полотенца и вытерся. Проходя по коридору, проверил, заперта ли дверь.

Читать не хотелось. Это беспокоило Артема Семеновича, он привык соблюдать свой вечерний ритуал: ванная — входная дверь — чтение на ночь. Если что-то нарушалось, он всегда становился недовольным и даже тревожным. «С возрастом становишься чудным,» — подумалось ему, и это повлекло за собой череду других довольно неприятных мыслей.

Артему Семеновичу было семьдесят три года. В целом, он был бодрым и энергичным человеком, довольно умным (все-таки академик!), много знал и много интересного мог рассказать. Внуки никогда не скучали с ним и радовались, когда дедушка принимал участие в их шумных играх; сын видел в нем надежную опору и был опорой сам, а супруга часто хвалилась своим мужем перед подругами. А то, что Артем Семенович стал "чудить" в силу преклонного возраста, никому не мешало, и даже наоборот, некоторым казалось довольно милым. А самым трогательным было в нем то, что всю свою жизнь он мечтал изменить мир и верил, что однажды сделает это, и неважно, сколько лет ему будет тогда. Конечно, большинство людей, окружавших Артема Семеновича, воспринимали его слова как шутку или наивные мечтания, однако сам он настроен был очень серьезно.

Подойдя к кровати, старик пять раз взбил подушку, перевернул ее, залез под одеяло, поцеловал жену, которая лежала рядом и ждала мужа, и сел, облокотившись о спинку. Кости немного ломило, но с этим он уже давно свыкся, и всякий раз, ложась в кровать, издавал протяжный вздох облегчения, осознавая, что каждый прожитый день давался ему с неким трудом, а его завершение приносило невероятное облегчение.

«Интересно,» — думал Артем Семенович, — "когда это я упустил свое время?" Подобные размышления посещали его каждый вечер, и это тоже стало частью ритуала. Мысли отвлекали его от старческих недомоганий, и в то же время навлекали на него сон. И этот вечер не стал исключением; Артем Семенович уже был готов погасить ночник, когда на руку ему приземлился комар. Старый академик посмотрел на насекомое, на мгновение задумался, с умным видом шепотом произнес "Culexpipiens", аккуратно занес над ним ладонь и легко прихлопнул кровососа. Довольный собой, он наконец погасил свет и погрузился в мечты.

***

На экране отображения естественного течения жизни (ЕТЖ) появилась надпись «ТРЕВОГА». Старший научный сотрудник центра управления ЕТЖ поправил съехавшие на нос очки и стал всматриваться в отображенную на экране карту мира Эрда в поисках места возникновения неполадки. Найдя на территории государства с названием "Россия" маленькую красную точку, он жестом подозвал к себе интерна-новичка.

Новичок по имени Аростусг всю свою жизнь был круглым отличником: с отличием окончил Школу межвидового ведомства, затем Академию межвидового ведомства также с отличием, и все ради одной цели — стать великим ученым и помогать регулировать жизнь на шести известных миру на сей день обитаемых планетах. Надо заметить, это было делом не из легких. Прежде, чем приступить к практике, каждый студент подвергался строжайшему отбору. Мало было запомнить и изучить особенности и строение каждой планеты, недостаточно знать культуру всех видов и рас их обитателей, но нужно было обладать врожденным талантом к прогнозированию, уметь анализировать прошлое и делать точные выводы. В центре управления ЕТЖ бывали случаи, когда студенты-отличники оказывались на деле бесполезными и даже ставили под угрозу естественное течение жизни. К примеру, когда организмам, населяющим планету Серео* (земное название — Церера, карликовая планета, прим. авт.*) пришло время эволюционировать, один новичок, вдохновившись развитием цивилизаций на планете Эрд* (Земля, прим. авт.*), направил туда небольшой астероид, не учитывая ни размеров самой планеты, ни особенностей ее обитателей. На Серео не выжил ни один вид, да и сама планета превратилась в кучу огромных булыжников, бесконтрольно летающих по космическому пространству. К счастью, времени после катастрофы прошло немного до того, как в центре управления ЕТЖ успели повернуть время вспять и вернуться к моменту, когда Серео ничто не угрожало. Промедли они еще день-другой — было бы уже поздно. Разумеется, недотепу сразу же вышвырнули из центра, отобрали лицензию на управление ЕТЖ и диплом, а опытные ученые еще долго пугали его примером других новобранцев.

