Песочный зов

Мяч медленно ушёл под землю, навсегда скрывшись от посторонних глаз. Пара секунд, и песок проглотил его с жадностью акулы, съевшей серьёзно уступающую ей по размерам рыбёшку. И мгновения не понадобилось, как яркая круглая верхушка, блестящая под косыми лучами солнца, исчезла. Песчинки плавно разгладились, точно невидимый утюг проехался по ним, восстанавливая нарушенное совершенство.

Марк завороженно наблюдал за развернувшимся перед ним зрелищем. Лицо его отражало непомерное удивление. Удивление, чья сокрушительная мощь и влияние открыты лишь детям и неочерствелым опытом взрослым. Песок, лишивший мальчика мячика, навёл тревогу и одновременно околдовал своей таинственностью. Марк остановился в считанных сантиметрах от места, куда укатилась одна из его любимых игрушек. Замер глиняным изваянием, не осмеливаясь подойти.

Горести от потери Марк не испытывал. Её вытеснил странный, пагубный интерес, переплетённый стремлением разобраться в случившемся. Выпав из окутавшего его транса, Марк обернулся к стоявшему рядом брату. В искрящихся глазах волнами переливалось любопытство.

– Дэн, что это такое?

– Плакал твой мячик, – загадочно отозвался брат, взъерошив копну рыжих волос. Сообразив, что его дельное замечание ни капельки не внесло ясности, он раздраженно выдохнул. – Почему тебе постоянно приходится всё разжёвывать? Это зыбучие пески, – продолжил он поучительно, примерив роль типичного старшего брата, повидавшего многое, а вдвое познавшего больше. – Зыбучие пески засасывают любую вещь, которая к ним попадёт.

– Зачем? – спросил Марк, всматриваясь в скатерть цвета сушёной соломы, ползущей до горизонта. Пески будто вздумали покрыть весь земной шар и потихоньку притворяли план в реальность.

– Голодные, – бросил Дэн, особо не задумываясь над сказанным. По-научному объяснять нюансы о зыбучих песках он хотел в самую последнюю очередь. Да и откровенно не умел.

Присев на корточки, Марк робко протянул руку, дотрагиваясь до выгоревшей, жёсткой травы, растущей на границе с песками. И как он не обнаружил их раньше? Не добрался сюда, на невысокий холм, оберегающий пески от чужого внимания?

Когда городок накрывала тёплая погода, Марк до полудня копошился в своей песочнице, воздвигая по-настоящему фантастические замки. Собирал смоченные водой крошечные песчинки, наяву воплощая сплетённые взбудораженной фантазией образы.

Однако пески из песочницы от этих крайне отличались. Послушностью. Они не покидали выделенной им площади и не питались резиновыми мячиками.

– Ладно, потопали. А то не хватало ещё, чтобы мама волновалась.

Марк не реагировал. Не моргая и практически не дыша, он изучал пространство перед собой в надежде уловить мимолётное движение. Но пески упорно молчали, точно их дрёму и не прервали.

– Хэй, ты идёшь?

– Да, да, прости.

Пройдя обратно до застеленной цветами поляны, братья забрали уцелевшего солдатика и машинку. Они двинулись вдоль узкой дорожки, протоптанной до них неизвестными путниками. И пока Дэн раздумывал над невыполненными поручениями отца, к коим следовало приступить после обеда, Марка целиком занимали пески.

***

– Эй, Марк, куда ты подевал Мистера Тедди? – поинтересовался Дэн на досуге, смачно похрустовая добытым из соседского сада яблоком.

Мистер Тедди. Огромный плюшевый медведь, восседающий на полке над кроватью Марка. Пушистее стада овец, он по праву считался полноправным членом семьи. Марк всегда засыпал с ним в обнимку, внимая маминому бархатному голосу, рассказывающему истории на ночь.

– Что, неужто прощаешься с детством? – усмехнулся Дэн, откусив от яблока кусок посытнее.

Марк неопределённо дёрнул плечами. Он не отвлекаясь помешивал молоко с хлопьями. Ещё толика усилий, и в миске грозилась образоваться дыра, а молоко обернуться маслом. Дэн одарил брата недоумённым, не лишённым гордости взглядом. Факт, что младший повзрослел чрезвычайно его обрадовал. Теперь не придётся таскаться с ним на прогулки. Это, конечно, весело, но полезнее и приятнее посвятить свободную минутку собственным заботам.

Днём позже вслед за медведем пропала статуэтка из спальни родителей. Фарфоровая девушка с белёсой кожей несла в тонких ручках невероятно тяжёлый кувшин с водой. Несмотря на грацию и высшее изящество, юная красавица никогда не удостаивалась заслуженного внимания. Её не хватились даже неделю спустя.

Марк заимел привычку убегать на улицу в четыре. К тому моменту мама заканчивала колдовать на кухне и отправлялась отдохнуть перед ужином. Засыпала на диване в гостиной, не слыша ухода Марка. Отец его не замечал тем более. По выходным он до вечера заседал в кабинете наедине с тишиной, сосредоточенностью и кипой бумаг. А в будни освобождался ещё позднее. Возвращался без настроения с нестерпимой нуждой завалиться в расстеленную постель.

Выдвигаясь на очередную вылазку, Марк обряжался в не по размеру широкие шорты с глубокими карманами. Смотрелись они на мальчике нелепо, зато только в них он утаскивал с собой старые побрякушки, не страшась наказания. Поржавевшая бижутерия, затупившийся карандаш, вилка с кухни... Ничему не удавалось укрыться от его взора.

И пока Марк без ведома относил всё больше угощений пескам, те не прекращали просить новые. Они, от природы наделённые тактичной вежливостью, не смели отказываться от щедрых подарков. Завидев Марка, они открывали бездонную пасть и в немом уповании таращились на мальчика. Они походили на верных псов, предвкушающих похвалу от хозяина в виде сочного ошмётка содранного с туши мяса. Марк предполагал, что зубы у песков очень острые. Острее умело заточенных ножей. Иначе они не перемололи бы книгу в твёрдой обложке или керамическое блюдце.

Сейчас Марк сидел у кромки песков, поджав ноги. Он подумывал расположиться чуть поодаль, на безопасном расстоянии, но рассудил, что надобности в излишней предусмотрительности нет. Пески не причинят ему вреда. Если он сам не захочет.