Был и другой любопытный случай, когда новенькая практикантка вступила в ментальный контакт с одним из представителей Чары* (Сатурн, прим. авт*). Внушив существу, что она является всемогущим божеством, живущим высоко в небе, девица надоумила его изобрести и приделать к себе подобие крыльев, чтобы он мог полететь за облака, увидеть ее и рассказать о ней своим собратьям. Учитывая, что на Чаре постоянно дуют небывалой силы ветра, неудивительно, что планетянин, стоило ему только оторваться от поверхности, был подхвачен мощным потоком воздуха и разбился о скалы. Позже выяснилось, что практикантка скрывала развитую еще в детстве манию величия. Что с ней стало после этого происшествия, мало кому известно, но бед она понаделала немало: ученым пришлось искать способ доказать чарцам, что если ты весишь не одну тонну, то на это могут быть причины, и не стоит идти против климата собственной планеты.

Что касается Аростусга, то он блестяще прошел отбор: все психологические тесты показали полную вменяемость, религиозных предрассудков не выявлено. Оказавшись впервые в Центре управления ЕТЖ, он готов был расплакаться от счастья. В непостижимый восторг привел его вид тысяч огромных мониторов, за которыми неусыпно работали старшие научные сотрудники, одетые в светло-зеленые комбинезоны; неуемный интерес вызывали голубые, желтые и красные голограммы, возникающие то тут, то там в ответ на одно лишь непринужденное движение руки кого-нибудь из сотрудников, отвечающих за природу и рельеф. Везде мигали, сияли и завораживали сотни тысяч лампочек, кнопок и рычагов, и у всех было свое назначение, и во всем этом Аростусгу надлежало теперь разбираться. Но самым трепетным и волнующим стало для него осознание, что теперь он без пяти минут сотрудник центра управления ЕТЖ. Наконец он добился того, к чему так упорно шел все эти годы, и вот-вот примется вершить судьбы миров, сделает каждый из них идеальным, поможет каждому миру обрести гармонию. И начать ему хотелось прежде всего с Эрда — планеты его предков.

По счастливой случайности ученый, за которым Аростусг теперь должен был следовать везде, чтобы накапливать необходимый для самостоятельной работы опыт, как раз являлся одним из Хранителей Эрда. Подойдя к экрану, часть которого все еще закрывал знак тревоги, интерн не смог сдержать улыбки. Сердце его наполнилось теплом; на память стали приходить рассказы бабушки о голубой планете; о ярко-розовых окрасах неба в вечернее время суток; об осадках в виде дождя, которые в жаркую или душную погоду могли вызывать у эрдцев бурный восторг; об осадках в виде снега, с которыми любят играть дети Эрда... Аростусг никогда не был на Эрде сам, но определенно чувствовал с этой планетой какое-то необъяснимое родство и искренне хотел ей помогать.

— Интерн, — обратился к нему старший научный сотрудник, — обнаружено нарушение естественного течения жизни на планете Эрд, в секторе с названием Россия, рельеф равнинный, климат умеренный. Что будете делать?

Ну надо же! Первый день практики, и сразу происшествие! Вот он — шанс для молодого практиканта показать, что он компетентен, что может принимать участие в решении межмировых проблем! Он знал, что готовым нужно быть ко всему, и оказалось, не зря. Аростусг подошел ближе к экрану, прищурился, пригладил взъерошенные волосы и начал робко отвечать:

— Ну, для начала... Я посмотрю протокол происшествия, — голос интерна слегка дрожал, но, получив одобрительный кивок от руководителя, Аростусг почувствовал прилив уверенности. Он дотронулся до экрана, локализовал происшествие и, увеличив изображение, получил четкую картину события: в типичном для эрдовских жилищ помещении в постели двое планетян, мужская и женская особь. По всем признакам, немолодые. Свет был погашен, что означало, конечно, ночное время суток. На подоконнике сидел маленький зверек, покрытый шерстью, цвет которой невозможно было определить в темноте, но по очертаниям Аростусг догадался, что это так называемый «кот домашний» — мирное животное (для эрдцев типично содержать котов в качестве питомцев). Больше в помещении никого не было, а присутствующие выглядели вполне безобидно.

— Поверхностный осмотр места происшествия не выявил проблему. Пожалуй, нужно отмотать немного. Сигнал тревоги поступил около двух минут назад, возьмем на всякий случай три...

— Неплохо, — подбодрил Аростусга руководитель, — приятно, когда новичок не впадает в панику при встрече с проблемой. — Старший научный сотрудник с довольным видом продолжил наблюдение за действиями подопечного.

— Видим эрдца-мужчину в коридоре — это часть жилища, соединяющая разные помещения, которые называются... называются... камнаты, — от волнения Аростусг немного забыл терминологию. Бывает, успокаивал он себя.

— Комнаты, — поправил руководитель. — Ничего страшного, интерн, продолжайте.

— Спасибо, господин учитель. Пока сигнала тревоги нет… Мужчина ложится в кровать, что-то говорит женщине, смотрит на свою руку... Ага! Вот и сигнал! — торжественно заключил Аростусг.

— И что же, по-вашему, послужило поводом к сигналу?

— Ой, скорей всего, он сказал женщине что-то секретное, чего при естественном течении жизни она знать не должна...

— А вы не хотели бы включить звук, к примеру, и поточнее сделать вывод?

Аростусга разрывали эмоции. Он был рад, что представилась такая возможность проявить себя; он был горд собой, ведь до сих пор не совершил ни одной значимой ошибки. А еще он ужасно нервничал, ладони были липкие от пота, лоб покрылся заметной испариной, дышать было трудно и невыносимо хотелось сделать хотя бы глоток воды. Неудивительно, что на ум не пришла такая простая мысль, как включить звук: наплыв чувств сбивал с рабочего ритма. Аростусг взял себя в руки. Он — начинающий, но все же «профессионал своего дела». Он все учил, он знает, как нужно поступить. Пить хотелось уже невыносимо, но это должно подождать, сначала — решить проблему, возможно даже, спасти целый мир! В конце концов, чем скорее он разберется с этим, тем скорее наставник отпустит его на перерыв, и тогда уж можно будет подумать о себе, выпить сока ифайнафу — он его с детства обожает — и немного отдохнуть. Но сейчас нельзя расслабляться. Аростусг заставил себя сконцентрироваться и снова заговорил:

— Да, включаю звук. Смотрим еще раз. Culexpipiens... На одном из наречий Эрда это означает «комар обыкновенный»... Сомневаюсь, что это может быть связано с какой-то тайной... Ничего не понимаю, — новичок сконфузился, вид у него был до того растерянный, что старший научный сотрудник даже мысленно пожалел его.

— Интерн, — решил помочь наставник, — обратите внимание на то, что случилось сразу после слов 'culexpipiens'. Ведь не слова вызвали сигнал тревоги, приглядитесь повнимательнее.

Аростусг замедлил изображение в три раза, чтобы на сей раз точно ничего не пропустить. Вот старик смотрит на руку, вот он говорит, вот заносит правую ладонь над своей левой рукой...

— Ага! Да он же убил комара! Комар сидел у него на руке, а он его прихлопнул, видели! Ладошкой прям, вы видели?! — восторгу Аростусга не было предела. Подумать только! Столько происшествий в один день: сначала катастрофа, потом он нашел причину катастрофы, теперь осталось чуть подумать и найти способ все разрешить! Дела здесь на пять минут от силы. А потом его сразу ждет сладкий сок ифайнафу, и, пожалуй, он еще и перекусил бы жареным халибутом…

Старший научный сотрудник строго посмотрел на него поверх очков: своим довольным криком интерн явно помешал работе всех остальных работников центра. Уловив молчаливый намек наставника, Аростусг немного успокоился, хотя угомонить разбушевавшуюся радость потребовало от него немалого усилия.

— Извините, господин учитель. Но я все равно пока не понимаю... Насколько мне известно, для эрдцев характерно уничтожение насекомых. Каждую секунду уничтожаются тысячи, миллионы особей по всей планете, и обычно это не приводит к каким-либо значимым последствиям.

Руководитель, дотронулся до изображения старика на экране. Рядом с ним появилась голограмма досье, которое Аростусгу сразу же рекомендовалось перенести на наручный компьютер. Компьютер на правом запястье Аростусга засветился, дважды издал пищащий звук, в знак того, что файл с информацией получен, и снова погас. В целях экономии времени не дав интерну как следует ознакомиться с материалом, старший научный сотрудник принялся объяснять, что же пошло не так, при этом приняв такой важный вид, что подопечный смутился окончательно.