Вокруг витали безмятежность и умиротворение, вселенная застыла, будто насекомое, залитое эпоксидной смолой. Ни пения птиц. Ни дуновения тёплого ветерка. Ни копошения букашек в листве. Ничего. Лишь слабое урчание, походившее на кошачье, доносилось до Марка. Вибрирующие звуки, исходящие от песков, казалось, рождались в сознании мальчика.

Объятый размышлениями, Марк задержал на песках задумчивый, пристальный взгляд. Он подбрасывал играющий радугой медальон – выпуклый кружочек, выкрашенный под серебро, но на деле не стоящий и доллара. Замахнулся и ловко кинул его к пескам. Разросшаяся воронка затянула украшение, закрывшись подобно порталу. Послышался энергичный хруст и чавканье. Воображение Марка рисовало красочную картину, как зубы дробят медальон в пыль из пластика и металла.

Безобидное урчание сменили требовательные рыки, активно просящие добавки. Марк вздрогнул от громкого гоготания и рокота. Разумеется. Маленький медальон не был способен заглушить многовековую жажду.

Раньше пескам жилось гораздо лучше, подумал Марк. Они пожирали леса, не зная преград, осушали реки и озёра. С приходом людей брались за их дома. Уничтожали поселения, сметали города, превращая плоды кропотливого труда в груду обломков и мусора.

Однако люди, вопреки мнимой необразованности и дикости, сумели победить их. Ими руководило нерушимое желание жить. Богатеть. Процветать. Пугающее намерение править планетой, нацепить на неё железные кандалы, чтобы сбросить их самим. Установить бесконечный свод правил, чтобы самим забыть о подчинении. И тогда пески вынуждено отступили. Смирись с утратой величия, терпеливо дожидаясь возмездия.

Они звали Марка. Рычали наперебой, пытаясь донести что-то важное. И он понимал, что должен выручить их. Нет, не преподнести заветный ключ к господству. Но хотя бы дать им возможность ненадолго притупить голод.

Первый шаг ничем не отличался от предыдущих. Пришлось пройти немного, пока песок не стал мягким и податливым. Прогнувшись под подошвами ботинок, он решительно устремился по ногам Марка. Того обуяла лёгкая паника. Сердце тревожилось от воспоминания о зубах. Резко вдохнув, Марк следил за тем, как песчинки коснулись щиколоток.

На сей раз пески не торопились, позволяя свыкнуться с ощущениями. От них отдавало жаром, будто мальчик очутился посреди раскалённой пустыни. Посреди золотого океана, настойчиво утягивающего его в бездну. Глотнув горячий воздух, Марк медленно вздохнул, как поступает аквалангист перед погружением в наполненный загадками мир. Отгоняет всякие мысли и рывком ныряет в неизведанное.

***

Когда пески поглотили Марка, он не знал, куда попадёт. И попадёт ли куда-нибудь вообще.

Он сравнивал их с океаном, хотя никогда не заставал его воочию. Представления Марка ограничивались иллюстрациями из энциклопедии. Но в одном он был уверен наверняка – у любого океана есть его финальная точка. Глубина. Чтобы достичь дна Марианской впадины, требуется пара часов. Марк надеялся, что пески закончатся раньше, иначе ему на вряд ли хватит того запаса воздуха, какой он набрал в щёки. Не забыл Марк и зажмуриться – боялся ослепнуть от песчинок или всю жизнь проливать их, когда становиться грустно.

Марк не видел, но чувствовал, как постепенно опускается ниже и ниже. Понаблюдать за происходящим хотелось со страшной силой. Нельзя. Нельзя, а не то быть беде.

Даже через ботинки Марк ощутил – песок стал рыхлым. Образовав воронку, он буквально выплюнул мальчика, словно гигантский монстр проникся актом милосердия к пойманной добыче, передумав ей лакомиться.

Приземлился Марк не слишком удачно: голени неприятно кольнуло, будто их пронзили десятки иголок. Марк охнул и оцепенел. Сморгнув слёзы, он шмыгнул носом, стараясь не разрыдаться. Озлобленный взгляд с примесью обиды прошёлся по пескам, но затем он быстро преобразился от закравшегося в него любопытства.

Марк удивился, почему песок до сих пор не упал на него – песчинки будто полили густым слоем клея, слепив их вместе. Марк растопырил пальцы, намереваясь дотронуться до них, но скромный рост семилетнего ребёнка подпортил его замысел.

Оставив затею за считанные мгновения сделаться выше, Марк осмотрелся. Только сейчас он заметил очевидное. Тонны бесхозных вещей, разбросанных без какого-либо порядка. Одни, наваленные друг на друга, образовывали внушительные кучи, подобные горным хребтам. Остальные, видимо предпочитавшие уединение, лежали по-отдельности. Из них складывались длинные, узкие дорожки, петляющие, прерывающиеся и перерастающие в новые.

Марк направился по самой короткой из дорожек. Ему попадались столовые приборы, обёртки от конфет, кольца… Тут Марка зацепила серебристая, неплохо сохранившаяся подвеска. С противоположного застёжке конца болтался до нелепого крупный, увесистый медведь. Усыпанный на брюшке вереницей камушков, он поблёскивал на свету, переливаясь очаровывающей цветочной палитрой. Марк, повинуясь шестому чувству, взял его с собой. Уж сильно медведь напоминал ему Мистера Тедди.

Повесив медведя на шею, Марк побрёл по импровизированной дорожке дальше. Между двумя горами вещей, выделяющимися на фоне меньших, разместилась такая же внушительная дверь. Только Марк двинулся к ней, проверить, заперта или нет, она плавно отворилась. Мальчик среагировал с поразительной скоростью. Юркнув за ближайшую кучу, он пригнулся, чтобы внезапный визитёр не приметил его рыжую макушку.

Из-за двери вышел сутулый человек. Прихрамывая, он проковылял пару метров. Специфическая походка придавала ему сходство с черепашкой, с крайне пожилой черепашкой, с годами ставшей ползать ещё ленивее обычного. Человек возвёл взор к песку, безмолвно ожидая чего-то. Его прищуренные глаза поймали огоньки от ламп, раскинутых по стенам.

Вдруг песок зашевелился. Оказавшаяся беззубой пасть разомкнулась, и из неё выпали карманные часы. Человек не без труда наклонился и подобрал их. Если бы не толстая, закруглённая палка в огрубевших ладонях, служащая ему тростью, он бы точно не разогнул спину обратно. Он покрутил часы, осматривая их. Позолоченную крышку исписала аккуратная резьба, выдающая скрупулёзность мастера. Незнакомец надавил на специальную кнопочку, и механизм щёлкнул, раскрывая на обозрение циферблат, украшенный искусно выведенными цифрами.

– Чýдная безделушка, – прокомментировал старик. Голос его пропитался хрипотцой, словно аппарат, забарахливший от проклятия увядающих лет.

Марк, не отрываясь от незнакомца, попятился от него спиной. Пока тот отвлёкся, он мог улизнуть.

Но судьба гениального плана мальчика явно не оценила. Марк совсем позабыл проверить, а не загораживает ли что-нибудь его путь? А потому напоролся прямо на очередную гору. Вещи покатились с неё с небывалом грохотом – по впечатлениям, где-то в Гималаях сошла лавина.

Старик резко обернулся. Завидев чужого ребёнка, он так и окаменел. Часы упали, моментально утратив былую ценность.

Марк и незнакомец уставились друг на друга. В глазах мальчика – распахнутых, но с суженными зрачками – застыл страх. Старик же рассматривал незваного гостя с искренним недоумением. С полминуты в помещении висела гробовая тишина.

– Эм… Здравствуй? – нерешительно начал старик, отмерев.

Марк не реагировал. Мама учила его не разговаривать с посторонними без веской необходимости. Она не уточнила, почему ввела подобное правило. Но раз такое существовало, Марк наказал себе следовать ему безукоризненно.

– Не бойся, – добавил старик дружелюбно. – Меня зовут Ваухан Шмат. А тебя?

– Марк. Просто Марк, – отозвался мальчик. Игнорировать вопросы было бы уже невежливо.

– Как ты сюда попал?

– Через пески, – с самым невинным выражением сознался Марк. – Я встал на них и подождал, пока меня не засосало. Как в песочных часах, когда песчинки сыплются вниз. Я был песчинкой.

Ваухан опешил, взирая на юного гостя с непомерным изумлением. После секундного замешательства его потрескавшиеся губы чутка приоткрылись.

– Но зачем? Ты знал, что случится?

– Нет. Я кормил их. Они так резво съедали все мои угощения, что я предложил им еду побольше – себя. Пески огромны. Они не наедятся фоторамками или серёжками. Теперь я убедился, – Марк намекнул на раскиданный повсюду хлам.

– Их не нужно кормить, – возразил Ваухан. – Они неживые и в уходе не нуждаются. Я использую их в качестве местного материала, – пояснил он, взмахом окинув пространство вокруг. – При строительстве они хороши, но на большее не годятся. Ну, пожалуй, ещё как ловушка для добычи чего-нибудь занятного. Но это редко бывает.

– Простите… – промямлил Марк виновато.

– Не волнуйся. Я тоже, будучи ребёнком, любил приукрашивать действительность. Добавлять скучной реальности краски, наделять её щепоткой магии и таинственности. К счастью, с возрастом глупые мысли остаются позади. А заместо них зарождается мудрость и умение видеть всё без прикрас. Ладно, – прервался он. – Пойдём, я проведу тебе экскурсию, раз ты забрёл к нам, – и развернулся, шагая назад к двери. – Давай же! – крикнул он ободряюще.

Послышался топот ножек, и Марк поспешил за стариком.

– Куда мы? – мальчик озирался, точно совёнок. Неизведанная обстановка навевала неподдельный интерес и вместе с тем – опасение. Но непоколебимый настрой его спутника отгонял сомнения прочь.

– К Королю. Я представляю ему каждого, кого обнаружу.

– И много людей вы встречаете?

– Ни людей. Зверей – да. Собак, кошек и прочую живность. Представляешь, однажды я даже нашёл раненую пташку. Бедняжка неважно себя чувствовала со сломанным крылом, но благодаря моей опеке скоро поправилась. Из людей же пока попался лишь ты. По крайней мере, за последние годы… Ну, не будем ворошить прошлое. Ты здесь, а это главное.

По бокам от путников простирались ряды колон, оплетённые объёмными, витиеватыми узорами. Закручиваясь и устремляясь в вышину, они походили на грозных змей, опоясывающих удушающими кольцами угодивших к ним жертв. Казалось, тронь их, они мигом оживут и разразятся шипением, пробуждённые от векового сна. Марк продолжил идти прямо, не сходя с тропы, которую из-за сгустившейся темноты становилось всё сложнее высмотреть.

– Вы сказали, что представите меня Королю? Значит, мы держим путь в королевство?

– По правде, ты уже находишься в нём. Эта комната и все последующие принадлежат Его Величеству.

– Вау, круто… Должно быть он богат?

– Несомненно. Его богатство приумножается ежедневно. И сегодняшний день не исключение.

Впереди виднелся проход, наглухо закрытый железной, тяжеленной дверью. Марк прищурился, различив череду замков с торчащими в них ключами. В самом внизу прибили доску, походящую на миниатюрный шлагбаум

– Зачем столько замков? У нас дома и то только цепочка.

– Ну, как же… – замялся Ваухан, вытаскивая доску из паза. – Любому королевству требуется надёжная защита. От врагов разных или монстров.

Марк усомнился в целесообразности размещать замки с этой стороны, а не с соседней, но промолчал. В конце концов, старик точно получше него разбирался в тонкостях здешней системы безопасности.

Стоило повернуть ключи, раздался натужный скрип – Ваухан еле отодвинул дверь до крохотного проёма. Марк тоже попробовал подтолкнуть её. И пусть недостаток силы мешал ему, он был горд помочь.

– Благодарю, – кивнул Ваухан. Зубы его обнажились, а затем исчезли под улыбкой.

В добавок к предыдущему мрачному помещению они побывали ещё в нескольких, гораздо светлее пронизанных атмосферой гостеприимства и защищённости. Финальным местом стал чересчур просторный зал: из мебели в нём имелся разве что трон, установленный на пьедестале.

– Как странно. Обычно Король каждую свободную минуту проводит в тронном зале, – констатировал Ваухан удивлённо. – Вот что. Я пойду поищу его, а ты подожди, хорошо? Ты же не побоишься остаться наедине?

– Нет, сэр, – Марк встал по стойке смирно и выпрямил спину, словно бравый солдат, готовый исполнить любой приказ командира.

– Договорились.

Когда старик удалился, энтузиазм Марка поубавился. Мальчик покачнулся с носка на пятку и обратно. Решив, что без дела коротать ожидание не стоит, Марк приблизился к трону. Не такому нарядному и величественному, каким его описывали в сказках, но это точно был трон. Пускай и в столь непрезентабельном виде, но он имел право на существование.