— Дело в том, уважаемый интерн, что этот обыкновенный комар должен был сыграть необыкновенную для представителя своего вида роль. Являясь носителем новейшего, неизвестного ранее вируса, комар должен был укусить старика, тем самым заразив его неизлечимой болезнью. Разумеется, эрдец скончался бы и без того довольно скоро, ведь продолжительность жизни на этой планете невысока, по сравнению с нашей цивилизацией, однако прежде, чем это произойдет, он должен положить начало массовой эпидемии, которой суждено сильно сократить численность его расы на Эрде. Разумеется, это повлекло бы за собой изменения условий жизни всех обитателей планеты, но пока мы еще не решили, хорошо это отразится на ее состоянии или нет — этот вопрос стоит на обсуждении совета ЕТЖ.

Аростусг от удивления даже не мог сразу отреагировать на слова наставника. Как это возможно, чтобы настолько маленький организм смог послужить причиной таких глобальных изменений на всей огромной планете? Конечно, он знал один случай, когда один интерн, работавший с планетой Посейдона* (Нептун, прим. авт.*) проявил жалость к одноклеточному организму, которому суждено было быть поглощенным двуклеточным организмом, и спас его. Конечно, ни к чему хорошему это не привело, поскольку тот спасенный быстренько эволюционировал в нечто огромное и слопал значительную часть населения Посейдоны. «Мал, да удал,» говорили про таких на Эрде. Пока Аростусг собирался с мыслями, учитель перешел к постановке новой задачи:

— Вот вам... Как вас зовут?

— Аростусг, господин учитель.

— Хм... Суффикс '-усг' в вашем имени подсказывает мне, что ваши предки с Эрда, не так ли?

Аростусг молча кивнул и слегка улыбнулся.

— Что ж, так вам будет даже интересней, пожалуй. Вот вам, Аростусг, задание для самостоятельного исследования на ближайшую астронеделю. Изучите досье землянина и рассмотрите разные варианты изменения ЕТЖ в сторону предписанного. Придерживайтесь алгоритма действий при подобных происшествиях, но и свежие идеи здесь, конечно, приветствуются. Пока совет рассматривает ситуацию с Землей, мы будем помогать вершиться тому, что суждено этой планете. На сегодня вы свободны, интерн. Хвалю ваши знания и энтузиазм, но поработайте над наблюдательностью.

Наставник удалился, а Аростусг еще некоторое время стоял перед экраном, погрузившись в раздумья.

***

То, с каким холодом наставник относился к проблеме на планете Эрд, навлекло на Аростусга уныние. «Как можно,» — думал он, — «так равнодушно наблюдать за вверенной тебе планетой, когда у тебя на виду все ее обитатели, и ты можешь видеть, что каждый из них делает и как живет, можешь представить, — опираясь на научные факты и ранние исследования, конечно, — что они чувствуют... В конце концов, это не просто вверенная тебе судьба планеты, это твой эксперимент, твоя научная жизнь!» Такие мысли — обычное дело для человека, только что получившего профессию, о которой он долго мечтал. И обычное дело для человека, не так давно расставшегося с детством, — гореть, переживать душой за правое дело и страстно желать переменить жизнь к лучшему...

В размышления Аростусга вихрем вторгся звук резко распахиваемой двери — судный час, очевидно, настал.

— Доброе утро, интерн, — старший научный сотрудник пребывал, видимо, в хорошем настроении, потому что встретил своего подопечного широкой улыбкой и крепким рукопожатием, — я готов выслушать ваш отчет о проделанной работе. — Он уселся в мягкое кресло, стоящее в самой середине небольшого рабочего кабинета, по-хозяйски закинул ногу на ногу и приготовился слушать доклад. Типичный «мэтр», бросающий вызов новичку-ученику.

— Я долго размышлял над информацией, полученной от вас, о том, что ожидает планету Земля, господин учитель, — Аростусг снова нервничал, и даже сильнее, чем в свой первый день практики. — А также у меня было достаточно времени, чтобы изучить досье нарушителя ЕТЖ, его, кстати, зовут Артем Семенович Ра...

— Так-так, интерн, — перебил Аростусга наставник. — Я вижу уже сейчас, к чему вы клоните. Вижу, что судьба планеты, которая до некоторого времени была домом ваших предков, вам явно небезразлична. Это подтверждается еще и тем, что вы не только потрудились запомнить имя того землянина, но и сочли нужным упомянуть его в своем докладе! Вам известно, что это безответственный, ненаучный подход к вопросу, который ставит под вопрос вашу компетентность?

«Обращается со мной, как с ребенком,» — подумал Аростусг, немного обиженно. Однако, ожидая подобной реакции со стороны ученого, он решил попробовать переубедить его, приводя свои доводы, которые, разумеется, подготовил заранее, и даже отрепетировал несколько раз перед зеркалом.