Взобравшись по ступенькам, Марк замер на самом верху. Выполненные из песка они чудом не рассыпались под его ногами, сохранив свою форму, будто бетонные или мраморные. Пожав плечами, Марк переключил внимание обратно на трон. Бережно коснулся его подлокотника и не без колебания опустился на мягкую сидушку.

Ему вспомнилось такое же мягкое из кабинета отца. Им с братом строго наказали не садиться в него: отец очень сердился, если они ослушивались. А тяга порой возникала. На кухне приходилось довольствоваться жёсткими, неудобными табуретками.

Окунувшись в свои мысли, Марк не сразу понял – он не один. Из-за трона показался никто иной, как Король собственной персоной.

Ответьте, как в вашем фантазии вырисовывается настоящий король? Мужчина средних лет, может старше. С бородой или седеющими волосами. С короной на голове. В общем, человек заурядной внешности с подпортившимися чертами лица, потрёпанный ношей государственной службы.

Марк воображал его таким ровно до сего момента.

Перед ним предстал молодой юноша, обладающий весьма притягательной наружностью. Справедливости ради – с положенной ему по статусу короной. Марк вскочил, завидев его.

– Простите, простите… – в оправдании забормотал он. – Я вовсе не собирался занять ваш трон.

Король никак не реагировал на сказанное. Он взирал на мальчика не менее ошеломлённо, чем ранее Ваухан. Позади Короля водопадом осыпался песок, укрывая проход, из которого он собственно и появился.

– Я оказался здесь совершенно случайно…

И Марк поделился произошедшим с ним приключением, начиная песками и заканчивая знакомством с Вауханом. Во время повествования Король не вставил ни слова, терпеливо слушая. Ближе к финалу он вовсю сиял воодушевлённостью и необъяснимой радостью.

– Какая занимательная история, – подал он голос впервые за монолог. – Послушай, ты же прибыл из Верхнего Мира? Не откажешь ли ты в любезности побыть моим почётным гостем? Я горю желанием узнать, изменился ли он с тех пор или остался таким же чудесным, каким мне довелось лицезреть его в последний раз.

Тут возвратился старик.

– Ваухан! Не мог бы ты накрыть для нас стол? Нам с этим мальчиком определённо есть, о чём поговорить, – распорядился Король. Хлопнув в ладоши, он одарил Марка белоснежной улыбкой.

***

Сервировка и подача закусок не отняла и пятнадцати минут. Марку редко доводилось наведываться в чужие дома, а уж тем более в чужие замки, дабы отобедать с их хозяевами в официальной обстановке. Попав на столь знаковое мероприятие, он растерял все крупицы хрупкой уверенности. Впредь он не контролировал ситуацию, как в случае с песками. Власть над происходящим принадлежала взрослым, а точнее – Королю. Тот не прекращал сыпать вопросами, касающимися так называемого «Верхнего Мира». Одновременно он умудрялся не отвлекаться от трапезы, перекладывая в тарелку порцию салата.

– Люди по-прежнему массово пользуются поездами?

– Не всегда, – ответил Марк немного погодя.

Вдруг к мальчику стремительно подскочило нечто. Невысокая фигура с тощими конечностями. Тело её от макушки до пят покрывал песок, а волосы струились янтарными реками. Песок непрерывно циркулировал по кругу, точно кровь, гонимая с биением сердца. Не шевелились лишь глаза с бдительными, пленительными зрачками. Существо протянуло Марку стакан воды и скрылось с невероятной спешкой.

– У нас есть машина. Папа ездит на ней на работу, – продолжил Марк, обвив стакан пальцами и сделав глоток. – Железные дороги уже не популярны.

– Я так и думал, что рано или поздно они канут в прошлое.

– Но поезда всё равно круче. Чтобы купить машину, папа отдал все наши деньги. И ему теперь нужно тратиться на бензин. С поездами ты покупаешь билет и никакого бензина.

– Прогресс до добра не доводит. Вот почему мы перебрались сюда, – деловито подметил Ваухан, выставив на стол мясо и баночки специй. – Ладно, не буду вам мешать. Френсис, закончишь, позови меня. А дальше я разберусь.

– Глупо тратить последние деньги на то, что в будущем вызовет дополнительные расходы, – заметил Король тоном неодобрения вперемешку с сочувствием.

– Ну, зато папа перестал вставать рано, – дёрнул плечами Марк. Притянув к себе угощение, он принялся есть. – У вас есть машины?

– Конечно нет, – прыснул Король. – У нас нет ни дорог, ни машин, ничего такого, ради чего некоторые жертвуют немалые средства. Никаких абсурдных принципов, какими дорожат там, – он неопределённо указал на потолок. – Ваухан не устаёт напоминать мне, что я не должен подчиняться правилам, навязанным с детства. Тут они бесполезны.

– Разве короли не сами решают, что делать, а что нет? Почему мистер Ваухан командует тобой?

– Он не командует. То есть, не в полном смысле, – уклонился собеседник. – Я Король, это правда. Но, понимаешь, короли тоже не прочь перенять парочку советов. Я привык доверять Ваухану с давних пор, как он нашёл меня.

– У вас никогда не возникало желания поступить по-своему? – поинтересовался Марк, поддавшись вперёд и отложив ложку.

– Возникало, – Король повторил его движение, заговорчески склонившись над столом. На губах расцвела хитрая улыбка. – Зачем же я тогда построил тайные коридоры на подобии того в тронном зале? Они помогают мне пробираться в секретные комнаты замка. Об их существовании не знает никто, кроме меня. Особенно Ваухан.

– Круто, – одобрил Марк. – Сэр, а…

– Прекрати называть меня «сэр». Я ведь ни генерал какой-нибудь. Френсис вполне подойдёт, – оборвал его Король. Обращение вызвало в нём целую гамму эмоций. Чётче всего читалось отвращение. Дополняла её обида, балансирующая на грани со злостью. – Хотя нет! Зови меня Песочником. – В порыве озарения он ударил о свой бокал вилкой. В громком звоне растворились и частички негатива.

У Марка ещё не было друзей с именем Песочник. Оно ему определённо нравилось.

– Как на счёт коротенькой прогулки? Хочешь я проведу тебя в самые красивые закоулки замка? Или отведу к Чарли? К моему песочному ретриверу. Спорю, ты навряд ли видел песочных ретриверов.

– Только золотистых. На картинках, – смущённо признался Марк.

– Предлагаю это исправить! – Король поднялся. От резкого манёвра корона на пшеничных волосах покачнулась и едва не упала. Песочник ловко придержал её, поманив Марка за собой. – Но предупреждаю: он обожает полаять без причины. Поэтому береги уши.

Устроенная Песочником экскурсия хоть и не продлилась долго, принесла множество положительных впечатлений, отпечатавшись в памяти Марка красочным коллажем. Во всём Верхнем Мире не нашлось бы места, великолепием превосходящего местную архитектуру. Факт, что её возвели из песка, пугал и завораживал невозможностью. Египтяне и те использовали известняк, камень и другие разнородные материалы. Ограничиваться песком – предел безумия. Но Марк усвоил – законы, какие он прежде считал неоспоримыми, стоит подвергнуть серьёзной корректировке.

Мальчик и Король вернулись туда, где состоялась их спонтанная встреча. Ваухан уже поджидал их.

– Что скажешь, Марк? Как тебе замок?

– Он клёвый.

Песочник прошёл мимо своего гостя и опустился на трон. Потянувшись на манер кота, он сплёл тонкие пальцы в замок.

– «Клёвый», – повторил он, вертя слово на языке. – Нужно запомнить. Кстати, тебе понравилась зеркальная комната? Ваухан приложил море усилий для её организации. Спустил с поверхности зеркала и расставил их таким образом…

– Простите, – перебил его Марк, давно не вникая, какой конкретно принцип задействовали при расстановке зеркал. – Простите, а когда я смогу попасть домой?

– Домой? – переспросил Песочник с презрительной усмешкой. – Зачем тебе возвращаться домой, если у нас тебе будет комфортнее и безопаснее? Сам посуди: неужели ты готов променять столь прекрасный мир на скучный и заурядный, потому что в нём живёт твоя драгоценная семья? Вот увидишь, они и не вспомнят про тебя, не обнаружат твоей пропажи. Я же подарю тебе иную жизнь. Дам новый облик, гораздо, гораздо лучше нынешнего.

– Новый облик? – недоверчиво уточнил Марк. В душу стаей шустрых паучков закралось подозрение, грозясь перерасти в бесконтрольный страх.

– Да! – воодушевился Король. – Песочное тело. С ним ты станешь полноценным членом нашего скромного пристанища. Ты расстанешься с потребностью в еде и воде и обретёшь шанс провести всю оставшуюся вечность здесь. Буквально вечность. Разве не замечательная перспектива? Целиком взятый Верхний Мир не предложит тебе и сотой доли того, чем обладаю я.

– Я хочу домой, – настоял мальчик, не представляя, чем ещё убедить Песочника. – Пожалуйста, покажите мне дорогу обратно. Мне нужно к маме с папой. К моему брату и Тедди, – Марк насупился, в горле разросся ком давящей тоски.

Лицо Песочника вмиг помрачнело, словно на него кто-то невидимый нацепил маску. От прежнего приподнятого настроя не осталось и следа. Марк дрогнул, рефлекторно попятившись назад.

– Ты никуда не пойдёшь, – заявил Король тоном, не терпящим возражений. Уверенным, раздражённым. – Это приказ. А мои приказы надо исполнять.

Марк кинулся бежать. Точнее представил себе, что бежит. В реальности он не сдвинулся ни на дюйм, парализованный ужасом и паникой. Ему на плечи легли тяжёлые ладони. Он с испугом обернулся и наткнулся на знакомую добродушную улыбку.

– Ваухан позаботится о тебе, – произнёс Король мягче. Откинувшись на высокую спинку, он закинул ногу на ногу и взглянул на Марка. Как мудрые правители взирают на поданных, не смыслящих в элементарных истинах. – Пока ты не догадываешься о пользе преображения, вот и сопротивляешься. Но со временем до тебя непременно дойдёт, от чего именно ты чуть не отказался, – махнув в сторону выхода, он погрузился в обдумывание дел на предстоящий вечер.

Однако, как не старался он упрямо не заострять внимание на отчаянных детских криках, они гложили его даже после того, как совсем стихли.

***

Ваухан притащил Марка в крохотное помещение. Заперев его, он скрылся в неизвестном направлении. Здешняя обстановка напоминала тюрьму: те же решётки, те же гнетущие ощущения, терзающие в замкнутом пространстве.

Марк пытался вырваться, до удушающего кашля зовя на помощь. Он боялся процедуры по смене облика. Боялся навсегда обратиться в песочное создание. А вдруг его не признает ни Дэн, ни папа, ни даже мама? Марк не узнавал друзей, стоило тем покинуть его на лето или кардинально изменить внешность. А тут новое тело.

Постепенно энтузиазм Марка на успешный побег угас. Мальчик осел на пол, обняв колени в полном отчаянии. Слёзы скатились по его щекам. Он быстро стёр их и тут же, не совладав с рвущимися наружу эмоциями, зашёлся в истерике. Перед взором всплыл силуэт мамы, откликнувшись теплотой.

Он обязан спастись. Ради неё. Ради них всех.

Из глубины коридора раздались шаги. Постукивание каблуков с каждым метром звучало отчётливее. Песочник остановился на пороге, то ли не решаясь подступить ближе, то ли предпочитая сохранять дистанцию, как и подобает представителям королевской крови.

– Где Ваухан?

Утерев слёзы рукавом, Марк обиженно опустил голову, предпочтя проигнорировать посетителя.

– Не стоит превращать меня во врага, – начал Король. Не найдя места удобнее, он прислонился к стене, скрестив руки на груди. – Я ведь желаю тебе добра. Спроси других детей. Они никогда не были против отречься от всего и поселиться здесь. Скоро ты перенимешь их точку зрения, я гарантирую.

– А как же моя семья? – Марк не мигая смотрел на Песочника. Прямо, испытывающее, не отрываясь.

– Твоя семья отвернётся от тебя, стоит повзрослеть. Или провиниться в чём-либо. Повод не важен, они в любом случае бросят тебя. А когда ты исчезнешь, будут несказанно счастливы. Со мной так и произошло. Если бы они взаправду любили меня, то попробовали бы отыскать. Или связаться. Хоть раз! – с жаром воскликнул Король. – Мне требовался знак. Любой, чтобы я понял – им не всё равно. Ваухан часто приносил мне вещи с поверхности. Я рассчитывал получить хотя бы что-нибудь. Записку, фотографию, любую мелочь. А с тех пор, как в детстве угодил в зыбучие пески, не дождался ничего. Ладно отец, который вечно поучал меня, не давая и слова вставить наперекор. Он обходился со мной строго и не берусь утверждать, что вообще любил. Но вот сестра! Моя ненаглядная сестрёнка души во мне не чаяла, и та забыла.