— Господин учитель, спешу уверить вас, что я действительно всецело предан науке, и изучение различных существ, населяющих Землю, входит в сферу моих интересов, — эта фраза, по мнению Аростусга, должна была дать ему шанс. Так и вышло, учитель, все еще нахмуренный, только хмыкнул, и, хотя лицо его не выражало одобрения, в ожидании уставился на интерна. Тот выдержал небольшую паузу — на всякий случай.

— Так вот, изучая эту особь, — Аростусг удержал себя от повторного упоминания имени, — я узнал, что всю жизнь этот эрдец хотел изменить мир, сделать что-то хорошее для человечества и оставить след в истории его цивилизации. Но срок его жизни подходит к концу, а никаких существенных изменений в свой мир он не привнес, или, по крайней мере, он так думает. О человеческой расе нам так же известно, что их мозг является самым развитым среди всех обитателей планеты. В том, что старик нарушил ЕТЖ, виноваты его собственные мысли! Желание помочь своему виду жило в нем с малых лет, было сильным на протяжении жизни, но теперь, когда он почувствовал, что жить осталось недолго, а задуманное им не сбылось, это желание вспыхнуло в нем с неожиданной силой. Эта сила задала импульс другим системам организма, другим отделам головного мозга; наиболее значимо импульс сказался на интуиции, а интуиция, в свою очередь, заставила старика уничтожить комара до того, как он смог бы заразить его вирусом. Конечно, старик не мог ничего знать о вирусе, но ведь интуиция — а между прочим, это разработка наших ученых, которые экспериментально внедрили ее в одного из первобытных землян миллионы астролет назад, — не зависит от знаний носителя.

— Невероятно, — теперь была очередь наставника удивляться. — И вы сами пришли к такому выводу?

— Я сам, господин учитель. Но это еще не все. Именно по этой причине мы не можем уже ничего изменить. Какую бы ситуацию мы ни смоделировали, чтобы заставить Арте... землянина позволить насекомому себя укусить, он все равно интуитивно не даст ему этого сделать. Конечно, мы могли бы забрать это, так называемое по-землянски «шестое чувство» у первобытных людей, но, боюсь, в таком случае именно этот землянин вообще не будет существовать. Так или иначе, в прогнозы на земную жизнь следует внести коррективы.

Научный сотрудник несколько минут сидел молча, подперев голову рукой и вглядываясь в мысок своего ботинка. Все это время Аростусг, не отрываясь, смотрел на него в ожидании вердикта. Его расчеты и выводы верны, это он знал точно еще и потому, что бабушка много удивительных историй рассказывала ему о землянах — он знал о них практически все, и ошибка была исключена. Может быть, потому учитель так надолго погрузился в раздумья, что доклад интерна-новичка означает, что ученые промахнулись с предсказанием земного будущего! Но главное, что всех, кто работает с планетой Земля теперь ждет огромный объем новой работы: изучать заново земное настоящее и прошлое, корректировать прогнозы, и все это займет не один астрогод!

Внезапно старший научный сотрудник подскочил со своего места, кинулся к двери, даже не посмотрев на интерна, открыл ее резким рывком и выбежал в коридор. Аростусг ожидал много — криков, брани, речи о том, что он неправ, что он бездарь, но такую реакцию предугадать было сложно. Прежде, чем он смог оправится от недоумения, учитель вернулся в кабинет, но с ним вошел и еще один ученый. По комбинезону, цветом напоминающему земную незабудку, любимый цветок его бабушки, Аростусг смог догадаться, что перед ним — представитель Научного Совета ЕТЖ. Интерну полагалось встать и поприветствовать высокопоставленного ученого двойным притопом ноги. Советник ответил на приветствие едва заметным поклоном головы, как предписывает деловой этикет, затем протянул Аростусгу одну из семипалых рук, обтянутую кожей сероватого оттенка, и с улыбкой пробасил:

— Мы наслышаны о ваших успехах в обучении и прохождении практики, интерн Аростусг. Вы приняты на постоянную работу в Центр управления ЕТЖ. Добро пожаловать! И через два астрочаса жду вас обоих на заседании совета.

Советник покинул кабинет, и как только дверь за ним закрылась, счастливый Аростусг кинулся благодарить своего наставника и заставил его слегка покраснеть, когда по-земному заключил его в дружеские объятия.