– Вы доверяете Ваухану? – Марк не понимал, как можно полагаться на такого отвратительного человека. – Мало ли он что-то утаивает от вас?

– Не смей говорить такое! – запротестовал Песочник поспешно. – Ваухан единственный не бросил меня. Построил замок, оберегал все эти годы и не давал ни малейшего повода сомневаться в своих добрых намерениях. И пока я верю ему, никому не позволю препятствовать воплощению его блестящих замыслов.

Развернувшись, Песочник удалился, оставив пленника. Тот поднялся следом, настроенный весьма решительно.

– Пески, я требую, чтобы вы помогли мне! – велел он, для пущей убедительности топнув ботинком. – Ну же, я знаю, что вы живые! Я вас кормил и навещал по вечерам. Не притворяйтесь, будто нет.

Потолок зашевелился. Пришли в движение стены и пол. Песчинки перемещались, подпрыгивали, суетились, точно миллиард мушек, слетевшихся на аппетитное угощение.

Удивление накатило на Марка неудержимой волной. Гигантская рука, поразительно схожая с человеческой, вытянулась из земли. Она без труда отогнула металлические прутья, словно игрушечные. Мальчик вылез из клетки, не прекращая поражаться способностям песков.

– Спасибо, – поблагодарил он их. – А теперь надо выбираться.

Рука отсалютовала ему и развалилась, пряча доказательства шалости.

Однако, выбраться незамеченным Марку не дали. Появившаяся очень некстати песочная девочка – одна из слуг – разрушала все его планы.

– Тебе нельзя выходить. Зайди обратно, – попросила она вежливо, указав на камеру.

– Нет. Мне нужно домой.

Не вдаваясь в объяснения, Марк проскользнул мимо неё. С грубостью, какую не ожидаешь от ребёнка, она вцепилась в его запястье.

– Тебе нельзя выходить.

– Пусти! – Марк отшатнулся, оттолкнув её. Девочка проворно ухватилась за подвеску на его шее. Короткий треск, и цепочка оборвалась. Мишка упал, расколовшись на равные половинки.

– Зайди обратно в камеру, – повторила девочка, копируя робота. Её монотонная мантра сводила буквально с ума.

– Помолчи! Пожалуйста, – прервал её Марк. Девочка к его приятной неожиданности замолчала, – Мне нужно домой. Меня там ждут.

– Домой? – переспросила она, словно сталкивалась с понятием «дом» впервые.

– Да. Если родители не дождутся меня к ужину, они разозлятся.

– Родители?

– Да. У тебя есть родители?

– Они остались наверху. Это было так давно. Я и не помню, как они выглядят, – проговорила она, внезапно погрустнев. – Но я тоскую по ним.

– Хэй… – Марк ободряюще похлопал её по плечу. Пальцев коснулись песчинки, защекотав их. – Ты хочешь вернуться к ним?

Она несмело кивнула.

– Тогда пойдём! – заявил Марк, но его позитивный настрой не разделили.

– Нет. Ваухан станет ругаться. Он не разрешает никому покидать замок.

– Он не в праве запрещать что-либо, он не король!

– Так ты не знаешь? Песочник ничего не решает, – категорично сообщила девочка. – Это Ваухан собрал нас всех много лет назад. Песочник получил свою так называемую власть позднее, и то по распоряжению Ваухана. Поначалу Ваухан возвёл королевство сугубо для своих нужд, чтобы у него был способ завлечь сюда детей, заставить их последовать за ним. Он искал подходящего ребёнка, мечтая вырастить и воспитать его как своего собственного, но долго не находил того, кто соответствовал бы его идеалу. Пока наконец не объявился Песочник. Он провалился в зыбучие пески. Ваухан приютил его, превратив в короля, а нас – в песочных людей. Подданных, призванных прислуживать Королю и томящихся в замке без возможности уйти.

История обескуражила Марка. Ему стало жаль Песочника: тот оказался жертвой обстоятельств, как и все они. А вот антипатия к Ваухану усилилась. Марк тщетно гадал, зачем старику понадобилось отнимать бедных детей у их родителей. Да, всё-таки взрослые порой ведут себя чудно и необъяснимо.

– Подожди, кое-что не состыковывается. Тебе всего лет восемь… – в недоумении отметил Марк.

– Мне десять, – отозвалась девочка оскорблённо. – Как бы. На самом же деле далеко за двадцать. Не скажу наверняка: здесь совсем нет календарей. Этот облик, – она продемонстрировала песочное тело, – не знаю, каким чудом, но позволяет нам не стареть. Единственная выгода из всего, что мы перенесли, – она усмехнулась, ухитрившись окрасить смешок и радостью, и огорчением.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Марк. Эта загадочная девочка нравилась ему больше и больше. Стоило ей проявить эмоции помимо нерушимой отчуждённости, из закрывшегося бутона она раскрывалась очаровательным цветком.

– Пейдж.

– Марк.

Они обменялись рукопожатием.

– Если ты действительно хочешь обратно к родителям, давай убежим отсюда.

– Я… – замешкала она, поджав губы.

– Сколько вас всего?

– Что?

– Сколько всего детей в королевстве, не считая тебя? – Марк оживился, затрепетав от рождённой идеи.

– Четверо.

– Итого нас шесть! – объявил он с победоносной улыбкой. – Ваухан не справится со всеми нами.

– А Песочник? – напомнила ему Пейдж с меньшим воодушевлением.

– Его нужно уговорить пойти с нами.

– Он не станет слушать. Он слишком привязан к нему.

Железный аргумент. Марк замер, приоткрыв рот так, словно собирался поспорить, и тут же захлопнул обратно. Он засеменил туда-сюда в размышлении на манер учёного, столкнувшегося с непростой задачкой. Тут его взгляд выцепил предмет на полу. Медведь, бесцеремонно сдёрнутый с его шеи, был разломлен надвое. Наклонившись, Марк поднял выпавшую из толстого тельца записку. Сложенная несколько раз пополам, она пожелтела от нещадного времени. Почерк был поистине каллиграфическим. Буквы выводили с усердием, вкладывая в каждое предложение душу. Кое-где они стёрлись, но общий смысл читался между строк.

Марк держал листок, как ценную реликвию. И по своей сути тот ею и являлся.

***

Топот ног эхом разнёсся по коридору, смешанный с учащённым пульсом и рванным дыханием. Ваухан вбежал к пескам, спешно протиснувшись в дверь. Приметив среди гор Марка, он выдохнул ни то с искренним облегчением, ни то с впервые проявившейся на обозрение злобой. Ему хотелось припадать урок этому несносному пареньку. А ведь казался таким послушным! Как Френсис. Тот хоть и не выказывал стремления сбежать, в нём иногда просыпался озорной дух бунтарства.

– Как ты выбрался? – в голосе Ваухана сквозило гневное изумление. – Из этой камеры не сбежать. Я сам её проектировал и проверял.

– Меня освободили пески.

Марк стоял посередине зала. Его неприязнь затмевая былой страх.

– Они построили руку и разогнули прутья. Кстати, для того, кто заведует безопасностью замка, вы плохо справляетесь со своей обязанностью.

– Они не живые. Ради всего святого, прекрати выдумывать чушь. Говори правду!

– Почему я должен говорить правду лжецу?

– Прости?

Марк показал Ваухану ту самую подвеску с медведем.

– Песочник сказал, вы приносили ему вещи из Верхнего Мира. Чтобы он имел возможность получить весточку от своей семьи, если те попробуют отыскать его. Вы должны были сообщать ему обо всех важных находках, не так ли? Тогда почему не упомянули об этом? – он тряхнул цепочкой, от чего медведь на ней невысоко подпрыгнул. – Его сестра отправила ему письмо и положила в мишку. Она не забывала его с тех самых пор, как он пропал. И ждёт и по сей день его возращения! Вы создали целый замок, сделали Песочника королём, окружили его подданными... Но забрали у него близких.

– По-твоему близкие – залог счастья? – парировал Ваухан. Он медленно, почти незаметно ступил к Марку. – Открою тебе секрет: для благополучия души и тела их отнюдь не достаточно. Многие вообще не разделяют тяги к общению. Так с чего тебе взбрело, что наш Король не из таких? – снова шаг. – Ты лишь неразумное дитя, а им разбираться в дебрях психологии не дано.

– Вы ошибаетесь. Песочнику необходима семья. Настоящая.

Ваухан застыл, испытав горькое покалывание в груди. Из-под верхней губы вылезли зубы, на мгновение обнажившись в нехорошем оскале. Мальчишка задумал над ним поиздеваться?

– Я его семья. Я, а не безмозглые люди, разрешившие мальчику разгуливать без присмотра рядом с зыбучими песками! И я не поверю ни одному аргументу в пользу того, будто они ни сном ни духом не слыхивали о них. И ты ещё смеешь полагать, что Френсису с ними будет лучше? Не смеши меня. Я в отличие от тебя прекрасно знаю, где и с кем ему стоит оставаться.

– Вы его не спрашивали. Не спрашивали его мнения, ведь верно? – спросил Марк. Безмолвие старика подначивало его не отступать. – Вы фактически держали его взаперти, не давая связаться с кем-либо. И место это предназначено совсем не для него. А для вас. Вы понавесели замки не для защиты от монстров, а чтобы Песочник не прознал вашей тайны. Будете отрицать?

– Нет, не буду. Ты прав, – к удивлению без лишних протестов сознался Ваухан, словно сдавшись. – Я и в самом деле не затрагивал тему семьи в его присутствии и всячески пытался отгородить от любого внешнего воздействия. Френсис стал единственным, кто приносил мне подлинную радость. Если раньше мои повседневные будни были скучными и мучительными, то с его появлением всё изменилось. Ты имеешь право принимать меня за закоренелого эгоиста. Злобного старикашку, отрешившего мальчика от «настоящей» семьи.

Шаг. Затем опять.

– Но благодаря ему я обрёл смысл не просто существовать, а жить. Нам обоим было хорошо вместе. Неужели ты готов хладнокровно разрушить всё, чего мы так долго добивались? Френсис не вынесет очередного удара. Прошу, не позволяй судьбе вновь его ранить. Отдай мне кулон, а взамен я отпущу тебя. – Ваухан протянул ладонь, оперевшись на палку.

Марк колебался. Тот перестал подходить к нему, но стоял близко, мешая сконцентрироваться.

– Ты же так рвался попасть домой, так вперёд. Ступай. А за Френсиса не волнуйся. Его сестра не позаботиться о нём так, как я. Она ни за что не наверстает те годы, что упустила, – подначивал Ваухан.

– По вашей вине. Это из-за вас они не провели друг с другом детство. По вашей винеПейдж и все остальные лишились своих мам и пап. Вы могли с лёгкостью отпустить их обратно, когда встретили Песочника, разве нет? Но не пошли даже на это! – Марк прижал кулон к груди, ненамеренный расставаться с ним без боя. – Я всё расскажу ему, – прошептал он себе под нос. Но Ваухан услышал.

– И не мечтай.

Проворно сделав выпад, он палкой зацепил Марка за щиколотку, и тот шлёпнулся на землю, болезненно ойкнув. Мишка выскочил из его хватки, отлетев вбок. Обогнув Марка, Ваухан подобрал цепочку, озарённый гнусной усмешкой.

– Ни ты, ни твои новоиспечённые друзья никогда не выберетесь отсюда, – пригрозил он. Его тень устрашающе вытянулась, нависнув над мальчиком. – Вы все принадлежите мне. А вздумаете перечить, я быстро устраню причину наших разногласий.

– Довольно.

Голос прокатился по залу внезапно, будто в помещении вспыхнула молния. Звучавший по-доброму и нараспев, он переменился до неузнаваемости, приобретя оттенок враждебности и злости. Ваухан с Марком обернулись туда, откуда он раздался. Песочная стена осыпалась, и Песочник вышел на свет. Он двигался неспешно, нарочно растягивая момент, в течение которого Ваухан успел в полной мере постигнуть всю безнадёжность своего положения. Подойдя к Марку, Король помог ему подняться.

– Френсис, ты не… – начал Ваухан, но его прервали.

– Я ведь догадывался, но всё никак не решался поверить. Ты похитил этих детей, а мне наврал, что они пришли добровольно. А ещё скрывал письмо от моей сестры.

– Я совершил страшную ошибку. Умоляю, если сможешь, прости меня, – раскаивался старик, однако Песочник сохранял непреклонность. Его безоговорочное доверие окончательно надломилось, расколовшись миллиардом осколков. – Пусть я и повёл себя неподобающе, но посуди сам, они все были счастливы. Как и ты.

– Не обманывай себя. Ты отнял их у родных и удерживал насильно, пока они не смирились и не сдались. Это не счастье, это отсутствие выбора. Ответь, здесь есть что-то ещё от моей сестры?

Ваухан промолчал.

– Мы уходим, – Френсис снял корону и с толикой сожаления покрутил её, проведя подушечками больших пальцев по выпуклым камушкам.

– Ты не посмеешь так обойтись со мной! – запротестовал старик обречённо. – Не посмеешь покинуть, после всего, что я для тебя сделал. Кто, по-твоему, заменил тебе безответственных родителей, опекал, оберегал от внешнего мира? Да без меня ты бы не протянул там и дня!

– Ты не опекал меня, ты тешил собственный эгоизм. А я был слишком слеп и наивен, чтобы остановить тебя. Если я останусь, не прощу себе выказанной слабости до конца жизни, – мужчина отдал корону Ваухану и забрал у него подвеску.

Серебристый мишка превосходно гармонировал с жилеткой насыщенного, пепельного цвета. Как будто он подбирался прямо под неё и наконец занял своё законное место.

***

Под предводительством Марка все бывшие обитатели песочного королевства выбрались на поверхность. Пески заурчали им на прощание, копируя довольных кошек. Кошек-великанов, подхвативших на морозе простуду.

Солнце возвещало о скором закате. Мальчик проследил, как его пылающий круг превращается в идеально надрезанную половинку, в дольку персика, который вот-вот станет чьим-то лакомством.

– Как же здесь красиво… – с упоением заметил Песочник, рассматривая череду домиков в отдалении, окутанных мягким, уютным свечением. Френсиса посетило желание наведаться к кому-нибудь из домочадцев в гости. Постучать наугад в любую дверь и за порцией горячего, свежезаваренного чая обсудить все те насущные темы, что давно тревожат. Наверстать упущенное, чтобы в будущем ни на минуту не возвратиться к той скорби и одиночеству, какие он незримой ношей вынашивал на плечах все эти годы.

Переключив внимание на Марка, Френсис ощутил солёные капли в уголках глаз, стекающие по щекам.

– С вами всё в порядке? – забеспокоился мальчик озадаченно. Когда он плакал сам, то звал маму. Но, столкнувшись с плачем другого человека, совершенно не представлял, кого звать теперь.

– Да, да, всё хорошо… Не забивай голову. Эмоции просто нахлынули, – заверил его мужчина. Он пригладил растрепавшуюся от ветра чёлку, придавая себе беспечность, и выдавил улыбку.

– Вам стоит пойти к Шарлотте.

– Что?

– Я не умею утешать людей, поэтому вам лучше обратиться к вашей сестре. Когда становится грустно, мне помогают объятия. Может они сгодятся и вам?

– Откуда ты… Ах да, письмо, – сообразил Френсис. – Мне кажется, я не смогу заявиться к ней без приглашения. А вдруг она меня не признает и выставит прочь?

– Нет. Она так не поступит, – заявил Марк. Его тону, твёрдому и по-взрослому серьёзному, хотелось верить без остатка. – Она обязательно вас примет.

Френсис немного завидовал Марку. Сама непосредственность, открытость и доброта струились в этой чистой душе. А главное – у него были те, кто убережёт его от любых неприятностей и подставит плечо в трудную минуту. Те, кто всегда дождётся и не бросит в период невзгод.

– Мама говорит, что между теми, кто действительно любит друг друга, возникает связь. Она не оборвётся, пока живы чувства. К тому же вы не покрылись песком, это упрощает задачу узнать вас. Я читал письмо Шарлотты, она ждёт вас.

– Хорошо, уговорил, – улыбнулся мужчина на сей раз искренне, с надеждой.

– Простите за вторжение в вашу беседу, но как нам быть? – спросила Пейдж Френсиса, кивком указав на столпившихся поодаль детей.

Те, словно стадо потерявших пастуха овечек, беспокойно озирались по сторонам. Песок в лучах заката на их телах поблёскивал, загадочно переливаясь, а широкие зрачки безызменно притягивали, гипнотизируя и подчиняя.

Френсис призадумался, поднеся руку к подбородку. Впрочем, сомнения его продлились не свыше пары секунд.

– У нас очень просторный дом, да и к тому же есть амбар, если, конечно, он не сгнил от старости. В последний раз я застал его в весьма плачевном состоянии. Так или иначе, мы разместим всех. Комнат хватит.

– Ваша семья не будет против?

– Не думаю. Лишние работники на ферме не помешают. Сестрёнка разрешит вам остаться. Не уверен по поводу отца… но я предприниму всё, чтобы не позволить ему выгнать вас на улицу. Либо уйду с вами.

– В вас говорит королевский дух? – спросила Пейдж.

– Что ты имеешь в виду?

– Да ничего особенного. Вы рассуждаете, как прирождённый лидер. Они преодолеют и огонь, и воду, главное, чтобы у их народа сложилось ясное и перспективное будущее.

– Что же, спасибо, – сказал Френсис не без гордости. Как Королю, пускай и бывшему, ему нравилось не только тревожиться о поданных, но и слушать от них заслуженную похвалу.

– Мне пора, – очередь вклиниваться в разговор передалась Марку.

– Да, точно. Тебя уже заждались, – Френсис присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось наравне с лицом мальчика. – У меня нет ничего такого, чем бы выразить тебе мою признательность. Да и навряд ли подходящая вещь существует… В любом случае, спасибо тебе огромное. За всё.

– Не нужно, – затушевался Марк. – Я делал то, что следует.

– Ты всех выручаешь, да?

– Стараюсь.

Хранившие немоту, пески дружно загоготали, словно в одобрении и глубоком восхищении.

– А они от тебя в восторге.

Красный шар взметнулся в воздух. Ударившись о землю, он отскочил от неё и пропрыгал пару метров, очутившись у мальчика в ладонях. Его мячик. Целый и невредимый.

– Дэн будет удивлён, – фыркнул про себя Марк и кивнул пескам. – Ладно, всем до свидания. Заходите к нам в любое время. По воскресениям мама готовит печенье, вы должны его попробовать, – сказал он напоследок и побрёл вниз по знакомой тропинке.

– Пока! – на прощание помахала ему Пейдж. Дети вторили ей, копируя нехитрый жест.

Марк мельком оглянулся на Песочника и понял – у того всё сложиться. Как и у остальных. Мысли Френсиса витали где-то в том же русле. Марк храбрый и сильный духом, чтобы не приключилось в будущем, он справиться, даже не сомневайтесь.

Самое сложное они уже пережили.